Да, что-то будет на самом верху. Первый Секретарь очень скоро будет разговаривать с их Президентом. Какая-то возня на бирже. Может, в обеих Армиях чуть напрягут мускулы. Не это важно.
Главное, что вариант действий – в подобной ситуации – предусмотрен. Он законный. Подробно регламентирован. Можно его реализовать. Значит, НАДО реализовать. Успеть вывести составы и всё, что можно, за границу Ядра. Перенаправить движение по старым Дуговым тоннелям вокруг Ядра…
Успеть еще можно.
Глава Сектора произнес вслух, специально для фиксации Системой, чтобы она отметила все импульсы его мозга в этот момент:
– Допуск к режиму «Белый код» разрешаю. Глава Сектора «Россия» СЖД – Андрияхин».
И от себя добавил:
– Удачи, Борис!
В этот момент Зорину пришла неприятная мысль.
Если инициацию сочтут необоснованной, Руководитель, разрешивший допуск, просто теряет работу и «генеральскую» пенсию. А что будет с Диспетчером…
Но, об этом думать – сразу проиграть. Поэтому такие мысли Борис сразу подавил.
Он только успел дать указание Матрёне о санкционированной инициации… как увидел входящий вызов! Этого еще не хватало! Но игнорировать нельзя. Особая – «красная» – правительственная линия.
Бдительная брыластая рожа без возраста. «Политический» зачес. Черные кустистые брови строго сдвинуты. Значок на лацкане.
Над проекцией головы – в пространстве указан статус.
Ого! Четвертый помощник Первого секретаря! Курирует связь и транспорт. Включая наши Сквозные. «…Совесть нации – чистое зеркало!..»
Надо с ними понаглее. Они ж, как животные: понимаю только грубую силу. Перехватить инициативу в разговоре…
– Товарищ Помощник! Прошу извинить, чрезвычайная ситуация! Не могу уделить время! Жизни пассажиров на СЖД под угрозой!
– Да… диспетчер, э-э… приветствую… Я решил провести беседу с вами непосредственно. Так сказать, ближе к исполнителям…
«Вот ведь не меняются, твари! Не вымирают и не мутируют!»
– Весьма рад. Высоко ценю. Только очень дорого время! Наше народное!!.
«Ведь знает, сволочь – уже запущена процедура. Счёт на минуты! Но, ему – всё равно. О шкуре своей думает, как бы не задело – по касательной. Если что. У них там, конечно, ключи от всех замков. Но отменить «Белый код» уже никто не может. Это тоже правило. Точка невозврата пройдена, как только Глава Сектора вслух сказал слово «разрешаю», назвал должность и фамилию».
– …Да, э-э, конечно … буду краток… Есть мнение, ввод этого вашего режима – большой риск. Для общемирового равновесия… Концентрация управления в одних руках. Хотелось бы провентилировать с вами… Какие альтернативы у инициации режима… этого вашего… эээ… красного пароля?..
– Белого кода! Альтернативы? Единственная альтернатива – устранение первопричины падения А-Защиты, товарищ Помощник!
(«Как вопросы, такие и ответы!»)
– Это реально провести прямо сейчас? Вы прорабатывали данную возможность или проигнорировали ее?.
«ДВА ЧАСА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ МИНУТ ДО СМЕРТИ ДВАДЦАТИ ДВУХ С ПОЛОВИНОЙ МИЛЛИОНОВ».
Борису захотелось приподняться и резко ударить «товарища помощника» – лбом в нос.
На долю секунды Зорин забыл, что перед ним никого нет, а в реальности бдительное лицо – может быть где угодно.
Машина, вероятно, снова зафиксировала учащение пульса и другие проявления диспетчерского гнева.
Очень кстати Система пояснила:
– Товарищ Помощник Первого Секретаря! Конечно, мы всё проработали. Первопричина падения аннигиляционной защиты раскрыта! Это полный парад планет Солнечной Системы. В настоящее время даже новейшие земные технологии не позволяют влиять на процессы столь космического масштаба… Товарищ Помощник!
Борису показалось, будто кто-то невидимый, но близкий и чуткий положил ладонь ему на плечо и чуть сжал пальцы.
«Молодец, девочка!»
Номенклатурное лицо с жабьими губами дрогнуло. Немного поплыли вверх строгие брови.
«Растерялся, сволочь!.. А я, дурак, только теряю с ним время. Ведь уже принял решение. По сравнению с главным – ничем не рискую».
– Что у вас там за женщины?!.
Над проекцией сановной рожи Матрёна стремительно выбросила крупную надпись:
«Система подтверждает разрешенную инициацию режима «Белой код».
«Финиш!»
С этой секунды Диспетчер действует безо всяких указаний сверху: «…только на основе действующих нормативных актов и своего внутреннего убеждения».
– Матрёна, откуда посторонние в эфире в условиях ЧП!? Прервать cоединение с правительственной линией!
– Есть прервать!
Помощник, тихо закипая, начал булькать какими-то словами… Но Матрёна смела изображение его лица, как пыль.
«ДВА ЧАСА ДВАДЦАТЬ СЕМЬ МИНУТ ДО СМЕРТИ ДВАДЦАТИ ДВУХ С ПОЛОВИНОЙ МИЛЛИОНОВ».
Система ведет проверку психофизиологического состояния. Диспетчера называют это «исповедь».
Через пару минут Зорин сможет мгновенно находить и обрабатывать любую информацию. Сам в своем мозгу будет видеть и чувствовать все составы одновременно на каждом участке, на любом пути. Каждый сантиметр всех тоннелей. Всех коммуникаций.
Новый уровень сознания, особенно первую минуту – это сложно.
Конечно, каждый проходил курс тренировок, на локальных симуляторах. Однако это не в счет: просто программа внутри программы. Как читать о войне и пережить самому…
Есть несколько методик. Каждый применяет наиболее близкую по психотипу. Борис всегда стоял за йоговские упражнения:
«Напрягли свое тело
С силой провели руками вниз
И – расслабились
Почувствовали свое тело
Осознали, что оно есть
Почувствовали каждую клеточку своего тела
С каждым вдохом и выдохом мы всё более и более расслабляемся…»
Диспетчерам рекомендовали и другие медитативные практики. Древние и надежные: «Я больше дома. Больше города. Планеты. Солнца. Больше галактики. Я – бесконечен! Я и Вселенная плавно перетекаем друг в друга…»
Что еще такое? Опять!..
На этот раз – уже взлом. Неопознанный канал.
Узкое лицо, оливковый оттенок, тонкие усики, припухшие веки. Ноль эмоций…
– Уважаемый Господин Диспетчер, хорошего дня. Вы не сможете меня идентифицировать. Это часть наших возможностей. Мы отслеживаем некоторые вещи, включая, правительственные переговоры… Впрочем, к делу. Вынужден сообщить. Мне абсолютно неудобны сейчас любые чрезвычайные меры на транспорте. Никак не могу терять время. Настоятельно рекомендую пересмотреть решение о введении режима «Белый Код». В противном…
– Система! Угроза! ВЫСШАЯ степень!
Что хорошо в Машине – она не спорит, как человеческая женщина (то есть, обычно – не спорит).
Зато реагирует столь же молниеносно. (Так русская жена может ударить пьяноватого супруга. Вот он с бормотаньем только потянул грабки… и, вдруг – удар, короткий полет, и – уважаемый отец семейства тихо лежит на сигма-линолеуме. И спит…)
Матрёна резко протянула «руку» сквозь миллиарды сигналов в Нейросети и выхватила человека в EXTRA-VIP-вагоне, в поезде – недалеко от центра Ядра.
(Теперь господин в безукоризненном фраке – как овощ. Безучастен к внешним раздражителям. Сидит в роскошном кресле, в личном салон-вагоне палисандрового дерева с роялем, люстрами и баром. Все имплантированные устройства у господина заблокированы. Люди из специальной правоохраны его страны уведомлены. С удовольствием будут ожидать на станции прибытия. Дело простое, а статья серьезная. Очень… Невдалеке от специальной полиции – конкуренты, из других кланов. Тоже рады…)
Теперь – всё.
Мы падаем в кроличью нору.
Машина плавно, но стремительно погружает Диспетчера на нижний уровень – «в самую дальнюю матрёшку Системы». Человек здесь перестает быть собой. У него больше нет эмоций, сомнений, страха. Только система принятия решений. Человек ощущает огромный мир Сквозных дорог вплоть до последней заклепки, датчика, микросхемы…
Бренный мир человеческой жизни оставил Диспетчера.
Резкий переход дает жесткие последствия. Потом, при выходе. Но сейчас это всё уже не важно.
Важны только 22,5 миллиона в тоннелях Ядра, которые через «02:19:45…44…43…42…» могут стать паром за несколько секунд.
Есть.
Инициация завершена.
Голос Системы уже не вне тебя. Это и не голос. Мысли без слов. Импульсы.
«…И слово это было…»
Теперь они с Системой одно целое. Человек не работает с ней. Он и есть Система. Могучий электронный мозг Матрёны – часть того, что у Диспетчера в голове.
Состояние в режиме «Белый код» нельзя описать человеческими словами.
Как в той же старинной фантастической повести: «Дорогой мой дон Румата, если бы я мог представить себя богом, я бы стал им…»
Не надо запрашивать информацию о тоннелях, составах, чьей-то зоне ответственности…
Сейчас – всё можно, реально, легко.
Все чувствую. Тоннели – вены и жилы. Составы – кровь и лимфа. За мгновение просчитываю расписание для десятков тысяч составов в тысячах тоннелей. Меняю маршруты.
Вся картина видна сразу. Можно выделять оптимальные варианты. Их всегда несколько. Выбор варианта… сделан. Указание на составы… даны.
Указания на Дуги в обход Ядра – даны. Магнитная подушка… включена и действует на Дугах везде.
Все составы – каждый на своём маршруте – в своём отрезке времени соотнесены между собой. Как нити, из которые ткут полотно. Все рейсы перезапущены на дуговые линии. Далеко от раскаленной мантии Земли.
Даже онлайн-машинистов можно всех отключить. При необходимости.
Управлять способен один. Составами всех направлений. Дежурный Диспетчер из Сектора «Россия». Обычный человек, со своими достоинствами, слабостями и недостатками. Просто сейчас он – всесилен.
В Мире, во всех двенадцати Секторах – на всех языках Дороги – Система самым спокойным голосом сделала объявление. Что «составы проследуют по Дуговым Линиям в обход Ядра по штатным техническим причинам».
Во время объявления Система действовала на психику каждого человека. Волнами особого диапазона (когда-то давно главы стран-участников Дороги подписали закрытое соглашение).
Диспетчер, в ту же секунду, когда сотворил расписание и перенаправил составы, одновременно помыслил. И слова его принял разум тех людей – кому слова те были обращены:
«Внимание.
Это дежурный Диспетчер СЖД, Зорин Борис, Сектор «Россия».
Действует режим «Белый Код».
Работники Сквозных Дорог немедленно эвакуируются из Ядра согласно существующим протоколам.
Служебные составы после эвакуации персонала возвращаются и курсируют в служебных тоннелях в автоматическом режиме.
В случае аварии пассажирского состава дежурный Диспетчер построит новый маршрут в обход – не менее, чем за тысячу километров.
С неподвижного, аварийного пассажирского состава – всех пассажиров и персонал через служебные тоннели эвакуировать силами антропоморфных роботов. Сотрудников-людей при эвакуации использовать запрещено.
После полной эвакуации лиц из аварийного состава – состав аннигилировать, исключая загромождение тоннелей.
Грузы с неподвижных, аварийных составов эвакуировать запрещено.
Все резервные пассажирские составы подготовить в качестве спасательных.
Все грузовые составы пропускают пассажирские вперед.
Предоставить два резервных источника питания для Главного Компьютера Системы СЖД – SGE.KAZD-3493\43 («Матрёна»).
Все текущие работы по конфигурированию программ Главного Компьютера Системы – прекратить. Перезапуск любых программ Главного Компьютера – отменить.
Все составы сквозь Ядро идут по высшему технологическому пределу. Ограничения по скоростемерам отменены».
Но даже Диспетчер, ставший сверхчеловеком, не спасает миллионы людей в одиночку.
То есть, не демонстрирует это…
На свете еще много государств. Мировой Совет делает первые неуверенные шаги (как консультативный орган при ООН).
Диспетчер разослал в Секторы всем одиннадцати дежурным диспетчерам необходимую информацию. Тоже не слова, а импульсы. Прямо в мозг. Усиленные мощным убеждением.
План эвакуации работников из Ядра проходил успешно. Все заняли свои, установленные протоколами места. Как на тренировках. Служебные поезда Секторов по резервным линиям эвакуировали людей в зоны своей ответственности…
Пассажиры в большинстве ничего и не заметили. Они заплатили за билет. А по какому тоннелю прошел поезд – это не важно. Здесь промежуточных станций нет.
… В это утро, 19 января, Анастасия Зорина – третья, самая младшая дочь диспетчера Бориса Зорина находилась в самом центре Ядра. Она была командиром-стажером и управляла землеройным экскаватором.
Тоннели продолжали строить. Дистанционного управления техникой здесь нет – не та специфика. И аннигиляторы использовать крайне опасно. Для рытья вплотную к другим линиям.
Сверхтяжелый землеройный экскаватор «Медведка-Е250» – это вам не антропоморфный путейный робот. Такие машины собирают только у нас в Союзе, в Минске. Похожие зарубежные – чуть попроще – есть лишь у британских N-JCB. «Е250» – могучий гигант на атомной тяге, способен вгрызаться в породу многократно плотнее гранита. Здесь, в самом центре Земли. Такие давно работают в лунных кратерах и на Марсе. Позже новые модификации полетят на малые объекты в Пояс Койпера – у самого края Солнечной Системы… Женщин-операторов на таких машинах – не много.
Диспетчеры–«движенцы» – элита железнодорожного транспорта. Дочь Старшего Диспетчера могла устроиться в своем Секторе куда угодно. Но Настя еще в техникуме выбрала «Медведку». Сама. Отец не стал отговаривать. Уважал выбор. «Такая же профессия, как любая другая на железке!» – объявил Борис жене. Супруга только напряженно глянула на мужа. И ничего не сказала. И позже выбору дочери мешать не пыталась.
А сейчас Анастасия в самом опасном месте. В центре ядра планеты, в кресле операторской кабины на корме вращающегося экскаватора. Прищурила глаза, вглядываясь в монитор. Совсем недалеко по уже прорытым тоннелям летят составы. Здесь ошибаться нельзя. Кабина «Медведки» со стабилизаторами и под особой, тройной защитой. Но всё вокруг чуть вибрирует и словно поёт. Это вращение центрального десятиметрового сверла.
«Оператор Зорина, здесь Дежурный Диспетчер. Приём», – прямо в голове вдруг возник родной отцовский голос. Привычно твёрдый. Только какой-то… без тепла и эмоций.
«О, как! Папка! Ты в самом низу Матрёшки? «Белый код»? Чё-то серьёзное?»
Анастасия – девушка очень умная. Не просто так: дочь – Бориса Зорина. Отвечает тоже в мыслях, а не вслух. Чтобы не пугать экипаж. Ребята здесь же, в кабине. («О введении особого Режима будет объявлено всем только через две минуты»).
«Под контролем. Эвакуация пассажиров и персонала из Ядра».
«А-а… Ты же сейчас не совсем человек? Говоришь так…»
«Оператор, это посторонняя информация. Фиксирую координаты твоего S-браслета в 356-м строящемся тоннеле. Вижу тебя, в том числе, во внутренние камеры экскаватора, госномер РА 6575 ШН 109 RUS. Мыслишь рационально, спокойно. Одобряю. Деятельность сердца и мозга нормальные…»
«Что психовать-то? Мы ж с тобой железнодорожники…»
«Борис, уровень А-Защиты в Ядре – шестьдесят один процент», – будто над ухом шепнула Матрёна.
«Внимание, Стажёр. Ровно через пять минут прибудет служебный эвакуационный состав. Посадка в спасательном режиме. Экскаватор и всё оборудование оставить немедленно. Ожидать…»
Настя еле слышно вздохнула.
«Товарищ Дежурный Диспетчер. Вас поняла. Грузимся по плану эвакуации. Ручное барахло оставляем… Всё, как на тренировках».
«Принято. Рад за вас всех. Расчетное время прибытия из Ядра у вас допустимое… Удачной эвакуации».
«Уверена, всё будет нормально, Пап!.. Ах, да, ты же сейчас ничего не чувствуешь. Всё равно. Люблю тебя… Связь кончаю!»
«Оператор… Да, Я ЗНАЮ: ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО. Всё просчитано. Матрёна несколько раз отработала на моделях… Отбой, Дочка…»
Через пять минут двадцать секунд (с начала разговора) весь экипаж строительной бригады № 312 Сектора «Россия», навсегда оставил Экскаватор госномер РА 6575 ШН 109 RUS и погрузился в спасательный состав. Он полетел из Ядра выше всех планок скоростемера.
Наверх. Домой…
Через четыре минуты, как последний товарный состав покинул Ядро, свернув на дуговую линию, Полный Парад Планет вошёл в решающую фазу.
На тот момент никто не знал природы его странного воздействия.
А-защита всё падала, пока не отключилась совсем. Тоннели и сооружения, проходящие сквозь мантию, мгновенно превратились в пар. Земля отвоевала часть своих позиций у человека.
Сквозная Железная Дорога – за рамками раскаленного пространства – не исчезла. Машина, человек и автоматика Системы работали вместе отлично. Просто составы теперь снова шли по Дугам, вокруг Ядра Земли, как в самом начале.
Решение по «Белому коду» было признано обоснованным и оправданным. Безоговорочно. И на все сто процентов – «единственно верным шагом в сложнейшей, критической ситуации».
Ученые из Общемирового НИИ СЖД потом еще долго изучали странное поле Парада Планет, которое разрушает А-защиту. Чтобы вновь отстроенные тоннели – спустя 170 лет, на очередной Полный Парад – могли выдержать и защитить от раскаленной мантии земного ядра – всех людей.
На Сквозных Железных Дорогах.
Природа, Планеты Солнечной системы в очередной раз показали Человеку, кто он. Атом! Песчинка…
Земля, правда, тоже Песчинка – в рамках Галактики. Вопрос масштаба…
Казалось бы, люди следуют дорогой знаний. Но сколь ни идет человек – всё дальше отодвигается у знаний горизонт. И снова кажется: ничего нам неизвестно. Что же остаётся?
Человек продолжает двигаться по Дороге дальше…
Послесловие
Мы прочли с вами маленькую повесть.
Короткие зарисовки, конечно, не могут отразить жизнь и историю такого огромного понятия – как Российские Железные Дороги.
Согласен, история, а тем более, жизнь этого организма – глобальна.
Двести лет труда, сотни тысяч километров дорог, судьбы миллионов людей, профессиональные династии общим сроком в сотни тысяч лет.
Напоминает фэнтези, правда? «Династия в сотни тысяч лет».
Но это не сказка.
Это реальность.
Чтобы отразить ее, сохранить, можно создать огромную библиотеку, архив. Из копий документов, воспоминаний…
И – художественных произведений.
Через них мы можем прикоснуться к важным событиям железнодорожной жизни.
И не только железнодорожной. Через эту призму мы смотрим на историю самой нашей России.
От изобретения паровоза, через проектирование и строительство дорог, техники, сооружений. Через войны, а затем – восстановление и новую жизнь.
К настоящему времени. Которое и есть всегда – самое важное.
К Будущему…
Да, жизнь в обе стороны бесконечна…
Сейчас удалось слетать всего на полтора столетия вперед.
А вот интересно, какой будет железная дорога лет через пятьсот? А через тысячу!?.
Писателям, ученым-футурологам предстоит придумать (а другим людям – потом воплотить) еще очень-очень многое…
С историей – то же самое.
Настоящие энтузиасты – знатоки, историки – а тем более, сами железнодорожники, могут рассказать намного больше.
Вот, например, изобретение паровоза. Конечно, настоящая веха!
Но ничто не происходит на пустом месте, вдруг.
Предтечей паровоза стало изобретение первой паровой машины. Помните, в рассказе «Первая верста из чугуна» уральский мастер упоминает об этом в разговоре на постоялом дворе?
Так всё и было.
…Однажды Екатерине Второй положили на стол доклад об изобретении паровой машины и первого двухтактного двигателя.
Что, скажете, снова фантастика? Как это – двигатели, уже через сорок лет после Петра Первого? Какой-то ретро-футуризм? Ничуть! Это тоже чистая правда! Такой уж у нас народ талантливый. Всегда обгоняет время на Птице-Тройке.
Но! Это уже совершенно другая история…
А всем российским железнодорожникам, кто честно делает свою работу – всех благ!
И наше искеннее уважение!..
Октябрь 2019
Москва
Попугай на песке
рассказ
Сказочник всегда зачаровывает
слушателей.
Вопрос только в том, где кончается
сказка – и начинается правда…
Далёкий берег. Море. Отель. Март.
То есть, это дома – март. В виде наконец пришедшей зимы. А здесь – лето. Днем даже жарко. Только непривычно рано заходит солнце…
Есть такое время, после дискотеки. Когда уже истома, но не спится. Душно, наверно… Или по молодости.
– Ребята, давайте, до пляжа дойдем…
В одиннадцать лет хочется как можно быстрее стать взрослой. Реальный способ – с этими взрослыми тусоваться.
А тут – такая возможность. Взрослый мужчина – Никита, друг семьи. «Дядя Никита» (и на «Вы», естественно).
– Мам, можно?
– С Дядей Никитой же!
– А нам?!!
Три хорошие матери с радостью избавились от старших детей.
Двое мальчишек четырех и пяти лет уже мирно спали на стульях, положив головы мамам на колени.
Вечером – полчаса отдыха! Даже на море это удаётся не всегда. Свои мужья (у трех женщин из четырех они были), конечно, давно в баре на берегу (Никита побыл с ними немного и вернулся. Важный период: совсем нельзя пить. А трезвый там – как дурак…)
Здесь, на террасе – из дальнего бара (он до полуночи) слышны уверенные выкрики на русском. Надсадные и проникновенные. Там, у пластиковой стойки идет решение глобальных, мировых проблем. Собственные дети редко входят в их число.
«А мать на что!?.»
Но этому мужчине можно доверить не только ребенка…
– А, знаете, Ребята…
Мальчишек (неспящих) здесь на было. Но у Никиты – все «ребята».
«Знаете, Ребята…» – это всегда начало истории.
– А вот дядя Лёня нам таких историй, как Вы – Дядь Никит, никогда не рассказывает!
– А нам и папа не рассказывает!.. – эти близнецы. Близнецов сейчас много.
– Ну, не перебивай, Танька! Давайте…
Тихо млеют подростки.
Принц из диснеевской сказки. А главное: точно – не педофил, а друг семьи Запросовых и муж «тети Рады» (это не важно, что тетя Рада сама ещё девушка. Для десятилетних – она взрослая женщина).
«Ой, скорей бы уже восемнадцать!»
Юлька – самая практичная. Что там в будущем – ещё неизвестно. А здесь мужчина уже есть. И кажется, что ему не сорок, как в загранпаспорте («я видела!») – а двадцать восемь… (это тоже – очень-очень много… ну, ладно).
Хорошо, что темно.
Лабиринты аккуратно постриженной зелени. Фонарики вдоль бассейнов, кажется, не для света, а так – для настроения.
Поэтому теряться нечего.
Юлька ловко проскользнула между близняшек. И уверенно, словно так и надо, взяла «дядю Никиту» за руку. Днём на глазах у всех она бы на такое никогда не решилась.
Никита не подал виду. Хотя, конечно, оторопел. Главное, чтобы эта Уже-Не-Ребенок не додумалась переплести пальцы.
Нет, вроде такое они ещё на умеют. Хотя ухватки сейчас у десятилеток – иногда просто пугающие. Шок для мужика из СССР. Кто ровесник Олимпиады – и старше.
Юлька же была очень довольна. Она знала: ты в семье – не единственный ребенок. Поэтому в жизни ты «или успела за чипсами, или уже не успела за чипсами». А так она показала. Дядя Никита (вместе с Тётей Радой) именно с ее Мамой сюда приехали. И прав у нее – у Юльки – больше. Так что нечего тут!
Близняшки, с Мариной, четвертой, самой тихой и робкой девочкой, даже переглянуться не решились. «Ну, всё!.. Смелая – не могу».
– Дядя Никита! Рассказывайте… А то туда-обратно – недолго, вы потом еще вместе все гулять пойдёте, а нас спать отправят!
– В общем, однажды… Тоже на море… Четверо туристов из России спасли попугая. А потом оказалось, не только попугая…
Дети – они такие. Им можно сразу рассказать начало и конец. Если придумывать интересно, они всё равно будут слушать. Весь рассказ целиком, оцепенев от волнения. Супруга, правда, до сих такая – и в тридцать. Но, женщины, они действительно – как дети…
– Дядь Никит! Не молчите…
– Да!.. На пляже оставалось всего четыре человека…
…Там, на пляже оставалось всего четыре человека. Две русские пары. Пляж муниципальный. Район – строящийся. Время около часа дня – самое пекло (но русские не боятся – у них крем «тридцатка»).
Здесь, на берегу индийского океана, обычно было много ворон. Они наблюдали за всем происходящим. Вечером, когда уже никто не купался, ворóны, насколько могли, далеко запрыгивали в воду. И метко выхватывали мальков, выброшенных приливом.
А сейчас затеяли что-то сложное в воздухе. Непонятная суета метрах в десяти над землёй.
Один из мужчин пригляделся.
Впереди уходила от преследования небольшая белая птица.
Первые секунды всё выглядит как веселая игра. Но вот уже ясно, что игра эта – со смертью.
Белый комочек – это попугай – пока ловко петляет…
Вот – резко спикировал на песок.
Вороны тоже. Теперь они стоят напротив. Пока никто ничего не делает. Может, не ожидали такого шага. А может, просто никуда не спешат…
– Сожрут сейчас птицу, – обречённо произнес мужчина.
Но его девушка уже решительно бежала туда. Мужчина последовал за ней и пронзительно засвистел изо всех сил.
Вороны – птицы очень умные. Может быть, они даже видели, что эти двое без оружия. Но рисковать не стали. И правильно. Человек – самое жуткое существо. Он бьет на тысячи километров. И сквозь поколения…
Однако сразу – здесь на песке – прикрыть белого попугая чем-нибудь и спасти не удалось.
Внезапно он снова прыгнул невысоко в воздух и заметался там невероятным зигзагами.
Безнадёжно, но пытаясь до самого конца.
Маленькая белая птица, возможно, в последний раз приземлилась. На этот раз на низкую, в метр, каменную ограду (поверх – кованая решетка). И тут попугая… даже не поймали, а просто взяли в руки двое других ребят, что загорали там же. Вторая пара русских. Вороны снова не рискнули отобрать добычу. Закружили сверху. Тут и первая пара добежала до ограды.
– Не ранен он?!
– Да, вроде, нет…
– Кажется, по крылу ударили!
– Не, нормально всё…
Парень даже не держал попугая. Тот явно был ручной. Он сидел у мужчины на плече и, уже, казалось, успокоившись, грыз семечки с ладони девушки.
Девчонка из первой пары показала на ограду:
– Он, наверно, с одного из этих домов улетел… Совсем ведь домашний!.. Никита, смотри – вон мужик. Покричи ему!
– Ды, что я ему покричу?.. Здесь, говорят, с местными лучше не вступать… э… Хеллоу, со!! Экскъюз ми! Уэри импóтент ситьюэшн!
Человек, что закрывал дверцу джипа, понял. У туристов с той стороны действительно что-то серьезное. Мужчина уже торопливо подходил к ограде.
Это был местный, с вежливыми манерами. В нагрудном кармашке длинной до пят рубахи – перьевая ручка.
(«Завхоз, что ль?»)
За оградой, в глубине – несколько зданий. Похоже на дачи местных.
Парень из России меж тем продолжал подбирать английские слова:
– А нас тут птица. Не знаю, как это… Ребята, покажите поближе!
– А, попугай! – не удивился «завхоз» (его английский был намного лучше).
– О!.. Попугай! Мы хотим его вернуть. Думаем, домашний. Улетел из этих домов.
– Хорошо. Вот таких же, только чёрных, я видел в соседнем доме, – показал на крайнее здание мужчина в длинной рубахе.
– Окей, тогда возьмите его, пожалуйста. Даже, если не ваш. Потому, что иначе его вороны точно убьют.
Мужчина с той стороны протянул руку, но попугай согласился перейти только со второй попытки. Он уже привык к русским людям…
– Вот и всё. Хорошая история?
– Ага…
– И чё, всё?
– А что? – Никита хитро улыбнулся.
– Дальше придумайте!
– Я не знаю, что дальше…
– Знаете! Давайте! – дети все вместе обхватили его. Даже робкая обычно Марина.
Четверых детей безболезненно от себя не оторвать. Но, наверное, и не надо этого делать.
– Я попробую! Конечно, здесь всё только начинается… В общем, так. Попугай был не просто попугай – а принца…
…Попугай был не просто попугай – а принца.
Мужчина в длинной рубахе, с попугаем на плече солидно прошествовал к дому. Напольная мозаика весело блестела на солнце. «Завхоз» поднялся по ступеням и вошел в просторный холл. Здесь уже было свежее. Дорогое оборудование охлаждало воздух. Увлажняло. Добавляло отрицательные ионы.
Восточный дом – не для посторонних глаз. Однако внутри всё вполне по-европейски. «Изживание фанатизма».
Человек прошёл по коридору в большую гостиную.
Здесь стояли просторные вольеры для птиц. За чистыми, вымытыми прутьями, блестевшими бронзой, сидели, летали, клевали зерна и кусочки фруктов, кричали, чистили клювами перья – несколько попугаев. Таких же, как этот спасенный, только и впрямь – чёрные.
Человек внимательно осмотрел клетку. Одна дверца, как и следовало ожидать, оказалась прикрыта. Но не заперта.
«За собой снаружи сам закрыл», – хмыкнул человек, открыл дверцу и поднес руки с попугаем. Тот охотно, сам влез вовнутрь, подлетел к жёрдочке на самом верху и сел там.
Прямо из гостиной был выход во внутренний двор.
Его с пляжа совсем не было видно. С трех сторон высокая внешняя стена, а спереди – во всю ширину коттедж.
Здесь, конечно, скрыты камеры наблюдения. Но загородный дом, куда принц приехал к родственникам – не крепость. Человек не должен быть, как мрамор. Пусть видит обычных туристов на общественном пляже – хотя бы и по ту сторону ажурной решетки. Пусть при случае перебросится с ними парой фраз на безупречном английском. Пусть видит мир реальным. Кто знает, кем станут потом дети с той стороны.
У этих русских президентом стал внук придворного повара…
Здесь, во внутреннем дворе играли дети лет семи-девяти. Человек двенадцать.
Один ребенок, хоть и бегал со всеми, но был с каким-то напряженным, осунувшимся лицом. Словно плакал недавно и теперь специально хочет отвлечься. Но не может.
Принц, одетый, как все, в обычные шорты и футболку, такой же живой, но воспитанный мальчик.
– Ваше высочество, – думаю, Ваш белый попугай нашелся.
Ребенок сначала замер, не поверив, потом пронесся мимо взрослого, чуть не задев его. Распахнул легкую внутреннюю дверь в гостиную, скрылся в доме.
– Рафаэль! Рафаэль!
Он прижал маленькие ладони к прутьям.
Мажордом деликатно вошел в следом в гостиную.
– Это вы его нашли, господин Азан?
– Попугая спасли русские туристы, Ваше высочество.
Мужчина рассказал всю историю.
Мальчик, жадно дослушав, так же стремительно выбежал обратно во двор. Мужчина проводил его добрым, искренним взглядом.
– Ребята, Рафаэль нашелся! Мой белый попугай. Который утром пропал!
Дети остановились, потом подбежали, радостно, безо всякого стеснения или подобострастия обнимали принца. Некоторым он приходился двоюродным братом. Некоторым – троюродным.
Из взрослых во дворе была еще молодая женщина. Одежда элегантная, светская. Но лёгкая косынка все равно покрывает голову. Хоть и завязана тоже вполне демократично.
Мальчик вежливо попросил ее:
– Я хотел бы позвонить дедушке и порадовать его.
– Ты сам знаешь, он может быть очень занят, Джази-джан – ласково отозвалась женщина, чуть склонив голову. Няня имеет право звать принца просто по имени.
– Да, но он обрадуется за меня, зачем же сдерживать радость. Мы позвоним?
Эмир той страны действительно был очень занят.
Завершилась полуденная (обеденная) молитва – Зухр.
Эмир не без труда поднялся с молитвенного коврика. Пересек кабинет и сел за большой рабочий стол.
Слуга неслышно зашел, беззвучно собрал коврик, лежащий так, чтобы молиться лицом к Мекке. Так же бесшумно вышел.
Эмир, не обращаю внимания на слугу, погрузился в бумаги. Прошло немногим более сорока минут.