Игра на выбывание

Глава 5

в которой Алисе приходится выбирать из двух зол, но она предпочитает третье

Впервые за долгое время Алиса чувствовала себя свободной. Наверное, помогала музыка.

Она не тешилась ложной надеждой, что это упоительное чувство лёгкости останется с ней надолго: вечер наверняка кончится стремительно, даже глазом не успеть моргнуть; но никаким обязательствам, которые непременно обрушатся завтра, сегодня не украсть у Алисы заслуженную минуту передышки.

Беззаботно выплясывая под ритмичные зарубежные хиты, она вертелась перед зеркалом в одном нижнем белье – ужасная пошлость, которой в иной день Алиса бы себе не позволила.

Не далее, как вчера торжественно кончились несколько лет нервотрёпки в университете – последний экзамен был успешно сдан, а вся кропотливо укладываемая в голову на протяжении нескольких лет информация выветрилась из памяти тут же, едва только Алиса вприпрыжку слетела по ступеням крыльца парадного входа альма-матер.

Поэтому сегодня ничего не мешало хорошенько выспаться и подняться с кровати аж к полудню, неторопливо позавтракать – или скорее даже пообедать, – а затем начать готовиться к выходу: Кара обещала заехать за Алисой к вечеру.

Несколько дней уже минуло после их разговора с Шемелиным, а ответа она так и не дала – ни ему, ни себе. Гнала приставучие размышления, убеждая себя в том, что было совсем не до того: приходилось посвящать зубрёжке все часы бодрствования.

Но это оправдание, имевшее силу при свете дня, совершенно не работало, когда Алиса, изнурённая продолжительной мыслительной деятельностью, ложилась спать. В эти моменты и без того уставший мозг всё равно пытался проанализировать ситуацию со всех сторон.

Мысль о воображаемом предательстве за эти дни стала уже не такой яркой, потеряв свою жалящую отвратительность. В самом деле, какое же это предательство? Предательство – штука деятельная, оно требует активных шагов за спиной у предаваемого. А Алиса, как верно объяснил сам Шемелин, просто будет отвечать на вопросы Коваля, рассказывая о том, что ей известно. А известно ей совсем не много – сейчас и будет потом. Шемелин ведь об этом позаботится?

Позаботится. Сам обещал.

Значит, тут и вранья никакого нет. Отец спросит – она ответит. Выложит, что знает, как на духу. Вот и всё. Да и будут ли вообще эти вопросы?

Она ведь не соврала, когда заявила Шемелину, что у отца нет привычки обсуждать с Алисой всё, что касается его работы и бизнеса. В те недолгие часы и минуты, что Коваль проводил дома в кругу семьи, их общение по большей части сводилось к декларации Алисиных успехов в учёбе, иногда – к светским пустым беседам о погоде и уж совсем редко к общефилософским рассуждениям, которые в виде наставительных советов давал ей приёмный отец. Так с чего бы ему вдруг проявлять повышенный интерес к Алисиной работе? Нет, он, конечно, дежурно спросит, справляется ли она, но на этом диалог и кончится. Так Алиса считала.

Однако Шемелин полагал иначе. Были ли у него на то поводы? Этот вопрос для Алисы оставался без ответа. Может, главным образом потому, что уставшее сознание не в силах уже было его отыскать.

И ещё потому, что едва она начинала задумываться о Шемелине, о ходе его мыслей, о его мотивах, как в голову начинало лезть совсем не то, что следовало бы анализировать. Даже наоборот: в голову лезло то, что только мешало рациональному анализу.

Всплывали в памяти его глаза – то ледяные и колючие, то цвета тёплого весеннего неба в тот самый час, когда за окном светает перед восходом солнца. Кожа снова горела от мягких, но требовательно-властных прикосновений, и Алиса даже сперва решила, что заработала себе какое-нибудь кожное заболевание на нервной почве. Вроде аллергии: едва подумаешь о том, что волнует (или о том, кто волнует), как организм тут же откликается на стресс физической реакцией.

Но, кажется, не было никакой аллергии. И не стресс был всему виной.

В потере покоя виноват был лично Шемелин, который посмел так её касаться – так, как никто не касался раньше.

Алисе оставалось только благодарить судьбу, что в офисе ей предстояло появиться только через неделю – уже как полноценному работнику, без пяти минут дипломированному специалисту, а не стажёру-недоучке. А значит, и Шемелина она увидит не раньше этого срока. И пока у неё был этот семидневный зазор, казавшийся невозможно длинным и немыслимо коротким одновременно, она дала себе зарок задвинуть мысли и о работе, и о Шемелине в дальний ящик. С последним, правда, выходило хуже.

Она понятия не имела, сколько ещё он станет дожидаться её ответа; но тянуть Алиса была намерена до последнего. Может, наваждение само по себе сойдёт на нет, забудется и растворится в рутине дней, и тогда у неё, наконец, получится соображать адекватно.

Алиса, плюхнувшись на мягкий велюровый пуфик возле трюмо, выдвинула ящик с косметикой и пробежалась пальцами по выложенным коротким рядочком помадам. Она придирчиво оценила в круглом зеркале, обрамлённом позолоченной рамой, своё отражение: зелёно-карие глаза, как обычно, подведены чёрным – нескучная классика; но сегодня можно было бы добавить образу пикантности.

Она, с хитрецой прищурившись той себе, что встревоженно смотрела с гладкой зеркальной поверхности, вытащила на свет увесистый футляр кроваво-красной помады и, размазав слой жирной краски по губам, пару раз с удовольствием причмокнула и полюбовалась своим лицом под разными ракурсами. Обычно такой вызывающий макияж доставлял Алисе моральный дискомфорт: всё казалось, что на яркое пятно вместо рта осуждающе косится каждый встречный, стоит только выйти на улицу. И помаду-то эту она купила не сама – коробочку с логотипом известной марки царственно вручила мачеха, прибавив, что Алисе неплохо бы “что-то сделать с лицом, чтоб не быть похожей на моль”.

Её же подарком было и платье лососевого цвета с чёрным бантом на талии и давно вышедшими из моды рюшами на юбке до колен, в которое быстро впрыгнула Алиса, застыв возле полки с сумочками и предавшись приятным мукам выбора.

Слава богу, Лариса – Алисина мачеха – в своей конторе, гордо именуемой модным домом, аксессуаров пока не мастерила, а потому в просторной гардеробной выстроилось несколько рядов творений дизайнеров с мировыми именами. Каждый из них перевернулся бы в гробу, будь он мёртв, или воспылал бы праведным гневом при жизни, узнав, с каким нарядом в паре выводят в свет шедевры их великой дизайнерской мысли. Но тут уж никак именитым кутюрье Алиса не могла помочь: мачеха категорически настаивала, чтобы Алиса появлялась на людях исключительно в платьях её авторства. А гнев обиженной мачехи, считавшей себя едва ли не даровитей мадам Коко, имел куда худшие последствия, чем кара всех на свете модных богов.

Из гостиной донёсся рингтон мобильного. Бросившись на звук, Алиса сняла трубку и, чуть запыхавшись, выпалила:

– Я уже почти готова, как договаривались.

– Подъезжаю, – заявила Кара на том конце. – Можешь выходить.

Спешно запихав мобильный и документы в прошедшую строгий отбор крохотную атласную сумочку-седло с золотой вышивкой от “Dior”, Алиса с сомнением повертела в пальцах банковскую карточку. В элитном клубе, посетители которого наверняка сплошь и рядом держат платиновые “визы”, должен иметься и терминал для оплаты, но Коваль может как-нибудь ненароком увидеть транзакции на Алисином счету и тогда ей придётся перед ним объясняться, чего допускать откровенно бы не хотелось: про свою вылазку она никому не собиралась рассказывать. Алиса небрежно отбросила в сторону кусочек пластика и выудила из небольшой шкатулки-тайничка пачку наличных – должно хватить.

Взгляд скользнул по нераспакованной прозрачной коробочке с миниатюрными бутылочками алкоголя, которая уже невесть сколько хранилась в недрах Алисиной гардеробной. Она на миг замерла: сегодня ведь можно не только накрасить губы алым, но и дать себе чуть больше воли, чем обычно… В одном таком крохотном флакончике всего-то грамм двести спиртного, а значит, ничем плохим это не обернётся. Алиса выудила из упаковки крошечный “Лимончелло” (вполне элегантный напиток – не какой-нибудь там забористый виски, как в кабинете Шемелина) и тут же открутила пластиковую крышечку, глотнув обжёгшего горло ликёра.

Предаться ощущению разливающегося по телу градуса помешала трель домофона. Алиса удивлённо покосилась на звук, донёсшийся из прихожей: Кара ведь должна была ждать на улице…

С экрана, на который транслировала изображение камера у входной двери подъезда (совсем недавно двор в жилом комплексе оборудовали по последнему слову техники, и теперь можно было заранее увидеть нежданных визитёров), на неё, улыбаясь, глядел Ваня.

– Чёрт… – сдавленно выдохнула Алиса, не сразу нажав кнопку, которая разблокировала подъездную дверь и впустила гостя внутрь.

Она надеялась ничего не сообщать о сегодняшней вылазке и ему – так, на всякий случай. Рассказала бы, конечно, но потом, чтобы не выслушивать Ванины попытки отговорить, которые непременно бы последовали.

И что теперь делать? Она кинула быстрый взгляд к брошенному после душа на диван длинный домашний халат: можно накинуть его, чтобы спрятать парадный наряд… Алиса тут же оставила эту мысль, заметив в зеркале на шкафу в прихожей своё отражение. Ну какой халат при такой-то боевой раскраске?

– Ого, – ожидаемо поразился Ваня, когда Алиса во всей красе предстала перед ним. – А я думал, что сделаю тебе сюрприз…

Он достал из-за спины здоровенную охапку алых роз, с трудом протиснувшуюся в дверной проём, и Алиса приняла подношение с благодарной улыбкой. В носу зачесалось: приторно-сладкий аромат розовых бутонов Алиса не любила с детства. Ване, правда, неоткуда было об этом узнать: обычно денег на дорогие цветы у него не водилось.

Пряча лёгкое разочарование во взгляде, чтобы его не обидеть, Алиса бегло произвела в уме подсчёт: роз в букете штук сто, не меньше. Они неминуемо заполнят назойливым запахом всю её небольшую однокомнатную квартирку, и тогда придётся выставлять цветы на балкон, чтобы не задохнуться – благо, на улице не зима.

– Ну, сюрприз удался… – улыбнулась Алиса. – Спасибо.

– Это не он, – помотал головой Ваня, выудив из кармана тёмно-синих джинс бумажный конверт с тиснением и сургучной печатью тёмно-бордового цвета. – То есть… не весь сюрприз. Вот…

Ваня протянул конверт Алисе, отступившей в сторону, чтобы впустить его в квартиру.

– Материальная помощь бедным студентам? – неловко хихикнула она, приняв подарок. Умелым движением вскрыла замок и заглянула внутрь.

– Ты говорила, что устала, – пожал Ваня плечами, нервно следя за Алисиной реакцией. – Ну, и вот. Надо отдыхать. Лето же. Съездить на природу и всё такое…

Алиса вытащила прямоугольный лист плотной шершавой бумаги. Она округлила губы, тихо выдохнув понятливое “о-о…”.

– Это же очень дорого… – подняв к нему взволнованный взгляд, с тревогой сказала она. – И ещё букет… Прорва денег! Не стоило так…

– Я же сказал, что брал много заказов в этом году, – прервал её Ваня, кашлянув от неловкости и спрятав глаза: дорогих подарков он дарить не привык. – Подкопил. И стажировка у нас, сама знаешь, оплачиваемая. В общем, приглашаю тебя провести… как это говорится? Уик-енд, – с характерным акцентом, выдрессированном на парах английского, произнёс он и продолжил: – в загородном отеле. Лариса Витальевна сказала, что ты очень любишь там бывать.

Алиса стиснула подарочный сертификат в пальцах.

– Ты с ней это обсуждал? – удивилась она упоминанию мачехи.

– Ты же знаешь, я в развлечениях для богатых не очень разбираюсь, – просто улыбнулся он. – Вот и обратился к ней за помощью. Она и цветы подсказала купить. Хотелось не прогадать. И тебя порадовать. И поскольку пока не началась официальная работа, у нас сейчас что-то вроде каникул… Короче, машина внизу. Можно прямо сейчас и выдвигаться.

Алиса, покосившись на букет, с которым Ваня при деятельном участии мачехи прогадал, растерялась, лишившись на секунду дара речи – так опешила от свалившегося на голову счастья. Она отвела взгляд, ни на чём особенно не способный сфокусироваться, и спешно выронила, найдясь с дежурной репликой:

– Цветы надо убрать, – и быстро направилась в кухню, где хранились вазы на верхних полках ящиков.

Принялась методично распахивать кухонные шкафчики, делая вид, будто шарит по ним в поисках сосуда подходящего размера, способного выдержать этакую-то охапку – хоть и не нужна была эта суета: Алиса прекрасно знала, где искать. Но зато так удалось спрятать от Вани лицо, на котором сейчас наверняка отражались смешанные чувства – все, кроме приличествующей случаю радости.

– Вот я всегда говорил, что тебе нужно приучаться к порядку, – кашлянул за её спиной Ваня. – Никогда не знаешь, что и где у тебя лежит.

Это была неправда; вернее даже, не совсем правда. Особенной любовью к строгому порядку Алиса никогда не отличалась, тут он не солгал – неоспоримый факт отлично подтверждался царящим в квартире после торопливых сборов хаосом. На диване так и остались валяться халат с ещё влажным полотенцем; ящик с косметикой в трюмо Алиса впопыхах не потрудилась даже задвинуть, бросив тюбики раскиданными по столику (кажется, тушь в процессе упала на пол и закатилась под тумбу, но Алиса не озаботилась поисками пропажи); а постель с утра стояла незаправленной. Но она всегда точно знала, где и что у неё лежит – просто Ване, педанту до мозга костей, никогда не удавалось уложить в голове концепцию лёгкого творческого беспорядка, который Алиса прекрасно контролировала и в котором чувствовала себя, как рыба в воде.

– Да возьми их с собой, – не выдержав, поторопил её Ваня.

– Слушай… – Алиса вытащила высокую стеклянную вазу-колбу и, с громким стуком поставив на стол, не стала наполнять водой. Осторожно положила рядом тяжёлый букет, от веса которого рука уже устала, и, наконец, повернулась к Ване лицом. – Ты хочешь сегодня поехать?

– А у тебя какие-то планы? – настороженно спросил он, пробежавшись по Алисиному наряду выразительным взглядом.

Она тревожно заправила локон волос за ухо.

– Вообще-то… Вообще-то да, – решилась она озвучить неудобную правду.

– Ты не говорила, – проронил Ваня несколько обвиняюще. – Сказала, что будешь сегодня дома. Отдыхать после экзаменов.

– Да, я так и планировала, но…

В прихожей снова зазвонил мобильный. Алиса метнулась к брошенной на оттоманке возле входной двери сумочке, из которой настойчиво лилась бодрая мелодия.

– Я уже возле дома, – донёсся из динамика Карин голос.

– Погоди, я сейчас… – Алиса неуверенно покосилась на замершего посреди квартиры Ваню, зачем-то подхватившего подаренный Алисе букет. Она сбросила вызов и с сожалением посмотрела ему в глаза: – Мы с Карой собирались съездить развеяться.

– С Карой? – с изумлением вздёрнул он брови.

– Да, она меня пригласила… Послушай, – Алиса подцепила конверт, который оставила рядом с сумочкой, и перечитала информацию на сертификате: – Давай утром поедем. Что там ночью делать…

– Я забронировал номер с сегодняшней ночи. Вообще-то, это было очень сложно: у них всё забито, и если бы Лариса Витальевна не помогла… – принялся спорить он. – Если не приехать сегодня, они могут отменить бронь на весь период.

– Да, в мае у них всегда всё забито, бронировать нужно ещё с зимы, – покивала Алиса. – Но ты мне ничего не сказал…

– Ты тоже мне ничего не говорила о своих… планах, – бросил он ответный упрёк. – Я хотел тебя порадовать.

– Я позвоню туда, – предложила Алиса робко. – Они меня знают, я частый гость, так что пойдут на уступки. Какая им по большому счёту разница, приедем мы ночью или завтра с утра?

Мобильный у Алисы в руках снова завибрировал: Кара не бросала попыток дозвониться.

Алиса опустила ладони на Ванины плечи, заглядывая ему в глаза.

– Сюрприз удался. Правда. Мне очень приятно, – стараясь добавить голосу как можно больше убедительности, сказала она и оставила на его щеке благодарный поцелуй, а затем вытерла ладонью алый след от помады. – Но и Кара уже приехала. Мы договорились сходить на… На концерт. Я же не могу вот так вот просто её подвести…

– Переживёт твоя Кара, – сердито буркнул Ваня, начавший тихо закипать, судя по сцепившимся вместе челюстям. – Сходит одна. Или найдёт ещё кого-нибудь.

Алиса отступила от него на шаг; телефон не прекращал надрываться дурацким рингтоном, чьё легкомысленное звучание лишь накаляло обстановку.

Приподнятое с утра настроение стремительно портилось от растущего напряжения, сжимавшего мышцы всего тела, словно упругие пружины. Вечер, ещё полчаса назад обещавший выйти таким приятным, теперь грозил обернуться ссорой либо с Ваней, либо с Карой: кого-нибудь из них точно придётся сегодня разочаровать.

Если Алиса сообщит об отмене общих планов Каре, то та наверняка по своему обыкновению просто улыбнётся и, как ни в чём не бывало, уедет развлекаться одна; а если отвергнуть Ванино предложение – он будет ещё продолжительное время таить в себе тихую обиду на Алису. Он ведь столько сделал, чтобы устроить этот сюрприз: работал, не зная отдыха, договаривался с отелем, потратил внушительную сумму, которую наверняка откладывал на что-нибудь полезное, даже вовлёк во всю эту затею мачеху, общение с которой никогда нельзя было назвать приятным…

Но чего ждать в дальнейшем от конфликта с Ваней Алиса понимала; а вот что может сделать Кара – оставалось пока неизвестным. Не расскажет ли она Ване (или кому-нибудь ещё) о том, что увидела в кабинете Шемелина? Ваня, хоть быстро отпускать обиды не умел, всё-таки не стал бы сознательно Алисе вредить; но Кару изучить досконально пока не вышло…

Прихожая заполнилась тошнотворным запахом роз, в которые Ваня вцепился с отчаянием утопающего. Впав на несколько секунд в ступор, Алиса мимолётом взглянула на отражение своего лица в зеркале на дверце шкафа: между подведённых бровей пролегла глубокая складка. Ещё совсем недавно она, забыв всякое смущение, любовалась тем, как подчёркивал алый цвет помады нежный румянец на щеках, расцвётший после танцев под ритмичнуюю музыку. А теперь так неловко было стоять перед Ваней с этим вызывающим макияжем: если всё-таки поедет с ним, нужно будет умыться…

От этой мысли едва не передёрнуло. Да с какой это стати?

Вечно ей приходилось думать, как бы кого-нибудь не разочаровать – но, может, хоть разок стоит подумать о том, чего хочется ей самой?

Вот сегодня, например, Алиса чётко осознала, что хочет покрасоваться этим бесстыдно алым цветом на своих губах.

Она быстро впрыгнула в загодя приготовленные туфли на высоком каблуке и, подхватив сумку, выскочила из квартиры.

– Алиса! Ты даже не заперла дверь! – позади раздались шаги последовавшего за ней Вани.

– Ничего! Внизу консьерж и охрана. А соседи приличные. Ничего не украдут, – не оборачиваясь, махнула рукой она.

Лифт, на котором только что приехал Ваня, тут же распахнул двери, и Алиса быстро прыгнула внутрь.

– Алиса, это в высшей степени легкомысленно, – в последний момент успев вскочить за ней в качнувшуюся кабинку, укорил её Ваня. – Куда ты собралась?

– Слушай…это же наша будущая начальница. Зачем с ней портить отношения? Хватит того, что Шемелин нас обоих тихо ненавидит.

– А со мной портить отношения ты не боишься?

– Что за глупости, – всплеснула Алиса руками, приглаживая и без того идеально выпрямленные волосы, блестящие от толстого слоя лака самой крепкой фиксации. – Ты сделал мне замечательный подарок, я же сказала. И я очень благодарна. Мне вылазка за город сейчас как раз нужна… Мы всего лишь подождём до утра. Ведь за одну ночь ничего не случится?

Ваня ненадолго притих, пока лифт не остановился на первом этаже. Алиса, увидев, как он уже открывает рот, чтобы снова что-нибудь сказать, ринулась стремглав к выходу из подъезда, будто боялась передумать и поддаться на его уговоры. Каблуки бодро застучали по облицованному каменной плиткой полу.

– Ну куда ты так несёшься? – бросил он ей в спину, поймав распахнутую Алисой тяжёлую дверь и выскакивая за ней на улицу.

Там, расхаживая из стороны в сторону по асфальтированной дорожке, уже поджидала Кара, не выпускавшая из рук сотовый.

– Ну сколько можно возиться?! – разгневанно уткнула та руки в бока. Глянув Алисе за спину, Кара тут же настороженно добавила: – Ты не предупреждала, что вы будете вдвоём. Я могу провести только кого-то одного.

– Я знаю. Я одна, как договаривались, – кивнула Алиса с виноватой улыбкой и развернулась к Ване лицом, сдвинув брови в умоляющей гримасе. – Ва-ань… Утром. Я буду, как штык. А в отель прямо сейчас позвоню. Они не отменят бронь. Точно тебе говорю! Там так только новых клиентов пугают, а с Ковалем ругаться не станут. Ну, то есть, с его дочкой…

Он мрачно уставился ей в глаза, опустив руку с букетом, который так и не оставил в квартире. Розы, поникнув, удручённо ткнулись бутонами прямо в асфальт.

– Ты можешь мне хотя бы сказать, куда собралась? – проговорил он побелевшими губами.

Она обернулась к Каре с немым вопросом в глазах.

– В “Рай”, – невозмутимо пояснила та, удостоившись Ваниного непонимающего взгляда, и закатила глаза. – Клуб так называется.

– Клуб? – брезгливо переспросил Ваня и выпучил глаза так, словно только что Алиса на полном серьёзе заявила, что собирается слетать куда-нибудь не ближе Африки. – Не помнишь, чем это закончилось в прошлый раз?

Алиса досадливо вздохнула.

– А чем всё закончилось в прошлый раз? – живо заинтересовалась Кара.

– Ничем, – отрезала Алиса, обхватив себя за плечи руками. – Папа настойчиво рекомендовал больше не посещать такие заведения.

– Я не понимаю тебя, Алиса, – с видом вселенского разочарования подытожил Ваня, утомлённо потерев ладонью лоб. – Какой ещё клуб? Что ты придумала?

– Алиса, мы уже опаздываем, – поторопила её Кара позади.

Алиса, подавив желание вцепиться от напряжения пальцами в волосы и испортить причёску, запрокинула голову к небу, не в силах выбрать верное в сложившейся ситуации решение.

– Алис, я не поняла… – протянула Кара вкрадчиво. – Мы ведь договорились… Время уже поджимает. Ты не поедешь?

Молча воззрившись на неё, Алиса беспомощно захлопала ресницами. На запястье сомкнулись Ванины прохладные пальцы.

– Игорь Евгеньевич с Ларисой Витальевной будут не в восторге, если узнают… – с искренней опаской в голосе предостерёг он, склонившись к ней.

Это был его последний козырь – приплести сюда Алисиных родителей. Но упоминание приёмного отца и мачехи вызвало у Алисы только раздражение.

– Не узнают, – процедила она, освободив руку. – Вот поэтому я тебе ничего и не сказала. Другого я от тебя и не ждала.

– Вот как? – вдохнул он прохладного вечерний воздух, приняв её слова за личное оскорбление.

– Слушай, я не хочу ругаться… – быстро прервала его Алиса, чувствуя неминуемое приближение скандала.

– Так-с, – властно вмешалась в их диалог Кара. – Мне всё понятно. Не хочу, чтобы вы, голубки, из-за меня ссорились, поэтому… – она оглянулась с сожалением на свою машину, – ни в какой клуб мы не поедем.

Ваня с облегчённым выдохом слабо улыбнулся в ответ на её слова. Алиса же его радости отнюдь не разделяла: она, распахнув от удивления рот, снова повернулась к Каре.

Ей, конечно, до ужаса не хотелось огорчать Ваню своим отказом ехать с ним, но, уже приняв наверху это нелёгкое решение, она по крайней мере рассчитывала на Карину поддержку. И совсем не ждала, что та сдастся первой.

– Спасибо, Карина Валерьевна, – не преминул поблагодарить Ваня вставшую на его сторону начальницу. – Вы не обижайтесь. Просто у нас бронь, понимаете, пропадёт… А вы с Алисой куда-нибудь обязательно сходите на следующей неделе, правильно? – он подмигнул замершей на месте Алисе. – Только я бы очень советовал выбрать место более приличное.

– Ну, если бронь… – понятливо кивнула Кара и тяжело вздохнула. – А ваша бронь не подождёт часок-другой?

Ваня смолк с озадаченным видом.

– Раз уж мы такие красивые… – коварно улыбнулась Кара, обведя Алису жестом ладони. – Хоть поужинаем где-нибудь. Я знаю поблизости неплохой ресторанчик.

– Пожалуй… – неопределённо протянул Ваня, покосившись на Алису с сомнением, а затем мельком посмотрел на часы на запястье. – Может, и не будет лишним поесть перед дорогой.

– Вот и славно, – подытожила Кара.

– Поехали, Алис, – позвал Ваня, шагнув Ваня к своему серебристому “Рено”, в темноте ставшему цвета мокрого асфальта.

– Стой-стой-стой, – преградила ему Кара путь, ткнув большим пальцем на Ванину машину у себя за спиной. – Что, на этом?

Ваня перевёл недоумённый взгляд с Кары на растерянную Алису.

– Ну… да, – усомнился он в своих действиях.

– Ты меня прости, – вскинула Кара ладони перед собой. – Уж не знаю, в какую такую дыру вы собрались на этой телеге, но я зову вас в приличный ресторан. Там пол Москвы ужинает. Алиса Коваль не может там появиться на… этом. Не пойми превратно, но никто не поймёт, зачем дочке Коваля ходить по ресторанам с таксистом. Люди решат, что Игорь Евгеньич близок к разорению. Ты ведь… – она спрятала в тихом кашле усмешку, – так боишься его расстроить?

– Тогда на твоей? – коротко выдохнув с лёгкой обидой на Карин комментарий (мало к чему в жизни Ваня относился так трепетно, как к своей машине), он сделал шаг в другую сторону.

Но Кара двинулась синхронно с ним, по-прежнему не давая Ване проходу.

– Но без веника, – приторно улыбнулась она. – У меня аллергия, понимаешь ли. Тачку потом неделю проветривать.

Она демонстративно чихнула, зажав нос, а Ваня нерешительно посмотрел на шапку алых бутонов в прозрачной шуршащей обёртке.

– А отнеси-ка их обратно наверх, – нашла выхода из положения Кара, быстро переглянувшись с Алисой.

– Пусть у меня в машине полежат, – воспротивился Ваня.

Алиса, представив себе со всей неотвратимостью маячившую перспективу ехать в пропахшем розами салоне Рено, где плохо работал кондиционер, быстро порылась в сумочке и достала связку ключей:

– Правда, Вань, оставь в квартире, – умоляюще склонила она голову вбок. – Там ваза на столе, налей воду и поставь, а то завянут. Заодно и дверь запрёшь. Ты в самом деле прав: мало ли что…

Ваня, поняв, что всё-таки добился желаемого и теперь может пойти на небольшую уступку, спустя пару коротких секунд кивнул. Ключи звякнули, утонув в его кулаке, а спустя пару мгновений тяжёлая подъездная дверь медленно закрылась: он тенью нырнул в подъезд.

Тут же Алиса ощутила, как Кара, вцепившись ей в локоть, настойчиво потянула её к своей машине.

– Давай-давай, не спи, – поторопила она, распахнув дверцу соседнего с водительским сиденьем места и почти запихала ничего не понимающую Алису в салон.

Спустя секунду она и сама уселась за руль, повернув ключ зажигания.

– А… – Алиса удивлённо покосилась на окна собственной квартиры, в которых так и остался гореть свет. – Мы не будем ждать Ваню?

– Господи, ну, конечно, не будем, – с нажимом отчеканила Кара, глядя на дорогу при лихом развороте. – Я думала, ты всё поняла, поэтому и отправила его наверх. Выиграла время.

– Что я поняла? – всё ещё не постигнув смысла её туманных намёков, спросила Алиса. – Куда ты едешь?

– Туда, куда мы и собирались, – небрежно бросила Кара и вдавила педаль газа, от чего машина с визгом колёс рванула вперёд. – Не знаю, куда намылился твой принц, а я свои планы из-за него рушить не намерена.

Алиса поражённо откинулась на спинку кресла, укладывая происходящее в голове. Так Кара всего лишь притворилась, что поддалась Ваниному напору?

С изумлением она поняла, что была даже отчасти рада такому разрешению щекотливой ситуации. И ещё больше ей нравился тот факт, что лично она сама ничего, в общем-то, предосудительного не сделала: это Кара, воспользовавшись Ваниным доверием, обвела вокруг пальца и его, и Алису заодно. В конце концов, куда она могла сейчас деться из нёсшейся на всех парах Кариной машины, юрко обгоняющей остальные авто на дороге?

Но глупо было надеяться, что и Ваня с той же смиренностью примет произошедшее как данность, едва обнаружит, что во дворе Алисиного дома его никто не ждёт. Трель мобильного телефона донеслась из сумочки уже спустя несколько секунд.

Алиса даже не стала смотреть на имя звонившего, с немым укором отобразившееся на экране: и без того было ясно, что связаться с ней пытался Ваня.

– Чёрт… – поморщившись, тихо выругалась она, не решаясь ответить.

– Ну-ка дай сюда… – бесцеремонно выхватила Кара телефон из её рук и, приняв вызов, громко гаркнула в динамик: – Она тебе не жена!

И, не дожидаясь ответа на том конце, прервала звонок, но затихший мобильник Алисе, потянувшейся за устройством, предусмотрительно возвращать не стала.

– Честно говоря, я думала, что нам с тобой придётся уходить от погони. Хотя оторваться от его тарантайки, прямо скажем, было бы совсем не сложно, – с бесшабашным задором ухмыльнулась Кара, игнорируя снова завибрировавший телефон. – Он у тебя всегда такой?

– Какой? – хмуро глядя на сотовый в кармашке дверцы авто по Карину левую руку, спросила Алиса.

– Тиран, – пояснила Кара. – Деспот. И вообще, навязчивый.

– Это не так, – слабо возмутилась Алиса.

– Так, так, – нисколько не сомневаясь в собственной правоте, кивнула Кара, притормозив на светофоре и окинув Алису долгим пристальным взглядом.

– Он просто хотел сделать мне сюрприз и свозить загород в романтическую поездку, – выдохнула Алиса, с неприязнью представив, как завтра ей придётся объясняться с Ваней.

– Да уж, эта сцена была очень романтичной, – фыркнула Кара. – Куда ты собралась, неприличное место, что скажет твой папочка… Это так в книжках о любви пишут о романтике? Да уж, не зря я их не читаю.

– Я сама виновата, что не рассказала ему о своих планах, – ответила Алиса.

– Значит, на это была причина?

Алиса нахмурилась.

– Он… не любитель таких мест. И мероприятий, – уклончиво объяснила она.

– А ты?

– Не знаю, – неуверенно качнула она головой. – Не было возможностей это понять.

– Да уж, – протянула Кара задумчиво. – Тебе не позавидуешь.

– Он хороший. Правда. Просто всегда пытается меня защитить, – неловко улыбнулась Алиса, зачем-то попытавшись оправдаться. – С самого знакомства…

– От кого это он тебя защищал в вашем инкубаторе для золотой молодёжи? – иронично хмыкнула Кара.

– Мы не там познакомились, – сухо поправила её Алиса, расфокусированным взглядом уставившись в окно.

– А где? – в Карином голосе скользнул неподдельный интерес.

– В… – начала Алиса и тут же осеклась, покосившись на Кару с сомнением в глазах. – В детском доме.

Кара помолчала. Знай Алиса начальницу первый день, то непременно решила бы, что та побоялась касаться непростой темы.

– Ничего себе совпадение, – спустя полминуты подытожила она. – Так вы земляки, получается?

Алиса неопределённо помычала себе под нос.

– Вроде того, – осторожно подтвердила она.