Грань. Сборник повестей

– О, нет, ваша ученость, вовсе нет. Дело в том, что мне удалось получить разрешение на доступ к бумагам Тиеднеля Отступника!

– Ха! В этих бумагах не копался разве что ленивый гном. И толку от этого – ноль. Всем известно, что Тиеднель дневника не вел. Так, стихотворные изыски, ничего интересного.

– Да простит меня метресса, я дерзнула просмотреть его исследования в изготовлении амулетов и труды по метафизической теории пространства и времени..

– Сколько вам лет, голубушка? – после неловкой паузы спросила преподавательница

– Скоро девятнадцать, ваша ученость.

– Мда. Это я так, продолжайте же.

– Дело в том, что из этих бумаг явно следует, что Тиеднель изготовил по просьбе принцессы Лайониэль для нее и для принца Генриха магические кольца. Будучи использованными одновременно, с интервалом в один час, они имели силу перенести астральные тела своих хозяев в иной мир! К сожалению, записей по этой технологии Тиеднель не делал. Оттого-то они так и остались отрывками, не имеющими научной ценности. Потому-то мне и удалось…

– Бред. Чушь. Собственно, теория далеко не нова. Нашлись романтически настроенные личности, которые захотели предать этой истории сказочный подтекст. Кстати, уже после войны. Потому что во время нее за такие мысли по головке бы не погладили. Я ценю ваше упорство. Но есть пара мелочей, которые не оставляют от вашей версии камня на камне. Например, с чего вы вообще взяли, что кольца Тиеднеля были изготовлены именно для принцессы и принца?

– Изготавливая кольца, Тиеднель опирался на данные гороскопа Генриха и Лайониэль, ваша ученость.

– Тогда тем более ничего не понятно. Хорошо. Пусть кольца сделаны для тех, о ком вы думаете. Но, дитя мое, если с тело Лайониэль действительно исчезло при невыясненных обстоятельствах, то с принцем Генрихом все обстояло до банальности просто. Если отбросить весь этот человеческий бред об истыканном мечами страдальце, то уж труп со следами удушья, найденный в покоях принцессы – это совершенно явный исторический факт. Следовательно, он никак не мог эээ….. «переместиться астрально».

– Да! Именно так, ваша ученость! Но дело в том, что в день своей смерти Тиеднель пытался изготовить еще один амулет! А когда понял, что не успевает – попытался перестроить старый артефакт – но уже под нового владельца! Среди его бумаг был один лист, датированный именно тем числом, когда праздновалось Равноденствие! На него просто никто не обратил внимания – ведь он не содержал ничего кроме формул! Но если сложить все эти обстоятельства воедино, то получается, что вместо Генриха по Звездному Мосту с принцессой ушел совсем другой человек! Ваша ученость, что с вами? Вам плохо? Эй, кто-нибудь! Лекаря к госпоже метрессе!

Все было как в тумане. А в голове непрестанно звучала музыка. Причем, не какая-нибудь случайная, а свадебная мелодия, исполняемая в ее воображении на Belleyswaar – музыкальном инструменте, представляющем собой множество хрустальных колокольчиков разной тональности. Искусные музыканты, касаясь этих колокольчиков хрустальными же молоточками, добивались волшебного чарующего звучания.

Церемония близилась к концу, колокольчики в голове звучали все торжественнее и веселее. Душа замирала от счастья, и сердце было готово выпрыгнуть из груди. На губах у Лайониэль замерла счастливая улыбка, которую она даже не пыталась скрывать. Многочисленные гости, откровенно любовавшиеся ею, относили ее счастливый вид к всеобщей праздничной атмосфере и одобрительно кивали головами – не каждый из присутствующих готов был похвастаться, что воспитал собственное чадо в столь совершенном духе следования Традициям. Если уж ребенок столь проникнут торжеством момента – это явная заслуга воспитателей и в первую очередь родителей. Таким сыном или такой дочерью можно гордиться с полным на то основанием.

А как она была хороша! Даже эльфы, весьма скупые на проявления чувств, не могли удержаться от восхищенных возгласов, когда юная принцесса в окружении сонма Посвященных и послушниц приняла из рук одного из Хранителей венок из первоцветов, которым немедленно украсила рассыпавшуюся по плечам копну темно-каштановых волос.

«Сказать что она красива – значит, не сказать о ней ничего», – громко произнес кто-то в толпе. На него зашикали, но беззлобно. Скорее, для порядка.

Оставалась заключительная часть. Ритуал Подношения. Кубки с вином, в количестве четырех, держали стоящие за спиной у Воплощения Великой четыре юные послушницы – совсем девочки, одетые соответственно в белое, желтое, алое и зеленое платья, символизирующие четыре времени, на которые делил год эльфийский календарь.

Повинуясь знаку Лайониэль, первой шаг вперед сделала девочка, одетая в воздушное платье ослепительной белизны, щедро украшенное серебряными нитями, – олицетворение ушедшей зимы. Волосы девочки были белее снега и собраны в сложную замысловатую прическу, в которой поблескивала бриллиантовая диадема. Девочка с поклоном подала принцессе большой хрустальный кубок, наполненный белым вином.

– Кубок Мира и Мудрости, – громко воскликнула Лайониэль, высоко подняв руки так, чтобы было видно всем, – в ознаменование ушедшей зимы и в знак примирения с зимней стужей прошу я, Воплощение Великой, принять тебя, достойный тан Авельдвааль из клана Серебряных Копий! И да воссияет в сердце твоем свет мудрости – свет вечный!

Под одобрительный гул гостей, собравшихся на площадке, где проводилась Церемония, поднялся высокий светловолосый эльф, на плечи которого был наброшен темно-синий плащ с изображенным на нем гербом клана – двумя скрещенными серебряными копьями. Он с поклоном принял предложенный ему кубок. Кратко поблагодарил Великую за оказанную ему честь, и не торопясь, начал пить. Опустошив кубок, он перевернул его, дабы все удостоверились, что в нем не осталось ни капли, и с поклоном покинул площадку.

– Кубок Счастья! – толпа замерла в ожидании, настала тишина. Ибо древняя Традиция, гласила, что если воплощением Великой на празднике была юная девушка в возрасте, подходящем для замужества, кубок она вручала своему будущему жениху, – прошу принять тебя, благородный танет Ваальдиэль из клана Единорога. И да сопутствуют тебе в жизни счастье и удача.

Толпа тотчас же зашумела, обсуждая возможные выгоды подобного альянса и единодушно выражая одобрение выбору принцессы. Танет Ваальдиэль, сын тана клана Единорога между тем поднялся на площадку, где в точности повторилась церемония опустошения кубка. Затем он вернулся к своим товарищам из клана, встретивших его одобрительными похлопываниями по плечу и весьма смелыми вопросами и шутками. Танет добродушно отшучивался и все пытался поймать взгляд Лайониэль, которая уже принимала из рук девочки в желтом платьице, расшитом золотом и янтарем, Кубок Солнца, наполненный медом. Его под громогласные одобрительные крики удостоился тан Мильвеэль из клана Синих Озер, покрывший себя неувядаемой славой победителя диких орков, вторгшихся в его владения несколько лет тому назад.

– Кубок Плодородия! – девочка в ярко-красном платье, усыпанном гранатами и рубинами подала принцессе последний четвертый кубок, – прошу принять тебя, благородный тан Фильериаль, тан эльфов Золотого Поля! И да не прервется род твой и да не будет засухи на землях твоих!

Лайониэль со счастливой улыбкой протянула кубок отцу, медленно и с достоинством вышедшему навстречу своей дочери. Она встретилась с ним взглядом. И в тот же миг музыка в ее душе оборвалась. Словно невидимый музыкант вдруг неистово ударил по хрупкому хрусталю и колокольчики многочисленными осколками вонзились в незащищенное сердце. Не отрывая от нее победного взгляда, отец медленно пил терпкое темно-красное вино. Она продолжала машинально шептать приличествующие случаю слова благословления. Отец торжественно благодарил Воплощение Великой за честь, оказанную его дому, но глазами они вели меж собой совсем другой неслышный посторонним разговор.

– Итак, отец, ты снова обманул меня?

– Так надо, дочь.

– Кому, отец? Мне? Тебе?

– Всем нам. В том числе мне и тебе. Цель, стоящая перед нами…

– Цель настолько важна, что оправдывает подлость по отношению к дочери?

– Подлостью было бы ничего не предпринимать и дожидаться пока твой круглоухий ублюдок не заставит тебя прясть и вышивать, в то время как сам он будет бражничать и охотиться. Ты хотела бы для себя такой жизни?

– Моя жизнь – это моя жизнь, отец

– Ошибаешься. Твоя жизнь – это страница истории нашего клана. Такова судьба всех венценосных особ, дочь. Мы не принадлежим себе. Когда-нибудь ты сама будешь смеяться над своими детскими капризами.

– Где Генрих?

– Дочь…

– Где он, отец?

– Забудь о нем. Так будет лучше в первую очередь для тебя.

– Он убит?

– Пока нет. Но мы знаем, где он скрывается, и его вот-вот схватят… ну, а тогда… пойми меня правильно.

– Слава Великой. Значит, он успеет.

– Успеет что? Сбежать? Увы, дочь моя, надеяться на такой случай не имеет смысла. Рано или поздно ты меня простишь.

– Боюсь, что нет. У меня просто не будет для этого времени. Прощай, отец.

Тан перестал пить и беспокойно посмотрел на дочь. Взгляд из победного превратился в озадаченный. Принцесса же кусая губы чтобы не разреветься при большом скоплении народу, сняла с безымянного пальца правой руки тонкое кольцо, сделанное из непонятного черного материала и несколько раз глубоко вздохнув надела его на безымянный палец левой руки.

Мир вокруг завертелся в стремительном водовороте, из которого словно картинки из калейдоскопа выхватывались отдельные сцены из ее жизни.

Она и Генрих возле лесного ручья. Их первый поцелуй.

Вот она в лаборатории Тиеднэля просит его изготовить для нее и Генриха амулеты для перемещения в пространстве.

«Тиеднэль, пойми меня, я бы ни за что не просила тебя без крайней на то необходимости»

Он вздыхает и качает головой.

Вот она чуть ли не насильно надевает черное кольцо на безымянный палец Генриха

«Глупый, это просто на всякий случай. Оно не убьет тебя. Просто может случиться так, что нам нужно будет бежать далеко-далеко. Ну, не упрямься, милый. Не заставляй меня думать, что я влюбилась не в того мужчину»

В наступившей тишине гости вытягивали шеи, пытаясь разглядеть внимательнее новую Традицию и хотя бы отчасти угадать ее смысл.

А Лайониэль меж тем подняла глаза, огляделась, словно не понимая, отчего здесь собралась такая большая толпа и мутнеющим взором посмотрела прямо на отца. Тот с пустым кубком в руках, не шевелясь, глядел на дочь, расширившимися от ужаса глазами. Тонкая струйка вина стекала по его подбородку и пачкала белоснежный ворот рубашки.

– Кровь, – слабеющим голосом произнесла принцесса, – умоешься кровью, великий тан.

Глаза ее закатились, и она мешком осела на церемониальную площадку.

– Решайтесь, мой принц, – почтительно повторил Гонверт, – ни минуты не сомневаясь в вашем мужестве, я все же рассчитываю на ваше благоразумие. Немного чести в том, чтобы дать себя зарезать как барана, – и добавил, видя, что тот колеблется, – поверьте, принцессе будет гораздо легче оправдаться перед отцом. В случае если вы будете в безопасности. А мы при первой возможности повторим попытку.

– Кавалер Гонверт, – принц приосанился, пытаясь придать себе истинно королевский вид, – ваши заслуги перед троном будут должным образом оценены. Вы совершенно правы. Мы возвращаемся. Немедленно.

– С позволения принца я пойду впереди. В случае если при выходе из дворца нас будет ждать засада, я постараюсь отвлечь стражников. В этом случае вам удобнее будет вернуться и спасаться через левый рукав тоннеля. Он выведет вас прямо…

– Мне известно, куда меня выведет левый рукав, – нетерпеливо перебил Гонверта принц, – ваше предложение я считаю мудрым. Ступайте, и да поможет нам Бог.

Ни говоря, ни слова, Гонверт слегка поклонился и подошел к портрету, изображавшему отца нынешнего тана в полном боевом вооружении. Прикоснулся к рамке, слегка надавил ладонью на одну из деталей орнамента. Тихо щелкнул скрытый механизм, и часть стены вместе с портретом подалась назад, открывая довольно широкий проход, освещенный масляными лампами.

Три четверти часа назад, патруль, отправленный для усиления постов по периметру дворца, обнаружил отсутствие одного из дозорных возле северной стороны. Его тело было обнаружено спустя еще пять минут с помощью магического сканирования местности. Уже перед тем как разрядиться окончательно, амулет поймал слабый сигнал со стороны заброшенного акведука. К сожалению, светлый тан вместе с первыми сановниками в данный момент принимал участие в Церемонии. Получить от него прямое указание возможным не представлялось, потому решение по ситуации принял ответственный начальник дворцового караула. Через пять минут, посланный в разведку эльф вернулся. Часто дыша от быстрого бега, он рассказал, что в пяти минутах быстрого хода на небольшой поляне он видел небольшой отряд людей – не больше полудюжины. Однако, свободных лошадей при них гораздо больше. Спешно отправленный гвардеец за подкреплением гвардеец вернулся через десять минут. Через четверть часа отряд был окружен. Пятеро людей были застрелены из арбалетов. Шестой был легко ранен и доставлен в Башню Вопросов. На месте была оставлена группа эльфов, надевших на себя плащи убитых людей. Само собой, Гонверту об этой хронологии ничего известно не было.

– Меня едва не стошнило от этой игры в рыцарство, – презрительно скривил губы Генрих, когда портрет вернулся на свое первоначальное место, – итак, – он задумался, – будем реалистами. Наверняка остроухие уже обнаружили не в меру ретивого часового, а значит, хорошенько пошарили вокруг амулетами и разыскали людей Гонверта. Стало быть, если я хоть немного знаю эльфов, люди перебиты, и возле лошадей нашего рыцаря уже поджидают. Меня мало кто знает в лицо и некоторое время, пока кто-нибудь не разберется что к чему. Они будут пытаться взять его живьем, – продолжал он, рассеянно глядя на портрет, – а потом наверняка прикончат. Это дает верных полчаса форы. Мало, – с сожалением констатировал принц, – нужно как минимум час. Наших лошадей ты отвел за лощину?

– Да.

– Магический колпак?

– Наброшен.

– Сколько ходу до лощины?

– Четверть часа по тоннелю через левый рукав. Затем еще четверть через лес. Амулет отвода глаз действует на всем протяжении пути. Дорога безопасна, высокий принц.

– Полчаса. Мало, – мрачно повторил Генрих, – до тракта в обход заставы через лес на лошади еще минимум три четверти часа. Значит, так, – он принял решение и внимательно посмотрел на своего слугу, – когда доблестный Гонверт получит, наконец, эльфийскую стрелу в свой мужественный затылок, и стража разберется что к чему – они сразу же кинутся сюда. Твоей задачей будет продержаться во дворце не менее получаса. На этом твоя служба короне будет окончена.

– Высокий принц знает правила.

– Ах, да, – поморщился Генрих и поднял вверх правую руку, – своим словом подтверждаю, что только что дал последнее задание своей «тени». На этом контракт между королевством Прибрежных Земель и Стерегущими считается расторгнутым.

Дзинь!

С металлическим звоном с руки человека, так и не снявшего капюшон, упал на пол тонкий металлический браслет.

– Благодарю высокого принца, – поклонился он, – не сомневайтесь. Задание будет выполнено.

– Не сомневаюсь, – холодно заключил Генрих, – с вами было приятно работать. Надеюсь, что моя следующая «тень» будет столь же профессиональна. Прощайте.

– Не так быстро, высокий принц, – человек в капюшоне ненавязчиво преградил дорогу к портрету тана, который, казалось, с любопытством наблюдает за происходящим. Несколько слов.

– Ну что там еще? – недовольно нахмурился принц, – я спешу.

– Не опоздаете, – уверил человек, – поверьте, высокий принц, вы уже никуда не опоздаете.

– Ты что несешь? – брови Генриха удивленно поползли вверх, – немедленно дай мне пройти. Ты забыл? Ты служишь мне, стерегущий.

– Уже не служу, – человек слегка зацепил носком сапога валяющиеся на полу обломки браслета, – само собой, – заверил он, – ваше последнее задание будет выполнено самым безукоризненным образом. Я как следует, помотаю остроухих по замку, высокий принц. Пусть мысль об этом станет вам утешением.

– Да ты спятил? – Генрих старался говорить уверенно. Получилось не слишком, – говори скорее чего тебе нужно и дай мне пройти.

– При всем моем уважении, высокий принц, отсюда вы никуда не уйдете. Будучи при вашей особе я успел составить о вас определенное мнение и пришел к выводу, что унаследовав трон своего родителя, вы принесет слишком много мерзости в этот и без того неидеальный мир. Не в правилах стерегущих обсуждать действия хозяина. Но легкость, с которой вы предали доверившуюся вам девочку – эльфу способна тронуть даже каменное сердце. Кто-то должен остановить вас еще до того, как вы сделаете первый шаг в качестве короля. И если не я, то кто?

– Погоди, погоди, – Генрих, видя, что бывший слуга начал медленно к нему приближаться, стал отступать назад, стараясь при этом, чтобы это не походило на бегство, – ты что, влюбился в эту су… ээээ…..в принцессу? Что за день такой, не побоюсь этого слова – рыцарский. Слушай, давай все обсудим. Ведь то, что я отказался от Лайониэль тебе только на руку. Ну, да, – воодушевился он, – вот, – принц с трудом снял с пальца кольцо из темного металла и протянул его человеку в капюшоне, – отнеси его принцессе, передай ей. Что я оказался сволочью недостойной ее высоких чувств и вообще не теряйся, ну?

Он со злобой бросил кольцо на пол, видя, что его совсем не слушают.

– Слушай, а как насчет того, чтобы продлить контракт? Я хорошо заплачу. Не главе Стерегущих, а именно тебе. А хочешь титул? Титул и земли, – в отчаянии закричал он, – подумай, какие блестящие перспективы для простого наемного телохранителя, а?

– Думать-то у меня получается не слишком, – доверительно сообщил в ответ наемник, выпуская из рукава уже знакомый принцу шелковый шнур, – я все больше шеи сворачиваю да глотки режу.

Тоннель, винтовая лестница, поворот, небольшой коридор, еще поворот, снова лестница, стоп. Стена без малейших признаков выхода и бронзовая подставка для факела, выполненная в виде ощерившейся волчьей морды. Теперь слегка надавить на бронзовый оскал и слегка повернуть его по часовой стрелке. Отлично.

Гонверт с наслаждением вдохнул свежий лесной воздух и, мельком глянув по сторонам, побежал знакомой тропой через ухоженный до паркового состояния лес. Не добежав до известной поляны пары сотен шагов, он остановился, осмотрелся по сторонам уже куда более внимательно. Затем прислонился спиной к одному из вековых дубов и вытащил из-за пазухи небольшой мешочек. Развязал на нем узелок и придирчиво всмотрелся в содержимое. Удовлетворенно кивнул головой. Вытащил из мешочка маленький черный камешек, крепко сжал его в кулаке и закрыл глаза, что-то сосредоточенно бормоча вполголоса. Прислушался. Где-то впереди, как раз там, где по его расчетам находилась поляна с лошадьми, раздались предупредительные крики. Защелкали арбалетные бельты, несколько стрел прошуршали по весенней листве. Крики стали более злобными, а потом постепенно начали удаляться.

Выждав еще немного, Гонверт начал потихоньку двигаться к поляне. Так и есть. Погнавшись за фантомом, которого он только что отправил, эльфы так увлеклись, что забыли обо всем на свете. Даже об оставленных лошадях. Непростительная оплошность.

– Он еще и прихрамывал, – раздался откуда-то сзади сбоку восхищенный голос, – ты растешь на глазах. А теперь медленно, ты хорошо меня слышишь? Медленно разведи руки в стороны, потом также медленно положи их на затылок и повернись. Попробуешь фокусничать – получишь бельт в затылок. Или в висок. Все зависит от того, на каком этапе, попробуешь что-нибудь предпринять. Ну, начинай.

Гонверт мысленно выругался.

– Габриель, – сказал он как можно дружелюбнее, – старый лис. Если бы я только знал, что ты лично будешь тут околачиваться, клянусь, я бы придумал что-нибудь более совершенное.

– Все было выполнено более чем совершенно. Все было просто потрясающе, – эльф обнажил в улыбке мелкие острые зубы, – виной всему моя исключительная недоверчивость. Ну, и разумеется, твоя лень. Выдумка с фантомом сама по себе очень неплоха, но, Гонверт, дружище, неужели ты надеялся, что сумеешь дважды поймать меня на один и тот же трюк? После твоего исчезновения во дворце тебе нужно было понять – второй раз такой фокус на меня не подействует. Никогда не удивляйся, приходя в гости к эльфу, – Габриель весело подмигнул и вновь стал серьезным, – Где ты держишь эту гадость? Наверняка в кисете или в кошельке, так? И кисет у тебя во внутреннем кармане. Покажи. Не рукой. Глазами. Ясно. Теперь медленно левой рукой достань его. Левой, дружище, левой. Знаю, что неудобно. Это ничего. Так. Теперь потяни за этот шнур. Так. Молодец. Умница. Теперь высыпай содержимое на землю. Отлично. А теперь пять шагов назад. Медленно и руки, разумеется, не опускаем.

– А ты стал тщеславным на старости лет, – покачал головой Гонверт, послушно отсчитывая шаги, – раньше за тобой этого не водилось.

– В самом деле? – эльф разрывался между желанием посмотреть на мерцающую россыпь камней и необходимостью целиться в Гонверта их арбалета, потому, занятый своими мыслями ответил несколько рассеянно.

– Именно, – кивнул головой человек, – ты ведь не стал останавливать остальных, так? Значит, собираешься пожать плоды победы в одиночку. Все меняется. И прежде всего, меняемся мы. Прежде, помнится, карьерный рост тебя не слишком интересовал.

– Не интересует и сейчас, – эльф перестал коситься на горсть амулетов и целиком сосредоточился на разговоре, – считай, что я решил дать тебе шанс.

– Значит, руки можно опустить?

– Ценю твое чувство юмора. Хочу также заметить так сказать на всякий случай, что независимо от результата нашего разговора, в таком положении ты будешь находиться… когда растает призрак?

– Четверть часа. Простенькая магия.

– Плюс еще четверть часа на возвращение моих ретивых подчиненных, которые спят и видят когда же я, наконец, оступлюсь – значит, две четверти часа. Руки за головой и заряженный арбалет перед носом. Извини, но я слишком хорошо тебя знаю и вынужден относиться к тебе соответственно. Так что торопиться нам некуда.

– Понимаю и извиняю. И даже немножко горжусь. Не думал, что ты настолько меня боишься… прости… опасаешься.

– Шутник и балагур. Приятно будет работать вместе с тобой.

– Считаешь, что за две четверти часа мое бедное сердце настолько размякнет от дружеских чувств к тебе?

– Нет. Для начала попробую сыграть на твоей жадности. Ты же как-никак торговец. Ну, по крайней мере, называешься им.

– Ты будешь смеяться, Габриель, но я и в самом деле торговец. Ни на какой официальной службе не состою. Вольная птица.

– Был. И в чем же твой торговый интерес в этой сомнительной афере? Не думай – это не допрос. Мне просто интересно, чем тебя смог заинтересовать нищий королек Ингвар? И уж тем более непонятно что может связывать тебя с его беспутным сыночком?

– Оставим эту тему для допроса, если не возражаешь. Как ты справедливо заметил, нам действительно некуда торопиться.

– Гонверт, – в ясных глазах эльфа промелькнуло легкое беспокойство, – поверь, что для тебя будет гораздо лучше, и в первую очередь для тебя, если мы придем к мировому соглашению до того, как вернутся мои «бегуны». В этом случае я гарантирую тебе, что лично буду заниматься тобой и смогу предложить тебе очень достойные условия работы. Поверь…

– Не сможешь, – сочувственно глядя в глаза Габриелю, прервал его речь человек, – не хочу тебя расстраивать, но все это время ты разговариваешь с иллюзией. Еще более качественной, чем та – первая. Настоящий Гонверт в эту саму минуту… ага..уже переправился через высохшее русло реки, отвязав одну из лошадей, за которыми ты остался присматривать. Если бы ты не был так увлечен нашей беседой, ты бы смог услышать стук копыт. Хотя их обмотали тряпьем.

– Что ты несешь? – рявкнул Габриель. От его недавней предупредительности не осталось и следа, – говорящая рассуждающая иллюзия? Каждый, кто знаком с основами магии скажет тебе, что это невозможно!

– Ага. Скажет. Причем, каждый, – Гонверт зевнул, – тогда пристрели меня. А еще лучше пересчитай лошадей за спиной.

Габриель быстро повернул голову назад. Короткий взмах рукой – и с тихим свистом его шею обвил тонкий шнур, утяжеленный небольшим металлическим шариком. Габриель зарычал и даже успел выстрелить, хоть и наугад. Рычание почти сразу же перешло в хрип, глаза его неестественно выпучились, красивое бледное лицо покраснело, затем побагровело. Он изо всех сил пытался сорвать с шеи смертоносную удавку.

Не стоял на месте и Гонверт. Упал на одно колено, уходя с линии стрельбы, стремительно прыгнул вперед, сбил с ног эльфа, сорвал с него кожаный пояс, скрутил им руки у него за спиной, потом ослабил узел на шее Габриеля. Тот с хрипом втянул в себя долгожданный глоток воздуха и зашелся в приступе сухого кашля. Гонверт легонько стукнул его по шее ребром ладони, отчего тот кашлять перестал и немедленно уткнулся головой в ярко-зеленую траву.

Вся эта процедура – от поворота головы до ее бесславного приземления заняла меньше минуты. Еще около того понадобилось на то, чтобы собрать и сложить в кисет только что высыпанные из него амулеты. Откуда-то издалека доносились сухие щелчки арбалетных выстрелов и крики, полные ярости. Очень скоро Гонверт скрылся совсем в другом направлении.

– Лекаря!

На церемониальной площадке, в святая святых культа Великой, было, что называется негде упасть яблоку. Когда тан, выронив Кубок, бросился вперед чтобы подхватить принцессу на руки, следом за ним как по команде ринулись многочисленные приглашенные. Опешившие служители были немедленно и без всякой почтительности оттеснены к самому краю, где они сбились в стайку и теперь изо всех сил вытягивали шеи, пытаясь разглядеть что-нибудь за широкими спинами гостей. Задние ряды напирали на передние, сжимая и без того небольшой клочок пространства, где тан на коленях стоял возле потерявшей сознание дочери.

– Немедленно очистить площадку! Лекаря! Принцессе плохо! Расступитесь! Дайте воздуха! – разноголосо взывали все подряд, причем совершенно напрасно – напор взволнованной разгоряченной толпы становился все сильнее. Отчаянно ругался танет Ваальдиэль, требуя, чтобы его немедленно пропустили «к обожаемой невесте», недовольно кряхтели стиснутые со всех сторон вельможи, первыми бросившиеся на площадку.

– Молчать!

Совсем немного времени понадобилось тану для того чтобы из безутешного отца вновь превратиться в могущественного властелина, привыкшего повелевать. И привыкшего к тому, что приказы его выполняются беспрекословно и немедленно.

– Ты и ты! (не глядя) – принцессу немедленно доставить в Башню Мудрости в лабораторию Тиеднеля. Ты! – оповестить всех медиков и магиков, находящихся во дворце, что возможно потребуется их помощь. Пусть немедленно отправляются туда же. Вы все еще здесь?

– Светлейший тан, путь – нам не пройти через толпу.

– Ты и ты! Поднимите меня. Живо. Вот так. Теперь держите крепко. Свободные эльфы! Братья! Во имя спасения жизни Воплощения Великой нужно немедленно освободить проход в Башню. По моей команде на счет «три» все кто сейчас находятся ровно на середине лестницы, начинают отодвигаться в стороны. Во имя Традиций! Один! Два! Три!

Плотная масса пришла в движение, и буквально на глазах освободился довольно широкий проход. Достаточный для того, чтобы двое эльфов, подхватив бесчувственное тело принцессы, бросились вперед. За ними следом кинулся еще один – оповещать лекарей.

– Братья! – тан жестом приказал поднять себя как можно выше, – неслыханному оскорблению подверглись мы и наши Традиции в день Весеннего Равноденствия – в День Рождения Великой. Те, кому мы гостеприимно распахнули объятья дружбы, отплатили нам подлым змеиным укусом! – в толпе начал медленно нарастать недоуменный гул, свободное пространство немедленно заполнилось вновь, – я располагаю неопровержимыми доказательствами того, что принцесса была отравлена!

Гул усилился, тан повысил голос.

– Около часа назад патруль обнаружил мертвого гвардейца из дворцовой охраны. Вслед за этим появились сведения о том, что люди, которых мы пригласили, дабы разделить с ними радость Sielfajmeen, в безумстве своем черном дошли до того, что вступили в сговор с наемными убийцами и замыслили нанести удар по самому святому, что хранит сердце каждого эльфа – по Традициям. И вот – все мы с вами явились свидетелями их низкого коварства и гремучей подлости. И вот теперь, свободные эльфы, я хочу спросить у вас какой должна быть расплата за поруганное гостеприимство и растоптанную честь?

– Смерть! – единодушно выдохнула толпа.

Обведя взглядом полным душевной боли лица, побледневшие и перекошенные от ярости, отмеченные жаждой убийства, тан сделал небольшую паузу, затем развел руки в стороны и повернул ладонями вверх.

– Не я, – пробормотал он, – не я потребовал справедливого возмездия, хоть я и потерял дочь.

– Так исполнится же твоя воля, свободный народ эльфов! – взвыл он, снова обращаясь к толпе, – кровь да изольется на лицо пролившего ее, и да отторгнется рука, поднявшая меч в доме гостя, – так говорят Традиции. И пусть никто из осквернителей не увидит захода солнца!

Но мало кто продолжал слушать слова тана. С диким ревом и воем эльфы бросились вниз по лестнице, перешагивая и топча тех, кому не посчастливилось споткнуться на лестнице и не удержаться на ногах. К арсеналу. Туда, где согласно древним традициям складывалось оружие на время празднования Sielfajmeen.

Громкий леденящий душу вой застал его, когда он быстрым шагом чрезвычайно занятой персоны двигался по дворцовым коридорам в непосредственной близости от галереи, которая вела к Башне Вопросов. Два небольших дела – и можно с чистой совестью покинуть замок. Лошади надежно укрыты от посторонних взглядов (в том числе магических), амулеты смогут ему избежать открытых столкновений с гвардейцами.

Через двое суток можно будет доложить Главе о выполненном заказе. Но перед этим, во-первых, нужно было выполнить последнее задание принца Генриха, по стечению обстоятельств ставшее его последней волей. А во-вторых… во-вторых, он, хоть и не признавался себе в этом, просто не мог покинуть дворец, не полюбовавшись в последний раз на Лайониэль.

– «Один единственный раз. Причем последний, – утешал он сам себя, – если когда-нибудь у меня еще выпадет шанс увидеть ее вновь, она наверняка будет замужем за каким-нибудь ….елем из какого-нибудь клана, широко известного в пределах своих владений. Взгляну один раз. Только для того, чтобы поскорее забыть навсегда».