Пробуждение

Роберт только загадочно улыбался и молчал на все вопросы о своей причастности. Помимо Молодых аристократов у Роберта был и один таинственный союзник. Колдун. Кто был этот доброжелатель, особенно не волновало. Когда в его руках сосредоточиться вся власть, вряд ли какой-то выскочка сможет использовать его или сместить. Чтобы стать королем, необходимо было устранить еще несколько кандидатов, и тогда народ и другие аристократы перестанут роптать, ибо выбирать будет не из кого. Кристофер исчез. Роберт распространил слухи, что его убили бежавшие предатели – монах-шпион и девушка, из некогда аристократического рода. Далеко не все поверили этим вестям.

– Следы убийц моего брата так и не обнаружили? – вопрошал повелитель со своего золоченного помоста. – Они опять от вас ускользнули?

Генералы молчали, понурив головы. Ответ был слишком очевиден. Посланные на юг отряды так и не схватили беглецов. Молчание затянулось, и заставило Роберта повторить вопрос, уже обратившись к своему канцлеру – Ирвину Браэдо. Молодой человек быстро продвигался по должностной лестнице, подставляя своих соперников. Уроженец приморского города Аркес, черноволосый с зелеными хитрыми глазами – он мало кому нравился. Но ныне власть держали другие: более изворотливые, расчетливые, подлые и жестокие, поэтому личные симпатии ничего не значили. Роберту он нравился, хотя Эл-Вадук питал некоторые опасения на его счет.

– Увы, Ваше Высочество, – отозвался Браэдо, выскользнув из толпы. – Но зато нам удалось поймать гвардейцев вашего брата. Они сознались в заговоре, и признали, что во главе предательства стояли Эльза Дель Рей и аберонский шпион Патрик. Как говорит молва, они угодили в плен к владетелям Башни Рейли.

Придворные услышав слова канцлера, тревожно загомонили. Всем было известно, что оттуда не возвращаются. Роберт изобразил недовольство, но в душе ликовал. Концы удалось сокрыть, все складывалось слишком гладко. Роберт погрузился в свои мысли, велев придворным расходится и оставить его. Признаться, его беспокоило то, что он сделал с братом. Он искал другой путь, но Кристофер не отдал бы власть добровольно, сам предрешив свою участь. Впрочем, он еще жив… И зная его характер можно предположить, что вернется. Вот тут нужно было что-то предпринять.

Они остались вдвоем с Ирвином. Аристократ уселся у окна и протирал свои очки.

– Кристофера по-прежнему не обнаружили? – тревожно спросил герцог.

– Я бы сказал вам, Ваше Высочество. – Они продолжали играть в эту игру. Формально Роберт Эл-Вадук еще не был коронован, но все слуги и присутствующие во дворце обращались к нему, как к правителю Кодара. Хотя он и герцогом-то не мог считаться, пока жив Кристофер. – Есть одна весьма неприятная новость.

– Лорд Харт?

– Нет. С Богоубийцей все более-менее ясно. Старая аристократия. Им не нравится, что в последнее время Малые Лорды приобрели большое влияние. Они боятся, что с вашим приходом на трон, все только усилится. Ситуация неприятная… Они подначивают народ на бунт против вас. Уже случилось парочка стычек. Старая аристократия требует аудиенции.

– Требует?! – Роберт спрыгнул со своего насеста и принялся расхаживать от трона к двери и обратно. – Что ж… Это должно было рано или поздно случиться. Ты предупреждал меня. Пора действовать жестко. Я уже почти король, а аристократы не должны указывать королям.

Браэдо согласно кивнул и надел очки.

– Я взял на себя ответственность и назначил им встречу на сегодня.

Роберт опешил и резко остановился.

– Конечно, вы на встречу не придете, это выглядело бы, как унижение для короля, – поспешил заверить советник.

– Конечно же, не приду… – непонимающе повторил Роберт. Он старательно разглядывал в глазах Ирвина ответ на невысказанный вопрос. Затем стремительно подбежал и дружески похлопал его по плечу. – А ты гений, Ирвин! Собрать всех несогласных в одном месте и одним ударом!

– Да. В тяжелые времена нужно действовать жестко.

– Но что скажут люди?

– Люди скажут, что вы сильный и решительный правитель. Именно такой им сейчас нужен.

– Да-да, ты прав. – Немного подумав, герцог принялся ходить кругами и рассуждать вслух. – Сожгите здание, где они соберутся. Отправьте родственникам записки с угрозами, чтобы они убирались из моей столицы, а лучше вообще из Фарии. В новом королевстве нам предатели не нужны.

– Тогда мне следует покинуть Ваше Высочество и все подготовить – времени осталось ни так много! – с этими словами Ирвин Браэдо взмахом опорожнил бокал с вином и решительно зашагал прочь.

Советник ушел, а Роберта по-прежнему терзали сомнения. Всюду ему чудился заговор, он даже Браэдо не доверял. Слава за уроженцем приморского Аркеса ходила дурная, но он имел хорошие связи и именно он служил связующим звеном с Малыми Лордами. А без них Роберт никто. Старая аристократия его ненавидит и только ждет шанса, чтобы разделаться. Он избавиться от этих зазнавшихся снобов, как только взойдет на престол. От Браэдо тоже стоит отделаться, слишком амбициозен этот человек.

А что потом? Роберт чувствовал одиночество. У него не было ни друзей, ни приятелей, все завидовали его положению и богатству. Дом Эл-Вадук всегда считался правой рукой короля Фарии, а все остальные аристократы лишь прихлебатели, временно появляющиеся на сцене и так же внезапно исчезающие. Они все подлизывались к нему, старались заручиться поддержкой, ведь вскоре он станет королем. Кругом лжецы и лицемеры. От всех этих раздумий у него опять начинала раскалываться голова. Надо побыстрей заварить лекарство…

Роберт позвонил в колокольчик и тут же вбежал встревоженный слуга. Выслушав своего повелителя, он откланялся и стремительно ускользнул. Прислуга нервничала. Если за Кристофером ходила слава справедливого и мудрого герцога, то за его младшим братом – жестокого и вспыльчивого. Ни дня не проходило, чтобы кто-нибудь из слуг или приближенных Зеленой крепости ни пострадал от Роберта. За нерасторопность – новый герцог сек слуг, за разговорчивость – запирал без еды и воды. Последний случай привел в негодование всех без исключения. Герцог прослышал, как одна из служанок состоит в романтических отношениях с офицером и пригласил обоих в зал аудиенции. После длинной речи о недопустимости подобных отношений Эл-Вадук приказал раздеть парочку под смех и улюлюканье полного зала. Некоторые слуги и солдаты в знак протеста разорвали договоры службы с герцогом. Но Роберта это ничуть не затронуло и ничего в его душе не изменило. А уж о жестокости, граничащей порой с безумностью, герцога ходили легенды.

Обстановка в Зеленой крепости накалилась до предела. Больше тут нельзя было услышать смех или радостные голоса. Люди переговаривались шепотом. Стали поощряться доносчики. Власть Роберта была непоколебима.

Слуга вернулся с горячей чашей варева, поставил перед герцогом и мышью скрылся за дверью. К тому времени, закатное солнце уже коснулось горизонта, и потому не освещало зал с высокими окнами под потолком. Роберт собирался вскоре уходить, слуги не смели побеспокоить господина и зажечь свет. Он пил лекарство и глядел на последние лучи солнца на стене, когда едва уловимый шорох заставил правителя резко обернуться.

Фигура возникла совсем с другой стороны, словно принесенная внезапно появившимся порывом ветра. Реакция его спасла. Острие клинка было в паре дюймов от головы незнакомца в фиолетовом плаще с капюшоном.

– Негоже встречать друзей клинками, – воскликнул пришелец и откинул плащ с головы, оказавшись красивой женщиной.

– Ты кто?

– Твой друг.

– Это уж я сам решу.

Гостья рассмеялась. Что-то жуткое было в этом звуке. Роберту стало ни по себе и он уже начал подумывать, а не позвать ли стражу?

– Никто не придет. Я наложила заклятие тишины.

Но он попробовал. Прошло несколько минут, но стражи так и не появились. Он пробовал снова, хоть и выглядело это жалко. Эл-Вадуком овладел ужас, потому что гостья непрерывно смеялась, пока он пытался звать помощь.

– Говорю же, никто не придет.

Видя, что герцог обреченно вздохнул и осел на свой трон, она продолжила:

– Друзьям не стоит ссориться. Чем меньше недоразумений ты будешь совершать, тем меньше проблем будешь иметь. Власть можно и отобрать.

– Так это ты! – закричал Эл-Вадук вскакивая. Нет, он больше не пытался тыкать в незнакомку мечом. – Ты тот колдун, который помогал устранять этих старых аристократишек! Который снабжал меня записками с указаниями!

– Я вижу, ты делаешь успехи, – откликнулась женщина. Карие глаза приковали герцога к трону. – А теперь сядь.

Аристократ опустился против своего желания.

– Ты можешь делать, что тебе заблагорассудится, – начала она мирно и улыбнулась. Ее глаза из карих стали зелеными, черты лица разгладились и стали будто бы моложе. – Но порой я буду наведываться, и кое-что тебе говорить. Лучше делать все с первого раза и именно так, как я говорю. Мне бы не хотелось делать из тебя бездумную марионетку. А я могу. Достаточно меня разозлить.

Будущий властитель Фарии тяжело сглотнул. Желание сопротивляться пропало само собой. Да и признаться, он боялся так, что все тело трясло. Может быть, видел отблески невиданной силы в зеленых глазах, а может, понимал, что женщина эта не какой-то там маг-мошенник.

– Я Эвелина, – подтверждая его мысли, произнесла колдунья. – Обо мне ты должен молчать. Это тоже одно из условий твоего пребывания на троне.

– Но как же Лорд Харт?

Эвелина недоуменно свела брови.

– Я, что по-твоему должна сама за тебя все делать? Расправься с ним. У него мало людей и совсем нет поддержки оставшихся аристократов.

Она отвернулась и взмахнула руками. Факелы и свечи на стенах и потолке запылали, покорные ее воли. У Роберта еще долго потом перед глазами пылали эти огоньки. Он понимал, что в случае неповиновения может сам так запылать.

Эвелина ушла. Мрачный правитель прошмыгнул в личные покои, велев принести себе ужин и бутыль вина. Будущего правителя Фарии не покидало предчувствие, что им вертят, как марионеткой. Ему стоило многое обдумать.

*************

После смерти Аркес будет полагать, что утратил свою Божественную силу. Если во что-то поверить всем сердцем – так и будет. Особенно, если ты Творец.

Аббатство Кел окружал древний хвойный лес. Говорили, что стоит он еще с первых эпох. Только два человека могли подтвердить или опровергнуть истинность этих слов. Один из них как раз в этот самый лес сейчас входил. Ему пришлось немного поменять внешность, чтобы не сильно бросаться в глаза. Одно дело, когда он бродил вдали от городов и селений, растрепанный и грязный – никто даже не обращал внимания на оборванца. Теперь Аркес привел себя в должный вид. А темные волосы с помощью хны стали огненно-рыжими. Зеленые глаза так и остались зелеными, с этим он ничего не мог поделать. Тот, кто знал его раньше, конечно же, узнает и сейчас. Это мало беспокоило Аркеса. Ибо все знали: Бог умер. Ничто не заставить их думать иначе. И уж точно ни рыжий менестрель, странствующий вместе с фарийским купцом. Кристофер сменил свой черный мундир на кожаную куртку и штаны. Лицо у него было простоватым, ни то что у типичного аристократа Лорда Харта, поэтому мало кто смог бы заподозрить под личиной торговца – герцога. Порой лучшая маскировка – ее отсутствие.

– А кто такая Эвелина все же? Легенды утверждают, что одно из воплощений Бога, как и вы? – вопрошал герцог Эл-Вадук.

– Я не знаю, что тебе ответить, – повел плечами Бог. – Она дала мне силу. Мы заключили договор, одним из пунктов которого была память о моей предыдущей жизни и что-то еще… Я хочу получить ответы. Сперва, я хотел отказаться от всего, оставить все как есть. Но сейчас… понял, что не могу просто вот так сложить с себя ответственность за этот мир. И, похоже, только я в силах восстановить равновесие здесь.

Их окружала суровая Аберония, где законы больше запрещали, чем разрешали. Где вся твоя жизнь определялась положением твоей семьи. Аберония – страна глубоко верующих людей. Бог триедин, Аркес, Эвелина и Всадник Пустоты. У разных народов роль и родство Эвелины определяется по-разному. Где-то она мать, где-то сестра, где-то женская ипостась Создателя. Вместе они посадили Древо на пересечение Хребта Грез. Древо питает землю, заставляет цвести растения, плодоносить землю, размножаться животным и многое-многое другое. Но если еще пару лет назад местные жители непоколебимо чтили Аркеса, и верили в эту легенду, то сегодня многие отрицали власть Бога. Всадник Пустоты стал объектом мольбы и почитания. Но мало кто до конца понимал, кто он, мало кто верил, что он действительно придет, дабы уничтожить мир, очистив от Зла. За такой короткий период целый народ не мог бы таким кардинальным образом поменять веру, которой следовал многие годы. Фанатики со всей жестокостью принялись насаждать новую веру. Это быстро принесло свои плоды. Даже неверующие во Всадника – сделали вид, что верят. Хотя многие в тайне продолжали молиться Аркесу, пускай и погибшему. Законы Аберонии стали еще более жестокими, и все чаще наказанием становилась смертная казнь. Люди продолжали играть роли, отведенные им другими, сами того не понимая.

А погода благоприятствовала путешествиям. На ясно-голубом небе изредка проплывали белые облака, солнце согревало путешественников в течение дня, костер – ночью. Порой они останавливались ночевать в домах и трактирах, платя за постой новостями, музыкой, а иногда и монетами Кристофера. Аркеса не узнал никто. Дороги были небезопасны, поэтому Кристофер прикупил ножны к мечу, найденному в подземельях Зеленой крепости. После смерти Аркеса мир поглотил хаос. Банды разбойников открыто нападали на караваны и путников, князья устраивали междоусобицы, брат шел на брата. Больше не существовало божественной силы, которая всегда знала виновника, и наказание теперь не всегда настигало преступника. Менестрель только в крайнем случае использовал оружие, но владел им непревзойдённо. Герцогу уже пришлось увидеть, что Аркеса-менестреля не берут ни стрелы, ни мечи. Раны быстро зарастают, приводя разбойников в такой ужас, что порой даже этого было достаточно, чтобы обратить их в бегство.

В Аберонии стоило опасаться не столько разбойников, а мораистов. Еще до Краха тут произошел переворот, и уже несколько лет шла гражданская война. Мораисты настаивали на ошибке веровать более в Аркеса и служить его идеям, ведь он оказался слаб, раз был убит обычным смертным. Они теперь служили Всаднику Пустоты, как символу очищающего разрушения этого загнившего мира. Ему приносили в жертву консервативных последователей убитого Бога. И надо сказать мораисты побеждали. Три крупнейших аберонских города были в их руках и два из трех аббатств. В этом-то и заключалась главная опасность их путешествия к мятежному аббатству Кел, которое не желало признавать новые порядки. И за то должно быть стерто с лица земли.

Пока Аркесу и Кристоферу удавалось избегать встреч с воинствующими мораистами. Однако, страна полнилась жуткими рассказами простых людей о том, что делали эти самые революционеры с теми, кого подозревали в симпатиях к последователям Аркеса. Удивительно как быстро людская вера может угасать и превращать объект любви в объект ненависти.

Аркес надеялся пробраться в Кел и переговорить с местным аббатом, который поддерживал общение с Эвелиной. Вероятно, он знал, как ее найти. Аркес со времени своей смерти искал ее повсюду, но колдунья словно бы намеренно ускользала от него. Кристофер ее ни разу не встречал, только был наслышан. Фарийцы не так религиозны, как аберонцы. Поэтому в Фарии говорили о колдунье, как о советнице Бога. Но никто не видел, чтобы она что-либо создавала. В Аберонии отвергалась сама идея магии. За разговоры о колдунах можно было оказаться на костре еще до Раскола. Эвелина здесь была одной из ипостасей Творца.

Очередной изгиб дороги принес неприятности. Впереди стояла телега с мужчиной и двумя женщинами, которую остановила группа вооруженных и явно агрессивно настроенных воинов. Церемониться они не собирались.

– Мы только лишь мирные путники, идущие в Эук! Мы безоружны! – оправдывались люди на телеге. Затем последовал истошный женский визг. – Мы одной с вами веры! Прекратите!

Солдаты казалось, не обращали внимания на крики женщины. Мужчину скинули с телеги. Он пытался сопротивляться, на копья безжалостно опустились на него. Это и стало причиной женских криков. Женщин видимо ждала та же судьба. Не сразу.

То-то они удивились, когда путь им преградил рыжеволосый менестрель с лютней за спиной. Удивление быстро прошло. Солдатам противопоказано долго удивляться, это может стоить жизни. Но рядом с музыкантом уже стоял крупный мужчина с клинком наперевес.

– Ваши умы омрачены ересью и страхом. Одумайтесь! – примиряющим тоном сказал Аркес.

Можно не быть пророком, чтобы понять, что никто не послушал его. Воины сделали шаг вперед и копья скрестились с мечами. Силы оказались не равны. Так виделось в первые мгновенья, но клинок менестреля был стремительней молнии, обезоружив троих, и ранив четвертого. Герцог за это время серьезно ранил только одного. В отличие от Аркеса, он не ведал жалости. Через пару минут все кончилось. Только один успел бежать, остальных прикончил Эл-Вадук, не обращая внимания на осуждающий взгляд своего Бога. Это следовало сделать. Загноившую конечность подобает отсекать без жалости. Учение мораистов он считал ничем иным, как болезнью, затуманившим рассудок аберонцев.

Плащ Аркес был пронзен в нескольких местах. Кровь лилась из серьезных ран на груди и животе. Кристофер бросился к своему Богу, желая помочь, но Аркес жестом велел оставить его в покое. Менестрель опустился на колени, обнажил торс, закрыл глаза. На глазах у пораженного герцога раны зарастали, не оставляя даже шрамов. Аркес, наконец, открыл глаза и улыбнулся.

– И так каждый раз.

А тем временем, светловолосая женщина припала к телу своего убитого спутника и рыдала. Вторая – скорбно глядела вдаль. Ее лицо пересекал свежий шрам, а в волосах начала появляться седина, хотя на вид она была достаточно молода. Тяжело всего приходилось простым жителям. Какую бы сторону они не выбирали все равно приходилось страдать, а зачастую терять свой кров и близких.

Аркес уже принял решение. Он положил руку на плечо своего спутника, взглянул вглубь его глаз и сказал:

– Ты должен помочь им добраться до города.

– Но один вы не управитесь! Аббатство окружено!

– Вот поэтому ты и идешь с ними, – покачал головой Демиург. – Для меня раны не страшны, скрытно или в лоб я смогу проникнуть туда. А ты же смертен и скорей всего погибнешь в этой попытке. Нет. Ты пойдешь в Эук, я не могу обрести этих женщин на смерть, так же как и тебя.

Видя глубокую печаль, что покрыла лицо Лорда, Аркес добавил:

– Мы встретимся на этом самом месте. На третьи сутки, в полдень. Я жду до вечера, затем иду на твои поиски.

– А если не будет Вас я…

– Отправишься своей дорогой! И это не требует обсуждения.

– Мой Бог жесток, – с насмешкой откликнулся Эл-Вадук.

– Куда уж менестрелю рассуждать о милости Богов? – Аркес поправил лютню за спиной, чтобы не билась о плечи. – Желаю тебе доброго пути, герцог Эл-Вадук! Ты всегда был на хорошем счету у Бога, и надеюсь, поможешь ему вернуть мир на эту землю.

Кристофер поклонился, пожелал удачи, и не вымолвив ни слова, отправился к телеге с женщинами. А Бог еще долго смотрел вслед, понимая, что больше они вряд ли увидятся. По крайней мере, в его планах Кристофер отсутствовал.

*************

Ветер принес запах дыма, заставив путников затаиться в зарослях ольхи. До Онеры оставалось пару миль, всего лишь преодолеть один холм и они там. Но продвигаться стоило с осторожностью: враг должен быть поблизости. Хотя они и не представляли, как он выглядит. А может и не враг он? Или никакого врага и нету?

Патрик пригнувшись, двинулся вперед. Какое-то внутреннее чувство принудило девушку остаться на месте и наблюдать. Впереди расстилались вересковые луга, и лишь на вершине холма стоял одинокий ясень. К нему и шел монах. Похоже, кто-то уже занял удобное местечко: Эльза увидела едва заметное движение в листве и замерла в нерешительности. Ее спутник тоже приметил что-то подозрительное. Стая дроздов, тревожно щебеча, вспорхнула с дерева. Вслед с верхней ветки вылетела стрела и вонзилась у правой ноги Патрика.

– Ни шагу! – донесся неуверенный голос из листвы.

– Ты кто таков будешь, лучник?

– Ни твое дело. Я не вторгаюсь с оружием наперевес на чужие земли!

Монах примирительно вернул двуручный топор в чехол у себя за спиной и развел пустыми руками:

– В столь опасное время даже крестьяне вооружаются.

– Ты что-то не похож на крестьянина, – отозвался стрелок, его черная голова на мгновения мелькнула возле верхушки ясеня.

– Не стану спорить, мой юный господин. Тебе ведь лет пятнадцать, так? Как доверили тебе стоять на страже?

– Ни твое дело говорю! – завизжал подросток.

– Ах так ты еще и девчонка!

Теперь и Эльза уловила в голосе женские нотки, а так же то, что терпение у нее иссякало. У Дель Рей на поясе висела глисса, но отравленный шип не достал бы лучника, да и стрелять в ребенка не позволяло что-то внутри. Однако, нужно было действовать, поэтому Эльза метнулась вправо, обходя по краю вересковое поле.

Тем временем, Патрик решил, что бояться девчонку не стоит. С улыбкой он сделал пару шагов навстречу ясеню и вдруг вскрикнул от боли. Стрела со стуком вонзилась в его левую ногу, опрокинув монаха. Лучница услышала много интересного про себя, что ей наверняка слышать еще не приходилось. Но ее внимание сейчас было слишком поглощено ругающимся и охающим Патриком.

Полной неожиданностью стал для нее прилетевший в ребра камень, пошатнувшись, она чуть не свалилась со своего насеста. Колчан слетел с плеча и упал к основанию дерева. Там возвышалась гордая женщина с пронзительным строгим взглядом и высокими скулами.

– Слезай-ка, малышка! Не заставляй меня скидывать тебя с ветки!

Девчонка нахмурилась и плюнула в сторону Эльзы.

– Не дождешься! – сорвала ветку и принялась затачивать ее ножом.

Лезть наверх было проблематично. Поэтому вверх полетел еще один камень, но на этот раз разминулся с лучником.

Патрик в этом время уже подковылял к ясеню и тоже смотрел на черненькую. Он зло подмигнул Дель Рей и прицельно метнул камешек. Тот угодил точно в колено лучнице, которая с громким «ой» полетела кубарем вниз. По счастливой случайности, она зацепилась за сук и повисла в нескольких метрах над землей.

Они связали пленницу и вернулись обратно в заросли ольхи, вынули стрелу из ноги монаха и перевязали. Девчонка оказалась упрямой, ни в какую не соглашаясь рассказывать, что-либо об Онере. Черноволосая с раскосыми карими глазами и загорелой кожей, она походила во многом на Эльзу. Только лишь формы ее отчетливо указывали, что она еще подросток. Монах переводил взгляд с одной девушки на другую. Он, конечно, уже знал, что в роду Дель Рей были эльгаски, но только сейчас ее сходство с южанами стало бросаться в глаза. Монах много необычного слышал об этом народе. Во-первых, все важные решения принимали женщины. Начиная с самой малой ячейки – семьи, заканчивая – вопросами государственной важности. Поэтому зачастую эльгаски вели себя очень властно и были более образованны, чем мужчины. В Эльгаске одна женщина обычно официально имела несколько мужей, а вот обратную возможность закон запрещал. Во-вторых, когда случались войны, оружие в руки брали, как мужчины, так и женщины. Но никакого равенства здесь не было. В то же время, нельзя сказать, что южанки не уважали или плохо относились к своим мужчинам. Просто оба пола воспринимали действующее положение, как единственное возможное. В-третьих, союзы с другими народами здесь были под запретом. Детей, рожденных от смешения крови, на юге очень не любили. Долгие столетия с ними поступали довольно жестоко, несмотря на волю Аркеса. Творец как мог, сглаживал это отношение к полукровках, но не далеко ушел. Знал ли Кристофер Эл-Вадук, какой опасности подвергает Эльзу, посылая сюда? Хорошо, что встреч с местными они пока избегали.

Непонятным оставалась цель присутствия девчонки на дереве. Да и в городе вполне должно хватать взрослых мужчин, чтобы охранять подступы. Или все это ловушка? Терзаемый тревогами, Патрик постарался быть вдвойне внимательным. Следующая стрела может прилететь в горло.

Темнело. Скоро они могли проверить, что же происходит в столице Эльгаска. Естественно монаху придется остаться караулить их маленькую лучницу, хотя он и вяло противился этому. В молчание перекусили остатками сыра и куском лепешки. Лучи солнца в последний раз озарили холм и скрылись за горизонтом. Это стало сигналом и Эльза Дель Рей поднялась. Спутник пожелал ей удачи. Она кивнула, проверила легко ли вынимается клинок, пересчитала заряды для глиссы, спрятала пару ножей в одежде.

Эльгаски уже давно были в дружеских отношениях с Фарией. Торговые караваны активно сновали из одной страны в другую. И хоть войн между странами не было (об этом позаботился Аркес), но некоторая напряженность в отношениях раньше была. И Эльза бы ни кралась, как последний вор, подбираясь к городской стене, если ни события последних лет. И здесь тоже должен царить хаос после смерти Бога. А значит вооруженные группировки, предательства и отравления. Картина, представшая перед ней, отнюдь не соответствовала ожиданиям. Ворота города открыты настежь, словно приглашая. Дома спешно брошены, лишь ветер играет ставнями и створками дверей. Страшной была та тишина. Эльза старалась тише дышать и медленно-медленно продвигаться вглубь города. Она постоянно ожидала ловушки. Но улицы действительно оказались пусты. Жители бежали. А значит враг близко. Становилось еще более непонятно, что делала девчонка на дереве, если охранять здесь некого. Если она хотела укрыться, то выбрала странное место и повела себя необъяснимо. Вопросы, вопросы…

В одном из домов Дель Рей отыскала немного вяленого мяса, свежих яиц, каравай хлеба и охапку овощей. Выходя, она нос к носу столкнулась с щербатым мужчиной с длинной желтой гривой волос на голове. За плечами его была полная котомка. Тот опомнился первым и замахнулся коротким мечом. Девушка скользнула под удар и ударила противника по опорной ноге. Тот покачнулся, потерял равновесие, но на ногах устоял. Этого мгновения хватило Эльзе, чтобы обнажить свой клинок. Они встали в стойке друг напротив друга.

– Ты что здесь делаешь? – возмутился мужчина.

– Зашла узнать, что здесь твориться. Почему город покинут?

– Ты не местная, – слова прозвучали, как обвинение. – Все знают, что скоро здесь будет Всадник. Ни один эльгаск бы не задал такого вопроса. Повторяю: кто ты и что здесь делаешь?

В ответ Эльза стремительно атаковала, чуть не выбив клинок у него из рук. Эльгаск спохватился и дал решительный отпор. Он бил сверху, прямолинейно, но очень сильно. От каждого удара девушка чувствовала, как все больше немеют ее руки. Она стала отступать. Торжествуя, мужчина бросился в прорыв, вкладывая в удары последние силы. К сожалению, девушка зацепилась о корень дерева. Пошатнувшись, она увидела, как вражеский клинок вышибает оружие из ее рук. Сама же она больно ударилась копчиком о камни, а затем опрокинулась на спину.

Противник безжалостно дернул ее за руку, поднимая. Острие меча было приставлено к ее горлу. Мужчина самодовольно ухмыльнулся и потащил свою добычу в ближайший дом. Дель Рей уже поняла, что этот человек отнюдь не местный житель, а один из мародеров, что всегда любили позариться на чужую. Такие не чураются любой подлостью. О своей дальнейшей судьбе она догадывалась. Однако, его ждал сюрприз: она старалась прикидываться подавленной и сдавшейся.

Мужчина пинком отворил дверь и бросил ее на пол.

– В конце концов, без разницы кто ты. Хорошо, что ты сюда заглянула. – Он не опускал клинка. Резким движением другой руки, он порвал пряжку на ее плаще и откинул его прочь. Затем грубо разорвал блузку и склонился над ней. О намерениях гадать не приходилось.

Эльза ударила молниеносно. Изогнутый стилет насквозь пробил левую ногу. Вдобавок мародер получил плотный и точный удар в лицо, какому бы многие мужчины позавидовали. Пока он не опомнился, она оттолкнула негодяя и побежала.

Свой меч она нашла там же, где его выбили. Быстро подобрала, периодически оглядываясь. Мужчины не было видно. В ее сердце горело желание вернуться и разделаться с ним или хотя бы связать, чтобы уберечь других от его посягательств. Но ее внимание привлекло какое-то движение на юго-западе. Там стена вдруг подёрнулась пеленой тьмы и раздался треск. Потом она увидела тени. Они беззвучно скользили через брешь в стене, стремительно приближаясь. В них угадывались очертания воинов, но в то же время, в них не было объема, и все это казалось странным и завораживающим. Впереди двигалась огромная фигура Всадника. Следом, словно плащ тьмы, шло его войско. Эльза, наконец, поняла, что город стремительно терял свои очертания там, где проходила призрачная армия. Там попросту оставалась Пустота. Еще ей казалось, что Всадник смотрел на нее. В голове зарождался панически ужас.

Она пришла в себя только, когда стены Онеры скрылись за спиной. Девушка дрожала и продолжала бежать. Мысль о том, что это существо видит ее и идет следом никак не желала покидать голову. Видимо такой ужас застыл на ее лице, что Патрик и девчонка сразу все поняли. Лучница больше не сопротивлялась и не ругалась. Она помогла монаху подняться, и втроем, они насколько было возможно быстро – устремились на восток и шли всю ночь, а на рассвете упали и заснули мертвым сном.

Чародеи доставили их прямиком к городу, но вот обратно им, похоже, придется топать пешком. А это немало миль. Поэтому последующие два дня шли очень быстро, редко делая остановки. Дель Рей вечно чудилось, что Всадник Пустоты следует за ними по пятам. Она просыпалась в холодном поту, с криком на устах. Монах как мог успокаивал ее, поил какими-то травами, после которых сны исчезали. Путники мало говорили, каждый был погружен в свои мысли. Эльгаская девчонка перед сном отходила от лагеря, садилась и смотрела в задумчивости на звездное небо. Здесь оно выглядело совсем иначе, как будто больше и ближе. Патрик каждый раз разведывал дальнейший путь. Но, несмотря на его старания, дорога привела их к Башне. Они оставляли ее позади, идя на северо-восток, и снова возвращались к обители колдунов. Даже если они шли в противоположном направлении. Наложенное заклятие было очень могущественным, поэтому трем фигурам пришлось подчиниться и вернуться. Эльза сначала хотела оставить девочку здесь, и не показывать чародеям, но Патрик высказал мысль о том, что те уже и так о ней знают. Предположение было не лишено смысла. Да и заставить Алису остаться казалось нелегко.