* * *
Ну, а что дальше было – сразу и не рассказать! О добрых всех свершеньях их совместных – за один раз не поведать!
Потому на этом – нашей сказке конец.
А любовь – всем делам добрым – венец!
Василёк
Сказ о золотой сосне
Наша история началась с семечка.
Да-да! С обычного соснового семечка!
Видели вы когда-нибудь такое семечко? Оно – маленькое, с одним прозрачным золотым крылышком. Их созревает много в маме-шишке. А шишек – тоже много вырастает каждый год на маме-сосне!
Когда семечки созревают, мама-шишка приоткрывает чешуйки – и семечки разлетаются вокруг, чтобы могли родиться и вырасти новые сосны.
Так вот, однажды подул ветерок – и наше маленькое семечко полетело, поймав воздушный поток своим маленьким крылышком.
«Как прекрасен и велик мир! – думало семечко. – Как здесь светло и просторно! И я – могу летать!»
«Нет, это я могу летать, – сказал ветер, который нёс семечко. – Это я несу тебя! У тебя – только одно крылышко, и ты само не можешь летать, как птица или бабочка.»
«Спасибо! – ответило семечко. – Я очень признательно тебе! Мне нравится летать!»
«Но это не твоя судьба – летать. Ты должно прорасти, из тебя может получиться замечательная сосна! Выбирай себе место, где бы тебе хотелось стать сосной! А когда подрастёшь, я буду прилетать к тебе в гости и играть в твоих ветвях, чтобы ты не соскучилось.»
«Вот тут, на этом высоком песчаном берегу у этой реки, – мне нравится! Здесь, когда я вырасту, мне будет видна вся земля!» – обрадовалось семечко.
«Ну, не вся! Земля – она большая, намного больше, чем тебе видно! Но место – хорошее!» – согласился ветер.
И с этими словами ветер аккуратно опустил семечко в небольшое углубление на облюбованном месте и, подняв лёгкий вихрь, присыпал его почвой.
«Спасибо!… – чуть слышно прошептало семечко на прощанье. – Как же я устало за сегодня! Так хочется спать!…»
Так семечко и спало, укрытое почвой, пока из него не пробились маленькие корешок и росточек.
А потом наша сосенка родилась в свете над поверхностью земли.
Видели вы когда-нибудь новорождённые сосенки?
Они – меньше маленьких травинок ростом. У них – тоненький, как ниточка, зелёный стволик. А наверху торчат несколько крошечных мягких и нежных иголок.
У нашей сосенки их было пять!
Она радостно растопырила их: «Я – родилась! Я теперь – сосна!»
… Время шло, наша сосенка росла. Ей повезло: её не смыли дождевые потоки, хватило ей и солнечного света, и тепла, и влаги.
Она ощущала в себе течение жизни: «Я – действительно расту!».
Через несколько лет над берегом реки уже красовалось деревце.
Время шло дальше…
На ветвях сосенки стали устраиваться попеть птички. Сосенка с удовольствием слушала их песенки.
Ветерок часто навещал её, залетая на этот берег реки.
Зимой укутывал её снег. Летом приятный зной согревал её тело и соки – чтоб росла быстрей!
Да, ей хотелось стать сильней и выше! Выше – чтоб гладить ветвями голубое небо с белыми облаками!
Она росла всё быстрее, каждый год отращивая новые пушистые ветви. Скоро её ствол стал стройным и сильным, покрылся оранжево-золотистой корой.
К берегу реки часто прибегали ребятишки из ближайшей деревни. Раздевшись, они бросались в воду, плескались, купались, веселились…
Иногда сосенке тоже хотелось вот так же, весело смеясь, побежать по песку и плюхнуться в реку… Но сосенка не умела бегать… И она научилась радоваться за других, вместе с ними. И когда радостные детские голоса и смех заполняли воздух над рекой – сосенка радовалась тоже – каждой иголочкой, посылая всему миру вокруг волны радостной любви…
Но вот однажды случилась история, когда сосенка узнала, что люди бывают разные…
На берег пришли ребята постарше. Было холодно, и они решили развести костёр… Но им было лень собирать сухие ветви и упавшие стволы… Они захотели срубить нашу сосенку и сделать костёр из неё…
«Довольно большая и смолистая, будет гореть ярко!» – сказал один из них.
Сосенка задрожала…
Вдруг один маленький мальчик, из тех, что часто прибегали сюда на берег купаться, заслонил сосенку своим телом: «Не трогайте её, она же – живая, ей больно будет! Если хотите, я вам сухих веток наношу! Вон сколько сухих ветвей в том леске! И по берегу можно пройти и собрать выброшенные течением и высохшие деревяшки… Я могу собрать вам, если хотите! Только не обижайте сосенку!…»
Мальчишки постарше засмеялись, оттолкнули младшего так, что он упал: «Не мешай, Васька! Уйди! Тоже придумал: больно дереву будет! Словно девчонка, говоришь!»
Но мальчик Василий (сосенка теперь знала, как зовут её маленького друга) поднялся с земли и вновь заслонил собой её: «Не трогайте! Она – живая!»
И столько решимости было в его словах, что старшие отступили.
Чтобы не показать своё поражение, они велели Василию наносить дров для костра, а сами насмехались над ним…
Василий же, не обращая внимание на насмешки, радовался, что сумел спасти сосенку…
С тех пор и началась дружба сосенки и Василька.
Сосенка слышала, как одна девочка с тоненькими, как веточки, косичками именно так ласково назвала Василия – потому, что у него глаза синие, как цветы-васильки.
Сосенка никогда не видела такие цветы: они не росли рядом. Но теперь она знала, что нет цветка, красивее василька, потому что он похож на глаза её маленького друга.
… Время бежало незаметно. Сосенка росла, крепчала. Рос и её друг Василёк. Он часто приходил к ней на берег. Он садился, прислонившись спиной к её тёплому от солнечных лучей стволу, и мечтал о чём-то хорошем.
Или же он просто слушал тишину.
И наша сосенка замирала от счастья в такие минуты и старалась не мешать ему.
Она тоже слушала прозрачную тишину.
А тишина – она окружала и сосенку, и Василька, покрывала собой песчаный берег, была внутри дальнего леса…
Вода реки тихонько журчала в этой тишине, не мешая ей, но украшая её…
Река несла свои воды куда-то далеко-далеко – туда, где никогда не были ни сосенка, ни Василёк… Но когда они погружались в тишину реки и уплывали по течению с ней, то казалось, что дальние страны и неведомые миры – здесь, рядом…
И мягкий золотой Свет Кого-то бесконечно Огромного и Доброго – становился зрим в тишине…
… Шло время…
Василёк теперь стал часто приходить на берег с той девочкой с золотыми косичками, которая придумала звать его Васильком. Девочка тоже выросла и стала стройной и красивой девушкой. Сосенка знала теперь, что девушку зовут Оленькой.
Василёк и Оленька назначали свидания у нашей сосенки. И сосенка видела, как потихоньку разгорается большая и настоящая любовь.
Сосенка – не завидовала. Она любила их обоих и радовалась вместе с ними прекрасному чуду любви.
… Всё было хорошо… Но однажды, в жаркий и душный летний день, Оленька купалась в реке. А со всех сторон образовывались на небе сине-чёрные грозовые тучи. В них вспыхивали молнии, раскаты грома становились всё ближе.
Сосенка забеспокоилась… Она всегда ощущала беспокойство, когда вспышки пламени возникали между небом и землёй, а гром сотрясал пространство вокруг. А тут ещё Оленька купаться вздумала!…
Сосенка ведь никогда никуда не уходила со своего места над рекой. И она видела не раз, как во время сильных гроз молнии ударяли по воде, видела даже однажды, как молния попала в одинокое дерево на другом берегу, дерево загорелось…
Сосенка беспокоилась и старалась размахивать ветвями при порывах ветра: она пыталась предупредить Оленьку: «Идёт гроза, будут молнии!»
В это время на берег прибежал Василёк: «Оленька! Что ты делаешь?! Сейчас гроза начнётся! Бежим домой скорей!»
Пока Оленька выбиралась на берег и одевалась, уже полил дождь. А удары молний и раскаты грома были всё ближе, ближе…, уже совсем рядом… Такой сильной грозы на веку нашей сосенки ещё никогда не было…
Сосенка вдруг ощутила, что молния сейчас может попасть в тех, кого она так любила. Она вытянула вверх свои ветви – и поймала ими смертоносное пламя! Василёк бросился на песок, закрывая собой Оленьку. Крона сосенки вспыхнула…
«Как бы я хотела родиться человеком, чтобы любить так, как эти люди…» – успела подумать она, пока пламя не охватило её всю…
И она погрузилась в Свет – Свет Того Бесконечно Огромного и Доброго…
* * *
А Оленька и Василёк поженились. На том месте, где росла наша сосенка, которая спасла их от молнии, они посадили новую сосенку. Новое деревце уже зеленело и тянулось вверх к солнышку.
У Василька и Оленьки родилась дочка. Но это – уже другая история: история не про сосенку, а про девочку с янтарно-золотыми глазками, которая немножко похожа на нашу сосенку, немножко – на Оленьку и немножко – на Василька. И, конечно же, это – тоже история про любовь. Ведь именно любовь соединяет души и ведёт их к Совершенству!
Сказ о Марусе-Ромашке
Жила-была девочка по имени Маруся. С виду, вроде бы, – обычная, ничем особенным не приметная, тихая.
Но – улыбалась она всем ласково. И взгляд у неё был добрый и тёплый – потому, что проявлялся в нём свет сердца любящего.
И была она добра и приветлива – не только к людям, что рядом жили, но ко всем существам: и к травкам, и к цветкам, и к пташкам, и к зверюшкам, и к букашкам даже.
Многие за доброту её – над ней посмеивались: и цветочек ей зря не сорви, и жучка не раздави, и на муравья не наступи…
… Раз с ней такая история случилась.
Гуляли девочки, вышли к лугу, а там – красота, приволье, цветочки благоухают, бабочки и пчёлки летают!
И решили девочки на ромашках погадать: кого из них какой мальчик любит? И – давай ромашки срывать, лепесточки с них обрывать: «Петя меня: любит – не любит, любит – не любит…», «Ваня меня: любит – не любит, любит – не любит…».
А Маруся их отговаривает:
– Посмотрите: каждый цветочек – он ведь всё вокруг себя любит, всем свою красоту дарит!
Чем губить их ради забавы, учитесь лучше сами любить – как они, эти цветочки!
Да и разве же полюбит вас кто, если вы цветочки так обижаете?
Вот, эти ромашечки: они – как солнышки, дарящие нам свою нежность! Вы на них посмотрúте: они ручки-лепесточки во все стороны раскрыли и говорят всем каждая: «я вас – люблю!»
Или вот – колокольчики! Слышите, как они поют свою песенку?
Динь-динь, улети в неба синь!
Динь-динь, зло в себе отринь!
Доброй будь: в этом – суть!
Динь-день, пусть будет радостным день!
Нужно только уметь слушать тишину – и тогда песенка и колокольчика, и любого другого цветка в этой тишине будет слышна!
– Ну и выдумщица ты, Маруся! – стали смеяться девочки.
И с тех пор так и прозвали Марусю: Ромашка.
Но Маруся не обижалась. И на это новое имя отзывалась.
* * *
Шло время, Маруся подросла. Но по-прежнему иногда подшучивали люди над её чистотой и добротой:
– Ты уже – дéвица на выданье, замуж тебе скоро будет пора! А ты – словно маленькая себя ведёшь: о пустяках всё заботишься!
А Маруся, хоть и смущалась порой, но мудро подчас отвечала. Бывало, тáк скажет, что всем весело становится! А бывало – и тáк, что люди призадумаются: «зачем мы живём?», «как различить: что есть хорошо, и что – плохо?»…
* * *
В те времена бывали в тех краях праздники-гулянья. Собирались молодые из соседних селений – и веселились: состязания устраивали всякие, плели венки из цветов и на головы их надевали. На таких праздниках часто девушки и парни своих суженых встречали.
Однажды на таком празднике юноши и девушки хотели начать цветы рвать – чтоб венки делать. Но Маруся вдруг предложила:
– Давайте лучше сами цветками станем! Вот меня – Ромашкой прозвали. И вы выбирайте цветочные имена: Вася – Василёк! Рита – Маргаритка! Коля – Колокольчик!
И пошло тут веселье с выдумыванием имён!
… Был среди ребят парень один, который многим девушкам нравился. Во всём он первый был: и смелый, и ловкий, и умелый, и сильный и красивый. Звали его Егором. И Марусе тоже нравился именно он.
Спрашивает Егор Марусю:
– А меня ты как назовёшь? На какой цветок я похож, по-твоему?
– Мне кажется, ты похож на цветок эдельвейс. Он растёт высоко-высоко в горах и похож на серебристую звёздочку. Там, выше облаков, на неприступных скалах, вдруг по весне распускаются такие «звёздочки». Словно они – гости, которые захотели пожить на Земле и присмотрели себе гору, с которой им хорошо видны другие звёздочки на небе… Говорят, что этот цветок нравится всем влюблённым. Но, может быть, я и ошиблась… Влюблённые ведь тоже ошибаются, – сказала так Маруся, глядя Егору в глаза, а потом ресницы опустила и зарумянилась…
* * *
После праздника многие так и расходились парами.
Маруся с Егором тоже шли, взявшись за руки.
Егор спросил:
– Чего ты больше всего в жизни сейчас хочешь, Ромашка? О чём мечтаешь?
… Честно говоря, Егор ждал, что Маруся его о поцелуе попросит… Он сам уже целовался с другими девушками…
Но Маруся ответила:
– Я хочу стать волшебницей! У меня уже и теперь получается немного делать чудеса. Только люди их не всегда замечают.
Ещё я хочу научиться помогать людям становиться добрее.
Вот ты как думаешь, чтό Бог от людей ждёт, чегό хочет от каждого человека?
– Наверное, Бог хочет, чтобы люди лучше становились: умнее, добрее, сильнее… А ты как думаешь? – слегка опешил Егор, не ожидавший такого поворота разговора.
– Я думаю, что Бог, как Создатель, то есть, наш общий Высший Родитель, хочет, чтобы Его дети – на Него становились похожи, ну хоть понемногу, по чуть-чуть…
А Бог – Он ведь какой? Он – большой, даже огромный, мудрый, добрый, всесильный и всемогущий. И справедливый ещё…
Ой, смотри: лебеди! Лебеди летят! Двое: он и она…
Ты бы хотел вот так же со своей подругой над землёй лететь?
– Ну… ты скажешь… Волшебница-чудачка и выдумщица ты!
– А люди в них стреляют… Ты бы стал в лебедей стрелять на охоте?
– Нет, не стал бы! Мне на лебедей в небе любо смотреть, песни их слышать…
– Это хорошо… – Маруся говорит. – Я и любить бы так же хотела, как лебедь с лебёдушкой: чтобы вместе быть на жизнь целую…
– А как же ты тогда на свадебном пиру лебедя жареного есть станешь? – подшутил Егор.
– Не стану, ни за что! – серьёзно ответила Маруся.
– А цыплёнка?
– И цыпленка не стану! Я никогда не ем ни птичек, ни зверюшек убитых, ни рыбок пойманных!
– Значит, правду про тебя рассказывают… А я думал: сочиняют… А что же есть-то тогда?
– Грибы да ягоды, овощи огородные, каши крупяные, хлеб, зелень всякая – чем же это не еда?
– Но ведь тебе же каждый росточек-цветочек жалко!
– Жалко – если напрасно сорвать.
Но, когда колосья созрели, – то они ведь сами отдают свои зёрна и земле, чтобы новые всходы были, и людям, которые те колосья взрастили.
– Чуднό ты рассуждаешь, Ромашка! Да как же ты живёшь – такая? В птицу не стреляй, на муравья не наступи, цветы зря не рви…
– Так вот и живу, – опустила ресницы Маруся…
– Кто же тебя, чудачку такую, в жёны возьмёт?
– Ты…
– Вот придумала! Да за меня любая девушка выйти замуж рада-радёхонька будет! Я любую могу выбрать!
– А я – не любого. Я тебя одного уже выбрала…
* * *
Потом снова стали парни и девушки скликать друг друга на забаву новую праздничную, на веселье…
Придумали в этот раз выбрать парня, который всех сильней, и девушку, что всех краше.
Вначале парни стали бороться: кто проиграл – выбывает, а победители между собой дальше соперничают.
Вначале в шутку вроде состязание было. Потом всё злее борьба пошла.
Егор – всех победил! Его самым сильным признали!
… Стали затем среди девушек самую красивую выбирать.
Егор, разгорячённый борьбой и гордый победой, стал искать глазами Марусю. Но видит: в сторону отошла она, не стала пляски плясать, за звание самой красивой соревноваться…
… Обернулся он на веселье, куда его юноши звали – красавиц выбирать, рукой парням махнул – и пошёл Ромашку догонять…
– Ты что убегаешь? Боишься, что тебя самой красивой не выберут?
– Нет, я и так знаю, что не выберут. Но ведь и многих других не выберут тоже. Выберут – только одну.
А ведь в каждой девушке есть та её особенная красота, за которую именно её – парень полюбить может…
Я бы другое состязание устроила: кто – добрей?
– Вот уж тут ты бы точно верх над всеми взяла!
– Впрочем, нет, я не права: такое состязание не получится. В нём ведь не может быть победителя: никто не сможет выбрать то деяние доброты, которое – лучшее.
Ведь очень много разных ситуаций бывает, когда нужна доброта!
Иногда просто улыбка или лишь слово доброе – от большой беды человека спасти могут, надежду, например, вернув…
А иногда – и великий подвиг военный не одно только доброе в себе несёт.
Вот ты: на соревнованиях ваших ты стал первым и самым сильным из парней. Но у Васи – глаз опух. И Роман хромает: так ногу зашиб. А Фёдор – злобу затаил, что не победил…
Так хороша ли такая игра?
– Тебя если бы послушались – так все бы, как трусливые овечки стали…
– Не скажи… Добро – и смелым, и сильным может быть.
Но вот только смелые да сильные – не часто добры бывают…
* * *
А тем временем среди девушек самой красивой Анфису выбрали, царицей красавиц назвали.
И повелела Анфиса:
– Теперь того, кто самый смелый, – выбирать будем! Пойдём все на берег реки, на обрыв! Кто в реку прыгнет с обрыва – того поцелую!
… Река, что в тех местах протекала, была сурового нрава, широкая. А там, где прыгать Анфиса предложила, – поворот русла крутой, течение сильное, водоворот опасный… Обрыв же в том месте – высокий, подмытый рекой, и край его под ногами в любой момент обвалиться может…
А девушки другие Анфисе вторят: и мы поцелуем, тех, кто смелые, тех, кто прыгнуть не забоятся!
Тут Маруся не выдержала:
– Что же тут умного – так храбриться! Не подходите близко к обрыву! Омут внизу с водоворотом, течение бурное! Вода студёная! Зачем глупый спор затеяли?!
А ей в ответ и парни, и девушки – наперебой загалдели:
– Уйди, трусиха! Не ты, а царица красавиц – нам состязание назначила! Спор сей – для смелых парней!
… Отошла Маруся от спорщиков, на Егора смотрит, ждёт, что он поддержит её: ведь его-то трусом никто не назовёт…
Но промолчал Егор…
… А за старшими ребятами и малый один мальчик увязался. Подошёл к самому краю обрыва – посмотреть с кручи: куда это прыгать страшно?…
Обсыпался край обрыва – и мальчик в реку с высоты упал.
В ту же секунду Маруся за ним прыгнула. Егор прыгнул следом…
… Вытащили Маруся и Егор перепуганного мальчика на берег, отвели скорее домой.
* * *
После того случая Егор заметил в себе новое, неведомое ему прежде ощущение: он понял, как важна ему Маруся-Ромашка, как тревожится он теперь, чтоб не случилось с ней беды, как хочет быть её другом и защитником… Понял он, что нет для него теперь никого дороже этой доброй и отважной девушки.