Сначала Иланира хотела распорядиться, чтобы портрет давно исчезнувшей принцессы убрали до возвращения Малидора. Но потом, присмотревшись к картине внимательнее, она вдруг поняла, что хочет видеть её постоянно. Что было тому причиной? Возможно, сходство судеб. А, может быть, странное выражение лица Валамарины, которая будто что-то хотела сказать, но не могла, и только с сожалением улыбалась и удивлялась тому, что люди не понимают очевидных вещей. Иланира распорядилась повесить портрет Валамарины в своей спальне и каждый раз, бросая на него взгляды, ощущала странные и непонятные тёплые всплески в глубине ледяной пустоты.
Иланира написала Малидору письмо с множеством хвалебных слов и пожеланий, а также с благодарностью за картину, и отправила сразу в Снегцию. Она надеялась, что послание дойдёт до принца, наверняка, уже отплывшего на север. И, действительно, из Снегции Малидор подтвердил получение письма, многословно выразил радость от того, что «драгоценной Иланире» пришёлся по душе его дар, и сообщил, что поиски Всесокрушающего ведут его во Вьюговегию. Через месяц он написал, что отправляется в Брошенные земли. Принцесса переживала, что напрасно подавала Малидору надежду и тем самым провоцировала его на смертельно опасное путешествие.
Время размеренно и неумолимо отсчитывало последний год жизни Иланиры в мире людей. На семейных завтраках и ужинах принцесса сидела молча и старалась не встречаться глазами с родителями. Изредка Ранатол и Истоала перебрасывались короткими фразами, касавшимися, в основном, воспитания, обучения и поведения принцев. Иланира ощущала напряжение в семье и считала себя тому причиной. Когда из случайно услышанного разговора слуг она узнала, что король и королева приняли решение проводить ночи в отдельных спальнях, её сердце болезненно заныло, а ледяная пустота выпустила во все стороны острые иглы.
Посланий от Малидора больше не приходило. До дня рождения оставалось полтора месяца. Иланира, словно бесплотная тень, перемещалась по дворцу. Она не только не знала, что ей делать, она даже не могла решить, о чём ей думать. Наконец, принцесса нашла занятие, подсказанное подарком Малидора. Она начала вместе с королевскими портными придумывать наряд к своему семнадцатилетию и одновременно стала писать автопортрет в полный рост. Этой работе она отдалась полностью, вкладывая в каждое движение кисти накопившуюся в душе безнадёжную тоску и отягощавшую сердце безысходную грусть.
По мере того, как портрет обретал отображённые в зеркале черты, Иланира начинала размышлять о том, каким же образом произойдёт её передача Владыке Воды. Родителям этот вопрос она задавать не хотела, поэтому в её воображении возникали самые причудливые образы и ситуации, от формальных и торжественных церемоний до оргиастических и кровавых ритуалов. «Будь, что будет», – обречённо вздыхала принцесса, внутренне соглашаясь и смиряясь с неизбежным. Но всё произошло так, как она не представляла даже в самой смелой фантазии…
* * *
За двенадцать дней до своего дня рождения Иланира, как обычно, проснулась от шума под окнами. Её утренние сборы ничем не отличались от бессчётного множества предыдущих. Только фрейлины со служанками казались чуть более грустными, чем обычно. Принцесса приняла их уныние за жалость к её скорому уходу и нарочито жизнерадостно объявила:
– Сегодня у меня последняя примерка праздничного платья. Для вас тоже уже должны быть готовы перчатки, веера и шляпки в цветах моего наряда. Так что сегодня мы любуемся самими собой и друг другом!
Иланире удалось приободрить свиту, так что на завтрак она отправилась в сопровождении весело щебетавших фрейлин, обсуждавших предстоящую церемонию. По дороге принцесса выглянула в окно, ведущее во внутренний двор, и увидела, что привезённые крестьянами для дворцовой кухни туши коров заносят в кладовую, предназначенную для птиц. Иланира хотела было выскочить наружу и навести порядок, но потом решила, что ответственный за поставки продуктов во дворец граф Листеранд должен сам следить за действиями своих работников. Ей уже больше года не было необходимости взваливать на себя решение подобных задач, а вскоре они вообще перестанут её волновать.
В пиршественном зале принцесса вежливо, в точном соответствии с правилами этикета, поприветствовала родителей и братьев, выслушала их ответные пожелания доброго утра и села за стол. Иланире снова подумалось, что сегодняшняя обстановка за семейным завтраком более печальная и напряжённая, чем обычно. Даже маленькие принцы сидели смирно, не озорничали и не капризничали, а слуги подавали блюда словно нехотя, медлительно и неспешно. Тут уж девушка ничего не могла поделать и принялась за еду, не поднимая глаз выше находившихся перед ней кушаний.
Когда завтрак подходил к концу, послышался странный низкий звук. Он пронизывал стены дворца и заставлял тонкие стеклянные бокалы мелко дребезжать. Иланира взглянула на родителей, братьев, слуг и увидела на их лицах почти одинаковые выражения страха и трепета. Принцесса ничего подобного не испытывала, она ощущала только удивление и любопытство.
Звук прекратился, но сидевшая за столом королевская семья замерла со столовыми приборами в руках, а слуги застыли вокруг.
– Что это такое? – пролепетала побледневшая королева Истоала, поочерёдно глядя то на мужа, то на детей.
Король Ранатол начал подниматься со стула, и тут звук прозвучал снова, чуть громче. Теперь стало ясно, что он походит на гул какой-то громадной чудовищной трубы. Король упал на стул, потому что его ноги ослабели от страха. В коридоре послышались грохот металлического подноса, звон разбившейся посуды и глухой удар о пол упавшего в обморок человека. Слуги в пиршественном зале, в нарушение всех законов и правил, ухватились руками за спинки стульев и даже оперлись на поверхность стола. Ужас исказил их лица. Иланира в изумлении вертела головой, не понимая, что происходит. Ей пока не приходило в голову, что именно она является причиной трубных звуков.
Послышался топот подкованных сапог по каменному полу, и в пиршественный зал вбежал офицер дворцовой охраны с выпученными глазами.
– Приближается! – выкрикнул охранник и согнулся, тяжело дыша и жадно хватая ртом воздух.
– Кто?! – хором воскликнули Раскадир и Ристогар.
– Владыка Воды? – охрипшим голосом спросил Ранатол.
Истоала вскрикнула и побледнела. У Иланиры сердце провалилось в ледяную пустоту, съёжилось и почти остановилось от холода. Слуги отошли от стола, переглядывались и перешёптывались.
Офицер помотал головой и сделал глубокий вдох:
– Пока непонятно. К Ландиуму приближается странная процессия. Не из нашего мира, это точно. Впереди едет всадник и трубит в рог. От этого звука кровь стынет в жилах, оружие выпадает из ослабевших рук. Ни один рыцарь не смеет встать на пути ужасных созданий.
Словно в подтверждение его слов вновь и ещё громче прозвучал трубный звук, проникающий сквозь любые преграды, парализующий мышцы, превращающий самого несгибаемого храбреца в перепуганного дрожащего труса.
– Они уже в городе! – простонал офицер, зажимая уши обеими руками.
Едва звук стих, Ранатол решительно встал и быстро зашагал к выходу:
– Надо это прекратить!
Иланира, единственная, на кого не действовало ужасное гудение, торопливо вскочила:
– Папа, подожди!
Но король как будто её не услышал и, не оборачиваясь, покинул пиршественный зал. Принцесса подобрала юбки и почти бегом устремилась следом за отцом. За спиной Иланиры раздались звуки отодвигаемых стульев королевы и принцев, но она тоже не обернулась.
Как бы быстро не двигалась Иланира, она всё же выбежала из парадных дверей дворца после Ранатола. Позади слышались шаги и приглушённые голоса сановников, фрейлин, охранников, слуг и служанок. Люди о чём-то говорили, что-то обсуждали, даже спорили, но выходя наружу, останавливались и замолкали. Точно так же вели себя и горожане на площади. Несмотря на ужас, вызванный звуками рога, любопытство влекло их на улицы и на дворцовую площадь, где они молча прижимались к стенам домов, освобождая дорогу необычным пришельцам.
Возглавлял процессию всадник на огромном вороном коне, покрытом кроваво-красной попоной с чёрной окантовкой и свисающими кисточками. Наездник был закутан в бесформенную черную одежду, покрытую множеством маленьких вышитых алыми, бордовыми и малиновыми нитями человеческих черепов. На его голову был надет гладкий черным шлемом с полумаской, изображающей верхнюю половину черепа. Из-под шлема на месте нижней челюсти виднелась часть вполне человеческого лица: окаймлённый чёрной короткой щетиной подбородок, широкий рот и узкие крылья носа. Одной рукой всадник сжимал поводья, а другой держал короткий чёрный рог, волнистый и слегка изогнутый, с широким раструбом, отделанным серебряной полосой с тонким и неразличимым издали орнаментом.
За первым всадником бок о бок ехали двое. На красивом мускулистом коне рыжеватой масти спокойно восседал человек в дорогой одежде из переливающейся пурпурными и фиолетовыми цветами ткани, расшитой золотыми узорами и украшенной сверкающими драгоценными камнями. К его поясу была пристёгнута длинная тонкая шпага, более лёгкая, чем женское оружие в мире Иланиры, но по гордой осанке, по спокойному и уверенному лицу с орлиным профилем, по холодному взгляду серо-стальных глаз было ясно, что мужчина является опытным и умелым бойцом. Длинные прямые тёмные волосы покрывала шляпа с широкими полями, за тулью которой были заткнуты тончайшие, колыхавшиеся от малейшего дуновения ветерка, перья белого, красного и чёрного цветов.
Рядом с мужчиной на высокой тонконогой и немного нервной белоснежной лошади гарцевала прекрасная наездница в длинной струящейся оранжево-красной одежде, закрывающей ноги до ступней. Голова молодой женщины была непокрыта, густые вьющиеся рыжие волосы свободно ниспадали до пояса, почти сливаясь с платьем из-за схожего цвета. Светлая гладкая кожа лица и открытых до локтей рук, сияние зелёных глаз заставили бы трепетать от страсти сердца многих мужчин, если бы они уже не дрожали от страха из-за компании, в которой на равных находилась красавица.
За всадниками следовала громадная черная карета, украшенная абстрактным геометрическим орнаментом, подчёркнутым багровыми проблесками в углах ромбов и треугольников. Её влекли шесть попарно запряжённых существ, напоминающих коней, но превосходящих в полтора раза самого крупного тяжеловоза. Ноги животных заканчивались не копытами, а четырьмя короткими когтистыми пальцами, над глазами нависали острые рога длиной в локоть, тёмно-серая с серебристым отливом шерсть была густой и длинной. У кареты отсутствовали козлы и кучер, то ли животные были настолько разумны, что сами знали, куда им двигаться, то ли ими управляли изнутри посредством волшебства.
Позади кареты парами ехали ещё шесть всадников разнообразного и причудливого вида: молодая воительница в доспехах, стальная кираса которой подчёркивала тонкую талию и вызывающую восхищение мужчин и зависть женщин грудь; пузатый и толстощёкий мужчина на огромном клыкастом вепре, одетый в потёртый кожаный костюм, с перекинутой поперёк седла двуручной булавой; темнокожий наездник на двугорбом верблюде в просторной развевающейся полосатой бело-красной одежде, с кривой саблей на поясе; бледный юноша с лихорадочно блестевшими глазами на смирном коньке; симпатичная постоянно улыбающаяся девушка с собранными в длинную тугую косу зеленовато-синими волосами, покрытыми венком из цветков водной лилии, на четвероногом существе с круто выгнутой шеей и головой рыбы; широкоплечий мужчина с большим топором, в глухом красном колпаке с прорезями для глаз, полностью закрывающим голову и спускающимся до плеч, на тощей, но резво перебирающей ногами кляче.
Пока Иланира разглядывала удивительную процессию, карета поравнялась со ступенями, ведущими к парадным дверям королевского дворца, и остановилась. Первые три всадника выстроились возле передних колёс, остальные – у задних. Обладатель рога поднёс к губам наводящий ужас музыкальный инструмент.
Король Ранатол вытянул вперёд правую руку и повелительно произнёс:
– Прекратите пугать невинных людей!
Всадник немного помедлил, кивнул и опустил руку с рогом. Потом он громко провозгласил зычным, далеко разносящимся голосом:
– Я – Страх Смерти. Я герольд и глашатай Несущего Смерть, который явился в этот мир, чтобы по соглашению с Владыкой Воды препроводить к нему Иланиру, принцессу Брандизии, дочь короля Ранатола Второго.
На площади зашелестели негромкие возгласы и перешёптывания. Сановники, рыцари, фрейлины, простолюдины – все были поражены прозвучавшими словами. «Значит, уход в Волшебный Мир – это всё-таки смерть…» – отстранённо и безучастно подумала Иланира. Позади неё раздался горестный вскрик матери, и послышалось хныканье ничего не понимающих, испуганных принцев. Иланира смотрела на мужчину в шляпе с перьями и в богатой одежде, считая его Несущим Смерть. Однако она ошиблась.
Воспользовавшись общим замешательством и возникшей паузой, Страх Смерти объявил:
– Позвольте представить моих спутников: Преднамеренное Убийство, Эпидемия Неизлечимой Болезни, Смертельная Битва, Апоплексический Удар, Испепеляющий Зной, Пагубное Саморазрушение, Гибель Утопленниц, Исполненный Приговор.
Никто из названных существ не склонял голов и вообще не совершал никаких движений, но всем людям и без того было понятно, чьи облики соответствовали волшебным титулам.
Король Ранатол справился с потрясением и решительно заявил:
– Мой Договор заключён с Владыкой Воды. Он действует до семнадцатилетия моей дочки. Вас я не знаю и Иланиру вам не отдам!
Дверь чёрной кареты открылась, и на каменные плиты дворцовой площади ступил Несущий Смерть. Впрочем, «ступил» – не совсем правильное слово. Тело волшебного властелина полностью скрывал запахнутый длинный тёмно-синий плащ с накинутым на голову глубоким капюшоном. Лицо Несущего Смерть невозможно было разглядеть. Даже когда он поднял голову и посмотрел наверх, под капюшоном виднелся лишь чёрный бездонный провал. По складкам ткани волшебной одежды время от времени пробегали всполохи огня алого, оранжевого, фиолетового и голубого цветов. Нижний край плаща не просто касался земли, он как будто постоянно и бесконечно стекал вниз и исчезал над твердью, так что, когда Несущий Смерть начал плавно и легко подниматься по ступеням, создалось впечатление, будто он не идёт, а парит над поверхностью.
Люди за спиной Иланиры молча пятились и отступали по мере приближения Несущего Смерть. Даже король Ранатол сделал шаг назад, словно для того, чтобы освободить властителю Волшебного Мира место на ровной площадке перед парадными дверями. Только бесстрашная Иланира не сдвинулась с места и оказалась впереди всех.
Но Несущий Смерть обратился не к принцессе, а к королю, заговорив тихим, спокойным и глубоким голосом, исходившим из тьмы под капюшоном:
– Ты ошибаешься! В Договоре сказано, что Владыка Воды получит твою дочь через семнадцать лет после подписания документа, а не после семнадцатого дня рождения. Договор был заключен ровно семнадцать лет назад. Точно в это время. После бури ты ещё три недели добирался до дома и там встретил королеву Истоалу, которая показала тебе новорожденную принцессу.
Из складок запахнутого на груди плаща появилась рука в перчатке из тонкой черной поблёскивающей ткани, державшая точно такую же деревянную папку-шкатулку, как и та, которую Иланира видела в кабинете отца.
– Вот Договор Владыки Воды, – произнёс Несущий Смерть. – Документ к документу, лист к листу, подпись к подписи!
Видимо, слова Несущего Смерть имели волшебное значение. Позади стоявших у парадного входа людей послышался быстро приближающийся звук, сочетающий гудение и свист. Не успели они обернуться, как над их головами пронесся тонкий прямоугольник. Экземпляр Договора, принадлежавший королю Ранатолу, ударился о тот, который держал Несущий Смерть. Два документа слились, сжались, свились и превратились в сухую деревянную палочку.
Толпа людей издала общий удивлённый вздох.
Несущий Смерть протянул палочку Ранатолу:
– Твой Договор завершен. Возьми это на память. Хочешь – храни, а хочешь – сожги. Это не имеет значения. Мой Договор с Владыкой Воды заключен на словах. Я обязался доставить к нему принцессу Брандизии Иланиру на тех же условиях, которые были закреплены в предыдущем Договоре.
Король принял протянутую палочку и задумчиво пробормотал:
– Если подписанного Договора больше нет, то я могу не отдавать Иланиру…
Из тьмы под капюшоном раздался холодный голос:
– Теперь за Иланиру отвечаю я. И горе тому, кто попытается помешать мне исполнить мой Договор с Владыкой Воды.
Ранатол задумчиво огляделся, словно подсчитывал количество вооружённых людей возле себя и на дворцовой площади. Его намерения были так понятны, что Несущий Смерть добавил:
– Ты и твои воины мне должны…
– Должны? – эхом переспросил король.
– …Должны за битву у Синих холмов.
Воцарилась мёртвая и зловещая тишина. Стоявшие позади Ранатола рыцари, несомненно, вспомнили поле, сплошь покрытое телами восточных кочевников. Руки, медленно тянувшиеся к рукояткам мечей, отдёрнулись и бессильно повисли.
Иланира разлепила пересохшие губы и выдавила из себя слова:
– Папа, я пойду… Что уж… Всё равно…
– Драгоценная моя! – голос Ранатола сорвался от сдерживаемого рыдания. Король повернулся к Иланире и раскрыл объятия…
И тут прозвучали резкие и жестокие слова королевы Истоалы:
– Ранатол, не смей её трогать!
Король отшатнулся от дочки, словно получил сильный удар в самое сердце. Иланира хотела сама броситься к отцу, но его исказившееся лицо показалось ей таким чужим и пугающим, что она застыла на месте. Ранатол резко развернулся и быстрыми шагами пошёл во дворец. Он размахивал руками и что-то бессвязно бормотал себе под нос. Приближённые короля, немного поколебавшись, припустили следом, наверное, обрадовавшись возможности удалиться от воплощений разных ликов смерти, прибывших из Волшебного Мира.
Несущий Смерть впервые обратился непосредственно к Иланире, в его спокойном голосе зазвучали нотки участливости и заботы:
– Ты можешь забрать с собой необходимые вещи. Много одежды не бери – в Волшебном Мире одеваются по-другому. Главное, возьми мольберт и краски!
Иланира привыкла к тому, что все знают про её увлечение рисованием, и не удивилась напоминанию Несущего Смерть.
Истоала почти силой впихнула юных принцев в руки остолбеневших фрейлин и нянек:
– Отведите Их Высочеств в мои покои! Иланира, я помогу тебе собраться!
Раскадир растерянно спросил:
– Иланира, ты что, от нас уезжаешь?
Ристогар заныл:
– Я хочу погладить лошааадок!
Фрейлины повели принцев во дворец, на ходу отвлекая их разговорами и стараясь переключить внимание на игры и развлечения.
– Пойдём, родная! – сказала королева дочке.
Несущий Смерть обратился к своим спутницам:
– Эпи, Смеби, пожалуйста, сопроводите принцессу!
Иланира была так поглощена разговором, происходившим у парадных дверей, что не заметила, как некоторые пришельцы из Волшебного Мира спешились, неторопливо поднялись по ступеням и встали позади своего предводителя.
Рыжеволосая красавица Эпидемия и вооружённая Смертельная Битва пошли следом за королевой и принцессой. Они с видимой беззаботностью крутили головами и рассматривали внутреннее убранство дворца. Фрейлины принцессы, опасливо косясь на внушающих страх существ, семенили позади, боясь словом или громким звуком привлечь к себе внимание. Поскольку Смеби задерживалась у каждой картины, изображавшей батальные сцены и ратные подвиги королей Брандизии, Истоала и Иланира вошли в покои принцессы раньше остальных.
– Мама, почему ты так поступила с отцом? – задала мучивший её вопрос Иланира.
– Я не хочу об этом говорить! – королева строго сдвинула брови. – Ты уходишь в Волшебный Мир, и тебя это уже не должно волновать.
– Но, мама…
– Нам надо поторопиться со сборами! – отрезала Истоала.
В этот момент в дверях показались Эпидемия со Смертельной Битвой. Не спрашивая разрешения, они направились к центру кабинета-студии, давая возможность войти фрейлинам и служанкам.
Истоала видела, как подавлена и растеряна дочь, поэтому лично распорядилась:
– Складывайте вещи Её Высочества! Иланира, ты сама соберёшь принадлежности для рисования?
Принцесса вздрогнула и спохватилась:
– Да, я это сделаю! И ещё мне надо…
Иланира покосилась на Эпидемию и Смертельную Битву, испытывая стеснение и неловкость в их присутствии. Девушке требовалось посетить туалетную комнату.
Эпидемия переглянулась со своей спутницей, слегка улыбнулась и произнесла мягким, нежным голосом:
– Мы понимаем, что волнение и нервное напряжение требуют выхода.
От этих вежливых слов принцесса почувствовала себя увереннее, благодарно кивнула и поспешно удалилась по неотложному делу. Когда она совершила все необходимые процедуры и вернулась в гостиную, то увидела, что фрейлины со служанками быстро и слаженно складывают платья, обувь и бельё, убирают разложенные на столе украшения и средства макияжа в шкатулки. Слуги, опасливо косясь на Эпидемию и Смертельную Битву, внесли в покои принцессы дорожные сундуки и открыли их крышки.
Происходившее так напоминало сборы для переезда в загородный дворец, что Иланира всё ещё не могла до конца осознать масштабы изменения своей жизни. Она сложила краски и кисти в деревянный ящик, подошла к мольберту и посмотрела на последнее творение – автопортрет в полный рост, в праздничном платье, с уложенными в сложную причёску волосами. Картина была почти закончена, принцессе только никак не удавалось нанести последние мазки на лицо, чтобы придать ему какое-нибудь определённое выражение: грусть, покорность, успокоение, равнодушие, обречённость. Иланира подумала, что незавершённость – это даже хорошо. Как она сама не могла разобраться со своими чувствами, так и на картине не отразилось её настроение.
Иланира сняла полотно с мольберта и, держа за верхние углы, показала королеве:
– Мама, это я нарисовала для галереи королевских портретов Брандизии.
На глазах Истоалы блеснули слёзы:
– Я горжусь, что моя дочь такая сильная духом. Ты – истинная принцесса. Твой портрет займёт самое почётное место.
По знаку королевы один из слуг принял полотно и вынес из покоев. Иланира начала складывать мольберт. В этот момент из спальни появилась фрейлина и, не зная, кому адресовать вопрос, произнесла, глядя в пространство между королевой и принцессой:
– Постельное бельё, матрасы, одеяла и подушки прикажете тоже собирать?
Эпидемия напомнила:
– Государь говорил, что много вещей не понадобится.
– Государь? – удивлённо переспросила королева.
– Так мы называем Несущего Смерть, – ответила за свою спутницу Смертельная Битва. – Если он сказал, что позаботится о принцессе, значит, так оно и будет.
– Благодарю за разъяснения, – с вежливым достоинством произнесла королева и повернулась к слугам. – Сборы закончены! Выносите вещи Её Высочества!
Слуги с сундуками и служанки со шкатулками потянулись к выходу. Последние из них несли мольберт и ящик с красками.
– У тебя здесь было очень уютно, – с доброй улыбкой обратилась к Иланире красавица Эпи. – На новом месте, я думаю, будет ещё лучше.
Сердце Иланиры дважды сжалось: от фамильярного обращения на «ты» и от упоминания «нового места». Она ничего не ответила Эпидемии и покинула свои покои с мыслью, что делает это последний раз в жизни. Королева держалась на полшага позади, а за ними следовали Эпидемия со Смертельной Битвой.
Иланира решительно направилась по коридору к выходу из дворца. Если бы не шедшие впереди слуги с вещами, она бы двигалась ещё быстрее. Выйдя из парадных дверей, принцесса увидела, что Несущий Смерть стоит на площади возле двери кареты и о чём-то беседует со спешившимися Испепеляющим Зноем и Исполненным Приговором. Страх Смерти и Преднамеренное Убийство оставались верхом, разговаривали между собой и время от времени бросали вокруг беглые взгляды. Апоплексический Удар открыл заднее багажное отделение огромного транспорта и вместе с Пагубным Саморазрушением и Гибелью Утопленниц наблюдал, как туда загружают вещи принцессы. Толпа людей на площади колыхалась и переговаривалась, обсуждая происходившие удивительные события.
Иланира обернулась к матери:
– Отец и братья не выйдут меня проводить?
– Король Ранатол с тобой уже попрощался, – сухо ответила Истоала. – А юных принцев лучше не расстраивать и не мучить горечью расставания. Когда они подрастут, им всё объяснят и расскажут про твою жертву.
– Наверное, это правильно… – со вздохом согласилась Иланира. – Просто я хотела обнять их напоследок.
Королева раскрыла объятия, и напускное холодное величие её покинуло. Слёзы потекли по щекам. Срывающимся голосом Истоала вскрикнула:
– Обними меня, родная!
Мать и дочь прижались друг к другу и на некоторое время застыли. Фрейлины и служанки, собравшиеся у парадных дверей, плакали навзрыд, и даже охранники вытирали выступившие слёзы. Потом королева Брандизии, словно стараясь разом вырвать дитя из своей жизни и из своего сердца, отстранила Иланиру и подтолкнула её к ступеням.
– Прощай, моя любимая девочка!
– Прощай, мама!
Принцесса пошла вниз по лестнице. К этому времени слуги закончили погрузку вещей и поспешили убраться подальше от пугающей чёрной кареты. Эпидемия и Смертельная Битва уселись на лошадей. Несущий Смерть открыл дверь кареты и поджидал Иланиру, а его собеседники направились к своим верховым животным.
Когда принцесса ступила на каменные плиты дворцовой площади, ноги сами собой замедлили шаги. Чёрная карета вблизи казалась ещё громаднее, затенённый дверной проём не позволял увидеть, что находится внутри, Несущий Смерть неподвижно стоял в поблёскивающем и переливающемся плаще. Иланира поняла, что истекают последние мгновения её жизни в мире людей.
– Моё новое платье! – внезапно спохватилась принцесса. – Я же так и не забрала его у портных!
Конечно, не само платье было причиной вспышки в сознании Иланиры. Девушка отчаянно цеплялась за любой предлог, чтобы хоть на некоторое время отсрочить неминуемый конец. Ей даже не пришло в голову, что портные, несомненно, бросили свою работу и сейчас вместе с остальными людьми на площади или из окон дворца наблюдали за отбытием принцессы.
С надрывной мольбой Иланира обратилась к Несущему Смерть:
– Я должна сходить за платьем. Пожалуйста, подождите, постойте!
Принцесса резко развернулась и торопливо зашагала к ступеням, ведущим в родной дворец, скорее прочь от чёрной кареты…
За спиной Иланиры прозвучал бесстрастный, не выражающий нетерпения или недовольства, голос Несущего Смерть:
– Стою.
Девушка сделала несколько быстрых шагов, а потом всё поняла. Её ноги по инерции продолжали идти, постепенно замедляя скорость. В голове тем временем теснилось множество отрывочных мыслей, всплывших воспоминаний, сбывшихся предположений, забрезживших надежд. Сердце вначале провалилось куда-то вниз, проскочив мимо ледяной пустоты, затем взметнулось ввысь и гулко заколотилось, отдаваясь в ушах и висках. Дыхание перехватило, и Иланире пришлось сделать несколько глубоких вдохов, похожих на всхлипы. Принцесса остановилась на нижней ступени, медленно обернулась и по-новому посмотрела на Несущего Смерть. Весь остальной мир в этот момент перестал для неё существовать.
«Только не упади в обморок!» – сама себе строго приказала Иланира. – «Дойди до кареты! Попробуй сделать шаг, потом второй!…» Но ослабевшие непослушные ноги могли отказать в любой момент.
Несущий Смерть, видимо, заметил состояние девушки. Он не подбежал к ней, а мгновенно переместился. Только что волшебный властелин неподвижно стоял возле кареты, а спустя неуловимый миг он уже держал принцессу за руку, помогая спуститься со ступеньки. Под чёрной перчаткой Иланира ощутила тепло и упругость крепкой, надёжной руки. Девушка шагнула на ровную поверхность и направилась к карете, ведомая Несущим Смерть. Она не замечала ничего, что происходило вокруг. Все её мысли были сосредоточены на том, кто скрывался под плащом с капюшоном.
Опираясь на руку Несущего Смерть, Иланира подняла ногу и поставила её на широкую ступеньку под дверью кареты. Ещё шаг другой ногой – и девушка оказалась внутри. При достаточно ярком мягком свете, лившимся с потолка и проникавшим через окно противоположной двери, принцесса увидела два мягких, обитых узорчатой тканью дивана с высокими спинками, расположенных друг напротив друга. Между ними было так просторно, что можно было вытянуть ноги и не дотронуться до противоположного сидящего человека. Посередине на полу стояла высокая корзина с цветами. Красные, розовые и белые раскрывшиеся соцветия выступали наверх плотной полусферой и наполняли карету тонким приятным ароматом.
Принцесса выпустила руку волшебного спутника, повернулась, подобрала сзади юбки и не столько села, сколько бессильно упала на сидение, расположенное по ходу движения. Несущий Смерть легко взобрался в карету и закрыл за собой дверь. Иланира подумала, что тихий щелчок замка означает для неё окончательный разрыв с миром людей и начало новой, неизвестной, непредсказуемой и непонятной жизни. Девушка часто и глубоко дышала, по телу пробегали волны жара и озноба, сердце сильно и быстро стучало.
Несущий Смерть расположился на диване напротив Иланиры. Лёгким стремительным взмахом рук он откинул капюшон, и принцесса без удивления увидела коротко подстриженные взъерошенные каштановые волосы. Ещё ей стал ясен секрет тёмного провала на месте лица Несущего Смерть. На нём была выпуклая гладкая овальная маска абсолютно чёрного цвета, без прорезей для глаз, носа и рта. Волшебный властелин после того, как сдвинул назад капюшон, обратным движением рук снял маску и положил на сидение рядом с собой. Затем он стянул перчатки и отбросил их в угол дивана. Потом кое-как ладонями пригладил волосы.
Иланира разглядывала повзрослевшее, но сразу узнанное лицо. Она удивилась тому, что ранее не запомнила глаза Неса – большие, тёмно-синие, с фиолетовой окантовкой. Один из самых величайших повелителей Волшебного Мира смотрел на Иланиру с чутким вниманием, восхищенным любованием, вопросительным ожиданием, виноватым извинением.
Когда Несущий Смерть заговорил, в его негромком глубоком голосе смешивались радость, неуверенность и надежда:
– Здравствуй, Иланира! Теперь ты знаешь мой титул и мою функцию.
Принцессе очень хотелось ударить Неса. Но она понимала, что если стукнет его кулаком в грудь или шлёпнет ладонью по щеке, если дотронется до него хоть пальцем, то не сдержится и начнёт покрывать лицо горячими поцелуями. Поэтому она не пошевелилась, собралась с мыслями и постаралась, чтобы её голос не дрогнул от волнения.