«Козни врагов наших сокруши…»: Дневники

Утверждение на Тя надеющихся! Утверди, Господи, Церковь, юже стяжал ecи честною Твоею кровию!..

№ 32
Соблазн идет от интеллигенции

Как тяжко будут отвечать Богу люди, соблазняющие ближняго! Вспомните грозное слово Спасителя: аще кто соблазнит единаго от малых сих, верующих в Мя, уне (лучше) есть, ему, да обесится жернов осельский на вы его, и потонет в пучине морстей…

Для неверующаго эти слова – пустой звук, а для верующаго – гром небесный. Кто – малые сии? Кто – соблазнители их?

Малые – это не дети только. Это все меньшие братия наши, это – все те, кто около нас, кто меньше нас развит умственно, менее чуток нравственно, кто слабее нас и физически, и духовно, а следовательно, легко может быть увлечен нашим словом, нашим примером. И вот наша интеллигенция, именующая себя передовыми людьми, то есть, мнящая о себе, будто она идет впереди народа (куда? – увы! – назад, к духовному одичанию!), страшно ответит Богу за тот соблазн, какой она вносит в народ, – как в массы народныя, так и в каждую отдельную душу. Если вы не соблюдаете постов, то вы не вправе требовать и от своей прислуги, чтобы она исполняла устав церковный. Вы не считаете нужным в праздники неопустительно ходить в церковь? Вы не можете посылать туда и свою прислугу. Вы не хотите, вы как будто стыдитесь перекреститься, садясь за стол? Знайте, что прислуга видит это, сначала осуждает вас за это (а ведь и это – уже соблазн), а потом сама перестанет молиться пред обедом и ужином. Но соблазн идет дальше. Недаром народ, то есть, простых людей, сравнивают с детьми. Простецы зорко присматриваются к интеллигентам, как дети – к взрослым. Простецы так же прямолинейны в своих суждениях, как и дети. О детской наивности, прямолинейности, существует не мало рассказов. Но и простые люди нередко бывают так же прямолинейны и откровенны, как дети.

“Я нанял прислугу, простую крестьянскую девушку, – рассказывал недавно один почтенный сановник. – Раз, по какому-то поводу, говорю ей: Побойся Бога, Анна – так грешно делать.

– Э, барин, – отвечает она – кто же из ученых людей ныне в Бога-то верует?

Прошло несколько времени. Приходит ко мне приятель. К слову, в присутствии прислуги, я говорю ему: “Вон и моя Анна не верит в Бога”.

Но что же слышу от Анны? “Неправда, барин, я в Бога верую. Вот вы “интеллигентный тип” (ея выражение), а я вижу, что и утром, и вечером вы Богу молитесь. Значит, Бог есть…”

Не то же ли мы видим и в массах рабочаго люда, который чаще, чем деревенские обыватели, соприкасается с интеллигенцией? Гд е простые люди заражаются неверием и всяким вольнодумством? В городах, особенно на фабриках и заводах. Два года тому назад, осенью, из Архангельска вернулись молодые парни в родную Сольвычегодскую глушь. Накануне местнаго праздника Покрова Пресвятой Богородицы они учинили пляску с гармониками вокруг храма, а когда, в самый праздник, священник обличил их кощунственный поступок, они собрались вокруг его дома, выбили все стекла, грозили убить и зажгли самый дом… Мне пришлось перевести священника в другое село. И около года не находилось кандидата на его место. Да, таких случаев, и даже более возмутительных – не перечтешь: история последних пяти – несчастных для России – лет переполнена ими. И везде зараза, соблазн идет от тех, кто считает себя интеллигентом. А считают себя таковыми и сельские учителя и учительницы, и фабричная администрация, и фельдшера, и волостные писари… Даже обидно за достоинство человека, когда представишь себе всю нищету миросозерцания этих “интеллигентов”. Весь запас их “знаний” ограничивается газетной и брошюрной трухой, да много-много каким-нибудь справочником из множества уличных изданий… А каковы бывают эти справочники – я скажу в другое время. И вот эти-то убогенькие, у которых сердце совершенно опустошено даже от тех крох религиознаго знания, какия запали, может быть, в детстве, эти-то уродцы духовные и мнят себя быть руководителями жизни умственной, жизни народной, величают себя “передовыми” людьми, судят и рядят обо всем, будто нет тайны, которой они не знали бы, нет мировой загадки, которую не могли бы они решить… Жаль наш бедный, несчастный народ! Сколько зла и соблазна сеется этими непрошенными его руководителями! А число их все растет и растет: если статистика нам показала, что только за время пресловутаго “освободительнаго” движения сослано в Сибирь до 25 000 народных учителей – только одних учителей из таковых, уже отмеченных, так сказать, с поличным пойманных, сколько же их остается на местах и продолжает отравлять народ своими бреднями! Недаром же враги Церкви и отечества так рассчитывают на народную школу в деле совращения и развращения народа; недаром так усиленно добиваются вырвать из рук Церкви народную школу: расчет очевидный – не пройдет десятка лет, как все молодое поколение будет отравлено ими, забудет Бога, и тогда настанет их темное царство… Куда захотят, туда и направят они эту озлобленную, обезумевшую, голодную (ибо все будет пропито) толпу… Ужас берет, как подумаешь об этом! А наши “верхи” так спокойно беседуют о “передаче церковных школ в министерство”… не в министерство, господа, а в руки этих пропагандистов неверия и разрушения. В руки вот этих соблазнителей и губителей несчастнаго народа. Не обманывайте себя, грешно притворяться слепым, когда дело столь очевидно… Кто любит родину, кто любит родной народ, кто не хочет ему гибели, тот должен просить, умолять правительство – стать на страже народной души, не подпускать соблазнителей близко к святому делу народнаго воспитания, ограничить свободу развратителей – прелюбодеев печатнаго слова, всяких пропагандистов-лжеучителей: самому народу не справиться с ними… Иначе мы – на краю гибели!

№ 33
Язычествующая благотворительность

Со скорбию помышляю я о современной общественной благотворительности. В государстве христианском, в обществе, еще не отрекшемся от Христа, вся она, по самой сущности христианское, должна бы быть сосредоточена в недрах самой Церкви: ведь только то добро есть настоящее христианское доброделание, которое совершается во имя Христа, из любви ко Христу, во исполнение его святой заповеди. Всякое другое добро, во имя гуманизма – не говорю уже – во имя тщеславия – не есть настоящее христианское благотворение: ведь, и язычники тоже творят, как говорит Господь. Христианин ни на минуту не должен забывать, что сам он, личными своими силами, никакого истинно добраго и спасительнаго дела не может сделать без помощи небесной, по реченному Господом: без Мене не можете творити нечесоже. А Господь совершает наше спасение только в Церкви и чрез Церковь. Чрез нее же Он и благодатную помощь Свою подает. Есть чудная книга, в которую миряне никогда не заглядывают, но которую следовало бы им знать: это Требник, в коем собраны молитвы и чинопоследования на всякую потребу для христианина, начиная с совершения Св. Таинств и кончая молитвами на сеяние, благословение плодов, копание кладезя, основание дому и т. п. Все житейския занятия благословляет для христианина его любящая мать-Церковь молитвою и словом Божиим. Есть даже сборник трогательных бесед знаменитаго в свое время проповедника, профессора Киевской духовной академии Я. К. Амфитеатрова: “Об отношении Церкви к христианам”, в коих превосходно раскрыта любовь Церкви-матери и ея попечение о всех наших не только духовных, но и земных нуждах. Увы, о таких книгах нынешние образованные христиане и не слыхивали. Знают такия книги скорее простецы, учившиеся еще по Часослову и Псалтири. Та к улетает дух церковности из среды нашего “интеллигентнаго” общества. О самом христианстве оно сочиняет – именно сочиняет свои понятия или же заимствует готовыя у инославных… Оно и не подозревает о том духовном сокровище, какое содержит родная православная Церковь. Церковь в их понятии это – архиереи и “попы”. О том, что и сами они должны быть живыми членами этой Церкви, что в состав этой живой Церкви входят и все спасаемые и все от века Богу угодившие – они и не подозревают. Сами того не сознавая, они обрывают последния нити, соединяюшия их с Церковью, и оказываются вне ея, воображая, что они – добрые христиане. По своему смышлению они строят и свою жизнь – не только в обычных делах житейских, но и в добрых делах своих, в так называемой “благотворительности”. Особенно это наглядно проявляется в благотворительности общественной. Спектакли, балы, танцы, лотереи, гулянья в пользу раненых, в пользу пострадавших от пожара или землетрясения, в пользу вдов и сирот, – кто осмелится назвать все это “христианскою” благотворительностью? Это было бы страшным кощунством… А между тем, это устраивается у нас даже в пользу таких учреждений, которые прикрыты знамением креста Христова в самом своем названии. Затем: кто является распорядителем жертв, поступающих на подобныя учреждения? Есть ли, по крайней мере, в составе сих распорядителей служитель Церкви, который мог бы указать добрым христианам то направление в их деятельности, какого требует дух Евангелия Христова? Обо всем этом было бы странно и заговаривать в наше время: закричат: “Клерикализм, подчинение Церкви, вмешательство попов!..” Да, господа, если не хотите себя обманывать, называя себя христианами, то это “вмешательство” необходимо; без него вот вы и дошли до плясок во имя христианской добродетели… Впрочем, сии господа, кажется, и не нуждаются в том, чтобы их благотворительность была освящена именем Христовым. Разве вот одно: без Церкви, без ея помощи грошей не соберешь. Ведь сами-то они не охотники много жертвовать, а народ православный не особенно доверяет им… Что же тут делать?.. В последние годы отчасти и найден исход; ходатайствовать о разрешении церковнаго сбора по всей России в какой-нибудь праздник. Церковная власть, обременяемая множеством подобных ходатайств от разных обществ, поставила условием: разрешать сборы только тем обществам, которыя не прибегают к увеселениям для успеха сбора. Но и при этом условии почти все праздники в году оказались занятыми. В разрешении таких сборов следовало бы быть как можно осторожнее. Ведь тут весь расчет основан не столько на сознательности жертвующих, сколько на массе жертвователей. Сбор образуется по пословице: “С миру по нитке – голому рубаха”. Большинство богомольцев опускает свою лепту в кружку, не обращая внимания на то, куда идет его копейка. “Все – Богу”, – говорит простой человек. А между тем, этот же простой человек редко может израсходовать лишнюю копейку: взял он, положим, 5 к. с собою в церковь, эти 5 к. он и делит по всем кружкам и тарелкам, какия мимо него проносят. Если несут две кружки – он делит на 2 и 3 к., если же 5 кружек – поневоле меняет по копейке, чтобы на все кружки или тарелки достало. Совершенно естественно, что от этих сборов церковные доходы падают, и старосты, обложенные на епархиальных съездах разными налогами, ропщут, что на содержание и ремонт храма не остается ничего. Ведь храмы Божии имеют свои нужды. Но пусть так: раз церковная власть разрешает тот или другой сбор, пусть он и производится в указанный день. Но сим общества не довольствуются: они хотят, чтоб сбор производился не тем лицом, кого укажет настоятель храма, а непременно тем, кого пришлет само общество или его уполномоченный… Почему? Очевидно, потому, что ни старосте, ни священнику доверия нет: они, видите ли или не все покажут, что соберут, или иным образом повредят сбору… Скажут: им же труд облегчается, не все ли им равно, кто с кружкой пойдет? Но в таком случае предложите им свои услуги, а не предписывайте им бумагами допустить то или другое вами избранное лицо. Но и это не все. Некто М. X. в “Русском Знамени” возмущается, что “вместо церковнаго старосты, вместо лица, известнаго своим усердием к храму, избраннаго приходом и утвержденнаго архиереем, шествует за божественной службой с тарелкою в руках лицо, известное своему начальству разве лишь усердною продажей водки, не имеющее особеннаго уважения от прихожан, не уполномоченное архиереем и… по неотразимой логической ассоциации в представлении прихожан пробуждается кабак и его соблазнительная торговля: “Господи! – думают они, – и здесь, в Твоем храме не дадут оторваться мыслями от кабака! Экое навождение!” – Но и этого мало. Нередко для сбора присылают женщину или девицу; нередко эта девица, нарядившись так, чтоб обращать на себя внимание молящихся, идет по церкви, как по бальному залу: получается впечатление вовсе уж не церковное… Ведь храм Божий – не базар, хотя бы и благотворительный; играть в нем на низменных чувствах пришедших сюда помолиться Богу – значит тяжко оскорблять святыню дома Божия, и если Господь вервием изгнал отсюда продающих и купуюших (покупающих. – Ред.), то какому же осуждению подвергают себя эти барыни и барышни сборщицы, улыбающиеся богомольцам и иногда видимо стремящиеся обратить на себя особенное внимание?.. Простите мне, люди добрые, но не могу же я не сказать, что так творити не добре есть…

Та к вот до чего дошла наша общественная благотворительность. Можно ли назвать ее христианскою? Не пора ли Церкви разобраться построже: кого пускать в Божий храм с кружкою, а пред кем следует двери закрыть? Благотворительность ушла из Церкви и является теперь сюда только с кружкою для сбора. По своему духу она все дальше и дальше уходит от духа Христова. Не пора ли Церкви самой в своих недрах усилить истинно христианскую благотворительность в духе Апостольском и закрывать свои двери для всех этих сборов, о коих Церковь даже не знает: куда и как они расходуются? Уж слишком стали далеки от Церкви иныя общества, чтобы давать им права, принадлежащие по самому существу своему исключительно церковным организациям.

№ 34
Восстановление идолопоклонства в нашей столице

О, свобода, свобода! Свобода для всех иноверцев и инородцев на каждом шагу оскорблять заветныя святыни нашего православнаго русскаго сердца, издеваться над нашею святою верою, бить нас по самым нежным струнам нашего измученнаго сердца!.. Пусть простят нам власть имущие, сию свободу дающие: мы не понимаем их веротерпимости, не можем постигнуть: как они успокоивают свою совесть, когда допускают эту свободу? Ведь вот уже пять лет длится эта пытка для верующаго сердца русскаго, и конца ей не видно! И думается иногда: лучше открытое гонение, чем такое попустительство!

Не буду повторять того, что так прекрасно, так горячо сказал “Свет” и другия патриотическия газеты по поводу того безсовестнаго обмана, который обнаружился в постройке буддийскаго капища в нашем граде святаго Апостола Петра; не буду разбирать, кто кого тут обманул; предположу, что буддийцы и главное – наши изменники вере обманули нашего премьер-министра, ибо не могу же и мысли допустить, чтобы сей министр, верный слуга Помазанника Божия и Его избранник, сознательно обманывал тех, кому говорил, что капище идольское ничем не будет отличаться от простаго дома с внешней стороны и потому-де не будет оскорблять православнаго религиознаго чувства… Хотелось бы думать и верить, что этот – повторяю – безсовестный обман высшаго сановника либеральными прислужниками современнаго язычества достойным образом получит свое возмездие. Хотелось бы мечтать, что здание, обманом построенное, будет обращено… ну, хотя бы, в какой-нибудь азиатский музей, что ли, или просто в пассаж для торговли китайскими чаями и даже ласточкиными гнездами для наших вероотступников новой формации… Поделюсь теми откликами, какия несутся ко мне из глубин наболевших русских сердец. Вот что пишет мне одна русская православная душа:

“Владыко святый! Что же это такое? Восстановление на Руси идолопоклонства? Поворот в обратную сторону всей Русской истории – от времен Владимира снова к язычеству?..

“Новое Время” называет дворец, стоивший, как слышно, до трех миллионов рублей, “скромным” зданием, а оффициозная “Россия” описывает его как некое чудо искусства в азиатском стиле. Но ведь в этом “скромном” здании, конечно будут собираться не одни язычники-буддисты, которых едва ли может быть много в Петербурге, а главным образом наши сумасшедшия великосветския барыни, готовыя бегать за всякой новинкой и исповедывать какую угодно веру. И это безбожное дело совершается на глазах у властей светских и при равнодушном молчании властей духовных! Кто же прогремит в обличение этого нечестия? Ужели нет у нас святителей, которые не пойдут на компромисс с духом века сего лукаваго и прелюбодейнаго?! Ужели никто не возвысит настойчиваго голоса от имени самой Церкви о недопустимости такого поругания имени Божия на святой Руси? Ведь уж везут проклятаго идола из далекой Азии, чтобы опоганить нашу столицу. Ведь если это будет допущено, то наша матушка-Русь потеряет право именоваться православною… Как овцы стада Христова, умоляем вас, защитите стадо от вторгающихся в него волков…”

Вот выписка из другаго подобнаго письма:

“Мне, как слепому старику, не видевшему многих изобретений и нововведений последних лет, и построение капища в Петербурге кажется какою-то сказкою, да и почему, собственно, Будда в Петербурге, а не знакомый нам Перун в Киеве? Не все ли равно: уж если “свобода совести”, так, по крайней мере, во всю… Ведь Перун мог бы олицетворить собою негодующую народную душу, требующую выхода из-под опеки Церкви, Царя и т. д., мало ли можно наговорить! Право, дело доходит до пределов безсмыслицы и, действительно, получаются явления маловероятные. Вы правы, удивляясь тому, что маловерный Меньшиков начинает говорить так, как бы следовало говорить и всем, пламенно верующим сынам Церкви. Ведь это уже камни вопиют!.. Чувствуется, ох, как чувствуется напряжение всех душевных струн, достигающее высшей степени и обещающее разразиться в скором будущем чем-нибудь неслыханным, небывалым. Быть может, оно и лучше. Жить так, предавая Христа Пилатовым способом, невыносимо. Сколько ни умывайте рук, они чище от этого не будут, и впереди неизбежно стоит собор, который казался еще преждевременным год тому назад, но представляется неизбежным и необходимым сегодня. Надо, наконец, установить нормы принадлежности к Церкви, обязательныя для современнаго человека. Ведь нельзя же в одной ограде, прикрывая всех единым именем христиан, держать верующих, и полуверующих, и неверующих…”

Да, пора Церкви очистить себя от открытых изменников. Пора сказать им: вы – не наши. Идите прочь – анафема! Левыя газеты, не стесняясь, напротив, с каким-то злорадством по адресу Церкви и с ободрительными кивками называют имена этих изменников, в числе коих выдаются имена представителей высшей науки, академики (конечно, не духовных академий: слава Богу, до этого еще не дошло), профессора, художники, писатели, князья… Есть даже имя одного избранника дворянства… Что ж? Ужели и после этого Церковь будет считать их своими чадами? Ужели церковная власть будет безразлично относиться к этому богоотступничеству?..

И подобных писем получаю немало. Душа болит, когда читаешь их, и в то же время сознаешь полное безсилие что-либо сделать против этого поругания нашей веры, чем-либо утешить плачущих православных людей…

Да, плачущих. Сейчас у моего крыльца подвели ко мне слепую старицу на благословение. Заливаясь слезами, она сказала мне: “Владыко святый! Да что же это такое! В Питер идола везут, ему там капище построено. Как это можно?! Ведь Господь за это накажет нас! Молиться надо, чтобы Господь не попустил такого поругания нашей вере святой”.

Что мог сказать я в утешение этой простой верующей душе? Напротив, она сама меня утешила, сама подсказала, где искать нам исхода в этой тоске, в этой удушающей нас атмосфере всяких непротивлений злу, всяких лжесвобод, которыя гнетут наше верующее сердце хуже всякаго рабства татарскаго или японскаго. Да, конечно, молиться надо. Царь небесный все видит, все слышит, все ведает. Ведает Он и томление нашего болящаго сердца, ведает скорби верующей русской души. Слышит Он стоны и воздыхания тех, кто не может спокойно и равнодушно видеть поругание наших заветных святынь, кто хочет, чтоб Русь навеки оставалась православною и хранила сокровище православия с тою святою ревностью, с какою оберегала она его в продолжении почти тысячи лет своего историческаго бытия. Молиться надо, православные русские люди, чтоб Господь не наказал всю землю нашу за грехи тех, кто попускает поругание наших святынь, чтобы Он вразумил власть имущих положить конец этим поруганиям… Молиться надо, чтобы поганый идол нашел себе место в волнах Невы так же, как древний Перун в волнах Днепра, и не нашлось бы во граде святаго Петра ни одного его почитателя, который крикнул бы ему на прощанье: “выдыбай, боже!” Молиться надо, чтобы его почитатели, коих и немного в Петербурге, просветились светом Христовым и своими руками проводили своего божка в волны прославленной именами святых русских князей – Александра, Бориса и Глеба – реки. Молиться, крепко молиться надобно, что бы скорее рассеял Господь тот ядовитый туман, которым окутаны умы наших законосочинителей вот уже пять лет, чтоб возобладал в них здравый исторический русский разум, чтоб поняли они, наконец, куда ведут Россию все эти либеральныя затеи, все эти лживыя свободы, все эти попустительства, благодаря которым наша Русь стала притчею во языцех, так что турчата и татарчата в старом Иерусалиме ругаются именем русскаго как позорным прозвищем.

Вот до чего довела нас эта политика либерализма, а если не образумимся, то доведет и до конечной гибели.

Да, паки и паки реку: молиться надо. Хоть раз в день по поклончику надо полагать за Русскую страдалицу-землю. Но этого еще мало. Бог услышит нас только тогда, когда и мы будем слушаться Его. О, как мы все повинны в преслушании Его святым велениям! Мы забываем Его заповеди в нашей ежедневной практической жизни, и Он отступает от нас Своею всемощною благодатью. Мы живем больше языческой жизнью, чем христианской, и вот приходят язычники в достояние наше, в царственный град наш, и ставят свое капище, и привозят своего пузатаго идола, и будут кадить ему на наших глазах… Что ж? А мы разве не кадим своим идолам – нашим страстям и страстишкам? Разве не служим им целым сердцем? Пусть каждый прислушается к голосу своей совести, пусть каждый взглянет на себя самого пред светлым зерцалом святаго Евангелия: похож ли он на христианина? И тогда, может быть, совесть скажет ему: “Язычник, кланяясь своему идолу, мнится службу приносит Богу, а ты, исполняя похоти своего сердца грешнаго, – кому думаешь служить? Того ли требует от тебя святая вера твоя?” Тогда услышит его сердце и обличающий его голос Самого Христа из святаго Евангелия: Не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в царствие небесное, но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех. Мнози рекут Мне во он день – в последний день мира – Господи, Господи, не в Твое ли имя пророчествовахом, и Твоим именем бесы изгонихом, и Твоим именем силы многи сотворихом? И тогда исповем им, даже сим чудотворцам, – яко николиже знах вас: отыдите от Мене делающии беззакония (Мф. 7, 21–23).

Слышите слово Господне, православные русские люди! Слышите, пастыри и архипастыри, пасомые и правители Русской земли! Испытуйте же совесть свою: творите ли вы волю Отца небеснаго? Если бы вы были даже чудотворцы, но не жили по заповедям Его, и тогда грозит вам страшный приговор Судии нелицеприятнаго: не знаю вас – отыдите от Мене!..

Тако глаголет Господь, и непреложно святое слово Его!