Сказка о последней охоте
Анечка, как обычно, зашла в комнату к дедушке Ване, чтобы услышать новую сказку.
А на стене в той комнате висела большая фотография – портрет дедушки Вани молодым, на коне и в военной форме.
Анечке этот портрет очень нравился. На нём дедушка Ваня был таким красивым! И конь ему тоже был подстать!
Дедушка Ваня и на старости лет красивым остался: роста высокого, плечи широкие, руки сильные, усы пушистые седые.
Анечка очень любила эти усы причёсывать расчёсочкой маленькой. И кончики – на пальчики закручивала, когда ей это дедушка Ваня разрешал.
Мечтали они с дедушкой Ваней, что купят они лошадок и будут вместе кататься. Но мечты такие пока не осуществлялись. И поэтому Анечка летом, катаясь на велосипеде, часто воображала, что это – её верный конь! Даже когда они с папой на велосипедах ехать собирались, они говорили: «По коням!» И садиться на велосипед Анечка научилась так, как на коня: «по-мужски», чтобы потом быстро и на коня вскакивать научиться!
… Но в этот раз Анечка, посмотрев на фотографию, спросила дедушку Ваню про другое:
– Скажи, дедушка, а ты на войне был?
– Был, Анечка. Только я тебе про это сейчас не стану рассказывать.
Война очень много горя людям приносит! Не сказки это, когда солдаты на конях – против танков скачут, потому, что им командиры такое приказали…
Страшно это и плохо, когда война!… Тогда и людей, и лошадей, и других животных калечат и убивают… Сколько боли страшной бывает во время войн!…
Даже если за справедливость война – то это тоже не радостно! Лучше, чтобы тебе такого не видеть никогда!
Тут Анечка задумалась и сказала:
– А мы с ребятами летом в войну играли… У меня друзья – мальчики. Им в войну нравится играть. И я с ними так играла. Мы понарошку из пистолетов и из ружей игрушечных стреляли в противников воображаемых – и побеждали, конечно. Это – интересно было: прятаться, в засаде лежать не шелохнувшись…
Значит, это плохо: стрелять, в войну играть?
– Ты про это, Анечка, сама подумай и реши: хорошо это – или плохо? И – почему?
– А помнишь, я тебе обещала сказать, какое волшебное желание я бы загадать хотела?
– Помню. Ну? Придумала?
– Тогда у меня не получилось, а сейчас вот – придумала! Я бы загадала, чтобы войны никогда не было! Сбудется такое моё желание?
– Хорошее ты желание придумала, Анечка! Только мне кажется, что недостаточно тебе одной – такое желание задумать. Чтобы оно исполнилось – очень многие люди такое же задумать должны! Вот тогда – обязательно исполнится!
… Каждому важно уметь понять правильно: что есть добро, которое совершать можно и нужно, – а что приносит вред другим, и потому плохо это!
Если нет никакого вреда другим – то это делать можно. А если – ещё и польза другим от твоих поступков, то это совсем хорошо!
Об этом всегда задумываться полезно!
… Давай я тебе расскажу, как я такое понял про охоту, когда последний раз охотиться пошёл.
– А ты и охотником был?
– Был, Анечка, да ещё каким!
Охота – на войну немножко похожа. Только охотники про это как-то не думают совсем, и я тоже не думал. Не приходило ведь в голову, что стрелять в птичек и зверюшек – грех!
Многие люди охотятся… И, вроде бы, с давних времён так заведено… – вот потому и не задумывался про то…
Нравилось мне на охоту ходить…
Это ведь – как приятно: заночевать в лесу у костерка под открытым небом, тишину ночную послушать, рассвет встретить!
Часто охотники прячутся и долго-долго в засаде сидят, поджидают, наблюдают за птицами и зверями. Специальные места даже устраивают, чтобы подстеречь птичку или зверя подкараулить.
«Засидкой» называется такое место, которое охотник специально готовит, чтобы его видно не было, а он – всё мог видеть.
Интересно в таком шалашике из веток сидеть, песни птичек слушать, смотреть, как солнышко восходит! Столько красоты по утрам в лесу можно увидеть!
Ты каких птичек знаешь, Анечка?
… Анечка задумалась и перечислять стала:
– Воробьи, голуби, вороны, скворцы, синички, снегири, утки, лебеди…
– Ну, наверное, гусей ещё знаешь?
– Про гусей я только в книжках читала и по телевизору их видела. А настоящих – не видела.
– Есть птички, которые рядом с человеком живут. А я, пока охотником был, очень много птичек разных лесных повидал, и песни их красивые слушал: и глухарей, и вальдшнепов, и бекасов, и тетеревов.
… Ну вот, отвлеклись мы с тобой…
Охотился я в тот раз на уток. Из тростничков у меня стеночка-заслонка сделана была. Сижу так за ней, наблюдаю.
Вижу: селезень красивый плывёт. Селезнем – утку-самца называют. У него на головке пёрышки тёмно-зелёные, изумрудные, а на шейке – полосочка беленькая. А самочки – они целиком пёрышками коричневыми покрыты. Ведь им – маскироваться надо, когда они яички высиживают, потом за птенчиками своими ухаживают.
… Вот – плывёт этот селезень, лапками в воде перебирает, меня не видит.
Залюбовался я на него! Даже призадумался: может, не стрелять, пожалеть такого красавца?…
Вот ты бы – как поступила? Пожалела бы?
– Да, я бы пожалела! – уверенно сказала Анечка.
– А я тогда подумал-подумал и решил, что слабость это во мне такая от красоты наступила!
Охотник я был опытный – никогда прежде такого со мной не случалось. Красота – красотой, а дело своё – исполняй! Сколько дичи настрелял я за свою жизнь: и тетеревов, и куропаток, и зайцев, и на кабанов охотился, и на лосей! И что это вдруг я так расчувствовался? – не понимаю! Недалеко другие охотники стреляют, не я – так другой охотник этого селезня подстрелит! Сезон охоты ведь уже открыт…
Прицелился снова, вот уж на крючок спусковой вроде бы нажал – да тут что-то произошло небывалое! Хочешь – верь, а хочешь – не верь! Вместо того, чтобы дробь из ружья вылетела, – я сам, как пуля, вылетел – и в теле того селезня очутился! Лапками перебираю, по воде плыву, а думаю – по-прежнему, как человек…
А может, и утки думать умеют? Того я не знаю…
Только, хоть я в селезня превратился, а про то, что охотником был, – помню. И что из ружья прицелился – помню.
Стал я скорее отплывать в тростники – подальше от того места.
Да тут меж тростников – лодка. А в ней другой охотник на меня ружьё навёл, целится… Я ещё скорее лапками заработал, крыльями захлопал! И – взлетел!
«Всё, спасён!» – думаю.
Я же прежде, пока человеком был, летать не мог. А тут от восторга у меня аж дух захватило! Озеро всё с высоты видно, лес вокруг, от озера – речка большая начало берёт. Красота!
Решил я к речке лететь.
Да не тут-то было!
«Бах, бах!» – это в меня стреляют…
Испугался! А ведь не спрятаться: со всех сторон в меня целят!…
И – попали.
Боль – страшная во всём теле!… Понял я, что это – конец моей жизни пришёл… Начал я падать… И сознание от боли той потерял…
… Однако это – не конец оказался: ощутил я себя нежданно-негаданно в теле тетеревином. Сам весь – в чёрных перьях, а брови у меня – красные, и на крыльях и хвосте есть пёрышки беленькие. Если хвост расправить, как веер, – то там как раз и будут эти белые пёрышки. Ну, в общем, красавцем-раскрасавцем я себя ощутил!
… Сижу я на верхушке берёзы, ветка под телом моим увесистым прогибается, раскачивается…
Огляделся я вокруг. Красиво! Рассвет только-только начинается, небо – розовое от лучей солнечных, а солнышко не показалось ещё из-за леса.
Тут мне петь захотелось! Да вроде бы – не солидно это: осень всё-таки, а не весна!
А погода – такая, что петь – сил нет, как хочется!
Решил, что, пока не видит никто, слетаю я на ток, попою хоть чуть-чуть!
Тетерева, Анечка, на току по весне танцы свои танцуют и песни поют.
Тетеревиный ток – это место такое особенное, где весной каждое утро собираются тетерева-самцы. А самочки – тоже туда прилетают и из кустов на поющих самцов любуются, мужа каждая себе выбирает.
Я за свою охотничью жизнь много раз видел, как тетерева токуют. Делал я шалашик специальный на току у куста какого-нибудь – чтобы неприметным для тетеревов быть. Забирался туда ещё затемно. И – сидел там тихо-тихо…
А вокруг – тишина!
Тетерева на свой ток прилетают рано, пока солнышко ещё не взошло, в темноте.
Сидишь так в шалашике – и вдруг – множество птиц с шумом разом прилетают, осмотрятся – и давай бегать по току и подпрыгивать, чуфыкают от вдохновения! А потом начинают петь так, что словами описать трудно! И друг перед другом они выхаживают, хвосты распушают, и даже иногда сражаться друг с другом начинают, чтобы показать самочкам, кто из них самый удалый!
Видеть-то я это много раз видел, а вот сам – не пел так никогда. А тут, в тетеревином теле, – мне тáк этого захотелось!…
И – спел! И по току побегал, но недолго: осень всё-таки…
А тут – есть мне очень захотелось.
Полетел обратно на берёзы, уселся на ветке, где много серёжек берёзовых качается.
Клюнул я такую серёжку берёзовую – понравилось!
Ещё клюнул – вкуснота! На орешки немножко похоже.
Ты, Анечка, когда в лесу гулять будешь или на лыжах кататься – можешь попробовать на вкус такие серёжки берёзовые. Человеку ими тоже можно полакомиться!
Но не успел я как следует насытиться серёжками берёзовыми и тетеревиной жизнью сполна насладиться! Тут в меня другой охотник прицелился и бабахнул… Испугался я, прочь полетел… Да где там?! Нагнал меня следующий выстрел того охотника…
… Вот тут я тетеревом умер, но нежданно-негаданно вдруг в теле лося оказался…
Непривычно! Рук нет, четыре ноги – и рога солидные такие!…
А рядом на полянке подружка моя, лосиха. Красавица! Ноги стройные, длинные, шёрстка золотом отливает!
Вот мы с ней и пошли по лесу гулять рядышком.
То идём и едим травку, веточки молодые с листиками, а то прижмёмся друг к другу, чтобы показать, как мы друг дружку любим!
А тут – охотники с собаками…
Бежали мы, бежали… Да только ранили мою подругу… А потом – и вовсе убили…
Я даже бежать дальше не стал: пусть и меня убьют или собаки загрызут! Потому, что нет мне счастья без любимой моей!
Жалко мне её, лосиху мою, – аж до слёз!…
… И вспомнилась вдруг мне жизнь моя человеческая, жена моя Акулина: а вдруг бы и её кто убил – так же, ни за что?!…
… Тут я обратно в теле своём человеческом оказался. Сижу в засидке своей, и селезень передо мной плавает, ни о чём, ему угрожающем, не догадывается…
А я ведь так на крючок спусковой у ружья своего и не нажал. Обрадовался я факту этому несказанно: что не выстрелил! Разрядил ружьё поскорее – и пошёл домой!
Ну, грибов, как обычно, насобирал по дороге много. Акулина моя удивляется:
– Что это ты: с охоты, а сам с грибами пришёл?
… А я – в усы улыбку прячу. Ну как я ей расскажу, что, как лось лосиху свою любил, – так и я её, Акулину свою, люблю! И даже, может, сильнее!
А потому – больше с ружьём в лес не пойду никогда! В зверюшек и птичек стрелять больше не стану!
Потом уже – рассказал и Акулине про приключения мои.
А она суп приготовила из грибов, картошки наварила, блинов напекла и говорит:
– Вкуснее этой еды – и нет ничего! Так – мы с тобой и проживём: с огорода да с лесных даров!
… Вот такие со мной приключения были, Анечка!
С той поры и не стреляю ни в кого!
– Стало быть, стрелять и убивать – это всегда плохо?
– Всегда, лучше бы без этого обойтись! Только бывает и так, Анечка, что других хороших людей защищать нужно, и приходится их от злодеев оборонять. И тогда – бывает, что не придумать способа другого…
– А вот в птичек, в зверюшек – можно же никогда не стрелять, а просто так ими любоваться! Хочешь, я попрошу папу – и он тебе фотоаппарат подарит? У него их два!
– Спасибо тебе, Анечка, за заботу! Но мне уже фотографировать сложно будет научиться. А вот ты – учись! Будешь птичек, зверюшек и красоту разную природную фотографировать!
А про то, как жить и никому вреда не причинять, – ты про это правильно стала думать!
И поступать старайся всегда по-доброму!
Если каждый человек про это с детства размышлять станет, если в жизнь свои намерения добрые претворять начнёт, – то, может, когда ты вырастешь, уже нигде никаких войн не будет! Не будут люди и животных напрасно убивать! И все будут в мире и счастье жить!
Сказка о маленьком волшебнике
Сказка рассказана Саркаром
«Я ещё не волшебник, я только учусь,
но любовь позволяет нам делать настоящие чудеса.»
Евгений Шварц – из сценария к фильму «Золушка»
«Настоящее волшебство может быть сотворено только добрым и любящим сердцем!»
Саркар
В те времена, о которых пойдёт речь, женщины ещё ходили в длинных платьях, а мужчины – в сюртуках и фраках. Люди ездили на лошадях, только-только начали изобретать первые автомобили и ещё не изобрели самолётов.
И, как и всегда, были среди людей богатые и бедные, умные и не очень, добрые и забывшие о доброте.
И вот, у самых обычных родителей родился необычный мальчик. Он был наделён умением творить чудеса. Вот только заметили это не сразу.
Его папа был замечательным детским доктором, а его мама прекрасно играла на фортепиано и давала уроки музыки.
Они очень долго мечтали о собственных детях – и вот это, наконец, случилось!
Когда мама будущего маленького волшебника узнала, что у неё будет дитя, – она ощутила себя самой счастливой женщиной на свете! Таинственная мягкая полуулыбка не сходила теперь с её лица, делая его ещё более прекрасным! Она вся светилась мягким незримым светом счастья!
Когда же маленький волшебник появился на свет – в тот же день он, как сочла мать, совершил своё первое чудо.
Дело в том, что у неё не появилось молоко.
Она, конечно же, скорее попросила своего мужа искать кормилицу или хотя бы купить молока.
А тем временем, чтобы малыш не плакал, она приложила его к груди.
И вот, маленький волшебник стал сосать. Он нежно прикасался губами к соскам – и молоко появилось!
Может быть, некоторые скажут, что никакого чуда в этом нет: ведь так часто бывает у многих…
Даже его папа, когда прибежал домой с грудным молоком в бутылочке для новорожденного сына и с адресами нескольких женщин, которые готовы были стать кормилицами для малыша, сказал жене ласково:
– Ну я же говорил, что так очень часто бывает вначале! А ты переживала, моя дорогая!
Но мама маленького волшебника верила в то, что это было настоящее чудо!
Впрочем, она ещё не знала, что её сын действительно станет настоящим волшебником!
Родители назвали мальчика Даниэлем. И все обычно звали его просто Дэном.
Чудеса получались у него как бы сами собой. Когда он хотел совершить что-то доброе – это тут же случалось. Только пока это были очень маленькие чудеса. И он сам не знал, как они у него получаются. Но Дэну очень нравилось их совершать!
Например, мама разбила свою любимую чашку и расстроилась. Чтобы она не огорчалась, маленький волшебник сложил три кусочка, на которые раскололась чашка, – и они соединились так, что даже трещинок и следов не осталось!
Родители долго удивлялись таким пустяковым чудесам, которые время от времени совершались их сынишкой.
У него получались и другие разнообразные маленькие чудеса. Например, в карманах у его друзей могли появиться – волшебным образом! – конфеты или цветные карандаши, а нарисованная бабочка могла стать настоящей и взлететь с листочка бумаги…
Обычно маленькие дети, друзья Дэна, принимали такие чудеса как самые обычные явления. А вот взрослые… думали, что это – фокусы, которыми Дэн завоёвывает авторитет у сверстников.
Но, так как все чудеса были добрыми, то на него никто из взрослых не сердился.
Рядом с Дэном всем всегда было радостно!
Он – словно солнечным светом – озарял пространство своей любовью! Тем, кто были рядом с ним, всегда было очень хорошо в его любви: и детям, и взрослым, и даже зверюшкам и птичкам. Цветы – словно становились красивее! Птицы – начинали петь весенние песни даже осенью, и всегда доверчиво садились ему на ладони, когда он их угощал крошками хлеба! Кошки и собаки подходили и ластились у его ног, они млели от блаженства и были невероятно счастливы, если он их гладил!
Дэн сам никогда не плакал и не грустил. А если рядом кто-то печалился – то он всегда умел развеселить.
Если же его друзья ссорились меж собой, то он непременно примирял их.
Вначале Дэн не думал о том, что он отличается от своих сверстников. Ну… может быть, он замечал это только чуть-чуть…
Например, он очень удивился, когда понял, что не все люди могут без труда понимать, о чём думает другой человек…
… Потом маленький волшебник понял, что существует Великий Главный Волшебник, которого люди ещё иногда называют Богом. И маленькому волшебнику очень захотелось стать хоть немножко похожим на Него.
Постепенно Дэн научился всегда ощущать Его Присутствие рядом с собой.
Если Дэн смотрел на небо – то видел там добрую Улыбку Великого Волшебника. Вернее будет сказать, что он её не видел, но ощущал, как будто Сам Великий Чудотворец улыбался ему всем небосводом!
Солнечный свет – в восприятии Дэна – всегда был наполнен Его Теплом, Нежностью и Радостью.
А ночью звёзды были словно искорками в Его огромных Глазах. И в них можно было угадывать сказки о чудесных далёких мирах…
Взгляд Великого Волшебника был всегда – такой ласковый!
И ещё Дэн ощущал Его Волшебные Руки. Они – обнимали, поддерживали, проницали тело Дэна, даря блаженство!
Эти Руки могли, в том числе, показывать, куда нужно идти и что необходимо сделать.
И теперь, стоило Дэну только подумать о Великом Чудотворце – и сразу ощущались Его Присутствие и Любовь!
Дэн легко воспринимал Советы и Наставления Великого Волшебника.
Благодаря им, он начал понимать, что настоящие чудеса призваны не только удивить и веселить, но они должны помогать людям осознать нечто самое важное в жизни – и победить в себе плохое, научиться делать хорошее.
И Дэн стал пробовать помогать людям вокруг.
* * *
Один мальчик, который учился в той же гимназии, что и Дэн, но только в самом младшем классе, – сидел дома, наказанный и запертый родителями. Он должен был выучить все буквы. Они лежали перед ним, нарисованные на карточках. Но мальчику было противно даже смотреть на них!
Там, за окном, – сияло солнышко и играли его друзья! Но… только он один из всего класса ещё не выучил буквы! И ему поставили двойку! А многие мальчики и девочки уже не только буквы знали, но и книжки научились читать!
Дэн попросил разрешения у родителей мальчика помочь ему – и те позволили: «Ты – лучший ученик в гимназии! И это так хорошо, что ты хочешь помочь! Может быть, у тебя получится. Он ведь – за целый учебный год не одолел даже азбуку!»
Войдя в комнату наказанного, Дэн был встречен с восторгом и удивлением:
– Как тебя пустили ко мне?
– Очень легко! Я сказал, что помогу тебе выучить буквы!
– Это может сделать только волшебник… Я бы хотел, чтобы случилось такое чудо – и я смог бы выучить эти противные буквы и побежать гулять!
– Я тебе помогу! Это – совсем просто: научиться читать! Буквы – они ведь – волшебные и умеют творить чудеса!
Дэн сложил карточки с буквами веером, как карты, и предложил:
– Выбери любые три. И разложи их.
… Немножко волшебства… случилось: выбранные буквы сложились в слово «кот». А в воздухе появилось светящееся изображение кота. Он был – как живой! Он мягко покачивал пушистым хвостом, потягивался и мяукал!
Потом таким же образом мальчики сложили слово «пёс». И весёлый пёсик – запрыгал и радостно залаял!
Ненавистное зазубривание – заменилось весёлой игрой!
Дэн объяснял, как в разной последовательности поставленные буквы умеют слагать слово или даже несколько слов, – и каждый раз появлялось волшебное движущееся изображение.
В тот день мальчик выучил все буквы и узнал, какие они… волшебные! И ему стало очень нравиться учиться чтению!
С тех пор, читая сказки, он всегда видел волшебные картинки, которые не видели другие.
А когда он вырос, то стал художником и рисовал картинки к сказкам и даже к азбуке – чтобы все дети полюбили читать!
* * *
Однажды Дэн увидел трёх братьев, которые стреляли из рогаток по молодой вороне. Они уже повредили её крылышко. И она теперь не могла от них улететь, но только отпрыгивала, превозмогая боль…
Дэн бросился на выручку и заслонил собой птицу.
Мальчишки опустили рогатки.
– Ты что мешаешь нам играть в охоту?! – возмутился старший из братьев.
– Вы птичке крыло поранили! Ей же больно! Неужели вы не видите?!
Когда вас отец ремнём бьёт – вам ведь тоже больно! И вы кричите и просите «не надо!».
А сейчас она так же страдает, только совсем ни за что! Она ведь ни в чём перед вами не провинилась!
– Ты откуда про нашего отца узнал? Кто разболтал? – старший из братьев напряг кулаки, собираясь пустить их в ход…
– Ты ведь сам про это вспомнил. И Сэм – тоже! – Дэн показал на младшего из братьев.
– Ты что, можешь знать, о чём кто подумает? – забыв о гневе, удивились мальчишки.
– Могу!
– Докажи!
– Подумайте: во что вам хотелось бы, чтоб превратились ваши рогатки? И я угадаю.
… Через несколько мгновений в руках у каждого мальчика был леденец на палочке, о котором они помечтали.
Они так опешили от удивления, что не знали, что и сказать.
А Дэн улыбнулся и произнёс:
– Это – очень просто!
Когда вы сделаете что-нибудь хорошее – к вам придёт радость.
Если же вы задумаете или сделаете что-то плохое, то в ваших жизнях появляется место для огорчений и боли.
Больше не делайте рогатки, пожалуйста!
… С этими словами Дэн взял ворону на руки и пошёл домой. Птичка доверчиво прильнула к нему.
Дэн попробовал исцелить её крыло таким же образом, как снимал, проводя ладонями рук, головную боль у своей мамы или у кого-нибудь в гимназии. Но… исцелить не получилось. Боль прошла, но крылышко не восстановилось.
– Видимо, я ещё многого не знаю о целительстве… – сказал Дэн. – Мы сейчас пойдём к моему папе, он – доктор. Ты – не бойся!
Скажи, а как мы тебя будем называть?
– Краа-ра! – сказала ворона.
– Хорошо, Клара! – улыбнулся Дэн.
* * *
Папа Дэна всегда был занят своей работой, и у него было очень мало свободного времени. Когда он не навещал с обходом заболевших детей, он изучал книги о разных болезнях и способах их лечения. Или – сам писал статьи о тех методах, которые открыл в профилактике и лечении детских недугов.
Дэн старался не беспокоить его по пустякам. Но он также знал, что папа всегда готов помочь и поддержать, когда это необходимо.
Он постучал в дверь кабинета.
– Заходи, Дэн!
– Папа, это – Клара! Ей нужна твоя помощь!
… Когда папа Дэна завершил перевязку, Дэн спросил:
– Можно, Клара поживёт у нас, пока не поправится?
– Я – не против. Но нужно ещё и мамино согласие спросить.
– Пап, у меня к тебе ещё просьба: отец Сэма, Пита и Фила бьёт их ремнём – и очень сильно… А они от этого могут стать трусливыми и жестокими по отношению к слабым. Ты мог бы с ним поговорить?
– Вот оно что… А я всё не мог понять, когда лечил их: как эти мальчики могут друг друга так поколотить?…
Хорошо, я постараюсь объяснить ему, какими последствиями может обернуться такое его «воспитание».
– Спасибо, папа! Пойду представлять Клару маме!
* * *
Мама Дэна тоже согласилась, чтобы Клара поселилась у них дома.
… А Клара, даже когда поправилась, не захотела покинуть своё новое жилище.
Так молодая ворона стала ещё одним членом семьи. Очень скоро она даже начала говорить слова человеческой речи.
Она очень помогала Дэну в его небольших выступлениях, которые он показывал для детей и взрослых теперь довольно часто. Она с наслаждением вынимала из шляпы записки с пожеланиями, приносила Дэну разные предметы, щеголяла своим умением произносить слова человеческой речи в нужный момент и многое другое. Она стала всеобщей любимицей!
… В один из дней семья, как обычно, собралась за завтраком. Клара всегда завтракала вместе со всеми.
Потом, пока Дэн был в гимназии, у неё было свободное время для того, чтобы полетать по городу, пообщаться с другими птицами.
Её свободу никто не ограничивал, но общение с Дэном было для неё интереснее всего остального! Ведь Клара научилась у него очень многому! А она была умна и талантлива! И ещё – она очень любила учиться!
Клара иногда, получив свою порцию завтрака и насладившись ею, могла попросить ещё кусочек. Воронья привычка делать запасы еды – пока ещё была в ней сильна.
Иногда же Клара улетала с полученным угощением и, видимо, делилась с кем-то.
В этот раз Клара попросила у мамы Дэна большой бутерброд с сыром.
– Зачем тебе так много? Ты ведь растолстеть можешь – и тебе будет трудно летать! – ласково пошутила мама, протягивая бутерброд.
– На-до! – уверенно сказала Клара на человеческом языке.
Затем, устроив поудобнее бутерброд в клюве, она вылетела в распахнутое окно.
Через минут десять Клара вернулась и попросила ещё.
На этот раз удивился уже и Дэн. Он решил, что перед занятиями в гимназии успеет узнать, что за важное дело у Клары.
Он упаковал в свою школьную сумку заботливо сложенный мамой для школьного обеда кулёк с едой и сказал, что хочет прогуляться до уроков.
Клара уже ждала его на ветке дерева над крыльцом.
* * *
Клара летела впереди и показывала дорогу.
Вскоре они очутились рядом с заброшенным складом с провалившейся во многих местах крышей.
Когда Дэн вошёл, то увидел мальчика примерно одного с ним возраста.
Мальчик вначале испугался, но увидев Клару, спросил:
– Это твоя ручная ворона?
– Да! Её зовут Кларой, а меня – Даниэлем, но все обычно называют меня просто Дэном.
– А меня зовут Томом. Знаешь, она мне сегодня два бутерброда с сыром принесла! Я с ней хотел поделиться, а она отказалась. Вот я и понял, что она – ручная. Ты её как дрессируешь?
– Она – умная очень, сама всему учится! А мои просьбы – она выполнять любит!
– Да, каррр! Кла-ра сама!
– Ух-ты! Даже говорить умеет!
… Даниэль отдал Тому свой пакет с едой и обещал заглянуть после уроков.
… Ближе к вечеру Том рассказал Дэну свою историю:
Он был полным сиротой и жил в приюте. А две недели назад он сбежал оттуда и больше ни за что не хочет туда возвращаться. Потому – что новый директор приюта оказался очень сердитым – и жизнь там сделалась ужасной.
Он поведал, как вначале радовался обретённой свободе. Ведь он поселился в этом подвале заброшенного склада и устроил здесь своё собственное жильё!
Он с гордостью показал стол, шкаф и кровать, сооружённые из старых ящиков.
Но… воровать или просить милостыню ему не нравилось, тем более, что его могли найти и отправить обратно в приют. А этого Том как раз больше всего и боялся!
… Дэн стал приходить к Тому каждый день после уроков.
Мальчики быстро подружились, и Дэн предложил Тому поселиться у них в доме:
– Я думаю, что мама и папа согласятся.
– Ты спроси их вначале: я не хочу быть лишним!…
… Дэн пообещал поговорить с родителям.
Но всё случилось иначе…
* * *
… Была ранняя весна. Тёмная холодная вода под мостом несла льдины…
На мосту одиноко стояла женщина.
Дэн без труда понял, какие мысли были у неё. Она ощущала себя несчастной, никому не нужной – и хотела закончить эту свою жизнь, бросившись в реку.
Дэн поспешил к ней и тихонько тронул за руку.
Она вздрогнула, потому что уже распрощалась со всем, что было здесь, в этом мире.
«Это – ангел Господень меня остановил!» – подумала она.
Глаза этого незнакомого мальчика были такими сияющими, словно из них лился свет…
– Что тебе нужно, мальчик?
– Мне нужно сказать Вам очень важные слова. Точнее – попросить о помощи!
– Тебе нужна моя помощь?
– Да. Вернее, не совсем мне, а моему другу! Пойдёмте со мной, сударыня, по дороге я Вам всё расскажу!
Дэн взял незнакомку за руку. От этого прикосновения – такое тепло потекло по её руке!… Ей показалось, что это тепло влилось прямо в сердце…
Она чуть не заплакала от нахлынувшего счастья – после пережитых минут полного отчаяния…
Дэн старался делать вид, что не замечает её волнения и только крепче сжимал своей ладошкой её руку. Он стал рассказывать о Томе:
– Понимаете, сударыня, он – сирота. Он жил в приюте. А теперь он убежал оттуда. Он не хочет возвращаться: ему там было очень плохо! Том захотел убежать навсегда из того серого мира, в котором он – одинокий, несчастный и никому не нужный, никем не любимый. Он сказал мне, что хочет убежать далеко-далеко, только он не знает, куда конкретно…
– Я тоже хотела убежать…
– Да, сударыня, именно поэтому Вы – в состоянии его понять! А, быть может, Вы сможете его полюбить! А он – полюбит Вас!
Вы можете сделать мир для него наполненным счастьем! А, делая это для него, – станете и сама счастливой тоже!
Ведь именно там, где холодно, имеет смысл разжечь огонь – и станет тепло! И там, где нет доброты и любви, – надо начать делать добро и дарить любовь!
Вы же понимаете меня, сударыня?
– Да. Но вдруг у меня не получится? Вдруг я ему не понравлюсь?
– Давайте попробуем!
Сейчас ведь Вам – уже лучше, чем было совсем недавно на мосту! Ведь так?
… Они пришли к подвалу, где жил Том.
– Обождите немножко здесь. Я должен его предупредить, – сказал Дэн и вошёл внутрь.
– Знаешь, Том, есть одна женщина, я её встретил на мосту. Она так же одинока, как и ты. Она тоже хотела уйти…, понимаешь? Она даже насовсем хотела уйти отсюда, она хотела умереть… Ты мог бы помочь ей! Мои родители согласились взять тебя к нам, но этой женщине ты нужнее: ей очень нужен сын!