– Это не я умный, а мама. И мама говорит, если любить мир таким, какой он есть, обижаться не на что будет. А хорошего будет случаться больше, чем плохого. Вот! – ответил Рысёнок и, помедлив, осторожно добавил. – А ещё глупо строить планы. Логово построить или гнездо… Это пожалуйста. Да. А планы не стоит. Глупо. Извини.
Карлос разозлился. Что вообще понимает этот chico (исп. малыш)! Клюнуть бы в этот наглый конопатый нос! Но не стал. Задумался.
Глава пятая
А что Журавль?
– Беда!!! Катастрофа!!! Апокалипсис!!!
Рысёнок и Ворон оглянулись: прямо на них пикировала Сорока и стрекотала во весь голос:
– Что же это делается?! У Барсука Синица из лап улетела! В небо! С концами! Что ж теперь будет?! Хаос! Арррмагеддон!
У Рысёнка загорелись глаза, затрепетали кисточки. Барсук! Синица! Ух, как интересно!
– Прости, пожалуйста. А почему улетела? И почему Синица у Барсука в лапах? А что Барсук? И что будет? – засыпал вопросами Сороку, не успела она приземлиться.
– Как что будет? Пре-цен-дент будет! Это ж теперь любая Синица из лап в небо попросится! – горячо застрекотала Сорока. – А что Барсук? А вот он сам и расскажет, что Барсук. В грусти Барсук. Не ест, не спит Барсук.
– Ойюшкиии… Айюшкиии… Уйяйюшкиии… – раздалось позади и из высокой травы вышел, кряхтя и причитая, Барсук. – Это что же делается… Среди дня порядочного Барсука Синицы лишили… Не хочу, мол, больше в лапах… Хочу в небо к Журавлю… А мне, несчастному, что делать?
– Пойдём скорее. Не наше это дело, amigo. – шепнул Ворон Рысёнку. На горизонте замаячили непредвиденные приключения и Карлос забеспокоился.
– Как же так?! Выхухоли на тебя нет, вредная ты ворона! – рассердился конопатый amigo. – Неужели мы не поможем? Тебе добро только на пользу пойдёт! Мама говорит, доброе дело от горя спасает. А вдруг выручишь Барсука и от обиды излечишься?! Уважаемый Барсук, а без Синицы никак?
Ворон страдальчески закатил глаза: вляпались.
– Никак! – развёл лапами Барсук. – У моего отца была Синица, у моего деда была Синица, у моего прадеда и у прапрадеда! Это, конечно, не Журавль, но зато своя, родная. Разве не слышал? Лучше Синица в лапах, чем Журавль в небе! Я даже не знаю, как иначе. Что же теперь делать? Ойюшкиии… Айюшкиии… Уйяйюшкиии…
– А ты попробуй полюбить мир вот таким, какой он есть. Без Синицы. – ехидно предложил Ворон, но тут же стушевался, заметив укор в глазах Кисточкина.
– А что Журавль? – вдруг спросил Рысёнок. – Если Синица в небе. Может с Журавлём поговорить? Не пробовали подружиться?
– Как? – ахнули хором Барсук и Сорока. – Он же Журавль! И всё время в небе! Не-до-ся-га-е-мый он.
– Пфф! Думаете, Журавлям не бывает одиноко? – удивился Рысёнок. – И не всегда они не-до-ся-гае-мы, пфф. Главное, сильно захотеть и всё получится. Идём! Знаю, где одного искать.
Совсем недавно мама учила Рысёнка охоте возле заболоченного озерца на окраине луга. Там он и увидел впервые Журавля. Туда он и привёл новых знакомых. Грациозная птица спокойно выхаживала среди кувшинок, выискивала на ужин особо нерасторопных лягушек.
– Какой же он красивый… – затаив дыхание, прошептал Барсук. – Я всегда мечтал о Журавле, но боялся. Не по мне птица. Лучше уж Синица, как у всех.
«Потому Синица и улетела.» – догадался Ворон, но благоразумно промолчал.
– Здравствуй, Журавль! – громко поздоровался Рысёнок. – Как поживаешь?
Птица-мечта внимательно оглядела странную компанию, заговорила медленно, нараспев:
– Добрый вечер и вам. Тоскливо. В лесном сообществе сложилось ошибочное мнение, что я недосягаем, только небом одержим. Поэтому меня сторонятся, боятся лишний раз потревожить. – Ошибочное? – робко переспросил Барсук.
– Безусловно! – воскликнул Журавль. – Одиночество стало невыносимым, даже в заоблачных далях! О, как я жажду дружеских бесед за завтраком и душевных прогулок на закате!
– Я люблю завтраки! – быстро отозвался Барсук.
– Правда? – обрадовался Журавль. – Прелестно! Может, заглянете ко мне с рассветом? Вы любите лягушек?
– Уже да! – радостно ответил Барсук и неожиданно взмыл в небо. Куда ж ещё стремиться счастливым барсукам! Журавль взмахнул могучими крыльями и быстро нагнал своего нового друга. Сор�