Гости из Ланитары провели в Ландиуме семь дней. Всё это время не прекращались пиры, танцы, дружеские состязания между рыцарями и рядовыми воинами. Иланира находилась в обществе Малидора столько времени, сколько позволяли правила этикета, законы гостеприимства и нормы приличия.

Принц не мог не принять участие в традиционном конном турнире, проходившем за городскими стенами возле главных ворот Ландиума. Иланира с королевской трибуны наблюдала за сшибками закованных в латы воинов, которые старались выбить другу друга из сёдел ударами специальных копий с тупыми наконечниками. Несмотря на относительную безопасность подобных состязаний, принцесса с замиранием сердца следила за сближавшимися скакунами и невольно вздрагивала, когда копья с силой ударялись о щиты или о доспехи, а потом один или сразу оба рыцаря с грохотом вылились на землю.

Рослый и сильный принц Малидор выигрывал все поединки, вызывая восторженные возгласы зрителей. Он по праву стал победителем турнира и получил в награду два символических приза: драгоценный золотой кубок, наполненный вином, и девичью диадему. Их вручили Ранатол и не скрывавший гордости за сына Маралад. Малидор несколькими большими глотками осушил кубок и передал его своему оруженосцу. Затем под поздравительные выкрики, аплодисменты и торжественную музыку принц взошёл на трибуну и, преклонив колено, передал диадему принцессе.

– Восхитительная и великолепная Иланира Брандизийская, по праву победителя турнира я провозглашаю тебя прекраснейшей из дам!

Девушка заранее внутренне подготовилась к подобному событию, однако от волнения на её глазах всё равно выступили слёзы, а горло перехватило спазмами.

– Я… благодарю… великий… герой! – выдавила из себя Иланира, принимая очень важный и значительный дар.

По сути, Малидор на глазах всех собравшихся объявил принцессу Брандизии дамой своего сердца. Надев диадему, Иланира продемонстрировала бы готовность ответить на чувства принца. Следующим этапом развития отношений стала бы помолвка, а потом – свадьба.

Принцесса замерла, двумя руками сжимая тонкий обруч, усыпанный драгоценными камнями. На её голове уже красовалась собственная изящная диадема, придерживающая волосы и не позволявшая им растрепаться на открытом воздухе. Иланира подумала, что была бы рада так же скрепить и множество вспыхивавших, мелькавших, противоречивых мыслей. С одной стороны, она впервые ощущала себя частью «правильной» жизни. Именно такой должна была быть судьба принцессы, не обременённой Договором: празднества, встречи с наследниками других стран, влюблённость, взаимные признания, создание семьи. С другой стороны, в памяти девушки всплывали призрачная фигура Неса, первый поцелуй, разговор с Капердином, строгие зелёные глаза странной женщины из сна.

Наконец, Иланира, как ей показалось, нашла наилучшее решение и обратилась к ближайшей фрейлине:

– Лариана, пожалуйста, сними мою диадему!

Фрейлина быстро и аккуратно освободила волосы принцессы. Короли, королева, принцы, знать и простолюдины застыли. Даже руки музыкантов замерли над струнами, барабанами и отверстиями духовых инструментов.

Иланира повернулась к другой фрейлине и протянула ей ту драгоценность, которую держала в руках:

– Фалвия, прошу тебя, прими диадему принца Малидора и храни, как самое дорогое моё сокровище!

Общий вздох прокатился по трибунам и по полю с рыцарями. Иланира нервно сглотнула и повысила голос:

– Достойнейший победитель турнира, доблестный принц Малидор, я с глубокой благодарностью принимаю твой дар. Диадема займёт подобающее ей место на моей голове, как только я буду принадлежать сама себе и свободно распоряжаться своей судьбой.

Мысленно девушка добавила произнесённые во сне слова: «Я ещё ничего не решила…»

Принц Малидор, не поднимаясь с колена, поцеловал опустевшую руку Иланиры и вгляделся в её лицо заблестевшими глазами:

– Ты приняла справедливое и мудрое решение! Моя сегодняшняя посвященная тебе победа – это первый мой подвиг на пути твоего освобождения.

Вновь раздались поздравительные возгласы. Ранатол, Маралад и Истоала переглядывались друг с другом и довольно кивали головами, также признавая правильность поступка Иланиры. Юные принцы Раскадир и Ристогар, не осознавая всей важности произошедшего, просто смеялись, разделяя общее хорошее настроение.

Вечером в пиршественном зале Иланира и Малидор сидели рядом. Принц рассказывал о своей родной Ланитаре, о богатстве городов, о протяженности судоходных рек, о размерах пахотных земель. Принцесса вспоминала географические карты и уроки мэтра Панатьера, посвящённые этой стране. Иланире казалось, будто Малидор уже считает её своей невестой и перечисляет основные значимые части их будущего совместного владения.

Соблюдая этикет и правила благопристойности, принц Ланитары и принцесса Брандизии проследовали в парадный зал, где исполнили несколько танцев. Оба они, действительно, оказались не слишком умелыми танцорами, однако удостоились похвал и поздравлений от придворных двух стран. Друг другу они также наговорили множество высокопарных и велеречивых комплиментов. Поздним вечером Малидор вновь сопроводил Иланиру к её покоям, где коленопреклонённо поцеловал руку и поклялся оберегать и защищать от посягательств любых, самых могучих, владык Волшебного Мира.

Разоблачая и купая принцессу, фрейлины со служанками наперебой обсуждали красоту, силу, обходительность и мужество принца Ланитары. Иланира согласно кивала в ответ. Ей очень хотелось верить в то, что Малидор совершит подвиг и изменит её судьбу. Тогда, несомненно, они станут самой известной и прославленной четой влюблённых за несколько сотен лет. Про них будут складывать песни, слагать поэмы и писать романы. Такая перспектива увлекала и захватывала.

Оставшись в одиночестве и лёжа в кровати, Иланира вдруг резко оборвала мечтания простым вопросом: «А если Малидор не справится?» Что смертный принц, пусть даже такой отважный и могучий, сможет противопоставить Владыке Воды? То ли дело Нес… Таинственный, волшебный, влекущий…

– Где же ты? – сонно пробормотала Иланира, устраиваясь поудобнее на подушке. – Если бы ты был рядом, зачем тогда кто-то другой?…

Утром принцесса вновь встретилась с Малидором, и при свете солнца он показался ей воплощением мужского идеала, безупречным и притягательным. Ночные грёзы отступили в глубины сознания и напоминали о себе только туманными образами скрытой сумраком фигуры.

Пользуясь тем, что их отношения переросли простое гостеприимство, Иланира пригласила Малидора в свои покои. Двери спальни были закрыты, общение происходило в студии-кабинете в присутствии фрейлин и сопровождавших принца молодых дворян. Служанки подавали горячие и прохладительные напитки, на столах и тумбочках стояли вазочки с печеньем и конфетами.

Принцесса показывала Малидору свои картины, тот выражал восхищение и восторг… И вдруг Иланира осознала, что они оба разговаривают шаблонными фразами, почерпнутыми из куртуазных романов и выученными на уроках этикета и риторики. На самом деле принца интересовали поединки, битвы, подвиги, слава, а вовсе не изображения цветов и деревьев. Он произносил утончённые и изящные слова похвалы неискренне, искусной лестью скрывая равнодушие к главному увлечению Иланиры.

Принцесса постаралась утешить себя тем, что абсолютного единения двух людей всё равно достигнуть невозможно, и нельзя требовать от воина глубокого понимания живописи. В конце концов, именно героизм принца сможет освободить её от Договора, а не его интерес к картинам. Иланира предложила Малидору посетить боевой зал и осмотреть королевскую коллекцию оружия, он с готовностью и заметным облегчением согласился.

Дворяне и рядовые воины Ланитары были довольны радушным приёмом, оказанным им в Брандизии, но сердца влекли их домой. Праздники в Ландиуме они считали всего лишь передышкой в длительном военном походе. Пришло время прощания. Было произнесено много торжественных речей, пожато множество рук и выпито немало заздравных кубков.

Король Маралад и принц Малидор отправлялись вместе с войском, и Ранатол со своей свитой вызвался проводить их до границ Брандизии. Перед расставанием с Иланирой Малидор вновь поклялся сделать всё для её освобождения. Принцесса слушала его возвышенные речи и ощущала себя не живой девушкой из плоти и крови, а героиней придуманного романа. Происходящее казалось ей ещё менее реальным, чем встречи с пришельцем из Волшебного Мира. Первоначально вспыхнувшее безоглядное и безрассудное очарование Малидором тускнело и гасло. Обещанный им подвиг теперь казался несбыточной, неосуществимой фантазией. Тем не менее, Иланира произносила ожидаемые от неё слова благодарности и заверения в готовности ответить на чувства принца.

После того, как множество воинов покинуло Ландиум, в городе началась генеральная уборка. Хозяева таверн, трактиров и закусочных были так довольны вырученными барышами, что не скупились и хорошо оплачивали труд женщин, отмывавших их заведения. Причём большинство этих женщин были вдовами, матерями и сестрами воинов, не вернувшихся из восточного похода. Конечно, семьям выплатили денежные вознаграждения за погибших кормильцев, но женщинам всё равно надо было думать о средствах на дальнейшую жизнь. В королевском дворце также работали нанятые для уборки горожанки и крестьянки. Они не знали дворцовых правил и иногда путались в длинных пересекавшихся коридорах, поэтому придворным служанкам приходилось выступать в роли провожатых.

После отъезда отца и гостей из Ланитары Иланира ощущала опустошенность и разочарованность. В первый день, побродив по дворцу и проверив работу уборщиц, она отправилась в свои покои, где по свежим впечатлениям попыталась нарисовать картину, изображавшую рыцарский турнир. Но рисунок отразил не реалистичные воспоминания принцессы, а её внутренние колебания. Рослый воин в блистающих на солнце дорогих доспехах мчался с копьём наперевес, а противостояла ему расплывчатая и неопределённая фигура, окутанная сумраком… Могучий рыцарь против могущественного волшебного существа…

На второй день в покоях Иланиры появилась мать. Принцесса в это время расположилась в глубоком кресле и смотрела на то место, где совсем недавно сидел Малидор. Девушка восстанавливала в памяти все разговоры, вспоминала жесты и движения, заново переживала эмоции. Но ледяная пустота не исчезала, а холодный рассудок оценивал, сопоставлял, анализировал. Фрейлины тихо шептались на дальнем диване, боясь побеспокоить свою задумчивую госпожу. При появлении королевы они сразу поняли, что должны оставить мать с дочкой наедине, и выскользнули за дверь.

Королева подошла к креслу Иланиры и села в соседнее:

– Доченька, мне доложили, что в этот раз ты потеряла крови больше, чем обычно. Давай, я позову мэтра Сторсма?

В голосе Истоалы прозвучали беспокойство, забота и сочувствие.

Иланира постаралась ответить невозмутимо и сдержанно:

– Благодарю, мама. Действительно, у меня сейчас болит сильнее, а крови выходит больше. Я думаю, это из-за того, что я много времени провела на ногах. И ещё сказалось волнение.

Королева слегка улыбнулась:

– Положительные эмоции должны благотворно влиять на твоё здоровье.

Иланира хотела оставаться бесстрастной, но её нос захлюпал, на глазах выступили слёзы, срывающимся голосом она воскликнула:

– Мама, я его не люблю!

– Иланира! – королева всем телом подалась вперёд и, не поднимаясь с кресла, дотянулась кончиками пальцев до коленей принцессы. – Что ты такое говоришь?!

– Ты прекрасно понимаешь, что и о ком я говорю, – Иланира всхлипнула. – Сперва мне показалось, что я встретила избавителя, спасителя, защитника. Но, мама, я сейчас уже не уверена, что для меня лучше: отправиться к Владыке Воды или стать женой Малидора. Я не представляю, как мы будем жить вместе. Он… хороший… но я его не люблю. Мы даже разговаривали с ним не нормальными искренними словами, а как будто чужими фразами из книг.

– Доченька, милая, ты же понимаешь, что он – твоя единственная надежда?

– Надежда на что? На то, что я останусь в этом мире и стану королевой Ланитары? Мама, ты сама-то в это веришь? Кто такой принц Малидор и кто – Владыка Воды!

Истоала покачала головой и со смесью сожаления и укоризны проговорила:

– Если бы ты любила, ты бы не сомневалась. Ты бы верила, надеялась и ждала. Твои чувства придали бы сил Малидору.

– Я не уверена, что желаю ему победы…

– Нехорошо так говорить… Он же тебя любит!

– Нет, мама, он меня не любит! – с горячностью вскричала Иланира. – Он любит самого себя. Он не меня хочет спасти, он хочет совершить невероятный подвиг, чтобы прославиться в веках.

Королева немного подумала и согласно кивнула:

– Возможно… Пусть даже так и есть… Но ведь этот подвиг он совершит для твоего спасения.

– Я должна буду всю жизнь быть ему за это благодарной? И расплачиваться, выйдя замуж за нелюбимого?

– Многие так живут… – вздохнула королева. – Большинство…

– И ты с папой? – напрямую спросила Иланира.

Истоала вздрогнула и отстранилась от дочки, глубже садясь в кресло:

– Мы любим друг друга…

– Папа стал каким-то другим, – задумчиво сказала принцесса. – Со мной он ведёт себя не так, как раньше. Ты с ним говорила обо мне?

– Мы всё время думаем и говорим о тебе! Папа только что вернулся из долгого и трудного военного похода. Конечно, за это время он изменился. Он, как и раньше, любит тебя. Но ты сама понимаешь, как ему тяжело видеть тебя повзрослевшей и понимать, что час расставания всё ближе. Он винит себя. И ищет способ всё исправить.

– Поэтому он пригласил к нам Маралада с Малидором? Чтобы принц в меня влюбился и постарался отбить у Владыки Воды?

– Иланира, ты же помнишь, что правитель должен рассматривать разные варианты, использовать любые возможности и действовать сразу по нескольким направлениям?

– Да, мама, я это помню. Но… я не уверена, что хочу выйти замуж за Малидора больше, чем отправиться в Волшебный Мир к Владыке Воды.

– Ты так говоришь потому, что уже свыклась с мыслью об уходе из мира людей. Ты смирилась со своей жертвой. А теперь у тебя появился шанс на то, что твоя судьба переменится к лучшему.

Иланире очень хотелось рассказать матери о том, что Нес называл переход в Волшебный Мир благом. И что он обещал быть рядом. И про их поцелуй. Но она промолчала.

Королева истолковала задумчивое безмолвие дочки, как размышление над её словами, и продолжила:

– В конце концов, Иланира, ты в любом случае ничего не теряешь. Если победит Малидор, ты станешь самой прославленной королевой, женой героя. А любовь… Любовь придёт со временем. Ты это поймёшь, когда родишь детей. Если же Малидор потерпит поражение, то для тебя ничего не изменится.

– Да, мама, – принцесса глубоко и тяжело вздохнула, подавляя рвущиеся наружу рыдания. – Ты всё говоришь правильно…

– Вот и хорошо! – Истоала снова наклонилась вперёд, погладила колени Иланиры и заговорила нарочито бодрым голосом. – Ты у меня умница-разумница. Знаешь, что? Ты должна хорошенько отдохнуть! Ты сейчас в таком состоянии… Тебе надо лежать! Я позову фрейлин, чтобы тебя раздели и уложили в постель.

Королева порывисто поднялась на ноги, сделала несколько шагов к выходу, остановилась, обернулась и мягко предложила:

– Милая, ты точно не хочешь, чтобы тебя осмотрел мэтр Сторсм?

– Нет, мама. Спасибо, мама. Я, пожалуй, лучше немного полежу. Если через два дня боль не пройдёт, и кровь не остановится, тогда, конечно, придётся обратиться к медику. А пока беспокоиться рано.

Королева вышла за дверь, и из коридора донеслись её тихие и неразборчивые приказания фрейлинам и служанкам. Не дожидаясь их появления, принцесса со стоном выбралась из кресла и отправилась в туалетную комнату, чтобы лично выполнить все гигиенические процедуры.

Через два дня, как Иланира и предполагала, боль отступила, и выделения прекратились. Принцесса рассчитывала, что как её организм вернулся к прежнему циклу, так и жизнь войдёт в привычное русло. Но в этом она ошиблась. Управление дворцом и государством брали на себя сановники, возвратившиеся вместе с королём из похода. Они принимали отчёты у остававшихся в тылу заместителей, входили в курс дел, проводили ревизии, инспекции и проверки. Взрослые, опытные, заслуженные царедворцы, конечно, знали о том, что в их отсутствие юная принцесса правила Брандизией почти наравне с королевой Истоалой, но сами не воспринимали её всерьёз. Всего нескольких дней недомогания Иланиры оказалось достаточно для того, чтобы необходимость в её деятельности пропала. Ей больше не надо было вставать рано утром и проверять склады. Она не должна была учитывать расход дворцовых припасов. Финансовые и юридические вопросы решались без её участия. Всем, как и до войны, занимались люди из окружения короля Ранатола.

Сначала Иланира испытала обиду и разочарование. Ведь она так старалась, потратила так много сил и времени на то, чтобы научиться править достойно, мудро и справедливо. И вдруг все её достижения стали никому не нужными. Разумеется, когда принцесса со своей свитой и охраной шествовала по коридорам дворца, её приветствовали поклонами и комплиментами. Но Иланира утратила с трудом заслуженное положение деятельной и полновластной хозяйки, к ней вновь относились всего лишь как к дочке короля.

Затем Иланира поняла, что дело не только в её юном возрасте. Принцессу не считали продолжательницей династии правителей Брандизии. Через год с небольшим она либо отправлялась в Волшебный Мир, либо становилась королевой другой страны. В любом случае, дворец, Ландиум и вся Брандизия далее намеревались обходиться без неё.

Но и это было ещё не всё. Обучение принцессы закончилось. Её учителя, ранее сформировавшие своеобразный кабинет советников, теперь готовились приступить к занятиям с принцем Раскадиром, которому скоро должно было исполниться шесть лет. Иланира встречала во дворце своих наставников, здоровалась с ними, обменивалась вежливыми фразами и при этом ловила их извиняющиеся и сожалеющие взгляды. Учебная комната, ещё недавно служившая местом принятия важных решений, заполнялась детскими книгами и яркими наглядными пособиями. Иланире там делать было нечего.

Возвращение отца после проводов короля и принца Ланитары не принесло радости. Ранатол как будто избегал дочки. Конечно, его долгое отсутствие в Брандизии требовало рассмотрения и решения множества вопросов. Но немногие свободные от государственных дел часы король проводил с сыновьями, лично обучая их фехтованию, верховой езде и стрельбе.

Иланира однажды попыталась поговорить с отцом о драконе, который появился во время битвы у Синих холмов. Она поделилась предположением, что спаситель западных королевств мог быть послан Владыкой Воды, чтобы остановить вторжение восточных кочевников, уберечь мирное население от убийств, издевательств, грабежей и насилий.

Ранатол в ответ грустно покачал головой:

– Моя драгоценная дочь, ты хочешь сказать, что ради простолюдинов Владыка Воды уничтожил половину армии кочевников? Или ты полагаешь, что он это сделал для тебя одной? Неужели ты думаешь, что подобная мысль ранее не приходила мне в голову? Другие короли также имели причины считать, что дракон явился, чтобы защитить кого-нибудь из их близких. Но ни один властелин Волшебного Мира не подал знак, что дракон действовал по его воле. Да и летающие драконы не подчиняются Владыке Воды. Ему служат чудовища из океанских глубин и морские змеи.

Иланира не могла напрямую спросить о другом возможном хозяине дракона. Она только намекнула:

– А что про дракона говорили волшебники? Что сказал Капердин?

Голос короля посуровел:

– Волшебники давно уже не участвуют в войнах и походах. Они, видишь ли, сторонятся человекоубийства в любых его проявлениях, даже для защиты народа и своих родных. А про Капердина больше года ничего не слышно. Он уехал в неизвестном направлении и бесследно исчез.

У принцессы возникло опасение, что Капердин мог поплатиться за слишком откровенный разговор с ней, но плохо думать о Несе она не хотела.

Ранатол произнёс резко, как никогда ранее не разговаривал с дочкой:

– Иланира, выбрось из головы всю эту чепуху про дракона! Может быть, он просто куда-то направлялся по своим драконьим делам, случайно оказался над множеством вооружённых людей и решил, будто на него нападают. Тогда нам повезло, что дракон пролетел над кочевниками, а не над нами. Забудь про него! Победу одержали мы, люди, а не чудовищная тварь из Волшебного Мира.

– Хорошо, папа, – пролепетала поражённая и растерянная Иланира. – Как скажешь…

На дне рождения Раскадира Иланира чувствовала себя случайно оказавшимся на чужом празднике незваным гостем. Конечно, брат с радостью и благодарностью принял её подарки, она сидела за семейным столом, произносила поздравительные речи. Но всё происходящее принцесса воспринимала, как обязательный ритуал, как участие в спектакле с заранее прописанными диалогами и репликами. Душевности и искренности в семейном торжестве она не ощутила.

Принц Малидор прислал Иланире несколько писем, наполненных высокопарными клятвами и обещаниями. Лишь в конце кратко и неясно описывались предпринимаемые им действия по освобождению принцессы Брандизии от Договора с Владыкой Воды. А потом внезапно появился посланник с сообщением о том, что принц Малидор прибудет на празднование дня рождения Иланиры. Принцесса не знала, радоваться ей или огорчаться. Малидор всё ещё привлекал её. Даже не испытывая к нему настоящей любви, девушка восхищалась красотой, силой и смелостью принца, а также его вежливым и учтивым обхождением. Иланира не хотела обманывать Малидора, но убеждала себя, что ей приходится это делать ради него самого.

Принц Ланитары приехал накануне праздника верхом, одетый наполовину по-походному, наполовину по-военному. Малидор носил куртку и штаны из хорошо выделанной, прочной и одновременно мягкой кожи, шляпу с опущенными полями, чтобы дождевая вода сливалась с них, не попадая за воротник, высокие ботфорты, стальную кирасу с наплечниками и набёдренными пластинами. Он был вооружён длинным мечом и большим охотничьим ножом, у седла висели небольшой круглый щит, боевой топор и чехол с луком и стрелами. Плечи принца покрывал плащ с королевскими гербами, вышитыми с двух сторон на груди и на спине. Малидора сопровождали три десятка спутников, одетых и вооружённых примерно так же, как он. У каждого, кроме верхового скакуна, имелся ещё запасной, нагруженный мешками с провизией, запасной одеждой и вещами для обустройства ночёвки под открытым небом.

Иланира узнала большинство из приехавших, это были молодые рыцари из свиты принца и его телохранители. Но восьмерых самых крепких и суровых мужчин с обветренной загорелой кожей, с пронзительными оценивающими взглядами, она видела впервые. Представляя этих людей при дворе Брандизии, Малидор назвал их лучшими следопытами, проводниками и охотниками, которых только можно отыскать в Содружестве Западных Королевств.

На торжественном ужине, посвящённом прибытию принца, Малидор, наконец, достаточно подробно поведал о том, что уже совершил, и что намеревался сделать для спасения Иланиры. Сразу после возвращения домой он обратился к самым известным учёным и волшебникам Ланитары. Но ни один из них не знал, как победить Владыку Воды, поэтому принц отправился на юг, за Внутреннее море, где ещё сохранялись остатки древних знаний предыдущей цивилизации. Вопрос за вопросом, шаг за шагом, от одного что-то слышавшего или знающего советчика к другому, принц добрался до затерянного в песках Воющей пустыни оазиса Благомыслия. Там он встретил отшельника-мудреца Бахаргуда, который посоветовал сражаться с Владыкой Воды силой земли.

В незапамятные времена, на заре человечества, в эпоху войн с волшебными народами и чудовищами, Созидатель Тверди вручил одному из героев-людей молот под названием «Всесокрушающий». То ли Созидатель Тверди даровал его навсегда, то ли одолжил на время и сам позабыл о своём оружии, как бы то ни было, чудесный молот долго служил людям, добром или поневоле переходя от воина к воину, от властителя к властителю, пока не был утерян и утрачен. Бытовало мнение, что Всесокрушающий вернулся к своему хозяину. Однако спустя много сотен лет молот объявился далеко на севере, в войнах с троллями. Как он там оказался, через сколько рук прошёл – никто не знал. Известно только, что в конце эпохи Переселения народов, примерно тогда, когда на западе было основано Первое королевство, владыка северных земель Иккиландир поразил Всесокрушающим вождя троллей Ортазафа. После этого молот вновь пропал, возможно, надёжно запертый в сокровищнице потомков Иккиландира, провозгласивших себя королями.

В настоящее время самыми северными государствами Содружества Западных Королевств являлись Ледаландия, Снегция и Вьюговегия. Далее раскинулись скованные льдом и покрытые нетающим снегом бесплодные Брошенные земли. Именно оттуда, с древнейшей прародины, пришли воинственные переселенцы, от которых вели происхождение западные народы. И где-то там, в тайных хранилищах королей или в покинутых домах-крепостях северян можно было отыскать оружие, способное поразить даже властелина Волшебного Мира.

К счастью, сестра деда принца Ланитары когда-то вышла замуж за короля Снегции, так что правящие династии находились в родстве друг с другом. Малидор собирался доехать до Холмландии, сесть на корабль и водным путём добраться до столицы Снегции. Там он рассчитывал получить помощь в поисках Всесокрушающего у своих царственных родственников.

Малидор закончил свой рассказ, стоя с кубком в руке:

– Я приехал, чтобы засвидетельствовать свою решимость не отступать от данного слова. У меня есть год на то, чтобы отыскать оружие для спасения принцессы Иланиры. Будь оно скрыто под землёй и льдом, будь оно унесено в другие миры, будь оно в когтях чудовищ – я найду и заберу его!

Свита принца, королевская семья и сановники Брандизии поддержали эти слова громкими одобрительными возгласами. Иланира видела, с каким восторгом смотрят на Малидора её братья Раскадир и Ристогар, и сожалела о том, что ледяная пустота в её душе не заполняется любовью.

На следующий день, на праздновании шестнадцатого дня рождения Иланиры, Малидор преподнёс ей в подарок кольцо с большим, сверкающим множеством граней, бриллиантом.

– О, прекрасная Иланира, я не имею права называть это кольцо «обручальным», потому что ты по-прежнему несвободна. Но позволь мне считать его залогом уверенности в моей победе!

– Доблестный принц Малидор, я с радостным трепетом принимаю твой залог. Я беспокоюсь и волнуюсь за тебя, и одновременно я предчувствую и предвкушаю твоё победное возвращение. Кольцо будет с почётом храниться вместе с диадемой. После твоего подвига они займут полагающиеся им места на моей голове и на моей руке, подтверждая и провозглашая, что ты безраздельно занимаешь моё сердце!

Кроме не вполне искренних, но достаточно убедительно прозвучавших воодушевляющих слов, Иланира вручила Малидору золотой кулон в форме сердца с гербом королевского дома Брандизии. Украшение раскрывалось, словно маленькая книжечка, и внутри находился собственноручно нарисованный миниатюрный портрет принцессы с подписью: «Достойнейшему герою!»

После торжеств окрылённый Малидор уехал, обещав Иланире сообщать в письмах о своих успехах. Жизнь в Брандизии пошла своим чередом. Война с восточными кочевниками отходила в прошлое. Король Ранатол правил, советуясь со своими сановниками. Королева Истоала занималась воспитанием и обучением принцев. Принцесса осталась не у дел.

«За что?» – снова задавалась вопросом Иланира. Она же так старалась быть хорошей правительницей! У принцессы появилось огромное количество свободного времени, которым она имела возможность распоряжаться по своему усмотрению, но не могла придумать себе интересного, полезного и увлекательного занятия.

Иланира совершенствовала своё искусство рукоделия, и подарки, которые она подготовила на дни рождения матери, отца и Ристогара, получились особенно сложными, изящными и изысканными. Принцесса вновь начала читать романы, на которые не хватало времени в военный период. Она даже попробовала улучшить навыки верховой езды, разучить новые танцевальные па и освоить игру на семиструнной гитаре, но быстро отказалась от упражнений, к которым не испытывала душевного влечения. Только рисование по-прежнему доставляло удовольствие и удовлетворение.

«Одиночество». Это слово всё чаще возникало в мыслях Иланиры, когда она находилась в кругу семьи или в окружении свиты. Принцессе не с кем было откровенно поговорить, поведать свои сомнения, страхи, желания, выслушать советы и слова утешения. Или, наоборот, поддержать того, кто нуждался бы в её помощи и сочувствии. Иланире казалось, что девушки из свиты поглядывают на неё с затаённым ожиданием окончания своей службы. У многих из них имелись поклонники, ухажёры, воздыхатели и даже женихи, с которыми они не могли создать семьи, пока оставались фрейлинами и служанками принцессы. Иланира снова и снова вспоминала подслушанные слова слуг о том, что после её ухода жизнь в Брандизии станет такой же, как в других королевствах: с приглашёнными гостями, балами, пирами.

Принц Малидор, как и обещал, продолжал присылать письма. Кроме того, из Холмландии он отправил картину, купленную перед посадкой на корабль. На полотне была изображена нежная миловидная девушка с прямыми тёмными волосами, обрамлявшими лицо треугольной формы, с сине-фиолетовыми огромными, как будто раскрывшимися от удивления глазами, с тонким носом, небольшим подбородком и слегка растянутыми в загадочной улыбке уголками губ. На самой макушке девушки красовалась серебряная диадема, поддерживающая нечто вроде тончайшей невесомой кружевной фаты, вместе с волосами спадавшей на открытые плечи и подчёркивавшей изящную простоту причёски. Девушка была одета в белоснежное платье, сотканное из одних кружев и казавшееся пенно-воздушным.

Та часть письма Малидора, которая была посвящена странному подарку, гласила: «Изумительнейшая и обворожительнейшая Иланира! В Холмландии принцессу Валамарину почитают, как спасительницу и защитницу отечества. И даже то, что за последнюю сотню лет Холмладния превратилась в ведущую морскую державу, приписывают её самопожертвованию. Копии портрета принцессы Валамарины пользуются большой популярностью, их можно встретить практически в каждом доме. Я решил переслать тебе одно из самых лучших творений, с точностью до каждого мазка кисти воспроизводящее оригинал. Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы, в отличие от несчастной Валамарины, прекраснейшая Иланира осталась в нашем мире во плоти, а не в виде изображения.»