– Где же ты? – простонал в очередной раз вскочив ночью с постели. Заметался по комнате. Распахнул створки дверей, выходящих на балкон, и вышел на морозный сентябрьский воздух. Глубоко вздохнул, успокаивая бешено бьющееся сердце и взъерошил непослушные волосы. – Мира, где ты? – спросил у безмолвной ночи. – Ты мне так нужна… – в ответ тягостная тишина. Стоял до тех пор, пока не почувствовал, что сильно замерз. Пришлось вернуться в комнату. До утра так и не сомкнул глаз, ворочаясь в пустой холодной постели. Вспоминая ее податливое тело, нежный бархатный голос, глаза… такие бездонные и доверчивые. Сладкие мягкие губы.

Утро началось с неуверенного стука. Грей резко вскочил, отбросив одеяло и сам открыл дверь, в надежде увидеть ее. Но нет… дворецкий. Переминался с ноги на ногу.

– Господин, вы говорили, эту особу впускать к вам в любое время дня и ночи, – неуверенно промямлил и чуть отодвинулся, указывая на девушку с ярко-рыжими волосами. Грей кивнул и отодвинулся, пропуская Мэг. Она понуро опустила голову и нырнула в покои. Нерешительно замерла в центре комнаты, ожидая, когда герцог закроет за собой дверь.

– Есть новости? – не выдержал и как-то резко спросил, вдруг осипшим голосом, заставляя себя не думать о плохом. – Садись, – кивнул в сторону кресла, а сам навис над ней скрестив на широкой груди мощные руки, перекатывая под тканью рубахи жгуты мышц.

Мэг присела на самый краешек и кусая от волнения губы устремила свои глаза цвета молодой листвы на Грея. Мужчина нетерпеливо постукивал носком, ожидая от нее новостей. Она тяжко вздохнула и тихо произнесла, покрываясь румянцем:

– Она жива, – Грей с облегчением шумно выдохнул. Если жива, то он найдет ее! Не сможет Кара спрятаться, как бы ей не хотелось. Он кивнул рыжей, призывая продолжить.

– Сью, женщина, что была с нами во время казни Карла, тяжело больна. Ей осталось совсем не много. Она уже даже не может вставать…

– И, что мне с этого? – грозно перебил он девушку, не понимая хода ее мыслей, та отвернулась и продолжила, буравя глазами какую-то точку на полу.

– Она просила, чтобы Кара позаботилась о Роберте – это ее сын…

– Мэг, хватит тянуть, давай уже к делу! – взорвался герцог, не в силах больше сдерживать накопившиеся эмоции. Зачем ему рассказывать о какой-то Сью? Его кроме Кары больше никто не интересует. Если Мэг хочет, чтоб он дал денег для больной женщины, пусть просто попросит, а не прикрывается пропавшей девушкой! Нашла время.

– Кара обещала не оставлять мальчишку… – понуро замолчала, увидев, как в глазах Грея плеснулась злость, по-видимому, он, наконец, понял ход ее мыслей. – Я вчера была у нее, и та созналась, что Кара была в ее доме неделю назад! – быстро выпалила. Мужчина сжал челюсть и теперь стоял с разъяренным взглядом:

– Неделю назад? – угрожающе прошипел, испепеляя синими глазами. – Целую неделю назад? Мы столько времени потеряли зря! – Мэг вся сжалась, боясь попасть под раздачу. Сейчас герцог являл собой разъяренного демона, у которого отобрали ценную вещь. Неужели он действительно испытывает искренние чувства к ее подруге. Тогда зачем устроил весь этот цирк в лачуге? Зачем заставил ее страдать и терзаться сомнениями? Что за игру затеял герцог?

– Сью обещала Каре, что не скажет… – тихо прошептала, пряча глаза. – Я еле вытянула из нее правду, заметив отсутствие Роберта. Она бы и дальше молчала!

– Где она? – рявкнул.

– Н-не знаю. Сью тоже не знает, она не спрашивала, а Кара не говорила, – лепетала, совсем испугавшись грозного вида мужчины. Но не сказать она не могла. Ради Кары не могла! Как, привыкшая к роскоши девушка, будет сводить концы с концами, да еще и с ребенком на руках? Поэтому Мэг верила, что поступает, правильно помогая Грею, несмотря на его странные выходки.

– Ник! – громко закричал, открыв дверь. Молодой человек, как будто ожидал зова, появился через мгновенье. Одежда в идеальном состоянии. Он вообще ложился спать?

– Ты выставлял человека, чтоб следил за домом ее подруги? – кивнул в сторону рыжей. Ник растеряно застыл, не зная, что и сказать.

– Н-нет, – протянул, метая взгляд от девушки к герцогу и обратно. – Надо было? – совсем растерялся.

– Надо! – закричал, готовый придушить этих двоих. Ник же всегда был сообразительным малым! Но именно в самый ответственный момент так промахнуться? А Мэг? Она же знала, о договоренности некой Сью и Кары! Почему сразу не сообщила, что девушка может нагрянуть за ребенком? Или считала, что та настолько сильно подавлена смертью отца и забудет о своем обещании? Или они вдвоем специально водят его за нос? Пытаются оградить Кару от него?

– Поехали! – грозно бросил обоим, одеваясь.

– Куда? – изумилась рыжая, но все же растерянно вставая.

– К вашей Сью, – зло выдавил сквозь зубы.

Дом женщины поражал своей запущенностью. Кругом царили бардак и грязь. Грей понимал, что женщине из-за плохого самочувствия не до уборки, но все же не смог сдержать брезгливого выражения лица, когда переступил порог, следуя за Мэг. Кислый затхлый запах вторгался в ноздри, вызывая легкую тошноту. Здесь всегда так было или все изменилось за последние дни?

Герцог прошел за рыжей в темную комнату. Окна плотно зашторены занавесками не первой свежести. На небольшой кровати со сбитыми простынями, лежала женщина со скорбным выражением лица. Весь ее вид говорил, об испытывании сильнейших мук. Грей заставил себя сесть на край этой полной рассады насекомых кровати и взять горячую руку. Женщина удивленно устремила на него свой взгляд и тяжело выдыхая произнесла:

– Не уж-то сам герцог, решил навестить меня? – закашлялась. – Видимо меня все-таки еще можно удивить, – едко съязвила.

– Я думаю, ты догадываешься о причине моего визита, – постарался как можно мягче произнести, чтобы расположить к себе женщину.

– Да, – устало ответила. – Что Мэг, не хочешь принести мне воды? – обратилась к рыжей, пытаясь спровадить гостью.

– Сейчас, – проговорила девушка и скрылась в недрах дома.

– Ты тоже исчезни, – зло кивнула Нику.

Молодой человек получив утвердительный взгляд хозяина, последовал за Мэг.

– Она не хочет, чтобы ты ее нашел, – тяжело и со свистом выдавила из себя Сью, разглядывая Грея.

– Я знаю, но тебе не кажется, что для Кары и твоего сына, будет лучше вернуться? – терпеливо произнес мужчина, поглаживая длинными пальцами запястье умирающей.

– Нет. Им здесь угрожает опасность… К тому же тебе не кажется, что хватит уже издеваться над бедной девушкой, – прикрыла глаза, показывая своим видом недовольство.

– Сью, я люблю ее, – тихо поделился своими чувствами, не отрывая глаз от больной женщины. – И хочу жениться. Если расскажешь мне, где ее можно найти, то слово герцога – Роберт будет обеспечен до конца своих дней. Ни в чем не будет нуждаться.

Женщина недоверчиво открыла помутневшие глаза, но искра надежды все же в них заплескалась. Она из последних сил заставила себя сесть.

– Слово герцога?

– Да, – твердо и уверенно, не оставляя никаких сомнений. Сью упала обратно на подушки и довольно улыбнулась. Если он сдержит свое слово, то она, наконец, сможет отдать Роберту материнский долг. Жаль только, что больше не увидит этого сорванца. А девушка? Он говорит готов жениться, значит той не угрожает опасность.

Грей вышел на улицу и с огромным наслаждением вздохнул прохладный свежий воздух, после затхлого домашнего, он казался божественно приятным. Герцог почти час провел с умирающей, но это был самый продуктивный час за весь месяц. Теперь надо правильно выстроить дальнейшие действия. Хватит не обдуманных поступков, приводящих к роковым ошибкам. Он, конечно, хотел прямо сию секунду ринуться к своей женщине (то, что она его, не вызывало ни каких сомнений!). Но! Надо подготовиться. Не дай бог невзначай спугнет. Тогда точно ей удастся бесследно исчезнуть. А этого допустить нельзя! Никак нельзя! Ведь весь смысл его жизни заключался в ней. Без нее все казалось пресным и безвкусным. Другие женщины ничуть не будоражили, вызывали лишь отвращение и призрение. Особенно белокурая бестия по имени Марго! Ее вообще хотелось придушить. Из-за необдуманных слов и поступков столько бед случилось. Хотя Грей сильно сомневался были ли действия девушки непродуманными. Марго с первого взгляда невзлюбила Кару, видя в ней соперницу, не принимая во внимание, что даже если бы она не появилась в тот день на балу, у Марго все равно не было шансов. Грей никогда не ответил бы взаимностью на ее откровенные заигрывания. Она лишь раздражала. Ее голос, жеманные хлопанья ресницами, наигранное обожание. Не его она любила, а статус, приобретаемый вместе с ним.

Герцог взъерошил свои волосы и обернулся к стоящей позади него парочке:

– У меня складывается впечатление, что вы просто не хотели, чтобы я ее нашел! – строго произнес, наступая на растерянного Ника. Надо было на кого-нибудь выплеснуть весь скопившийся негатив. Разрядиться. Столько времени потерял в пустую! Столько времени мучился без нее. Не видел таких любимых глаз, полных нескрываемого обожания и любви, не слышал голос, проникающий своей мелодичностью в самую душу, не касался манящих сладких губ. При одной мысли о ее податливом теле в животе скручивалось непреодолимое желание. Кто бы мог подумать, что маленькая Мира, вырастит и покорит его сердце? Какой он был дурак десять лет назад!

– Если бы так было, я не пришла бы к вам утром! – гордо вскинула Мэг голову и сделала шаг вперед, вызвав легкую ухмылку на губах Грея. – Я не меньше вашего переживаю за нее! Да, считаю, что вы обошлись с моей подругой очень жестоко, – лицо девушки раскраснелось от гнева, ноздри яростно раздувались, но молчать больше она не может. Что этот напыщенный мужлан себе позволяет? Грею удалось растоптать несчастную, искалеченную девушку. И не важно, что изначально это Кара хотела с ним поквитаться. Ведь нашла та в себе силы отказаться от мести и открыть ему свое сердце.

– Но! Одна она долго не протянет… не жила Кара среди простых смертных… – чуть успокаивается рыжая.

– Мэг, ты считаешь, мне стоит оставить ее? – жестко с нотками ярости спросил, чуть растерявшуюся под его напором девушку. – Считаешь, что ей будет без меня лучше? – широко расставил ноги и сложил руки на груди. Взгляд прямой и нетерпящий возражений. Но рыжая не собиралась просто так сдаваться, гордо насупилась и с вызовом стоит, не сдавая позиций.

– Я считаю, Кара заслужила спокойную и счастливую жизнь, – тихо произнесла, не опуская своих зеленых глаз. – И вы не можете ей этого дать в силу своего эгоизма!

Глаза у Грея заволоклись красной пеленой. Что эта особа себе возомнила! Еще не много и он вскипит. Что значит он не может дать спокойствие и счастье? Или она права? Заставил себя выдохнуть. Так сложились события, что Грей, не по своей воле, повинен в последних злоключениях Кары. Но, видит Бог, он сделает все, чтобы она была счастлива. Он окружит ее заботой и любовью. Не даст больше никому причинить вреда. Надо только вернуть Кару (если она согласится и сможет вновь ему доверится).

– Ты тоже так считаешь? – обратился к переминающемуся с ноги на ногу Нику.

– Я? – обомлел молодой человек.

– Ты! – почти рявкнул и, не дав ответить продолжил:

– Я вас услышал. Но решать будет Кара, – безапелляционно бросил. – Если решит остаться одна, я не буду ее заставлять. Слово герцога!

21.

Забрав Роберта, Кара вместе с Мартой и Стивом отправилась в лесную глушь. Два дня они тряслись в жесткой телеге по бездорожью, рассматривая однообразный осенний пейзаж. Девушка почти не говорила лишь из редка отвечая на вопросы. Приютившая ее семья смирилась с немногословностью незнакомки. Они иногда задавались вопросами о происхождении гостьи, но тактично обходили неудобные темы, понимая, что все равно не получат ответов. Было видно – Стефани (они так ее звали) из богатой семьи. Что заставило ее отказаться от имени и скрываться оставалось тайной. Тайной было и ее изувеченное тело, и сын, который, кстати, совсем не похож на мать. Может когда-нибудь они и узнают правду. Время все расставит на свои места! А сейчас им просто хотелось помочь попавшим в беду людям.

Мальчишка был приятным любознательным малым. Охотно бежал помогать Стиву по первому зову. Старался не досаждать взрослым, но в то же время с любопытством наблюдал за тем, что они делают. Марта весело рассказывала Роберту о домашних делах, о своей дочери и внучках, о том, как ухаживать за скотиной и огородом. Вечерами за прялкой пела мальчишке колыбельные песни. С сожалением женщина думала о скором расставании, привыкнув к этой парочке. Так же понимала, что Стефани не просто так рвется затеряться в глуши. Какая-то страшная трагедия в прошлом окутывала девушку и заставляла прятаться. Во взгляде постоянно читалась грусть. А по ночам из комнаты Стефани иногда доносились стоны спящей девушки. Видимо ее мучили жуткие кошмары, которые в дневное время та всеми силами пыталась подавлять.

– А нам еще долго ехать? – в очередной раз нетерпеливо ерзая спросил Роберт и доверчиво устремил на Марту свои детские глазки. Женщина улыбнулась и потрепала по голове мальчонку, покосившись на задумчиво сидевшую Стефани. Девушка безропотно терпела все трудности переезда, ни на что не жалуясь и не прося.

– Уже скоро. Часа через два, дай Бог, приедем.

– Марта, твоя сестра не будет против нашего присутствия? – мягко спросила Стефани, не отрывая взгляда от дороги. Такая она грустная и раздавленная, что женщине постоянно хочется ее обнять и приласкать.

– Я уверена, Оливия, будет только рада, – в очередной раз мягко заверила девушку Марта. – Она совсем постарела и ей тяжело одной вести хозяйство. Давно хочу забрать упрямицу к себе, но та все не соглашается, – улыбнулась и протянула пряник Роберту (Стефани, как всегда, отказалась). Вообще Марту сильно беспокоило то, что девушка почти ничего не ест. Совсем прозрачной стала. Может хоть сестра сможет уговорить ее нормально питаться. Время залечит раны, но вот сколько придется этого ждать? И выдержит ли истерзанное тело столь длительную голодовку?

К вечеру повозка, скрипя докатилась до грубо сколоченного одноэтажного сруба, который, казалось, врос в землю. Из двери им на встречу вышла пожилая женщина очень похожая на Марту с такими же лучистыми и добрыми глазами.

– Заходите гости дорогие, – улыбнулась, протягивая руки к сестре Оливия. Женщины крепко обнялись и даже немного прослезились, радуясь встрече.

– Так давно вас не видела, – тараторила хозяйка.

– А вы кто прекрасная леди? – обратилась к незнакомой девушке, но в голосе сочилась доброта и мягкость, поэтому Кара расслабленно улыбнулась и позволила себя тоже поцеловать.

– Это твои помощники, – гордо произнесла Марта и обняв Роберта за плечи пошла во внутрь дома. – Тебе же нужна помощь? – больше утверждая, чем спрашивая сказала.

– Нужна! Еще как нужна! – закивала хозяйка, затаскивая за руку Кару. – А то со скуки уже с деревьями разговариваю, – провела всех на скромную кухоньку и закопошилась, доставая свои нехитрые припасы.

Они до ночи весело болтали, обсуждая планы на будущее. Оливия как-то сразу к себе расположила незнакомую парочку. Роберт ловил каждое ее слово, а Кара, наконец, смогла расслабиться. В этом доме царило добродушие и любовь, чего ей так не хватало в последнее время. Возможно, она сможет здесь осесть, по крайней мере до тех пор, пока не затянутся душевные раны и все не забудут о сумасшедшей дочери посла Карла. Решено было, что Марта и Стив по утру отправятся назад домой (хозяйство не могли оставить на долго), а девушка и ее сын остаются в полное распоряжение Оливии на неопределенный срок.

Спать легли далеко за полночь. Оливия выделила Каре и Роберту отдельную комнатушку с единственной кроватью и скудной мебелью.

– Надеюсь вы сегодня уместитесь здесь вдвоем? – извиняясь улыбнулась женщина. – Марта со Стивом займут последнюю свободную комнату, когда уедут вы сможете спать по отдельности, – причитала хозяйка с обеспокоенным лицом. Ее искренняя тревога очень растрогала Кару. Они же для нее совсем чужие! А заботой окружила как родных.

– Спасибо, Оливия. Мы лучше будем вместе. Роберт еще не привык к новому месту, да и я не хочу оставаться одна, – поблагодарила девушка, растрогав хозяйку, своим безропотным видом. – Я правда не хочу вам досаждать, если наше присутствие для вас не удобно, мы покинем дом.

– Да что ты, девочка моя! – воскликнула, всплеснув руками женщина. – Я ведь действительно устала от постоянного одиночества, а вы хоть немного скрасите мои скучные дни, – обняла крепко Кару, а потом и Роберта чмокнула в щечку.

– Я вам бесконечно благодарна, – как-то грустно ответила двушка. Она за весь вечер ни разу не улыбнулась. Сидела с потухшими глазами, стараясь не мешать болтовне сестер. Оливия была сильно поражена той боли и отчаянию, которые так и веяли от незнакомки. Сестра, пока никто не слышал, вкратце рассказала о том, как встретила Стефани, о ее болезни и увечьях. И теперь женщина для себя решила, что очень хочет помочь попавшим в беду гостям. В ее жизни тоже не все удачно сложилось, поэтому она жила в гордом одиночестве и на закате своей жизни появился шанс сделать хоть для кого-то что-то хорошее и им надо воспользоваться.

Кара притянул к себе Роберта, погладила по голове. Она старалась дать ребенку как можно больше любви и ласки, чтобы ему было не так больно переживать разлуку с умирающей матерью. Не смотря на свой юный возраст, мальчишка был очень сообразительным. Он понимал, что Сью его отправила подальше лишь для того, чтобы он не остался один и не видел ее смерти. Кара, которая попросила называть ее Стефани, стала для него всем, и он очень боялся сделать что-нибудь такое от чего она отказалась бы от него. Поэтому Роберт слушался девушку и не проказничал, всячески помогал и иногда даже пытался развеселить ее (правда безрезультатно).

Новое место слегка давило на Кару своей простотой и непривычностью. Да ощущение безопасности успокаивало, но каждый раз, когда она закрывала глаза перед ней стоял истерзанный Карл, привязанный к плахе. Его стеклянные глаза, в которых читалось обречение и безысходность въедались глубоко в душу, оставляя боль и пустоту. Чувство вины терзало измученное сердце. Девушка ворочалась с боку на бок, никак не получалось уснуть. В последнее время сон стал для нее непозволительной роскошью. Кошмары один за другим сменяли друг друга, изматывая и без того истерзанное последними испытаниями тело.

«Прости меня, Карл!» – в тысячный раз пронеслось в мозгу. Хотелось расплакаться, но слезы исчезли вместе с искрой жизни приемного отца, оставив после себя пустоту, которую было нечем заполнить.

«Если бы я не рвалась мстить, ты бы жил!» – осознание этого тяготило. Перевернулась на спину и устремила свой взгляд в бревенчатый потолок. Воздух сжался в тугой кокон и затвердел, она задыхалась. В панике резко села, судорожно пытаясь втянуть в себя вязкий кислород. Откинула одеяло и опрометью кинулась в одной сорочке на улицу. Босыми ногами ступила на деревянной крыльцо, покрытое тонким слоем инея, и упала на колени, наконец со свистом втянув в легкие в колючий морозный воздух. Обняла себя за плечи и так сидела, раскачиваясь с пустыми глазами, отгоняя болезненные мысли и отстраняясь от страшной реальности. Сколько еще должно пройти времени до желанного облегчения? Сколько еще ждать, когда боль отупеет и перестанет ее мучить?

– Доченька, замерзнешь, – тихо раздался голос Оливии и что-то теплое укутало плечи. – Все уладится, вот увидишь…

– Не уладится, – жестко отчеканили побелевшие губы. – Мертвые не возвращаются! – простонала не мигая. Женщина присела рядом и обняла за исхудалые плечи, притянула к груди и погладила по темным волосам.

– Время лечит… – вздохнула горько. – Я тоже теряла близких. Ты должна научиться с этим жить. Они всегда будут рядом, жить в твоем сердце до тех пор, пока ты жива и помнишь о них, – утешала как могла Оливия гостью. Стефани подняла на нее свой темный взгляд:

– А как жить, осознавая, что они погибли из-за меня? – столько боли и отчаяния читалось в каждом слове, что женщина, невольно охнув чуть вздрогнула.

– Ну не ты же их убила?

– Нет…

– Тогда живи ради тех, кто остался, – настаивала, пытаясь хоть немного приободрить. – Твой мальчик не должен пройти через то, что прошла ты! Ради него! Живи ради него!

– Он мне не сын… даже не родственник… – еле слышно прошептала, уронив голову на плечо Оливии. – Я обещала его умирающей матери…

– Солнышко, когда-нибудь и тебе воздастся за твое доброе сердце. Я же вижу, ты достойна счастья! Просто так сложилось… К несчастью, не всем везет… некоторым приходится страдать… – сердце старушки разрывалось при виде этой сломленной горем девушки. Хотелось прижать ее почти прозрачное тельце к своей груди и попытаться помочь залечить душевные раны. Но это может сделать лишь время и забота окружающих людей. Для себя Оливия уже решила: она будет бороться за спокойствие и выздоровление своей гостьи. В свое время ее тоже не оставили добрые люди, не давшие сойти с ума от горя потери сына и мужа. Теперь пришло ее время отдавать долг.

– Ты тоже страдала? – чуть отстранилась и вгляделась в морщинистое лицо, догадываясь, что женщина не совсем по своей воле согласилась на затворничество.

– Было дело… но не так сильно, как ты, – грустно улыбнулась и потрепала девушку по плечу. – Пойдем, совсем замерзла, – и встав потянула Стефани за собой. Девушка, немного придя в норму от морозного воздуха, нерешительно последовала за Оливией в дом.

Утром проводили Марту и Стива в обратный путь. Кара почувствовала, что эти двое стали близки ее сердцу и ей совсем не хочется с ними прощаться. Но надо! Чтоб не навлечь на добрых людей беду, ей придется избегать их общество. Роберт в захлеб рыдал, обнимая Марту и обещал обязательно навестить их дом когда-нибудь. Даже Стив смахнул скупую слезинку, когда пожимал ручонку мальчишки и заверял, что всегда будет рад их видеть.

После их отъезда потянулись бесконечно однообразные дни. Оливия обучала гостей ведению нехитрого хозяйства. Ухаживанию за скотиной, обещала, что весной еще научит сажать огород. Девушка беспрекословно делала все, о чем ее просили, а мальчишка помогал ей. Вечерами они в троем сидели перед небольшой печкой и слушали рассказы хозяйки. Роберт иногда просил, рассказать сказку или спеть песенку. Оливия с большой охотой выполняла нехитрые просьбы. Стефани в эти мгновения садилась возле окна и так не двигаясь могла просидеть не один час, мысленно уносясь куда-то далеко. Женщина старалась не трогать девушку, понимая, что той нужно время, чтобы залечить душеные раны. Иногда днем, когда дела были сделаны, Стефани позволяла себе бродить по лесу в одиночестве, наслаждаясь прохладой приближающийся зимы. Мысли текли ленивой рекой пока ноги несли в неизвестном направлении. Она вспоминала лучшие годы детства, когда родители и брат были живы. Переносилась в дом Карла, где прожила последние десять лет. Отгоняла воспоминания о их смертях и подвале Корнуэлов. Запрещала вспоминать Грея, хотя иногда ловила себя на мысли о нем, о его нежных руках и губах. Те две ночи были самыми прекрасными в ее жизни, жаль только, что за них пришлось так жестоко поплатиться. Как будто кто-то в далеком прошлом проклял ее, обрушив на голову тяжелые испытания за каждый момент счастья. Она, как и говорила Карлу, не забеременела. В душе со злостью радовалась тому, что не станет носить в себе ребенка человека причастного к смерти приемного отца. Но в тоже время страдала от этого. Она не признавалась себе, но ей очень хотелось иметь частичку любимого когда-то мужчины.

Девушка открыла для себя небольшое лесное озерцо. Приходила и садилась на песчаном бережке, устремляя взгляд на покрывающуюся легкой ледяной корочкой водную гладь. Мир понемногу замерзал, как и ее душа. Старалась ни о чем не думать, растворялась в окружающей тишине. В эти спокойные часы мечтала лишь о том, чтоб такая размеренная жизнь продлилась как можно дольше, надежды на то, что это сможет продлиться до конца жизни у нее не было. Не верила в спокойное существование. Бродила по краю водной глади, проваливаясь ботиночками в мокрый песок, слушала щебет оставшихся на зимовку птиц. Через какое-то время за ней стал увязываться кот Оливии – Демон. Его кличка полностью оправдывалась потрепанным видом. Вечно взъерошенный и всклоченный, не давал проходу снующим по двору курам хозяйки, гоняя их. Никому не давался на руки. А вот Кару полюбил. Разрешал потрепать по головке и доверчиво терся о ее ноги. Иногда даже запрыгивал на коленки и тарахтел, подставляя мягкое пузико.

Вечером девушка возвращалась в дом и все повторялось сначала. Бессонная ночь, утренние хлопоты со скотиной, дневная уборка, готовка и посиделки перед отходом ко сну. Так прошло три недели. Бесконечные однообразные три недели, не приносящие истерзанной душе спокойствия и умиротворения.

– Стефани, – девушка очнулась и повернулась от темного окна к Оливии, вопросительно изогнув темную бровь. – Доченька, кажется, Роберт уснул, – указала на мальчишку, свернувшегося калачиком на стуле возле печки.

– Я отнесу, – тихо произнесла, вставая. Аккуратно подхватила отъевшегося и потяжелевшего пацана. Отнесла в комнату (они так и остались вместе в ней) и уложив, не удержалась чмокнула в пухленькую щечку, вернулась обратно к хозяйке.

– Надо чем-нибудь помочь? – устало спросила облокотясь на дверной косяк.

– Ну что ты, дорогая. Иди отдыхай, а то я, старая, уже совсем тебя замучила, – заохала женщина, отложив прялку и мягко улыбаясь.

– Хочу немного прогуляться перед сном, – подошла и поцеловала старушку в морщинистую щеку.

– Конечно-конечно, иди, – улыбнулась Оливия. Ей нравилось, когда Стефани так невзначай дарила свою ласку, сразу казалось, что они семья и на душе становилось тепло и уютно.

Девушка, накинув на плечи потрепанную, но теплую шаль хозяйки, выскользнула в морозную ночь. Бесцельно бродила, не уходя далеко от дома. Спать очень сильно хотелось, но в то же время, она знала, как только голова прикоснется подушки, сон сразу убежит, оставив ее наедине с кошмарными воспоминаниями. Демон вился рядом, не отставая ни на шаг и поглядывая на девушку.

– Проказник, – улыбнулась и присела на корточки, проводя замерзшими пальчиками по мягкой шерстке. Котяра замурлыкал и запрыгнул на коленки. Ткнулся мордочкой в руку. – Лапки замерзли? – заглянула в зеленые плутовские глазки. – Ничего, отогреешься, – встала, прижимая мягкое тельце к груди.

Демон неожиданно зашипел и выпустив коготки, спрыгнул на землю, выгнувшись дугой и подняв на холке шерсть дыбом. Где-то недалеко хрустнула ветка. Кара вздрогнула и резко обернулась на звук, пытаясь разглядеть в темноте того, кто скрывается. Сердце бешено заколотилось в груди, вызвав панический страх. В висках стучало.

«Наверно это ночной хищник, вышел на охоту» – мелькнуло в голове, но предчувствие готовило к худшему.

«Или меня нашли?» – медленно попятилась задом к спасительному дому.

«Не могли!» – пыталась утешить себя. «Не могли, да и не нужна я никому, зачем искать?»

Застыла на крыльце, готовая в любую секунду сорваться с места и бежать в неизвестность. Тихо. Как будто лес замер насторожившись. Веяло опасностью и тревогой. Мотнула головой, отбрасывая волнение. Она здесь прожила уже три недели. И никто не примчался. Никому нет до нее дела, зачем придумывать себе того, что нет. Еще раз окинула темный лес беспокойным взглядом и нащупав дрожащей рукой дверную ручку скользнула в спасительный дом, подождав, когда Демон забежит за ней. Хватит с нее ночных прогулок и волнений на сегодня.

Оливия уже удалилась к себе и скорее всего спала. Кара напряженно постояла какое-то время возле окна, но так никто и не показался. Облегченно вздохнув, девушка направилась к Роберту и залезла в теплую кровать притянув по привычке ребенка к себе. До утра так и не сомкнула глаз, вздрагивая от каждого шороха, прислушиваясь к ночным звукам.

22.

Утром все кажется другим, менее пугающим и более радужным. Встав с первыми лучами солнца, Кара усмехнулась своему ночному происшествию. Как ей могло прийти в голову, что за ней кто-то приехал? В этой глуши найти человека почти так же реально, как и иголку в стоге сена, особенно когда ты никому не нужна. Поэтому, облегченно вздохнув, девушка расчесала свои длинные густые волосы и заплела их в тугую косу. Оделась и пошла в кухню.

Оливия уже хлопотала возле печки, готовя ароматную кашу. Доверить готовку Стефани женщина так и не решилась, боясь, что девушка, не привыкшая к труду, в пустую переведет скудные запасы продуктов, да и приятно готовить еду не только для себя.

– Доброе утро, – улыбнулась вошедшая на кухню гостья и сразу по привычке стала накрывать тарелки на стол.

– Как спалось, – не отвлекаясь поинтересовалась хозяйка.

Кара растеряно замерла с ложкой в руках. Что ответить на этот вопрос, чтоб не расстраивать добрую женщину? Но та уже повернулась и с погрустневшим взглядом опередила ее:

– Опять не сомкнула глаз, доченька? – тяжко вздохнула и сняв горшочек с варевом с огня, подошла и крепко обняла ее, поглаживая по спине. – Ничего. Справимся… – погладила по белой щеке.

– Доброе утро, – раздался позади голосок Роберта. Мальчуган, потирая глаза спросонья прошел и плюхнулся на табурет за столом. Его невинная улыбка, вызвала ответные у Оливии и Стефани. Такой он чудный!

– Какие планы на сегодня? – спросила Кара, когда все принялись за еду. Оливия загадочно подмигнула Роберту и ласково улыбнулась:

– Сегодня устроим праздник! – давилась еле сдерживаемым смехом от их растерянных лиц. – Посмотрите за окно – первый снег в этом году!

Робер и Кара переглянулись и не сговариваясь отложив ложки кинулись на перегонки к окну через мгновенье восхищенно замерев на скамье. Снег крупными хлопьями медленно падал, укрывая потемневшую землю и деревья сверкающим белоснежным ковром. Ветра не было и казалось, все застыло, затаи дыхание, боясь нарушить эту хрупкую красоту.

– Давай кто первый? – прошептала Стефани, повернув лицо к Роберту. Они, чуть не опрокинув лавку, на которой только что сидели, толкаясь и смеясь начали на перегонки кутаться в теплые плащи, под оханья Оливии.

– Доели бы, – смеялась уже в голос женщина. Оливия встала и тоже накинув плащ последовала за неугомонной парочкой на крыльцо, радуясь тому, что Стефани в первые за все время чуть ожила.

Робер, полный счастья, носился кругами по двору, оставляя на земле темные следы. Стефани стояла с легкой улыбкой в центре и лепила снежки, а затем шутливо кидала их в веселящегося мальчишку. Даже Демон выбежал за ними на крыльцо и теперь брезгливо подергивал лапками, стряхивая налипший снег. Оливия хлопала в ладоши и подбадривала то Роберта, то Стефани. Затем, запыхавшиеся и довольные они втроем скатали три небольших шара с местами налипшей земли и сделали их первого совместного снеговика. Мальчишка приделал две сухие ветки, чтобы получились руки, а Оливия выделила морковку для носа.