– А что за документы, они, конечно, не сказали? – усмехнулся Дмитрий.
– Какие-то дела компании. Точно не знаю.
– Странно, но, когда его вынули из воды, при нем ничего не нашили, – вслух рассуждал Дмитрий. – Скорее всего, они в личных вещах. Нужно будет проводить детальный осмотр останков самолета.
– А это займет много времени? – поинтересовалась Настя.
– Пока не знаю.
Дмитрий свернул с основной дороги в знакомый проулок и остановился у ворот Настиного особняка.
– Ну вот ты и дома.
– Ты зайдешь? – в надежде спросила она.
– Не сейчас. Нужно успеть много сделать. Ты же сама мне столько поручений дала… Так что жди завтра утром!
– Ладно, – Настя подставила щеку для прощального поцелуя, взяла на руки малышку и покинула машину.
Дмитрий развернулся, посигналил на прощание и скрылся за поворотом.
XXI.
На утро Настя, как обычно, ждала Дмитрия. Когда время перевалило за полдень, а его все еще не было, она начала волноваться.
«Возможно, его отвлекли чем-то на работе. Накопилось много дел, ведь его довольно долго не было в городе», – успокаивала она себя.
Настя давно научилась себя успокаивать. Сначала это был ее покойный муж Андрей, который последние годы подолгу не показывался дома. Теперь другой, мужчина, который в последние месяцы разделил с ней горе и радость, и с которым Настя чувствовала себя спокойно как никогда.
Дмитрий всегда был пунктуален и старался не заставлять себя ждать, но в этот раз от него не было никакой информации. К вечеру Настя серьезно забеспокоилась и решила позвонить в отдел, где он работал, но там сообщили, что Дмитрий еще утром выехал на объект и пока не возвращался.
На следующий день повторилось то же самое. Настя уже собиралась наведаться к его отцу, в надежде там узнать хоть какую-нибудь информацию, как вдруг во втором часу дня раздался телефонный звонок, и на экране Настиного смартфона загорелась долгожданная аватарка.
– Дмитрий! – радостно вскрикнула девушка и поспешила нажать кнопку соединения.– Привет! С тобой все впорядке? От тебя так долго не было никаких вестей!– задыхаясь, затараторила Настя.
– Собирайся, я сейчас за тобой приеду! – послышалось на другом конце. Голос Дмитрия показался Насте каким-то уставшим и взволнованным.
Не успела она собраться, как в дверь позвонили.
– Это я! – послышалось снаружи.
Настя открыла, на пороге стоял Дмитрий. На приглашение войти он ответил решительным отказом.
– Что случилось? За тобой как будто кто-то гонится, – удивилась Настя, вопросительно посмотрев на Дмитрия. Тот в свою очередь замотал головой:
– По дороге все расскажу. Давай быстрее!
А произошло следующее… Как только Дмитрий появился на работе, его с ходу огорошили новостью, что обнаружилась девочка – Настина дочь. Сослуживцы утверждали, что по разосланным ориентировкам, нарядом полиции, патрулирующим станцию Щурово, была замечена группа подростков, которая каталась на голове электропоезда, среди них была особа, очень похожая по приметам на пропавшую Наталью Сёмину тринадцати лет…
– Конечно, облик девочки сильно изменился, – рапортовал дежурный смены, подавая Дмитрию материалы, – но черты лица остались те же. Их-то и разглядел один из оперативников, который на протяжении длительного времени гнался за ней, и чуть было не поймал.
– А где же сейчас эти ребята? Не хотите ли сказать, что вы их упустили?
– Никак нет, товарищ капитан! – докладывал офицер. – Нам удалось напасть на их след, и выследить всю эту малолетнюю шайку зацеперов. Предлагаю вам выехать на место и самому во всем убедиться.
– Что за место? – уточнил Дмитрий.
– На окраине города, нами был обнаружен гараж, где, по-видимому, и прятались ребята. Там у них своего рода штаб. Оснащено на все случаи жизни, даже планы их диверсионной деятельности имеются.
– Скажешь тоже, Фадюшин! Какая диверсия? Глупые ребята решили поиграть со смертью… Ты бы лучше установил их личности и связался с родителями. Матери, наверное, с ума сходят.
– Мы как раз сейчас этим и занимаемся, товарищ капитан.
– Хорошо! Собирайтесь, поехали, покажите.
На месте уже работали оперативники с собакой: необходимо было как можно скорее обнаружить ребят, пока не произошло что-то трагическое.
Дмитрий осмотрел место, поговорил со всеми кто работал в гараже. Те, в свою очередь, сообщили, что ребята не появлялись здесь, по крайней мере, сутки.
– Где же нам их теперь искать? – почесывая затылок произнес Дмитрий. Глядя на собаку, немецкую овчарку, которая металась внутри гаража, реагируя на различные запахи, он думал, что делать.
«Что нам дала находка этого гаража? Практически ничего! – размышлял он. – Ребята ушли, и где и когда теперь объявятся – неизвестно…» Не успел он закончить свою мысль, как у одного из оперативников зазвонил телефон. Звонок мобильного был настолько неожиданным, что приковал к себе внимание всех присутствующих. Создалось впечатление, как будто этот звонок был ожидаем и все, затаив дыхание, приготовились к какому-то важному сообщению.
И действительно, звонили по группе подростков-зацеперов. Ребята в очередной раз обнаружились на одной из станций недалеко от города. Местная бригада оперативников, заметила ребят, ехавших на крыше вагона в районе Хорошово. По сообщениям, электропоезд маршрутом Москва-Рязань, следующий со всеми остановками, скоро будет в черте города.
– Есть возможность их где-то перехватить? – спросил Дмитрий.
– Попробуем, товарищ капитан, – сообщил Фадюшин. – Если они раньше Голутвина не соскочат, то мы их и возьмем.
Дмитрий опрометью бросился в машину и в два счета скрылся в неизвестном направлении.
– Куда мы так несемся? – испуганно произнесла Настя, вжимаясь в сиденье.– Ты мне так ничего и не сказал!
– Наташа нашлась! – бросил Дмитрий, не поворачивая головы и не сбавляя скорости. Под звуки сирены и проблесковых маячков он освобождал себе дорогу и мчался вперед.
– Нашлась? Где? С ней все в порядке? – заволновалась Настя.
– Сейчас сама все увидишь.
Электропоезд, на крыше которого ехали ребята, в этот самый момент пересекал по железнодорожному мосту Москва-реку. В этом месте река достигала максимальной ширины. Пробираясь вдоль зеленых полей, с высоты она казалась темной лентой, по которой туда-сюда курсировали небольшие суденышки, наполненные грузами.
Москва-река, несла свои воды, навстречу более полноводной Оке, в которую она впадала недалеко за поворотом. На правом берегу расположился чудесный архитектурный ансамбль – Коломенский кремль, с его древними соборами и золотыми куполами многочисленных церквей. Остатки крепостных стен, напоминали о былом величии этого города, бывшего когда-то пограничной крепостью на рубеже Рязанского и Владимиро-Суздальского княжеств.
Но ребят мало интересовала красота их города, в котором они жили. Их больше привлекало чувство, сродни животному инстинкту, когда дикий зверь готовится напасть на свою добычу. Всплеск адреналина, перемешивался с чувством притупленного страха и двигал подростками, которые как загипнотизированные передвигались по крыше состава, стараясь не коснуться опасных деталей.
– Осталась одна остановка! – крикнул один из ребят, который был впереди всех. – В Голутвине слезаем!
– Странно! – ответил кто-то ему. – Нигде не видно полиции, нам сегодня определенно везет.
Чтобы раньше времени не спугнуть ребят, всем нарядам была дана установка: покинуть платформы и подъездные пути и не мешать основной операции по поимке подростков.
Дмитрий с Настей к этому времени уже прибыли на станцию и расположились в здании вокзала, чтобы из окна можно было наблюдать за ходом операции. Настя ужасно нервничала, ей не терпелось поскорее увидеть дочку и обнять ее.
– Только бы все прошло удачно. Только бы ничего не случилось! – не переставая повторяла она.
Дмитрий не находил себе места, ему хотелось принять участие в поимке, но он должен был сохранять спокойствие, и следить, чтобы Настя не наделала каких-нибудь глупостей и не выскочила раньше времени на платформу.
Послышались звуки приближающегося поезда, и через несколько секунд на перроне появилась электричка. Поезд двигался медленно, поэтому можно было разглядеть, что на крыше состава находятся люди. По всей видимости ребята заметили, что на станции их ждут и начали суетиться. Из середины состава, подростки начали перебираться в хвост, помогая друг другу во время передвижения по крыше. Настя смотрела на все это с замиранием сердца, периодически вздрагивая и шепча: «Наташа». Девочка тем временем осторожно шла в конце группы, держась за деревянные настилы на крыше вагона, припадая на четвереньки: она старалась не отставать от ребят.
Оперативники большой группой расположились по обеим сторонам станции, чтобы в случае попыток бегства, не дать ребятам шансов уйти. Пока никто не предпринимал никаких действий, все ждали остановки. Но вот до конца платформы оставалось совсем немного, электричка сбавила ход, и полицейские, контролируя передвижения ребят по крыше, медленно двигались следом.
– Сколько у нас есть времени? – спрашивал один у другого.
– Не знаю точно, думаю, минут пять есть. Рязанский здесь обычно подолгу стоит, ждут пока пройдут маневры.
Когда поезд остановился, ребята стали осматриваться.
– Слезаем, слезаем! – закричал один из оперативников, который двигался от хвостового вагона в их сторону.
– Есть идея! – произнес Кирилл.
– Какая? – с надеждой спросили ребята.
– Конечно, мы можем не слезать и ехать дальше, но нет гарантии, что на следующих станциях нас не ожидает то же самое. Потом, погода портится, так что без вариантов, нужно спускаться здесь.
– Ну… так какая идея? – повторила Наташа.
– Не торопись! – ответил Кирилл, сейчас нужно все обдумать.
– Некогда думать, поезд скоро тронется.
– Не торопи! Значит так! Те, что внизу, скорее всего сюда не полезут.
– Почему ты так уверен? – С сомнением произнес один из ребят.
– Да так, кажется. Не по силам им это. Да и форма на них не подходящая для таких дел.
– Да, но все равно, они не дадут нам спуститься. Посмотри сколько их!
– Ну сколько? – попытался возразить Кирилл. – Всего шестеро! Ну и что? По три человека на сторону и всего-то. Смотрите, что мы делаем: двое бегут в середину вагона, а я, Виталик и Наташа в сторону последнего вагона. Но, спускаемся мы не с головы, а по межвагонному соединению сползаем вниз под вагон, а оттуда под платформу.
Ребята слушали с волнением, недоумевая и не веря, что у них это получится.
– Не понимаете, да? – видя рассеянные взгляды своих товарищей, констатировал Кирилл.– Смотрите, на той стороне платформы, есть небольшие окна, которые выходят на привокзальную площадь. Сама платформа огорожена забором. Ментам, кроме как через здание вокзала со станции никак не выйти. А мы проползем под платформой и беспрепятственно вылезем на той стороне. Теперь поняли?
Все вроде закивали, но как-то неопределенно.
– Ну ладно! Тогда по моей команде, раз, два, пошли!
Пятерка ребят разделилась, и бегом, пригибаясь под контактным проводом перепрыгивая с вагона на вагон, двинулись в противоположные стороны. Словно герои ковбойских фильмов, они убегали от своих преследователей по крышам.
Оперативники пустились следом. Те, что были на платформе, шли параллельно с подростками, стараясь не упустить их из виду, а вот тем, кто находились внизу, приходилось гораздо тяжелее. Крупная щебенка, которой было засыпано междупутье, не позволяла стражам порядка нагнать молодых людей, бегущих по крыше, поэтому с каждым вагоном они отставали все дальше и дальше. Это позволило ребятам создать временной запас, чтобы успеть спуститься по лестницам, закрепленным сбоку, и юркнуть под вагон, сверкнув на прощанье пятками.
Кирилл, оглянулся и увидел, что первая часть его команды благополучно спустилась, удовлетворенно воскликнул:
– Наши прошли!
Добежав до пролета между последним и предпоследним вагоном, он с ловкостью циркового гимнаста нырнул в межвагонное пространство, и в два счета оказался на земле. Увидев бегущего навстречу оперативника, он крикнул своим:
– Они уже близко, поторапливайтесь!
Виталик и Наташа пошли следом. Ослабевшие от страха руки и ноги девочки не слушались, она с трудом их переставляла.
– Виталик, подожди, – тяжело дыша, простонала Наташа. – Я боюсь упасть!
Но к тому моменту, когда ребята спустились на землю и вот-вот хотели нырнуть под вагон, крепкие руки оперативника схватили Виталика за плечи. Парень понял, что вырваться не удастся и крикнул Наташе:
– Беги!
Девочка замешкалась, и даже попыталась высвободить своего товарища, но поняла, что ничего из этого не выйдет, тем более, полицейский второй рукой пытался ухватить и ее. Тогда Виталик упершись ногами в бок вагона, пружинным толчком перенес весь свой вес на оперативника и свалил его с ног, оказавшись на нем сверху. Барахтаясь и извиваясь, он не оставлял попытки вырваться, но силы были не равны. Спустя мгновение парень ощутил на своих запястьях, закрученных за спину, холодное прикосновение наручников.
– Давай быстрее, что ты там возишься? – послышался из-под вагона голос Кирилла.
Наташа, недолго думая, поползла под вагон. Оглядываясь назад, чтобы убедиться, что за ней нет хвоста, она не заметила, как краем одежды зацепилась за цепь, которая соединяла между собой какое-то подвагонное оборудование. Звенья цепи, почему-то оказались разомкнутыми и были настолько острыми, что глубоко и крепко застряли в толстом материале кофты, которая была на девушке.
– Кирилл, я за что-то зацепилась! – произнесла Наташа.
Парень рванул было, чтобы помочь ей, но вдруг прозвучал гудок и состав тронулся. Последнее, что он увидел – это ужас в глазах Наташи и крик о помощи, который терялся за стуком колес. За бетонным перекрытием платформы парню не было видно, что происходит с его подругой. Спустя мгновение крик, издаваемый бедной девочкой, превратился в душераздирающий вопль. Парень обхватил голову обеими руками и крепко-крепко зажал уши, чтобы ничего не слышать.
Этого не могли не слышать люди, которые находились на платформе и в здании вокзала, двери которого были открыты. В момент, когда крики дочери донеслись до Насти, у нее что-то оборвалось внутри. Не помня себя, она выскочила на платформу и помчалась вслед за составом, крича, чтобы тот остановился.
Машинист электропоезда будто услышал мольбы женщины и применил экстренное торможение, видимо по радиосвязи ему передали, что под вагоном оказался человек. Настя металась между предполагаемыми вагонами, где могла находиться Наташа, Дмитрий, выскочив вслед за ней, и нагнав у края платформы, сгреб в объятья, пытаясь оттащить от состава. В этот момент у Насти как будто прибавилось сил: ранее хрупкая и беззащитная, сейчас она словно раненая львица, которая пытается защитить своего детеныша, вырывалась из крепких объятий.
Машинист, помощник, и наряд полиции, шли вдоль состава и заглядывали под каждый вагон в поисках тела, и вдруг под четвертым вагоном, увидели Наташу, вернее то, что от нее осталось. Молодому помощнику и двум таким же оперативникам, от подобного зрелища стало плохо. Но и те, кто был постарше, и кому по долгу службы доводилось видеть подобное, не могли смотреть на это без содрогания.
…Тело девочки завернули в плотную ткань и подняли на платформу, оцепив место происшествия. Вызвав наряд скорой помощи, которая действительно была необходима, но не погибшей Наташе, а ее маме. Настя, после того как тело дочери подняли на платформу, потеряла сознание и обмякла в руках Дмитрия.
Сотрудники скорой помощи попытались привести ее в чувства, но ничего не получалось. Последовала длительная процедура реанимации, в результате которой выяснилось, что это не простой обморок, а самая настоящая кома, вызванная болезнью Насти.
В разговоре с врачами, Дмитрий объяснял, что что-то подобное с ней уже случалось. Не давая никаких прогнозов, врачи погрузили оба тела в машину и карета скорой помощи, разнося по всей округе звук сирены, скрылась за поворотом.
Дмитрий постоял еще немного, смотря вслед удалившейся машине, потом спрыгнул с платформы и подошел к мальчугану, которого придерживал за рукав офицер полиции.
– Ну, рассказывай, что тут случилось. Почему девочка оказалась под составом?
– Это он во всем виноват! – произнес сквозь слезы Виталик, и толкнул плечом державшего его оперативника.
– Ах ты, подлец! – не удержался тот и как следует тряхнул парня. – Еще хватает наглости меня обвинять!
– Погоди, погоди, сержант, отпусти его, нам нужно поговорить, – Дмитрий освободил Виталика от цепкого захвата полицейского и отвел в сторону.
– Почему ты обвиняешь сержанта? Какие у тебя на то причины? – спокойным, ровным тоном спросил Дмитрий.
Было видно, что парень сильно волнуется и не знает с чего начать. Гримаса на его лице периодически менялась, отображая его внутреннее состояния. Он, то злился, то принимался снова плакать, понимая, что ему снова предстоит вернуться к тому, что только что пережил, увидев, как погибла его подруга.
– Потому что это он! – выкрикнул мальчуган. – Если бы он меня не схватил, а дал нам убежать, мы бы успели проползти под поездом до его отхода.
Дальше Виталик во всех подробностях рассказал, как было дело.
…Уставший и внутренне опустошенный Дмитрий вернулся домой. Было уже поздно и на улицах зажглись фонари. Он еще постоял немного около подъезда, вдыхая свежесть вечернего воздуха, и вошел внутрь.
Дмитрий жил вместе с родителями. Войдя в квартиру, он, не обращая ни на кого внимания, погруженный в мрачные мысли, прошел в свою комнату и рухнул на диван, уткнувшись лицом в подушку.
– Здравствуй, сынок. Как прошел день? – спросил отец, войдя к нему.
Дмитрий лишь махнул рукой, давая понять, что сейчас не время для разговора. Родитель понял состояние сына и, пожелав спокойной ночи, вышел из комнаты.
…На следующее утро, все члены семьи собрались в гостиной за завтраком.
– У тебя что-нибудь случилось? – начал отец.
– Да, пап, случилось! – Дмитрий вдруг замолчал и взглянул сначала на отца, потом на мать.
– А разве еще нигде ничего не сообщалось?
– О чем ты?
– Не знаю, может быть. А, может быть, я что-то упустил. Напомни, сынок.
– Вчера у Насти погибла дочка Наташа, а сама Настя находится в тяжелом состоянии в больнице после этого случая.
– Боже мой! – ужаснулась мать Дмитрия. – Бедная девочка.
– Да! Попала под поезд, – Дмитрий опустил подробности произошедшего и обратился к отцу:– Ты вчера хотел мне что-то сказать?
– Да! – кивнул тот. – Хотел сообщить информацию, по твоей просьбе. Помнишь, ты попросил меня посодействовать в розыске папки с документами, которая якобы была у Андрея Немчинова на момент гибели?
– Да, конечно! – возбужденно произнес Дмитрий. – Ею еще очень интересовались немецкие партнеры Андрея.
– Ну, так вот, – продолжил отец. – Папка нашлась, только документы оказались немного подпорчены.
– В смысле – подпорчены? – не понял сначала Дмитрий.
– В прямом смысле! Размыты водой. Сейчас наши ребята работают над их восстановлением. Будем надеяться, что эта процедура пройдет успешно. Как только все станет известно, я тебе сообщу.
– Спасибо, пап!
Отец сдержано кивнул.
…В ближайшие дни Дмитрию предстояла нелегкая работа, по организации похорон родных Насти. Сама девушка находилась в больнице в тяжелом состоянии. И хотя врачам, с большим трудом удалось вывести ее из комы, она пока что была слаба. Только благодаря помощи своих друзей и знакомых Дмитрию удалось справиться с этой нелегкой, в большей степени в эмоциональном плане, задачей.
Наташу хоронили вместе с ее приемным отцом Андреем. Его тело как раз к этому моменту доставили из Петербурга. Траурная процессия собрала огромное количество народа. В основном это были не знакомые для Дмитрия люди, но среди них были и те, кого он знал.
В толпе он заметил Марину Ивановну. Женщина была одета в потертую норковую шубку, которую ей подарил Михаил Борисович на пятидесятилетие, и какую-то немыслимую шляпку, повязанную черной вуалью. Черные очки скрывали ее глаза и делали внешность мало узнаваемой. Дмитрий подошел поближе, чтобы поздороваться, но женщина сделала вид, что не замечает его. Она старалась не смотреть в его сторону, прячась за мужчину, стоящего рядом с ней. По-видимому, это был ее новый кавалер или собутыльник. Вид этого субъекта не производил приятного впечатления. Неопрятно одетый с небритой пропитой физиономией, он резко отличался от тех, кто присутствовал на похоронах.
Дмитрий решил не навязываться, сделал вид, что не замечает их, прошел мимо и подошел к крестной Насти, Тамаре Михайловне, которая стояла в стороне от всех и тихонько плакала, вытирая платком влажные глаза.
– Здравствуйте, Тамара Михайловна! – поприветствовал ее Дмитрий. – Я хотел вам предложить, если вы поедете с нами на поминки, то пожалуйста, прошу ко мне в машину, я хотел с вами кое о чем побеседовать.
– Ой, что ты, что ты! – запричитала женщина. – Мне уже хватит подобных мероприятий на сегодня. Поминки я уже не выдержу. Прости меня, ради Бога, но не могу я ни смотреть на это, ни слушать. Лучше, как все закончится приезжай к нам, дома обо все поговорим. Хорошо? – Тамара Михайловна взглянула на Дмитрия глазами полными слез, и ему, так стало жаль эту женщину, что он сам чуть было не расплакался.
XXII.
Только спустя несколько дней после произошедших событий, Дмитрий вспомнил о приглашении и решил навестить Тамару Михайловну. Ему хотелось поговорить о Марине Ивановне, и расспросить о том, как живет мать Насти. Его почему-то беспокоила судьба женщины, и он решил в это вмешаться. Очень уж неестественно вела себя Марина Ивановна на похоронах. Она была не похожа на себя. Прежде такая общительная и внимательная к Дмитрию, в этот раз она показала ему свое нежелание идти на контакт. Потом этот странный субъект, который находился подле нее, тоже насторожил Дмитрия, и он решил поподробнее обо всем узнать.
Тамара Михайловна была гостеприимной хозяйкой, поэтому встретила молодого человека буквально с распростертыми объятиями. Дмитрий вдобавок ко всему пришел не один. Дети Насти теперь были целиком и полностью на его попечении. И если Колька был уже относительно самостоятельный и вполне мог изъявлять желания ехать куда-то или не ехать, то маленькая Полина – так назвали девочку-подкидыша, – путешествовала с взрослыми молча, не предъявляя никаких претензий.
Тамара Михайловна была рада гостям, тем более, уже давно хотела видеть ребятишек, своих внуков она не имела и очень тосковала по детскому смеху в доме.
Поначалу Дмитрий не знал, с чего начать разговор на интересующую его тему, но ему помог в этом Колька, который допил свой чай с пряниками, и откровенно заскучал в присутствии взрослых, решив разбавить их беседу своими вопросами.
– А как дела у бабушки Марины? – начал, было, мальчик. – Почему она нас не навещает? Раньше ведь она часто приходила. Только она больше Наташку любила, а меня нет. А теперь, когда Наташка живет в чужой семье, она к нам перестала ходить совсем.
Конечно, от него скрыли правду о том, что на самом деле случилось с сестрой, да и не нужно было ребенку это знать, пусть лучше он думает, что его сестренке сейчас хорошо с новыми родителями…
Тамара Михайловна, слушая рассуждения маленького Кольки, невольно расплакалась, но быстро взяла себя в руки, решив ответить на его вопрос:
– Бабушка сейчас не совсем здорова. Как поправится, я ей обязательно скажу, что ты по ней скучаешь, и она обязательно придет.
– Все почему-то болеют! – насупившись, возмутился мальчуган. – Мама тоже болеет и к ней меня не пускают… Вот так и вся жизнь пройдет, – он вылез из-за стола и направился в комнату, где работал телевизор.
После того как Колька ушел, Дмитрий решил продолжить разговор:
– Вы с ней часто общаетесь? – спросил он.
– Последний раз она была у меня на прошлой неделе.
– Все так же пьет?
– Ты знаешь, я уже не понимаю ее состояние. Если раньше по ней это было заметно, то сейчас вроде нет. Но стала какая-то странная, все время молчит, слово не вытянешь, связалась с какой-то компанией.
– Что за компания? Если можно поподробнее, – заинтересовался Дмитрий.
– Да, я точно даже не знаю. Это мне подруги рассказывали, мол, видели ее с какими-то мужиками, сама-то она молчит на эту тему. Конечно, я пыталась ее образумить. Говорила ей: «Брось ты водиться с кем попало!..»Больше всего я боюсь, что они опоят ее чем-нибудь, да обчистят. У нее и так-то остались крохи после мужа, а тут все последнее отберут, да и квартиру впридачу.
– Я, кажется, видел одного с ней на похоронах. Они стояли в стороне. Я с ней поздоровался, но она никак не отреагировала, сделала вид, что меня не знает.
– Да? А я что-то ее не заметила… А тот, который с ней был, он молодой или старый?
– Да вроде не молодой. Ведущие подобный образ жизни все на одно лицо: помятые, небритые, в каком-то рванье.
– А-а-а, – протянула Тамара Михайловна. – А есть еще молодой, наверное, твой ровесник. Говорят, они с ним по вечерам ходят в ближайший ресторан, а после ее оттуда выводят, чуть ли не под руки, садятся в такси и куда-то едут.
– Интересно… – задумчиво произнес Дмитрий. – Надо будет это дело взять на контроль.
– Эх, не завидую я тебе, мальчик мой. У тебя и так хлопот полон рот, а тут еще это на себя взваливаешь.
Дмитрий просидел у Тамары Михайловны еще с полчаса, а потом, поблагодарив за гостеприимство, распрощался, забрал детей и уехал. На протяжении всего обратного пути, ему не давала покоя мысль, которая прозвучала в беседе с женщиной. Ему казалось, то, что происходит с Мариной Ивановной, имеет нехорошую подоплеку, попахивающую криминалом, которая может обернуться бедой.
Отвезя детей своим родителям он, недолго думая, направился к себе в участок, где в разговоре с коллегами, вновь поднял волнующую его тему, пытаясь выяснить подробности. Сослуживцы посоветовали обратиться к старому участковому, который работал в том районе, где жила Марина Ивановна, и Дмитрий решил последовать их совету. Он не любил откладывать дела в долгий ящик. Пробив через информационное бюро телефон участкового, он договорился о встрече и выехал по указанному адресу.
…Алексей Алексеевич Аненский, начал работать в органах в далеком 1964 году, когда по Москве поползли слухи о серийном убийце по прозвищу «Мосгаз». Именно тогда, его, молодого оперативника, привлекли к этому делу для опроса жителей района. На тот момент Алексей Алексеевич, еще жил в районе Марьиной рощи, а уже позже, женившись, он переехал в Коломну, где продолжил свою деятельность в качестве участкового уполномоченного одного из районов города. Выйдя на пенсию, Алексей Алексеевич не бросил работу, а продолжил трудиться во имя поддержания порядка в своем районе, воспитывая молодежь, и готовя достойную смену на свое место.
Именно к нему-то и приехал Дмитрий ранним утром, в надежде получить дополнительную информацию по интересующему его делу. Он нашел пожилого участкового в парке, во время утренней прогулки, которую тот совершал ежедневно, пользуясь последними хорошими осенними деньками. Алексей Алексеевич удивился, когда узнал, что им заинтересовались из центрального отдела и был польщен вниманием.
Выслушав Дмитрия, участковый удивленно развел руками и произнес:
– Молодой человек! Даже и не знаю, что добавить. Вы и так обладаете большой информацией, я бы даже сказал большей, чем я. Я никогда не обращал особого внимания на Марину Ивановну. Ведет она себя тихо и не привлекает к себе внимания со стороны соседей. Да просто нет необходимости вмешиваться в ее личную жизнь. Если бы поступали какие-либо жалобы, тогда была бы возможность отреагировать на это и вникнуть в суть более подробно, а так…Да, мне известно, что ее посещают мужчины, но пока никаких правонарушений ни с чьей стороны не было. Что касается пьянства, то я вам скажу, у меня на участке, десятка два горячих точек, которые требуют безотлагательного вмешательства. Когда из-за пьянок в семьях, страдают дети, вот тогда приходится вмешиваться, привлекать органы опеки и прочее. Раньше было проще, а сейчас все настолько забюрокрачено и превращено в бумажную волокиту, что отнимает очень много времени. В мои семьдесят четыре уже не под силу за всем уследить, сами понимаете. Одинокие женщины по-разному скрашивают свою жизнь: кто-то заводит новое знакомство, кто-то топит свое горе в вине. Марина Ивановна живой пример тому… Но я хочу сказать, что несмотря на все это, она по утрам всегда хорошо одета, чистенькая, спешит куда-то по своим делам. Да, вечерами и ночами она позволяет себе расслабиться. Ну что из того?
– А вы никогда не задумывались: на какие деньги она гуляет, ездит на такси? Ведь она нигде не работает? – спросил Дмитрий, собираясь уже уходить.
– Я слышал, муж ей оставил хорошее состояние, наверное, на эти деньги и существует. Мы с ее Мишкой были в хороших отношениях. Он мне еще при жизни говорил, что своих родных в нужде не оставит, и после его смерти они смогут жить безбедно. Поэтому ни при жизни Михаила Борисовича, ни сейчас, я не лез в эту семью с вопросами или предложениями. Слишком уж своеобразными они были.
Дмитрий поблагодарил старого участкового за беседу и пошел в машину. Конечно, ничего нового он для себя не почерпнул из этого разговора, но его навела на мысль одна фраза, произнесенная Алексеем Алексеевичем, и он решил узнать, каково было материальное состояние Михаила Борисовича на момент его смерти, и что от него осталось сейчас. Но сделать это можно было только через своего отца и его связи.
Молодой человек выстраивал логическую цепочку, ведь, как известно, любое преступление оставляет за собой финансовый след. Для того, чтобы получить необходимую информацию, которая требовалась Дмитрию, нужно время, ведь в данном случае, предполагалось вмешательство в частную жизнь человека, и получение разрешения на обработку его персональных данных. Но Дмитрий начал твердо и уверенно двигаться вперед.
…Так же твердо и уверенно двигались вперед, преследуя свою цель два других субъекта, которые до сих пор оставались в тени, тайком проворачивая свое темное дело.
Отец и сын Маевские, специализировались на аферах с недвижимостью, выслеживая в городе одиноких или опустившихся граждан, они подбирались к ним под видом работников социальных структур и брали их в оборот. Именно в руки этих мошенников и попала одинокая спивающаяся женщина. Марина Ивановна на тот момент плыла по течению, ей было все равно, кто находится рядом с ней, кто эти люди – преступники или благодетели.
Познакомившись на одной из пьяных вечеринок с Маевским-старшим, она прониклась к нему доверием, и в первую же ночь затащила к себе в квартиру. Мужчина поначалу не проявлял себя, присматриваясь к обстановке, опасаясь появления близких родственников, но со временем оценив ситуацию, он понял, что женщина одна и вдобавок ко всему часто бывает не совсем адекватна. Он решил действовать.