– Так меня забрали, привезли в участок, говорят, посиди, погрейся. Потом вышел майор и вынес мне стакан водки, говорит, пей. Я выпил, посидел полчасика, он мне ещё вынес, полстакана, я и его выпил. Он сказал, отведите его в камеру, пусть поспит, я проспался, и меня отпустили, даже ничего не писали. А один раз тоже дали опохмелиться, но поздно, меня потом в БСМП отправили, а там полечили и отпустили, я оттуда пешком шёл долго. Я там такого насмотрелся, люди бывают злые. Дерутся. Иногда подходят и говорят, дай выпить, а если не дашь, так и убьют.

Он замолчал. Гора бутылок в багажнике уменьшилась наполовину, Колин пакет в руках наполнился немного.

– У меня-то всех убили, там ещё. А мать здесь убили.

– Где убили?

– Да я неместный, с Киргизии приехал, а туда сослали нас. Дедов моих. У меня один дед был кулак, второй – князь. А кто такой кулак? Кулак – это работяга. А у них просто: у вас всё есть, а у нас нет, вот и сослали.

Мимо нас проехал большой мотоцикл, с громкой музыкой.

– Вот играют-то, да ведь ты и не слышал…

– Да это на улице с мотоцикла!

– Ааа, а я думал снова в голове, иногда так играют.

– Знали бы ноты, может записывали бы. Моцарт тоже, наверное, слышал в голове.

– Он тоже бухал?

– Все бухали, – подтвердил я