Я нахмурила лоб и непонимающе замотала головой:
– Не понимаю. Тогда почему он злился на тебя?
Грустная улыбка коснулась губ парня:
– Ему казалось, что он злится на меня. На самом деле он зол на отчима, на свою мать, на несправедливость и несовершенство этого мира. И в первую очередь – на себя.
Представив молодого паренька и его жизнь в такой непростой семье, и это ещё мягко сказано, я откровенно восхитилась Климом. Он сумел сохранить детскую непосредственность, неповторимое жизнелюбие и неисчерпаемую доброту. Как только израненная душа ребёнка смогла это сделать?! Полнейшее непонимание этого обстоятельства приводило в замешательство. Всё-таки он настоящий пример для подражания. Я даже представить не могла, каких трудов ему стоило не потерять себя. Ведь стать чёрствым и озлобленным на весь мир, впасть в уныние и депрессию – самый простой выход из сложившейся ситуации. Когда жизнь шпыняет вдоль и поперёк, сохранить своё доброе сердце, не давая ему ожесточиться, – задача из разряда «максимум».
– Но тогда о чём ты говоришь? Что не так ты сделал? – я старалась, но не могла уловить логику.
Тимофея ласково взглянул на меня и, аккуратно заправив прядь длинных волос за ухо, томно улыбнулся. Казалось, нотки благодарности сверкнули в его дымчатых бездонных глазах, что не могло меня не радовать.
Тим грустно опустил взор и приглушённо ответил:
– Мне не хватило смелости вытащить Клима из его личного ада, и я уже не могу ничего изменить. Тогда я старался ни во что не вмешиваться, так как был уверен, чего я хочу и к чему иду, и в то же время твердо не знал, в какой ситуации можно кому-то помочь, а в какой нет. Меня терзали сомнения. Я боялся, если Клим поедет со мной, его мать в действительности может плохо кончить, ведь у её сожителя полностью развяжутся руки. Я думал о последствиях. Но… возможно, проявил малодушие.
Я нежно дотронулась ладошкой до прохладной кожи лица Тима и, заглядывая в потемневшие пепельные глаза, негромко произнесла:
– Ты не должен себя ни в чём винить. Ты же видел Клима – он стал очень хорошим и душевным человеком. Как пушистое облачко, правда, иногда грубо ругающееся, – я по-доброму усмехнулась. – И он действительно считает тебя своим другом. Иначе он бы не психовал так сегодня. Знаешь, – обронила я, облизнув пересохшие губы, – люди обижаются лишь на тех, кто им дорог. А вспоминать, что и как было и было бы – пустая трата времени. Нельзя жить, постоянно ругая себя за былые ошибки.
Я не старалась приободрить, это было моё честное мнение. Выбор жить прошлым обозначал то, что человек намеренно блокировал своё будущее, возводя вокруг себя невидимую кирпичную стену. Я прочно закрепила эту мысль на подкорке сознания, пытаясь пережить нападение маньяка. И смысл уяснила навсегда.
Брюнет притянул меня к себе, зарывшись лицом в длинные волосы. Мне показалось, он действительно осознал суть моих слов. Я гладила тёмные волосы успокаивающими и плавными движениями. Полминуты спустя, бережно отстранившись, брюнет чмокнул меня в губы. Я чувствовала приятное касание его прохладных пальцев на щеке.
– Спасибо, – выдохнул он в мою шею.
Я улыбнулась и шутливо отметила:
– Знаешь, у людей и Падших ангелов больше общего, чем я думала. И те и другие занимаются самокопанием.
Тим наигранно задумался:
– Хм-м… – и, очаровательно усмехнувшись, ещё раз поцеловал меня.
Тут же послышался звонкий детский голосок. Обернувшись на звук, мы увидели, как из дома вприпрыжку выбежала Элли в красивом голубом платье и куртке нараспашку. Она взяла курс точно в нашу сторону.
Глава 26. Важный подарок
– Ника! – не успела я хлопнуть дверью автомобиля, как девочка повисла у меня на талии, чуть не сбив с ног. Я нежно обняла её в ответ и потрепала по голове, слегка распушив косички.
Тимофей, чуть задержавшись, вышел вслед за мной из машины. Элли тут же подбежала к нему, и парень ловко подхватил девчушку на руки, кружа в разные стороны не хуже карусели.
– Эй, привет, совёнок, – ласково поздоровался Тим. – Соскучилась?
– Да! По вам обоим! – у девочки радостно светились глаза, как два ярких фонарика.
Боковым зрением я заметила, что на крыльце показался Феликс. Как и прежде, выглядел он безукоризненно: в классических отутюженных серых брюках и светлой однотонной рубашке. Его манера одеваться даже дома в изумительные мужские костюмы лишний раз как бы напоминала о респектабельности и статусе главы семьи Спирит. Широко улыбаясь, он помахал нашей шумной компашке, и мы бегом, попутно играя то ли в догонялки, то ли марафонцев, домчались до дверей дома. Феликс тепло обнял сначала меня, потом Тимофея.
– Рад снова видеть, – приглашая жестом в дом, лучезарно ослепил улыбкой мужчина. Интересно, все члены семьи были в курсе про наш недолгий разлад?
– Взаимно, – вежливо ответила я и прошагала внутрь жилища, вдогонку за Тимом и Элли.
Оставив новые сапожки у входа, я прошла в зал. В помещении вкусно пахло домашней едой: чем-то мясным и, кажется, сырным, вынуждая мой желудок нецензурно громко бурчать. В последние дни режим питания сбился напрочь, и я чуть ли не всё время чувствовала лёгкий голод. Обведя рассеянным взглядом присутствующих, я уселась рядом с брюнетом на мягкий диван, а Элли устроилась с другой стороны от меня, довольно улыбаясь. Мужчина одним лёгким движением захлопнул ноутбук, по-видимому, решив сделать паузу в работе, и устремил своё внимание на нас.
– Погода сегодня просто чудо. Осень, судя по всему, передумала отдавать бразды правления зиме.
Тимофей кивнул:
– Это к лучшему. Не люблю холод.
– Кто ж его любит?! – риторически поинтересовался хозяин дома и усмехнулся.
Я была прямо уверена, что они могли так считать лишь потому, что в их жизни не встречалась по-настоящему волшебная зима. И дело, между прочим, вовсе не в холоде и замёрзших щеках и ладошках, а в тех неповторимых эмоциях счастья, которые так щедро дарит зима. Но очень важно, чтобы в этот момент рядом был правильный человек. Я ещё обязательно покажу Тимофею зиму, да такую, о которой он будет вспоминать в течение долгих лет с лучистой и ностальгической улыбкой на устах.
В корне не согласная с услышанным, я возмутилась:
– Как же так? До Нового года осталось чуть больше месяца. Какая же зима и праздник без снега?!
– Да! – подтвердила Элли, задорно округлив глаза.
Все с пониманием улыбнулись, и я притворно заговорщицки прошептала девочке, прикрыв ладонью рот, но чтобы все остальные слышали:
– Они просто боятся проиграть нам в снежки.
Элли хихикнула, а Феликс, облокотившись на колени, подметил:
– Надеюсь, у вас будет возможность это доказать.
Он весело подмигнул дочери, и та восхищённо просияла.
Я обожала Элли за её непосредственность и несхожесть с современными детьми, которых ничего в жизни не интересовало, кроме новых гаджетов и покупок всякой ерунды в магазине. Её простота и умение радоваться заурядным вещам дарили мне веру во что-то хорошее. Она смотрела на реальность своими не запятнанными вседозволенностью глазами. И почему-то меня это безумно подкупало и безвозвратно очаровывало. И хотя шансы на то, что в наших краях пойдёт снег, с каждым годом стремительно падали, мне почему-то очень хотелось иметь возможность продемонстрировать ребенку, какая волшебная зимняя сказка может быть в хорошей компании. Что ж, я, конечно, тот ещё романтик.
Сзади раздался знакомый мелодичный голос, который обманчиво напоминал своей красотой песню:
– Добрый день, – в привычной маске вежливости и добродушия появилась Аида, развязывая фартук на шее. – Рада видеть, – женщина наклонилась и поцеловала Тимофея, едва касаясь щеки. – Николь, – любезно кивнула она, быстро посмотрев на меня, и перевела взгляд на мужа. – Я приглашаю всех в столовую. Ужин готов.
Все, поочерёдно помыв руки душистым мылом, уселись за стол. Меня что-то беспокоило, но я не улавливала что конкретно. Возможно, я просто привыкла ждать чего-то нехорошего от хозяйки. Показное радушие вызывало лишь недоброе предчувствие и лицемерное послевкусие. С чего это вдруг женщина такая приветливая? Находиться в выжидающей позиции, готовой к оборонительной линии, стало обычным состоянием в присутствии блондинки. Я даже вздрогнула от неожиданности, когда Тимофей аккуратно протянул руку под столом и дотронулся до моего колена сквозь упругую ткань чулок. Он всмотрелся в лицо с немым вопросом в глазах, и я покачала головой, давая понять, что всё в порядке. Радовало одно – скоро мы вернёмся домой, и я надеюсь, долго, а лучше – никогда, мне не придётся видеться с притворством в лице этой женщины.
Аида, приклеив красивую улыбку к нежно накрашенным губам, вынесла блюдо с запечённым мясом и картофелем под соблазнительной сырной корочкой. Ловко разложив по тарелкам еду, все приступили к её уничтожению. Не могу не признаться вновь, что готовила она как богиня половников. Мясо таяло во рту, оставляя привкус нежных сливок и сыра. Тимофей вопреки безуспешному возмущению дополнительно положил в мою тарелку салат со странным кисловатым соусом и пару рулетиков из баклажана с помидором, тофу и свежей зеленью. Мой разыгравшийся аппетит позволил ненадолго забыть об Аиде и её косых взглядах, хотя даже к ним я уже привыкла и так остро, как раньше, не реагировала. Какое-то время мы провели в тишине, нарушаемой лишь приглушённым стуком вилок о поверхность тарелок. Изредка молчание прерывалось фразами, произнесёнными для поддержания вежливой беседы на отвлечённые темы.
– Красивое украшение, – обратилась вдруг ко мне женщина.
От неё вообще ничего невозможно утаить?! Аида обладала суперспособностью замечать любую мелочь! Хотя сидела дама слева от меня – по центру стола, и правую сторону руки с кольцом ей даже не было видно. Как ищейка, ей-богу, нюх как у собаки.
– Спасибо, – подавив приступ нервного кашля, ответила я.
– Очень необычный камень, – женщина подала мне руку, вытянув через стол своё изящное запястье, призывая сделать то же самое. – Можно посмотреть поближе?
Я почти поверила в её дружелюбие, но амбре от очередного подвоха так просто не спрячешь. Я бросила быстрый взгляд на остальных присутствующих – все смотрели на меня.
– Это очень личный подарок, – натягивая длинные рукава свитера на пальцы, ответила я, чувствуя, как заливаюсь румянцем.
Хотелось уменьшиться в размерах, чтобы отвести внимание от себя и этого разговора. Я словно оказалась за школьной партой, не выполнив домашнее задание, а строгий педагог ждёт моего ответа у доски. Блондинка же лишь прищурилась и кивнула в знак отступления. Но я не могла противиться себе – меня раздражали её показные ужимки.
– Мам! – Эллен отвлекла Аиду от разговора. Как же это вовремя! – А когда будет пирог?
– О, сегодня пирог? – Феликс промокнул салфеткой губы.
Красивая блондинка мило ухмыльнулась, явно довольная собой:
– Да, это был небольшой сюрприз. Тимофей всегда очень любил этот пирог с брусникой.
– Точно! – вспомнил парень. – Я уже почти забыл, какой он на вкус.
Феликс сыто, словно домашний избалованный котяра, улыбнулся и откинулся на спинку стула:
– Милая, может, тогда уже приступим к десерту?
– Ура-а! – обрадовалась девочка.
Аида расцвела в объятиях похвалы.
– Хорошо, поставлю чайник, – промурчала женщина и скрылась из виду.
У Феликса вдруг зазвонил телефон, и он, извинившись, вышел из-за стола и прошёл в гостиную. Элли залпом допила яблочный сок из стакана, очищая посуду, чтобы быть полностью готовой к десерту.
И вдруг серьёзно сказала:
– Ника, я скучала по нашим совместным занятиям. Одной рисовать не так весело.
Тимофей устало потёр висок и заметил:
– Вы всего-то пару дней не виделись.
Элли по-взрослому перевела на парня выжидающий взгляд.
– И что это меняет, скажи мне на милость?
Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Что-то мне подсказывало, что это мамины словечки. Ну манера говорить – так уж точно. Оставалось только надеяться, что она не все её повадки старается копировать. Тимофей же лишь едва удивлённо приподнял брови.
Элли с невозмутимым видом продолжила:
– За эти пару дней я и поняла, что мне не хватает компании Ники.
Я прикусила губу, обдумывая мысль о нашем возвращении домой, и решилась её озвучить. Это было справедливо.
– Мне приятно, что ты скучала по нашему совместному досугу, – аккуратно начала я и, переглянувшись с брюнетом, продолжила: – Я тоже скучала, но… судя по всему, мы скоро возвращаемся домой, – извиняющейся интонацией произнесла я. – Но ты сможешь приезжать к нам в гости. И мы тоже будем стараться находить на это время. И обязательно обменяемся номерами, хорошо?
Я говорила с таким показным воодушевлением, что даже скулы свело от растянутой улыбки. Но я вправду очень не хотела расстраивать девчушку и потому смягчала ситуацию как могла.
«Нет, нет, нет, только не это лицо», – про себя повторяла я, увидев вселенскую грусть в глазах ребенка. Но я же не могла обещать всегда проводить с ней время. Это была бы обидная ложь.
С кухни раздался голос:
– Эллен, пожалуйста, помоги носить тарелки!
Девочка сползла со стула и понуро потопала на голос матери. Вот вроде я сделала всё правильно – была честна, но в душе стало паршиво. Я взглянула на Тимофея, внутренне ощущая необходимость в поддержке.
– Зря я это сказала? – огорчённо выдавила из себя я.
Парень погладил меня по ноге и с пониманием в голосе негромко ответил:
– Рано или поздно нам всё равно придётся уехать. Хуже было бы, если бы прямо в день отъезда перед фактом её поставили.
– Ну да, – вздохнула я.
Тимофей одним плавным движением загрёб меня в свои богатырские и успокоительные объятия, поцеловал в лоб и отстранился, потому что в столовой появились Элли и Аида. Они принесли в тарелках нарезанные кусочки пирога, заполняя всё пространство столовой ягодным кисло-сладким запахом. Мне достался довольно большой кусочек. И хотя мне казалось, что я уже наелась на неделю вперёд из-за заботливого Тимофея – устоять перед выпечкой не смогла.
– О, этот знакомый аромат! – Феликс тут же нарисовался в проходе и вернулся на свой стул.
– Крышесносно, – жуя с аппетитом первый кусок, пробубнил Тим.
Хихикнув, я последовала его примеру и через секунду словно попала в ягодный рай. Если бы я только могла, обязательно бы выпросила у вредной блондинки рецепт, а может, даже и предположила бы выкупить. Даже Элли вроде повеселела и несколько раз мне улыбнулась, за что я была несказанно ей благодарна. Удивительная поездка в Кисмет! Несмотря ни на что, я была безумно счастлива, как сложились обстоятельства.
После ужина, поблагодарив за вкуснейшие яства, все лениво разбрелись по комнатам. Я вышла из ванной, а Тимофей зашёл следом в тёплое помещение, включив горячую воду. Наконец я смогла примерить свою новую шёлковую пижаму, которая лежала в пакете вместе со всеми подарками. Приятная к телу, абсолютно белая, и только мокрые волосы тёмной россыпью спускались по плечам, оставляя влажные следы. Я перекинулась несколькими короткими сообщениями по телефону с мамой и Кариной и, удостоверившись, что у всех всё хорошо, расстелила кровать. Закинув ноги на стену, я валялась на чистой мягкой постели, вспомнив про то, что ещё не рассказала парню про Дена. Но поток мыслей прервал тихий стук в дверь.
– Тима?
Дверь слегка приоткрылась, и в неё протиснулась маленькая детская головка:
– Нет. Это я, – заглянула в комнату Элли.
Я опустила ноги на постель и поднялась с кровати, подходя к ребенку и открывая дверь шире.
– Милая, что-то случилось? – забеспокоилась я. Раньше она так поздно к нам не заходила.
– Нет. Я просто подумала и хочу, чтобы она была у тебя, – девочка протянула листок бумаги. Вопросительно сверкнув глазами, я молча развернула рисунок – это была та самая ожившая в лесу собака! – Пусть она тебя охраняет. Даже когда вы с Тимофеем уедете.
Как же приятно стало на душе! Милый детский подарок, но с каким смыслом!
– Ты не будешь по ней скучать?
– Уже нет. У меня теперь есть много разных животных, – пожала плечами Элли и радостно улыбнулась.
– Правда?
– Ага.
– Ну ты поосторожнее с этим, ладно? – я нежно погладила ребенка по голове, и она согласно кивнула. – Спасибо за подарок, мы подружимся, – улыбнулась я и встретила объятия Элли. Я успокаивающе слегка похлопала малышку по спине и постаралась подбодрить, – эй, мы не завтра уезжаем. Не надо со мной прощаться. Я ещё тебе надоесть успею, – усмехнулась я и была вознаграждена ответной улыбкой.
Дверь напротив раскрылась, и в проходе показался Тим в одном лишь белом полотенце на поясе. Из ванной комнаты пахнуло морским бризом и чем-то цитрусовым.
Элли оценивающе осмотрела парня с ног до головы и равнодушно подметила:
– Хоть бы оделся. Тут вообще-то леди.
Я и Тим переглянулись и чуть не рассмеялись в голос.
Повторяя за Элли внимательный взгляд снизу вверх, кашлянув в руку, я подтвердила:
– Ну а что?! Замечание по делу.
Тимофей фыркнул и скрылся на несколько секунд за дверью ванной комнаты и появился уже одетый в махровый халат.
– Все леди довольны? – изогнув бровь, с усмешкой он обратился к девчушке.
– Удовлетворительно.
Тим сел на корточки перед малышкой:
– Совёнок, а ты почему не спишь до сих пор?
Элли выразительно посмотрела на меня и ответила Тиму:
– У меня было дело к Нике, – неторопливо удаляясь по коридору, Элли добавила, вздохнув: – Ох уж эти любопытные мальчишки. – Сворачивая за угол, она махнула рукой: – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – хором ответили мы.
Зайдя в комнату, я закрыла дверь на замок и, кинув изучающий взгляд на переодевающегося парня, прыгнула в кровать, приняв позу нескромной звёздочки с растопыренными конечностями.
– Мне кажется, у Элли появляются повадки её мамы, – протянула я, сунув ладошки под подушку.
Тимофей, одетый в одни чёрные боксеры с крупными буквами на поясе, повернулся лицом и шмыгнул под одеяло, приближаясь ко мне. Его прохладные пальцы пробежались по чувствительной коже спины под тканью пижамы и продолжили неторопливо поглаживать.
– Тебя это беспокоит? – еле касаясь губами моей шеи, тихо спросил парень.
– Не то что бы, – мои руки так же бездумно бродили по плоскому животу брюнета, поднимаясь к груди, – но если Элли будет копией Аиды… две Аиды вместе не уживутся, – подумав, грустно вздохнула я.
Тимофей прижал меня к себе, и я уткнулась носом в его плечо, втягивая приятный свежий аромат.
– Не думай об этом. Феликс серьёзно настроен, хочет уговорить Аиду, чтобы Элли ходила в школу, как все дети. Будет общаться с другими людьми, тогда и мать копировать перестанет. – Тим замолчал и, подумав, добавил: – Хотя раньше я за ней такого не замечал.
Я подняла глаза на парня, и хотя в темноте было почти не видно лица, я чувствовала его ответный взгляд на себе.
– Надеюсь, у неё всё будет хорошо.
– Обязательно, – успокоил Тим.
Я нащупала пальцем своё новенькое прохладное кольцо и невольно улыбнулась, прижимаясь к сильному мужскому торсу. Чувствуя ровное дыхание где-то в волосах, я окончательно расслабилась. И от тепла мирно обнимающего меня Тимофея глаза тут же закрылись, стремительно унося мой разум в царство Морфея.
Глава 27. Парк аттракционов
Необычное явление – я проснулась первая, пока Тимофей ещё мирно сопел в подушку. В комнате было очень свежо, холодный воздух неприятно пощипывал открытую кожу рук, заставляя кутаться, как гусеница, в тёплое одеяло, оставляя снаружи лишь лицо. Солнце совсем недавно показалось на горизонте, неторопливо поднимая к небу золотой диск. Наблюдая за спящим парнем, я залюбовалась ранними яркими бликами, играющими на его крепкой груди. Блаженное умиротворение и абсолютное спокойствие, поселившиеся на красивом мужском лице, пленили мой взор и все мысли.
«Интересно, какие сны видят ангелы?»
Улыбнувшись собственным размышлениям, я вдруг сообразила, что сейчас вполне подходящий момент для того, чтобы использовать по назначению кольцо. Я сделала так, как объяснил ранее Тимофей: с чувством подумала о парне, фокусируясь на камне, и накрыла подарок ладонью. Мысленно и с выражением я рассказывала украшению, как дорог мне Тим и как я всегда невыносимо скучаю, когда он не рядом. Ещё я вспоминала о приятных мурашках в теле, вызываемых его неожиданными нежными прикосновениями. И вдруг поняла, что безмерно благодарна Илаю, ведь именно Тима он взял на двойное свидание в тот дурацкий вечер.
К моему удивлению, спящее лицо брюнета украсила лёгкая улыбка. Я даже слегка приподнялась на локтях, чтобы убедиться, что это не мираж.
«Неужели правда работает?» – переведя взгляд на кольцо, изумилась я, наблюдая за удивительными изменениями.
Прошло не больше пяти минут, и Тимофей перевернулся набок, сладко потягиваясь. Делая глубокий вдох, парень сонно приоткрыл прозрачно-серые глаза. Увидев уже не спящую меня, он слегка удивлённо вскинул бровь и, нащупав женскую фигуру в лежащем рядом свертке из одеяла, притянул к себе.
Не открывая глаз, продолжая обнимать меня за талию, Тим хрипло обронил:
– Непривычно как-то, что ты уже проснулась, – на что я хихикнула. Верное замечание, ведь я точно не ранняя пташка. – А ты мне снилась, – доложил парень.
Немного отстранившись, я вопросительно подняла глаза на Тима:
– Правда?
– Угу, – возвращая меня в объятия, подтвердил парень.
– И что я делала во сне?
Тимофей усмехнулся и, открыв глаза, перевернулся на спину. Он прекрасно знал, что моё любопытство не сдержать уже ничем.
– Ничего не делала. Ты шла ко мне навстречу и так широко улыбалась. – Вспоминая, Тим отвёл взгляд на стену. – А потом ты подошла ко мне и, знаешь, так странно посмотрела… и положила руку вот сюда. – Парень показал ладонью на центр своей груди, продолжая: – Я как-то сразу догадался, что ты задумала: ты хотела, чтобы я ощутил то, что чувствуешь ты. И я это реально почувствовал. Это было таким осязаемым. Физически.
Я так заслушалась, что даже не заметила, как у меня открылся от удивления рот. Уж теперь я точно была уверена, что Тимофей ни на грамм не приукрасил свою тонкую связь с маяком. Таких совпадений просто не существует!
– И знаешь что? – вдруг вернул меня к реальности бархатный голос парня.
– Что?
– Это был самый чудесный сон.
Тело отозвалось приятной слабостью, словно разлилось нечто нереальное, но такое тёплое. Думаю, что-либо объяснять Тиму не требовалось, он и так всё знал, ведь в его хитрых глазах всегда было больше смысла, чем во всех книгах мира. Мягкие губы в полуулыбке коснулись моей ладошки. Я поняла, что мне страшно не хотелось подниматься и начинать этот день. Почему такой сладкий момент нельзя растянуть, например, навсегда?! Вот только одна противная мысль жужжала в голове, как назойливая букашка. И имя было у неё вполне конкретное – Ден. Я медленно сделала вдох и села в постели, нервно заламывая пальцы. Тимофей с интересом наблюдал за мной, ожидая продолжения, и, приподняв подушку, облокотился на изголовье кровати.
– Мне надо кое-что тебе рассказать, – наконец начала я. Если честно, было немного страшно. Наверное, последняя ссора вселяла этот неприятный мандраж. К тому же реакция на Тэша на концерте тоже засела в памяти. Надо признать – Тимофей этакий Отелло, тот ещё ревнивец. Его – значит, его.
Хоть я и реалист и трезво оценивала, что в ситуации с Деном не было моей вины, но сам факт того, что этот придурок позволил себе до меня прикоснуться, заставлял сохнуть и сжиматься горло от ненужного волнения и угрызений совести.
– Слушаю, – спокойно ответил брюнет, сев чуть удобнее.
Я шумно вздохнула и, закрыв лицо руками, быстро выпалила слова, напоминая автоматную очередь:
– Меня поцеловал Ден.
Тишина. Я приоткрыла один глаз, незаметно подглядывая сквозь пальцы, и заметила, как Тимофей озадаченно почесал голову, слегка взъерошив волосы. Но его выразительные глаза не отображали никаких эмоций – полное отсутствие!
– Поцеловал? – вопреки ожиданиям спокойно переспросил он, и его брови поползли вверх.
– Угу, – кивнула я, насупившись.
– Ден?
– Угу, – с толикой удивления вновь кивнула я, хмуря лоб и с осторожностью поглядывая на брюнета. Я приготовилась к тому, что он немного понервничает и всё будет хорошо. Это логично.
Парень чуть помолчал, задумавшись, затем снова спросил:
– А кто такой Ден?
Что-то я совсем растерялась. Его что, вообще не беспокоит, что какой-то посторонний парень меня поцеловал? С какой стати он ведёт себя так спокойно, словно мы обсуждали погоду на улице? Я резко уронила руки на постель и недовольно уставилась на Тимофея.
– Это мой бывший парень вообще-то!
«Ну сейчас-то ты должен понервничать», – уже злорадно обрадовалась я, точно как типичная женщина.
Но на моё немалое изумление Тим невозмутимо протянул:
– М-м-м. Понятно.
Я в полнейшем недоумении уставилась на него. Не знаю, покраснели ли у меня глаза от напряжения, но по ощущениям они были готовы выпасть из орбит.
– Тебя что, вообще это не волнует?
Не хотелось бы показаться занудой, но это, по моему скромнейшему мнению, не нормально! Я вовсе не ждала сцены ревности, как в мелодрамах, но тут даже намёка на это не было! Одним словом – безразличие! Словно я рассказала какую-то скучную историю. Осталось только зевнуть для полноты картины.
– Думаю, нет, – коротко бросил Тим, не поднимая на меня глаз.
Я словила какое-то странное состояние: в голове так много мыслей и одновременно их нет ни одной. Будто я пытаюсь поймать за хвост хоть какую-нибудь, но она неминуемо ускользает. Потеряв дар речи, я, как рыбка, молча открыла рот и тут же закрыла, не найдя что ответить. Тимофей несколько раз взглянул на меня и, не выдержав, в конце концов безудержно рассмеялся, а я, совершенно сбитая с толку, лишь ошарашенно хлопала глазами. Парень ловко отбросил в сторону одеяло и, взяв меня за талию, повалил на кровать, сквозь хохот целуя в губы.
– Ты немного опоздала, – шепнул Тим, расплывшись в довольной улыбке. – Я уже всё знаю.
– Но… но откуда? – возмущённо выбираясь из-под тяжести тела веселящегося парня, негодовала я, на что Тим лишь с ухмылкой прищурился. – Гектор сказал?
– Ага.
Я обиженно надула губы, ведь я просила его ничего не рассказывать.
– Вот же предатель, – насупилась я.
Парень тихо засмеялся, ликуя:
– Я правда думаю, что нет повода переживать. Ведь ты ему так втащила, как сказал Гектор.
Я скрестила руки на груди, внутренне ощущая расслабление, но признаться в этом я пока не могла. Зря, что ли, я готовилась и настраивалась на этот рассказ!
– Ну он всё равно не должен был говорить! – протестовала я.
Это что же получается?! Я переживала попусту, так отчаянно боясь огорчить своего любимого ангела! Обидно, однако! И как верить мужчинам после этого?!
Тимофей чмокнул меня в шею и с лёгким намёком на скепсис спросил:
– Если бы ты увидела, как… ну, например, Илая на улице целует какая-то девчонка, ты бы рассказала об этом Карине?
Взяв пару секунд на обдумывание, я хмыкнула:
– Это другое.
Брюнет усмехнулся, и в комнате вновь раздался его вкрадчивый голос:
– Почему? Потому что на месте Илая ты?
Я озадаченно потупила глаза в пол, а Тимофей обычным плавным жестом прижал хрупкое тело к себе, поглаживая по длинным прядям.
– Поверь, – добавил парень, – Гектор рассказал мне подробности, и этому засранцу Дену повезло, что я всё узнал не от тебя. Иначе после фразы «он поцеловал» я бы уже горел желанием настучать ему по шапке. А это, как всем известно, противозаконно, – усмехнулся своей шутке он, и продолжил: – А так теперь я знаю, что тренировки в «Катане» прошли не зря, – мы одновременно прыснули смехом. – Удар справа у тебя хорош.
Ну, собственно, да. Моё плечо прошло и больше не отзывалось протяжной болью. Но, надо отметить, после такого отпора с моей стороны чувство собственного достоинства точно повысилось как минимум на один уровень. Я легонько стукнула парня по руке, и он театрально схватился за «пострадавшее» место. Вот что-что, но дурачиться с ним я обожала. Да и, кажется, я уже сияла, как отполированный тазик, ведь меня похвалили. Пусть и за удар – это неважно.
– Я ещё болевые делать умею – Саша научила. На тебе и Гекторе проведу парочку, – в шутку, с угрожающим прищуром пообещала я.
В комнате вновь послышался заливистый смех, и Тимофей с иронией в голосе согласился:
– Обязательно. Сразу на обоих.
После болтовни в постели мы с парнем вместе с удовольствием понежились под струями тёплой воды в душе. Затем оделись и спустились вниз, застав Феликса за работой, а Элли безынтересно листающей большую книгу с картинками: я предположила, что это энциклопедия. Аиды не было видно, а значит, главное – себя контролировать и не слишком откровенно радоваться этому обстоятельству. Надо признать, день начался совсем не плохо. Я тут же быстро взяла себя в руки и пресекла свой порыв вздохнуть с облегчением.
– Привет! – радостно улыбнулась Элли, и мы поздоровались в ответ.
Феликс поднял голову, оторвавшись от монитора, и расплылся в дружелюбной широкой улыбке. Его покрасневшие глаза выдавали, что мужчина не один час просидел за экраном.
– Доброе утро! Завтракать будете? Аида оставила пирог, – сказал Феликс.
Тимофей отрицательно покачал головой:
– Спасибо, но мы думали пойти погулять. Там где-нибудь и перекусим.
Элли оживилась и, как на пружинах, подскочила с дивана.
– А можно с вами?
– Элли, – строго сделал замечание отец.
Мы с брюнетом переглянулись и без слов приняли решение.
– Если папа отпустит, то, конечно, можно! – оповестила я, улыбаясь во все щёки.
Элли приняла вид побитого щеночка и повернулась к отцу, сведя брови к носу в форме просящей мордашки. Очень сложное испытание – устоять перед ней.
– Па-а-ап? – заглядывая в глаза, протянула девочка.
Феликс сварливо склонил голову набок:
– Элли. Они наверняка хотят провести время вместе.
Ребёнок тут же пошёл в протест:
– Но пап! Они уедут на днях, и когда я теперь смогу с ними погулять?! Тем более, сегодня и завтра выходные!
Для Феликса стало явной неожиданностью, что в скором времени мы собираемся эмигрировать, и он вопросительно взглянул на Тимофея, но тот, не пускаясь в долгие объяснения, лишь коротко кивнул, довольно ухмыльнувшись.
– Ну, – запнулся мужчина, – раз все «за» – тогда идите.
Элли запрыгала на месте, радостно хлопая в ладоши, и, звонко смеясь, обняла хозяина дома за шею.
– Спасибо, папочка! – поцеловав его в щёку, Элли убежала на второй этаж, громко топая ножками.
– Только тепло оденься! – крикнул ей вслед отец и с признательностью взглянул на нас. Он был совсем не против нашей компании для своей дочери.
Через десять минут мы дружной гурьбой прыгнули в машину и направились в центр города, в сторону парка. Сегодняшний день оказался весьма тёплым и абсолютно безветренным, хотя весь небосвод застелили рыхлые пышные облака, точно пуховые подушки. Купаясь в солнечных ваннах, они прятали небесное светило от людских глаз, радуя лишь редкими золотистыми просветами средь белой кудлатой ваты в вышине. Из-за большого количества влаги, находящейся в воздухе, мои распущенные прямые волосы стали принимать форму объёмных взлохмаченных волн. Пасмурная погода ничуть не портила настроение местным жителям, и весь субботний парк оживлённо гудел, напоминая растревоженный улей. Тут и там шныряли дети, рассыпаясь в разные стороны. Взрослые стреляли в тире и покупали мексиканскую еду, мороженое в стаканах и сладкую вату в цветных фургончиках, и все желающие любых возрастов выстраивались в очередь, чтобы покататься на всевозможных аттракционах. Кто-то неторопливо прогуливался с собакой, а чуть дальше шла большая компания из молодых мамочек с колясками. Мы же, приехавшие из дома голодными как волки, для начала решили вкусно перекусить в открытой кафешке на свежем воздухе. Устроившись на небольшой веранде, я и Тим заказали горячий капучино с карамелью и блинчики с банановым кремом, а Элли выбрала вишнёвый молочный коктейль и огромный хот-дог, который в итоге, естественно, пришлось доедать парню. Наконец-то сытые и довольные, мы поспешили в сторону шумных каруселей. Первые билеты потратили на автодром с электрическими машинками – это было предсказуемо. Я посадила девочку за руль, а сама села рядом. Когда люди заняли все оставшиеся кабины, прозвучал громкий гудок старта. Мы резко рванули с места самые первые, потому как маленький Шумахер вдавила педаль газа в пол прямо на старте. Похоже, Элли решила взять кое с кого пример, смело подрезая других участников движения. Тимофей, встретив мои круглые от удивления глаза, рассмеялся, гоняя по кругу площадки в одиночку. Он-то точно знал, что меня поджидало. Девчушка успела поведать, что Тим всегда брал её в этот развлекательный парк, когда гостил у своих названных родителей. Вот и научил быть сумасбродной маленькой женщиной за рулём.