Взглянув на неё, он ушел.
Вот такие странные вещи происходили.
Вечером этого дня Катя пошла к Полине. Рассказав эту странную историю, девушка сказала точную дату и время поездки.
– Эм. Знаешь. Тут такое дело. Я совсем не смогу поехать.
– Но, почему? Ты же согласилась.
– Родители оказались против. Ведь они тебя и твою семью совсем не знают. А познакомиться вы не успеете. Они приедут после вторника, а вы в воскресенье уезжаете.
– Понятно, – повисло молчание. Обе были подавлены и растеряны. Что не так ни понимал никто.
– Ну ладно, уже поздно. Тебе пора. То не успеешь дойти домой.
– Да, ты права.
Катя шла по парку у набережной и думала об этом всем. Телефон сел, и девушка шла без музыки.
Мысли текли плавно и стройно.
Как только она пришла домой и включила гаджет, пришло два смс. От Полины и от Олега. Они были одинаковыми:
«Я на несколько недель уеду, так что буду без связи. Как только вернусь – сообщу».
Недоумение и боль кольнули сердце.
Девушка села за мольберт, взяла синие, голубые и красные оттенки. Яркие и нежные цвета начали ложиться на холст, перенося чувства в искусство.
Наутро картина била в глаза своей изящностью. Совершенно не похоже на обычные картины. Экспрессионизм вперемешку с маринизмом. Катя не видела моря. Но именно это и было в её душе в тот момент: красное море с нежно-голубым закатом, смешанное в единый пейзаж.
Родители не заметили настроения их дочери. Они веселились и шутили, подпевали проигрываемой музыке и смеялись. Девочка старалась быть веселой и радостной для них. Катя не хотела портить отпуск родителям и надеялась, что хорошенько отдохнет и отвлечется.
Они сняли небольшой домик на горном курорте. Вокруг не было мобильной сети, вместо этого были сплошные деревья и лесные домики.
Они ходили с гидом по горам, на следующий день посетили питомник и горячие источники. Третий день они провели на природе, устроив пикник с легкой музыкой и книгами.
Отдых проходил чудесно, но настроение в любой миг возвращалось тяжелым грузом на душу.
Она не знала, что рисовать. В голову лезли ужасные мысли, периодически становилось трудно дышать и слышать. Ощущение «кокона» подкрадывалось в самые одинокие периоды поездки, если такое происходит сейчас, когда рядом родители то, что будет дома.
Её квартира представала в воображении пристанищем боли и отчаяния. Холодный воздух, тишина, гул машин под окнами, ругань соседей, пустые, безликие картины и зарисовки. То, что там не было людей, теперь делало картины еще хуже. Страх поселялся глубже в самые потаенные и лакомые кусочки души. Мир больше не блистал красками, он был практически черным с редкими белыми вкраплениями.
Когда девушка очнулась, в её руках уже был готовый рисунок: одиноко стоящая девушка в окружении стаи волков. И все это без цветов, без лиц. Черный цвет был един с белизной бумаги. Катя свернула его в трубочку, обернула резинкой и закинула в сумку. Ей было противно смотреть на плод её болезни. Картины должны вызывать положительные эмоции. А не отчаянье, боль, смятение. Искусство должно заставлять задумываться. Как сказал один деятель «Из-за искусства мы задумываемся – после осознаем и принимаем».
Девушка вышла из домика. Пройдясь по дорожке к мнимому выходу из курортной деревушки, она застыла. В голове появились мысли: да или нет. Скоро солнце должно зайти за горизонт, и все вокруг погрузится во тьму. Но навязчивые мысли не покидали. «Да» – прозвучало в голове. Она взяла фонарик, накинула куртку и ушла. Дорога из камня постепенно превращалась в горную тропку. Начало смеркаться. Луч фонаря слабо освещал окрестности. Если пройти прямо по тропке, то будет поляна. Главное не сходить – с легкостью заблудишься.
Ноги в ботинках тихо шагали по земле, ветер трепал елки, ели и березы. Звук вечерней природы укрывал целиком от всех неприятностей. Она дошла до нужного места. Уже стемнело, и с фонарем в руках почти ничего нельзя было разглядеть. Он был слишком слаб для такого большого пространства и просто мешал приспособить зрение.
Катя выключила источник света, огляделась. Вокруг лес, слева тропка, справа тропинка ведет дальше в чащу. По бокам расстилается огромное безликое пространство, наполненное полевыми цветами и травами. Сойдя с тропинки к цветам, девушка включила свет, что бы случайно не упасть в яму или овраг. Медленно пробираясь, аккуратно перешагивая через красивые цветы, она подошла к примерной середине. Свет снова погас. Да, она была на середине пустого пространства.
Развернувшись лицом к тропе, девушка резко развела руки в стороны и упала на луг. Легкая боль и запах цветов. Катя открыла глаза: звезды – они были повсюду, такие яркие и безумные. Как и мысли в её голове. С того вечера неистовая боль и страх не покидали её. Тишина только больше не оглушала, она стала её спутницей и подругой. Рисунки получались странными, безобразными и одинокими, хотя чувства были спокойными, только изредка все снова смешивалось. Сообщений и звонков её никто не оставлял и это беспокоило еще больше.
Катя вдохнула полной грудью, задержала дыхание и плавно выдохнула. Воздух был свеж и чист. Появилось желание стать такой же свежей и чистой.
По часам время подходило к 11. Уже несколько часов она лежала и наблюдала за звездами и дышала цветами. Своеобразная медитация принесла свои плоды – спокойствие и уравновешенность.
Катя села, после поднялась, взяла фонарь и уверенными шагами направилась обратно к дому.
Родители уже спали. Тихонько на кухне девушка налила себе горячий чай с барбарисом и взяла вафли. Сладостно горячее сочетание разогрели сердце и кровь. Желание рисовать проснулось. Карандаш в руку ложился как надо, проводил линии точно и грамотно; сам эскиз был точно таким, как задумывался, а не печальным и «убитым».
С альбомом в руках на диванчике Катя заснула с улыбкой на лице.
6. Одиночество и познание.
Семья вернулась в город, в родной дом. Квартира была такой же, как обычно. Все не казалось одиноким, тусклым и мрачным, наоборот наполнилось запахами из детства, радостью и предвкушением чуда. Родители вели себя как самая обычная, счастливая семья, что давало мне уверенности в том, что я нормальная, и все хорошо.
Следующий день наступил – квартира опустела. Взрослые ушли на работу, а я осталась в своей комнате. Ту, экспрессивную картину, я спрятала под кровать. Взяв подаренный ноутбук и уместившись на кровать, первым делом проверила социальные сети: ничего нового. Пустота. Грусть накатилась, но успокаивало то, что они оба появлялись в сети, когда она уехала.
Написала Алисе, договорилась о встрече. До конца дня смотрела фильмы. Настроение, то падало, то поднималось. А сообщений так и оставалось по нулям.
12 часов дня. Квартира Алисы.
Днем вид значительно хуже, чем ночью. Но дух захватывает. Парень подруги сейчас на работе, так что они наедине.
Дым сигарет улетает в небо, как в бескрайний потолок. Ты, вроде как, можешь его коснуться и это даже кто-то делал, но одновременно не можешь. Он недосягаем для одних и доступен другим. Это не избранность, это стремление: либо ты можешь, либо нет.
Девушки распили бутылку грузинского красного вина, много смеялись, рисовали. Вот они снова стоят на балконе.
– Знаешь, извини, что вот так пропала, когда познакомилась с той девчонкой?
– Ты сейчас тут, так что все в порядке.
– Мне тут парень один признался в любви.
Алиса уставилась на глядящую вдаль подругу, у которой появились розовые от смущения щечки.
– Ты серьезно?
– Ага.
–И что ты ответила?
– Ничего, следующая встреча не скоро.
– Страсти, страсти. Мне бы так. То дом, работа, дом. Ты не представляешь, как вматывает своя обитель и дети с работы.
– Если хочешь, могу помочь, – каштановые волосы развевались на легком ветру, запутывая в себе клубы дыма.
– Не нужно, тут все проще. Но иногда необходимо брать выходной, как сегодня, и дурачиться, как дети.
Две подруги стояли на железном балкончике, смотрели на закат и улыбались. Облегчение, что у всех бывают трудности, что все с ними справляются, что каждый способен достать до этого неба, въелось в самое сердце.
Дома, девушка села за мольберт. По памяти она рисовала лицо Олега. Потом нарисовала Алису. Краски были неестественные, яркие. Такой было её спокойствие.
Жизнь текла дальше. Так, будто ни его, ни её не существовало. Проблемы решаются по мере их поступления.
После еще одного портрета, Катя попыталась воспроизвести птицу, что нарисовал парень. Но получалось крайне не похоже. Все воспоминания о ней, стер поцелуй. Красные перья, человеческое сердце и губы – такой получилась та картина.
Через несколько недель пришли сообщения от Олега и Полины. Они писали, что уже приехали. Полина приписала, что хочет увидеться. А с Олегом и так была договоренность.
Следующим утром к 10 часам девушка, надев легкое серебристое платье, белые кеды и взяв небольшую сумку, в которую помещались только альбом, карандаши, телефон и бумажник, направилась к кафетерию.
Погода была чудесной: тепло, кучевые облака, легкий ветер, птицы, разговоры прохожих, шум автомобилей, смех. Все делало этот день прекрасным.
Зайдя в кафе, она увидела за стойкой незнакомого ей парня в фартуке Олега.
– Здравствуйте, можете позвать хозяина кафе?
– Олега Львовича? Его сейчас нет, он вчера говорил, что придет к 12.
– Понятно, можно какао и пару круассанов?
Катя сидела, робко поглядывала на часы, рисовала и пила напитки.
Прошли полчаса, час, полтора. Время шло медленно и неуверенно, видимо думая: «Зачем бежать? Можно тихо идти к своему пределу, ведь ни конца, ни начала нет. И никогда не было».
Музыка сменялась. Теперь играла современная поп-песня Монеточки «Каждый раз».
Сердце в груди сжималось. Взгляд все чаще смотрел на часы. Новых сообщений не было. Он её сообщения не прочел. Телефон лишь пропускал глухие гудки, что заставляли трепетать. Она продолжила рисовать.
И вот наступил полдень.
Часы продолжали тикать. А в дверь заходили только посетители.
Катя вновь подошла к баристе.
– Извините, вы не могли бы позвонить Олегу? Спросить, во сколько он приедет, и передать ему, что его ждет Катя.
– Подождите. Вы Катя?
– Да, – девушка удивленно подняла ресницы.
– Олег Львович просил передать вам письмо, когда вы зайдете, – парень опустился на колени и встал уже с конвертом в руках. Он протянул его девушке.
– Спасибо, – трясущимися руками она взяла бумагу.
Медленными шагами, Катя направилась на набережную. До встречи с Полиной оставался ровно час.
Проходя по улочкам своего городка, сердце юной особы наполняла тревога, неподдельная тяжесть и подступало отчаяние.Она не заметила, как добралась до места встречи. Пришлось найти скамейку и сесть.
Людей почти не было в том месте. Тени деревьев обволакивали тело, а влажность воздуха освежала. Птиц не слышно, только шум воды. Из небольшой сумки руки достали конверт. Обычная бумага, без помарок, подписей и чего-то еще. Сняв кусочек клейкой ленты, девушка вскрыла концерт. Внутри лежал лист белой, как и упаковка, бумаги формата А5. Черной ручкой были выведены слова: