С этими мыслями герцогиня и вошла в круглый зал, отделанный белыми камнями, в котором испокон веков принимались государственные решения Аркинской провинции.
Сидящие на лавках вокруг круглого подиума, расположенного в центре зала, мужчины разом встали и поклонились вошедшей герцогини.
Риана благосклонным жестом поприветствовала собравшихся.
– Мы можем начинать. Прошу прощения за мое опоздание, но я должна была лично увидеть картину осады. А путь в дозорную башню, как вы сами знаете, неблизкий.
Риана, несмотря на свою молодость, была достаточно мудрой правительницей. И своей фразой сразу же лишила самых ворчливых и чопорных членов совета возможности попенять ей на опоздание.
Герцогиня прошествовала вокруг подиума и взошла на малый трон. Место пропавшего мужа она не занимала, в тайне лелея надежду, что когда-нибудь он все же вернется и взойдет на него сам по праву. Этим жестом она как бы давала понять окружающим, что не теряет надежду на возвращение супруга.
Первым на подиум взошел глава городского магистрата. При виде древнего старика Кэрала Шульца Риана всерьез забеспокоилась, что ей все же не удастся избежать вежливой нотации от верноподданного по поводу ее опоздания. Была бы она фактической единовластной правительницей Аркина, она бы естественно не допустила подобного, но поскольку подтверждения о смерти герцога Рагана до сих пор получено не было, она, по сути, являлась регентшей Аркинского престола.
По счастью у старого брюзги была более веская причина для недовольства.
– Позвольте заметить, госпожа герцогиня, что мы не можем провести полноценный совет, поскольку отсутствует один из обязательных его членов.
Риана тяжело вздохнула. Она- то знала, кого сейчас не хватает в этом зале. Симон Лерон, еще один друг ее босоногого детства, сумевший возвысится, благодаря своему незаурядному уму до должности первого советника герцога, благодаря тому же уму легко и непринужденно, а иногда и с мальчишеским упрямством, шел на конфронтацию с городскими патриархами.
Причина отсутствия Симона была известна Риане. Первый советник открыто заявил ей, что не собирается присутствовать на этом представлении театра бескрайнего фарса, а лучше потратит время с большей пользой, проведя его в стенах библиотеки. По крайней мере, копаясь в старинных фолиантах, у него было больше шансов найти выход из сложившейся ситуации, чем при посещении первой части совета.
Об этом Симон известил герцогиню еще утром. Та же, зная своенравный характер первого советника еще с детства, не стала с ним спорить, пообещав пригласить его ко второму акту. Тем более что в словах Симона была значительная доля истины.
Первый советник мог себе позволить быть дерзким даже с самим герцогом Раганом, более того, к нему прислушивался даже сам король Георг в те моменты, когда посещал свою любимую провинцию. И все это благодаря действительно незаурядному уму Симона. Нет, он отнюдь не злоупотреблял своим положением, он просто не позволял использовать свое драгоценное время попусту.
И, конечно, это многим не нравилось. Впрочем, посещай Симон все собрания, на которых по этикету должен был присутствовать, все равно у злых языков нашлись бы причины злословить на молодого выскочку, коим его и считали большинство престарелых сановников.
Риана, зная всю подноготную, предпочла решить дело миром. Так было проще и главное быстрее.
– У советника Симона разыгралась мигрень. И он лично просил меня передать свои нижайшие извинения за то, что не может присутствовать на совете.
Кэрл Шульц недовольно пожевал губами, поскольку ответ герцогини его, естественно, не удовлетворил, но продолжать полемику не стал, решив перейти к жизненно важным, по его мнению, вопросам.
Совет начался. Риане тяжело было вникать во все подробности и нюансы осадного быта города. По счастью, решение большинства вопросов с ее согласия взял на себя Дрейк Прин, исходя, в основном, в этом деле с военной точки зрения. Главной задачей Рианы было сохранение внимательного выражения лица и недопущения зевоты. Что было не менее важной задачей, чем остальные вопросы, рассматриваемые в круглом зале.
Прошло не меньше двух часов. За окном уже стемнело и, казалось, что этой изысканной пытке не будет конца, когда поток красноречия вельмож иссяк.
Поднявшись с трона, Риана огласила окончание совета. После чего престарелые отцы города покинул круглый зал.
Вот теперь- то и пришло время для начала по-настоящему важного совещания. От которого, впрочем, Риана тоже ничего не ждала.
Герцогиня отослала слугу за первым советником Лероном. Но не успел еще посыльный покинуть круглую залу, как двери распахнулись, и Симон быстрым шагом вошел вовнутрь.
– Надеюсь, моему многомудрому советнику хватило такта не показываться на глаза членам верховного собрания? – поинтересовалась у вошедшего герцогиня.
– Да, моя госпожа. В первую очередь я оберегал вашу репутацию. Я безмерно благодарен вам за то, что вы оградили меня от этого сборища пустомель, и мне ни в коем случае не хотелось кинуть даже тень подозрения или недовольства на ваш светлый образ.
Лейтенант гвардии Эрлин Гор весело хмыкнул.
– Слышали бы вас достопочтенные отцы города. Боюсь, тогда ничего не могло бы спасти вас от их праведного гнева.
– И что бы они со мной сделали? Повесели на базарной площади? – легкомысленно поинтересовался Симон у лейтенанта.
– Хуже, – зловещим голосом и озорной улыбкой ответил лейтенант Гор. – Приняли бы закон о вашей обязательной явке на собрание, и заставили бы вас безукоснительно его выполнять.
– Да, – согласился первый советник – эти могли бы пойти и на такое.
– Надеюсь, вы закончите упражняться в красноречии и мы, наконец, перейдем к делу, – ворчливо прервал разговор верховный демиург Риман Обол, до этого за весь вечер не проронивший не слова.
– Конечно, ваша мудрость, – без тени иронии ответил Симон.
– Итак, – Риана обвела взглядом высший военный совет Аркина, который собственно и составляли все пятеро, включая ее, присутствующих, – начнем.
– Только два человека из собравшихся сейчас в круглом зале могут подсказать возможный выход из сложившейся ситуации. Первым я хотела бы выслушать вас, мастер Риман.
Верховный демиург долго и тщательно откашлялся. И по затянувшейся паузе стало ясно, что ничего полезного и важного совету от него не услышать.
– Мы денно и нощно противостоим вражескому колдовству. Но силы наши неравны. И боюсь, долго мы не продержимся, – траурным тоном возвестил мастер Риман.
Это была правда, и одновременно нет. «Мы» в словах Римана было явной ложью, о которой естественно никто не мог, да что там не мог, не смел даже предположить. Верховный демиург не участвовал в магической обороне города. И причина его бездействия была его самой сокровенной и страшной тайной, истоки которой уходили в далекой прошлое. А была она такова – верховный демиург Тира был практически бессилен в магическом плане. И это было нонсенсом. Просто невероятной вещью. О которой, даже подумать никто не мог. Да что там никто, сам первый советник Симон, перед которым в принципе были налицо все признаки бессилия мастера Римана, не мог допустить подобной мысли.
Но промолчать, получив подобный ответ из уст верховного демиурга, Лерон не мог.
– Скажите, мастер, а не является ли нынешнее бессилие светлой обители последствием вашей долгосрочной политики.
– На что вы намекаете? – взвился Риман.
– А на то, что именно вы сократили своим приказом численность сионов и практически прекратили поиск новых послушников димиургов.
– Но я же не мог предвидеть начало войны, – защищался верховный димиург. – Да и приказ о роспуске сионов исходил от самого короля.
– Только был он написан с вашей подачи, – зло парировал Симон.
– Господа, по-моему, не стоит тратить время на взаимные упреки и обсуждение ошибок сделанных в прошлом, – вмешалась в разгорающуюся ссору герцогиня.
– Согласен, – понурив голову, ответил Симон. – И правда, сейчас не время для выяснения отношений.
– Дали ли изыскания, проведенные вами в библиотеке, какие-нибудь результаты?
– Нет, – Симон виновато склонил голову, – ничего существенного.
– Точнее результаты есть, но они не могут решить проблемы.
– Ну, расскажите нам хотя бы о них, – не удержался верховный демиург от мелкой шпильки, – должны же вы были нарыть хотя бы оправдание своего отсутствия на совете.
Советник Лерон наградил Римана раздраженным взглядом, но предпочел не начинать новую свару, а все-таки доложить о плодах своих изысканий.
– В старинных планах города я нашел схемы подземных ходов, приготовленных на случай осады. Мною были отосланы люди на проверку их состояния, да и собственно говоря, наличия. Документы, в которых упоминаются ходы, датированы временами Первой Великой войны. И неизвестно, сохранились ли до наших времен эти сооружения. В случаи их наличия мы могли бы эвакуировать вас и вашу семью, герцогиня.
– Я понимаю, что мой вопрос будет преждевременным, но все же задам его. Возможна ли эвакуация через эти ходы жителей города? – спросила у первого советника Герцогиня.
– Я полностью понимаю и разделяю вашу заботу о простых гражданах, но мой ответ прозвучит как однозначное нет. Можно провести вас с небольшим отрядом охраны. Но массовый исход жителей из города невозможен. Легион без труда определит место выхода, и тогда эвакуация тут же прекратится, а спасшихся из города, возможно, постигнет ужасная участь быть сожженными заживо. Осуществить скрытно вывод нескольких сот тысяч горожан попросту невозможно.
– Тогда я отклоняю возможное предложение о моем единоличном спасении, – заявила Риана.
– Мне не будет места под солнцем и тремя священными лунами, если я окажусь единственной, кто спасся из осажденного города. Я не оставлю Аркин.
Симон задумчиво кивнул. Примерно такую реакцию он и предполагал, что не помешало ему, впрочем, отдать инструкции доверенным людям, в которых тщательно были изложены действия по спасению детей герцогини.
– Позвольте мне задать вопрос, – поднял вверх руку лейтенант Гор.
– Конечно, я весь внимание.
– Можно попытаться сделать вылазку, используя м-м, – Гор немного замялся, – используя ваши тайные ходы.
– Можно, – легко согласился советник Лерон, хотя в его планы не входила досрочная демаскировка местоположения подземных тоннелей.
– Только я не вижу в этом особого смысла. Вы сами слушали донесение гонца из Стронгхолда, да и свидетельства очевидцев гибели крепости. Ваши рыцари бесславно полягут, даже не сумев приблизиться к колдуну и на сотню метров. В подобном мероприятии шансы были бы только у сионов. Но, имей мы достаточное количество бойцов антимагии, мы могли бы отправить их и в лобовую атаку.
– Да, – печально кивнул лейтенант Лерон, – полностью с вами согласен.
– Нашли ли вы еще что-нибудь важное, – спросила Риана после немного затянувшейся паузы.
– Я пытался найти способ нейтрализации жезла Адского Пламени, но, к сожалению, ничего подобного в старых записях не было. Единственное, что было указано, – при этих словах Симон внимательно посмотрел на верховного демиурга, – что был случай, когда небольшую крепость спас всего лишь одни единственный маг, сумевший противостоять Огненному Легиону. Точнее, он смог удержать силу жезла, а гарнизон крепости неслабо потрепал сам Легион, который, по своему обыкновению, отнесся к нападению совсем несерьезно. В той битве, лишенный колдовского прикрытия, Легион потерял больше трети бойцов.
– Все это сказки, прочитанные в книге легенд Великой Войны, – отмахнувшись от слов первого советника, сказал мастер Риман.
– Жезл Адского Пламени очень мощный артефакт, который невозможно нейтрализовать в одиночку.
На сей раз верховный демиург не врал. Сложность перехвата контроля над жезлом заключалась в том, что Тарманский колдун имел с артефактом непосредственный физический контакт. Что давало ему огромные преимущества перед демиургами, которые могли бы попытаться воздействовать на Жезл Адского Пламени дистанционно.
Действительно, чтобы суметь сломить такую мощь, сил одного мага было мало. За всю историю мира Трех Лун было не больше десятка адептов имеющих такое могущество. С другой стороны, любой верховный со своими двумя арматами мог без сверхъестественных усилий погасить Адское Пламя. Почти любой, но точно не нынешний. Да и арматы – два возможных кандидата на пост верховного демиурга, у него были под стать. Слабые и нерешительные. Держать в приемниках других он попросту бы не решился, боясь разоблачения.
– Есть ли у кого-нибудь из собравшихся мысли достойные общего внимания? – Риана вопросительно обвела взглядом собравшихся.
– Есть, – на сей раз первый советник Лерон для того, чтобы держать слово, поднялся из кресла.
– Я понимаю, что многим эта мысль покажется противной, а некоторые даже возможно заподозрят меня в предательстве, но я не вижу никакого другого решения, кроме как вступить с врагом в переговоры.
Симон замолчал, ожидая яростных нападков, однако их не последовало.
Даже лейтенант гвардии, который был воспитан в лучших рыцарских традициях и атмосфере лютой ненависти к Тарману, предпочел промолчать.
– Что нам это может дать? – спросила Риана.
– Не знаю, – честно признался Симон, – Возможно жизни.
И добавил.
– Только если цена не будет слишком высокой.
Все понимали, о чем может идти речь. В Тармане широко было распространено рабство. И это было еще не самое страшное, что можно было ожидать для жителей Аркина. Рабов, кроме изнуряющей работы и жалкого существования, в Тармане еще ожидали и ужасные колдовские эксперименты. О том, что мог сделать опытный колдун с обычным человеком не то, что говорить, даже думать не хотелось.
Все пятеро молча сидели, каждый по- своему осмысливая услышанное и прикидывая возможные перспективы, когда дверь в круглый зал отворилась, и на пороге появился офицер дворцовой стражи. По его лицу было видно, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Да и сам факт, что он осмелился прервать верховный совет, был свидетельством крайней важности его сообщения.
– Госпожа, дозвольте говорить? – припадая на одно колено, сказал офицер.
– Слушаю, – С замиранием сердца ответила Риана.
– У ворот стоит Рыцарь Тармана с парламентерским флагом и просит вашей аудиенции.
– Но на дворе уже ночь, – невпопад ляпнул мастер Риман.
– Похоже, тарманцы решили за нас сами, – задумчиво произнес советник Лерон.
Незваный гость.
– Что ему нужно? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Симон.
Тот же вопрос, только про себя, задавал себе каждый из находящихся в круглой комнате.
– Госпожа, прикажете передать ему, чтобы убирался прочь? – осмелился нарушить затянувшуюся тишину офицер-стражник.
– Ни в коем случае, – поспешил перебить его советник Лерон.
– Как бы то ни было, – задумчиво произнесла герцогиня, – мы обязаны встретиться с ним и узнать, что привело его.
Лейтенант Гор и верховный демиург Риман не возражали. Дрейк Прин был против того, чтобы впускать парламентера, но по большому счету его мнение складывалось из соображений безопасности крепости и герцогини в частности. Всем присутствующим было достаточно известно о тарманском вероломстве, которое буквально стало притчей во языцех. Симон Лерон был однозначно за начало переговоров, и его радовало, что тарманцы сами явились инициаторами их начала. Этот же момент его больше всего и смущал. Поскольку Огненный Легион имел явное преимущество, то непонятно, из каких соображений его командор проявил мирную инициативу.
Выслушав мнения всех, Риана приняла окончательное решение.
– Приказываю, – обратилась она к офицеру стражи, – впустить парламентера, предварительно лишив его всяческого оружия. Приставить к нему конвой из десяти рыцарей гвардии, дюжины арбалетчиков из числа дружинников и четырех сионов.
Дрейк Прин удовлетворенно кивнул, посчитав, что названного числа охраны хватит для того, чтобы справиться с Тарманским послом, вздумай он попытаться причинить вред герцогине, либо кому-то другому.
Офицер стражи умчался выполнять поручение, а верховный совет Аркинского герцогства решил перенести дальнейшее заседание в тронный зал, специально предназначенный для приема послов и других официальных мероприятий.
Ожидание немного затянулось, поскольку путь до главных ворот от резиденции герцогов Аркинских был не столь уж близок.
Первый советник Симон коротал ожидание, изучая очередной старинный том, в надежде найти ответы на мучащие его вопросы. Лейтенант Эрлин Гор позволил себе немного расслабиться за бокалом вина. Вечно брюзжащий Риман Обол, немного подумав, решил составить ему компанию.
Герцогиня изнывала, сидя на троне. Как и в круглом зале совещаний, она заняла место на малом из двух церемониальных кресел, оставаясь верной своему выбору.
Дрейк Прин, для которого служба не заканчивалась ни днем, ни ночью, предпочел вино наблюдательному посту у окна. Он лично хотел убедиться собственными глазами, что парламентер будет доставлен под надежным конвоем.
Наконец, ворота внутреннего замка распахнулись, и во двор стала втягиваться процессия, сопровождающая одного единственного Тарманского парламентера.
– Святой боже… – не сдержавшись, воскликнул Дрейк, рассмотрев в ярком свете факелов, освещающих двор, фигуру Тарманского рыцаря.
Услышав его возглас, все как один присутствующие невольно потянулись к окнам. Всем хотелось узнать, что же вызвало такую реакцию бывалого вояки Прина.
А там, действительно, было на что посмотреть.
Посередине двора выстроилось каре из десяти гвардейцев, в центре которого невозмутимо двигался настоящий великан. Рыцарь, облаченный в черные доспехи, был на целую голову выше рослых гвардейцев. Один только вид его вызывал невольную дрожь в коленках и паралич речевых органов. И если гвардейцам еще как то удавалось сохранять свое лицо, поскольку у каждого на голове был шлем с опущенным забралом, то вот дружинники выглядели жальче некуда. Их бледные лица и заметно дрожащие пальцы, сжатые на спусковых скобах арбалетов, полностью выдавали тот почти панический ужас, который они испытывали при виде Тарманского рыцаря.
Герцогине в голову вдруг пришла совершенно дикая мысль, не сильно вяжущаяся с происходящим. А вдруг кто-нибудь из арбалетчиков нечаянно от страха все же пустит болт в грудь парламентеру. Хуже конечно уже для Аркина не будет, да только жаль будет так и остаться в неведении, с чем все-таки пожаловал этот монстр.
Единственные, кто совершенно не выказывал беспокойства в присутствии Тарманского рыцаря – были сионы. Четыре неприметных фигуры в серых форменных плащах спокойно шагали, замыкая процессию. Их движения были раскованны и одновременно собраны, а лица совершенно не выражали эмоций. Впрочем, о сионах такое можно было сказать практически в любой ситуации, когда они выполняли свои обязанности и несли службу.
– Я прикажу удвоить конвой, – взволнованным голосом начал говорить Дрейк.
Но герцогиня Риана прервала его.
– Не надо. Мне кажется, что для нашей безопасности хватит и четырех сионов. Не стоит так явно демонстрировать свой страх. Тем более что трое из нас неплохо могут постоять за себя в случае чего.
Взгляд герцогини поочередно прошелся по Дрейку, Гору и Риману. Хотя в действительности, на счет последнего у Рианы имелись некие сомнения.
Симон Леран, хоть никогда не славился своими боевыми навыками, поддержал герцогиню.
– Смысла в убийстве любого из нас для Тармансокй Армии нет. Я все же склоняюсь к мнению, что он пришел говорить, а не убивать нас. Тем более, при нем нет оружия, – закончил он неожиданным образом свою речь.
Именно этот аргумент явился решающим для Дрейка Прина, который собирался до последнего настаивать на увеличении конвоя.
– Будь по-вашему. Я приказываю привести его в тронный зал.
Члены верховного совета привычно заняли свои обычные места.
Герцогиня восседала на малом троне. За ее спиной у левого плеча, оперевшись на трон, стоял первый советник Лерон. Дрейк и Гор стояли у основания постамента, на котором возвышался трон по правую руку от герцогини, олицетворяя собой силу стали Герцогства. Верховный демиург соответственно расположился по левую руку, представляя основы магической мощи Аркина.
Каждый из них смотрел с ожиданием на большую двустворчатую дверь тронного зала. Лица всех были сосредоточены и серьезны. Случись застать в таком виде верховный совет придворному живописцу, Галеону Афрату, он наверняка бы создал шедевральное полотно, под названием «Перед лицом опасности». Великому художнику, специализирующемуся в своем творчестве на реконструкции и изображении исторических событий и батальных сцен, не пришлось бы на сей раз задействовать свое воображение. Картина ожидания Тарманского парламентера без всяческих прикрас была достойна его гениальной кисти.
Дверь распахнули слуги, облаченные по случаю в парадные ливреи. Придворный церемонимейстер звучно стукнул своим посохом об пол и провозгласил:
– Полномочный посол Тарманской державы, командор Огненного Легиона, сэр Мэрт.
Словосочетание «сэр Мэрт», хоть и было сказано опытным церемонимейстером с отчетливой артикуляцией, в ушах герцогини и остальных членов верховного совета прозвучало как «смерть». От этого слова Риана невольно вздрогнула.
В следующую секунду Тарманский рыцарь ступил на порог тронного зала.
И Риана в полной мере осознала, почему дрожали руки у ее дружинников.
При проявлении рыцаря, с ног до головы закованного в тяжелые металлические доспехи, пламя факелов, освещающих тронный зал, судорожно забилось и затрепетало, словно в помещение ворвался сильный порыв ветра. Взбесившиеся тени начали зловещую пляску, скача по стенам и потолку залы. Но больше всего вызывал ужас сам рыцарь. На его угольно черных доспехах тлели тускло- лиловым цветом магические руны, переливаясь и перетекая одна в другую. Массивный рогатый шлем был наглухо закрыт, а в глубине его, в темных провалах глазниц пылали два обжигающе ярких огня, подобных по яркости пламени кузнечного горна.
– Тарман уже настолько сошел с ума, что назначает командирами своих армий големов! – выкрикнул вместо приветствия не сдержавшийся лейтенант Гор.
– Вы далеко не первый, кто ошибочно оценил мой внешний вид, – спокойно ответствовал на выпад гвардейца парламентер.
Его голос, спокойный, глубокий и неожиданно приятный, совершенно не вязался с образом посланника преисподни, сэра Мэрта. Он не вязался настолько, что мрачная атмосфера, сгустившаяся до почти осязаемого состояния в тронной зале при появлении Тарманца рассыпалась в прах, не оставив и следа своего присутствия. Эффект был столь неожиданным, что даже невозмутимые сионы забеспокоились, тревожно косясь на своего подконвойного. Видимо они тоже впервые услышали его голос, а до этого с рыцарем общалась только стража ворот. Риана, напротив, заметив замешательство сионов, приободрилась. Теперь рыцарь в черных доспехах не казался ей ни великаном, которым виделся из окна, ни выходцем из огненного ада. Сер Мэрт был обычным человеком, скрывающим свое лицо под забралом шлема.
– Доброй ночи, леди Риана, – низко поклонившись, произнес Тарманец.
– Доброй ночи и вам, достопочтенные господа, – повторно поклонившись, обратился он к остальным собравшимся.
– Приветствуем вас, сэр Мэрт, – ответила за всех леди Риана. – Прошу простить горячность моего военного советника и не принимать его слова за оскорбление.
– О, реакция достопочтимого сэра гвардейца не стоит ваших извинений. Я же в подтверждении своих слов о моей обычной человеческой сущности, чтобы не быть голословным, готов представить вам веские доказательства. Если вы хотите их получить, то прошу вас, леди, распорядиться чтобы мне принесли нож. Сойдет любой, даже кухонный или столовый, – с легким смешком в голосе добавил рыцарь.
Произнеся эту фразу, он медленным, но расчетливым движением отстегнул замок, крепящий его железную рукавицу к рукаву доспеха, и обнажил кисть. Надо отдать ему должное, проделал он это с редкой виртуозностью. Обычно рыцари, чтобы облачиться или освободиться от доспехов, прибегали к помощи оруженосцев. Поскольку хитрые замки было практически невозможно открыть закованными в латы руками.
– Что он собирается делать? – в полголоса спросила леди Риана у склонившегося к ней советника Лерона.
– Видимо, хочет заняться членовредительством. Поскольку первейшим доказательством человеческой сущности является живая кровь. Иногда внутрь колдовских доспехов, чтобы обмануть противника помещали тела мертвых людей или же части их тел. У настоящего голема, соответственно, не может быть живой человеческой крови.
Симон внимательно присмотрелся к руке черного рыцаря.
– Судя по шрамам на его руке, ему уже не раз приходилось предъявлять подобные доказательства.
Леди Риана вздрогнула.
– Как это ужасно, – тихо сказала она советнику, и уже в полный голос произнесла, обращаясь к сэру Мэрту, – Не стоит, мы верим вашим словам.
– Тогда позвольте мне перейти без лишних отлагательств к делу, которое меня привело в столь поздний час к вам.
– Конечно, все мы с особым вниманием готовы выслушать вас.
Сэр Мэрт, отпустил церемонный поклон и начал свою речь.
– Наши войска взяли в осаду Аркин. Сил Огненного Легиона с лихвой достаточно, чтобы стереть ваш город с лица земли, – говоря столь ужасные вещи, он, тем не менее, не стал выглядеть в лице герцогине агрессивней.
Его приятный голос и вежливая правильная речь резко отличалась от знакомой ранее леди Риане манере общения Тарманских вельмож. Их слова всегда вызывали отрицательные эмоции у окружающих, поскольку редко в них слышалась настоящая искренность или же обычная вежливость. Если Тарманец просил, то его интонации становились похожи на медовый сироп, а смысл же был столь затуманен заискиванием и подхалимством, что с трудом можно было понять истинную цель обращения. Если же Тарманец требовал или приказывал, то из него как из худого бурдюка сочились пренебрежение, злость и превосходство. Человек, к которому обращались, в этом случае начинал себя чувствовать ничтожным исполнителем великой воли Тармана. В общем, в любом случае, общение с людьми Тармана было тяжелым и неприятным трудом.
Сэр Метр, имеющий, наверняка, уверенность в своем превосходстве, знающий, что за его спиной стоит Огненный Легион и колдун, повелевающий Жезлом Адского Пламене, разговаривал как сановник, прибывший из соседней провинции для заключения взаимовыгодного и давно ожидаемого соглашения. Хотя смысл его слов был на самом деле пугающим и отвратительным.
– Для вас, наверное, не секрет, что держаться городу осталось считанные дни. Я не угрожаю вам, а просто констатирую факты.
Хоть некоторым из присутствующих очень хотелось бы поспорить с самоуверенным заявлением рыцаря, однако никто не стал этого делать, в глубине души понимая, что слова Тарманца – истинная правда.
– Только после того, как магическое кольцо вишневых деревьев, подпираемое слабыми плечами молодых мастеров, рухнет, вести разговоры будет уже поздно. Город перестанет существовать вместе со всеми его жителями. Я говорю со всеми, к сожалению, подразумеваю и всех находящихся в этом зале. Хочу предупредить вас, что спастись из окружения нет шансов даже у единиц, поскольку расположение всех секретных подземных ходов нам хорошее известно. Пытаться покинуть осажденный город таким образом равносильно смерти.
Леди Риана при этих словах вздрогнула, а стоящий за ее спиной Симон еле слышно выругался.
Рыцарь в черных доспехах тем временем продолжал свою речь.
– Я пришел к вам не для того, чтобы рассказывать общеизвестные вещи. Цель моего визита – предложить вам условия капитуляции и сдачи города. Я собираюсь соблюсти старинные традиции переговоров и предложить вам три варианта. Ваше право принять их или отказаться.
– Правильно ли я понимаю вас, достопочтенный сэр Мэрт, что речь идет обо всем нам известной традиции, а ни о какой-либо еще, – задал вопрос Тарманцу советник Лерон.
– Да, насколько я знаю, она одна, – ответил парламентер.
– Только в ней есть два варианта торга. И мне бы хотелось узнать, по какому именно вы будете предлагать свои условия.
Герцогиня, не настолько хорошо знавшая древние традиции, вопросительно покосилась на Симона, но тот в свою очередь не спускал глаз с Тарманца.
– Для присутствующих, не до конца понимающих, о чем идет речь, я поясню, – отвечал сэр Мэрт.
– Действительно, существуют два варианта ведения переговоров. Оба они подразумевают, что от одной или обеих сторон поступают предложения, касающиеся предмета торга. В первом, и самом распространенном варианте, условия выдвигаются по возрастанию выгоды. Например, купец, желающий приобрести товар, раз за разом поднимает цену. Этот вариант естественно более прост, но и соответственно менее выгоден для стороны, которая предлагает свои условия. Ибо оппоненту только и остается ждать третьего, наиболее выгодного предложения. Второй вариант более интересен и непредсказуем, поскольку предложения идут не в порядке возрастания, а в произвольной очередности. И тогда второму участнику стоит задуматься над каждым очередным получаемым предложением, и тщательно взвесить все за и против. Поскольку очередное, может быть менее выгодное, чем предыдущее. Именно по такому принципу я и собираюсь вести наши переговоры. Надеюсь, вы согласны на мои предварительные условия.
Герцогиня согласно кивнула. В любом случае, начиная переговоры, она ничего не теряла. А уж, какие условия предложит Тарманец, и стоит ли на них соглашаться, это ей еще предстоит узнать.
– Еще одна особенность ведение переговоров, – продолжил излагать рыцарь, – Согласно традициям я буду предлагать вам очередные условия один раз в сутки. После чего я буду ожидать вашего решения. Чтобы не терять времени, первый набор требований, я хочу предложить вам прямо сейчас, пока еще не наступила полночь. Ответ же я рассчитываю получить не позднее завтрашнего полудня. На время раздумий я прошу вас предоставить мне помещение в вашем замке, где бы я мог находиться до окончания переговоров. Поскольку, возможно, у вас появится желание уточнить некоторые детали в процессе обсуждения.
– Это будет разумно, – согласилась леди Риана, – Я распоряжусь, чтобы вам выделили лучшую гостевую спальню и обеспечили пищей и питьем по вашему требованию.
– Благодарю вас, но последние распоряжения отдавать не стоит. Я не могу прикоснуться к еде и питью под крышей возможного врага, – с достоинством и серьезностью в голосе заявил Тарманец.
– Кроме обычной воды мне не будет нужно ничего.
– Хорошо, – согласилась леди Риана с легким удивлением.
Она знала, что обычно Тарманцы не были столь щепетильны в вопросах чести.
– Тогда я, с вашего позволения, приступлю к оглашению требований.