Такая разноцветная жизнь

Точный расчёт

Иришка, собираясь переодеться в домашнее, возилась за шторкой, разделявшую комнату общежития на «гостиную-спальню» и прихожую. Только успела снять свитер с юбкой – в дверь неожиданно ударили, похоже, кулаком:

– Бинты есть? – раздалось снаружи.

От неожиданности девчонка выронила одёжку.

– Какие бинты?! Нет ничего!

По топанью угадала бегущего.

«Кто это? Голос похож на Толика – соседа Серёжки по комнате. И чего так пугать?» Она достала из стенного шкафа брючки и жакетик из красного вельвета в мелкий белый цветочек. (Сама шила.) Очередной громкий стук заставил вздрогнуть и сунуть ноги в одну штанину.

– Раствор глюкозы! Срочно! – крикнул кто-то голосом Виктора, ещё одного Серёжкиного соседа, и убежал по коридору.

– Что стряслось?

Ириша поднялась с пола, торопливо оделась. Только отперла замок, как распахнувшаяся дверь чуть опять не уложила её на коврик.

– Физраствор! – рявкнул Серёжа и умчался, как предыдущие визитёры.

– Что случилось?! – закричала Ириша, пытаясь догнать. Шлёпки подвели: упали с ног. Пока их ловила и обувалась, парня след простыл.

На втором этаже перед дверью мальчишек толпилось несколько шестикурсников.

– Туда нельзя! – остановил подругу Серёжа, отводя в сторонку.

– Да что там у вас?

– А ты никому не расскажешь?

– Молчать буду! – глаза девчонки загорелись любопытством.

– Смотри! Ты слово дала. Валерка пытался свести счёты с жизнью.

– Что-о-о?!

– Вены порезал…

– С ума сошёл?

– Галка с ним уже три недели не разговаривает. Поссорились. Сейчас там скорая. Швы накладывают. Приходи через полчаса, хоть поддержишь. И смотри: обещала никому не говорить.

Ириша машинально отмеряла шагами ступени.

«Вот это дела! Уж у кого-кого, а у студентов-медиков нервы крепкие, – так она считала. – Порезать вены, как девчонка-нюня! И кто? Валерка, который старше однокурсников на пять лет. Плешь уже пробивается…»

Опомнилась на шестом этаже. «Как это угораздило проскочить свой пятый?» Постояла в задумчивости. Решительно направилась к знакомой комнате в конце коридора, где жила однокурсница Галочка. Тоненькая стройная гимнастка с тёмными длинными волосами, забранными в хвост, и густой чёлкой над большими синими глазами.

Это была странная пара: миниатюрная девочка и высоченный лысеющий дядька. Ему приходилось всё время нагибаться рядом с ней.

Галочка гладила белый медицинский халатик на столе. Ириша долго болтала на отвлечённые темы, пока не иссякла.

– Валерка вены порезал, – выпалила, не удержавшись.

Галочка, продолжала водить утюгом. Даже бровью не дрогнула.

– И как? – вымолвила, наконец.

– Скорую вызывали. Зашивали.

– Значит, жить будет.

– А ты к нему не пойдёшь?

– Зачем? Экстренную помощь ему оказали.

«Вот это самообладание!» – восхитилась Ириша.

На второй этаж спускалась медленно. Серёжа ждал её:

– Зайдём в комнату. Валера просил.

– Может, не надо?

– Иди, не бойся!

Девчонка робко перешагнула порог: «Как вести себя? Никогда не навещала самоубийц. Что говорить?»

Страдалец отвернул голову лицом к стене. Забинтованные по локти руки лежали поверх одеяла. Серёжка подвинул ей стул:

– Садись!

«Что сказать? Что?» Выпалила:

– Валера, ты глупость сделал.

Парни зашикали со всех сторон:

– Молчи!

– Повёл себя как девчонка. Всегда считала таких слабаками! – не могла она остановиться.

– Ах так? Значит, я – слабак?!

Больной вдруг сел в кровати и начал срывать бинты.

– Валера-а-а! – запричитала Иришка, хватая его за руки. – Прости меня-а-а! Я дура!

Она запуталась руками в бинтах и не сразу заметила, что под ними не оказалось не только крови, но и никаких царапин.

– Это что?!

Шестикурсники рыдали от хохота. Почувствовав себя одураченной, Ириша отлупила подушкой, выдернутой из-под лжесамоубийцы, и его, и сообщников. Разъярённая, покинула поле боя. Подружкам в комнате ничего не сказала: стыдно было. К Галочке тоже не пошла. Чего себя на посмешище выставлять?

Через полчаса пришёл Серёжка:

– Не обижайся!

– Что это был за идиотский розыгрыш?

– Хотели помирить Валерку с Галей.

– А я при чём?

– Мы точно рассчитали: если ты поверишь, обязательно побежишь к ней.

– Значит, я, по-вашему, сплетница? – возмутилась Иришка.

– Нет. В тебе сильна девчачья солидарность, – парень примирительно обнял её за плечи.

– А с Галочкой всё-таки не сработало. Не побежала она его спасать!

Спустя неделю Галя сменила гнев на милость. Подробностями Ириша уже не интересовалась.

Какая свадьба без драки

Их романтическая история началась весенним утром в буфете студенческой общаги.

Иринка с Танюшкой, Галка и Милка, стиснутые очередью, медленно продвигались вдоль стойки. За ней орудовала раскрасневшаяся тётя Поля. Ловко выхватывала сосиски из большого котла, распределяла по тарелкам. Ломти хлеба с бледно-жёлтыми кусочками масла с большого подноса отправляла туда же. Разливала обжигающий чай по гранёным стаканам.

Сплочённость цепочки вечно голодных вчерашних школьников была необходима в противостоянии со старшекурсниками, которые игнорировали правила и бессовестно пользовались привилегиями «стариков».

От вожделенного завтрака подружек отделяли только три девчушки, когда в толпу врезался Ванька Черных. Студент шестого курса славился чрезвычайной беспардонностью. Высоченная фигура нависла над очередью, не видя в ней препятствий. Длинные руки протянулись сразу и к сосискам, и к винегрету.

Иван удивился, когда его развернул парень, неожиданно возникший рядом, и что-то сказал на ухо.

– Привет… – растерялся он.

Ответа Иринка не услышала, хотя следила за обоими с любопытством. В тот момент, когда заступник повернулся лицом, поймала его взгляд. Серые глаза смотрели так серьёзно, что в голове девчонки родилась странная мысль: «Надёжный! Кому-то хорошим мужем будет…»

Младшекурсники облегчённо выдохнули, когда Ванька и другой парень переместились в конец очереди.

По дороге в институт Иришка получила от Танечки, всегда знающей всё обо всех, исчерпывающую информацию о незнакомце:

– Зовут Сергеем. Учится на пятом курсе. Сирота. После занятий работает в травмпункте, поэтому в общежитии не примелькался.

– Девушка есть? – задумчиво поинтересовалась Ирина.

– Конечно! Людмила, с ним в одной группе учится.

– Нет, у него другая, с третьего! – возразила Галка.

– А я слышала, на него наша Валюшка нацелилась, ужинами кормит, – не согласилась Милка.

– Значит, нет никого! – заключила Иришка.

Вторая встреча случилась через несколько дней.

Каждую субботу в актовом зале общежития устраивали танцы. Кто-нибудь притаскивал магнитофон. Его водружали на стул посреди небольшой сцены, включали через удлинитель и врубали звук на полную мощность. Студенческого народу набивалось под завязку. Шейки, твисты впритирочку чередовались с медляками, когда публику покачивало синхронными волнами.

Так было всегда. А тут вечер какой-то вялый организовался. В зале почти пусто. Наверное, перед Восьмым марта кто мог, разъехались по домам. Иринка уговорила пойти на танцы Милку. Не обнаружив веселья, та быстренько смылась обратно.

Ириша окинула взглядом редкую публику и осталась: кучка парней-старшекурсников изображала скуку в сторонке. И среди них он – сероглазый. В том, что заметил её тоже – не сомневалась. Теперь – только подождать, когда подойдёт.

В голове родилась мысль-продолжение: «…почему кому-то? Мне самой пригодится!»

Вечер затухал. К одиннадцати лишь несколько самых упорных парочек топтались в обнимку под тягучие мелодии. Сергей в одиночестве подпирал дальнюю стенку. Друзья давно разошлись. Иришка, даже отвернувшись, чувствовала нарочито равнодушные взгляды, которые парень кидал в её сторону. Не желая первой оставлять арену бессловесного поединка, она раздобыла стул и демонстративно уселась на сцене рядом с магнитофоном. Настроилась решительно. Кто кого переупрямит?

Проблема нарисовалась неожиданно: подвыпивший однокурсник из коридора прямиком выруливал на неё.

«Досиделась! Только тебя не хватало!» Раздосадованная, подхватилась на выход. Вдруг почувствовала: рука легла на талию, мягко уводя в танце от разочарованного кавалера… Всё-таки сероглазый опять пришёл на помощь!

«Дожидаться, когда решит познакомиться, не буду!»

– Меня Ириной зовут! А вы Сергей, – сказала вслух за обоих.

Музыка умолкла…

На пятый этаж девчонка мчалась, перепрыгивая через ступени. Знала: произошло что-то очень важное.

С тех пор они стали парой. Совсем зелёная, в кудряшках веснушках и с золотыми искорками в доверчиво распахнутых глазах Иришка казалась легкомысленной. Серёжа производил контрастное впечатление взрослости, давно содержал себя сам. Когда через год сделал предложение, у неё похолодело в животе. Одно дело – встречаться, весело проводить время. Но выйти замуж…

«Это же навсегда! А вдруг ошибаюсь?! Через год, два пойму – не он – что тогда делать? Может, сказать сейчас, что передумала?» Представила его глаза… «Он же один! Даже пожаловаться некому!»

Потом начались свадебные хлопоты, и времени на переживания не осталось.

Накануне события приехали мама с бабушкой (папа умер, когда Иришка школу оканчивала) и школьная подруга Светланка. Строгий комендант ради такого случая разрешил гостям остаться в общежитии. К ночи утряслись, перераспределились. Взрослым выделили персональные спальные места. Они уснули почти сразу. Подружки, лёжа вдвоём на узкой студенческой кровати, полночи шептались: невеста рассказывала историю знакомства с женихом.

Утром отправилась в салон делать причёску. Упорхнула, светясь от счастливого ожидания…

Она надеялась увидеть мастера-девушку, которая неделю назад выстригла из её пышных кудрей последний писк молодёжной моды – «гаврош». К огорчению, знакомого парикмахера в смене не оказалось. Иришу усадила в кресло глубоко пожилая женщина лет сорока, явно ничего не понимающая в модных причёсках. Девчонка с отчаянием наблюдала в зеркале, как дикий начёс и литры лака превращают задорную стрижку в тяжёлый и громоздкий монумент. Видела собственные глаза в пол-лица, наполненные разочарованием и слезами. Не быть ей сегодня красивой!

Выбежала на улицу, изо всех сил сдерживая бурлящие, как лава внутри вулкана, эмоции. «Только бы не расплескать принародно!» Ещё на троллейбусе пришлось проехать пять остановок! Добежала до общежития. Вихрем пронеслась мимо вахтёрши. Чтобы не разглядела, ничего не сказала! Взлетела на пятый этаж. «Терпежу уже – никакого!» Распахнула комнату. Раскрыла рот шире двери и запустила обе руки в начёс на голове…

– А-а-а-а-а! – рыдала она. – Не пойду замуж таким крокодилом! А-а-а!

– Погляди на меня, – пыталась урезонить её Светланка, – тоже кандибобер на голове!

– Тебе можно! – кричала незадачливая невеста, продолжая раздирать причёску. – Тебе не выходить замуж сегодня!

На крик примчались девчонки из комнаты напротив, без лишних слов включились в спасательную операцию. Галка притащила таз с тёплой водой. Танюшка ловким движением макнула в него головой пострадавшую. Мама успела закинуть в орущий рот дочери две таблетки успокоительного. На макушку с начёсом полилась струйка шампуня. Однокурсницы распутали мокрые пряди. Зажужжал фен. Подуло тёплым. Таблетки подействовали. Слёзы кончились. Иришке стало всё до лампочки! Она только изредка икала. Девичьи руки разобрали золотистые локоны, прикололи фату, украсили цветами.

– Посмотри, какая красотка!

В зеркале отразилась юная невеста в длинном платье-ретро из пушистого кружева.

– Ну, теперь замуж пойдёшь?

Молча кивнула. На большее уже была не способна. Но, выйдя вместе с Сергеем из общаги, вдруг, взъерепенилась: вспомнила, что забыла букет в комнате на пятом этаже и наотрез отказалась ехать в ЗАГС без него. Из-за букета чуть не опоздали к регистрации.

Перед входом в учреждение, где юношей и девушек одним штампом в паспорте превращают в супругов, разгорячённая толпа студентов-медиков встретила неожиданную преграду – лужу. Ни обойти, ни перепрыгнуть! В конце февраля непредвиденно случилась оттепель.

Сергей, недолго думая, подхватил невесту на руки и отважно прошлёпал новыми туфлями по грязной воде. «Всех из ЗАГСА выносят, а меня туда внесли», – отрешённо подумала она. Следом таким же образом на руках однокурсников преодолели лужу и подружки. В помещении каждый шаг парней потом сопровождался хлюпаньем.

Начало свадебного пира в ближайшем к ЗАГСу кафе не предвещало новых неприятностей. Хлебом-солью встретили молодожёнов. Студенты с шумом занимали места за праздничным столом.

Николай – старший брат Сергея – согласился быть посажённым отцом. Когда все расселись, он, собираясь произнести первый тост, взял бутылку шампанского. Открутил пружинку… Громкий хлопок! Стеклянный звон…

Иришка с изумлением смотрела на падающие, как в замедленном кино, разноцветные осколки. Перевела взгляд на Серёжку: из-под светлых волос выползала красная струйка. Пробежала по носу и закапала на стол, раскрашивая белую скатерть красными горошинами.

Мгновение тишины…

Потом всё замелькало с удвоенной скоростью. Девичий визг! Грохот падающих стульев! Жених, зажав рану, выбежал в туалет! Невеста – следом. Однокурсники Сергея – будущие хирурги, мешая друг другу, наперебой давали советы. Кто-то вызвал скорую.

Фельдшер ловко наложил раненому повязку-чепец, завязал под подбородком и уверенно заявил:

– Нужна госпитализация!

– А за кого я замуж пойду? – пропищала Иришка.

– Не поеду! – отказался Серёжка. – Брату что-нибудь дайте, у него сердце больное.

Гости шумно, перебивая друг друга, объясняли: пробка от шампанского угодила в один из стеклянных плафонов, свисавших с потолка, и разбила его.

Свадьбу начали по второму разу. Снова встречали пару у входа. Под ноги жениха сунули тарелку. На удачу. Он с такой злостью жахнул по ней каблуком, что осколки брызнули веером! Невеста взвизгнула! К счастью, в этот раз никого не задело.

Злополучный эпизод с шампанским имел последствия: новоиспечённые супруги остались без снимков на память. Фотографировать торжество должен был Николай. Но, чувствуя себя виноватым, не рискнул запечатлеть пару, где и она, и он – в белых головных уборах.

А вахтёры общежития на следующий день обсуждали новость:

– Жениха-то, говорят, избили! Весь перевязанный вернулся.

– Ну, какая же свадьба без драки?

Испытательный срок и Рыбный пирог

– За окончание испытательного срока?! – Иришка потянулась кружкой с шампанским к мужу.

Сергей улыбнулся:

– Мы молодцы! Не разбежались.

– Это ты молодец! Хватило выдержки на меня.

Они сидели вдвоём на маленькой кухне съёмной халупы. Отмечали первую годовщину свадьбы. На столе, кроме бутылки Советского шампанского, стояла тарелка с плавленым сыром. Старенькая электрическая духовка на табуретке в углу распространяла аппетитные ароматы. К праздничному ужину Ириша пекла пирог.

Сегодняшний юбилей пришёлся на субботу. Вечером они собирались сходить в кафе. Но после занятий в институте заглянули к Валентине, двоюродной сестре Серёжи. Это кардинально поменяло планы. Гости застали хозяйку за работой. Муж её только что вернулся с двухдневной рыбалки. И она сортировала рыбу: отделяла голавлей от чебаков и карасей, завалив кухонный стол богатым уловом. Чешуя блестела у Вали даже на лбу.

Не желая мешать хозяйственным хлопотам, Серёжа с Иришкой быстро засобирались восвояси. Валентина щедрой рукой поделилась рыбой из разных кучек. «По дороге зайдёте в кулинарию. Купишь тесто, – напутствовала она родственницу, – дома пирог состряпаешь».

С рыбой идти в кафе было не с руки. Кроме теста, купили шампанское. Полусладкое. Дома начали праздновать, не дожидаясь готовности основного блюда.

– Горячим скоро кормить будешь? – поинтересовался Сергей.

– Да я только десять минут назад его в духовку поставила! Пока сыром закусывай.

– Весёлый год у нас получился! Не зря на свадьбе я предупреждение получил плафоном по голове.

– Главное веселье потом началось. Первую же сессию из-за тебя чуть не завалила!

Под шампанское хорошо вспоминались эпизоды начала их семейной жизни…

К третьему курсу у Ириши уже сложился свой метод подготовки к экзаменам. Она с подружкой, как всегда, надеялась на лекционные записи Ванечки – одногруппника. Обычно тот читал девчонкам вслух и периодически заставлял повторять прочитанное. Муж восстал против таких многочасовых уединений с Иваном. У жены началась паника. Где добыть свободные конспекты в сессию?! Хорошо, Серёжин друг заступился: «Отстань от девчонки! Ты хочешь, чтобы она сессию завалила?»

– Сама меня против Ваньки настроила?

– Когда это?

– Когда с ним в кино ушла.

– Ну, ты же отказался! А мне очень хотелось посмотреть этот французский фильм. Сам-то ничем не лучше! Вместо того, чтобы ждать жену в общаге, упёрся с дружками на весь вечер пиво пить. И чего было демонстрацию устраивать? Я же не с кем-то, а с Ванечкой в кино сходила.

– Ещё скажи, что он – твоя подружка!

– Тогда мы врозь жили, на разных этажах. Условий для скандалов не было.

– Ага! Караулили свободную комнату, когда кто-нибудь уезжал домой или уходил на рабочую смену. Свидания устраивали…

– Наверное, поэтому за целый год умудрились ни разу серьёзно не поругаться?!

– Зато потом оторвались.

Действительно, после свадьбы ссоры следовали одна за другой. Хуже стало, когда после получения диплома Сергей поступил в интернатуру, и они сняли эту халупу в частном секторе под смешным названием Колупаевка. Общее маленькое пространство оказалось тесным. Между ними то и дело вспыхивали искры раздора. Иришка громко обвиняла мужа во всех грехах, плакала. Серёжка молчал, будто не слышал. Это больше всего раздражало молодую жену. Отсутствие ответной реакции подливало масла в огонь, доводя эмоции до истерики!

Чаще словесные баталии заканчивались таким же бурным примирением. Но иногда, это случалось примерно раз в месяц, Иришка начинала хватать вещи мужа и демонстративно кидать в чемодан. Тот молча ждал, когда у жены запал кончится. А потом заговаривал, как ни в чём не бывало, будто и не летали молнии, не гремели громы. Ни разу не поддался на провокацию!

Чемодан разбирали на следующий день.

– А помнишь, перед Новым годом твои родственники из деревни гуся привезли? Целый месяц суп из него варили!

– Очень кстати гусь пришёлся. Мы тогда смогли сэкономить и сразу жильё оплатили за два месяца.

– Я теперь так много умею! Печь топить, воду из колонки носить, разводить извёстку и потолки белить.

– Расхвасталась!

– Даже наш бюджет в последний раз удачно спланировала: выкроила деньги тебе на новые ботинки.

– Но блины так и не научилась жарить. Сколько раз они у тебя на пол летали?

– Но мы же приноровились! Зато изобрели семейный метод: я тесто развожу и на сковородку выливаю, а ты блин переворачиваешь. Теоретически я очень много знаю. Вот практика пока не даётся. И сковороды боюсь. Но недавно кулинарное открытие сделала!

– И какое?

– Оказывается, беляши надо сначала класть на раскалённую поверхность дыркой вниз. Тогда отверстие прижаривается, и сок не вытекает. А то по первости сковорода очень плевалась горячим.

– А забыла, как картошку в уголь опрокинула?

– Это когда мы в деревню ездили за документами, что остались после твоих родителей?

– Да, почти целый день потратили. Замёрзли. Проголодались.

– Вернулись, ты уснул сразу. После суток был.

– Проснулся от твоего дикого вопля.

– Завопишь тут. Так есть хотелось! А в итоге ужин угробила и обожглась.

Она сварила тогда картошку. Прихватила кастрюлю полотенцем и попыталась слить воду в ведро, стоящее рядом с печкой. В ладонь ударила горячая струя пара. Руки разжались. Дымящаяся картошка высыпалась в таз с углём. Иришка заревела в голос больше от обиды, чем от боли. Долго рыдала в подушку.

– А ты сначала мне руку перевязал, потом картошку выковыривал из углей. И меня уговаривал: «Успокойся! Не реви! Пойдём ужинать. Я всю картошечку собрал, отскоблил. Посмотри, какая чистенькая, аппетитная!»

– И с печкой ты не сразу подружилась. До сих пор помню, как тогда перепугался…

Серёжа приходил домой поздно: ради пополнения семейного бюджета после дневной интернатуры оставался на подработку. В тот день, истопив печь, молодая жена рано закрыла задвижку. От несчастья спасло желание встретить мужа на улице. Выпавший утром снежок искрил под вечерними фонарями. Она успела дойти до поворота. Затошнило. Снежинки закружили стремительной каруселью. Быстрей, быстрей…

Очнулась Ирина уже дома: лежит в пальто и валенках на раскладушке, первом их супружеском ложе. Дверь, форточка – настежь. В комнату снег залетает.

– Я тебя в сугробе нашёл, – продолжал вспоминать Серёжка. – Хорошо догадалась на улицу выйти, а то бы угорела.

– Я и не догадывалась. Просто встречать тебя вышла. А задвижку закрыла, думала, что прогорело.

– Потом мы вдвоём на раскладушке грелись. Тепло-то выдулось, пока я угарный газ выветривал.

«Конечно, он молодец! – подумала Ирина. – Правильно определила при первой встрече, что хорошим мужем будет!»

– Жена! В духовку не пора заглянуть? Мы уже весь сыр съели.

– Пора!

Она с волнением и гордостью достала из духовки румяный, ни капельки не подгоревший, вкусно пахнущий пирог. Надрезала верхнюю корку, открыла дымящее нутро…

«Идиотка!» Быстро пришлёпнула сдобную крышку обратно. «Серёжа успел увидеть или нет? Вроде нет!» Оглянулась, улыбнулась… С ужасом продолжала мысленно видеть ту часть пирога, где тесным рядком лежали рыбки с чёрными вспучившимися брюшками. «Что делать?!»

Когда Валентина делилась мужниным уловом, Иришка постеснялась признаться, что пироги ещё ни разу не стряпала. И упустила важную деталь: рыба в кучках различалась не только видами. В одной, оказывается, была чищенная, в другой – нет! Секрет открылся только сейчас.

Почти не соображая, по памяти, отрезала Серёжке кусок с потрошёными голавликами. Себе взяла с другой стороны. Насторожено смотрела на довольное лицо мужа, уплетающего кулинарный шедевр за обе щеки.

– Ну, ты и стряпуха! – с полным ртом похвалил тот. – Я в принципе не люблю рыбные пироги, но сейчас не могу оторваться!

Она, дабы не выдать себя – промолчала. Ела аккуратно, стараясь, чтобы Сергей не разглядел странную начинку на её тарелке. И пока праздничное блюдо не закончилось, следила, чтобы и дальше мужу доставались кусочки без изъяна.

Впереди у Серёжи с Ириной – длинная жизнь… Всё будет: горе и радость. Дети. Внуки. Болезни. Достижения. Всему научится молодая жена: жалеть, терпеть, быть мудрой и стойкой… Научится вкусно готовить!

Но в день первой свадебной годовщины она пила полусладкое шампанское из кружки, мужественно жевала пирог с непотрошёной рыбой и думала: «Испытательный срок продолжается…»