Глава 9 Пингвин
Оля отстукивала каблуками своих новых туфель нервную чечетку по граниту широкой площадки. Синяя неоновая надпись «Пингвин» над распахнутыми дверьми клуба пульсировала поочередно зажигающимися буквами. Под ней неутомимо бегала взад-вперед забавная арктическая птичка из светодиодов. Вдоль стеклянных стен клуба пёстрой лентой выстроились счастливые обладателей пригласительных билетов, пришедшие на закрытый показ мод. От остальной толпы их отделяли хромированные столбики с цепочками, покрытыми красной бархатной тканью. Благоухающие эксклюзивными духами представители бомонда живо общались друг с другом, как бы не замечая пожирающие взгляды несчастных по ту сторону бархатного ограждения. Оля с любопытством разглядывала стоящую к ней спиной стройную девушку в высоких серебристых ботфортах, коротких облегающих шортах и салатовой шубке из искуственного меха. Когда та обернулась, Оля, смутившись, перевела взгляд на парочку, словно возникшую из Америки 1930-х годов: широкоплечий мужчина в двубортном сером костюме в мелкую полоску и фетровой гангстерской шляпе придерживал под локоть свою миниатюрную спутницу в облегающем изумрудном платье и минималистической шапочке с подрагивающим павлиньим перышком.
Оля ещё раз придирчиво оглядела свой наряд в отражении гигантских окон клуба. Н-да, для дня рождения подруги сошло бы, но для показа мод явное не хватало безуминки. Ход ее унылых мыслей прервал затрезвонивший в кармане пальто телефон.
– Алло? Я слушаю!
– Привет, Оль, это Вика.
– А, это ты. Привет.
– Слушай, ты там к тесту все задания прорешала? Я на пятом застопорилась, чего там делать надо?
– Я это… Я сейчас как бы не дома… Про чего там пятое было? А то я уже не помню.
– Ого! А чего это ты не дома? Какой-то музон у тебя энергичненький… Ты где вообще?
– Ну там… на показ мод иду.
– Да ты что!? На «Топ Стар» в «Пингвине»? У них же закрытая вечеринка!
– Я сама ещё не до конца въехала. Мне, прикинь, мой папА предложил пойти, у него какая-то знакомая тут работает, обещала провести.
– Не может быть! Кирилл Евгеньевич? У него-то откуда такие связи?
– А почему бы и нет?..
Оля хотела было продолжить фразу, но её внимание вдруг привлек внезапно образовавшийся затор у рамки металлоискателя: подобно маленькому торнадо, разметая всё на своём пути, в пространстве рамки материализовалась стройная женщина с развевающимися иссиня-черными волосами в ярко-красном коктейльном платье. Она вежливо, но безаппеляционно вытолкнула уже практически прошедшего в ворота рамки молодого человека в клетчатом твидовом костюме, коротко кивнула охраннику и вышла на середину площадки.
– Так! – громко сказала стремительная дама, чтобы голос её был слышен всем присутствующим на пятачке перед клубом. – Кто тут Оля Лаврова?
Потом, заглянув в планшет, повторила:
– Лаврова! Ольга!
Очередь из обладателей контрамарок, – с удивлением, а безбилетники за бордовым ограждением, – с голодным любопытством, завертели головами, пытаясь узнать, кого так настойчиво вызывают.
– Слушай, меня вроде зовут, – прошептала в трубку Оля, не дождавшись ответной реплики, сбросила звонок и подняла руку: – Я!
Она едва расслышала сама себя и поэтому, спохватившись, чётко и громко прокричала ещё раз:
– Это я!
Почти физически ощущая на себе оценивающие взгляды со всех сторон, Оля обогнула очередь и подошла к самому ограждению, ожидая решения своей судьбы.
– Так, её надо пропустить, на нее спецбронь, – бросила «деловая» через плечо дюжему охраннику и направилась через рамку обратно в клуб, открыв фантастический вырез на платье, – до самой талии, с черно-красной веткой сакуры, цветущей на персиковой коже её спины.
Дородный детина в строгом черном костюме с пружинкой провода, уходящего из уха под воротник белоснежной рубашки, бесстрастно отсоединил один конец бордовой веревки и отошел, приглашая Олю войти. Оглянувшись на препарирующих ее глазами очередников, она пожала плечами, виновато улыбнулась, «так, мол, получилось» и, неуклюже бортанув твидовый костюм, первой проскочила в рамку.
– Снежана, – спешащая дама протянула на ходу Оле свою тонкую, обнажённую до плеча руку с кольцами на каждом пальце.
– Ольга.
– Ну, это я уже поняла, – Снежана пожала Олину руку, – пойдём, я тебе здесь всё покажу.
Оля пыталась не отставать от стремительно летящей по фойе Снежаны, лавируя в её фарватере между кипящими в броуновском движении группами нарядных и заливисто хохочущих людей с тонкими фужерами пузырящегося шампанского в руках. Все эти образы нагромождались в голове подобно фотоотчету о гламурной вечеринке из глянцевого журнала.
Снежана подождала, когда Оля поравняется с ней на лестнице, положила ей на плечо руку с бутербродом из двух телефонов и улыбнулась, обнажив два ряда крупных зубов-жемчужин в обрамлении удивительно ровно очерченных вишневых губ:
– Значит, ты готова окунуться в мир высокой моды?
Эта первая улыбка за целую минуту их знакомства подкупила Олю. Впрочем, эта минута уже показалась Оле по количеству впечатлений равной целому месяцу её пресной и, как оказалось, бессобытийной жизни.
– Я не знаю… А вы расскажите, что надо делать? – широко открытые глаза Оли и зардевшиеся румянцем щёки говорили о совершенной растерянности.
– Во-первых, давай на «ты». Я, все-таки, не так стара, моя милая, – Снежана с некоторой грустью вздохнула, подметив минимум макияжа на молодой упругой коже девушки без единой тени морщинок.
– Да конечно же не старая, вы что! Вы, то есть ты, такая… я просто не знаю. Само совершенство!
– Ну да, практически Мэри Поппинс! Впрочем, спасибо. Ну, пойдём, я тебя познакомлю со всеми.
– Снежана! Ну я больше так не могу! С кем приходится работать! – их путь преградил молодой человек в розовом пиджаке на черную майку. Рукой в подвернутом до локтя рукаве он нервно теребил расческу в нагрудном кармане, утыканном разноцветными булавками. Роговая оправа очков, которая, хоть и казалась старомодной, всё же смотрелась стильно на коротко стриженом ухоженном лице, единственный проблемой которого была, пожалуй, сумбурно-редкая щетинка бороды-испаньолки: – Где Кристина-то?
– Эдгар, не мельтиши. Сейчас всё будет. Кстати, Оля, познакомься, это наш стилист, Эдгар. Золотые руки, постоянно ухожен, пребывает в качестве немого укора нашим безалаберным девочкам.
– Очень приятно, – молодой человек схватил Олину руку и манерно пожал её, пустил волну вверх-вниз, с довольно высокой амплитудой, – Эдгар, – сказал он и продемонстрировал Оле бэйдж, болтающийся у него на шее.
– И мне, – отозвалась та, зачарованно глядя прямо сквозь пустую оправу в широкие зрачки Эдгара.
– Кстати, Эд, – Снежана задумчиво закусила губу, – а знаешь, что? Отведи-ка Олю к себе в гримерку, а я скоро подойду, мне тут отбежать надо. Покажи ей там всё и, если она будет не против, дай ей померить что-нибудь. Ты ведь не против, Оль?
Оля не знала, что и сказать и, подбирая слова, наконец расплылась в улыбке:
– Правда? А можно?
– Ну конечно. Иди, поднимайся наверх, Эдгар сейчас тебя догонит.
Оля побежала по лестнице неверх, а Снежана сказала в пол-голоса опустившему в притворном удивлении нижнюю челюсть Эдгару:
– Очень большие люди попросили о ней. И главное, хорошие, – она ловко подтолкнула вверх подбородок Эдгара указательным пальцем, заставив того легонько щелкнуть зубами, – так надо, Эдик.
– Эдгар, – поправил Снежану стилист и сжал губы бантиком, – а как же Кристина?
– Ну, ты что, Кристину не знаешь? Сейчас нарисуется, не истери.
– Ну, хорошо! – кивнул Эдгар и засеменил по ступеням вслед за Олей.
***
– А вот это – наши костюмы, – Эдгар обвёл рукой длинные хромированные трубы стендов, с которых свисали самые передовые образцы текстильной промышленности.
Мимо них суматошно носились длинноногие девушки, застегивая на ходу пуговицы, одетые и полуодетые, некоторые даже топлес, – нисколько не стесняясь находящихся там мужчин, – и все как одна смотрели сквозь Олю, как будто её тут и не было. Не то, чтобы ей нужно было непременное признание, но такое подчеркнутое игнорирование тех, одной из которых она хотела бы стать, – немножко обижало.
– И что, можно любое выбрать? – Оля прошла вдоль вешалки, проведя рукой по манящим нарядам.
– Ещё чего не хватало, – Эдгар придирчиво окинул Олю взглядом сверху вниз. – Тут всё по местам и по номерам выходов расписано. Сейчас мы тебе что-нибудь сногсшибательное найдем.
Он кончиками пальцев прикоснулся в Олиным плечам и плавно развернул ее на 180 градусов.
– Вот твои вешалА, Золушка, а я буду твоим феем, – удерживая её за плечи, Эдгар мягко подтолкнул её к стоящей в углу полукруглой конструкции, увешанной разноцветными платьями.
Удерживая одну руку на Олином плече, Эдгар резким движением выхватил из ряда нарядов воздушную яркую тунику и, вытянув руку, поднёс его к Оле. Придирчиво посмотрел, качнул головой:
– Н-да, тебе это ещё рановато.
Склонив голову, Эдгар отрывистыми профессиональными жестами, как заправский бухгалтер костяшками счетов, двумя пальцами двигал туда-сюда вешалки по металлической трубе, заставляя их щелкать друг о друга под аккомпанемент шуршащих платьев.
Не отрываясь от этого занятия, Эдгар вдруг стремительно протянул другую руку к Оле и потрогал кончики её волос.
– И причёсочку какую-нибудь тебе устроим. Так, вот здесь уложим, скулы надо выделить, а линию носика помягче сделаем… А кстати, кто тебя со Снежаной познакомил, я тебя что-то никогда не видел.
– А, это мой папа. Он сказал, что они со Снежаной приятели. Я же вообще тоже готовлюсь моделью стать… Ну вот он и попросил.
– Папа… Тогда всё понятно. Значит, хороший у тебя папа, поздравляю. Не у многих такие. Ну, тогда как раз присмотришься, – и добавил в сторону, словно про себя, – может, ещё и передумаешь.
Оля смущённо улыбнулась в ответ.
– В общем так, дружок, – наконец проговорил он, – времечка у нас в обрезочек. На меня уже очередь из девочек выстроилась, все фантастического стайлинга ждут. Короче, так. Вот то, что может тебе подойти, это мы всё равно на показе использовать не будем. Примерь, выбери, что нравится, потом ко мне, я оценю, – Эдгар бросил в Олю охапку разноцветных платьев прямо с вешалками, – но смотри, не испорти мне их, тут у нас всё строго.
– Да что вы, я очень-очень осторожно! – воскликнула Оля, подбрасывая необычный гардероб у себя на руке.
Эдгар оглянулся по сторонам, словно разыскивая кого-то, а потом с наклоном головы посмотрел на Олю.
– Я буду там, у зеркала, за колонной. Ты давай быстро, а то мне тебе ещё мейк-ап делать.
Он потрепал Олю по голове, совсем как ребёнка, растребушив так старательно сделанную укладку, но она не обиделась и даже обрадовалась такому отношению, как будто её уже приняли в этот новый для неё мир.
Эдгар, увидев вдалеке высокую девушку с огненно-рыжими волосами и накинутым на плечи халатом, понёсся к ней, крича на ходу:
– Кристина, ну где тебя носит, а? Сколько можно курить?
Кристина, ничего не отвечая, устроилась в кресле перед зеркалом, положила ногу на ногу и, томно взглянув снизу вверх на подбежавшего к ней Эдгара, сказала:
– Ну а что, Додичка, и покурить уже нельзя?
– Эдгар, – поправил её стилист, скривив рот, – ладно, давай пробовать из тыквы делать принцессу.
Всё еще пребывая в восторге, она огляделась по сторонам и не без удивления открыла для себя, что вокруг не было ни одной кабинки для переодевания. Постояв с минуту в растерянности, Оля с ужасом осознала уже знакомый ей факт, что бродящие вокруг девушки одеваются прямо здесь, у вешалок и столиков с зеркалами. Этот факт модельной жизни, сначала показавшийся ей бунтарским романтизмом, вдруг стал немного неуютным.
Впрочем, взглянув на полдюжины платьев, отобранных Эдгаром, Оля отбросила все сомнения и соорудила некое подобие ширмы: подвинув П-образный стенд на колесиках вплотную к одному из столиков с зеркалом, она почти отгородилась от бегающих взад и вперед людей, и стала примерять наряды.
– Чего это ты тут шифруешься? – задорный девичий голос раздался в самый неподходящий момент, когда Оля подняла одну ногу вверх и осторожно балансировала на носочке другой.
От неожиданности она покачнулась и наверняка грохнулась бы на своё импровизированное укрытие, если бы обладательница внезапного голоса не поддержала её за локоть:
– Ой, ой, стоять, не падать!
Наконец, обернувшись, Оля увидела улыбающуюся девушку с льняными волосами необычайной белизны.
Улыбка настолько располагала к себе, что не рассмеяться в ответ было невозможно.
– Да я тут… переодеваюсь как бы, – радостно смущаясь, проговорила Оля.
– Ну я это, как бы, вижу, – с ироничной легкостью сказала незнакомка, – а чего стесняешься, здесь же все свои. Или ты новенькая?
– Нет, я просто пришла в гости… Мне Снежана сказала, можно померить вещи, я тут выбираю. Мне Эдгар дал вот эти… а потом обещал макияж сделать.
– Ну, Додичка начудил, – девушка мимолетным движением руки перелистнула платья и обволокла Олю облаком пронзительно-прозрачного запаха духов, – зачем он тебе это надавал? Ведь ничего в одежде не понимает. Сейчас я тебе что-нибудь нормальное подберу.
Оля, которая, в принципе, была вовсе не против и, более того, совсем даже «за» возможность нарядиться в настоящие модельные платья, немного опасалась пойти против Эдгара, но всё же молча ступала босыми ногами за новой знакомой.
– А нам можно выбирать тут? – спросила тихонько, чтобы никто не услышал, Оля.
– Тебя как зовут-то, новенькая? – вместо ответа рассмеялась девушка.
– Оля.
– А меня Маша.
– ЗдОрово! А то у вас все тут с такими именами, Эдгар, Снежана…
– Ну не знаю. Маша – нормальное имя. Тебя, вон, тоже не Аделаидой зовут, и ничего, красиво выглядишь.
Девушки рассмеялись. Комплимент добавил Оле уверенности в себе, и она подёргала Машу за руку:
– Смотри, а можно вот это?
Маша обернулась и сняла со стойки понравившееся Оле платье.
– Ну вот, осознанный выбор! – произнесла Маша.
Цепляясь тонкими бретельками за поднятую вешалку, синим шёлком ниспадало роскошное платье, требующее определенной смелости от решившейся его надеть.
– Ну, давай, примеряй быстрее! – Маша потрясла платьем, обдав руку Оли прохладным глянцем шёлка.
Теперь Оле уже ни к чему было прятаться от чужих глаз, стыдливо оглядываясь и краснея. К тому же никто не пялился, даже не обращали внимания, и это было именно то новое, чего, как оказывается, она всегда желала.
Оля нырнула в синюю волну платья, до дрожи в коленях надеясь вынырнуть новым человеком, – богиней моды, королевой подиума, безжалостно наступая на свою старую одежду, которая опавшей кожей прошлого лежала бесформенной грудой на полу.
– Ну как? – смущённо просила Оля.
Ощущение себя новым человеком если и пришло, то еще не до конца вошло в свои права, поэтому Оля всеми клеточками тела пыталась прочувствовать эту новую сущность, боясь оглядеться или сделать неверное движение.
– Слова тут неуместны, душа моя, – проговорила Маша после секундной паузы, – смотри в зеркало.
На деревянных ногах Оля повернулась в ту сторону, куда махнула её новая знакомая. Действительно, как ни странно, зеркало тут и было с тех пор, как Оля начала переодеваться, но о его существовании в этом мире она будто бы совсем позабыла. Но главное, кто стоял в этом зеркале. Вот это, вроде, Маша, с ней она только что познакомилась. А рядом – какая-то девушка, тоже очень знакомая.
Небесного цвета платье плавно струилось по её фигуре, временами весьма дерзко обнажая мрамор девичьего тела.
«Не может быть, что это я», – промелькнула мысль. Оля для верности подняла руку; отражение повторило движение. Сомнений не осталось. Она стала новым человеком.
– Ну вот, другое дело. Теперь побежали к Додичке, он Кристину уже заканчивает. В тряпках ничего не понимает, но визажист классный. Погнали, не тормозим! – скомандовала Маша и, ухватив Олю за руку, потащила её к Эдгару.
Его макияжный столик располагался несколько в стороне от общей суеты, прячась за квадратной колонной. Другие визажисты довольствовались отведенным им пятачком между двух окон, за которыми то и дело бегала светодиодная голова пингвинчика. Впятером, выхватывая друг у друга расчески и кисточки, они перекрикивались, одновременно отгоняя моделей, облепивших их территорию и пытавшихся влезть к ним в зеркала поправить макияж.
Эдгар же колдовал над Кристиной в аристократическом уединении и никто не смел нарушить это единение мастера с музой. Все знали, какой Додичка в гневе и обходили этот творческий Олимп стороной.
Осознавая свой статус, Кристина вальяжно сидела в кресле и через полузакрытые веки наблюдала за порхающими руками Эдгара.
Широкой кисточкой Эдгар несколько раз прикоснулся к лицу Кристины.
– Ну всё, принцессочка моя, приходи после 12, я сделаю тебе демакияж, и ты опять превратишься в тыкву.
Ультра-объемные ресницы Кристины затрепетали и она резким кошачьим движением ущипнула его за руку:
– Да ладно тебе, Эд, не сердись, я больше не буду так долго курить и называть тебя Додичкой.
– Хорошо. Иди уже, одевайся.
– А что это за раскрасавица у меня за спиной трётся? – сказала Кристина, глядя в зеркало на Олю.
– Вау, неплохо, неплохо, – сказал Эдгар, сканируя Олю глазами с ног до головы, – а ну, прыгай в кресло, дошлифуем образ!
– Это что за дела, такие, Додичка? Я на пенсию ещё не вышла, а ты мне уже замену нашёл?..
– А что делать, ты мне все нервы уже истрепала!
– Хотя, ты знаешь, мне, наверное, нечего бояться, – медленно проговорила Кристина, поднимаясь из кресла, – внешность так себе, невзрачненькая, да и рост метр с кепкой в прыжке…
– Кристина, давай, лети отсюда, а то твою метлу, вон, уборщица заберёт, – сказала Маша.
– Фу ты, что за молодёжь пошла. На кого мы оставляем мир моды? – Кристина гордо удалилась, покачивая бёдрами.
Эдгар аккуратно, чтобы не помять платье, усадил Олю перед зеркалом и лёгкими, отточенными движениями начал формировать будущий образ.
– Ты на Кристину не обращай внимания, она у нас – прима-модель, – сказал Эдгар, – манечка величия иногда накрывает, а так девка неплохая.
– Так, Эд, дорогой, выручай, – рядом с макияжным столиком появилась Снежана, – найди мне девочку посимпатичней, не из наших, миленькую такую. Пусть подарит мне букет, когда мы в конце на поклон выйдем, – и она обрушила на стоящий рядом стул огромную охапку роз, – ну всё, побежала.
– А вот эта не пойдёт? – Эдгар указал глазами на Олю.
Снежана наконец обратила внимание на сидящую в кресле девушку.
– О, так это ты. Преобразилась, не узнать! Богатой будешь. Эд, ты как всегда, на высоте. Короче, Оль, подаришь мне этот букет? Маша с тобой сейчас всё отрепетирует.
– Не беспокойтесь, Снежана Валерьевна, мы вас не подведём, – сказала Маша вслед уходящей Снежане, не дав Оле опомниться.
– А я точно справлюсь? – спросила Оля, глядя на своих новых знакомых.
– Ты чего из себя дурочку строишь, – вмешался Эдгар, – вон, в цирке медведей на велосипедах учат ездить, вдруг и у тебя получится.
– Хорош, Эд, в первый раз всегда страшно, – заступилась Маша.
– Да, где мой первый раз, – задумчиво произнес Эдгар.
– Давай быстрей, заканчивай уже, нам репетировать пора.
– Ладно, Машка, не мороси, сейчас я тебе её отдам, иди, одевайся.
***
– Ну ты чего такая деревянная, нормально иди, расслабься. Зажмёшься, ничего не получится, – нетерпеливо причитала Маша, сидя на стуле и глядя на дефилирующую между двумя вешалами Олю.
Маша вскочила и, ухватив Олю за локоть, усадила её на своё место.
– Вот, смотри, как надо, – Маша стремительно пронеслась между платьями, заставляя их слегка покачиваться от генерируемого ею воздушного потока. Лихо развернулась у окна, остановилась на мгновение, уперев руки в бока, и, театрально улыбаясь воображаемой публике, бросила взгляд направо-налево. Затем, глядя прямо перед собой, четко чеканя каждый шаг босыми ногами, пошла на Олю, слегка скрещивая ноги, отчего её бедра раскачивались со всё большей амплитудой.
– Я всё поняла! Вот, смотри, – Оля рванулась на исходную точку, набрала полные легкие воздуха и пошла.
– Да, головой ты поняла, а ногами – нет! – сказала Маша, – от бедра ходить надо, от бедра.
***
Пройдя сквозь рамку металлоискателя, Никита вошёл в переполненное фойе. Ни шум людской толпы, ни радостные приветствия друзей, ни даже лежащий во внутреннем кармане вожделенный пригласительный билет не могли выдернуть его из чреды гнетущих мыслей о случившемся.
– Юль, давай куртку повешу, – обратился Никита к своей спутнице, с трудом возвращаясь к реальности.
Девушка повернулась, позволяя Никите поухаживать за собой. На ее лице, опалённом солярием, заиграла кокетливая улыбка.
– Никитусь, я в комнату принцесс, на минуточку, – девушка послала ему воздушный поцелуй и мелко засеменила к туалету, цокая каблучками.
И все вроде было в ней ладно: и фигура, и волосы, и стиль, но не было, как бы это сказать, «сердцевины», всё размывалось какой-то жеманностью и кокетством, эдакая отвратительная привлекательность. Никита тоже это понимал, но, пожалуй, все средства хороши, лишь бы забыться.
Все пять минут длительного ожидания Никиту не покидала мысль, а вдруг кто-то из его друзей уже всё знает. Когда кто-либо задерживал на нём свой взгляд, здоровался или не замечал его, Никита тут же интерпретировал это как знак того, что о его неприглядном инциденте стало известно почти всем. Никите поскорее хотелось очутиться в зале и затеряться в спасительном полумраке, размывающем очертания рассаживающихся на свои места людей.
Наконец подошла Юля. Ему сразу стала понятная причина её долгого отсутствия: на лице девушки раздражающими искринками блестел свежий макияж. Волосы теперь были распущены и свободно ниспадали на плечи.
– Никит, я не очень долго?
– Угу…
– Ну что ты сегодня такой бука, улыбнись!
Никита натянуто улыбнулся:
– Пойдём уже, а то наши места займут.
Продираясь сквозь узкий зазор между сидениями и выставленными коленками, обтянутыми колготками, джинсами и прочими предметами туалета, Никита с Юлей, наконец, уселись на свои места. Зал был уже почти заполнен. Люди начинали занимать свободные стоячие места вдоль стен. Общий гул людских голосов временами прорезал резкий визг из колонок, – по-видимому, кто-то пытался настроить микрофон.
И вот свет в зале погас. На первых же аккордах ирландской мелодии в забойной рок-аранжировке зрители замолкли, устремив глаза на заметавшиеся по занавесу разноцветные лучи прожекторов.
– Смотри, смотри, начинается! – Юля толкнула в бок Никиту, копающегося в своем телефоне.
– А? Ага, сейчас. СМСку маме допишу.
Когда Никита оторвался от телефона, занавес рванулся в разные стороны, обнажая проецируемую на громадный экран чёрно-белую фотографию Нью-Йоркских небоскрёбов. Что-то невыразимо непонятное и притягательное было в этой картинке, – Никита никак не мог понять, но через секунду, под грохот волынок и барабанов он осознал, что это было. Возвышаясь над другими зданиями, городской горизонт прорезали два силуэта башен-близнецов. Как иногда хочется вернуться в понятное и удобное прошлое, представить, что ничего не случилось, но, увы, события, раскроившие настоящее, не повернуть вспять.
Музыка смолкла. Свет в зале погас, и на фоне чёрно-белых небоскрёбов, сопровождаемая единственным пятном прожектора, на сцену вышла Снежана в пламенно-красном платье. Она поблагодарила всех собравшихся за то, что они собрались и организаторов за то, что они всё организовали, после чего объявила о долгожданном показе коллекции, которая, по её словам, вопреки всем ожиданиям, увела нью-йоркский приз из-под носа самых маститых модельеров мира.
– Итак, встречайте! – воскликнула Снежана и зааплодировала выходящим на сцену моделям. Показ начался под восторженные овации зала.
– Ух ты, клёво, – заверещала Юля. – Слушай, а ты почему не участвуешь?
– Не смог в этот раз, – нехотя отозвался Никита, – к экзаменам надо было готовиться.
– А ты ведь их всех знаешь, да?
– Ну да…
– Так хочется с ними познакомиться…
– Потом. Пойдём на афтерпати, там и познакомишься.
– Правда? Ты такой клёвый, – Юля прижалась к плечу Никиты, обхватив его за бицепс своими цепкими железными пальчиками.
– Ты смотри, а то всё интересное пропустишь. Вон, видишь, рыжая вышла? Кристина, наша топ-модель. Она обычно самые звёздные платья в коллекции демонстрирует.
– Вау, а с ней ты меня познакомишь?
– Сказал, познакомлю, – Никита устало посмотрел на Юлю. – Не отвлекайся.
Когда круговорот нескончаемого потока платьев, вырезов, цветов и тканей прекратился, на сцену вновь, под шквал аплодисментов публики, вышла Снежана. За ней, образуя полукруг, выстроились все участвовавшие в показе девушки и парни агенства «Топ Стар Моделз».
– Спасибо, спасибо, друзья! Я надеюсь, мы подарили вам незабываемый вечер. А вот это, – она подняла над головой прозрачную статуэтку женщины с развевающимся подолом платья, – вот это – тот самый приз, который наша коллекция получила в Нью-Йорке.
Подождав, когда овации стихнут, Снежана добавила:
– Спасибо! Мы вас любим!
На этих словах на сцену начала подниматься девушка. Букет белых роз удачно дополнял васильковый шёлк её платья. Девушка уверенно пересекла пространство, отделяющее её от окружённой моделями Снежаны. Сделав грациозный реверанс, она торжественно вручила Снежане букет. Та взяла за руку уже было повернувшуюся, чтобы уйти, девушку и поставила её рядом с собой, развернув к публике.
Мягкие черты лица, не изуродованные обильным макияжем, контрастировали с надменными образами моделей, созданными руками профессиональных стилистов.
– Оля? – прошептал внезапно поменявщийся в лице Никита, инстинктивно подавшись вперед, как будто это мизерное расстояние помогло бы ему лучше разглядеть происходящее на сцене.
– Ты её знаешь? – встрепенулась Юля. – Кто это?
– Нет, показалось… – Никита продолжал, не отрывая взгляда, смотреть прямо перед собой. – Хотя, ты знаешь, наверное, не показалось… Прости, Юль, на афтерпати мы сегодня не пойдём. Мне нужно… у меня появились новые обстоятельства, – Никита протянул ей номерок из гардероба.
– Обстоятельства в синем платье?
– Давай я вызову тебе такси.
– Не трудись, я сама доберусь.
Юля вскочила с кресла, нервно размахивая сумочкой, протиснулась мимо Никиты, и прошипела вполголоса:
– Животное, – после чего пошла по ногам рядом сидящих людей, не извиняясь и не оглядываясь.
***
– Ну что, суперски вышла, а ты волновалась, – за кулисами Маша обняла Олю и впечатала влажный поцелуй ей в щёку.
– Ничего я не волновалась! А что, правда нормально прошла?
– Не то слово! Ладно, пойду я переодеваться, сейчас на афтерпати пойдем.
– А мне что делать?
– Тебя что, не пригласили? – удивленно округлив глаза, спросила Маша. – А ну-ка, пойдём со мной.
Продираясь сквозь кучки болтающих моделей и снующих между ними стилистов и костюмеров, девушки, наконец, добрались до макияжной зоны. Запыхавшаяся Маша тут же принялась стягивать с себя платье и, оставшись в одних трусиках, упёрла руки в боки и картинно уставилась на Эдгара. Тот, не подавая вида, размеренно снимал макияж с умиротворённого лица дремлющей Кристины.
– Эдичка, милый, а что, нашу новую знакомую никто не пригласил на продолжение банкета? – спросила Маша, продолжая сверлить Эдгара взглядом.
– Ну как же не пригласил? Снежана в приказном порядке обязала нас с тобой сопровождать эту юную особу на ночной тусовке, – сказал он менторским тоном и, неприязненно посмотрев на Машу, добавил: – Ладно, чего уставилась, доска – два соска, иди, прикройся, не позорь профессию.
– Сам ты два соска, – беззлобно огрызнулась Маша и, помахивая из стороны в сторону зажатым в руках платьем, направилась к костюмерам.
Эдгар сделал несколько аккуратных движений ватным тампоном вокруг закрытых век Кристины и вопросительно взглянул на Олю:
– Ну, а ты чего хочешь спросить?
– Эдгар, а можно я в этом платье останусь?
Глаза Кристины открылись:
– Милочка, я вижу, к тебе тут такое привилегированное отношение, что, наверное, никто не посмеет отказать тебе в твоей просьбе. Ты только, смотри, не обляпай его, а то вечеринки у нас бывают бурные, и некоторые неопытные создания теряют над собой контроль.
– Оля, оставайся в этом платье, со Снежаной я всё улажу. И держись подальше от старых злых акул, – сказал Эдгар.
***
Под фантасмагорическую феерию сливок мира высокой моды был отдан весь верхний зал ночного клуба. Вибрирующий под натиском музыки, света и сотен женских каблучков овал просторного танц-пола обрамляли расставленные в несколько рядов столики космического лилового цвета. Заполнившие всё пространство люди яркими динамичными декорациями разрушали статичность интерьера, отчего казалось, что столы, высокие стулья у барной стойки и даже стены тоже двигались в такт беснующемуся ритму. Оля крепче сжала Машину руку, боясь увязнуть в людской массе. Та же, как обычно уверенно, двигалась в сторону утопленной в стену VIP-ложи, отгороженной от остального зала полупрозрачной органзой. Достигнув своей цели, девушка раздвинула колышущуюся преграду и бесцеремонно втолкнула свою подругу внутрь.
– Знакомьтесь, это Оля!
За столом веселились четверо парней. Один из них резко вскочил и, галантно кивнув, представился:
– Влад. А это – наша распущенная молодежь, – и он поочередно представил своих друзей Оле.
Она кивала, стараясь улыбкой зафиксировать факт каждого нового знакомства. Влад отодвинул стул и пригласительным жестом указал на место рядом с собой. Маша же, не церемонясь, плюхнулась на диван между парнями.
– Ну и растолстела же ты, мать!
– Да уж, коровушка, – делано завопили стильные хипстеры и принялись щипать её за бёдра.
Маша захохотала, молотя голыми коленками в воздухе.
– Ольга, чего вам налить, – не выходя из образа истинного джентльмена, поинтересовался Влад.
– Воды, если можно.
– Ну что вы, aqua vulgaris нынче не в почёте. А давайте, я вас угощу виски? Настоящим ирландским виски.
– Владик, я хочу снега, – перебила их смеющаяся Маша, всё ещё увертывающаяся от щипков и щекотаний.
– Зачем тебе снег? – удивилась Оля, которую начинали раздражать нахальные парни и чрезмерная фривольность в поведении её новой подруги.
– Оленька, как вы очаровательны в вашей святой простоте, – замурлыкал Влад, – просто на улице весна, всё давно растаяло, и нашей Маше захотелось чистого белого снега.
Все громко засмеялись, многозначительно переглядываясь друг с другом.
– А что, Павлуша, – обратился Олин кавалер к сидящему у самой ширмы полноватому парню, – не коксануть ли нам по маленькой?
Павлуша мягко улыбнулся, положил прямо на стол ногу в красном винтажном кроссовке и, аккуратно отогнув край носка, выудил оттуда маленький прямоугольный пакетик с зипом. Маша вскочила и начала по-хозяйски расчищать середину столика, заставленную стаканами, пепельницами и тарелками с закусками. Затем взяла несколько салфеток, смочила их в роксе с недопитым виски и протёрла освободившееся место. Компания перестала дурачиться и придвинулась ближе к столу.