Я ищу свое место на верхней полке, киваю сидящим внизу старушке и потасканной женщине среднего возраста, одетой в растянутую майку со смеющимися искандерами. Рядом с женщиной сидит непоседливая девочка дошкольница со светлыми волосами, заплетенными в косички, видимо, ее дочка. Девочка капризничает, и мать говорит ей злые слова. Я забираюсь наверх, устраиваюсь и открываю запасенную банку пива. Вскоре на места в проходе напротив нашего купе приходят двое уроженцев средней Азии. Они молча садятся и углубляются в свои телефоны. Я выключаю музыку в плеере и вскоре, под немного гнусавый речитатив, поезд трогается.
Пара часов, сопровождаемая парой банок, проходит беспечно, но далее я чувствую острую необходимость облегчиться. Я спускаюсь, опершись на верхние полки, стараясь не наступать на нижние, всовываю ноги в кроссовки, и, не зашнуровывая, иду в сторону тамбура. Я смотрю по сторонам: обычная однополая семья, мама, бабушка и двое детей, две старушки играют в карты, юноша, с острыми татарскими скулами и едва пробивающимся пушком на верхней губе, ему жарко и он позволил себе расстегнуть кадетскую форму. В купе рядом с туалетом сидят четверо мужчин в возрасте. Они пьют водку. Я слышу тост за ВДВ. Стараясь не смотреть на них, я прохожу в туалет, справляю надобности и выхожу в тамбур.