Позднейшие сербы старались окружить ореолом личность и престол старых своих царей, особенно же Душана Сильного; но это де вполне оправдывается историческими фактами. Внутренняя слава страны и народное развитие не соответствовали внешней обширности государственных владений и политических задач, которые думали преследовать сербские государи. Быть-может Даничнчь был прав, утверждая, что время неманино выше душанова: объединение народа важнее походов на Царьград. Из Неманина жупанства выросло Сербское королевство, а за Душановым царством вдруг открылась пропасть. Видно, искусственно было это государство и непомерно раздуты его мнимые силы, если один несчастный день, одна проигранная битва навсегда решили судьбу этого, казалось, сильного и обширного государства! День святого Вида (15 июня 1389 г.) останется навсегда траурным днем сербов не потому, чтобы он сломил на-всегда Народную силу, а потому, что разрушил величавую, хотя и легкомысленную иллюзию. Первое время турецкого порабощения не во многом изменило внутренния отношения страны: остались по прежнему свои правители, свои князья и патриархи. Терпимость и даже уважение к сербской народности турецкого правительства (в XV и XVI веках) видно, например, из того, что сербский язык некоторое время был даже дипломатическим в сношениях с Угрией, Румынией, Дубровником и Албанией султанов Мурада II, Магомета II, Баязета II, Селима I, Солимана II (от них остались подлинные сербские письма). Положение стало ухудшаться лишь тогда, когда сама Турция стала разлагаться и её крепкая правительственная организация расстроилась.

Если и прежде народ неохотно сносил над собой господство людей чужой веры, которую он презирал, и в лице ускоков искал свободы в глуши гор и лесов, а отчасти и в пределах соседних христианских государств (особенно в Хорватии и Угрии), то тем более стало для него невыносимо турецкое господство тогда, когда, наряду со стеснениями политическими, усилился гнёт административный, притеснения фискальные и фанатизм религиозный. Тогда только, в конце XVII и начале XVIII века, совершились те громадные выселения сербов с их деспотами и патриархами в Австрию, которые обезлюдили Старую Сербию и оставили ее открытою для соседних албанцев, охотно обменявших свои скалы на эти плоскогорья. Это обстоятельство очень затруднило и отодвинуло соединение, следовательно и освобождение славян балканских. Но, с другой стороны, это выселение было полезным и даже необходимым для подкрепления славянской народности на Саве и среднем Дунае. Австрийское правительство вероломным нарушением обещаний, данных патриархам Черноевичам и возмутительным фактом пожизненного заключения в Вене, а потом Хебе, в Чехии, последнего сербского деспота Георгия Бранковича, доказало сербам, что и за Савой у славян есть враги, даже более опасные и непримиримые, чем сами турки. Этот несчастный Бранкович заслужил себе благодарную память в истории не только сербского народа, по и сербской литературы: во печальном двадцатидвухлетнем заключении он составил подробную историю сербского народа, которая осталась в рукописи, но которою в многом воспользовался впоследствии знаменитый Раичь.