Дети Универсума. Книга 1. Трое на перепутье

«Плохо дело, – подумал наблюдавший за разворачивающейся сценой Эдвин. – Они ж его сейчас будут бить, и, судя по количеству выпитого, бить довольно сильно. Что же делать? Если вмешаюсь, то и мне крепко достанется. Как бы поступил Бэк? Брат бы точно попытался утихомирить этих пьянчуг. Но он гораздо больше и сильнее по сравнению со мной. А чем мне ответить, если на меня нападут несколько здоровенных мужиков? И все же неправильно оставаться в стороне…»

– Господа, – обратился юноша к пьяницам, – давайте не будем устраивать разборки в трактире госпожи Тилли. Особенно в такой день. Какое мнение о куперцах сложится у гостей нашего города?

– Слышь, малец, – глядя на него, проговорил Ярик. –Ты че, тоже… дерзить мне удумал?

Эдвин тотчас осознал всю обреченность своего героического порыва. Мужик со шрамом навис над юношей, словно гигантская каменная глыба. У молодого человека оставался лишь один выход: призвать на помощь магию. Он попытался сосредоточиться, но ничего не вышло: слишком сильным было охватившее его волнение.

– Тише, Ярик! – вдруг остановил собутыльника, уже потиравшего в предвкушении драки кулаки, бородач. – Я, кажись, знаю ентого парнишку. Ты ведь Рагнара сынок, не так ли?

– Да, – ответил Эдвин, удивленный упоминанием имени отца.

– Знал я, стало быть, твоего папашку, – сказал бородач. – Воевали вместе под Громовой крепостью… славный был солдат, славный мужик… Оставь паренька в покое, Ярик, он из нашенских.

– И че? – не понял намека человек со шрамом. – Ему теперь дерзить позволено?

– Я сказал: оставь паренька в покое… – В голосе бородача прозвучали стальные нотки, свидетельствовавшие о том, что шутки кончились, и если Ярик не успокоится, то рискует заполучить еще один шрам.

К сожалению, Ярик не желал успокаиваться.

– Ты че, Бульба, угрожать мне вздумал?! – воскликнул он.

Неизвестно, чем бы все обернулось (хотя, скорее всего, без мордобоя бы не обошлось), но со стороны кухни раздался громкий женский возглас:

– Ах вы, паразиты эдакие!

Все участники конфликта тут же притихли и замерли на месте.

– Вы чего здесь решили устроить? – Госпожа Тилли была вне себя от злости. – А ну, марш наверх! И рожи свои не высовывайте, пока не проспитесь!

– Госпожа Тилли… – робко проговорил бородач тоном нашкодившего ученика.

– Марш, я сказала! А то ваши жены узнают, как вы, вместо того чтобы отрабатывать смену в шахте, с утра наливу в трактире глушите…

Против последнего аргумента, для убедительности подкрепленного скалкой в руках госпожи Тилли, группе пьянчуг возразить ничего не нашлось, и они медленно разбрелись по гостевым комнатам. Перед уходом бородач обратился к Эдвину:

– Передай матери привет от капитана Бульбы. Ежели чего понадобится, я к вашим услугам…

– Эдвин, Эдвин… – строго сказала хозяйка трактира юноше, когда в помещении не осталось никого, кроме них, а также чудом избежавшего трепки интеллигента. – Уж от кого, а от тебя я такого не ожидала! Ввязаться в разборки с пьяными шахтерами… Что я скажу твоей матери?

– Прошу прощения, уважаемая госпожа, – подал голос интеллигент. – В оправдание молодого человека могу засвидетельствовать, что если бы не его своевременное вмешательство, то моя собственная судьба оказалась бы крайне незавидной.

– Так, значит, ты заступился за этого господина? – спросила госпожа Тилли, причем тон ее заметно смягчился. – В таком случае ты у нас герой, и я не стану ничего говорить Филии, а смогу спокойно вернуться к расфасовке бренди…

– Позвольте выразить вам мою благодарность, – улыбнувшись Эдвину, сказал интеллигент, после того как женщина ушла.

– О, пустяки! – отмахнулся юноша, успев, похоже, запамятовать об обуявшем его чуть ранее страхе перед здоровенным человеком со шрамом.

– Извиняюсь, совсем забыл о манерах. Меня зовут Карадол, я представляю торговую компанию «Карадол, Фулок и Бракс».

– Рад знакомству! Я – Эдвин, сын Рагнара. В настоящий момент представляю пекарню своей матери. Какими судьбами вы оказались в Купере, ведь «Карадол, Фулок и Бракс» – это столичная компания?

– Расширяем дело. Однако же отрадно, что вы о нас наслышаны.

– О вас упоминал лавочник, господин Дорлей. Это было один год, пять месяцев и дюжину дней тому назад. Он тогда дословно сказал: «Частникам в столице нынче не выжить, будущее за объединениями вроде «Станко и товарищи» или «Карадол, Фулок и Бракс».

– Какая поразительная точность! – удивился Карадол.

– Всего лишь физиологическая особенность моей памяти…

– Весьма любопытно… Эх, я бы с удовольствием еще с вами пообщался, но мне пора в путь.

– Как, вы не останетесь на праздник по случаю приезда церковной делегации?

– Увы, неотложные дела заставляют меня как можно скорее вернуться в Кантор. Рад был познакомиться, господин Эдвин. Если заглянете в столицу, обязательно найдите меня.

– Вряд ли окажусь там в обозримом будущем, но буду иметь в виду.

В приподнятом настроении Эдвин отправился в мамину пекарню, не забыв прихватить с собой ящик госпожи Тилли. Подойдя к входной двери, юноша услышал два голоса, доносившихся изнутри, – мужской и женский.

– …на всякий случай я оставлю его у вас, – говорил мужчина. – Рано или поздно оно пригодится, ведь ваш сын…

– Я знаю, господин Уио, и я очень благодарна вам за участие. Эдвину несказанно повезло с учителем.

– В таком случае всего доброго, госпожа Филия…

В следующее мгновение Эдвин едва не получил прямо по лбу внезапно открывшейся дверью, но вовремя сумел отскочить в сторону, умудрившись при этом не выронить ящик из рук.

– О, здравствуй, Эдвин! – поприветствовал своего ученика господин Уио, выходящий из пекарни.

О нем стоит сказать отдельно. Во-первых, это был чрезвычайно начитанный и прекрасно образованный виз. Во-вторых, это был виз. Кто такие визы? Визы – это народ, исторически проживавший преимущественно на северном острове, также известном как остров Дракона. Они выделяются вытянутым (особенно это касается рук) и крайне худым, по людским меркам, телом, практически полностью лишенным волосяного покрова, за исключением головы, имеющей форму перевернутой груши. Глаза и рты у них довольно большие, чего не скажешь об ушах и носах, едва заметных без пристального вглядывания. А еще кожа у визов отличается от человеческой ярко выраженным голубоватым оттенком.

– Доброе утро, учитель! – ответил Эдвин. – Не ожидал встретить вас здесь.

– Я заходил к госпоже Филии и, как видишь, уже ухожу.

– Тогда до встречи на занятиях…

– М-да, по поводу занятий… – проговорил Уио. – Сегодня их не будет.

– Вот как?! – удивился Эдвин. – Но почему же?

– Ну, со всеми этими приготовлениями к празднику у учеников и так забот полон рот…

– И это единственная причина? – с сомнением уточнил юноша.

– Нет, – после небольшой паузы ответил учитель. – Не стану скрывать, да ты и сам догадываешься, что Церковь Порядка не питает большой любви к моему народу, ведь мы активно практикуем магию, а магия, как говорят церковники, – это атрибут хаоса, неконтролируемая сила, препятствующая упорядочению жизни.

– Но это же не единственная точка зрения! Так, Илоний-старший писал, что обузданная магия вполне может…

– Я знаю, Эдвин. Мне посчастливилось лично пообщаться с Илонием. Он был воистину мудрым клириком. Жаль, нынешнее поколение церковников придерживается иных, менее широких взглядов. И потому, пока в городе находится делегация Церкви Порядка, мне лучше не высовываться, а то мало ли…

– Но это кажется таким… неправильным…

– Ничего страшного, – поспешил успокоить ученика господин Уио. – Всего-то пару дней придется переждать. Зато смогу наконец-то дочитать путеводные заметки Ромуальда Впечатлительного. Весьма занимательное произведение, надо отметить.

Попрощавшись с учителем, Эдвин решил, что тот прав и, наверно, ни к чему лишний раз раскачивать лодку. Если, не допусти Порядок, церковники прознают о школе, где преподает виз, у всего города могут возникнуть проблемы.

Выбросив печальные мысли из головы, юноша постучал в дверь пекарни, передал матери ящик, а затем приступил к выполнению оставшихся дел из своего списка.

Весь день Эдвин пробéгал по городу, выполняя различные мамины поручения. Каждый раз, проносясь по отделанным камнем уютным улочкам, молодой человек не мог не отмечать, с каким усердием жители Купера пытаются произвести благоприятное впечатление на гостей. Повсеместно люди украшали стены домов цветами и лентами, а всю пыль и грязь, казалось, полностью вымели за городскую черту.

И вот наступил долгожданный вечер. Эдвин в компании своих друзей-ровесников Йожи, Такура и Ляпича, а также еще примерно пары тысяч горожан, стоял у главных ворот, через которые с минуты на минуту должна была пройти делегация Церкви Порядка во главе с Магистром Пэком.

Ровно в тот момент, когда часы на городской ратуше пробили семь раз, массивные ворота начали раскрываться. Сначала из проема появилась фигура всадника на белом коне. Он проскакал немного вперед, а затем встал у края дороги.

– Высокая делегация Церкви Всеобщего Порядка! – объявил всадник.

Вслед за ним в город вошли двенадцать мужчин со знаменами, каждое из которых символизировало одного из бывших Магистров. Далее следовала группа вооруженных солдат в красно-белой форме канторийской армии – по-видимому, охрана. А потом появились идущие стройной цепочкой друг за другом крытые повозки, сопровождаемые с двух сторон конным отрядом. Кортеж продолжал свой путь до стен городской ратуши, где его уже встречали градоначальник и прочие местные чиновники. Замыкала же процессию еще одна группа солдат. Присмотревшись к ней повнимательнее, Эдвин с изумлением узнал одного из них.

– Это же Бэк! – не смог сдержать возгласа юноша.

– Чего? – не сразу понял стоявший рядом с ним Йожи – высокий молодой человек с короткими рыжими волосами и лицом, густо усыпанным веснушками.

– Вон тот солдат, – пояснил Эдвин. – Это ведь Бэк, мой брат!

– Слушай, точно, – приглядевшись, согласился Йожи. – Похоже, он неплохо продвинулся по службе, раз ему поручили охранять церковную делегацию.

– Мне надо с ним поговорить, – решил Эдвин.

– Вряд ли сейчас это возможно, – возразил другой его друг, Такур – среднего роста брюнет, явно склонный к излишней полноте, но при этом на удивление чрезвычайно ловкий и подвижный. – Он ведь вроде как при исполнении. Стоит подождать окончания всей официальной церемонии. Может, тогда у него появится свободное время.

– Эй, парни! – привлек внимание друзей Ляпич – нескладный длинноволосый блондин в цветастой одежде. – Надо поторопиться к ратуше, иначе пропустим приветственную речь Магистра.

В итоге успели они как раз вовремя: градоначальник только что закончил произносить никому особо не интересные слова о том, какая это огромная честь для всего Купера – принимать столь высоких гостей, и к специально установленной для сегодняшнего вечера трибуне подошел человек в ослепительно-белой рясе. На вид ему было лет пятьдесят, он носил короткую аккуратно подстриженную черную бороду с проседью, а его небольшие темные глаза пронизывали любого собеседника насквозь, точно пара прекрасно отточенных кинжалов.

– Друзья мои, – начал свою речь Магистр Пэк. – Верные сыны и дочери Всеобщего Порядка, я обращаюсь к вам в это непростое для всех нас время. Уже долгие годы идет война, уносящая жизни наших братьев, отцов и сыновей. Но я уверяю: скоро ей придет конец. Наш враг настолько истощен и столь же отчаян, что предпринял попытку захватить Храм Порядка и вероломно напал на Красный Город. Однако он не учел, что сила Порядка не в Храме. Храм – это лишь символ. Истинное же могущество сокрыто внутри каждого из нас! Сплотившись, вместе мы сумеем дать отпор захватчикам и наставить их на путь истинный! На путь, который ведет к гармонии и процветанию, к равенству и братству, к развитию и прогрессу, к воцарению в мире Всеобщего Порядка!

Радостный возглас разнесся по заполненным людьми городским улицам. А Эдвин подумал про себя: «Равенство – это здорово. Вот только как можно говорить о равенстве, когда не причинивший за всю свою жизнь никому вреда виз вынужден прятаться в закрытом кабинете, лишь бы не попадаться на глаза церковникам?..»

Официальная часть мероприятия продолжилась уже за стенами ратуши, а туда обычным горожанам вход оказался заказан. Но никто не переживал по данному поводу, так как празднование на улице никем не отменялось. Там нашлось место и щедро накрытым столам, и привезенным с востока фейерверкам, и песням, и танцам, и даже небольшому театральному выступлению. Ну и горячительным напиткам – куда уж без них…

Такур решил прочно обосноваться рядом с закусками, Ляпич с переменным успехом пытался охмурить пару симпатичных девушек из театральной труппы, а Эдвин с Йожи стояли рядом с площадкой для танцев и что-то обсуждали.

– Не понимаю, в чем проблема, – говорил Йожи. – Ты же сказал, тебе нравится Янка.

– Дословно я сказал: «она красивая», – поправил Эдвин.

– А какая разница? Ай, не важно! Слушай меня внимательно: сейчас ты подойдешь к ней и пригласишь ее на танец.

– Но я не умею танцевать…

– А кто здесь умеет? Танцы на праздниках придумали не ради эстетического наслаждения, а чтобы можно было свободно пообжиматься с красивыми девчонками и не схлопотать при этом по морде.

– Ну я не знаю…

– О, слышишь песню? Вот-вот прозвучат слова прямо в тему…

И действительно, какой-то бард, исполнявший балладу «О благородном сэре Абергбургштейншильде»⁸, как раз дошел до таких строк:

Отринув страх

И прочие сомнения,

С мечом в руках

Наполненный стремлением,

Собрав все силы,

Рыцарь молодой

С осанкой горделивой

Отправился на бой.

– Э-э… – протянул Эдвин. – И что же здесь «в тему»?

– Во-первых, выпрямись, – ответил Йожи. – А во-вторых, оставь все страхи и сомнения, как это сделал сэр Абергбургштейншильд.

– Да я и не боюсь вовсе…

– Вот и отлично! – воскликнул Йожи, буквально подталкивая друга в направлении девушки с разноцветными розочками в длинных светлых волосах.

– П-привет, – неуверенно обратился к ней Эдвин. – Не возражаешь, если я приглашу тебя…

Он не успел договорить, а мы же так и не узнаем, согласилась бы юная особа с ним потанцевать, ибо совершенно неожиданно послышались выстрелы, а затем и крики…

Глава 2.

Тени высшего света

Если вы обеспокоены дальнейшей судьбой Эдвина, его друзей и красавицы Янки, то… вам придется немного запастись терпением… Или, как вариант, просто перелистнуть на пару глав вперед – ведь это все-таки книга, и никто вас не накажет за подобное поведение. Разве что Бог Недочитанных Страниц – существо, проживающее в одной из множества вселенных и представляющее собой совершенно безумного вида злого дядьку с длинной палкой, которой он лупит тех, кто пропускает места в книгах, наиболее часто характеризуемые как «страшные», «неинтересные», «сопливые», «заумные», «глупые», «длинные» и так далее. Особо сурово сей субъект поступает с читателями, в чью привычку входит заглядывать сразу в самый конец произведения и, исходя из полученной оттуда информации, принимать решения о том, стоит ли вообще тратить свое драгоценное время на такую ерунду, где в итоге все равно добро побеждает или, наоборот, все основные действующие лица умирают, или – вот еще один пример – убийцей неожиданно оказывается дворецкий. Однако же не стану вас более пугать, ибо вероятность существования Бога Недочитанных Страниц именно в вашей Вселенной ничтожно мала. Хотя я на месте любого читателя не захотел бы лишний раз рисковать…

Но почему же все-таки вам надо потерпеть? Ну… просто рассказчик решил, что настало подходящее время для знакомства с главной героиней (с главным действующим лицом женского пола, если быть точным). Для этого нам придется – ни много ни мало – перенестись на сто пятьдесят пять лет в будущее. На дворе у нас нынче начало осени 260 года Эры Порядка. Наконец-то спала чудовищная жара, от которой многим (преимущественно зажиточным) жителям Первограда, столицы Кладской Империи, пришлось буквально спасаться бегством, рискуя в противном случае задохнуться в смоге, образовавшемся из выбросов промышленных отходов в сочетании с полным отсутствием даже малюсенького намека на ветер. Меньше всего повезло населению бедных районов (читай – подавляющему большинству), не имевшему возможности отсидеться в своей роскошной загородной усадьбе ввиду отсутствия последней⁹.

Но, как уже было сказано, к началу описываемых здесь событий кризис уже успел миновать. И хорошо, а то бы мне пришлось описывать довольно жуткие вещи, вроде толп задыхающихся прямо на улице людей или сжигания быстро разлагающихся на жаре трупов – в общем, всех тех ужасов, которых не застали жители богатого района Серебряная Роща. На данный район мы и обратим свой взор.

Будучи заложенным в устье сразу двух рек – Быстрой и Стремительной – Первоград нуждался в строительстве большого количества мостов. Первоначально их возвели в количестве семи штук, и в дальнейшем это существенно повлияло на всю структуру города в целом, оказавшегося таким образом поделенным на несколько наиболее крупных районов. Серебряная Роща, например, включала в себя территории между Южным и Юго-западным мостами и – так уж исторически сложилось – всегда считалась местом обитания своеобразной элиты общества, к которой в разное время относились рыцари высшего ранга, чиновники государственного уровня, наследники древних знатных родов и, наконец, представители крупной буржуазии. Последние раздражали многих старожилов Серебряной Рощи, однако противопоставить нуворишам дворяне ничего не могли: по сравнению с огромной (да чего уж там – ОГРОМНОЙ) кучей денег промышленников, имевших в собственности порой по нескольку заводов сразу, заслуги тысячелетней давности далеких предков нынешней аристократии выглядели малость бледновато.

Здесь размещались самые изысканные и высокие (аж до семи этажей!) жилые постройки. Неудивительно, что плоды технического прогресса добрались сюда в первую очередь. Паровые котельные, телеграфные столбы, телефонная связь, радиоприемники и электрическое освещение в кратчайшие сроки стали непременными атрибутами местных домов и улиц. Особо обеспеченные граждане даже могли себе позволить персональные самодвижущиеся экипажи!

Именно в таком экипаже, когда солнце потихоньку начинало удаляться за горизонт, к дому графа Жиро подъехали две дамы: одна – совсем еще молодая, другая – постарше. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы признать во вновь прибывших дочь и мать. Лакей любезно проводил их внутрь, до бального зала. Что сказать, тот зал был воистину прекрасен! Огромное помещение работы самых выдающихся румбийских мастеров, переливающиеся золотом стены, а также расписанные знаменитым трипским художником Анжело потолки в сочетании со свисающими сверху гигантскими люстрами, способными сделать честь любому оперному театру, – все это производило неизгладимое впечатление на гостей.

Наши дамы не являлись исключением, особенно юная красавица, для которой данное мероприятие, да еще в столь шикарном месте, и вовсе стало первым подобным откровением в жизни. Однако еще более сильные эмоции, нежели произведенные внутренним убранством зала, у нее вызвали другие гости. Леди всех возможных возрастов, но при этом одинаково утонченные, одетые в изысканные пышные платья по последнему слову столичной моды, а также высокие красивые галантные джентльмены в строгих смокингах кольцом окружили молодую девушку. Улыбки, поклоны и комплименты сыпались на нее со всех сторон. Конечно, она сама еще с детства мечтала однажды оказаться в центре внимания среди такой замечательной публики и не преминула воспользоваться выпавшей в этот чудесный вечер удачей.

Что? Как звали это прекрасное и очаровательное создание? Хм… да какая разница? Ведь она – не главная героиня (то есть действующее лицо, спасибо за поправку, мой внимательный и последовательный читатель). Да и это не любовный роман о жизни высшего света. Боюсь, в настолько странной истории, как наша, нет места падающим в обморок от любого шороха кисейным барышням. Хотя рассказчик лично ничего не имеет против оных.

«Хаос меня побрал прийти на этот балаган», – обведя взглядом присутствующих на балу людей, подумала стоявшая в стороне от основных событий и на вид слегка утомленная кареглазая девушка с собранными в какую-то неимоверную (неимоверно неудобную) прическу пышными длинными волосами яркого морковного цвета. Как вы, наверно, уже догадались, подобные мысли могли прийти в голову только нашей настоящей главной героине. Не буду далее называть ее действующим лицом, а то она может обидеться и сделать в отношении меня что-нибудь нехорошее – как вариант, разбить мне нос. Несмотря на то, что с виду эта девушка может показаться довольно хрупкой, у нее, тем не менее, достанет сил и целеустремленности, дабы изменить форму лица любому нахалу, возникшему на ее пути.

«Пингвины, – продолжала она свой внутренний монолог. – Они все похожи на пингвинов. На нашем острове эти птицы не водятся, но я видела их на картинках в энциклопедии. И точно, собравшиеся здесь мужчины все как один – вылитые пингвины. С одной стороны, мне нравятся пингвины, они забавные и милые. С другой – если человек, в частности, мужчина (а я практически уверена, что мужчины – тоже люди, по крайней мере, некоторые и иногда) внешне и своим поведением напоминает толстую, неуклюжую, не умеющую летать птицу, это не есть хорошо. Оу-у-у… есть… еда… пища… зачем я об этом вспомнила? Теперь голод снова проснулся. Стоило подкрепиться перед приемом. Ну почему же, почему же здесь нет нормальной еды?! Одни лишь красиво сервированные объедки вместо настоящих закусок. Моему молодому и ежедневно тратящему много энергии организму этого явно недостаточно. Тот, кто отвечает за организацию сегодняшнего бала, явно знаком с правилами этикета, но слыхом не слыхивал о человеческой физиологии и, как следствие, о человеческой потребности в полноценном питании…»

– Алира, почему у тебя столь потерянный вид? – прервала размышления девушки обратившаяся к ней дама.

– Просто задумалась, – ответила Алира.

– О чем же таком важном ты задумалась, что совершенно не обращаешь внимания на происходящее вокруг?

«О еде, – мелькнуло в голове девушки. – И о пингвинах».

– Да так, ни о чем, – вслух ответила она.

– Если ты хочешь добиться успеха в высшем обществе, тебе нужно научиться разговаривать с людьми, – строго сказала дама.

«Ну его к хаосу, это общество! – снова подумала про себя Алира. – Я хочу домой, в свою мастерскую…» Однако ответила она опять не то, что на самом деле было у нее на уме:

– Хорошо, мама. Я постараюсь.

– Твой отец сейчас общается с сэром Певени, генералом кладской армии в отставке. Это прекрасная возможность для тебя заручиться хорошими связями. Хотя генерал больше не на службе, к его мнению все так же внимательно прислушиваются при императорском дворе. Говорят, даже советник Прилус не принимает решений, не посоветовавшись с сэром Певени, а, как тебе известно, советник – это доверенное лицо Императора. Поэтому сэр Певени, в определенной степени, является особой, приближенной к самому Императору.

– Если Император еще жив, – заметила Алира.

– Т-с-с! – шикнула на дочь дама. – Нельзя столь ужасные вещи говорить! Тем более, в таком месте, где тебя может услышать кто угодно.

– Да что тут ужасного? – не унималась Алира. – Ему уже должно быть больше ста шестидесяти лет, за последние семьдесят из которых он ни разу не появлялся на публике. Это определенно вызывает подозрения…

– Не желаю ничего слышать о твоих беспочвенных подозрениях! В приличных кругах им нет места. Все, вопрос закрыт! И ты никогда снова об этом не заговоришь, понятно?

– Хорошо, мама…

– Вот и замечательно! А теперь давай составим компанию твоему отцу. И помни: побольше улыбайся, говори только простые вещи вроде «Я в восхищении», «Премного благодарна», «Какие поразительные истории вы рассказываете», «Таких изысканных комплиментов мне еще не говорили» и далее в том же духе. Главное – обойдись без этого своего зазнайства и непонятно откуда берущегося высокомерия.

– Хорошо мама, – вновь согласилась Алира. К своим шестнадцати с небольшим годам девушка успела твердо усвоить несколько простых уроков. Первое: выходя на улицу, ты всегда должна брать с собой зонт – в таком случае с высокой долей вероятности гарантируется полное отсутствие дождя. Второе: необходимо учить географию, а то извозчик привезет тебя неведомо куда, и выбирайся потом оттуда неизвестно как. И третье: если не хочешь конфликта с матерью, всегда отвечай «хорошо, мама», о чем бы ни шла речь.

Мать взяла дочь под руку, и вместе они направились к противоположной части зала, где о чем-то мило беседовали двое мужчин. Одним из них был высокий и полноватый, с сединой в волосах, но еще не старый лорд, а другим – явно уже пожилой и много повидавший на своем веку джентльмен с тростью.

– О! – заметив приближение двух дам, воскликнул мужчина помоложе. – Сэр Певени, разрешите представить вам мою дорогую супругу леди Аду.

– Рад знакомству! – проговорил старый джентльмен, наклонившись, чтобы поцеловать протянутую ему руку.

– Это честь для меня, сэр Певени! – улыбнувшись, ответила леди Ада.

– А это моя дочь Алира, – продолжил высокий мужчина.

– Отрадно видеть новое лицо, да к тому же столь прекрасное, – сказал сэр Певени, повторив церемонию целования руки, но только уже в отношении младшей из дам.

– Таких изысканных комплиментов мне еще не говорили, – как по учебнику, отчеканила Алира.

– Быть того не может! – по-доброму рассмеявшись, сказал отставной генерал. – Лорд Бэрри, где вы все это время скрывали сие прелестное создание? Должно быть, это ваш первый выход в свет, леди Алира?

– Совершенно верно, сэр Певени, – ответила девушка, еле сдержавшись, чтобы не добавить: «и, надеюсь, последний».

– И каковы ваши впечатления?

– Я в восхищении…

– Дорогая, – обратился к жене лорд Бэрри, – сэр Певени поведал мне массу занятнейших историй.

– И у меня в запасе еще столько же, – заметил пожилой джентльмен. – О чем вы желали бы послушать? Мне за годы службы довелось побывать во многих странах: в Кантории, Румбии, Трипе…

– Мне всегда была интересна та восточная страна, которая сейчас называется Лимоном, – неожиданно выпалила Алира.

– Хм… – промычал отставной генерал. – Я редко вспоминаю о Лимоне, мало кто вообще знает о моей службе там…

– Я тоже не знала, – сказала Алира. – Просто предположила, заметив, что у вас плохо действуют мизинец и безымянный палец на правой руке. Сначала я решила, будто это результат ранения, но потом обратила внимание на едва различимые отметины на вашей шее, которые в сочетании с нарушением двигательной функции пальцев могут свидетельствовать о перенесенной когда-то вами оранжевой лихорадке. Данное заболевание практически не встречается в наших краях, зато относительно распространено в Лимоне. Прибавим сюда то, как вы обращаетесь со своей тростью: со стороны ваша поза напоминает лимонского солдата, держащего катану наготове. Мне попадались подобные изображения в книгах по истории. Таким образом, я делаю вывод, что вы не только провели какое-то время в этой стране, но и еще к тому же успели пройти там нечто вроде курса традиционной лимонской военной подготовки.

Несколько мгновений, показавшихся Алире вечностью, все участники беседы стояли молча, раскрыв рты: кто от удивления (лорд Бэрри и сэр Певени), кто от явного негодования (леди Ада).

«Упс, – подумалось девушке. – Зря, наверно, я все это наговорила. Мама ведь просила обойтись без зазнайства, что, по-хорошему, означало: не демонстрируй свой ум, а притворись обыкновенной смазливой дурочкой и помалкивай, пока к тебе напрямую не обратятся».

– Юная леди, – наконец, произнес сэр Певени, – вы проявили поистине завидную наблюдательность, и все ваши выводы полностью соответствуют действительности, в связи с чем выражаю вам свое восхищение.

«Уф… – мысленно выдохнула Алира. – Вроде обошлось».

– У меня был знакомый врач, – продолжал старик, – который демонстрировал схожие способности. Кажется, соответствующий тип мышления называется дедукцией…

– Индукцией, – поправила Алира и бросила быстрый взгляд в сторону матери. На лице леди Ады читалось примерно следующее: «Алира, дочь моя, на сегодня ты уже исчерпала лимит зазнайства, так что не пора ли тебе заткнуться, дорогая?» Уяснив мамин молчаливый намек, девушка одарила старого генерала самой очаровательной улыбкой, на которую только способен очень уставший и очень голодный человек.

– Приятно было побеседовать, сэр Певени! – сказала леди Ада. – Желаю вам столь же приятно провести остаток вечера.

– И я желаю вам того же, леди Ада, и, разумеется, вам, леди Алира!

Мать вновь подхватила дочь за руку, правда, на сей раз несколько грубовато, и обе дамы покинули общество старого солдата. Лорд Бэрри, тем не менее, пока решил не следовать за супругой, а попросил проходящего мимо официанта принести пару бокалов алоземского вина.

– Во имя Порядка, – прошептала леди Ада на ухо Алире так, чтобы никто больше не услышал, – кто тебя просил про этот несчастный Лимон вспоминать?

– Но ведь сэр Певени действительно там был, – так же негромко возразила девушка.

– Но рассказывать об этом явно не имеет желания. Ох, сколько раз тебе говорить: пока человек сам не захочет с тобой поделиться информацией, ты не должна давать ему понять, что и так все знаешь!

– Но он ведь поделился…

– И как же именно?

– Ну… – задумалась Алира. – Он просто выглядел точь-в-точь как человек, побывавший в Лимоне.

– Кроме тебя, этого никто не заметил. А раз никто этого не заметил, значит, и замечать нечего. Здесь все устроено подобным образом. Все гости должны определенно знать, чего ожидать друг от друга, иначе…

– …нас всех хаос поглотит, что ли? – не выдержав, закончила мысль вместо матери Алира, но тут же осеклась и добавила уже более спокойным, едва заискивающим тоном: – Хорошо, мама. Прости, больше я так делать не буду.

– Надеюсь, – холодно сказала леди Ада.

– А куда мы теперь идем? – попыталась сменить тему Алира.

– Вон к той группе высокопочтенных граждан, – ответила мать, указав на мужчину средних лет в окружении нескольких дам.

Мужчина, по-видимому, рассказывал некую презабавнейшую историю своим слушательницам как раз в тот момент, когда к ним подошли леди Ада вместе с Алирой:

– …на что барон ему отвечает: простите сэр, но я не заказывал баранину!

Реакцией стал сдержанный смех дам, словно говорящий: мы бы просто взорвались от хохота, но, к сожалению, правила приличия не позволяют, поэтому мы скромно похихикаем, приложив ладошки к устам.

– Лорд Флюк, – обратилась леди Ада к мужчине, а затем и к окружавшим его женщинам, – леди Ина, леди Франия, графиня Хлоя, баронесса Глория, рада приветствовать вас в этот удивительный вечер. Разрешите представить вам мою дочь Алиру.