Солнце на краю мира

– Я в SP не работал.

– Ну ты-то оригинал, спору нет, – передернул Деев. – Так вот, лично я с ней, как оказалось, несколько лет работал бок о бок, но знаком не был. Чудовищное упущение с моей стороны, да. Но так уж сложилась ее судьба, что свела нас только сейчас.

Я усмехнулся.

– До сих пор не понимаю, как она от меня скрывалась, – продолжал Деев. – Учитывая, что пять лет занимала не последний пост в службе безопасности SP… Как хочешь, а это талант.

– Не последний пост? Да в SP половина народу занимается безопасностью! Одних младших аналитиков сотня или две.

– Ну, она была старшим.

– Старшим – да! – засмеялся я. – Старшим все двери открыты…

Деев нахмурился.

– Слушай, ты чего взъелся? Она классный специалист с хорошей командой! Мы ее два месяца только проверяли на профпригодность.

– Профпригодность, – передразнил я. – Так это теперь называется?

Деев перешел на шепот.

– Тур, ты че, придурок?! Да не трахал я ее!

Я скорчил клоунскую удивленную рожу. А Деев расхохотался.

– Тебя раскусить, как два пальца, Тур! Выключи, выключи пантомиму!.. Разведчик, блин. Это и хотел у меня выяснить, да? Окольными путями, как студент, ей-богу! А напрямик не судьба спросить, по-пацански? Всегда ж твой первый вопрос, когда я тебе рассказываю про какую-нибудь василису: «Деев, ответь мне на главный вопрос…» Слу-ушай, – он прищурился, – а не влюбился ли ты, Борисыч?

О, боже! Сам он студент, этот Деев.

– С чего ты взял? – сделал я покерное лицо.

– Да ни с чего! Пальцем в небо, – подозрительно сказал он.

Я безразлично махнул рукой.

– Меня больше интересует Бойко. И его выпирающие наружу амбиции.

Деев отодвинул от меня физиономию и поглядел с сомнением.

– Не замечал у него особых амбиций… Бойко долгие годы работал в службе безопасности разных госпредприятий в России. Учился он в казанском политехе, работал там же, потом в Подмосковье. Года полтора назад приехал сюда, пошел в SP Laboratories…

Я поднял одну бровь.

– То есть он даже в ПАК не работал?

– А зачем мне паки в безопасниках? – возразил Деев. – У них, как у тебя, сплошная война в башке. Они умеют только баррикады строить и стрелять по врагам из гранатометов.

– А сам ты, тем не менее, лейтенант ПАК в отставке.

– Ты не путай! – помахал он пальцем. – Я – лейтенант Гвардии.

– Ах, ну Гвардия – конечно…

– А сам-то? Гвардии агент.

– Так у меня же война в башке!

– Перестань, – машет он, устав препираться. – Я говорю о том, что паки мне тут не нужны. Из Гвардии кого-нибудь взял бы, но они слишком дорого хотят.

– Ну допустим. Значит, они в SP вместе работали, и ты их коллективно сманил к нам?

– Примерно так. Хотя в SP они работали в разных группах.

– А вот теперь, – придвинулся я ближе, – Деев, ответь мне на главный вопрос. В каких они отношениях?

– Ха, я же говорил! Ревнуешь? – развеселился Деев.

Вновь покерное лицо было ему ответом.

– Романы между коллегами у нас не приветствуются, ты знаешь, – сказал он. – Исключение, если один из коллег – я… Да хватит на меня так смотреть! Ладно, раз настаиваешь, сделаем и для тебя исключение.

– Ты не ответил.

– Слушай, я в их дела не лез, – помолчав, сказал он без всякой охоты. – И тебе лезть – никакого резона. Вроде раньше у них что-то было. Давно. К нам это не имеет отношения… И к тебе не имеет отношения, что бы ты там по поводу нее ни замышлял.

– Ничего не замышляю. Такое по твоей части.

Деев лишь молча закатил глаза.

Время тикало, мы завершили трапезу и понеслись к алгоритмистам. Сбежали с очередного травелатора и почти подошли к комнате Виточки, как вдруг я сообразил:

– Тема, а зачем ты взял два аккумулятора, если ADC заведомо не подходит?

Именно в этот момент мимо проплывали Елена и Ида, проводившие экскурсию молоденькой стажерке из маркетинга. Ида была к Дееву индифферентна, а Елена вновь состроила глазки. И Дееву ничего не оставалось, как немедленно вернуться в роль, в которой он дебютировал в буфете. Сделав страдальческое лицо, он, потрясая аккумуляторами, продекламировал во всеуслышание:

– Черствый сухарь! Ты не понимаешь!.. Они очень любят друг друга!

*

Дверь Деев так и не открыл – она распахнулась сама, а навстречу выбежал высокий парень в очках и мятом, заплеванном маслом халате, надетом на чуть менее мятую и засаленную рубашку. Вслед за парнем выпорхнула сияющая Виточка, но тотчас замерла, краем глаза увидев нас. Повернулась, хищно поглядела на Деева, затем на меня.

– Приветик, ребята! – сладко затараторила она. – А я как раз хотела, чтобы вы зашли. Мы только что закоммитили все фиксы и, наверное, пора бы отдать релиз Кенчику, чтобы он протестировал все вместе еще раз, но я не очень уверена, что там все будет без ошибок, и, конечно, сегодня мы всего не исправим, но у меня вот накрылся баг-трекер, на винчестере что-то корраптилось¹⁴, поэтому я сейчас совсем без рук, вот так! – она засмеялась и откинула назад волосы, съехавшие на лицо; волосы были немытые. – Ну давайте, вы заходите, а мы сейчас вот с молодым человеком… э-э… с Кешей зайдем на хелп-деск¹⁵, может, они чего посоветуют, а потом сразу вернемся, хорошо?

Виточка мило осклабилась и заморгала глазками. Молодой человек Кеша, у которого были такие же немытые и нечесаные волосы и, вдобавок, отвратительная бородка, стоял рядом и тоже кривозубо скалился. Вместо парфюма от него несло «естественным ароматом».

Живая иллюстрация типичной для программистов проблемы внешнего вида. Королева рока и ее рыцарь. Когда б знал Деев, из каких обсосов, не ведая стыда, сформирует Виточка свой отдел, прописал бы под нее отдельный регламент. Однако сам я думаю, что и регламент не помог бы. Пару недель назад на планерке намекнули же ей, что у нас нет исключительных сотрудников, коим позволено не стирать одежду и не мыть голову. Даже Рустем промолчал, хотя обычно в ответ на подобное вторил Вите про умение «добиваться отличных результатов», если ей не мешать. И вот, пожалуйте – Кеша.

Мы с Деевым злорадно переглянулись. Сегодня, по-видимому, тот самый день, когда аргумент про «отличные результаты» утратит свою силу навсегда.

– Какого черта финальный релиз до сих пор не у Дэвидсона?! – бросил я первую подачу.

– Постой, Артур. Извини! – немедленно посерьезнела она и надела маску корпоративной стервы, коей всегда хочет казаться. – Кену месяц назад все-все было предоставлено, и он целый месяц уже тестирует Porta, каждый день заваливает нас тасками… Вот Иннокентий подтвердит. С Кеном мы согласовали процесс так, чтобы и ему было что тестировать, и мы могли быстро исправлять баги¹⁶…

– Кто позволил тебе плевать на регламенты?! – завопил Деев. – Дэвидсону с самого начала нужно давать финальный релиз, это тебе кто угодно подтвердит, включая Опаляна!

– Во-первых, регламент придумал сам Дэвидсон и сам разрешил мне от него отступить. Во-вторых, господа, поучитесь-ка манерам! Если ко мне претензии, оформляйте их письменно, а не орите на меня в присутствии Иннокентия.

– Где результат, Портман?! – взбеленился Деев. – Какие еще письменные претензии? Вы месяц назад должны были сдать релиз!

– Твоя «оптимизация» работы с Дэвидсоном привела к тому, что конвейерные тесты он начал только сейчас! – вставил я.

– А я тут при чем? – отбивалась Вита, сверкая глазами. – Он сам решает, что и когда тестировать. Идите к нему и с ним выясняйте… Пойдем, Иннокентий.

– Я был у него, – сказал я. – И выяснил, что он уже пять дней тестирует финальный релиз! Который на самом деле таковым не является. Ты соврала ему! Для справки, это служебный подлог.

Я чувствовал себя идиотом оттого, что наше с Деевым горлопанство не имеет под собой реальной силы.

Не может Деев взять и вышвырнуть Виточку без санкции Рустема. Сколько было излияний о том, как угнетено из-за этого его достоинство. И как несправедливо, что всякий раз Вита предстает эффективным менеджером: все письма у нее написаны, поручения розданы, руководители предупреждены, должностные инструкции соблюдены. А что от нее требует самодур Деев – сверхусилия, каковые она предпринимать не обязана.

Вита ничего не ответила, лишь коротко посмотрела на меня. Взяв своего запятнанного рыцаря под руку, она продефилировала мимо, смерив Деева взглядом, в котором сочетались превосходство, вожделение и жуткое довольство собой. Прошла, повиляв задницей, а Деев, как помоями облитый, воззрился на меня, и я понял, что сейчас – рванет.

Все произошло молниеносно, помешать я не успел. Деев впихнул мне аккумуляторы; одним размашистым движением, будто шпагу, выхватил из брюк ремень, подскочил к Вите и влупил ей со всей силы по заду.

Она остановилась как вкопанная, побледнела и схватилась за ягодицу. Вместе с ней замер и Кеша с дебильной улыбочкой на лице. Потом я понял, что это не улыбочка, а лицо у него такое.

– Все баги закрыть сегодня до восемнадцати ноль-ноль!! – проорал Деев ей прямо в лицо. – Иначе в следующий раз выпорю публично перед всем офисом!.. И тебя тоже! – добавил он Кеше, отчего тот угловато вздрогнул всем телом.

Отшатнувшись, Вита принялась отступать, ускоряя шаг и непрерывно отбрасывая с лица волосы. Она продолжала нахально-удивленно скалиться и кричала вслед Дееву:

– Выпорешь публично?.. Ну-ну. Обещаешь, начальник?..

– Ложь в почте открытым текстом!..

– Неужели? Когда это? – крикнула она с уносящегося травелатора.

– И чтоб на глаза мне до вечера не попадалась!!.. – вопил Деев вслед исчезнувшим за поворотом двум фигурам.

Назад он плелся весь красный, понурив голову, не обращая внимания на людей, которые проезжали мимо действа на травелаторе, оборачивались и шептались.

– Стерва… Нечего на меня так смотреть, – огрызнулся он, взглянув на меня. – Мне это было необходимо. Пусть боятся, я не паинька…

Я вздохнул и похлопал его по плечу:

– Будем надеяться, обойдется без жалоб в трудовую инспекцию.

– Срать я хотел на эти жалобы… Аккумуляторы не потерял? Пошли к Джорджу.

На сей раз он без приключений открыл дверь, ткнув пальцем в дактилосканнер. На экранчике загорелась его зубасто улыбающаяся физиономия, мы прошли внутрь. Там меня ожидал следующий сюрприз.

*

У алгоритмистов было как всегда: кругом бардак. Столы завалены гибкими экранами, фигурками супергероев, ручными безделушками, кружками с заплесневелым кофе, объедками сэндвичей и раскуроченными компонентами искривителей. На стенах сплошь распечатки констант, кодов ошибок и дурацких шуток из Космонета. Пол заставлен малопонятными диагностическими аппаратами, без кожухов, с торчащими наружу огрызками проводов.

Свеженьких юнцов типа Кеши с моего последнего визита прибавилось. На некоторых даже были чистые рубашки, прямо из магазина. Омоложение кадров, догадался я, оглядывая местных старожил, чудаковатых бородачей, которые были старше юнцов от силы лет на пять. Аборигены аборигенами, а на деле – высококлассные эксперты, и даже без дэвидсонского апломба. Жаль, никакой у них самоорганизации: кого поставят во главе, того и слушаются. Был у них за старшего рохля Джордж, казавшийся Рустему пустым местом, сместила его стервозная Виточка, а им все божья роса.

Впрочем, нет, у алгоритмистов было не как всегда. Раздраконенные приборы действительно валялись на столах, но были сдвинуты в аккуратные кучки. Несколько распечаток с особо маргинальными шутками отсутствовали. Подвешенный на стене экран с трансляцией приколов с anecdote.fun.e был погашен. Даже криворукий Stanley-1, всякий раз избиваемый входной дверью, оттащили с прохода и аккуратно связали в углу.

Бородачи сосредоточенно морщили лбы и таращились в экраны. То и дело барабанили по клавиатурам и водили пальцами по тач-пэдам. Мы с Деевым быстро поняли, что бурная деятельность лишь имитируется.

Джорджик, сидевший поодаль, увидел нас, бесшумно встал и, оглядевшись, подошел кошачьим шагом.

– Здравствуйте, ребята, – пролепетал он. Джордж был таким, как обычно, только еще пришибленнее.

– Капрал Честер, доложите обстановку, – вполголоса острил Деев.

Но Джорджу было не до острот. Вместо ответа он чуть пригнул голову и беспокойно оглянулся.

– Что с тобой? – спросил я.

– Да не… Ничего, – мямлил он, грызя ноготь. – Просто дел куча, я не успеваю… А вы чего хотели, ребята?

С монитора Джорджа, повернутого почему-то к нам лицом, взирала фотография разодетой в кружева и размалеванной Виточки с их семилетним сынулей на коленях. Мальчугана для фотосессии облачили в смехотворный костюм английского дворянина. С той легендарной попойки в Бирмингемском математическом все у них с Витой шиворот-навыворот: внебрачный сын, внезапный, уму непостижимый брак, двойная фамилия Джорджа задом-наперед – Портман-Честер – и подкаблучная его семейная жизнь, а равно и карьера.

Я вторично обвел взглядом лабораторию. Сидевший ближе всех Платон, на котором вместо балахона теперь был белоснежный лабораторный халат, что-то усердно паял. Понаблюдав за ним, я увидел, что паяет он одно и то же: отдирает и припаивает снова. Но никакого источника тревоги не просматривалось.

Платон, наконец, почувствовал на себе мой вопросительный взгляд, поднял голову и одними глазами указал куда-то в угол комнаты. Там ничего не было, кроме локальной «свалки» около стола Джорджа, горы пластиковой бумаги на полу и чьих-то лыж, очевидно, приросших к стене за долгие годы.

А Платон, указав на воображаемого противника, вдобавок, многозначительно приставил ладонь к виску. И вернулся к квазипайке.

Тут я узрел, чего они перепугались. Точнее – кого. В углу возле лыж возвышался холм зеленого цвета с хлястиком на вершине. Когда «холм» распрямился, я узнал дэвидсонского биоробота в зеленом халате. Он и здесь прилип к куче пластиковой бумаги и самоотверженно в ней рылся. С прежней брезгливой гримасой, словно это мы пришли и роемся в его офисе, а не наоборот. И патологической манерой глядеть пристально, будто детектив, от которого, несмотря на кажущуюся отрешенность, не ускользает ни одно твое движение.

Честь, значит, отдал мне Платон. Выходит, нами опять заинтересовались военные. И что-то мне подсказывает, не просто военные, не ПАК, а сама Ассамблея…

Деев тем временем втолковывал Джорджику про аккумуляторы. Тот часто кивал и озирался. Чудила, ему-то чего бояться? Не директор и даже не менеджер. А Деев – тот еще жук! – уловил уязвимость психического состояния Джорджика и в жестком тоне брал с него обещания про кратчайшие сроки.

– …и, Джордж, даже не думай сваливать задачу на Виточку и ее студентов! Она, во-первых, уже получила от нас по заднице – в прямом смысле. Во-вторых, по аккумуляторам мы решили загрузить именно тебя, чтобы так уж явно не подставлять Виточку… Почему? Потому что она с ними все равно не справится. А мы не хотим ее уволить по статье, верно ведь?

Будто бы наперекор Джорджу, я испытывал по отношению к зеленому халату обостренное бесстрашие. Хотелось выкинуть какой-нибудь начальственный жест, как давеча с Бойко, чтобы обозначить, кто тут главный и что военными меня не запугаешь. Кто он, интересно, по званию? Агент ли?.. Салага фанфаронистый! Сессию в Академии агентов провалил, теперь выслуживается, думал я и фантазировал, как бы утереть ему нос. Смешала мою отвагу одна-единственная мысль – воспоминание о стеклянной пыли. Контролеры из ПАК обычно совершают обход по помещениям компании. Состояние моего кабинета вызовет категорически неудобные вопросы.

Слава богу, решение пришло быстро. Пока Деев наставлял Джорджика, я зашагал к его рабочему месту. Сделал вид, будто что-то ищу, и стал копаться в пластиковых листах у него на столе.

Зеленый халат, как по нотам, тотчас вылупился на меня. Я выпрямил плечи и уставился в ответ. Против ожиданий, в упор на меня глядел отнюдь не дэвидсонский ассистент, которому кивнешь на дверь, и он послушно исчезнет. Глядело на меня непонятно что. У детектива в лабораторном халате образовался тяжелый, грозящий взор бойца, беспощадного и профессионального убийцы, готового нанести удар в любую секунду. Меня покоробило. Давно не играл я в такие гляделки…

Однажды в Египте договаривались мы с бедуинами, чтобы показали нам дорогу к стоянке исламистов. Был среди них один задиристый, – звали его то ли Абу, то ли Али, – он выступал лидером в переговорах и любил так же подолгу сверлить соперника взглядом. Из наших самое ангельское терпение оказалось у меня. Как потом рассказывал Фрайд, со стороны я выглядел непрошибаемым, хотя внутри, помню, все подрагивало. Они были вооружены внушительно, да и нам не хотелось подымать шум, поэтому в тот момент переговоры были единственным выходом. Но Крег то и дело сжимал рукоятку автомата, и, видя его запястье в капельках пота, мы с Фрайдом знали, что рано или поздно он начнет стрелять…

В куче, где рылся этот детектив, были, в основном, распечатки спецификаций по нашим искривителям первого-второго поколения.

– Вы ищете что-то конкретное? А то тут только старьё, – проговорил я, сделав над собой изрядное усилие.

– Нет, просто осматриваюсь, – прогундосил он, не моргая.

– А вы разве не новый помощник Кена Дэвидсона?

Пауза. Я зашел с козыря, и детектив, кажется, даже дышать перестал. Выключился робот, подумалось мне; отныне может простоять так сколько угодно. Я упорно держал его свинцовый взгляд…

Когда этот Абу или Али лежал ничком с четырьмя кровящимися дырами от пуль в спине, и Крег сапогом перевернул тело, глаза того были открыты и направлены прямо на меня, и замерший взгляд был ровно таким же, каким он сверлил меня давеча… Вот тебе и капельки на запястье. Помню, как меня накрыла дрожь, и я скорее отошел, чтобы проверить другого убитого…

Но мой визави в халате был не робот и не воинствующий бедуин. Через полминуты он стыдливо отвел глаза и как-то неприятно дернулся. Салага и есть, улыбнулся я про себя.

– Нет… Я по другой части, – сказал он еле слышно и отвернулся, возобновляя раскопки. Теперь он старался, наоборот, вовсе не удостаивать меня вниманием. Я минуту постоял рядом и вернулся к Джорджу с Деевым.

Маленькая тактическая победа принесла огромное облегчение. Инспектор под прикрытием действует неофициально, и против прямого вопроса у него ничего нет. Формально никакая проверка не проводится, и я не обязан пускать кого-либо в свой кабинет – могу закрыть дверь на спецключ, и баста. Меры безопасности перед презентацией. Да, в этом случае спустя пару дней придет официальное предписание от Гвардии предоставить запертый кабинет для осмотра, и тогда уж его перероют полностью. Но в моей ситуации лучше уж так, поскольку к тому моменту я что-нибудь придумаю с пылью, а презентация будет позади.

Джорджик непрерывно бормотал. По лицу Деева было ясно, что он давно потерял нить, а Джордж, как обычно перед лицом опасности, заговаривает зубы. Я вмешался:

– Постой, Джордж… Артем же правильно мыслит насчет того, что надо переписать драйвер под корлейновский аккумулятор?

Джордж остановился и поднял брови:

– Правильно-то правильно, но сколько времени это займет – вопрос.

– Вопрос – к тебе, – сказал я.

– А как я могу это оценить, если я их еще в руках не держал? – Джордж развел руками, в которых были те самые аккумуляторы.

– Ты уже немного их подержал, – кивнул я на них.

Джордж ухмыльнулся и промямлил что-то со словами «часика два». Тут от оцепенения очнулся Деев и в полный голос воскликнул:

– Джордж, вот ты, как всегда, со своим гипнозом! Едва начнешь разговор – а ты уже бормочешь-бормочешь о своем… Два часа – так два часа. Всё! За дело!

Он хлопнул Джорджа по спине и рванул на выход. Я обернулся – незнакомца в халате около куч уже не было. Опять куда-то исчез, в своем стиле.

*

Вернувшись к себе, я с изумлением обнаружил, что кристаллическая дымка и белый налет исчезли. В комнате было жарко и влажно, как будто ее недавно проветривали. Кто-то над ухом сказал: «Ни хао», отчего я вздрогнул. Оказалось, комнату вымыла наша уборщица, китаянка Хой Ма. Лицо ее по обыкновению было задраено маской, и, возможно, она и не поняла, с чем имеет дело. Пробормотала по-китайски что-то извинительно-оправдательное (я лишь по мимике догадался), сграбастала своих роботов и удалилась. Надеюсь, выживет…

Не успел я ей даже спасибо сказать, а бесспорно стоило. В комнате вновь стало можно находиться без риска для жизни. Кое-где песок успел слежаться и затвердеть, словно цемент, а в остальных местах было вытерто.

Недолго думая, я освободил искривитель от остатков былой неудачи, подключил к нему отладчик и наноскоп и стал заново выполнять программу, на сей раз – пошагово. На экране терминала было видно, как несколько тысяч первых молекул встают одна к одной, как и должны. Никакого молекулярного песка.

Что же могло отличаться при работе с включенным отладчиком? Бывали случаи, что программа работала только с отладчиком, а без него – нет, из-за того, что отладчик тщательно отслеживает работу с памятью. Если бы в моей программе был бардак с выделением памяти, но я таким со студенческой скамьи не болею. Что еще отличалось? Сейчас я обрабатывал всего несколько тысяч молекул, а в боевом запуске их было триллион триллионов…

Ну конечно! Контроллер аккумулятора, который перегревался у Кена, сам использует регистры a и d центрального процессора, да и в стек что-то может писать. Давно уж Джордж в курсе про этот баг, но исправлять его не торопится, оставляет «на сладкое». Обещал к финальному релизу, однако его до сих пор нет, спасибо Виточке.

Ничего не поделаешь, придется в собственной программе вставлять проверки, не испорчены ли в данный момент данные в этих регистрах. Кажется, кто-то из наших инженеров писал под такое специальный макрос… Покопавшись в старых задачах на внутреннем портале, нашел трехлетней давности таск для искривителей Multus и совершенно другой батареи питания… Предстояло макрос переписать под новые комплектующие и внедрить в свой код. И в деталях мог быть скрыт еще какой-нибудь дьявол. Я вздохнул и немедля приступил.

Увлекательный торопливый кодинг прервало срочное сообщение на планшете. Они сегодня шли по нарастающей: служба безопасности, Дэвидсон. Теперь через секретаршу меня вызывал сам Рустем.