Революция сна: Как менять свою жизнь ночь за ночью

Кофеин: замысловатый любовный роман

Одновременно с появлением обширного мирового рынка снотворных, превращающих нас к утру в зомби, появилась потребность в силе, которая сможет им противостоять. Так возник не менее внушительный рынок стимулирующих веществ, среди которых доминируют напитки с запредельно высоким содержанием кофеина. Круг замкнулся.

Поскольку мы спим недостаточно, чтобы чувствовать естественную бодрость и желание активности по утрам, мы постоянно пьем энергетики. Как только действие Red Bull, 5-hour Energy или газировки ослабевает, в ход идет следующая банка. Мы отчаянно заставляем себя ощутить прилив сил, которых лишили сами себя, сократив сон. В результате весь день мы вялые и сонные, а ночью, уже в кровати, слишком перевозбуждены и взбудоражены, чтобы спать.

Разумеется, чай и кофе известны человечеству уже много веков. Мы ценим эти напитки в основном за тонизирующий эффект, но во многих культурах ритуал их употребления направлен на то, чтобы замедлиться, насладиться моментом, устроить перерыв (отсюда и появился современный кофе-брейк). Отличным примером является знаменитая японская чайная церемония, которая состоит из различных действий, символизирующих остановку работы, перерыв, время для общения и чтения. Такие ритуалы чаепития и кофепития позволяют людям, как выразилась Опра, «омыть душу»^{191} и вернуться к работе с новыми силами, по-настоящему обновленными, а не просто взбудораженными кофеином. Совсем не похоже на современную культуру употребления кофе: теперь мы вливаем его в себя на бегу, заправляя организм, как машину бензином, чтобы еще больше ускориться и разогнаться, вместо того чтобы восстановиться и перезагрузиться.

Кусок свинца мне покажется пуховой подушкой, настолько сильно я хочу спать.

Кэт Стивенс. Я так хочу спать^{192}

В наше время культура недосыпания буквально держится на кофеине. Однако, выпив кофе во второй половине дня в попытке справиться с послеобеденной дремотой, ночью мы не можем заснуть. В результате утром просыпаемся разбитые и вливаем в себя следующую дозу кофеина, чтобы привести себя в чувство, и так попадаем в бесконечный цикл недосыпания.

В своей книге «История мира в шести стаканах» (A History of the World in 6 Glasses) Том Стэндидж объяснил, что в XVIII в. «фабричные рабочие должны были функционировать как части хорошо смазанного механизма, а смазкой для бесперебойной работы служил чай»^{193}. Кроме того, в книге «Таинственный эликсир» (Uncommon Grounds) Марк Пендерграст приводит динамику роста употребления кофе, начиная от индустриальной революции^{194}. Грубо говоря, мы пользуемся теми же методами, которые 200 лет назад использовали владельцы фабрик, чтобы максимизировать эффективность труда рабочих. Если нам кажется, что обращаться так с другими людьми бесчеловечно или жестоко, то почему мы считаем нормальным или даже заслуживающим уважения, когда поступаем так же с собой? Пишу это как человек, который обожает кофе и пьет его каждое утро (при этом стараюсь избегать кофе после 14:00 – именно в это время сомнологи рекомендуют прекращать употребление кофеина).

В 1940-х гг. в США произошло резкое сокращение употребления кофе^{195}. В это время американцы перешли на газированные напитки с высоким содержанием кофеина и сахара. Ежегодные продажи газированных напитков в США составляют $77 млрд^{196}, что в шесть раз выше ежегодного объема продаж кофе (его Америка выпивает на $13 млрд в год)^{197}. При этом 8 из 10 самых популярных напитков в США содержат кофеин^{198}. Как объяснил Мюррей Карпентер в своей книге «На кофеине» (Caffeinated), в конце ХХ в. бюро химии министерства сельского хозяйства США признало кофеин, содержащийся в Coca-Cola, опасным и вызывающим привыкание^{199}. «Почему мы подвергаем своих соотечественников воздействию этого жуткого наркотика? – спрашивает председатель бюро Харви Уошингтон Уайли. – Усталость является природным сигналом, предупреждающим о возможной опасности. Имеет ли смысл снимать светофоры с разъездов на железной дороге? Разумеется, нет, ведь это предупреждающие знаки. Что такое усталость? Это способ, с помощью которого природа говорит, что на сегодня вы сделали достаточно»^{200}.

В наше время кофеин перебрался из напитков в духи, мыло и зубные щетки (для тех, кому лень варить кофе по утрам), колготки, пиво, сладости, овсянку, семечки, освежители дыхания, попкорн, сиропы, гигиенические помады и даже воду!^{201} Ходили слухи, что одна шведская компания, производящая презервативы, планировала запустить производство презервативов со вкусом кофе^{202} (остроумный комментарий придумайте сами).

Недавно на рынке энергетиков появились напитки, в которых кофеин сочетается с другими веществами, например с аминокислотой таурин. К ним относится всемирно известный Red Bull. По прогнозам международного маркетингового агентства Mintel Group, с 2014 по 2019 г. продажи энергетиков в США вырастут на 40 %^{203}. В 2014 г. в мире было продано более 5,6 млрд банок Red Bull, а продажи энергетика Monster Beverage, главного конкурента Red Bull, увеличились более чем на 9 % и достигли $2,8 млрд, в том числе за счет развивающихся рынков, таких как Индия, ЮАР и Турция^{204}.

Наше пристрастие к энергетикам не идет нам на пользу. Избыточное потребление имеет множество побочных эффектов, включая тошноту, рвоту, тремор, нервозность, делирий, припадки, похмелье, нарушение сердечного ритма, изменение настроения, диарею, рост артериального давления и проблемы с почками^{205}. С 2007 по 2011 г. количество обращений в больницу по причине употребления энергетиков увеличилось в два раза, с 10 068 до 20 783 соответственно^{206}. Причем каждый десятый случай был настолько серьезным, что пациент нуждался в госпитализации.

Глупые «умные лекарства»

Не все люди, страдающие от упадка сил после обеда или ужина, выпивают четвертую чашку кофе или банку Red Bull. Некоторые используют более современные способы – так называемые «ноотропы»^[8] (smart drugs)^{207} – вещества для улучшения когнитивных функций. Известный препарат Provigil^{208} изначально был создан для лечения нарколепсии и серьезных нарушений сна, теперь же он популярен среди тех, кто работает в разные смены, а также загнанных топ-менеджеров. Самые популярные ноотропы – это Adderall, Ritalin, а также пирацетам^[9].

И хотя по поводу эффективности этих препаратов все еще не стихают жаркие споры, по результатам исследования, проведенного в 2014 г., длительное употребление ноотропов может привести к снижению нейропластичности, особенно у молодых людей. «Другими словами, – пишет Бетси Исааксон в Newsweek, – за недолгий прилив энергии мы расплачиваемся потерей креативности, адаптивности и интеллекта в будущем»^{209}.

По данным Партнерства «Детство без наркотиков», 20 % студентов используют рецептурные ноотропы во время учебы^{210}. Шон Кларкин из Партнерства отмечает: «Нам кажется, что стимуляторы принимают прогульщики, судорожно пытаясь наверстать пропущенный материал перед экзаменом. На самом деле их гораздо чаще используют переутомленные отличники, которым хочется успеть все и сразу». 18 % студентов университетов Лиги плюща прибегали к использованию «допинга для мозга»^{211}. Учитывая, сколько родителей регулярно принимают различные лекарства, неудивительно, что уставшие «яблочки» упали недалеко от «яблонь», согнувшихся под собственными нереалистичными требованиями. Согласно данным отчета Американской психологической ассоциации за 2014 г., поколение двухтысячных – самое эмоционально перегруженное поколение^{212}. Треть миллениалов жалуются на невозможность уснуть из-за постоянных «мыслей о том, что нужно сделать и что они не успели сделать», а также из-за того, что «у них слишком много дел и ни на что не хватает времени». Для пугающе большого количества студентов университет – это подготовка к постоянной усталости и недосыпанию на работе. Как видим, отрасль энергетиков не гнушается использовать связь между учебой и недосыпанием. Как сказано в одной из реклам Red Bull, «никто не жалеет о том, что мало спал в университете»^{213}.

Академия вампиров

Современные студенты жалуются, что чувствуют себя загнанными в угол. Им кажется, что между сном и социальной жизнью необходимо выбрать что-то одно. Как говорится в рекламе музыкального сервиса Spotify, «университет учит нас принимать ответственные решения: спать или… не спать?»^{214}. Сара Хеджкок в своей статье «Бессонница в Лиге плюща» рассказывает нам подробности: «Такое ощущение, что в общежитии Принстона спать не считается нужным. Все повторяют одну и ту же фразу: "Сон, учеба, тусовка: выбери два". Предполагается, что выбор очевиден – поспим, когда умрем (или получим диплом)»^{215}.

Анжела Делла Кроче описала аналогичную проблему в своей статье для газеты Miscellany News Колледжа Вассара:

«Когда мы были маленькими, у нас был тихий час, большая перемена и обед. Когда мы стали старше, тихий час отменили, а за ним исчезла и большая перемена. В университете у нас отняли и обеденный перерыв – и вот у нас нет времени даже перевести дух, не говоря уже про сон и отдых. Скажите, если сон настолько важен, что у детей он официально вписан в распорядок дня, то почему взрослые люди с готовностью жертвуют им? ‹…› Социальные нормы предполагают, что мы должны скрывать свою потребность в сне. ‹…› Считается, что все веселье происходит поздно вечером, над учебниками нужно "сидеть до утра", а люди со всего мира стекаются в город, "который никогда не спит". ‹…› То есть у нас есть время на сон, но, вместо того чтобы высыпаться, мы занимаемся чем-то другим»^{216}.

Вот что вспомнили колумнисты раздела HuffPost college по поводу культуры сна, которая царила в их университетах:

Насколько я помню, недосыпание считалось почетным. Иногда мы называли библиотеку отелем, потому что некоторые студенты буквально жили там.

Фернандо Уртадо, Университет Южной Калифорнии^{217}

Для того чтобы выспаться, у нас есть летние каникулы.

 

Ханна Таттерсалл, Делавэрский университет^{218}

Здесь сон на последнем месте. Все привыкли к тому, что в окнах общежития свет горит до утра.

Луис Рууска, Университет штата Теннесси^{219}

Кому нужен сон, если есть кофе?

Кенза Камал, Университет штата Огайо^{220}

Во время сессии все выкладывали свои фотографии в Snapchat, хвастаясь тем, сколько просидели в библиотеке, как будто это какое-то соревнование.

Мэдлин Даймонд, Бакнеллский университет^{221}

В последнее время много внимания было уделено проблеме пьянства и наркомании среди студентов. Однако, судя по результатам исследования, проведенного Университетом святого Томаса в штате Миннесота, недосыпание влияет на успеваемость не меньше, чем алкоголь и наркотики^{222}. Роксана Причард, профессор психологии Университета святого Томаса, говорит: «Анкеты о состоянии здоровья при поступлении в университет редко содержат вопросы о качестве сна. Это могло бы объяснить, откуда возникает множество других распространенных проблем, включая частую заболеваемость»^{223}.

Главной причиной недосыпания среди студентов является страх пропустить что-то интересное. Из-за него они становятся очень зависимыми от смартфонов и круглосуточно проверяют сообщения, SMS, обновления, уведомления. Исследователи Калифорнийского университета Домингез Хиллс опросили более 700 студентов и обнаружили, что студенты, которые испытывали тревогу, оказавшись без смартфона, пялятся в экран до последнего, пока не уснут^{224}. Кроме того, они чаще просыпаются ночью, чтобы проверить телефон.

Мало того что бессонные ночи вредят успеваемости студентов не меньше, чем алкоголь, – часто два этих фактора идут в комплекте. По результатам исследования, проведенного Университетом штата Айдахо в 2015 г., подростки, имеющие проблемы со сном, на 47 % чаще имеют проблемы с алкоголем, чем их высыпающиеся одноклассники^{225}. Кроме того, через год они чаще сталкиваются с проблемами с алкоголем и водят машину в нетрезвом состоянии. Эта взаимосвязь сохраняется даже через пять лет: молодые люди, недосыпавшие в старших классах, чаще садятся за руль нетрезвыми. А каждый дополнительный час сна в старших классах снижает склонность к алкоголизму на 10 % – весьма занятная статистика.

Недосыпающие студенты часто используют стимуляторы^{226}. На данный момент долгосрочные последствия приема стимуляторов подростками и молодыми людьми (и детьми) изучены недостаточно, но некоторые данные уже появились. «Периодическое применение может привести к потере сна, а также к развитию стимуляторного психоза, который сопровождается паранойей и галлюцинациями», – рассказывает Джош Херш, психиатр Университета Майами.

Исследователи Флоридского университета обнаружили, что почти 15 % опрошенных в возрасте 10–18 лет использовали рецептурные стимуляторы минимум один раз и обменивались ими со своими друзьями^{227}, как дети обмениваются фотографиями и музыкой. По результатам исследования Партнерства «Детство без наркотиков», почти треть опрошенных в возрасте 18–25 лет делились лекарствами с друзьями и приблизительно столько же опрошенных преувеличивали свои симптомы, чтобы врач прописал им более высокую дозу лекарства^{228}. Более половины сказали, что раздобыть лекарство было нетрудно. То есть получается, что студенты искусственно поддерживают себя во взвинченном состоянии днем, а затем искусственно заставляют себя уснуть ночью.

Хорошая новость заключается в том, что если ситуация обстоит именно так, то из нее есть очевидный выход: если не принимать снотворное на ночь, то днем не придется пить Red Bull и Adderall. Нельзя выйти из замкнутого круга наполовину. Честно говоря, остановить этот порочный цикл непросто. Бесконечные знаки и мигающие огни сигнализируют нам о том, что перед нами серьезная проблема. Но производителям лекарств невыгодно, чтобы правда стала известна, – миллиарды долларов делаются на вере людей в то, что лекарства – хороший способ справиться с бессонницей^{229}. В действительности эта проблема решается не приемом лекарств, а изменением режима. Просто об этом не рассказывают в рекламе.

3. Сон в истории человечества

В длинной истории человечества тема сна то исчезает, то появляется вновь, и наше представление о сне и отношение к нему меняется. За последние 40 лет наука подтвердила большую часть древней мудрости о важности сна. Мы сделали удивительные открытия о процессах, протекающих в мозге и теле во время сна, и благодаря этим открытиям для сна настала эпоха Возрождения. Пока ученые продолжают приводить убедительные доводы в пользу важности сна для физического здоровья, когнитивной деятельности, спортивных достижений и общей работоспособности, давайте вспомним, почему наши предки так ценили сон. Они считали, что сон задает ритм жизни и является способом почувствовать себя частью чего-то большего, чем мы сами, покинуть сферу ежедневных дел, побед и разочарований.

Портал в божественное: сон в Древнем мире

Древнейшие письменные источники поведали нам, что практически все мировые религии и духовные традиции уделяли большое внимание сну и сновидениям. Сон был настолько почитаем, что считался роскошью, доступной лишь богачам и любимчикам богов, или наградой за достойную жизнь. «Люди преследовали мирный сон, как охотники выслеживают зверя, как собиратели выискивают орехи и коренья, чтобы пережить голодные времена, – пишет Кэт Дафф в книге «Тайная жизнь сна» (The Secret Life of Sleep). – Сон был таким же необходимым ресурсом, как и пища, ценностью и редкостью одновременно, средством выживания физического и духовного»^{230}.

В Древнем Египте и Древней Греции люди часто проводили ночь в «храмах сна», чтобы получить толкование своих сновидений и попросить богов послать ответ на вопросы или исцелить болезнь^{231}. Сон и сновидения не считались легким способом убежать от земных проблем, это был священный мост между человеческим и божественным, средством выйти за пределы обыденного. В Упанишадах, древнеиндийских трактатах, написанных в VII в. до н. э., встречается весьма поэтичное описание сновидений:

 
Золотой бог, Самость, бессмертный Лебедь
покидает гнездо тела и идет, куда Ему вздумается.
Он шагает по королевству сновидений,
принимает любые формы,
познает восторг секса, ест, пьет, смеется с друзьями,
ужасается при виде душераздирающих зрелищ.
 
 
Но Он не привязан ни к чему из увиденного
и, пройдясь по царству снов и бодрствования,
познав наслаждение, увидев зло и добро,
возвращается в то безмятежное состояние,
в котором пребывал изначально^{232}.
 

Мы видим, какое значение придается сновидениям в Ветхом Завете, читая стих, в котором Иосиф, сына Иакова и Рахили, поразил самого фараона редким даром толкования снов: «И сказал фараон Иосифу: так как Бог открыл тебе все сие, то нет столь разумного и мудрого, как ты; ты будешь над домом моим, и твоего слова держаться будет весь народ мой; только престолом я буду больше тебя»^{233}.

Даже душа, погруженная в сон, продолжает усердно трудиться и помогает творить мир.

Гераклит. Фрагменты^{234}

В мифологии античных культур существовали боги сна – Гипнос у древних греков и Сомнус у древних римлян^{235}. Как пишет Дэвид Ренделл в книге «Страна грез» (Dreamland), греки считали, что сон – промежуточное состояние между жизнью и смертью^{236}. Это выражалось в том, что у Гипноса был брат-близнец Танатос, бог смерти. Через пещеру, в которой жил Гипнос, текла Лета, река забвения, воды которой помогали людям уснуть, забыв свои земные личины и мирские проблемы. Мне нравится, что слово «алетия» – «истина» на древнегреческом – является производным от слова «Лета»^{237}. Как писал древнегреческий философ Гераклит Эфесский, живший в V в. до н. э., «только для субъектов, находящихся в бодрствующем состоянии, мир один и тот же. Каждый же спящий человек вращается в своем собственном мире»^{238}.

Приблизительно в то же время древнегреческий врач и философ Алкмеон Кротонский придумал первую в мире теорию сна^{239}. Он предположил, что люди засыпают из-за того, что кровь отливает от поверхности тела к внутренним органам. Век спустя Аристотель в своем трактате «О сне и бодрствовании» описал сон как «[эпилептический] припадок первичного органа чувств, делающий невозможным актуализацию сил и вызванный необходимостью… сохранения сил организма»^{240}. Сон, конечно, не припадок, Аристотель верно передал то, что современные ученые называют восстановительной функцией сна.

В древнекитайской литературе, как пишет Кэт Дафф, ссылаясь на даосский текст «Ле-Цзы», написанный в IV в. н. э., «дневной мир и ночной мир рассматриваются как две части единого целого, как день и ночь, зима и лето, инь и ян»^{241}.

В исламе сон считается одним из знамений, указывающих на существование и могущество Аллаха^{242}. Пророк Мухаммед подчеркивает важность четкого перехода от дневных дел к ночному отдыху: «Перед тем как лечь в постель, совершите омовение, как перед молитвой». Пророк Мухаммед также одобряет короткий дневной сон: «Спите немного днем, ибо проклятые дьяволы не спят»^[10].

В XVII в. Рене Декарт, как и Аристотель, интересовался восстановительной функцией сна. В «Трактате о человеке» он пишет: «Во время сна мозг пребывает в покое, восстанавливаясь и обогащаясь, и омывается кровью, содержащейся в мелких венах или артериях, которые видны на его внешней поверхности»^{243}. Опять-таки не совсем точное описание процесса, однако по сути верное.

Сон в доиндустриальные времена

До индустриальной революции люди не только относились ко сну по-другому, но и спали совершенно иначе. Во многих культурах не было принято спать один раз в сутки, как мы спим теперь. Большую часть человеческой истории ночной сон состоял из двух частей, между которыми был небольшой период бодрствования. Такой двухфазный сон был впервые упомянут в «Одиссее» Гомера, содержащей указание на «первый сон»^{244}. Период бодрствования между двумя фазами мог длиться до нескольких часов. Отношение к этому времени было особенное, его ценили и чтили. Грег Джейкобс, специалист по изучению бессонницы из Массачусетского университета, сказал мне: «Такой сегментированный сон присущ практически всем млекопитающим, а также человеческим детям и старикам»^{245}.

Роджер Экерч, автор книги «На исходе дня: История ночи» (At Day's Close), так описал это особое состояние между двумя частями сна: «Нужно было тушить пожары или варить эль в бочонке. Впрочем, большинство оставалось в постели и размышляло над сновидениями, увиденными перед пробуждением. В любое другое время суток не было такого уединенного периода темноты для того, чтобы обдумать свои свежие видения, для успокоения, одухотворенности и непреднамеренного обнаружения своих чувств»^{246}. Это было время также и молитвы. В молитвенниках той эпохи имелся даже специальный раздел «Для проснувшихся ночью»^{247}. Как отмечает Экерч, это считалось лучшим временем для зачатия ребенка: «В XVI в. один французский лекарь приписывал плодородие крестьян тому, что они занимаются сексом после "первого сна", он считал, в это время они получают "больше удовольствия" и "лучше получается" зачать ребенка»^{248}. Занимались ли неугомонные крестьяне сексом после варения эля или после чтения молитв и очищения души, история, к сожалению, умалчивает.

Итак, промежуток между двумя частями ночного сна был посвящен сексу, молитвам, чтению книг и ведению записей. Однако самым важным занятием на границе «между дневным и невидимым миром», по выражению Экерча, является осмысление сновидений: «Трудно вообразить, как сильно влияют сновидения на людей и их личные взаимоотношения. Их отголосок тает в считаные минуты, но иной раз запоминается на всю жизнь»^{249}.

Тихое расслабление в эти особенные часы, лишенные отвлекающих дневных забот, позволяло людям осознавать тонкие материи и осмыслять те удивительные озарения, которые часто приходят в промежуточном состоянии между сном и бодрствованием. Эдгар Аллан По называл их «хрупкими изящными феями, которые не являются мыслями и которые, как я обнаружил, совершенно невозможно описать словами. ‹…› они возникают в душе ‹…› только когда она достигает абсолютного спокойствия ‹…› и когда границы мира бодрствования и мира сна размываются. Я могу видеть их только в последнюю секунду перед самым сном»^{250}. Похожие феи вдохновляли многих писателей, в том числе и Роберта Льюиса Стивенсона, который описал волшебство этого короткого периода так: «Мне казалось, что жизнь началась заново, и во всей вселенной я не видел никого, кроме всемогущего Творца»^{251}.

Глубокое уважение, с которым наши предки относились ко сну и сновидениям, особенно поражает, если задуматься, насколько тяжело было спать в те времена! Сегодня нам мешает спать техника, работа, хаос и суета современной жизни. Предкам досаждали более приземленные вещи: шорохи, запахи и суета. Кроме того, в те времена было не редкостью на ночь загонять скот и птицу в дом – то есть люди спали с ними в одной комнате (все еще полагаете, что ваш партнер мешает вам ночью?). Еще никто не изобрел ни плотных штор, ни светонепроницаемых жалюзи, ни генераторов белого шума, ни даже лавандовых саше. Экерч описывает условия жизни на границе XVII–XVIII вв. так: «В некоторых домах ‹…› жило столько мышей и крыс, что стены и стропила, казалось, вот-вот рухнут под их весом ‹…› Некачественно построенные дома представляли собой какофонию различных звуков: ссохшиеся доски, скрипящие половицы, хлопающие на сквозняке двери, разбитые окна и завывание ветра в дымоходах»^{252}.

И хотя современные консультанты по сну не упоминают этот факт в своих рекомендациях, но коллективный сон выполняет важную социальную функцию^{253}. Сон был, по сути, совместным мероприятием, способом семейного единения. Как рассказала мне Кэрол Уорсман, профессор антропологии Университета Эмори, «совместный сон дает чувство безопасности, защищенности и близости, которое нужно человеку в любом возрасте»^{254}.

Иногда совместный сон – вынужденная мера. Например, если вы бедный студент и экономите. Или если вы два парня, решившие основать государство: в течение нескольких месяцев после того как американские колонии объявили о своей независимости от Англии, Бенджамин Франклин и Джон Адамс делили одну кровать в трактире в Нью-Брансуике^{255}. Они спорили о том, открыть или закрыть маленькое окошко, и Адамс уснул под рассуждения Франклина о «теории простуды» – еще одно доказательство того, что из великих мужей государства не всегда получаются хорошие соседи по комнате.

Двухфазный сон не прижился в нынешние времена по многим причинам, хотя есть несколько доказательств, что, возможно, это наш естественный способ спать. Национальный институт психического здоровья США провел исследование, в ходе которого испытуемых поместили в такие условия, где в течение 14 часов подряд не было искусственного освещения, и они перешли на двухфазный сон, как люди в доиндустриальные времена^{256}. По словам доктора Томаса Вера, автора исследования, «однофазный сон – это искажение, вызванное современной технологией искусственного освещения».

Из этого следует вывод, что некоторые расстройства сна могут быть лишь проявлением того, на что был изначально рассчитан человеческий организм. По словам Экерча, «непрерывный сон, к которому мы стремимся, является аномалией, продуктом современного мира»^{257}. И тем не менее люди, просыпающиеся посреди ночи, «считают это ненормальным, что только усугубляет их беспокойство и еще больше не дает заснуть»^{258}.

Основная причина исчезновения двухфазного сна – распространение искусственного освещения. Оно навсегда изменило наше отношение ко сну. Первый уличный фонарь, лампа со свечой внутри, был повешен в замке Гран-Шатле в Париже в 1318 г.^{259} В 1667 г. во время правления короля Людовика XIV, «короля-солнца», Париж стал первым городом в мире, в котором появилось масштабное уличное освещение^{260}. Вскоре его примеру последовали многие другие города^{261}.

В те времена в фонарях использовали свечи и иногда масло – материалы, доступные и раньше^{262}. Почему же в таком случае освещение городов не появилось до XVII в.? Профессор истории Крэйг Кослофски из Иллинойсского университета утверждает, что причиной тому послужило изменение восприятия ночного времени: «Ночь ассоциировалась с опасностями, которые исходили от естественных и сверхъестественных причин. Однако начиная с XVII в. европейцы все больше осознавали, что способны распространить свою власть на весь мир. ‹…› До этого мы считали темноту опасностью, которой стоит избегать, но постепенно начали воспринимать ее как нечто выборочно полезное»^{263}. Ночь стала очередным рубежом, который был завоеван во времена экспансии.

К концу XVII в. ночное освещение улиц появилось в более чем 50 городах Европы^{264}. В 1807 г. Пэлл-Мэлл в Лондоне стала первой городской улицей, освещенной газовыми фонарями^{265}. К концу ХIХ в. в Париже насчитывалось более 50 000 газовых фонарей^{266}. В 1815 г. в Балтиморе была основана первая газовая компания США, и уже через год все улицы города были освещены газовыми фонарями^{267}. В Юго-Восточной Азии первые газовые фонари были установлены в Сингапуре в 1864 г.^{268} Однако все это предыстория отношения современного общества ко сну. Современная история сна начинается со времен индустриальной революции.