Лекарство для смерти

Глава 3

– Ну и что будем делать дальше, любимый Витюша? – с сарказмом спросила Лиля.

Было видно, что девушка приходит в себя. Былая растерянность уходила с ее лица, а съеденный вкусный пирог и близость надежного мужчины придавали уверенности.

– Мы? Я все больше склоняюсь к мысли вернуться к себе домой. Ко мне приходили гости, они ничего не нашли. Думаешь они вернутся? Я ничего плохого не делал, чего мне бояться? Не хочешь помочь навести порядок в моей квартире?

– Вик, но и я ничего плохого не делала! Я только работала и пыталась спасти жизни людей. И что в итоге? Они ищут меня и ищут тебя. И будь уверен, они не успокоятся, пока не надут! Если задействована полиция, то в деле большие деньги или большие люди. Хотя это одно и то же. Может быть это враги моего инвестора? Представляешь кто может просто так выделить на исследование 20 миллионов рублей и представляешь какие у них могут быть враги? Представляешь как они могут испортить нам жизнь? Хотя я не думаю, что наши жизни для них что-то стоят. Нам надо разобраться с этой чертовщиной! Мне одной никак не справиться! Я должна вернуть свои исследования!

– Ладно, в чем-то ты права. Пошли вниз.

Спустившись вниз и выйдя из подъезда, Лиля поскользнулась и едва не растянулась прямо посреди дороги. К счастью Вик вовремя поймал и уберег девушку от возможного ушиба.

– Тебя точно одну не оставишь, ты даже до машины не можешь дойти без приключений.

– Давай, показывай свое ведерко! Дай угадаю, у такого скучного персонажа должна быть скучная машина. Polo? Может Solaris?

– Почти угадала, – ответил Вик, открывая бесключевым доступом дверь в светло-синий БМВ.

– Удивил, так удивил! Не ожидала увидеть тебя за рулем «трешки».

– А ты разбираешься в автомобилях?

– Мой бывший был поклонник БМВ. Я от него только и слышала всю дорогу: задний привод, непосредственный впрыск, 184 лошадки, 380 крутящий момент, коробка ZF8. Значения половины слов я так и не запомнила.

Вик удивился, что у нее кроме работы была какая-то жизнь, тем более отношения с молодым человеком, но вида не подал. Возможно он был просто коллегой? А на машине они катались в обеденный перерыв?

– А сама та водить умеешь?

– Конечно! Однажды я доехала от дома до торгового центра и не сбила ни одного пешехода. Я считаю это успех!

Вик ухмыльнулся и завел двигатель. Сразу сработали стеклоочистители, скидывая с лобового стекла нападавший снег. Автомобиль приветствовал своего хозяина характерным рыком спортивного автомобиля.

– Выхлоп «Хамман»?

– Он самый! Садись давай, время идет. Я хотел бы еще успеть поспать этой ночью.

– А ты сможешь выехать? Вокруг все в сугробах.

– Не переживай, моя малышка гребет как трактор.

И в подтверждение своих слов закрыл сверь и с заносом выехал с парковочного места и остановился посредине двора.

– Садись давай! Или для леди нужно сперва выложить ковровую дорожку?

– Я боялась, что у тебя какое-то старое корыто, в котором меня будет укачивать. Сейчас хоть есть возможность прокатиться с комфортом. Ты не подумай, я хорошо отношусь к любой машине, я не считаю ее показателем статуса или еще чем-то. Просто против организма не пойдешь.

– А почему такой великий фармацевт не может наколдовать себе несколько волшебных пилюль?

– Во-первых не фармацевт, а фармаколог, во-вторых не великий, а вполне себе рядовой, в-третьих, ты меня перепутал с фельдшером скорой помощи. Это они по чужим квартирам с чемоданчиком лекарств ходят.

Вик выехал на дорогу и повел автомобиль по направлению к области. Несмотря на позднее время и малое кол-во машин, ехать приходилось медленно из-за неочищенных дорог. Данной обстоятельство весьма нервировало водителя, ведь достаточно сложно удерживать такое количество лошадей под капотом. В любом случае, нужно было как-то мириться с этим обстоятельством, тем более не хотелось привлекать внимание полицейских своим агрессивным вождением. Вдруг они уже в розыске, а их портреты есть у каждого патрульного?

Лиля смотрела в окно и наблюдала за мелькающими огоньками квартир. Где-то сейчас сидят люди в семейном кругу, ужинают, смотрят телевизор, ведут задушевные беседы, а может уже спять в теплых кроватях, обняв теплого и пушистого кота. Есть ли им дело до какой-то девушки, которая не может вернуться к себе домой, а вынуждена ночью ехать в незнакомое место с человеком, которого она знает чуть больше часа?

– Вик, я все не решалась спросить, а куда мы едем?

– Ко мне на дачу. До нее не больше часа езды, там мы будем в безопасности, по крайней мере какое-то время.

Лиля молча уставилась в окно. Ей было все равно куда ехать, главное подальше от этого безумия. Может сегодня она наконец уснет, а завтра выяснится, что ничего этого не было? Что завтра ее встретят любимые обезьянки Марта и Мила, которые поздравят ее с успехом, ведь их анализы покажут, что лекарство работает? А вдруг оно не работает? Вдруг все это было зря? Зря они подвергают себя опасности, зря она трудилась долгие месяцы?

Вик затормозил у ярко горящей вывести круглосуточного магазина.

– Надо купить что-нибудь перекусить. У этой Москвы есть хоть какой-то плюс, тут океан магазинов и море круглосуточных.

Но девушка не обратила внимания на слова Вика, а продолжала отрешенно смотреть в окно.

Через пять минут он вернулся, просил сумки в багажник и они поехали дальше.

Автомобиль оставил позади сверкающую яркими огнями Москву и выехал на едва освещенную трассу. Теплый салон и умиротворяющий голос Фрэнка Синатры опутывал Лилю паутиной. Несмотря на это? она не хотела засыпать сейчас и чтобы отогнать это состояние решила поговорит с Виком.

– Вик, расскажи мне о себе. Я почти не знаю кто ты.

– Знаешь почему у меня нет инстаграмма? – отозвался Вик в ответ.

Лиля была удивлена переменой темы. Да ей в принципе было все равно есть у него социальные сети или нет. Но ей было важно построить доверительные отношения, ведь неизвестно сколько им еще скрываться вместе.

– Потому что тебя некому фотографировать?

– И это тоже, хотя селфи-палка где-то валяется шкафу. Подарок друзей. На самом деле моя жизнь достаточно скучная, чтобы кому-то еще было интересно за ней наблюдать.

– Так социальные сети для этого и нужны, чтобы окружающие думали, что твоя жизнь в миллион раз веселее и красочнее, чем есть на самом деле.

– Мне плевать на окружающих.

– Что, прости?

– Я говорю, что мне все равно? что думают окружающие. Жизнь слишком коротка, чтобы задумываться о таких мелочах.

Лиле нечего было возразить на это. Родители с детства ей говорили, что нужно быть такой, какой хотели видеть ее чужие люди. Не надевай короткую юбку, о тебе подумают плохо, не разговаривай громко на улице, это признак отсутствия культуры, позвони тете Тани, невежливо не поздравлять ее со свадьбой племянника. Лиля, что подумают люди, Лиля, что скажут родственники, что скажут учителя, преподаватели? Миллион раз Лиля, Лиля, Лиля. После всего этого ей хотелось одеть короткую юбку, выйти на улицу и громко-громко послать по телефону эту тетю Таню ко всем чертям. Но она так не делала, потому что любила и уважала родителей. А сейчас она выросла с тем, что ей важно что о неq думают коллеги, друзья, да и просто посторонние люди. В этом она чуть завидовала Вику.

– Вик, я хочу узнать тебя чуть больше. Мы не просто так встретились. И поверь мне, если бы я хотела с кем-то познакомиться, то просто установила бы себе тиндер. Мы как то связаны с этим безумием и нам надо капнуть прошлое, чтобы спастись в настоящем.

– Знаешь, я бы не удивился узнав, что ты все это придумала, чтобы окольцевать меня. Несколько лет назад я был списке самых завидных женихов России по версии журнала «Форбс»

– Шутишь?

– Ни сколько. Но эта долгая история.

– А мы вроде и не спешим. Может я последний человек, с кем ты говоришь.

– Типун тебе на язык. Не нагоняй жути.

Вик взглянул на звезды, выглянувшие на небе после выезда за пределы Москвы. За городом природа начинает оживать, что даже снег кажется блестит ярке, а на ощупь еще мягче и холоднее. Он думал с чего начать. Он никогда не делился своей историей. Не сказать, что там была какая-то тайна, просто он не понимал, неужели кому-то есть дело до его прошлого? Лично ему было все равно, что там у других людей. Поэтому он и сам не спешил делиться этим. Но сейчас прошлое могло помочь разгадать загадку, да и девушка вызывает доверие.

– Пять лет назад я жил обычной жизнью, учился в институте, общался с друзьями и получал удовольствие от всего вокруг. Не скажу, что мы жили богато, но у меня было все, хоть без излишков. Родители ездили на иномарках, но не по цене квартиры. Я одевался в брендовых магазин, но не там, где сайка стоит как средняя московская зарплата. Я считал себя средним классом, думал все так живут. Я был сконцентрирован на себе, не обращал внимание на родителей, не вникал сколько они зарабатывают и как. Да и они не распространялись лишний раз об этом. Несколько раз мне друзья скидывали информацию, что компания моих родителей то поглощало кого-то, то сливалась с кем, я не вникал, меня это не интересовало. Мои друзья считали, что у меня дома золотые унитазы, а деньгами мы топим камин. Я был уверен, что это их глупые шутки и никак не мог объяснить себе, с чего они так решили. Тебе не кажется это странным?

– Отнюдь. Молодости присущи ошибки. Зачастую мы закрываемся от близких и начинаем думать только о собственной жизни.

– Так было и со мной. Но в один прекрасный момент они исчезли. К своему стыду, я узнал об этом даже не этот же день. Я был уверен, что они на какой-то деловой встрече или еще где. Я даже узнал об их пропаже только от следователя, которого вызвали их коллеги по работе. А потом поиски, экспертизы, опросы свидетелей и еще много чего. Стало известно только то, что перед пропажей они получили какое-то письмо, после которого они вместе сразу сорвались с места. Даже не явились на собрание с акционерами, что случилось впервые за 25 лет. После этого и забили тревогу.

Дорога становилась все темнее от того, что расстояние между фонарями освещения становилось все больше и больше с каждый километром. Вскоре Вик свернул с трассы на менее оживленную дорогу. Как не странно, она была лучше очищена, чем трасса, по которой они ехали ранее, что позволило увеличить скорость до 100 километров в час.

– А через неделю мне сообщили, что нашли их погибшими. Но официальная причина «погибли в автокатастрофе» никак не вяжется с обстоятельствами их пропажи.

– А как же то письмо?

– Следователь показал мне то письмо, но я уверен, что письмо подделка. Его подбросили, чтобы спутать следы. Там был обычный вызов на переговоры, сулившие хорошие деньги. Но мои родители никогда бы не бросили все и не умчались из-за каких-то денег. Они не очень их интересовали. По официально версии они возвращались с переговоров, в марте снег еще не сошел, их занесло на мосту и они упали в реку. Далее весенний лед провалился и они ушли под воду. После чего пролежали там почти неделю, пока их не нашли рыбаки. Из-за того, что тела пролежали под водой достаточно долго, трудно однозначно определить дату смерти. Может быть они и правда там лежали целую неделю, а можем быть всего пару дней. Я считаю, что все эти обстоятельства были подстроены, а реку их сбросили специально, чтобы не нашли так быстро.

– Виновных так и не нашли?

– А их и не искали! По версии следователей так все ловко сошлось, что цдачто списали на несчастный случай. Вот только я уверен, что это не так. Кто это? Конкуренты? Или были иные мотивы их убивать? Я ничего не знал об их жизни. Но я начал копать, чтобы найти и наказать того, кто это сделал. Выяснилось, что мои родители были очень богатыми людьми, чей капитал оценивался более чем в десять миллиардов рублей. Они много тратили на благотворительно, на помощь начинающим компаниям и много еще куда. Но у нас в семье денег не было и я не знал были ли они вообще. Я и не искал.

– Значит ты стал владельцем компании вместо них?

– Я тоже думал, что так будет. Как раз в этот момент вышла заметка в журнале, где описывалось какой заманчивый я жених и каково мое состояние. На секунду даже я поверил в это. Но через некоторое время явился распорядитель и зачитал мне завещание. По нему мне досталась сумма чуть более трех миллионов рублей и квартира, в которой ты меня нашла. Но это была не та квартира, в который мы жили всегда. Это сейчас в нее вложено много труда и денег, а тогда она представляла из себя самый настоящий клоповник. Я решил, что так родители решили подшутить надо мной.

– А кому ушли остальные деньги?

– Некому благотворительному фонду, чье название я сейчас и не вспомню. Бывшие партнеры выкупили оставшуюся часть компании по рыночной цене, так что они вне подозрений. Квартира тоже ушла с молотка за несколько дней. А дальше следы этого фонда теряются. Я пробил его адрес регистрации…

– Да угадаю. Бермуды, Кипр или Греция?

– Бинго! Офшоры. А через 2 месяца этот фонд банкротится. Еще есть сомнения, что их убили?

Вик не заметил, как стрелка спидометра начала подползать к отметке 160. Лиля положила ему руку на плечо и сочувствием посмотрела на него. Это успокоило его и автомобиль чуть замедлился.

– На этом интересное не заканчивается. По своим каналам я узнал, что завещание было переписано за три дня до их исчезновения. У богатых свои причуды, они могут хоть каждый день переписывать завещания, но я не верю в это. Ты знала, что при большом желании можно внести завещание в базу задним числом? Максимально за 3 дня до срока, дальше идет синхронизация с серверами и изменения недопустимы. А квартира зарегистрирована в Росреестре за 4 дня до их исчезновения. Думаешь они мне решили такой подарочек сделать? Я почти уверен, что их заставили изменить завещание и зарегистрировали его задним числом.

Глава 4

Ближе к концу дороги Лиля все же провалилась в царство Морфея. Усталость и нервное напряжение давали о себе знать.

– Вставай, приехали, – недовольно сказал Вик.

Лиля с трудом раскрыла глаза и первое время не поняла, где она находится. Короткий сон не принес облегчения, а лишь ухудшил общее состояние. Чтобы хоть как-то прийти в себя она вышла из машины на свежий воздух и огляделась. Вокруг кроме леса ничего не было видно.

– Вик, как это понимать? Куда ты меня привез?

Вик ничего не ответил, а лишь задумчиво ходил вокруг машины.

– Ты что в лесу живешь? Что ты задумал?

– Ничего я не задумал. Мы застряли!

– Значит маленькие машинки с задним приводом все же не очень любят лесные дороги, заваленные снегом? Ты ведь говорил, что твой трактор застрять не может?

– Твоя ирония тут неуместна, – ответил Вик, взяв сумки из багажника и двинувшись к лесу.

– Мы что, через лес пойдем? Нет нормально дороги? Учитывая обстоятельства, я бы не хотела через него ходить.

– Учитывая обстоятельства, лес сейчас самое безопасное место для нас. А по дороге в обход будет не менее 5 километров. Жаль я не успел построить хижину в лесу, как хотел ранее.

– Сидя в лесной хижине лекарство не найдешь.

– А я может быть и не хочу его искать. Ты себя почувствовала спасительнице мира? – было видно, что Вику не хотелось оставлять машину посреди леса. Неизвестно когда он сможет забрать ее и сможет ли.

Тропа, по которой они двигались, была усыпана снегом, но очевидно они были не первые, кто по ней шел. Это хоть чуть-чуть, но помогало двигаться с приемлемой скоростью.

– Вик, ты слышишь какой-то стук вдалеке?

– Слышу, это дятел. Или ты первый раз в лесу?

– А я думала, что дятлы зимой спят.

– Это медведи зимой спять, а птицам питаться надо.

Прошло еще несколько минут, в течение которых ребята двигались в тишине под хруст снега под ногами.

– Вик, а тебя не смущает, что тут уже кто-то ходил?

– Абсолютно. Или ты думаешь я там один живу? Тут часто ходят гулять с собаками.

Наконец они добрались до дома Вика. Он представлял собой весьма симпатичное двухэтажное жилище из бруса с небольшим балконом на втором этаже. Весь участок был завален снегом, что говорило о том, что жилище скучало по своим гостям с конца осени. Дом располагался на окраине деревни на значительном расстоянии от ближайшей постройки, что создавало впечатление, что он тут один среди деревьев и полей.

– А ты уверен, что нас тут не найдут? Они ведь как-то вычислили твой адрес в Москве.

– Будем надеяться, что если и найдут, то не сразу. Нам бы хорошо поесть и согреться. Этот участок оформлен на мою тетку. Она разрешила делать с ним все, что я пожелаю. Так я и построил дом, но вот до нотариуса так и не доехал.

Вик подошел к калитке и начала перебирать ключи, чтобы открыть замок. Лиля переминалась с ноги на ногу, пытаясь хоть как-то согреться.

– Вот же невезение! Замок замерз. Нужно как-то отогреть его. Или полезем через забор?

Лиля окинула взглядом забор, высотой 2 метра и представила как будет падать с него в сугроб. Она открыла сумочку, чтобы поискать хоть небольшой кусочек бумаги.

– У меня только заметки по моим исследования. Это все, что я успела забрать из лаборатории. Письмо я оставила у тебя в квартире.

– Давай сюда, подойдет.

Вик протянул руку, но Лиля не спешила отдавать свои записи.

– Это все, что у меня осталось!

– Лиля, Пабло Эскобар сжег полтора миллиона долларов, когда скрывался в пещере от полиции, чтобы согреть своего ребенка. А тебе жалко отдать какой-то листок с формулами?

Лиля молча протянула несколько листов бумаги. Из-за сильного ветра они никак не хотели зажигаться, что через пару минут все же удалось отогреть замок и они вошли в дом.

– Прости, из отопления тут только камин. Я пошел за дровами, а ты пока располагайся. Кофе в шкафу.

Лиля первым делом поставила чайник, чтобы хоть как-то согреться. Вик вернулся через пару минут и занялся камином. Следующие несколько минут ребята провели в тишине, ловя частички тепла от разгорающихся бревен.

– Ты пока грейся, а я приготовлю что-то перекусить, – сказал Вик выходя из дома?

– На улице?

– Да, сегодня у нас мясо на огне. И не смотри на меня так, я все равно кроме него ничего не умею готовить. А пельмени с шампуров падают, я пробовал.

Через пять минут в мангале уже полыхал огонь. В минуты одиночества огонь был единственной радостью Вика. Он мог долгие часы без особой цели жечь его и наблюдать на языки пламени поглощают все новые и новые поленья. В этот раз он не был одинок, но любовь к огню осталась с ним на всю жизнь. Глядя в него, казалось, можно разглядеть свою жизнь. В какой-то момент Вик погрузился в воспоминания и вернулся на два месяца назад…

***

– Док, подпишите мне пожалуйста и я уже поеду.

Вик был недоволен, что компания отправляет сотрудников на ежегодную проверку здоровья, да еще в свой законный выходной. Вик считал до 30 лет проблем со здоровьем не бывает, а те, кто жалуются – жалкие выдумщики.

– Виктор, пожалуйста, присаживайтесь.

– Извините, я очень спешу. Витамины я не пью, в гомеопатию не верю, – раздраженно проговорил Вик, видя в докторе очередного «менеджера по продажам».

– Виктор, я прошу вас все же присесть. Мне надо обсудить результаты анализов.

Вик недовольно присел и ожидающе посмотрел на доктора.

– Виктор, я конечно допускаю вероятность ошибки, надо провести еще дополнительные исследования, но на 90 процентов мы уверены в диагнозе.

– В диагнозе? Но я чувствую себя прекрасно!

– Так бывает, эта болезнь еще мало изучена и проявляется себя не сразу.

– В принципе не сомневался, что наша медицина в принципе мало что изучает.

Доктор проигнорировал резкое замечание.

– По нашим данным, все указывает на то, что у Вас боковой амиотрофический склероз.

В ответ Вик еле удержался от смеха.

– Док, я нисколько не сомневаюсь в Ваших компетенциях, но я уверен, что Ваши исследования ничего не стоят. О каком склерозе может идти речь? Мне до 30 лет еще жить и жить. На память не жалуюсь, пин-код от карточки не забываю. Хотя я признаю, что последнее время стал чуть более рассеянным. Я уже третий день забываю пропуск в офис, но это просто мое подсознание пытается уберечь меня от поездок туда. Стресс, работа, большой поток информации, все это трудно удержать в голове

Доктор лишь едва улыбнулся, видно ему не впервой наблюдать такую реакцию своих пациентов.

– Амиотрофический склероз – это дегенеративное заболевание центральной нервной системы, при котором происходит поражение двигательных нейронов, расположенных в головном и спинном мозге. Это приводит к параличам и атрофии мышц.

– Хорошо, пропишите мне травок и пилюлек и я как честный пациент поеду лечиться.

– Виктор, Вы не поняли. От данного заболевания нет лекарства. Есть некая заместительная терапия, которая позволит отсрочить появление самых неприятных симптомов и сделать жизнь чуть более качественной. Сейчас мы не можем правильно сделать прогноз, так как болезнь проявляется у всех по-разному. Обычно через несколько месяцев нарушается координация движений, походка становится неустойчивой. Проходит около полгода до того, как человек оказывается прикован к кровати. Иной раз люди больше года проводят на ногах с момента постановки диагноза, так что отчаиваться не стоит. Дальше нарушение речи, паралич конечностей, потеря зрения. А потом смерть. Обычно на это уходит не более двух лет. Виктор, мне очень жаль…

В этот момент сразу кто-то резко перекрыл дыхание. Воздух продолжал поступать в легкие, но казалось, что в нем совсем нет кислорода. Ничего не понимая, Вик выбежал из кабинета, последнее, что он услышал, так это то, что доктор предложил ему психолога.

Очнулся он берегу реки где-то в Подмосковье. Он не понимал где он и как сюда попал, да это было сейчас не важно. Надо как-то принять это, смириться с этим. Вику сейчас было все равно на себя, в этот момент ему было больше всего стыдно за свое поведение.