Миледи трех миров

– Ты не прав! Говорила же, даже на такой скорости этого расстояния не преодолеть!

Сверху раздался отдаленный детский мальчишеский голос.

– Но попробовать все же стоило, чтобы убедиться, что это не так.

– Ага, убеждаться, как ни странно всегда приходится мне! А если быть точнее, моим многострадальным частям тела.

Голос сверху приближался, явно направляясь к жертве некого скоростного эксперимента. И, через пару секунд, около девушки появилась та желто–синяя рыбка, которая совсем недавно выплыла перед моим лицом и, «кося» под не разговаривающую, быстро покинула мое скромное общество.

– Ну мне же никак. – стала оправдываться рыбешка.

– Алези! – позвал девушку водяной.

Рыбка вздрогнула и быстро спряталась за спиной девушки, выглядывая одним глазом, а та, взмахнув своими длинными фиолетовыми волосами, обернулась на голос и заулыбалась.

– Папа! А мы с Флюпом плывем к тебе. Ты нас звал?

– Вообще–то я звал тебя. – Орез сердито взглянул на рыбку и она вся скрылась за девушкой. – И что это за цвет волос?!

– Папа, где твои манеры? Неужели ты не представишь меня нашей гостье?

Я усмехнулась, как дочь водяного выкручивается, переводя разговор на другую тему – сама иногда занимаюсь этим, очень знайте ли действенный метод выйти «сухой» из воды. Водяной откашлялся, но перепираться с дочерью при людях не стал и, указав ладонью на девушку, обратился ко мне.

– Позволь тебе представить мою младшую дочь – Алези. А тот, что у нее за спиной ее друг Флюп.

– Младшая? У вас несколько дочерей? – поинтересовалась я, пока Алези вставала и приводила себя в порядок.

– У меня три дочери и сын. – гордо ответил водяной.

– А где они? – мне почему–то очень хотелось посмотреть на всех.

– Старшая дочь сейчас заканчивает школу волшебства в Дарноге. Преподаватели говорят, что она очень умная девочка и далеко пойдет. Сын занимается исследованиями в Третьем мире, а средняя дочь просто путешествует.

– Но разве вам можно выходить на поверхность? – удивилась я, сразу отметая передвижения по суше сидя в аквариуме или бочке с водой – это должно быть глупо.

– Естественно! Правда, в этом случае мы потребляем много воды. – Теперь я вынужден откланяться, дела не ждут… Вам, как я полагаю, должно быть интересно друг с другом. До свидания!

И, не дожидаясь ответной речи с моей стороны, он махнул хвостом и быстро покинул зал. Противная рыбка незаметно помахала ему хвостом.

– Отец забыл мне представить тебя! – подскочила ко мне Алези, лишь водяной скрылся из вида.

– Аня и Миледи здешних миров по совместительству.

– Ух ты, круто! – встряла рыбка.

– А у твоего отца, верно много дел, раз он в спешке забыл меня представить. – попыталась оправдать водяного, силясь вспомнить, а я сама–то ему представилась? – Он и так на меня много времени потратил.

– Отец занят. Ха–ха–ха. – засмеялась Алези. – Как бы не так! Его дела занимают обычно не более двух–трех часов в день, а остальное время он откровенно мается со скуки. Так что не бери в голову! Сейчас к нам в озеро редко кто заглядывает… Ты правда Миледи?

– Говорят, что да.

– Класс! – и она ловко поймала Флюпа за хвост, зажимая ему рот своей ладонью, чем избавляя меня от его очередной реплики. – Чем хочешь заняться?

– А чем у вас здесь принято заниматься?

– Для ознакомления с местными обычаями или для веселья? – лукаво подмигнула она.

– Конечно для веселья! С вашими обычаями я могу и по книгам ознакомиться.

– Правильный выбор! – провозгласила дочь водяного.

– Верное решение! – тут же добавила несносная рыбка.

– Побежали! – сказала Алези и, схватив меня за руку, потащила куда–то через боковой выход из зала.

И только тут я поняла, что меня смущало в ее облике, что казалось неправильным.

– Слушай, – спросила я, – а почему у тебя не хвост, а ноги? Ты ведь вроде как русалка!

– Хвост говоришь? – слегка обернувшись проговорила она. – Что ж, можно и хвост.

Она, не останавливаясь и не сбавляя ход, подпрыгнула вверх и, отпустив на мгновенье мою руку, крутанулась вокруг своей оси, создав круговорот пузырьков. Сразу после этого мою руку схватила уже настоящая русалка с рыбьим хвостом. Я даже не успела сильно удивиться.

– Хочешь такой же? – спросил Флюп.

– Что такой же? – растерялась я, разглядывая на ходу русалочий хвост.

– Ну, хвост, как у Алези.

– А что, это возможно? – мое удивление не знало границ.

– Слушай, точно, давай тебе тоже хвостик сделаем! – обрадовалась русалка.

– Так это на самом деле возможно? – настаивала я, уже прикидывая, как они мне будут крепить к ногам какую–нибудь резину, символизирующую хвост.

– Сейчас организуем! – улыбнулась дочь водяного и, резко сменив направление, потащила меня к какому–то отверстию в стене дворца.

Этим отверстием оказался небольшой выход, не являющийся главным. Мы вынырнули в местечке, которое Флюп назвал садом. Если поднапрячь свое воображение, то на сад это место действительно было похоже. Много разных водорослей, кораллов и небольших пузырящихся источников, красиво отделанных камнями. Вода в источниках почему–то была разных оттенков, а клубящийся над некоторыми из них пар вторил цветовой гамме воды. Но мы долго не задержались ни у одного. Точнее не задержались совсем. Русалка, не ослабевая хватки, тянула меня дальше.

Когда «пышноцветение» водорослей стало уходить на нет, а кораллы остались позади, мы уперлись в красивую витую оградку высотой около метра. Алези резко повернула налево и, протянув меня на буксире вдоль ограды еще несколько метров, остановилась.

– Вот он! – сказала она, указывая на похожий, что мы видели в саду, источник, но в каком–то убогом виде обложенный простым камнем и с серовато–грязной водой.

– Давай, залезай! – подбодрил меня Флюп.

– Куда? Сюда? Зачем? – недоуменно протянула я.

– Как зачем?! – возмутился рыб. – Хвост чтобы вырос!

– Это колодец для превращения людей в русалок. – пояснила Алези. – Но, так как он, можно сказать не используется, то и его забросили. А он действующий!

– То есть, вы хотите сказать, что стоит мне залезть в этот колодец, – я с сомнением заглянула вовнутрь, пытаясь определить его глубину – шиш, вода прозрачностью не отличалась, – я превращусь в русалку?

– Ну, наконец–то, дошло! – рыбка явно нарывалась на грубость.

– Не совсем. – вновь заговорила местная принцесса. – Ты обретешь хвост, как у меня всего на пару часов, а потом снова станешь собой.

– Здорово! – я не мешкая полезла в колодец, подобная перспектива вызвала у меня массу восторга – мечты сбываются!

Вода в колодце была несколько прохладней и доходила мне всего до талии, а ниже было либо дно, либо что–то его заменяющее. Сперва ничего не происходило, я даже осуждающе взглянула на русалку, подозревая ее и рыба в подвохе. Но немного погодя в мои ноги будто впилось множество иголок – ощущение попадания в сухой малинник. Поморщившись и решив прекратить надругательство над ногами, я подпрыгнула вверх, вырываясь из объятий колючей воды. Прыжок получился спринтерский и я сразу очутилась рядом с русалкой.

– Ну что, поплыли развлекаться!

Алези взяла резкий старт, вновь увлекая меня за собой. Ее путь лежал через ограду сада и я уже начала прикидывать, смогу ли я при такой скорости перемахнуть через это препятствие. Но, взглянув себе под ноги, я ахнула – вместо моих любимых кроссовочек подо мной мелькал зеленый, переливающийся чешуей рыбий хвост! Вот это да! Я теперь – русалка! И ни одного фотографа поблизости…

– Куда мы плывем? – спросила я русалку, как только догнала. Со своим свеже приобретенным хвостом мне как–то удалось быстро «подружиться» и теперь я плавала не намного хуже Алези. Во всяком случае, мне так казалось.

– На горки с препятствиями!

– Это что такое?

– Увидишь через минуту. – и русалка, весело перевернувшись через голову, прибавила ходу (или плыву?).

Как мне и было обещано, скоро прямо перед собой я увидела огромную гору, одним краем напоминающую снежную горку в многократном увеличении. Но горку далеко не гладкую и пологую, а наоборот, с множеством колдобин, ям и завалов. Кроме того, сей увеселительный аттракцион, был довольно крут.

Русалка сразу взяла курс на вершину, где находилось некое подобие площадки.

– Это наш «старт». – заявила она. – Сейчас я тебе расскажу чего ожидать от этой горки, а потом мы с Флюпом продемонстрируем, как с нее спускаемся мы.

– Я вся в внимании! – не стала кривить душой. Если уж ломать голову и другие части тела на этом аттракционе, то, по крайней мере знать, как это сделать наиболее правильно.

– Значит так. Видишь, вниз по склону горы идет поток? – она посмотрела на меня и я кивнула – этот водопад в слоях воды было сложно не заметить. – Прыгаешь в него и несешься вниз внутри. Ну, не свалиться в три ямы, вон там, там и там, – она указала мне их местоположение, – а так же перескочить через два завала из камней, не составит особого труда.

– Четыре. – вставил Флюп внимательно слушающий инструкции, которые мне давала Алези.

– Что четыре? – переспросила та.

– Четыре завала. Ты забыла о тех, что сделали позавчера Лех с Мидом.

Русалка нахмурила брови, что–то припоминая.

– Точно! – улыбнулась она, мгновение спустя. – Они же нам вчера хвастались, что сумели сделать еще два завала, немного усложнив проход. Как я могла забыть?! Значит, будет намного интереснее! Ну вот, перескочить через четыре завала из камней. Самое трудное – не попасть в щупальца к Цикопу, не налететь на тетушку Хрузу и не влепиться в большущий камень на «финише».

– Так, а вот об этом поподробнее. – все по тем же причинам, что и прежде потребовала я уточнений.

– Самая противная тетка Хруза! – заявил рыб. – У–у–у, лучше ее даже не задевать.

– Подожди, Флюп. Давай расскажем все по порядку. – усмирила его пыл русалка.

– Да уж, пожалуйста. – проявила я единодушие.

– Вон в той яме, – пальчик Алези показал мне расщелину, шириной примерно метра полтора–два, – сидит осьминог Цикоп. Он страстный художник и рисует все и всех, кто попадется ему на глаза. Он так всех достал своим «ну попозируй мне!», что ему предложили альтернативу – он сидит в этой яме и пытается поймать участников спуска. Пойманный, по правилам игры, обязан позировать ему несколько часов. Он согласился. Пролетая над ямой, никто не уверен, что именно сегодня он там сидит и еще никого не поймал. Раньше он отлавливал сразу по несколько и каждому назначал время «приема» в своей мастерской. А сейчас ему хватает одного позера, поэтому еще не факт, что он там сидит.

– С этим разобрались, теперь про вредную тетушку.

– Тетушка Хруза сидит за тем нагромождением камней. – новый жест в сторону местного «слалома». – Причем сидит по собственной инициативе. Она уже старая и дома ей скучно, вот она и нашла развлечение себе по вкусу. Любой, кто перепрыгнув этот завал, хоть немного ее задевает, вынужден смиренно выслушать примерно получасовую лекцию на тему: «Нынешняя молодежь абсолютно не уважает старость…». Правила запрещают покидать эту почтенную «леди», покуда она не выдохнется и не начнет набираться сил для нового игрока. Признаться честно, это еще хуже, чем позировать осьминогу, поэтому этот участок все проходят максимально осторожно.

– Как я их понимаю. – снова я не удержалась от комментария, а Флюп лишь часто закивал.

– Далее камень на «финише». Это легко объяснить, но сложно не влепиться. Влепляться очень больно. Камень стоит в самом низу. Он огромный. Раньше мы пытались убрать его с дороги, даже моего отца попросить хотели посодействовать трезубцем, но потом передумали и оставили все как есть. Так даже лучше. Там водяной поток прямо врубается в этот камень и потом разбиваясь на мелкие части, рассеивается и исчезает. Поэтому важно, как только он появиться в поле видимости, быстро перебраться на верхнюю часть потока и перед самым камнем, выпрыгнуть из него вверх. Если тебе это удастся, то ты победила – прошла весь путь. Ну как, здорово? Будешь с нами спускаться?

– Буду. Только бы мне посмотреть на чей–нибудь спуск с этой горки разочек со стороны.

– Легко! Вон, смотри, как раз Лех новую трассу пробует.

Я посмотрела в сторону потока, где нужно было в него запрыгивать, и увидела небольшого осьминога с яркой повязкой на голове. Он бочком подбирался к «скоростной водяной трассе» и, подойдя достаточно близко, резко пружинив сразу всеми щупальцами, попал в поток и стремительно понесся вниз. Я честно вглядывалась в его то тут, то там мелькавшее в потоке тело, но только пришла к неутешительному выводу – придется мне знакомиться со всем самой, без наглядного пособия.

– Полетели?! – заметался вокруг Флюп.

– Ты как? – спросила Алези.

Я посмотрела на свой хвост, на несущийся поток и решила, что во всяком случае выживу, так как о летальных исходах мне не рассказывали. Поживем – увидим.

– Полетели!

Мы втроем подплыли к потоку и приготовились к прыжку. Алези прыгнула первой, вторым влетел Флюп, а я, на секунду закрыв глаза и сделав пару вздохов – третьей.

Сразу меня со всех сторон охватил круговорот гудящей воды и множества пузырьков, значительно снижающих видимость. Подобное произошло со мной несколько часов назад – такой же поток «затащил» меня в это озеро. А может быть это и есть тот самый поток?

Первую яму я перелетела, даже не осознав, что ее надо перепрыгнуть. Нижняя часть потока устремилась в эту «черную бездну», а я, по счастливой случайности, находилась в средней части потока, так что миновала «пасть Сциллы» и понеслась к следующей яме – яме осьминога. Впереди показался один из каменных завалов. Он действительно не доставил трудностей – главное было правильно выбрать нужную часть потока, что у меня получалось как–то интуитивно.

Впереди маячил Флюп – его яркий окрас был хорошо виден в бушующей воде. Яма художника выросла как–то внезапно и я не успела сменить уровень нахождения в потоке. В голове мелькнула картинка, как я в свое оправдание за долгое отсутствие, преподношу ворчащему Фару свой портрет местного дарования. И, вынырнувшее из ямы щупальце, меня нисколько не удивило. Оно пронеслось в метре от меня и тут же сгинуло обратно в яму с чем–то желто–синим, ужасно напоминающим Флюпа. Но он же был далеко впереди меня! Несущийся поток не оставил мне времени на размышления.

Остаток пути я продела с некоторой легкостью – приноровилась менять положение в потоке, в зависимости от необходимости, даже камень Хрузы не возымел у меня должного внимания. Меня так захватило постоянное маневрирование, что я чуть не забыла о поджидавшей свою жертву пенсионерке. Но обошлось. Все это были цветочки, а «ягодка», одна и очень большая терпеливо ждала меня на «финише» в виде закрывающего выход «камешка».

Поток живенько так приближал меня к этой преграде и почему–то очень захотелось на поверхность, причем немедленно. Озеро мое желание выполнять не захотело, поэтому пришлось решать проблему самостоятельно. Для начала я перебралась (если можно так сказать про яростные гребки руками и хвостом в необходимом направлении) наверх потока и приготовилась к прыжку. Камень летел на меня со скоростью Боинга. И вот, еще мгновение и… я со всей силой заработала хвостом, стремясь вверх, выше камня. Красивое па «рыбкой» мне не удалось, зато небольшое сальто заслуживало всяческих похвал!

Водная струя, несущаяся с горы, действительно резко прерывала свое существование у этого камня. По этой причине, когда мой кульбит закончился, я, потеряв равновесие от резкой свободы передвижений, полетела кубарем вниз. Выровняться мне так и не удалось – всей массой, немного (незначительно!) смягченной водой, я шмякнулась на куст красно–зеленых водорослей и несколько секунд боялась даже пошевелиться. Зато ясно ощутила какое–то шевеление под собой.

– Эй, слазь давай, тяжело! – послышался голос снизу.

Я собрала остатки силы в кулак и сняла свои килограммы с придавленного объекта. Объектом оказалась дочь водяного, которой посчастливилось финишировать в этот же куст. Мы посмотрели друг на друга, заботливо сняли обрывки водорослей и в голос спросили:

– А где Флюп? – и, как по команде посмотрели на бушующий поток.

Из потока никто не появлялся. На всякий случай выждав еще минуту, мы поплыли на розыски несносной рыбки. Первый на кого мы натолкнулись, был осьминог Лех, который понуро выслушивал лекцию тетушки Хрузы. Да, действительно, услышав ее голос хотя бы один раз, даже на расстоянии, будешь всеми доступными плав средствами избегать повторной встречи. Эту «милую» сцену мы старательно проплыли стороной.

– Вспомнила! – осенило меня. – Я видела, как щупалец осьминога прямо перед моим носом уволок в свою яму что–то желтенькое.

– Это Флюп! – обрадовалась русалка, беспокоящаяся за друга, и резко сменила направление.

– Но яма Цикопа находится там! – я указала в направлении потока.

– Да, но мастерская его за горой. А он наверняка уже привлек беднягу Флюпа к позированию. Попробуем его «отбить».

Проплыв мимо «водопада» несущегося с горы, мы завернули на другую сторону аттракциона и подплыли к небольшому низкому лазу в самой горе.

– Подожди меня здесь, я сейчас! – крикнула мне русалка и скрылась в темноте дыры.

Отсутствовала она минут пять. Я от нечего делать осваивала технику плавания при помощи хвоста. Интересно сколько мне еще «носить» хвост? И как там Фар?

Наконец из лаза появилась пылающая от злости Алези, а следом за ней выплыл счастливый Флюп.

– Как вам удалось уговорить осьминога? – сразу спросила я.

– Алези пообещала через пару дней полчаса попозировать Цикопу и он сразу меня отпустил. – весело возвестил рыб.

– Ага, точно, пришлось пообещать. – возмущалась русалка. – А до этого ни в какую! Говорит творческой личности надо постоянно работать. С ним в полемику на данную тему лучше не вступать – не переспорить! Нет, конечно, абсолютно бездарных личностей нет,.. каждый бездарен в своей области. У Цикопа эта область – рисование!

Дочь водяного гордо вскинула голову и поплыла вперед.

– Скорее от этого места!

Я взяла резкий старт и неожиданно поняла, что со мной что–то не так. Взгляд сразу упал на мой рыбий хвостик, но он по–прежнему был на месте. Еще раз попробовав плыть, я поняла, что плыть то я могу, но хвост в этом процессе участвовать если и собирался, то далеко не на полную мощность. Поспевать за русалкой мне теперь удавалось с большим трудом.

– Ой, Алези, а у нее хвост исчезает. – закричал рыб, плывущий чуть позади меня.

Снова взглянув на хвост, я обнаружила, что он потихоньку становился прозрачным и через него уже были видны мои ноги. Русалка подплыла ближе, изучила мои конечности и объявила остановку до моего полного обратного превращения. Мы уселись на камни и стали с интересом наблюдать, как хвост медленно тает, постепенно становясь призрачно незаметным. Этим «интересным» занятием мы занимались несколько минут, а потом русалка вновь крутанулась вокруг своей оси, создав небольшой вихрь пузырьков и сменила хвост на обычные ноги.

– А не пора ли нам нарушить кислотно–щелочной баланс? – задала Алези риторический вопрос, как только мои ноги обрели прежнюю форму, полностью избавившись от хвоста.

– Пора! – единодушно согласились мы с Флюпом.

Алези встала на ноги и мы двинулись в сторону подводного дворца, для осмотра местной столовой. Столовая выглядела как небольшой зал с овальным столом посредине и стульями–ракушками по бокам. Мы расселись за столом и сразу к нам двинулись небольшие тарелки со всяческой едой, которые несли на себе разные жители озера. Любой ресторан, славящийся морскими деликатесами, просто удавился бы с зависти, а любитель этих деликатесов изошел бы обильной слюной. Я же не относилась ни к первой категории, ни ко второй, но и меня такое угощение невольно восхитил. Про икру я вообще молчу – икра красная (тазик), икра черная (такая же емкость)… Разве что икры заморской – баклажанной здесь не было, но я как–то не очень расстроилась по этому поводу. Даже такое блюдо, как салат из водорослей, до этого заставляющее меня только морщиться, пришлось по вкусу.

После обеда мы направились в домик Алези, который был скорее одной большой комнатой с множеством всякой всячины: игрушек и инструментов, бутылочек и пузырьков, ковриков, подушек, украшений и еще невозможное количество разной ерунды. Правда, все это лежало здесь в каком–то определенном порядке, аккуратно сложено и расставлено по своим местам.

Мы уселись на большую кровать, стоящую посредине комнаты и болтали о разной чепухе минут двадцать, рассказывая друг другу о развлечениях в своих мирах. А затем наш разговор плавно перетек на мое появление здесь, приближающееся возвращение на поверхность, Фара и его проделку, заставившую меня в спешном порядке искать под водой Живую воду.

– Ну он дает! – стала возмущаться Алези, узнав о нанских методах. – А если бы ты сознание от волнения потеряла или еще что?! Так делать нельзя! Надо его наказать, то есть отомстить.

– Как? – пожала я плечами.

– Давай над ним подшутим! Он подшутил над тобой, а мы над ним. Будем бить врага его же оружием!

– Мы?! Ты хочешь сказать, что поможешь мне подшутить над Фаром?

– Конечно! Мы же подруги. А для чего еще нудны подруги? Только не отказывайся! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

– Я не против. И что ты предлагаешь? – заинтересовалась я, прекрасно зная, что нана провести не так уж просто.

– Все очень просто. Я выйду с тобой на поверхность. Там скажем, что отец в отъезде, а я вроде как за него, но мне абсолютно ничего неизвестно о Живой воде. Мы, мол, поискали у водяного по его хранилищам, кладовкам и вот это – она выудила из набедренной повязки небольшой изящный пузырек с ярко розовой жидкостью, – предположительно она и есть, в смысле Живая вода. Мне же должна быть неизвестна история с отцом нана, когда тот поступил так же, как сейчас Фар! Ну так вот, мы с самыми заботливыми и обеспокоенными физиономиями немного поохаем над ним, а потом вольем в него эту жидкость. – она снова помахала у меня перед носом пузырьком и аккуратно засунула его назад.

– Ты думаешь, он будет это пить, если ему известно, что Живой воды здесь нет? – попыталась возразить я.

– Выпьет как миленький! Он же «умирающий»! Неужели он откажет двум взволнованным его самочувствием особам, желающим избавить его от неминуемой смерти? Да не в жизнь! Ему стыдно будет.

– Хорошо. Ты права. – сказала я, представив, как Фар попытается отвертеться от «заботливых» девиц. – А что в этом пузырьке? Это ему не повредит?

Русалка как–то хитро хихикнула и поманила меня пальцем за коралл. Там, спокойно зарывшись в песок, лежал морской еж и совершенно не обращал внимание на двух «заговорщиц» и одну рыбешку, избравших его в качестве подопытного животного. Алези вновь вынула свой пузырек и капнула на «добровольца» одну каплю розовой жидкости. Еж стразу начал менять окрас. Сперва, он стал зеленым, потом желтым и в итоге всех этих промежуточных преобразований, окрасился в яркий фиолетовый цвет. Причем для самого ежа все эти преображения прошли незамеченными.

– Это мои любимые капли. – заявила русалка. – Я их называю «Капли Радуги». Если капнуть их на голову, то волосы потом будут фиолетовые, если же принять внутрь – то весь кожный покров и шерсть в том числе окрасятся в этот прелестный цвет. Здорово, правда?

Я невольно покосилась на вызывающий цвет волос дочери водяного, который не очень восхитил ее отца, а она, взяв прядь волос в руку, продемонстрировала ее мне, как вещественное доказательство.

– Во, видала!

– А это «прелестное украшение» навсегда или потом смоется?

– Что ты! Если наносить на волосы, то только на день, а вовнутрь, то вообще, примерно через часа два уже и следа не останется. Быстро перерабатывается. Жаль… Самое главное – никто про эти капли не знает! Даже мой отец. Представляешь как «обрадуется» фиолетовости твой нан? А мы прикинемся невинными моллюсками и скажем, что это, вероятно, рецидив какой–нибудь. «На ноги»–то мы его точно поставим. И пусть попробует нас потом не отблагодарить!

– Тогда принимается. Да будет так!

– Ура! Наконец–то настоящее дело. Выходим ночью. – снова встрял до этого почему–то молчавший Флюп.

– Мне этим вечером на бал. – охладила я его пыл. – К тому же женщин, детей и маленьких рыб не брать.

– Почему? – обиделся маленький рыб.

– Хотя бы потому, что ты рыба и на воздухе жить не можешь! – отрезала русалка и Флюп, все еще изображая оскорбленную невинность, отплыл в сторонку. Но по его виду было видно, что он «сердится» только для виду.

Я спешно и тепло распрощалась с желто–синей рыбешкой у самого «выхода» и мы приготовились к всплытию. Если бы мне предстояло самой искать выход, то я вряд ли бы справилась с этой задачей. Выход был на открытом пространстве и выглядел как небольшая катапульта (довольно комфортная), вызывающая подъемную волну. Мы вдвоем встали на этот «лифт», помахали Флюпу и, подталкиваемые напором воды, резко взлетели вверх.

На поверхности мы показались очень быстро и сразу вдвоем. Весь наш план был рассчитан на неожиданность. Поэтому, не давая Фару, мирно дремавшему в тенечке, взять инициативу в свои лапы, мы, как по команде перелетели через край колодца и «обеспокоено» побежали к «умирающему» нану. Конечно же, от такого галопа Фар сразу проснулся и, еще окончательно не придя в себя ото сна, сразу попал под нашу опеку.

– Фар, ты как? Двигаться можешь? Голова не кружится, не тошнит? – максимально трогательно начала я проявлять заботу.

Нан молчал и лишь переводил взгляд с меня на русалку, с русалки на меня (к слову сказать, Алези сейчас выглядела как обычная девушка с экзотическим цветом волос). Мы еще больше «испугались» за здоровье Фара и дочь водяного воскликнула:

– Он уже и речь потерял! Говорила же тебе, быстрее плыви! – и так мило–мило, по матерински взглянув на нана, добавила. – Фаравул, открывайте рот. Мне, к сожалению, ничего не известно про Живую воду, а отец сейчас в отъезде, но мы добросовестно перерыли все места, где мог храниться этот лекарственный напиток! Вот в этом пузырьке, наверняка то, что надо.

Фар до сих пор не произнес ни слова, но как–то конвульсивно сжал рот плотнее.

– Ему хуже! – завопила, вошедшая в раж, русалка. – Найди скорее какую–нибудь палку, мы разожмем пасть!

Я в растерянности оглянулась в поисках «домкрата», что окончательно убедило Фара в серьезности наших намерений и он послушно приоткрыл рот.

– Ура, ему это удалось! – снова начала свое выступление Алези. – Потерпите, Фаравул, сейчас вам сразу должно стать легче.

Мой телохранитель нервно моргнул на словах «ДОЛЖНО стать», но сопротивляться больше не стал – ему пришлось принять нашу «заботу» и проглотить всю жидкость, влитую «переживающей за его здоровье» русалкой. Мне даже не пришлось его уговаривать, всю «грязную работу» сделала дочь водяного, я же тут выступала только в качестве «подтанцовки».

Действие «Живой воды» не заставило себя ждать. Сперва Фар выдал сиреневую отрыжку, а затем стал медленно и верно менять окрас. Как и в истории с морским ежом, нан повторил всю цветовую гамму превращения и, спустя пару минут, стал весь безумно яркого и красивого фиолетового цвета.

Нан недоуменно осмотрел свои лапы, хвост и тело, насколько хватало глаз и вопросительно уставился на нас. Мы с самыми наивно растерянными лицами невинно и преданно уставились на него.

– Какой ужас! – вновь воскликнула Алези, продолжая играть свою роль. – У Фаравула, наверное, аллергия или еще что–то хуже этого. Что же теперь делать?!

Я молчала, потому что все мои силы были сейчас брошены на поддержание серьезности на своем лице, а Фар – потому что еще не решил, придуриваем мы или нет. Русалка же остаток своей речи выразила жестами – демонстративно всплеснув руками и покачав головой. Мой телохранитель подошел к высокой зеленой траве и попытался оттереть лапу об нее – эффект нулевой.

Мы очень серьезно смотрели на Фара. Стараясь выжать из своего вида наибольшее сочувствие и сострадание к его теперешнему виду. Конечно, долго мы продержаться не смогли. Сперва, хихикнула Алези. Правда она быстро взяла себя в руки, но начало было положено. Через мгновение подобный смешок вылетел у меня. А спустя еще несколько секунд мы уже дико хохотали сгибаясь пополам, орошая зеленую травку слезами и медленно сползая вниз. Остановиться никто из нас не мог еще долго.

Фар, поняв, что его разыграли, на удивление только как–то невесело усмехнулся и снова улегся на траву. Мы отхохотались по полной программе. Алези, немного успокоилась, махнула нам на прощание рукой и, подпрыгнув, легко нырнула в колодец. Нан даже не пошевелился, абсолютно игнорируя уплывшую русалку.

– Надеюсь, ты не очень сердишься на нашу небольшую шутку? – спросила я, косясь на его новый яркий имидж.

– Ты успела поесть в озере или только и занималась с Алези всяческими шуточками?

– Поела. А что?

– А то. Мы в лесу еще пару–тройку часов находиться будем, особого перекуса поэтому не предвидится.

– Находиться в лесу? Зачем? Ты хочешь мне показать еще что–то?

– Нет, я не хочу показываться сам. В таком виде. Насколько я знаю, это шутовство – он кивнул на свою новую окраску и поморщился, как будто проглотил пиявку, – продержится на шкуре около двух часов. Как только я приму обычный вид, отправимся в Серебреный дворец.

– А если оно не пройдет так быстро? – засомневалась я.

– Будем находиться в лесу пока не пройдет! – отрезал нан.

– А я что, я не против. – проворчала я в пол голоса. – В лесу не так уж плохо – солнышко, птички поют, цветочки–гипнотизеры растут. Море удовольствия. Только ты меня кормить не забывай, а то от голоду помру и моя смерть будет на твоей совести!

Мой телохранитель хрюкнул и опустил голову на лапы, давая понять, что этот разговор себя исчерпал. Мне не оставалось ничего другого, как занять себя чем–нибудь, что бы было не так скучно ждать возвращения у Фара прежнего цвета шкуры. Бродить по лесу неподалеку мне быстро наскучило, так как ничего интересного не попалось. Ягод не было, ни поймать, ни загипнотизировать меня никто не хотел, достопримечательности не попадались… Не интересно!

Я снова вернулась к Фару, который, казалось, даже не пошевелился с того момента, как я его покинула. Он по–прежнему лежал на том же месте и дремал. Его цвет никак не изменился, выделяясь ярким фиолетовым пятном на зеленой траве. Я подошла и присела рядом, стараясь уловить какое–то движение, чтобы убедиться, что нан не спит.

Наконец мне повезло. На ухо Фару село неизвестное мне насекомое и он непроизвольно дернулся пару раз. Ага! Я приблизила свое лицо близко к его морде и резко дунула ему в нос. Он посморщился и, по–прежнему не открывая глаз, спросил:

– Что тебе?

Я снова уселась рядом и начала разговор.

– Фар, мне показалось или ты почти не удивился, что мы тебя разыграли?