Удар
Палуба. Поручни. Темно. Свет сзади освещает палубу. К поручням, немного покачиваясь, подходит девушка в лёгком платье. За ней мужчина в кителе при пагонах. Стоя к поручням лицом, она рукою ладонью наружу закрыла глаза. Засмеялась простым прелестным смехом и сказала:
– Я совсем пьяна… Вообще, я совсем с ума сошла. Откуда вы взялись? Три часа тому назад я даже не подозревала о вашем существовании.
Она чуть пошатнулась.
– Это у меня голова кружится, или мы куда-то поворачиваем?
Мужчина взял её руку и поднёс её к губам. Он пробормотал:
– Сойдём…
– Куда? – спросила она удивлённо.
– На этой пристани.
– Зачем?
Он замолчал. Она приложила тыл руки к его щеке.
– Сумасшедший, – сказала она.
– Сойдём, – повторил он тупо – Умоляю вас…
– Ах, да делаете как хотите, – сказала она, отворачиваясь.
Песочная пристань. Дорога, уходящая в гору. Сбоку стоит пролётка. Слева выходят девушка в платье и мужчина в кителе. Молча садятся в пролётку. Носильщик закидывает вещи сзади. Пролётка трогает и уезжает вверх по дороге.
Автобус.
Молодой человек, сидящий в кресле автобуса, закрывает книгу, которую только что читал. Он сидит у большого окна один. Закрыв книгу, он посмотрел в окно. На нём клетчатая рубашка с коротким рукавом. Длинные бакенбарды. Короткий иракез. За окном солнечно.
Тут в окне начинают появляться машины в два этажа. Мазды «тройки» всех цветов. Автобус едет медленно, пробка, поэтому можно всё подробно рассмотреть. Мазды, мазды, мазды… Новенькие стоят в два ряда на прицепе. Автобус медленно объезжает прицеп. А затем появляется кабина грузовика. А кабины нет.
Она вмята так, словно её и не было.
Автобус медленно едет дальше.
Дальше стоит динный узкий прицеп ещё одной гузовой машины. Кабина. Фары разбиты. Затем, две машины ДПС, скорая помощь, милиционеры, гражданские люди и выбитое ограждение на дороге.
Молодой человек неподвижно наблюдал за всем этим из окна, а, когда проехали аварию, встал и пошёл к выходу.
Шоссе с горы. Слева остановка. К ней подъезжает автобус. Выходит парень в клетчатой рубашке с книгой в руке. Вдалеке видна авария. Постояв немного, он пошёл в сторону аварии.
Обочина шоссе. Виден овраг сбоку от дороги, ведущей в гору. В овраге лежит машина. А точнее то, что от неё осталось. Всё это вдалеке, а на обочине стоит девушка в лёгком платье. Только платье грязное. Порванное. Оголённое плечо разбито в кровь. Кровь течёт и по ногам. Короткие тёмные волосы растрёпаны. Она тихо смеётся.
Парень подходит к ней, становится рядом и смотрит туда же, куда смотрит и она. В овраг. На машину.
Она поворачивает к нему голову, продолжая тихо смеяться. Слёзы на ободранном лице. Большие удивлённые глаза словно стеклянные. Она оборачивается снова к машине в овраге и тут ноги её подкосились, и она чуть не упала. Но удержалась. Парень подхватил её за локоть.
Он посмотрел на неё.
– Пойдём отсюда, – сказал он.
Она удивлённо посмотрела на него.
– Куда? – спросила она.
– Пойдём, – повторил он.
– Он просто взял и остановил машину на дороге, – сказала она, смотря в овраг.
Парень взял её руку и повёл за собой. От оврага подальше.
Шоссе. Вдали видна остановка. Налево уходит дорога.
– Он просто взял и остановился, – всё повторяла она.
А он ведёт её за руку. Затем он остановился и посмотрел на противоположную сторону шоссе. Напротив них с другой стороны дороги стоял мужчина. Он пристально смотрел на парочку. Доктор.
Парень перегородил собой девушку и тут Доктор почувствовал лёгкий толчок в грудь. Словно в неё ткнули пальцем. Он сделал непроизвольный шаг назад.
– Пойдём отсюда, – повторил парень девушке и повёл её за собой. Она шла, не сопротивляясь.
Закипело
Он у меня давно уже вскрыт и выставлен напоказ…
Всасывание всех внешних раздражителей…
Свежий запах только что переработанной информации… Кому-то он не нравится. Но это их запах. Переработанный.
Свет… Свет… Лампочка накаляется до предела… Кто здесь?
Перетирающиеся звуки… Кто здесь?
Свет фотовспышки разрезает темноту… Кто здесь?
Отпечатки воспоминаний на бумаге… Кто здесь?
Сварено, украшено и подано всем на показ.... Ха
Насколько ты опасен сегодня? У тебя есть специальный опасно-барометр? или её, опасность ту самую, можно по принципу эхо локации? Ты не боялся в детстве слова "эхолот"? Я боюсь щи с капустой и пенку на молоке.
Ты мягок с моей зарядкой для телефона? Она нежна и неопытна. Ей нужна ласка. Сколько килограммов ласок ты можешь ей дать? Ты вообще хоть пальцем коснулся её? Она черная только снаружи! Внутри – кровоточат чувства.
Можно ли объяснить отсутствие контакта отсутствием опасности?
Можно ли объяснить отсутствие опасности сбоем опасно-барометра?
А может он сломан?
Что хотят сказать кровоточащие чувства?
Прыгающие звуки переливающейся крови…
Скрип перетянутого провода…
Вздох…
Застрявший где-то внутри крик…
Нервы ног…
Можно ли объяснить отсутствие опасности отсутствием жизни…?
Доктор открыл глаза. Он уже вторые сутки не спал. Он вообще мало спал всегда. Мозг его, словно кипящий суп, постоянно бурлил и перемешивал всё, что в нём накапливалось. Это «всё» накапливалось каждый день. И никуда не девалось. Когда у него на руках умерла, та, которую он любил, он словно перестал спать вообще. Потому что когда он закрывал глаза и вроде как спал, то всё равно жил жизнь. Картинки, истории, разговоры, воспоминания, которые были не его. Чужие. Те, которые он впитал в себя. Высосал из других. Почему так стало? Он не спрашивал. Не было этого вопроса. Потому что, вокруг стало так много всего. Он словно попал в струи огромного водопада, которому не было видно конца. Он понимал только, что он падает, летит всё глубже и глубже. Но так как не видел и не осознавал конца, то особо и не вникал. Некогда. А ещё эта боль… Она не проходила, только утихала на время. На какое время? Что есть такое время, когда ты не спишь? Ты закрываешь глаза, и всё равно видишь, думаешь, анализируешь, решаешь и заканчиваешь. А потом всё заново.
Наркоман – приходит в голову.
Больной – приходит в голову.
Псих – приходит в голову.
Доктор. Так он себя сам называл. Всех вокруг он теперь считал больными. И раз он доктор, то должен был их вылечить.
Когда умерла та, которую он любил, он не плакал. Он разозлился. Его стало злить всё, что его окружало. Почему ничего не изменилось вокруг? Она умерла, а ничего не изменилось? И родилась боль. А вместе с ней Доктор почувствовал силу, которой раньше не было. Раньше и Доктора то не было. Был врач Владимир Николаевич. Володя. Давным-давно он смотрел на дуло обреза и думал, что всё кончено. Сейчас он не смотрит назад, думая, что дуло обреза снова появилось, но за спиной. И если он перестанет делать то, что он делает, боль разорвёт его. Обрез выстрелит.
Со временем для себя он решил, что не остановится и не станет оборачиваться. Он будет просто лечить.
И вот недавно появился парень в рубашке и с выбритым небольшим ирокезом. Он был не такой как все. Раньше таких он не видел. В голове забурлило. В соседних квартирах вырубился свет.
Что-то пошло не так
– Куда ты меня привёл?
Взгляд девушки становится осознанным. Она начинает рассматривать комнату. Кухню, в которой сидит. Халат, который на ней.
– Кто ты?
Парень с коротким ирокезом, заварив чай, ставит перед ней кружку.
– Это чей халат? Ты меня мыл?
– Нет. Ты сама помылась. Халат моей мамы – помолчав, добавил, – Это мой дом.
Он сам отпивает чай и снимает с плиты сковородку с омлетом.
– Вы недавно не разговаривали со странным мужчиной? – спросил парень.
– Мы? – она посмотрела на парня и снова заплакала.
Спустя час, поев холодный омлет, она вышла на балкон и уселась на стул. Второй этаж, напротив деревья. Клёны. Солнце. Она сидела и смотрела. Парень вышел к ней на балкон только когда зашло солнце.
– У тебя можно переночевать? – спросила она.
– Хорошо, только ответь на один вопрос.
Она посмотрела на парня. Собрала волосы в хвост и сказала:
– Тот странный мужчина сказал, что, если любишь, остановись. Это он Владу сказал. Я рядом была. А потом он остановился.
Она замолчала.
– Странно, – продолжила она, – вроде как говорят надо выпить в таких случаях.. Но я не хочу алкоголь. У тебя хороший чай. Так кто ты? Ты даже имя не сказал ещё.
– Игорь меня зовут. Просто сейчас это не особо важно. По крайней мере, для меня. Тот мужик не отстанет от тебя, пока ты жива. И меня он видел. Значит, скоро мы встретимся.
– Чего? – на глазах у девушки снова начали появляться слёзы.
– Он – игрок. Манипулятор. Он играет с другими и его цель завершение игры с каждым, с кем он играет. Боль, которую он причиняет другим, помогает ему избавиться от своей боли. Он рвёт другие сердца, чтобы не разорвалось его собственное. Его разговоры подчиняют. Слышали о цыганках, гипнозе? Так вот это только цветочки. Раньше таких называли колдунами. Сейчас вообще никак не называют. Их якобы нет. Вот тебя, например, уже не должно было быть после того разговора с ним. Но ты жива. Выжила. И это очень странно. Что-то пошло не так.
– Хватит… Ты словно та цыганка, о которой говорил… Я не буду у тебя ночевать.
Она встаёт, отпихивает его с прохода и выходит с балкона.
– Где моя одежда?
– Вон, – парень показывает на стул, на котором лежат грязные её вещи.
Она хватает их и запирается в ванной.
А потом кричит.
Она вываливается из ванной.
– Что это!? – кричит она.
Девушка видит зеркало в прихожей, подбегает к нему, смотрит. Парень стоит сзади и тоже это видит. Он видит, что в зеркале, в её отражении, рот девушки заклеен плотным скотчем.
– Что это!? – Это уже был не крик, а скорее визг.
– Это его игра. Продолжение.
Девушка резко повернулась к парню.
– Он будет создавать вокруг тебя новый мир. Паутину. Ты либо станешь пауком, либо мухой. Всё зависит от того, как ты справишься со своей болью.
Он сказал это так, как продавец говорит цену покупателю. Совершенно обыденно. Он смотрел на неё не мигая. Девушка подошла к парню и резко ударила ему коленом в пах.