ReMind

* * *

Я не мог сомкнуть глаз в тот вечер. Всего лишь два переписанных человека за день, пустяк по моим меркам, но на сей раз это ощущалось совсем иначе. Я словно впервые полностью ощутил последствия своих решений. Что же это? Почему совесть начала так дико мучать меня именно сейчас? Неужели во всем незнакомец виноват? Заставил меня взглянуть на ситуацию под другим углом. Или эта сцена у метро? Я мог бы привнести в мир столько хорошего, а вместо этого разрушаю его. Конечно, увидев страдания старой женщины, я поспешил исправить ее воспоминания на прежние, пока это еще было возможно. Именно в этом и заключается моя проблема. Неспособность контролировать ярость, что приводит к печальным последствиям. Я должен научиться сдерживать ее. На специальные курсы походить что ли, к психологу? Не думаю, что это поможет. Будем считать, что совесть во мне проснулась после той “драки”, обернувшейся простым избиением несчастного Джека. Подобные процедуры всегда прочищают мозг и заставляют о многом задуматься, когда ненависть проходит. Разговор с незнакомцем… с Шейном лишь подкрепил уже сформировавшиеся мысли о том, что я в чем-то не прав.

Все возвращается вновь к одному и тому же вопросу – как обрести то самое счастье, оставаясь при этом человеком, которым не стыдно быть? Я думал, что ответ как раз в отбрасывании совести. Делать то, что хочешь, сносить всех на своем пути, не встречая препятствий, легко получать желаемое, попутно наказывая обидчиков. Это должно было быть приятно и легко, а оказалось на деле совершенно иначе. Охотно поверю в слова Шейна. Мне действительно стоит попробовать путь уважения к окружающим. Вдруг это поможет? Будет чудо, если все просто разрешится само собой, когда я отрину гневные мысли и перестану вредить даже самым мерзким людям. Ладно, решено. Я последую этому странному пути, ведь, в конце концов, у меня нет причин не верить Шейну. Откуда-то исходит ощущение, что, следуя его советам, я обязательно приду к хорошему результату. Тогда первым делом стоит приступить к исправлению ошибок прошлого. Это будет правильный поступок для старта, который заложит основу для моего нового жизненного пути.

Я не знал адреса Омида и имел лишь одну идею, как его можно получить. К глубокому сожалению, из всех одногруппников я знал только номер телефона Клейн и только у нее мог спросить адрес злосчастного общего знакомого, который вот уже несколько часов, вероятнее всего, ведет себя крайне странным способом по моей вине. Набравшись смелости, я позвонил объекту своего обожания, грустно смотря в окно в течение всего диалога, чтобы лучше концентрировать мысли. Клейн приняла вызов довольно быстро и поприветствовала меня своим прекрасным голосом:

– Привет, кто бы это ни был.

– Привет, Клейн, это Джек.

– А, Санта Клаус, который подарил мне несколько недель отдыха, – радостно сказала она. – Я провожу это время с максимальной пользой, если тебе интересно, и даже не помышляю возвращаться на пары в ближайшие дни. Никакого задания мне так и не прислали, что и ожидалось. В любом случае, чем могу быть полезна?

Какая она разговорчивая. Я, вроде, даже не спрашивал обо всем этом. Лучше перейду сразу к делу.

– Мне нужно знать адрес проживания Омида, если тебе он известен, конечно, – попросил я.

– Известен, – заверила Клейн. – Я так понимаю, спрашивать о причинах твоего интереса будет бессмысленно, да?

– Просто хочу передать ему некоторые задания, что нам раздавали на занятиях, когда его не было, – соврал я.

– Как и думала – бесполезно. Ты все равно правду не скажешь, но что-то мне подсказывает, что ты по одному устраняешь всех своих одногруппников, дабы остаться единственным студентом на потоке. Не самая лучшая стратегия, я бы на твоем месте просто нашла на всех компроматы и шантажировала ими.

– Хорошее предположение, но я не стремлюсь ни к чему плохому. Так ты поможешь?

– Ладно, записывай, – согласилась Клейн разочарованным голосом.

Как оказалось, Омид жил довольно далеко от моего логова, так что путь предстоял немалый, но я должен был исправить свой поступок как можно скорее, пока он не привел к нежелательным последствиям. Спросив у Клейн его адрес, я только навлек еще большие подозрения на свою персону, так что выбора не оставалось. Если она увидит Омида в его новом состоянии, то поймет, в каких ужасных делах я замешан, а этого мне бы хотелось меньше всего. Не оставив самому себе никакого выбора, я незамедлительно отправился к своей цели, по пути думая о том, каким образом будет лучше всего ее выполнить. Омид жил не в общежитии, как я, а в доме с семьей. Как я объясню родственникам, что вообще происходит? Разрешат ли они подойти к нему? Очень сомневаюсь, что меня вообще внутрь пустят, особенно учитывая явно выраженные синяки на лице. Однако это не имеет значения, я все равно теперь приложу максимум усилий, а еще больше никогда не стану так действовать вновь.

Преодолев большое расстояние неспешным шагом, я успел проработать в голове несколько вариантов развития событий и подготовить ответы на потенциально возникшие вопросы. Как оказалось, Омид жил в небольшом частном доме, и мне пришлось ненадолго остановиться у входа, чтобы набраться сил и позвонить в дверь. Я нашел этот коттедж довольно уютным, в котором было бы приятно жить мне самому. Складывалось впечатление, что семья моего одногруппника не испытывает особых проблем с финансами, что вызвало небольшой прилив спокойствия в моем сознании. Все те разы, что я внушал Омиду чувство денежного долга, не могли сильно навредить существованию его семьи. Не то чтобы это меня оправдывало, но теперь я чувствую себя чуть менее отвратительно.

Через минуту дверь слегка приоткрылась на то расстояние, которое позволяла металлическая цепочка, и сквозь щель показалось лицо взрослой чернокожей женщины. Легко было догадаться, что это мать Омида.

– Добрый день. Прошу прощения за столь ранний визит, – начал я максимально вежливо, чему сам удивился. – Меня зовут Джек, я одногруппник Омида, хотел передать ему некоторые задания от университета.

Женщина смотрела на меня строгим взглядом, еле сдерживая эмоции. ее глаза говорили мне о том, что еще несколько минут назад из них текли ручьем слезы. Мне одновременно было очень ее жаль и нет. Я опасался того взгляда, которым она меня одарила. Это и понятно, я выгляжу сейчас как оборванец с улицы, который только закончил очередную драку, а у нее внутри дома разворачивается трагедия, но все же, можно было немного менее хладнокровно смотреть на человека, который разговаривает с тобой в максимально вежливом тоне.

– Вы можете отдать их мне, – тихим голосом, в котором подавлялась горечь и злоба, ответила женщина, немного протягивая руку.

Нет, дорогая, так не пойдет. Я должен попасть внутрь и увидеть твоего отпрыска. Я понимаю, что у тебя нет абсолютно никаких причин пускать меня внутрь и демонстрировать это, но я не уйду отсюда, пока не выполню поставленную задачу. Что же, попытка договориться по-хорошему номер два:

– Простите, но я бы хотел передать задания Омиду лично, заодно обсудив с ним несколько вопросов по учебе, – ловко придумал я причину.

Стоит отдать должное, эта женщина отлично прячет эмоции. Даже несмотря на явный нервный срыв, я бы даже не подумал, что она испытывает страшное горе, если бы не знал точно о случившейся ситуации. Я бы просто решил, что она грубая и озлобленная в таком случае.

– Это невозможно. Мы сейчас очень заняты. Дайте мне эти задания или уходите, – потребовала мать Омида. – Тебе бы явно не пришлось приходить и отдавать задания лично, вы все это делаете по интернету сейчас.

Как же ты не понимаешь? Я просто обязан пройти и увидеть этого злосчастного наглеца как можно скорее. Как донести до тебя мысль, что это всем пойдет только на пользу?

– Поверьте, я не займу много вашего времени, – с трудом сохранял я столь непривычный стиль общения. – Мне лишь надо передать Омиду пару слов и все.

Я точно знал, что это не сработает. На месте этой женщины в столь плачевной ситуации я бы вел себя гораздо грубее и даже не стал слушать какого-то незнакомого настойчивого парня с разбитым лицом.

– Нет, уходите, – вполне ожидаемо ответила она, пытаясь захлопнуть дверь перед моим лицом.

Я резко выставил руку вперед, мешая несчастной матери сделать это, закрыть единственный путь к потерпевшему травму Омиду и возможности для меня исправить ошибку. Глупая истеричная плакса, я уже устал здесь стоять и умолять тебя об услуге, которая тебе же на благо и пойдет. Я пойду на любые действия, чтобы войти внутрь, и никто меня не остановит. Даже если придется выбить ногой эту хлипкую деревянную дверцу на цепочке. Однако, пока до этого не дошло, стоит попробовать еще один более гуманный метод:

– Я знаю, что у вас произошло, – заявил я серьезным тоном, смотря прямо в удивленные глаза женщины. – Поверьте, я способен помочь, но только если Вы позволите мне увидеть Омида. Я легко решу эту проблему. Пожалуйста, разрешите мне войти всего на минуту.

Некоторое время мать Омида просто смотрела на меня пораженными глазами, продолжая сдерживать негативные эмоции. Она словно анализировала меня, изучала на предмет доверия. Конечно, я не выглядел как человек, который всегда говорит правду и пришел сюда с исключительно добрыми намерениями, но, тем не менее, реакция женщины меня удивила:

– Проходи, – разрешила она, убирая цепочку и открывая дверь нараспашку.

Серьезно? Вот так просто? Я вижу, она совсем отчаялась, раз мои слова возымели такой эффект. Ладно, это было легко и быстро. Миссию можно считать выполненной.

– Спасибо, – произнес я, переступая через порог и готовясь разуваться.

– Омид находится в своей комнате дальше по коридору, – объяснила мать, уходя от меня в другую часть дома.

Внутренности жилища семьи Омида ярко контрастировали с моей комнатой в общежитии, так как были аккуратно убраны и красиво стилизованы. Сразу становилось ясно, что тут проживает образованная и успешная семья. Мать Омида больше ничего мне не сказала, скрывшись из виду в другой комнате. Это был слегка странный поступок. Я думал, она будет сопровождать меня во время всего пребывания в этом здании, чтобы проследить за честностью моих действий, но нет. Не желая оставаться в чужом доме ни секундой дольше положенного, я сразу направился к месту нахождения одногруппника. Я прекрасно знал, чего стоит ожидать за дверью в личную комнату приятеля, и думал, что был к этому готов, но в итоге все равно ошибся. Как только я попал в поле зрения Омида, он тут же бросился ко мне навстречу и стал тереться у моих ног головой, высунув язык и тяжело дыша от радости и волнения.

Черт, что же я с тобой сделал, это просто отвратительно. Да, друг, я подменил воспоминания Омида целиком, наделив его личностью доброй, послушной и ласковой собаки. Теперь ты понимаешь, почему приход сюда был обязателен? Если это кто-то увидит, проблем возникнет просто колоссальное количество. Именно под этим я имел в виду “перестарался”. Если хамоватый одногруппник и заслужил наказание, то явно не такое.

– Омид, сидеть, – приказал я тихим голосом, чтобы его мать не услышала.

Собакочеловек послушался, поместив свою пятую точку прямо на пол и уставившись на меня грустными глазами. Только хвоста не хватало, чтобы он им вилял при виде знакомого лица.

– Черт, как же жалко на тебя смотреть. Скорее бы ты заснул и проснулся вновь собой. Хотя, стоит признать, что это выглядит так же смешно, как и дико. Омид, лежать.

Бывший “друг” послушно выполнил и эту команду, растянувшись на ковре своей комнаты.

– Кувырок, встань, принеси мячик. Черт, теперь, когда все почти позади, я не могу отказать себе в удовольствии посмотреть на твою беспомощность. Какой же я низменный человек, просто кошмар. Ладно, все, я вернул тебе все воспоминания. После сна ты вновь станешь собой, надо только твоей маме сообщить об этом. А теперь место.

Парень быстро запрыгнул на свою кровать и лег там, послушно ожидая нового приказа, но его не последует. Как хорошо, что я запрограммировал тебя именно послушным псом, а не злым. Иначе начал бы еще меня за ноги кусать, а это никому не надо. И как после всего пережитого я буду тебе в лицо смотреть? Ладно, до встречи, Омид.

Я пришел сюда с весьма подавленным настроением, придавленный грузом ответственности за свои действия и с непосильной задачей, которую требовалось выполнить. Теперь же, после ее выполнения, я с трудом сдерживал смех. Хорошо, что все позади. Признайся, друг, тебе это тоже показалось забавным. Нет? А теперь представь, что еще я мог бы вытворять с подобной силой в руках. И ведь сдерживаюсь как-то. Шейн явно окажется доволен таким успехом. Он был прав – делать добрые поступки не так уж и плохо. Во всяком случае, я явно поднял себе настроение, исправив плохую ситуацию.

– Ты никуда отсюда не уйдешь! – крикнула мне прямо у выхода мать Омида, сжимая в руке телефонную трубку и преграждая проход. – Я знаю, это ты сделал с моим сыном!

Ну, здравствуйте. Откуда, интересно, у нее подобные выводы? Я понимаю, что могу вызывать подозрения, но для такого рода заявлений нужны доказательства.

– Ваш сын поспит, а проснется уже прежним, – поспешил заверить я разгневанную женщину. – Вы можете перестать волноваться, все хорошо.

– Закрой рот, ублюдок! – еще сильнее закричала темнокожая истеричка. – Полиция уже едет сюда. Это ты тот человек, о котором говорили в новостях. Ты ответственен за перестрелку в участке!

Стоп, помедленнее. Я что-то совсем перестал улавливать суть. Какая еще перестрелка? Почему она думает, что это обо мне говорили в новостях? Неужели она только что сказала, что вызвала копов? Да что вообще происходит? Я сюда ради помощи пришел!

– Пропустите меня, – потребовал я, приблизившись к выходу.

– Ни шагу дальше! – женщина направила в мою сторону большой кухонный нож, который сжимала в другой руке. – Ты ответишь за то, что сделал с моим сыном, выродок! Не смей двигаться, или я тебя ударю!

Тяжело вздохнув, я кинул грустный взгляд на окружение и увидел рядом с собой на полке для обуви деревянную биту для бейсбола. Среди моего бесконечного списка недостатков расизма нет, но неужели все темнокожие люди так любят бейсбол? Медленным движением я взял находку в правую руку, крепко обхватив пальцами.

– Положи это на место! – приказала женщина, продолжая угрожать мне ножом.

Ух, какая незадача. Решила задержать в своем доме опасного преступника до появления полиции и забыла убрать такую мелочь куда подальше. Глупенькая старая маразматичка. Сегодня просто день новшеств какой-то, ведь раньше мне бить женщин не приходилось…

* * *

Черт, зараза, ну почему все обязано было повернуться таким образом?

Я очень быстрым шагом направлялся обратно в общежитие, пока это еще было возможно. По пути проверив в интернете новости, я выяснил, что полиция-таки выпустила фоторобот подозреваемого со слов толстого неспящего очевидца, и он довольно сильно похож на меня. Нет, конечно, вряд ли кто-то стал бы меня обвинять при простой встрече, руководствуясь лишь этим наброском, но обстоятельства с собакоподобным человеком волей неволей навевают определенные ассоциации, оттого та женщина и полезла с ножом задерживать меня сразу после звонка в полицию. Не бойся, друг, я не стал ее калечить или что-то типа того. Просто выбил острое оружие из руки и немного отогнал от себя, чтобы была возможность выскочить из дома и убежать. Вот так оно и происходит: только пытаешься сделать что-то хорошее, и все сразу оборачивается катастрофой эпических масштабов. Теперь на меня есть вполне себе ровная наводка, а значит, о прежней жизни можно забыть. Это ты во всем виноват, Шейн! Сделай доброе дело, перестань вредить людям и тебе сразу станет гораздо проще. Ну конечно. Советник, блин.

Ворвавшись в свою замусоренную комнату, я начал поспешно собирать вещи. Ноутбук, одежду, еду и любимую кружку для кофе. И самое главное – мой личный дневник, который, так уж получилось, является неплохой уликой ко всем моим злодеяниям. Прощай, суровая студенческая жизнь, теперь все станет только сложнее.

Глава 5. Новый старый жизненный путь

Какое же порой можно испытать удовольствие, поедая ранним утром огромную порцию лапши быстрого приготовления. Я уплетал ее с невероятной скоростью, будто ел что-то вредное впервые за несколько лет строгих диет. Когда большая часть тарелки оказалась пустой, я позволил себе поднять взгляд вверх и оценить вид с тринадцатого этажа старой дешевой гостиницы, где я ночую бесплатно уже почти целую неделю. Это утро встретило меня холодом, сыростью и густыми облаками за окном, но я все равно сидел на древнем деревянном стуле в одних трусах и наслаждался сладкими мгновениями тишины, пока это еще было возможно.

– Почему ты так рано покинул постель? – услышал я нежный женский голос сзади, который заставил меня слегка обернуться.

Ну вот, мгновения тишины окончены. Эта тварь проснулась слишком рано.

– Есть захотелось, – буркнул я в ответ с набитым ртом и вновь развернулся всем корпусом к окну.

Почему с ними еще и разговаривать обязательно надо? Чертовы идиотки. Все как одна, никакой разницы не вижу вообще. Ведут себя одинаково, думают одинаково, говорят одинаково. Всем подавай одно и то же. Завтра я уже о тебе забуду и приведу новую, но не бойся, вместо воспоминаний о ночи в столь грязном отеле с кем-то вроде меня ты будешь помнить что-то хорошее. Дай подумать… поход в пиццерию тебя устроит? Отлично, решено. Как-то неправильно я рассуждал три недели назад, когда шел в дом Омида исправлять свое решение. Я думал, что не стоит спать с девушкой, а потом жестоко отправлять ее вон, чтобы не пришел озлобленный брат и не разбил мне лицо, а, оказывается, нужно спать с девушкой, выгонять вон, а потом запирать дверь на ключ и никому ее не открывать. Я бы столько проблем избежал, действуя так с самого начала.

– Тебе не стоит здесь задерживаться, я уже совсем скоро ухожу, – сказал я девушке в спокойной манере.

Да я и вправду изменился. Теперь уже не могу просто так взять и нагрубить человеку, стараюсь придумывать разные обходные пути.

– Ладно, встретимся после работы, хорошо? – спросила она, медленно поднимаясь с кровати.

– Несомненно, золотце мое, – изо всех сил подавляя сарказм в голосе, ответил я, с нетерпением ожидая, пока девушка уйдет.

Это заняло на порядок больше времени, чем обычно, зато теперь можно не опасаться за последствия. Очередная одноразовая подружка покинула комнату гостиницы, оставляя меня одного. Я первым же делом открыл крышку ноутбука и нацепил наушники, испытывая сильнейшее чувство ностальгии.

– Привет, Джек, – услышал я до боли знакомый голос. – Это уже третья за неделю. Ты что, решил со всем городом переспать? Не то чтобы я за тебя сильно волновался, но так и венерическое что-то подхватить несложно.

– Не завидуй, – порекомендовал я грубым голосом. – Это все твоя вина, приятель. Если бы не эти дурацкие советы, мне бы не пришлось покидать общежитие и кочевать с места на место.

– Очень удобно сваливать всю вину на кого-то другого, но нет, ты и сам прекрасно знаешь, что я невиновен, и все произошло именно из-за твоих решений. Именно ты разбил нос тому парню на лекции, именно ты переписал память всему полицейскому участку, что впоследствии привело к перестрелке с жертвами среди психически травмированных представителей правопорядка. Ты успел перестараться во всем, Джек, и это меня совсем не радует.

– И что ты с этим поделаешь? Ты только и можешь вечно доставать меня своими сообщениями и критично оценивать каждый мой шаг, ничего более. Только попробуй вмешаться сильнее, и я сделаю что-то очень неприятное, предупреждаю тебя, Шейн.

– Да успокойся ты, – голос незнакомца звучал как всегда спокойно и рассудительно. – Я уже говорил, что становление на новую тропу не пройдет безболезненно и принесет только больше страданий. Как тебе, так и окружающим, но все в итоге закончится хорошо, вот увидишь.

Я горько усмехнулся.

– Ничто уже не закончится хорошо, Шейн. Моя жизнь завершена. Я не могу показываться на людях и рискую в любой момент быть пойманным за свои поступки, а моя репутация в обществе разрушена.

– Не драматизируй. Про тебя даже по телевидению никаких больше сюжетов снято не было. Никто не знает о событиях в доме твоего одногруппника… почти. Понятное дело, что мать Омида все помнит, а значит, она могла рассказать ему, а уже через него все пошло в твою старую студенческую группу, но это очень несерьезный источник информации, чтобы всерьез его воспринимать, да и история дикая. Есть вероятность, что этот человек даже не стал никому ничего рассказывать, чтобы избежать высмеивания со стороны окружения. Расслабься немного, сходи отдохни, приведи мысли в порядок и переставай уже вести такой образ жизни. Мы на верном пути, ты хотя бы перестал внушать людям всевозможные ужасы через воспоминания и уже три недели не ломал ничьи жизни таким способом. Это ли не прогресс?

– Ага, колоссальный, – ответил я, захлопывая крышку.

Если так подумать, то вся эта ерунда начала происходить только с появлением Шейна. Очень подозрительно. Я не сторонник теорий заговора, но этот человек очень похож на еще один фантастический элемент в моей жизни, помимо странных способностей, данных с рождения.

Я старался как можно меньше показываться на людях, избегал всяких популярных мест и не знал, кому теперь можно доверять, а кому нет. Вполне возможно, что какой-то случайный проходимец узнает во мне парня из новостей и не побоится совершить глупость, вызвав полицию. Рацион мест, мной посещаемых, изменился довольно слабо. Раньше я периодически заглядывал в университет, гораздо чаще – в кофейню и совсем редко в другие места по типу кино или случайных забегаловок, чтобы перекусить едой, недалекой от моего стандартного рациона из лапши быстрого приготовления. Сейчас же остались лишь магазин и кофейня. Я каждый раз по привычке переписываю память Джо, чтобы быть уверенным в его неосведомленности обо всех новостях, которые могут рассказывать обо мне и моих поступках неприятные подробности. Мне сейчас действительно страшно, друг. Я проверяю интернет каждый день, ожидая увидеть там какую-то информацию о событиях тех злосчастных дней, о ситуациях в полицейском участке, университете и доме Омида, но все глухо. Слабо верится, что такие происшествия останутся без последствий и не натолкнут никого на охоту за мной. Скорее всего, я не могу найти никакой информации, потому что власти не желают давать мне преимущество. Они ищут меня, хотят предать суду за все ужасные поступки, за разрушенные людские жизни, за наведенный хаос. Я не могу показываться ни на одной камере, не могу посещать места большого скопления людей или ходить по большим улицам, потому что некоторым людям теперь точно известно, что Джек Крид опасный преступник и его надо найти.

Остается только ждать спада интереса к моей персоне и при первой возможности покинуть страну. Чтобы это провернуть, придется принимать активные действия, чего бы мне не очень хотелось. Слишком много усилий. Пока что можно попытаться жить так, как я это делаю сейчас. Все не так уж и плохо. Как говорит Шейн, так я хотя бы никому не наношу вред.

– Доброе утро, Джек, – по привычке поприветствовал меня Джо, когда я зашел в его заведение. – Выглядишь, как и всегда, обворожительно.

– Я же просил не звать меня по имени так громко, – тихо ответил я, осматриваясь по сторонам. – Не желаю привлекать к себе внимание, и даже не спрашивай почему.

– Как скажешь, приятель, – не стал спорить Джо, пододвигая мне кружку с кофе и слегка принюхиваясь. – Не в обиду будет сказано, но тебе явно стоит пересмотреть свой рацион питания. Скоро сам превратишься в полуфабрикат. От них ведь несет за километр.

В иной ситуации или даже скорее в иное время, я бы обиделся таким смелым замечанием, но в последние дни стал спокойнее, больше не воспринимаю все так близко к сердцу. Даже почти не контактируя ни с кем эти три недели отшельничества, я все равно смог несколько раз нарваться на грубость со стороны людей и каждый раз сдержаться от ответных действий. Будь то неадекватная кассирша в супермаркете, требовавшая оплатить покупку строго определенным набором купюр, который удобен лишь для нее, или наглый владелец гостиницы, что жаловался на грязные обои, даже учитывая, что они были такими во время моего заселения. Был даже просто грубый прохожий, толкнувший меня в плечо без каких-либо причин. Наверное, острых ощущений в жизни не хватало, но я не стал его ими одаривать, предпочтя сдерживаться в каждой ситуации и не вмешиваться в память таких людей. Смог подавить ярость, а это большой прогресс. В сравнении с теми случаями слова Джо даже воспринимать негативно не выходит, потому я просто закинул себе в рот жвачку.

– Прости, – попросил я Джо. – Последние дни все совсем плохо, нет времени даже на приготовление нормальной еды.

А на самом деле мои источники дохода резко сократились в тот момент, когда я перестал видеться с одногруппниками и брать у них деньги. Воровать у Джо я не желал, поэтому приходилось как-то перебиваться. Если уж совсем честно: я больше не желал брать деньги ни у кого.

– Будто раньше было иначе, – заметил бармен. – Я даже завидую тебе. Можешь есть все подряд в любых количествах и не набирать вес со скоростью моего скатывания по карьерной лестнице. В моем возрасте уже так не получится сделать. Хотя, если уж на то пошло, я даже в молодости не мог позволить себе многие виды пищи, что весьма прискорбно.

– Серьезно? Даже в детстве? – спросил я, немного удивившись.

– Да, так уж получилось, что мои родители увлекались всякими оздоровительными диетами. Ну, знаешь, в которых сводят к минимуму потребление соли, сахара, жирной пищи, разных сортов мяса. Естественно, мое мнение не особо учитывалось, поэтому диеты приходилось соблюдать даже мне в малолетнем возрасте. В итоге это вызвало определенные трудности, имеющие последствия в реальном времени. Стоит попробовать съесть пачку чипсов и я чувствую себя плохо на середине процесса, однако как же порой тянет к себе эта вкусная смесь углеводов с жирами в оболочке из красителей и заменителей вкуса.

– И запить это смесью сахара, газов и большого количества химических элементов, – понимающе ответил я. – Видимо, твои родители пересадили тебя на здоровое питание навечно. Если это и был их план, то он сработал великолепно.

– Можно и так сказать. Я пытаюсь уйти от возникшей проблемы всеми возможными способами уже много лет, оттого и подался частично в кулинарию. Даже полезные блюда можно приготовить так, чтобы от одного запаха кровь начинала бурлить в венах, а мозг отключался в неимоверном наплыве блаженства. Вот взять, к примеру, рыбу. Расходовать ее на суши, как оказалось – страшное преступление. Не в обиду фанатам суши. Существует бесчисленное множество способов и рецептов приготовления, каждый из которых имеет свои отличительные преимущества и недостатки. Для оценки этих способов применяют всего два критерия: сложность исполнения и вкус готового блюда. Моя задача состоит в том, чтобы найти оптимум.

– И как, получается?

– Даже не знаю, как бы не приуменьшить, Джек. За годы я стал настоящим мастером в приготовлении рыбных блюд, ведь их можно подать практически с чем угодно, и все равно выйдет гармонично. Главное – понимать сочетания. Собственно, это мой маленький секрет. Как есть вкусную еду, не испытывая при этом проблем в последствии, а также не набирая вес, что… тоже можно отнести к проблемам в последствии. Единственный недостаток – это самоотдача, необходимость прикладывать определенные силы. Результат, тем не менее, стоит того.

Я внимательно слушал лекцию Джо, анализируя каждое его слово и невольно проводя параллели с жизнью. С таким же подходом можно решить многие проблемы, улучшая свое существование. Вероятно, мне стоило бы взять этот пример на вооружение, и нет, не для того, чтобы начать правильно питаться.

Это место необъяснимым образом всегда вселяло в меня спокойствие. Запахи, освещение, компания, приятные звуки. Здесь всегда было тихо и спокойно, но не слишком, чтобы отсутствие каких-либо шумов не давило на психику. Самая лучшая терапия в столь тяжелые времена, она явно помогает моему общему настроению, позволяя стать лучше. Каким бы стал наш мир без кофейни Джо? Страшно даже представить.

– Я бы с удовольствием попробовал твои шедевры в какой-нибудь день, – ненавязчиво намекнул я.

Долгое отсутствие в рационе нормальной еды все же сказывалось на общем самочувствии. После рассказа Джо я ощутил острое желание употребить что-то не относящееся к фастфуду.

– Никаких проблем. Неужто ты думаешь, что я завел этот разговор Без скрытой цели тебя заинтересовать и накормить достойной едой? – с улыбкой поинтересовался Джо, делая свой фирменный салют двумя пальцами. – В следующий раз все сделаю, а ты завязывай со своим образом жизни. Язву получить можно в любом возрасте, знаешь ли.

Как удивительно. Кто-то хочет сделать для меня что-то, и это даже без переписывания памяти. Уникальный случай, я уже и не помню, когда такое происходило в последний раз. Для простых людей, не обладающих возможностью менять окружающих, подобное отношение является вполне нормальным. Обычный, ничем не примечательный случай. Для меня же это – целое событие, дающее веру, что даже в случае потери своих сил я могу рассчитывать на кого-то близкого.

Не так давно я читал где-то об интересном исследовании касательно альтруизма. Там было сказано, что в человеческой природе изначально заложен принцип эгоистичного поведения, а вот альтруизм – это плод эволюционного развития, и самоотверженные люди находятся на более высокой ступени эволюции, нежели апатичные и холодные. Я не могу со стопроцентной точностью утверждать, что та статья действительно правдива. Есть огромная вероятность, что ее написали просто для повышения общественного самосознания и учащения проявления доброты у простых людей. Прочитавший тот текст может захотеть стать альтруистом, чтобы доказать всем вокруг свое превосходство, свою особенность. Однако если это исследование подлинное, то я, должно быть, недалеко ушел от животных. Хотя раньше всегда считал, что наличие таких способностей говорит о моем врожденном превосходстве над другими. О том, что я изначально куда более великое существо. Возможно смысл не в этом. Не в том, насколько ты силен и какими возможностями обладаешь, а в том, как ты относишься к происходящему вокруг, и только это определяет твою разумность.

Мне действительно каждый раз после разговора с Джо становится хорошо и спокойно, словно я очистился от всей внутренней грязи. Именно по этой причине я и возвращаюсь в эту кофейню снова и снова. Для человека со стороны подобные диалоги могут показаться пустыми, обыденными и совершенно не нужными, но для меня они значат невероятно много. Джо продолжает хорошо ко мне относиться, не теряет самообладания, остается таким же веселым и добрым человеком, даже несмотря на то, что в перестрелке в полицейском участке погиб его двоюродный брат…