Мрак сердец наших

– Зачем Бодуэну Вормскому, члену Директории, убивать ребенка? Убивать тебя? Кто ты?

Я отняла руку от лица и успела заметить, как Рингольд хмыкнул. Теперь он рассматривал меня особенно пристально.

– Пусть будет так, – он перевел взгляд на потолок и демонстративно постучал себя пальцем по подбородку. – Я знаю один страшный секрет, и Директория не хочет, чтобы я его рассказал кому-то.

Да он просто издевается надо мной! Я глянула на него ещё раз исподлобья, потом перевела взгляд на книги, на Курта и снова на Рингольда. Я так просто не отстану.

– Он искал Курта, чтобы он прыгнул в прошлое. Когда ты попал в… – я запнулась и потерла лоб, – другой мир? В смысле, когда ты жил?

Рингольд сощурился. Он молча смотрел на меня несколько секунд прежде, чем ответить.

– Хороший вопрос, – он опять хмыкнул. – Четыреста лет назад.

Я не успела даже осознать цифру, зато Курт рядом захохотал.

– Ага, как же! Ещё скажи, что короля видел.

– Видел.

– Брехня!

– Я жил при дворце.

– Во-во, всех, кто во дворце жил тогда покромсали вместе с королем придурошным и всей семейкой. Как раз четыреста лет назад.

На последних словах Курт сбавил голос и вопросительно глянул на меня.

– Триста девяносто четыре, – поправила я брата и снова посмотрела на открытые книги с картинами жестокой расправы.

– Да я не мог на четыреста лет назад прыгнуть. Я так далеко не умею!

– Так ты, и не смог, ты на восемнадцать лет позже прыгнул. Я там все это время торчал из-за тебя.

– Да не мог я… – Курт хмурится все больше. Я видела по его лицу, что он все меньше и меньше понимал. – Я просто прыгнул к тебе, то есть… к ребенку…

– Кертис, а как ты нашел Рингольда? – Криспина, все это время тихо стоявшая за спиной у пришельца из другого мира, вдруг подняла голову и посмотрела на моего брата. – Прости. Курт.

Курт смутился, на щеках появился румянец. Он рассказал про разговор с Вормским и средство, которое тот ему дал. Кристина молча кивала. Рингольд же продолжал сверлить меня взглядом. Под конец рассказа, я уже не знала, куда деть руки и глаза.

– …мы никак не могли найти пацана. Я чувствовал только направление. Лита подумала, что этот его в свою сумку посадил, – Курт запнулся. Он тоже понял, насколько глупой была эта идея, – вот мы и вцепились.

– А сейчас, что чувствуешь? – Рингольд помахал портретом.

– Это… это… – Курт бросил короткий взгляд на мальчика на пластине, затем на блондина и потупился, – ты.

– Значит, «средство», – задумчиво кивнула Криспина.

– Ага, этот из Директории сказал, оно изменит мои способности.

– Не думаю…

– В смысле? Что Бодуэн с ним сделали? – я сцепила руки. Меня еще тогда напугал напиток, который дали Курту.

– Пока не могу сказать с уверенностью. Здесь нужен эксперт, – Криспина потерла висок и поднялась – резко, но легко. – Кажется, я видела его в саду. Постараюсь найти. Думаю, он поможет убедить вас, что мы вам не враги, а все, что случилось, – это замысел Бодуэн Вормского.

Курт, завороженный мягкими движениями мадам Оверон, тут же встал и едва ли не поплыл за хозяйкой пансиона. Я тоже стала подниматься, но мой тяжелый стул не поддался с первого раза. Со второго я с жутким скрежетом едва сдвинула его с места. Встать смогла только с третьей попытки. К этому времени дверь в библиотеку давно закрылась, а я поняла, что меня, собственно, никто с собой и не звал. Может, стоит подождать? Вот только… я была не одна.

Я повернула голову. Рингольд вновь уставился на меня. Только теперь не смотрел в глаза, а наклонил голову и спустился взглядом ниже моей спины. Вот нахал! Я развернулась и скрестила руки на груди. Нет, всё-таки стоит уйти.

Я сделала два шага к двери и потянула за ручку. Она не поддалась. Я дернула сильней. Никакого эффекта. Я в задумчивости обернулась. Теперь Рингольд посмеивался. Да что б его. Но ведь Кристина с Куртом только что вышли через эту дверь. Или через соседнюю. Я постаралась сделать очень маленький незаметный шаг в сторону и дотянулась до соседней ручки. Провалиться, второй выход тоже был заперт. Или мне просто сил не хватает? Может, упереть ногу в стену и потянуть. Нет, тогда этот Рингольд будет смеяться надо мной в голос.

– Почему он сказал «придурошный король»? – подал голос блондин, словно понял, что я думаю о нем.

Я проигнорировала вопрос и снова подергала ручку первой двери.

– Ответь и выпущу.

Я обернулась. Посмотрела на него, потом на дверь, на него. Он что, Мрак, который умеет запирать двери? Но его руки были чистыми. Хотя здесь мало у кого были метки.

– Потому что король был придурошный, – я махнула в сторону выхода, ожидая, что теперь он откроет дверь.

– Странно слышать такое от… – он сделал паузу, – Мрака. Мраки – слово-то какое выдумали. Раньше его не было.

Что за глупости? Мраков давно так называют. Как минимум последние… четыреста лет. Я нахмурилась. Так, Курт вместо ребёнка нашёл мужчину. Это понятно. Нашёл в другом мире. Звучит совершенно фантастически. Но то, что я видела… Это могло быть, если не другим миром, то очень далеко страной, которую, в принципе, можно и так назвать. Но четыреста лет назад. Нет, не верю я, что этот Рингольд жил так давно. Да и Курт не прыгал никогда так далеко.

– А какое было? – решила я проверить, как хорошо он знает историю. Пусть соврет, я его на этом поймаю, и вся их сказочка с секретным планом Вормского развалится.

– Никакого не было.

Я ругнулась про себя. Он был прав.

– Так я не понял, какие претензии к королю? Раньше жили себе нормально. А сейчас, – он ткнул пальцем в страницу книги перед собой, – как скот считают, клеймо ставят. И… вот это я не понял – что за Проверка?

Я обернулась и еще раз посмотрела на дверь. Что если с разбег на нее броситься? Нет, она внутрь открывалась. А этот меня выпускать просто так не собирается. И долго мне тут на его вопросы отвечать?

– Что это? – повторил вопрос Рингольд.

Он встал со стула и боком оперся на стол. Блондин оказался очень высоким. Мне это сразу не понравилось. Не должны люди быть такими – кто знает, о чем они думают там, в облаках. Меня и долговязый Курт раздражал.

– Это подарок такой на десятилетие. Проверяют: Мрак ты или нет.

– Как?

– Сажают в яму на неделю. Откроешь дверь?

– Детей? – он нахмурился, складка на лбу стала еще глубже.

Я пожала плечами.

– И что дальше?

– Ну, от страха или голода способности могут проявиться. Если окажется, что ты Мрак, то тебя достают и метят.

– Твои силы так проявились? – он указал на мое клеймо.

Я уставилась на него. Силы? Это он про наши способности? Это у короля и его придворных, может, и были «силы», поэтому они страной и управляли. А у нас… Я засунула руку в карман платья и промолчала.

– Выйти то есть ты уже не хочешь?

Я подняла на него глаза и против воли засопела.

– Нет, я уже знала, – я подошла к столу и стала чистой рукой листать книгу, чтобы не смотреть на него. На очередной гравюре четвертовали какую-то женщину. Сразу призналась – не хотела в яму.

– Но если ребенок не Мрак?

– Значит просидит неделю без еды, ну, или…

– Да за неделю сдохнуть можно! Что за хрень! И так они всех детей проверяют?

Я вскинула голову и хмыкнула. А потом задумалась. Говорит так, будто и вправду был в другом мире и элементарных вещей не знает.

– Нет, конечно, не всех. Только детей Мраков или сирот или тех, кто не знает своих родителей и их родителей. В приличных семьях Мраки не рождаются.

– Ясно. И после такого это король – «придурошный». Сейчас вот жить лучше?

– Конечно!

– Чем?

Я фыркнула, подтянула книгу еще ближе и стала быстро перелистывать страницы, стараясь добраться до самого начала.

– Это только в книгах короли добрые и хорошие и способности свои применяют «во благо», – я показала в воздухе кавычки и снова спрятала руку в карман. – Урожай там выращивают или пожары останавливают и людей спасают.

– Скажешь, нет?

Я закатила глаза. До этого он вроде не был похож на дурака.

– Ну, конечно, – я позабыла про смущение и стала говорить нараспев, словно читала старинную притчу. – Древний Мрак Артур был таким могущественным, что мог двигать горы, реки вспять оборачивать и управлять силами других Мраков. И пришли к нему люди и попросили его стать королем над ними. Даже скипетр волшебный подарили, который в ночи светился – по мне, так это просто фонарь был, но не суть, – и правил он мудро, и людям помогал. Вот только…

Впопыхах я не смогла найти нужный аргумент в книге, поэтому захлопнула ее и просто ткнула пальцем в кожаную обложку.

– Это сказки. На деле… Мраки, на самом деле, бесполезные, от наших способностей никакого толка. Но как-то так случилось, что появились сильные Мраки, вот они и захватили власть и творили, что хотели. Потому что своими силами могли убивать людей, пытать. Короля Оттона даже прозвали – Бешеный, потому что он на живых людей охотился и голыми руками их мог убивать.

– Не было такого…

– Ой, извини, это же вроде как твой друг, да? Скажешь, он своей силой не заставлял мечи лететь в послов, которые жаловались на налоги? Не сжег деревню, которая подняла бунт? И перед этим он, конечно же, не запер всех ее жителей с женами и детьми в их домах. Я читала! Провалиться, да он даже жену свою засадил в башню, потому что ей вроде как не нравились его законы!

– У нее была интрижка, вот он и…

– А-ааа, ну это другое дело. Тогда все нормально. Конечно, так и нужно! – я вскинула руки, и тут же опустила. Слишком уж близко я принимаю к сердцу истории из книг – Курт всегда смеялся над этим. Вздохнула и продолжила уже спокойнее. – Это из-за королей Мраков ненавидят. В первые годы после того, как Оттона свергли, их отлавливали и убивали, в лучшем случае, выгоняли из городов. Они поэтому стали воровать и побираться. А потом Директория установила законы. Это нормально, что нас считают, зато знают, кто, где и чем занимается. И когда Мраки пропадают и не являются на отметку, Директория будет искать его. Потому что законом запрещено убивать или калечить Мрака. Это лучше, чем было. И слава Покровителю, что нет больше таких сильных Мраков, чтобы они могли захватить власть.

– Это мы еще посмотрим…

Я подняла глаза на Рингольда и даже открыла рот, чтобы спросить, что это значит, но меня прервали шаги за дверью.

Глава 8. Вкус крови

Мы с Рингольдом обернулись. В библиотеку вошла Криспина. Провалиться, дверь всё-таки была не заперта! Хозяйка пансиона вела за руку рыжего тощего мальчишку. Следом шел Курт, который ступал след в след, тянул шею и смотрел неотрывно в затылок Криспины.

Мальчишка на ходу жевал яблоко, но это не мешало ему безостановочно болтать.

– Ту вазу в коридоре у актового зала не я разбил, – щека его так и бугрилась из-за огромного куска.

– Да, конечно, – улыбнулась мадам Оверон.

– О-о, и клумбу с лилиями – это тоже не я.

– Да, милый.

Тихий голос Криспины не успокоил рыжего. Он шарил глазами по комнате в поисках вдохновения и остановился на мне, потом посмотрел на Рингольда по другую сторону стола и на книги, разложенные между нами.

– И на стене теплицы то слово не я написал, – пацан мощно сглотнул.

– Какое слово? – женщина придержала его за плечо.

– Никакое, – рыжий поперхнулся.

Мадам Оверон обошла его и присела на корточки.

– Персик, милый, я не собираюсь тебя ругать. По крайней мере, сейчас, – она замолчала, но продолжала ласково улыбаться ему. – Я всего лишь хотела попросить тебя о помощи.

Персик скривил губы и поднял глаза к потолку.

– Мне нужно, чтобы ты использовал свои способности. Всего раз. Ты меня очень выручишь, – она пыталась поймать взгляд пацана, но тот нарочно вертел головой. Тогда Криспина кивнула на его руку. – Тебе ведь понравилось яблоко. Хочешь еще?

Мальчишка тут же уставился на нее и засопел.

– Два! Нет-нет. Три!

– А ты своего не упустишь, – засмеялась мадам Оверон и поднялась, – но так и быть.

Она подошла к окну, открыла створку и отломила ветку ближайшей яблони с несколькими цветками. Криспина вернулась к столу и опустила побег на книги. Ее тонкие пальцы сжали обломанный край. Мгновение ничего не происходило. Но тут едва появившиеся цветы стали расти, их лепестки раскрылись у меня на глазах и быстро опали, вместо них появились зеленые узелки, они стали стремительно увеличиваться и менять цвет. Меньше чем через минуту на ветке было с полдюжины больших, красных яблок.

– Вы заставляете фрукты созревать? – я не смогла сдержать восхищения.

– Не фрукты, только яблоки, – она тихо усмехнулась.

И все равно неплохо. Способность, от которой есть толк, – впечатляет. В Ниневии яблони везде, так хоть с голоду не умрешь. Я заметила, что Рингольд опять уткнулся в книги – словно его не впечатлило то, что сделала Криспина.

Мадам Оверон тем временем сорвала три плода и протянула их мальчишке, который уже подпрыгивал рядом.

– Три яблока для Персика, как и обещала.

Пацан схватил фрукты и запихнул за пазуху.

– Теперь твой черед сдержать обещание, —женщина отошла к другому столу.

Там она открыла пару ящиков и вскоре вернулась с подносом, на котором тихонько позвякивала рюмка и нож для бумаг. Персик уже забрался на стул по соседству с Рингольдом – тот все же оторвался от книг и молча наблюдал, как мальчишка громко хрустнул яблоком, положил огрызок рядом с книгами и принялся интенсивно жевать. Курт присел на стол рядом со мной и всем видом показывал, что не замечает Рингольда.

– Курт, боюсь мне придется сделать вам больно. Но совсем немного, обещаю. Вы позволите руку, – Оверон взяла нож и протянула ладонь.

Курт тут же накрыл ее своей, но мотнул головой и перевернул ладонь пальцами вверх – Криспина явно не собиралась держаться за руки. Она быстро, но сильно уколола его мизинец острием ножа. По пальцу потекла кровь. Оверон положила нож и взяла рюмку. Кровь Курта потекла по стеклянным стенкам. Когда красная жидкость покрыла дно, а сама струя иссякла, Криспина достала из кармана платок и протянула моему брату. Затем она обошла стол, на ходу улыбнувшись Рингольду, и поставила рюмку перед Персиком.

Мальчишка взял сосуд, поднял на уровень глаз, повернул к окну. Он принялся наклонять рюмку из стороны в сторону, опустил к лицу и помахал ладошкой, словно оценивал аромат. Когда я уже с трудом сдерживала смех, Персик окунул палец в кровь и засунул его в рот.

– Что за… – Рингольд отпрянул от пацана. Я поморщилась. У Курта открылся рот.

Мальчишка не обратил на нас внимания, он водил пальцем по зубам, прикладывал к языку и даже причмокивал.

– Горечь. Его силы связаны со временем. Хм, редкий дар, – начал медленно Персик и снова запустил палец в рюмку. – Но привкус очень легкий, он быстро растворяется, время – не преграда. Он – перемещается во времени. Вкус быстро пропадает. Ты не можешь перемещаться надолго.

Последние слова он сказал уже изрядно позеленевшему Курту и снова причмокнул.

– И еще какая-то странная нотка…

Пацан замер. Уставился на дно рюмки, вытер пальцем последние капли и отправил их в рот и пососал палец, уставившись в стену. После в нерешительности поднял глаза на мадам Оверон. Та кивнула.

– Мята. Способность искать людей. У него… две способности?

Криспина еще раз кивнула. Я вскинула голову – этого не может быть.

– Бодуэн сказал, что средство «изменит» способность Курта. Но нельзя же добавить Мраку еще одну, – обратилась я к женщине, но сразу с тревогой глянула на брата.

– Как видите, можно, – почти грубо прервала меня Криспина. – Персик не ошибается.

Все замолчали. Я переваривала информацию, пытаясь уложить все в голове. Получалось с трудом. Рингольд тем временем не спускал взгляда с пацана, который снова взялся за яблоко.

– И как ты узнал про свою способность?

– Прафта хофеф взнать? – Персик разговаривал с набитым ртом.

– Нет.

– Подождите. Но Вормский сказал, что ученые пытаются придумать, как избавить Мраков от способностей, – я зажала голову руками. – Пытаются нам помочь, а не сделать хуже. Зачем это?

– Наверное затем же, зачем он сжег ваш дом, – Криспина обернулась ко мне, и от нежности, с которой она разговаривала с Персиком и Куртом, не осталось и следа. Она подняла с подноса нож и стала поигрывать им. – Неужели вы не помните, как он сгорел?

Я задумалась, даже оперлась на спинку ближайшего стула, чтобы лучше сосредоточиться. Перед глазами вновь встала стена оранжевого пламени, которая пожрала наше пусть жалкое, но все же жилище. Дом, в котором нас никто не трогал, где мы могли жить. Собственное место в мире, о котором я так мечтала! Огонь уничтожил его. Спокойно, уверенно, не споткнувшись о промокшие и плесневые бревна. И тут я вспомнила кое-что еще.

– Там были двое. Они, они подожгли дом. Точнее, они сами его и жгли. Я помню: у них огонь в руках появлялся. Кто…

Я смолкла. Потому что уже знала ответ на свой вопрос, хоть и не могла поверить в это. Поджигатели были высокими мужчинами в черном. Оранжевый свет отбрасывал блики на блестящую кожу их жилетов и то и дело вырывал из темноты пятиконечную звезду у них на груди.

– Это были охранники Вормского. Но, но зачем? Они ведь могли ранить Бодуэна. Они что, подняли бунт?

– Нет, я уже говорила вам. Бодуэн Вормского к тому моменту внутри уже не было. Он вышел и отдал приказ поджечь дом. Ведь он знал, что вы вернетесь туда, – Кристина повернулась к Курту.

– Провалиться! Он у меня это выпытывал перед тем, как дать… – Курт тоже оперся на спинку стула.

– А теперь, – Кристина перевела взгляд на меня. – Как именно те двое жгли ваш дом.

– Что значит, как…

И я в который раз осеклась. Меня порядком раздражало, что вновь и вновь меня выставляли дурой, но… но… Криспина говорила о действительно важных вещах. Наш дом жгли двое стражей. Они одинаково вскидывали руки, в их ладонях появлялись одинаковые языки пламени. Вот только…

– У них была одинаковая способности, но… Так не бывает, – я закусила губу и посмотрела на Криспину, она терпеливо кивнула. – Не бывает двух одинаковых Мраков.

– Видимо, бывает, если приложить к этому усилия. И связи. И средства, которыми владеет Вормский. Он может сделать Мраков с одинаковыми способностями или… – она посмотрела на Курта, – добавить ещё одну. Он может очень многое, если хочет добиться своего. Это был его план. Он хотел использовать вас, чтобы убить Рингольда. То, что при этом погибли бы и вы, думаю, его не сильно беспокоило.

Я молчала. Это звучало очень странно. Зачем члену Директории вообще связываться с Мраками. Официально им запрещено устраиваться на государственную службу. А тут – Мраки-охранники. Мрак, который должен найти для него ребенка. Ребенка, которого он хочет убить.

– Зачем ему ты? – я запоздало поняла, что долго смотрю на Рингольда. И тут же вспомнила, что уже задавала этот вопрос. – Что за «страшный секрет» ты знаешь? И зачем искать тебя, если ты был в другом мире? Проще же оставить тебя там?

Рингольд насмешливо поднял руки, словно говоря, что не имеет представления. Он опять издевался!

– Это правильные вопросы. Но для ответов на них сейчас не время, – поспешила отвлечь меня Кристина. Она встала между мной и Куртом и положила руки на наши плечи. Я напряглась: не люблю, когда меня трогают посторонние. – Но скоро вы все узнаете. Через несколько дней сюда приедут мои друзья, и мы сможем все детально обсудить. и вы поймете, что мы вам не враги. Пока же вы можете чувствовать себя как дома. Персик, пожалуйста, покажи гостям, где у нас кухня. Они, наверняка, голодны.

Криспина поднялась, давая понять – разговор подходит к концу. Персик, который давно не обращал на разговор внимания и жевал второе яблоко, поднял голову, кивнул и соскользнул со стула. С трудом соображая я двинулась за ним к двери. Закрывая ее за собой, я увидела, как рыжеволосая женщина подсела к Рингольду и они склонили головы. Но расслышать, о чем они говорили я не смогла.

– А еще в твоей крови было что-то протухшее, – Персик подождал, пока Курт тоже выйдет и закрыл за ним дверь, – как старые носки, что ли…

– Сам ты старые носки, – брат пихнул пацана в плечо.

Глава 9. Сложности с обедом

Персик повел нас обратно тем же путем. Шел он медленно и все время посасывал указательный палец, даже перестал жевать яблоко.

– Значит, можешь в прошлое попадать, – пацан резко остановился посередине галереи и обернулся к Курту. Тот едва не налетел на мальчишку.

– Ты же сам…

– И при этом можешь найти конкретного человека. Нужен портрет? Нет, просто представить его себе, – Персик не спрашивал, а рассуждал вслух. – И для этого нужно…

Он снова перекатил слюну во рту, облизал губы и поднял глаза.

– Ну да, что ж, попробуем…

Он шагнул к деревянным перилам, на секунду занес руку, словно хотел опереться. Резко опустил ладонь на ограждение и… исчез. Растворился. Я поперхнулась вдохом, брат же и вовсе пришел в ужас.

– Что с ним? Что случилось? – он замахал руками в воздухе там, где мгновение назад стоял Персик.

– Мне кажется, он только что… применил твою способность.

– Как?

– Не знаю…

– Это я тоже так выгляжу, когда прыгаю? – после минутного молчания Курт сделал шаг назад и огляделся. – Как-то странно и страшно. Раз – и нету.

– Ага, – я подошла ближе, провела ладонью по перилам – там, где Персик коснулся их. Пальцы споткнулись об острую шляпку гвоздя.

– Нам-то, что теперь делать?

– Не знаю, – я облокотилась на перила и уставилась на детвору во дворе. – Все, что они говорят про Вормского. Звучит складно. Но так странно. Я не могу в это поверить. Зачем члену Директории кого-то убивать? Он же один из пяти самых главных людей в стране. Ему это не нужно. Да и сами эти… Криспина, Рингольд, и те их друзья в плащах. Они сами темнят. Так и не сказали, что делали тогда в лесу у нашего дома. Вдруг они что-то плохое задумали, а мы вляпаемся. Нас же потом и накажут. Наверное, лучше все-таки уйти. Но куда? Дом-то сгорел. Курт, я честно не знаю, что нам делать.

– Я имел в виду, что с обедом делать. Пацан нас на кухню должен был отвезти, я есть хочу. А он свалил.

Я уставилась на брата. Но махнула рукой – его не исправить. И снова посмотрела на детей.

Девочка, которую мадам Оверон отчитала, отрастила косу в несколько метров – ее подруги с визгом прыгали через них как через скакалки. Парень лет шестнадцати подошел сзади к девушке, которая читала книгу, выглянул из-за ее плеча и дунул. Страницы книги стали переворачиваться с невероятной скоростью, пока задняя обложка не захлопнулась. Девушка вскрикнула, обернулась и стукнула парня закрытой книгой по голове. После чего встала и, задрав нос, двинулась к дальнему корпусу. Парень хохотнул и еще раз резко дунул, отчего подол юбки у девушки приподнялся.

Никто не скрывал свои способности. Да, все здесь были Мраками и не косились друг на друга, и все же зачем выставлять это напоказ? Но детям, похоже, здесь нравилось. Не то, что нам с Куртом в приюте Гирсу. Где главным развлечение были драки с другими – обычными – детьми.

– Как думаешь, этот Рингольд правда короля видел? – Курт подпрыгнул и сел на перила, отчего они заскрипели.

– Сомнительно, – усмехнулась я. Но про себя подумал, что неплохо бы было его еще раз проверить на знание истории. Наверняка, я смогу его на чем-нибудь поймать, тогда я пойму, что вся его история – полная чушь. Тоже мне, знает «секрет».

– Но я чувствовал, что это именно он – тот пацан с портрета.

– Пусть так. Но кто сказал, что этот мальчик жил четыреста лет назад?

– О, Покровитель, ты такая зануда! – Курт закинул голову.

– А еще, – я не сдавалась, – у Мраков, что жили в те времена, тем более при дворце, были сильные способности. Что-то я ничего подобного у этого Рингольда не заметила! Он разве что дверь закрывать умеет.

– Дверь?

Раздался громкий всхлип. Я обернулась – у перил стоял Персик. Он быстро отвернулся, но я все равно видела, как он трет лицо рукавами.

– Эй, Персик, ты чего? – я обошла мальчугана и, как Оверон ранее, присела перед ним на корточки.

– Ничего, – Персик громко шмыгнул носом, из глаз скатилось по слезинке.

– Очень даже чего! – Курту дернул мальчишку за плечо. – Ты что, мою способность использовал? Тебе кто разрешил? Не смей!

– Тебе что, жалко что ли? – Персик размазывал слезы, оставляя разводы на чумазом лице.

– Да нет, – теперь Курт растерялся и даже отступил. – Просто хотел узнать, зачем?

– Я хотел повидать…

Он опустил голову, нашел ботинком трещину в полу принялся ковыривать ее носком. Я тронула его за плечо.

– Маму, – тихо добавил он, подняв на меня красные глаза. – Ее больше нет.

Мне стало так нестерпимо жалко мальчишку, что я тут же обняла его. Он вцепился в мои плечи, ткнулся мокрым лицом в шею, но тут же отстранился.

– Я ей яблоко отдал.

– Молодец, – так же тихо ответила я.

– Я не понял, – Курт выждал несколько секунд, но на дольше его не хватило, – как это ты вот так – захотел и прыгнул? Тебя же никто не пугал.

– Ты совсем дурак что ли? – Персик последний раз шмыгнул носом. – Тебе не нужно пугаться, можно просто сделать больно.

– Ну да, просто… – Курт огрызнулся, но тут же затих и явно задумался. Ненадолго. Живот снова заурчал. – Ладно, малой, ты вроде кухню нам должен был показать.

Мы вернулись в центральное здание с большой лестницей в холле. Справа от неё оказался обеденный зал, откуда по коридору мы попали в кухню.

Там вперемешку стояли лавки, длинные деревянные столы, печи и огромные котлы – в таких как раз с легкостью можно было спрятать ребенка. Персик кивнул нам на первую попавшуюся скамью и скрылся за высокой кастрюлей. Скоро он вернулся, ведя за собой сухопарую женщину в фартуке.

– Тетя Изольда, этих, – к пацану вернулась вся его дерзость, и он просто ткнул в нас пальцем, – надо накормить. Мадам Оверон так сказала.

Женщина кивнула, вытащила из ближайшего ящика тарелки и поставила перед нами.

– Что хотите? Курочка? Картошка? Устроит?

– А есть? – Курт вдавил ладонь в живот, который вновь урчал.

– Так я быстренько приготовлю.

Женщина радостно запустила руки в ближайший мешок и вытащила с дюжину клубней. Курт застонал – еду придется ждать. Кухарка, напевая себе под нос, проворно почистила картошку, на весу порезала клубни на большие куски и бросила в кастрюлю. Когда она отошла в дальний конец кухни, брат со стоном опустил голову и постучал лбом по столу. Я тоже изнывала от голода, но еще могла держать себя в руках.

Вернувшаяся Изольда со смехом бросила в кастрюлю несколько сырых куриных ножек. Что ж, хорошо, что не пришлось ждать, пока она убьет ради нас птицу и ощипает ее. Кухарка добавила в посуду несколько щепоток соли и специй и поставила кастрюлю перед нами.

– Эм, – брат с тоской глянул на сырое мясо и клубни. – Это есть?

– Ну что ты, дурашка, – кухарка снова зашлась в смехе.

Она запустила в кастрюлю руки и принялась мешать. Вскоре оттуда повалил пар и божественный запах жаренной курицы. Через минуту Изольда голыми руками достала дымящуюся еду и разложила ее по нашим тарелкам.

– И мне даже наплевать, что она не помыла руки, – прошептал Курт, когда женщина отошла за хлебом, и набросился на еду.

– Ну, Персик, а ты, что-нибудь хочешь? – Изольда вернулась и потрепала пацана по голове.

Тот в задумчивости глянул на огрызок последнего яблока.

– Булочку.

– Ну, булочку, так булочку.

Кухарка открыла одну из кастрюль – там поднималось тесто, – оторвала вязкий кусок и стала перекладывать из руки в руку. Скоро в ее ладонях была запекшаяся плюшка с хрустящей корочкой.

Я нахмурилась. Все-таки странное место. Директор выращивает яблоки, а кухарка – готовит голыми руками, и обе совершенно не стесняются делать это. Конечно, это приносило пользу. Но это было так неправильно, так противоестественно.

– Привет, – звонкий голосок прозвучал над самым ухом и отдался эхом в черепе, – Как тебя зовут?

Я обернулась, прочистила ухо пальцем и тряхнула головой – там все еще перекатывался вопрос. Позади стояли две одинаковые, смуглые девчушки с черными волосами и очень темными, почти черными глазами. Они синхронно засмеялись, и этот звук вновь стал биться между ушами. Голова закружилась, я выронила вилку и схватилась за край стола.

– Эй, кончайте! – прикрикнул Персик. Пацан бросил булку на стол и сидел, зажав уши.

Девочки пожали плечами, но смолкли, обошли стол с двух сторон и уселись напротив меня и Курта. Брат тоже растерянно мотал голову. Как только взгляд его обрел осознанность, он вернулся к тарелке.

– Как тебя зовут? – повторила вопрос одна из них. – Я Кали, а это Тали.

Обе девочки одинаково наклонили головы в ожидании ответа. Когда я назвала свое имя, они повернулись к Курту, но он так и не оторвался от еды.

– А это, – Тали ткнула в него темным пальчиком, – твой принц?

Я прыснула, Курт закашлялся.

– Нет-нет-нет. Нет. И снова нет. А потом еще раз нет. Это всего лишь мой брат.

– Всего лишь, – передразнил Курт.

– А где твой принц? – Кали и Тали уперли локти в стол и положили подбородки на ладони.

– Эм, у меня нет принца.

– Почему? Ведь ты уже взрослая? А у всех взрослых должны быть принцы, – возмутилась одна из близняшек. Вторая вытащила потрепанную книжицу и ткнула в нее пальцем.

Я засмеялась. Все ясно – начитались сказок.

– А где ж тогда моя принцесса? – Курт наконец отложил ложку.

– Ты принц?

– Нет.

– Тогда тебе не положена принцесса.

– Не понял. Если всем не принцессам, – брат ткнул меня локтем, – полагается по принцу, то кто останется остальным – не принцам.

Я опять засмеялась. Брат был прав. Рассуждения близняшек оказались совершенно нелогичными. Они, кажется, тоже поняли свой промах – хмурились и переглядывались. И им явно не нравилось, что Курт рушит их представление о мире. Я подумала, что сейчас они обиженно подожмут губы и уйдут. Но Кали и Тали остались.

– Ударь себя! – их голоса вновь зазвучали одновременно, но теперь это были взрослые почти грубые голоса.

– Что? Зачем? – засмеялся Курт. – Не буду…

Хлоп!

Ладонь брата с размаху ударила его по щеке. Голова дернулась, и Курт теперь смотрел не прямо, а вбок – на меня. Глаза его расширились от ужаса.

– Еще, – скомандовали девчонки.

В ход пошла левая рука. Голова Курта развернулась в другую сторону. Приказы Кали и Тали отзывались звоном даже в моей голове, перед глазами словно встал туман. Стало страшно. У этих детей тоже были способности. Но, в отличие от Криспины, они могли навредить.

– А теперь…

Девочки задумались, какую еще пакость устроить Курта, он воспользовался секундной задержкой.

– Вы, а ну, цыц! – рявкнул он, схватив для убедительности вилку и тыча ей в сторону близняшек. – Идите отсюда!

Голос и жест были такими пугающими, что даже я сжалась от страха. Сестры смолкли, выскользнули из-за стола и, взявшись за руки, побежали к двери. Звон у меня в голове почти смолк, но вернулся, когда Курт со стуком бросил вилку в тарелку.

Очень странное место. Я не была уверена, что хочу здесь оставаться. Все-таки Мраки не должны использовать свои способности.