– Не бойся, дядя Дима, – спокойно сказала Яса, возвращая рукоятки на место, – это кучелапка. Она не опасная. Даже съедобная.
Дмитрий насухо сглотнул. Подходящих слов не находилось.
– Да не бойся, говорю, – улыбнулась девочка, – сказала, доведу до места, значит, доведу. Ты же генератор мамке оставил. Так что всё по-честному.
–Ты мне так не ответил, дядя Дима.
– Ты о чём, – с натугой выдавил из себя Дмитрий, карабкающийся сейчас вверх, проверяя и перепроверяя надёжность выступов и выемок.
– Ну как же? – девочка даже ножками перестала болтать. – Я тебя спросила, зачем тебе Место? А ты мне не ответил.
– Надо.
Дмитрий подтянулся, и наконец-то, с облегчением отдуваясь, уместил седалище на очередной выступ раза в два шире того, на котором беззаботно, будто пичужка на жёрдочке, сидела Яса.
Девочка похлопала белёсыми ресницами, дёрнула плечиком.
– Ну, не знаю, – сказала она чуть погодя, – ладно бы Место силу давало, или жизнь вечную…
Она покусала ноготь на левой руке, осмотрела его и добавила:
– Или богатство, например.
– Счастья всем даром, – не удержался Дмитрий.
Яса перестала терзать ногти, задумалась. Потом решительно покачала головой.
– Нет, ерунда это. Так не бывает. Какое же это счастье, когда оно у всех?
Дмитрий с интересом глянул на девочку. Вот оно, значит, как.
– Я и говорю, – продолжала Яса, – так хотя бы смысл есть. А тут… – она приосанилась, приняла несколько напыщенный вид и проговорила, как прочитала, явно кому-то подражая. – Место покажет каждому то, что он ищет!
И хихикнула.
– Ты сама там бывала? – спросил Дмитрий.
Девчушка одарила его снисходительным взглядом.
– Конечно. Много раз. Только мне не надо к Месту ходить, чтобы знать, чего я ищу. Я и так это знаю.
– И чего же ты ищешь? – не удержался Дмитрий.
Яса ответила не сразу. Развернулась к нему всем телом, чудом не соскользнув. Взглянула прямо в глаза.
– А ты?
Кряхтя и заметно пованивая, к ним подтягивался шерп.
А спустя три часа, два отдающих запахом гнили тоннеля и четыре не слишком сложных и продолжительных подъёма они попали в засаду.
Это была развилка. Обычная, одноуровневая, чуть шире лестничной клетки в доме Дмитрия. За плечами у них остался уже десяток таких. И ничего. Дмитрий и сейчас ничего не слышал и уж тем более не предчувствовал. Только привычно плетущийся за ними шерп вдруг остановился, сбросил рюкзак и сипло и часто задышал, пятясь обратно в тоннель, из которого они минуту назад вышли. Лицо при этом у него сделалось серое, а глаза дикими и огромными.
– Что это с ним? – забеспокоился Дмитрий. – Устал, что ли? Или сердце прихватило? Очень на сердечный приступ похоже. Эй, послушай, у тебя болит вот здесь, за гру…
Узкая холодная ладошка зажала ему рот. Яса стояла перед ним – собранная, сразу повзрослевшая, и говорила глазами. Дмитрий сразу понял, послушно кивнул, медленно, стараясь не делать резких движений, опустился на землю и пополз к валявшемуся в двух шагах пыльному рюкзаку. За грудиной невыносимо защемило, как будто сердечный приступ был у него.
Яса осталась стоять, где была. Маленькая, хрупкая. Сжатая, как взведённая пружина. Уже прижавшись спиной к внутренней стенке тоннеля и стараясь полностью уместиться за рюкзаком, Дмитрий успел увидеть, как из рукояток медленно выползают, извиваясь словно живые, плети. Ластятся расщеплёнными концами к ногам хозяйки, хищно выгибаются в сторону ближайшего тоннеля.
А вот как и когда всё началось, Дмитрий увидеть не успел.
Яса начала раскачиваться из стороны в сторону, делая плавные движения одними кистями и постепенно наращивая амплитуду и скорость. И повинуясь хозяйке, плети тоже пришли в движение, сначала просто взмывая и опадая, а затем превратившись в неразличимые глазом два бешено вращающихся круга по обе стороны от девочки, пока не слились в подобие полупрозрачного кокона, полностью окутав Ясу, оберегая и защищая её.
Из тоннелей, очень напоминавших сейчас Дмитрию жерла огромных пушек, посыпались люди. В основном мужчины, грязные, оборванные, молчаливые. Не давая себе времени на раздумья, подпираемые идущими сзади, они прыгали на девочку, нелепо раскинув руки, натыкались на смертоносный барьер и отлетали, как от стильного пинка – кто с рассучённым надвое лицом, кто с брызнувшей красным располосованной грудью, кто с распоротым до вываливающихся внутренностей животом. Ни криков, ни воплей, ни стонов. Только похожий на завывание ветра пересвист плетей, щелчки и звуки падающих тел.
– Всё, – сказала Яса, тяжело дыша, – устала. Пошли ручеёк искать.
Она была насквозь мокрая, лицо осунулось, чёлка прилипла ко лбу, даже вечно бодрый вихор обессилено поник.
– Блин, футболку испортила. Хорошая была футболка.
Если бы в этот момент Дмитрия спросили – а не стыдно ли ему, здоровому мужику, прятаться при первых признаках опасности за спину девочки-подростка, в половину меньше его и годящейся ему во внучки, он бы просто расхохотался в лицо спрашивающего.
А потом они отыскали робкий ручеёк, и Яса, предварительно заставив мужчин отвернуться, долго отмывалась, смешно фыркая и повизгивая от ледяной воды. Футболку пришлось всё-таки выбросить. Предложенную взамен Дмитрием, Яса раскритиковала в пух и прах, но великодушно приняла, завязав узлом на талии, и в целом обновкой осталась довольна.
– Где ты научилась так обращаться с плетьми? – задал Дмитрий мучивший его вопрос, когда они двинулись дальше. Путь теперь лежал по довольно широкому и проходимому дну расщелины, плавно забирая вверх и влево.
Яса невинно похлопала ресничками.
– Маленьким девочкам настоящее оружие не полагается, – отыграла она, премило улыбаясь, – разве не знал? А плети… А чем ещё заниматься в свободное время в нашей-то глуши? Да и генератор у нас сломался, я же говорила. Опять же братья…
– Подожди, Яса, – Дмитрий остановился, взял девочку за локоть, повернул лицом к себе. – Ты же их убила. Понимаешь, убила! А потом умываться пошла, как ни в чём не бывало…
– Отпусти, – Яса вырвала руку, нахмурилась, – больно же.
Дмитрий разжал пальцы
– Ну, убила, – заговорила девочка спокойнее, – так они и не люди уже. Я бы не убила, они бы нас убили. Вас. Тебя, то есть.
Теперь они шли рядом, благо дорога позволяла.
– Не люди? – переспросил Дмитрий, стараясь уложить в голове всё происходящее. – Как это, не люди? Я же видел.
– Видел да не видел, что с того? – беззаботно ответила Яса. – Я не знаю точно. Там зараза какая-то, или эти, как их, испарения. В общем, мозги они потеряли.
– Разум?
– Во, точно! – обрадовалась девочка найденному слову. – Разум и потеряли. А ещё говорят, будто в них вселился кто-то.
– Кто вселился? – Дмитрий даже остановился от неожиданности.
Яса сделала страшное лицо, выпучила глаза и жутким шёпотом произнесла:
– Ду-хи!
– Да ну тебя, – отмахнулся Дмитрий, глядя на заливисто хохочущую девчушку и сам поневоле начиная улыбаться.
– Всё. Здесь заночуем. Давай, дядя Дима, раскладывайся. Надеюсь, еда у тебя есть? Я ужас, какая голодная.
Стоянку они обустроили на дне очередного шурфа. Каменная, почти идеально круглая площадка, обрамлённая сходящимися на высоте метров ста гладкими стенами с зияющими неприглядной тьмой пастями тоннелей.
Дмитрий забрал у шерпа рюкзак, поколдовал немного с пультом, и рюкзак с тихим шелестом прямо на глазах изумлённой Ясы стал превращаться в небольшой уютный домик с крышей, верандой и даже навесом. Внутри вспыхнул свет, сформировались предметы мебели – четыре кровати, четыре стула, два стола. В заключение преображения по углам крыши включилось внешнее освещение, сразу сделав окружающий монотонный в сгущающихся сумерках мир уютнее.