– Брайан, в этом кейсе ваша будущая жизнь. Мы договорились – услуга за услугу. Я не привык быть кому-то должным. Когда в городе, как и во всём мире объявят запрет, на право ношения биологического тела, ни в коем случае не соглашайтесь на перенос сознания. Просто вколите себе то, что я вам приготовил. Это ваш иммунитет. Гибриды вас не почувствуют.

– Эльс, – тяжело выдохнул я. – Вон тот полуразрушенный дом, поросший мхом – это то место, где я вырос. Когда в нашей школе изучали квадратичные уравнения, я рассматривал задницу своей соседки и представлял её в розовом бикини. Больше ничего хорошего в моем детстве не случилось. Перенос сознания? Синтетические тела? Гибриды? Это что-то из научной фантастики? Последняя книжка, которую я читал была про девочку Элли и собачку Тотошку. Этих бедолаг унесло ураганом в волшебную страну. И я так не узнал, вернулись они домой или нет.

– Ладно, Брайан, – жестом остановил меня Ричард. – Что вам не понятно? Через пару лет мир, каким вы его знаете – исчезнет. Это факт. Грань между наукой и фантастикой стёрта. Я смог найти отдел в головном мозге, который отвечает за активное сознание и нашёл способ его трансплантации в синтезированный мозг. Все переносится: ваша память, ваш характер, ваши привычки и даже воспоминания. Полное сканирование головного и костного мозга выполняется в автоматическом режиме за доли секунд. Под него создается синтезированное тело. Все внутренние органы создаются искусственно на фабрике. Вместо крови будет специальный раствор. Биологические тела станут ресурсом для фабрик по всему миру.

– И для чего всё это простым людям? – удивлялся я. – В чём подвох?

– Никто ничего не получит просто так, – отвечал Эльс. – Я не буду раскрывать всех планов. Я и так уже достаточно вам сказал.

– Почему жив Фил? – спросил я.

– Фил Диксон? – переспросил Эльс. – Его сознание ещё было живо, когда я вернулся на фабрику. Он мой первый Франкенштейн. Он был нужен Ховерсу, чтобы подчистить вашу историю. Не хочу вас пугать, но вы тоже есть в списке Диксона.

– А вот я любитель почитать всякие книженции, – вдруг сказал Карл. – Франкенштейн вернулся за своим создателем и убил доктора. Сами-то не боитесь?

– Нет, – покачал головой Эльс. – Я под надёжной защитой.

– Это какой же? – возмутился я. – Для Ховерса нет незаменимых.

Вместо ответа Эльс повернулся к воротам и постучал по ним костяшками пальцев.

– Дрейк! – обратился он к наёмнику. – Попроси Роя, чтобы он подошёл ко мне.

Из-за открытых ворот вышел Дрейк со взволнованным лицом.

– Мистер Эльс, – прошептал он оборачиваясь. – Вы же знаете, как я боюсь этих…тварей. Может Тревор позовет?

– Хорошо, попроси Тревора, – указал Ричард.

Мы с Карлом переглянулись. Я пожал плечами. Карл отступил на пол шага и положил руку на кобуру с пистолетом.

Сначала я услышал, как открылась дверь гаража. Потом тяжёлые, медленные шаги. Громкое, прерывистое дыхание неизвестного, похожее на свист. Что-то подходило к нам.

Внезапно, из-за двухметрового забора показалась морда, похожая на человеческую, но с хищными, жёлто-зелёными глазами, срезанным носом и пастью, под которой торчали клыки.

– Иди Рой, познакомься, – произнёс Эльс с самодовольной улыбкой.

Существо само открыло ворота и вышло к нам…

– Знакомься Брайан – это и есть гибрид, его зовут Рой.

Рой был выше Карла примерно на две головы. На его толстой шее вздувались жабры. Тело было сложено сплошь из мышц: мощные руки, широкая спина, узкая талия и очень крупные, длинные, атлетичные ноги. Вместо пальцев рук – когти. На спине сложены огромные крылья, которые он волочил за собой словно плащ. Все его тело было покрыто какими-то пластинами, как у броненосцев.

– Это ты сделал из человека? – спросил я пересохшим ртом.

– Да, – торжественно произнес Ричард. – Они созданы для будущей войны с остатками человечества. Ну и для моей личной защиты. Гибриды во всем мире будут подчинятся только моим командам. Никто из них не сдвинется с места, если я не прикажу.

– Оно говорит? – осторожно спросил Карл.

– Мы общаемся жестами. У Роя человеческий интеллект. Но говорить он не может из-за особенностей ротовой полости. Зато он отлично рвёт биологическую плоть.

– И чем это лучше танка или солдата с оружием? – удивлялся я.

– Танк не проедет в лесу, Брайан. А солдат не сможет спать в холоде и питаться сырым мясом. Гибриды созданы для партизанской войны. И они отлично чувствуют человеческую кровь. Правда Рой?

Эльс закрыл уши пальцами.

Рой вдруг резко задышал, сделал глубокий вдох с каким-то шипящим звуком, и мы услышали душераздирающий крик, от которого мы с Карлом пригнулись и попятились к машине, закрывая уши.

Нас словно парализовало страхом от вопля этого получеловека-полузверя. Сердце моё бешено колотилось, а барабанные перепонки колебались между мозгом и мочкой уха. Страшнее твари я никогда не встречал.

– Хватит! Прекрати! – закричал я.

Эльс махнул рукой Рою и тот тут же замолкнул.

– Ну как? Правда впечатляет? – спросил Эльс.

– Да, – ответил я, потирая уши дрожащими пальцами. – Чуть громче товарняка на железнодорожном вокзале.

– Спасибо вам Брайан, что спасли мне жизнь, – вдруг сказал Ричард.

Карл гневно посмотрел на меня. Я поднял тяжелые глаза на Эльса и рука сама потянулась к кобуре с пистолетом…

– Даже не думайте, – сказал Эльс. – Рой откусит вам голову прежде, чем вы достанете своё оружие. Мы в расчете Брайан. Вам стоит задуматься о собственной безопасности. Теперь этот мир не для биоресурсов, коим и станет человечество.

Эльс кинул мне кейс под ноги, после чего повернулся и скрылся за воротами. Я зажмурил глаза и пытался прийти в себя после увиденного. Рой стоял перед нами не двигаясь.

– Поехали отсюда Брайан, – сказал Карл. – Пока этот безумный ученый нам свою армию зомби не продемонстрировал.

Я схватил кейс и мы сели в машину. Развернувшись, мы поехали к выезду из двадцать второго.

– Ну, – сказал я Карлу. – Что скажешь малыш?

– Да уж, – кивнул Карл. – По сравнению с этим я и вправду малыш.

– Придется тебе подкачать свою бицуху, – попытался я пошутить, похлопав его по плечу. – Так просто с этой жутью не справится.

– Выстрел в голову ещё никто не отменял, – сказал Карл. – Ты серьезно, мог пристрелить этого ублюдка?

Я кивнул.

– Брайан, – покачал головой Демпси. – Этот человек само зло.

– Человек ли? – ответил я. – Я видел его сутулым, хрупким пердуном в очках как два бинокля. Откуда мне знать, что у него на уме?

Карл задумчиво посмотрел в окно.

– Знаешь Брайан, что я впервые почувствовал, когда увидел это создание?

– Страх? – спросил я.

Карл как-то странно на меня посмотрел.

– Беспомощность, – ответил он.

Я сделал несколько поворотов и выехал из двадцать второго.

– Понимаешь, – продолжил Демпси. – С человеком, всегда можно договорится. Сколько войн прошло, прежде чем люди научились торговаться. Появился рынок, услуги, товары, деньги, отношения. Так выросла цивилизация и возникла наука!

– Ну, прямо скажем, не везде она выросла и не везде возникла, – пробубнил я.

– Согласен, – махнул рукой Карл. – Мир, по итогу, поделился на классы. Но в корне, человек всё равно отличается от животного умом и рациональностью.

– Мало умных бедняков что ли? – возразил я.

– Да подожди ты! – злился Карл. – Дай закончить мысль.

– Заканчивай уже, – зевнул я.

– Как ты договоришься с этим? – поднял брови Демпси и показал в сторону фабрики. – Как?! Ты понимаешь, что он создал?

Я бросил быстрый взгляд на Карла.

– Это чудовище, будет рвать людей на части просто из ненависти. Он вывел породу существ, которые не оставят нам шансов! Его же не купить деньгами или куском мяса! Не соблазнить женщиной или верой в счастливую жизнь! Ему ничего не нужно! Эта тварь лишена чувств, ты понял это? Но он оставил ей логику и мышление! Понимаешь, чем это нам грозит?

– Размножаться сами они не смогут, – сказал я задумчиво. – По крайней мере, биологическим путем.

– Верно, – согласился Карл. – Им нужны фабрики. Я думаю, Эльс наделил их сознание принципом стаи. И сделал себя вожаком.

– Думаешь, мы на пороге войны? – спросил я.

– Нет, – покачал головой Карл. – Мы на пороге вымирания. Этот Эльс лишит новое человечество способности любить и сострадать.

– Для чего? – удивился я.

– Для того чтобы сделать людей нового сорта безвольными. Теперь у всего будет своя цена. Даже у любви.

Я закусил губу и посмотрел в окно. По тротуару шёл голубь. Он клевал что-то под своими лапками, которые все были в белых лохмотьях из-за тополиного пуха.

– Смотри, голубь в белых тапочках, – усмехнулся я.

– Знаешь, откуда берется тополиный пух? – спросил меня Карл.

– Ты сегодня человек-энциклопедия что ли?! Будешь таким занудным, пойдешь пешком! – возмутился я.

– Это семена деревьев, что не смогли завязаться и разлетелись ветром, в поисках благодатной почвы, для размножения, – с довольной улыбкой прогнусавил Карл.

– Мы в школе били таких умников, – резко сказал я. – Если я дам тебе дубинкой по башке, ты мне расскажешь откуда берется каучук?

Карл рассмеялся. Я тоже выдохнул и ухмыльнулся. Внезапно, у меня зазвонил телефон. Номер был неизвестен.

– Слушаю, Ривз, – поднял я трубку.

– Здравствуйте, вам звонит врач скорой помощи. У вашей супруги начались предродовые схватки. Мы везем её в третий роддом.

– Скоро буду! – крикнул я и включил проблесковые маячки.

– Что там? – удивился Карл.

– Сальма рожает! – закричал я в истерике.

Карл расплылся в улыбке и тихонько загоготал.

– Чего ржешь?! – нервничал я и судорожно вращал рулём.

– Брайан, угомонись и езжай спокойно, – посмеивался Карл. – Лучшее, что ты сейчас можешь сделать – это купить цветы.

Я проехал поворот визжа покрышками.

– Какие цветы?! У меня жена рожает, придурок!

Карл захохотал пуще прежнего и схватился за живот. Через несколько минут я подлетел к третьему роддому. Карл бился в истерике от смеха, а я от нервов. Оказалось, что я обогнал скорую помощь, которая вальяжно прокатилась мимо меня и остановилась у дверей приемного отделения. Пока выходил врач, я безуспешно дергал ручки задних дверей, пытаясь проникнуть к своей благоверной.

– Отойдите и не мешайте нам, офицер! – сердито произнёс врач.

– Хорошо, – буркнул я недовольно. – Только поаккуратнее с ней!

Врачи переглянусь между собой и открыв двери, принялись выкатывать каталку. Демпси подошёл ко мне с довольной ухмылкой. Я выглянул из-за спины врача и помахал Сальме рукой.

– Я здесь! – крикнул я с надрывом.

Врач вздрогнул от внезапного крика и бросил на меня осуждающий взгляд.

Карл положил свою тяжелую лапу мне на плечо и шепнул:

– Бривзи, спокойно. Ей сейчас нельзя нервничать.

– Отвали от меня! – бранился я, суетливо переминаясь с ноги на ногу.

Каталку с Сальмой опустили на асфальт слегка ударившись об него резиновыми колесами.

– Осторожнее! – злобно зашипел я.

Сальма посмотрела на меня как на душевнобольного, приподняв одну бровь, а после произнесла абсолютно спокойным голосом:

– Брайан, давай договоримся, я позвоню тебе, как только будет можно, хорошо? Карл, разрешаю тебе его бить.

– Понял, – заулыбался Карл и положил вторую руку мне на плечо.

Даже сквозь маски, я увидел, как растянулись в улыбках довольные физиономии врачей.

– А что смешного? – возмутился я, прожигая взглядом их спины.

В приемном отделении появился врач-акушер. Он что-то записал в лист, прикрепленный к папке-планшету и посмотрел на часы. Потом акушер взглянул в мою сторону и что-то спросил у врачей скорой помощи. Те тоже бросили на меня свои взгляды, что-то ответили, а после все дружно рассмеялись.

– Я смотрю вы не спешите, да?! А может я вас поторхфк… – Карл закрыл мне рот рукой.

Сальма схватилась за лоб и покачала головой. Врачи снова переглянулись и закатили Сальму в большой лифт. Карл убрал руку.

– Бривзи, а поехали за цветочками и подарочками для твоей малышки? У твоих девочек всё будет хорошо, Сальма держится умницей, – прогнусавил Карл.

Я пыхтел как паровоз и яростно вращал глазами.

– Брайан, братишка? Ты слышишь? Я сейчас двину тебя шокером, если ты не придёшь в себя. Сальма мне только спасибо скажет. Ты что, собрался разнести роддом?

Я выдохнул и стал моргать чуть медленнее.

– Эй – это просто роды, – протянул Демпси, доверительно посмотрев мне в глаза. – Она в надежных руках и твоя помощь ей ни в чем не нужна.

– Уверен? – сомнительно спросил я.

– Четырежды уверен, – ответил Карл. – Трижды девочкой и один раз мальчиком.

Я закрыл глаза и набрал воздуху в грудь. Мы съездили за цветами и шампанским. Карл захватил с собой фотоаппарат.

Через час позвонила Сальма:

– Привет, папочка. С тобой хочет поздороваться малютка Лиззи.

Я услышал детский плач в телефонной трубке и заплакал сам. Весь мир вокруг как будто сжался в моей голове. Я взлетел на третий этаж роддома и врач-акушер, которого я был готов растерзать часом ранее по неизвестным причинам, протянул мне маленький комочек с большими голубыми глазами:

– Поздравляю вас с рождением прекрасной дочери, офицер! Она абсолютно здорова! Роды прошли хорошо, завтра можете забрать свою супругу и малютку. Сегодня мы ещё немного понаблюдаем за ними.

Карл растянулся в широкой улыбке и, всячески меня подбадривая, смахивал крокодильи слезы с мокрых глаз.

Спал я плохо. Карл остался вместе со мной и своим храпом резонировал стены. Я открыл ноутбук и принялся читать глупые статьи об уходе за новорожденным ребенком. Потом схватил полотенце и попытался запеленать Карлу ногу. Вышло не очень.

Карл проснулся и посмотрев на моё занятие помятым лицом, пошёл к холодильнику. Поковырявшись внутри, он вытащил оттуда самый большой кабачок и зацепил по пути небольшое покрывало.

– Смотри, – сказал он и принялся заворачивать кабачок.

Мы тренировались до самого утра. Что-то похожее на свёрток у меня стало получаться с первым лучом солнца. Потом Карл передавил узел и кабачок лопнул. Внимательно посмотрев на меня, он добавил, покачивая пальцем:

– Вот так, не надо.

Мы посмеялись и поехали забирать Сальму, с малышкой Лиззи.

Вторую ночь я тоже не спал. Теперь уже вместе с Сальмой. Животик у малютки постоянно крутило. Я качал её на руках и бубнил глупые песенки собственного сочинения:

«Спи мой ангелочек, спи.

И не тронут нас враги.

Папа будет защищать,

Пока дочка будет спать…»

Или:

«Спи моё солнышко, спи моя сладость.

Ты мамина девочка, папина радость.

Никто не обидит тебя никогда.

Ведь папа с тобою рядом всегда…»

Потом я укладывал Лиззи в люльку и качал маятник, пока не отрубался сам. Как правило меня будила Сальма перед очередным кормлением. Дальше я собирался на работу и в полубессознательном состоянии ехал на службу.

Карл помогал мне во всём. Несколько раз я просыпался в патрульной машине совсем один, пока мой напарник самостоятельно разгребал наши дела. Это было неправильно, и я ужасно корил себя. Но Демпси заботливо хлопал меня по плечу и просил не переживать.

В свободное время Сальма увлеклась вязанием. Сначала это были браслеты и шапочки для Лиззи, а чуть позже у малышки появился целый вязаный комбинезон.

Я плохо спал, мало ел, но был непомерно счастлив. Домой я всегда приезжал с улыбкой. Там меня встречали большие, круглые, голубые глаза малышки Лиззи, что внимательно смотрели по сторонам и изучали мир. Её маленький, курносый носик смешно морщился, если я щекотал его своей бородой, а пухлые, розовые щечки забавно тряслись и пахли молоком.

Карл заметил, что я изменился. Стал меньше нервничать и много болтать. Меня вдруг всё стало веселить. Я даже шутить постоянно пытался. Выходило, конечно, не очень. Но Карл старательно делал вид, что даже острая канцелярская кнопка, расположенная на его сиденье – это очень смешно и забавно.

Я смотрел на своего ребенка и не мог поверить, что это – моё. На мочке её ушка была необычная родинка, в виде крохотного колечка. Я поглаживал её и умилялся. Лиззи всегда улыбалась, если я касался её ушей. Ей было щекотно. Я растворялся в ней, в своей малютке. Я любил её больше всего на свете…

Мы свернули за угол, на вторую парковую улицу. Карл жевал бутерброд, а я сидел за рулем нашей патрульки. Я помню, что это была пятница. Не помню, какое число, но не удивился бы, если оно оказалось тринадцатым.

Тот день не мог принадлежать Богу… Скорее всего, он взял выходной.

Я вновь увидел незнакомый номер на своем телефоне.

– Брайан – это ты? – спросил меня тихий, знакомый голос.

– Да, кто это?

– Это Рико. Брайан, я не могу долго разговаривать, меня могут услышать. Мне кажется, у тебя беда…

– Что?! О чём ты?! – воскликнул я и остановился у обочины.

– Я был сегодня на фабрике. Мы ставили оборудование для…

– Дальше! Рико! Не тяни!

– Тут был Ленни. Он взял пару человек и сказал, что… Что пора кончать с бешеным и его семейкой. Брайан, он поехал к тебе. У них было оружие…

Я бросил трубку и вдавил педаль акселератора с такой силой, что у меня щёлкнуло в колене. Карла отбросило на сиденье, после он потянулся к потолку и включил кнопку сирены.

– Куда?! Что случилось?! Брайан?!

– Карл, Сальма в опасности, – выдавил я из себя, а у самого туманилось в голове от страха и злости.

Карл больше не задавал вопросов. Он вызвал подкрепление, достал дробовик и снарядил магазин. Меня занесло на крутом повороте, и я с трудом вырулил, едва не перевернувшись. Через несколько минут я проехал пост охраны в седьмой и остановился у своего дома с тормозным визгом.

Двери в доме были открыты нараспашку. Мы выскочили из машины, и я моментом пересек газон. Вокруг всё затихло, только дёргались шторы в окнах моих соседей. Здесь что-то произошло…

– Не спеши Брайан, – остановил меня Карл у входа. – Входим вместе, думай холодной головой.

Я промолчал, вытащил пистолет и зашёл первым. Вещи в доме были беспорядочно раскиданы. Я переступил через разбросанную обувь и сломанную тумбу. В конце коридора лежал человек лицом вниз. В руке у него был пистолет.

Я подошёл к нему и перевернул ногой. Он был мёртв. Одна дырка от пули в голове и две в груди. Лицо его не было мне знакомым.

Карл осматривал кухню. Я стоял у входа в зал, где слышался какой-то шорох и ждал его. Карл вернулся ко мне и жестом показал, что там ещё один труп.

Мы выдохнули и вместе ворвались в зал. На полу лежал мёртвый Ленни. В его голове зияла дыра, две такие же дыры были в его груди. Возле его покусанной руки лежал пистолет глок. Рядом валялась одна гильза.

За диваном я услышал, как кто-то заскулил. Когда я подошёл ближе я увидел там Пончика, из его груди сочилась кровь, он тяжело моргал. Увидев меня, он еле-еле махнул хвостом. Я сжал зубы и глубоко вздохнул. Мои глаза налились кровью. Карл положил руку мне на плечо и жестом показал, что нужно проверить второй этаж.

На ватных ногах я поднялся по лестнице вслед за Карлом. В детской комнате висела пустая люлька Лиззи. Под ней лежал красный вязаный браслет…

Мы обошли весь дом. Сальмы нигде не было…

Я спустился вниз и взял на руки свою собаку. Пончик уже не дышал. Я вышел с ним во двор и сел на лужайку.

Мне хотелось выть от бессилия и отчаяния. Я чувствовал, как меня наполняет абсолютная пустота и бесконечная злость. В конце концов я не выдержал и закричал изо всех сил куда-то вверх.

Никакой крик гибрида не сравнится с тем, как кричит человек, что потерял в один момент всю свою жизнь…

В тот момент я сломался навсегда.

Глава пятая.

Абсолютный мир.

Часть первая. Воронье гнездо.

Когда вечная жизнь будет доступна каждому,

смерть превратится в товар.

– Прощай, Карл, – томно произнес я. – Может свидимся ещё.

Демпси грустно на меня посмотрел. Он затянул лямку туристического рюкзака и снова поднял на меня свои печальные глаза.

Мы остановились на загородной трассе, прямо у лесной тропы. Дети и жена Карла стояли за его спиной и тревожно посматривали по сторонам. Роб Такер руководил разгрузкой провианта с грузовых машин. Джеки и Стивенс раздавали оружие офицерам полицейского участка.

– Зря ты так, – сухо произнес Карл. – Тебе нужно идти с нами. Смертным больше нечего делать в городе.

– Мне есть, – отрезал я и, поджав губу, отвернулся. – Сам знаешь, почему.

– Как ты найдешь их один? Брайан, прошу тебя, подумай ещё раз, о том, что ты делаешь! С чего ты вообще решил, что их кто-то прячет и почему в городе? Все живые сейчас уезжают оттуда, а ты решил остаться! Послушай…

– Всё Карл! – поднял я руку и решительно на него посмотрел. – Всё. Хватит об этом друг. Это мой выбор. Я устал об этом говорить. Ты не понимаешь. Я жив только потому, что всё ещё ищу.

– Брайан! – позвал меня Джеки. – Мы оставим тебе карабин и винтовку с оптикой. Сложили всё в тайник под сиденьем.

Я кивнул Джеки и посмотрел на Такера. Он закончил разгрузку и связывался с военными, для получения координат места встречи в лесу. Теперь им вместе предстояло спасаться в общем лагере.

Карл всё ещё не сводил с меня глаз. Он устало моргал и не знал, как меня убедить идти вместе с ними.

– Не теряй связь со мной, – сказал Карл. – Я буду оставлять тебе письма под столетним дубом. Забирай их пожалуйста. Так я буду знать, что ты жив и здоров.

– Ладно, – сказал я. – Мне пора Карл. Удачи тебе. Береги свою семью.

Карл покосился на красный браслет на моей руке, горячо меня обнял и долго не хотел отпускать.

– Твоя жизнь не кончилась, слышишь? – шептал он. – Не вздумай падать духом. Ты ещё найдешь Сальму и все будет хорошо. И ребенок у вас вырастет и будет любить своего замечательного папу.

– Отпусти, Карл, – кряхтел я.

– Не сдавайся, слышишь? – гнусавил Демпси. – Слышишь, Брайан?!

– Слышу, слышу, отпусти…

– Мы ещё победим, понял?! Обязательно победим!

Я оттолкнул Демпси и, сжав воротник его куртки, стукнул кулаком ему в грудь.

– Не думай обо мне. Думай о них! – показал я пальцем на жену и детей Карла. – Я со всем справлюсь. Хватить крошить своё горячее сердце по сторонам. Твоя жизнь сейчас – это твоя семья и они за твоей спиной.

Я хлопнул Карла по плечу и подошёл к Такеру, что стоял в стороне и отрешенно на нас посматривал.

– Будет информация, докладывай, – сказал Роб. – Помни, ты наша единственная глубинная разведка. Я оставил тебе всё необходимое. Кейс у тебя?

– Да, – ответил я.

– Хорошо. Тогда иди к машине, Елена вколет тебе вакцину Эльса. Главное не трепись никому об этом. Ты наши единственные глаза и уши Брайан. Будь осторожен и не рискуй лишний раз.

– Ладно, – согласился я.

Мы пожали друг другу руки.

Я подошёл к машине и открыл кейс, что когда-то дал мне Эльс. Там лежал шприц, наполненный синеватой жидкостью. Через минуту ко мне подошёл фельдшер и ввёл всё содержимое внутривенно. Потом она кивнула Такеру и тот дал команду на построение.

Я снял автомобиль с ручного тормоза, завел двигатель и включил радио. На местной волне передавали новости:

«Внимание! До конца моратория на ношение биологического тела остаются считанные часы. Всем, кто ещё не успел оставить свою заявку, на бесплатный перенос сознания, в синтезированное тело нового поколения, убедительная просьба, позвоните на горячую линию единого справочного центра института фабрик и согласуйте операцию в срочном порядке. В случае, если ваша заявка так и не будет оформлена, и вы не будете приписаны к ближайшей операционной фабрике в срок, вы нарушите федеральный закон и будете исключены из жизни согласно решению мировой конвенции. Помните, от вашего решения зависит судьба всей цивилизации!»

Я усмехнулся. Неужели – это всё? Вот так просто мир избавится от тех, кто не согласен жить по новым правилам?

Я приближался к городу. На въезде стояли военные, все как на подбор красивые и хорошо сложенные. Теперь только по званию можно понять опыт и выслугу. Ко мне подошёл сержант. Он проверил мои документы и ткнул в меня специальным прибором, что определял биологические организмы.

– Что-то он какую-то фигню показывает, – нахмурился сержант. – Капрал! Позови Тавса, пусть посмотрит! Сканер опять сломался!

Капрал зашёл в помещение контрольно-пропускного пункта и кого-то позвал. Я сжал руль и поставил ногу на педаль. Когда дверь караулки открылась, я увидел гибрида. Он вышел, пригнувшись под дверным косяком и уставился на меня своими хищными, желто-зелеными глазами. Тавс безотрывно смотрел на меня и глубоко втягивал воздух, выдыхая его с характерным свистом. Он проницательно изучал меня несколько секунд, после чего жестом показал сержанту, что я могу ехать.

Я выдохнул. Сержант отдал мне документы и поднял шлагбаум.

Я поехал в город.

Этот мир больше не принадлежит людям. Он отдан синтетическим куклам, что нацелены на вечную жизнь. Города опустели и затихли. Изредка здесь появлялись военные патрули, да шастали по ночам гибриды, в поисках биологических жертв. Люди прошлого стали сырьём для искусственных людей будущего. Их разбирали на органы, кости, части тела и перерабатывали по цехам, синтезируя новое поколение для будущей цивилизации.

Человек, что рождался из чрева своей матери – больше не нужен. Он слишком мало живет и слишком много требует. Человек – это архаичность, пережиток прошлого, запчасть для нового поколения.

Новую цивилизацию признали абсолютной во всем, а новых людей назвали абсолютами.

Абсолют – первичнее человека как вид. Он подчиняется новому правительству и новым законам, но не подчиняется человеку. Более того, сам по себе человек, после окончания моратория, становился не просто бесправным изгоем, но и врагом абсолютов, что подлежал немедленному уничтожению и переработке.

Фабрики объявили премии и бонусы для абсолютов, что помогали в поиске и ликвидации людей прошлого. За трупы, без признаков разложения, они давали деньги или предлагали апгрейды тела: изменение внешности, строения, наращивание мышечной массы, вплоть до смены половых признаков.

По умолчанию, человек, при переходе в абсолют, получал полную копию себя, без каких-либо внешних изменений. В случае, если человек являлся инвалидом или имел ярко выраженный дефект, то управление фабрик делали исключения и восстанавливали повреждённые области по линии федеральной программы. Но такая услуга оказывалась лишь один раз, всяческое повторное улучшение или исправление требовало финансового участия индивидуума.

За живого человека, фабрики предлагали услуги по улучшению работы головного мозга. Абсолютам предлагалась такие опции как: улучшение памяти, стрессоустойчивость, скорость мышления, ярко выраженные таланты, воля и расширенный интеллект. Живой человек подлежал креонизации и складированию в сырьевой резерв.

Все опции и апгрейды делились по классам и уровням. В зависимости от профессии, абсолют мог получить какую-либо услугу бесплатно, например, все военные стали предрасположены к холодному расчёту, терпению, стойкости и готовности к самопожертвованию. Не говоря уже о физической подготовке и выносливости.

Согласно указу моратория, после часа икс, все живые дети, что не перешли в абсолют, подлежали изоляции в спецприёмниках. Их будут выхаживать и выкармливать словно растения, пока их тела и кости не окрепнут и не достигнут максимального роста, после чего так же креонизируют. Убивать детей прошлого не возбранялось, но ценность их тел была в два раза меньше, по сравнению с биоматериалом взрослого человека.

Абсолют – никогда не сможет преступить закон. Тем более он никогда не сможет нанести физический вред другому абсолюту. Только военные и временная военная полиция имела психологическое разрешение и попущение в своем умственном строении, но и они никогда не преступят закон и военный устав. Абсолют создавался как добродушный труженик и мирянин, что всегда будет следовать гражданскому кодексу. Враг у абсолюта только один – человек.

Гибриды созданы для войны с человечеством. Они находятся при военном ведомстве и работают совместно с армией. Никто не может причинить физический вред гибриду, даже военные и полиция. Гибриды – это ищейки и защитники новой цивилизации, созданные в условиях научно-фабричных лабораторий.

Теперь, довольные рожи Ховерса и Эльса всё чаще мелькали по федеральным телеканалам. Они катались по всему миру с группой учёных, читали лекции, делали презентации и всюду насаждали вечную жизнь. Встречали их как послов от лица абсолютной цивилизации.

После заседания международного форума, было принято решение о создании мировой конвенции. За круглым столом собралась элитная богема со всего земного шара, что решила в кратчайшие сроки изменить мир во чтобы то не стало. Они присвоили абсолютной цивилизации звание титульной и быстренько наделили её бескрайними правами в ущерб всего человечества.

Человек стал дикарём. У него не осталось никаких прав в новом свете. Гибриды и военные вычищали этот мир от недобитых биологических остатков, а фабрики абсолютов строили синтетическое поколение.

Появился первый устав, что формировал отличительный образ людей высшего сознания, от человека. Например, никто в вечной цивилизации не имел права вершить насилие, за исключением силовых структур. Это было сделано для того, чтобы абсолюты могли существовать друг с другом на долгой основе, без споров, распрей, войн и кровопролития.