Песня 8
Дикие ягоды
Его губы манили меня спелостью диких ягод, и пусть я обдеру руки в кровь об острые шипы его обвинений, стараясь добраться до желанного лакомства, все равно сделаю это. Пусть сладкие плоды отравлены, и мне предстоит мучительно умереть, не раздумывая сорву их, даже если кто-то снова подарит мне жизнь, воскресит, надеясь, что я откажусь, исправлю ошибку, убегая прочь…он только потратит свое время зря – я опять кинусь в колючие заросли, срывая гроздья искушения…
Сильные мужские руки крепко прижали меня к их обладателю, я потерлась ягодицами о его твердый член, но Снежин не спешил дать мне то, чего я желала. Полностью отдалась в его власть, покорилась его воле – да, я знаю, что он безжалостный хладнокровный убийца – плевать на все, на мою гордость, убеждения, на чье-то мнение и на весь этот мир в целом. Мой мир не сможет без него, пусть это напоминает сумасшествие, но что вообще, скажите мне, еще можно назвать нормальным сейчас?.. Он моя слабость, дыхание жизни и биение моего сердца. Ладонь прочертила дорожку вдоль позвоночника – снизу вверх и обратно, затем ее владелец чуть надавил мне на плечи, вынуждая присесть. Норд уложил меня на пол, на живот, а сам оперся на колени и начал поглаживать мою спину. Мягкость в его действиях была нежданной, но чертовски приятной. Мужчина будто знал, где следует нажать сильнее, а где едва коснуться, подобно летнему ветерку. Я чувствовала тяжесть его обнаженного тела, и это добавляло особую пикантную нотку в происходящее.
Простые прикосновения ослабляли тугую пружину скрученных нервов. Он склонился и чуть прикусил мочку моего уха, едва касаясь губами, спустился вниз по шее, после оставляя горячие печати поцелуев. Не удивилась, если бы узнала, что именно Снежин и был мифическим змеем-искусителем: после всего, что было между нами, я готова была поверить и в это. На мгновение отстранился, чтобы приподнять мои бедра, отчего я прогнулась, потягиваясь подобно кошке. Он искушал, неторопливо проводя головкой своего члена по самой чувствительной точке, но не торопился наполнить меня… Долгожданная истома завладела мной, когда я почувствовала череду его толчков внутри себя. Время спуталось клубком из обрывков эмоций: огненные нити накала страстей сменялись разноцветными лентами разрядки и осыпались лепестками затишья, чтобы вновь взмыть ввысь искрами любовного притяжения…
Мой язык легкими прикосновениями крыльев бабочки, едва касался его навершия, влажного после нашего единения. Янтарные глаза потемнели, наблюдая за моей игрой. О нет, я не надеялась на чудесное спасение, прощение или что-то еще. Истина проста: я никогда не смогу пресытиться этим мужчиной, мне всегда будет мало его ласк, его голоса и взгляда. Даже если прикажет танцевать на лезвии ножа, не смогу сама отпустить его руку. Пусть он уже уберет свою, не выкрикну проклятий, а возблагодарю за наши встречи. Любовь? Нет. Одержимость? Не знаю…
После меня качали волны приятной усталости, как бывало всегда. Кто я? Обычная смертная женщина, которой довелось не просто возомнить себя богиней, но и побыть ею, пусть и на крайне малый срок. Я и так слишком часто получала отсрочку от смерти, играла с ней в прятки в хитросплетениях лабиринта. Что ж, похоже, это тупик. Норд пристально рассматривал меня, показалось или в этом взгляде мелькали всполохи сожаления? Нет, почудилось. Вновь непроницаемый, холодный взор. Когда он поднялся, я пожирала взглядом каждую линию его тела, чтобы это зрелище буквально отпечаталось на сетчатке моих глаз. Он подал мне бокал, где напиток цвета сумерек, едва пузырился. В воздухе разливался аромат миндаля и лесных ягод, напоенных полуденным зноем. Если бы сейчас снимали фильм о нас, я непременно призналась бы Снежину в любви. Но это реальная жизнь, поэтому я хранила молчание. Так же, без слов, приняла темный яд из его рук, как обычный бокал с искрящимся шампанским.
Ошибаетесь, господин Снежин, если полагаете, что я буду умолять о чем-то, попытаюсь сбежать или выплесну вам все в лицо. Отсалютовала посудиной, точно празднуя самую великую победу в своей жизни, и сделала первый глоток. Вопреки моим ожиданиям, вкус был мягким, ласкающим небо и язык, поэтому я снова отпила. В руке мужчины тоже появился подобный бокал, я даже моргнула от неожиданного появления данного предмета. Вот Норд до краев наливает смертельную жидкость и, копируя меня, салютует.
– Ничего не скажешь? – терять уже было нечего, и я отважно смотрю прямо на него.
– Прощай, – он делает долгий глоток и, не мигая, испытующе, прожигает меня янтарным взглядом.
– И на этом спасибо, – небрежно пожимаю плечиком и, протягивая опустевший бокал, дополняю:
– Еще. Чтобы наверняка.
Я отмечаю все: как перекатываются мускулы под загорелой кожей, легкую усмешку, в ответ на мою реплику, как пальцы обхватывают бутыль и плеск в стеклянной емкости… Слышу стук дождевых капель по карнизу и биение своего отчаянного сердца…
В кончиках пальцев появилось жжение, как бывает, если коснуться крапивы. Почти сразу, к этим ощущениям добавилось легкое онемение. Краткая волна пронеслась по телу так быстро, что я просто не успела запаниковать. Боли не было – только запоздалые сожаления и вихрь сумбурных мыслей… Я ведь так и не попросила прощения у Ника… Успеваю заметить, что глаза Снежина приобретают насыщенный оттенок крови…
Назойливое шуршание настойчиво возвращает меня к жизни – словно по сухим листьям бьют капли воды. Иногда этот звук прерывается звонким плюхом и грохотом – ба-а-ам! Что-то отскакивает от чего-то, и снова наступает равномерный шум. Интересно, на том свете идет дождь?.. Я резко сажусь и судорожно пытаюсь схватить ртом воздух, но у меня получается издать только полувсхлип или хрипение. Бок пронзает боль, и я снова падаю на какое-то ложе, оперевшись на руки. Вокруг ничего не видно, только неясно темнеет прямоугольник окна, где пляшут размытые тени. Не имею ни малейшего представления, где нахожусь, сколько прошло времени и не приснилось ли мне все. Дождь, идет сильный дождь – это единственное, что я понимаю теперь. Плети небесной воды наотмашь бьют по листьям и крыше. Скидываю покрывало и сползаю на пол, одежды на мне нет, поэтому прохладный воздух отрезвляюще действует и отвлекает от болевых вспышек. Подстреленной птицей тащусь к мутному от ливня стеклу – оно начинается практически от пола и уходит к самому потолку. Не успеваю подняться, сломленная новой вспышкой невыносимой боли, от которой спасает лишь забвение…
Никаких сновидений, обрывков из прошлой, далекой, будто чужой жизни. Пустота, словно и не было Вероники никогда и нигде… Где-то заливисто щебечет птаха, то замолкая, то с новой силой радуясь чему-то. Я не спешу открывать глаза, мое дыхание ровное, как после долгого сна, ловлю окружающие звуки, но кроме этой пичуги больше ничего нет. Мне тепло и хорошо. Я снова засыпаю…
Гром разорвал в клочья мое забытье. Я распахнула глаза, но с таким же успехом могла этого и не делать – вокруг плескалась чернильная мгла, изредка расчерченная фиолетовыми вспышками молний. Мне было немного страшно – это ли жизнь после гибели? Поскольку одежды на мне не было, а искать что-то в темной комнате не представлялось возможным, стянула покрывало и завернулась в него. Чувствовала себя я довольно неплохо, поэтому решила выяснить, где нахожусь. В окно бились ветви деревьев, дул сильный ветер, гоняя нависшие тучи. Гроза только набирала силу, и дождя пока не было, лишь редкие крупные капли, но рычание грома и буйство молний обещали скорый разгул стихии. Поддавшись порыву, распахнула высокие створки – где бы я ни находилась, это был первый этаж – практически вплотную к окну подходила стена леса. Ветер взлохматил волосы, резко рванул мое импровизированное одеяние, но я лишь крепче перехватила покрывало. Спрыгнула вниз и поежилась – трава была мокрой, и ноги почти онемели от холода. Мельком посмотрела на свое нечаянное пристанище, небольшой двухэтажный дом, с одной стороны окруженный лесом. Обошла строение, увидев, что впереди деревьев не так много. Прошла, осторожно ступая по земле, чтобы не поранить ноги и не запнуться о выступающие кое-где корни. Передо мной, под дикими порывами ветра, плескалось травяное море. Я уже не была уверена, сон это или явь, но знала, что необходимо следовать дальше.
Острая трава колола нежные ступни, норовила обвить щиколотки, но я упорно бежала дальше. Вскоре берег оборвался, являя взору небольшую полосу песка. Спрыгнула вниз по своеобразным песочным ступеням, поросшим ближе к полю травой. Гроза бушевала, и я спешно залезла под берег, где было что-то напоминающее земляной козырек. Сжалась в комочек с надеждой на лучшее. Губы сами едва тихо прошептали, хотя, заори я во всю глотку, вряд ли кто-то бы услышал:
– Мой зверь, жаль, что все так получилось…
Ливень стих, и я выбралась из-под ненадежного укрытия. Наступило затишье – тучи застыли на небе, будто приклеенные. Подошла к воде, где у берега лежал мелкий песок и водоросли.
– Ника-а-а… – шепот или шум ветра.
Обернулась, но мне виден лишь обрыв, да распахнутое окно небес. Меня давно била мелкая дрожь: мне и холодно, и страшно. Продолжала смотреть вверх – к самой границе кромки поля подошла полоса серого тумана. Теперь впереди только озеро, а сзади – туманная стена. Ступила в воду и тут же отдернула ногу – слишком ледяная, как будто в прорубь опустила. Но через пару минут меняю свое мнение, так как в призрачной пелене мне мерещатся тысячи глаз. Нет, их нельзя назвать глазами в обычном понимании, они как прорехи в туманном покрывале, через которые видна трава, но я знаю, что они следят за мной. Страх подстегивает меня, и я бросаюсь в воду. Вскоре тело отказывается повиноваться мне, сведенное судорогой от мороза, я погружаюсь под воду, и легкие рвет от недостатка кислорода…
Тяжело дышу и прихожу в себя: воспоминания о том, как я утонула, слишком свежи. Какой исключительно правдоподобный сон! Оглядываюсь – эта комната! Панорамное окно, лес за ним, только сейчас, скорее всего, утро – мирная птичья трель, стрекот насекомых, робкий отблеск солнечных лучей. Похоже на горячечный бред – возможно, вскоре снова что-то произойдет, и я очнусь здесь опять? Или я что-то делаю не так и буду просыпаться в этом доме снова и снова, пока не выполню то, что нужно? Может, я слишком много рассуждаю, ищу сложности там, где их нет? Вот ведь черт!..
Вижу заботливо разложенную кем-то одежду: комплект нижнего белья, цвета спелой ежевики, короткие джинсовые шорты и кофта, оставляющая открытым одно плечо, также обувь на плоской подошве. Одеваюсь и иду ближе к окну – нет, этот сценарий уже разыгран – нерешительно застываю у закрытой двери. Приоткрываю створку и заглядываю в образовавшуюся щель. Тишина. Только снаружи кипит жизнь, а дом точно заполнен вакуумом. Крадусь по узкому коридору, мимо запертых дверей, мне тревожно, поэтому начинаю шепотом напевать первую, пришедшую на ум песенку: «Одинокая птица, ты летаешь высоко. И лишь безумец был способен так влюбиться. За тобою вслед подняться, за тобою вслед подняться, чтобы вместе с тобой разбиться…» Подбегаю к входной двери и собираюсь дернуть ее на себя. Когда сзади меня кто-то хлопает в ладоши, я подскакиваю, но не оборачиваюсь – напряжение настолько высокое, что я едва понимаю, что делаю. Поворачиваю ручку и выскакиваю наружу.
Свет на миг ослепляет меня, я неосознанно бегу в сторону поля. Властные слова бьют в спину:
– Стой!
Все-таки я в аду, будь иначе, Дара бы здесь не было. Сжимаю кулачки и прыгаю в зеленые волны травы, мокрые от росы. Капли переливаются в лучах восходящего солнца, которые рассеивают остатки ночного тумана, впору залюбоваться, но не тогда, когда за тобой следует посланник тьмы. Что-то сбивает меня с ног, и я падаю, а сверху обрушиваются прохладные брызги, ощущаю тяжесть чужого тела. Еще секунду назад это был темный туман, а теперь обнаженный по пояс мужчина. Упираюсь ладонями ему в грудь, стараясь сохранить хоть какую-то дистанцию. Он упивается своим превосходством, ухмыляется и выдает:
– Я всего лишь попросил подождать. Помнится, раньше ты была смелее, даже не хотела бежать.
Язвить не хотелось, задала лишь один важный вопрос:
– Я мертва?
Он не спешил ни отвечать, ни подниматься, нависая надо мной и обдавая жаром сильного тела. Наклонился еще ближе и промурлыкал:
– О детка, не знаю, возможно, было бы лучше, если бы ты умерла. Но спешу расстроить – игры еще не кончились.
Я облегченно откинулась на травяную постель – жива! Дар соизволил встать и даже подал мне руку, но тут же не преминул съехидничать:
– Зря радуешься, птичка, хищники любят играть с жертвами. И игры эти смертельны для последних.
Я ничего не понимала – почему Снежин оставил меня в живых? Очередная забава немыслимой сущности?
– Что тебе нужно от меня? – получилось неуверенно и смешно, не так, как хотела, чтобы прозвучали эти слова.
Дар остановился и многообещающе посмотрел:
– Я бы не только рассказал, но и показал тебе, что именно. Но, увы, мой братец, видимо, решил прожить этот век под лозунгом «Гуманность и справедливость». А скорее всего, просто заигрался в цивилизованность и человечность. Однажды его звериная натура снова возьмет свое, и ты сама прибежишь ко мне. Я, по крайней мере, честен в этом отношении. Я тот, кто я есть и не прячу кровавую бойню под ширму из сиреневеньких лепесточков.
– Я не обольщаюсь ни на чей счет, – оставаться долго наедине с волком не было ни малейшего желания.
Но он намеренно тянул время, оказался передо мной и прижал к себе, запустив руки под кофту. Я даже испугаться не успела, как горячие губы подчинили меня, его желание фактически стало осязаемо. Застежка бюстика была вмиг расстегнута, и его ладони по-хозяйски гуляли по моей спине, затем одна переместилась на грудь. Рысь заворчала внутри, и я с силой прикусила его губу удлинившимися клыками, и, оттолкнув от себя, прорычала:
– Пр-ро-роваливай к чертям собачьим! В этот раз Снежин точно тебя разорвет, и я не буду мешать ему в этом!
Дар ничуть не смутился, нарочито медленно облизнул губу и уставился на меня. Я же спешно оправила лиф и попыталась усмирить рысь – не получилось, и через миг уже скалилась на мужчину в зверином облике. Опасность ощутила каким-то шестым чувством – шерсть на загривке поднялась дыбом и я даже повернулась спиной к ловцу, чего ранее никогда бы не сделала. Со стороны озера к нам неслась волчица – уши прижаты в ярости, зубы обнажены и из пасти рвется рык. Ну ничего себе! Ветер донес знакомый запах – подарочек объявился!
Передними лапами припала к земле – сейчас поквитаюсь за все! Дар явно веселился и ждал зрелищ. Расстояние между мной и девушкой сокращалось. Ближе. Еще. Вот она прыгнула и…врезалась в призрачную мерцающую стену. Отскочила, скуля, прижимая одну лапу, шерсть на которой дымилась, будто от ожога. Я уселась, обалдев от происходящего.
Через несколько секунд, вместо туманной завесы появился Снежин. Кинув недовольный взгляд на брата, подошел ко мне:
– Смени облик.
Сущность рыси подговаривала кинуться прочь, она никак не желала выполнять чьи-либо приказы. Все глазели на меня: Норд – испытующе, Дар – насмешливо, волчица – обещая скорую месть. Я подчинилась и тут же рывком была поставлена на ноги. Глаза Норда яростно сузились – он явно почуял чужой запах на мне. Короткий взгляд в сторону Дара и фраза, кинутая вскользь:
– У тебя есть своя самка. За свою оторву твою пустую башку.
Девушка уже приняла человеческое обличие и прижимала окровавленную руку к себе, меряя меня раздраженным взглядом. До меня не сразу дошло, что сказал мой зверь. Значит, Снежин отказался от подарка! Раз он решил не делиться мной, возможно, отдал брату сразу и эту девку!
Дар вместо ответа, подошел к сидящей на земле и не слишком осторожно дернул за плечо:
– Не скули.
Но все же, исцелил ее рану. А я рассматривала того, кто напоил меня непонятным напитком: все тот же янтарь глаз, сильные руки, в сладком плене которых я билась, испытывая наслаждение, древняя, неразгаданная энергия, наполняющая каждую клеточку великолепного тела… Вид у меня, должно быть, дурацкий, стою и пялюсь, чуть ли не с блаженной улыбочкой. Одно слово – идиотка. Все-таки с головой у меня, стоит признаться себе, не в порядке, восхищаться тем, кто, по сути, прикончил меня. Очередной приказ, обращенный к Дару:
– Ждите нас там, где договаривались.
Тут же отвернулся – точно был уверен, что никто не посмеет ослушаться его. А мое тело уже в очередной раз предало меня: соски заныли, превращаясь в спелые вишни, которые жаждали прикосновения мужских губ, ждали, когда их сорвут жадным поцелуем. Низ живота расцвел огненным цветком, пожар от которого мог потушить лишь единственный мужчина. Я прижалась к Снежину так, точно прошло много веков с тех пор, как мы виделись в последний раз. Утро расстелило поле постелью: только мы и… Дар?! Снежин стоял к нему спиной, а я видела этот взгляд, только никак не могла понять, что в нем застыло. Желание? Сожаление? Возможность быть на месте брата?.. Когда Норд обернулся, то там, где доли секунды назад был ловец, гулял лишь ветерок. Некоторым чужие игрушки предпочтительнее своих, лишь по тому, что они чужие…
Казалось, мир до небес пропах зеленой травой – хотелось бесконечно вдыхать аромат свежих стеблей, утонуть в нем, погружаясь в сказочный мир для двоих.
– Здравствуй, – хриплый голос остатки свел меня с ума.
– Привет, – прошептала я. – Ты убил меня, – скорее, утвердила, чем вопросила.
Полурык-полусмех, вызвавший маленький ураган из мурашек, волной прокатившихся по мне.
– Правила изменились, ты забыла? – его руки скользят по коже, пальцы заново исследуют мое тело.
– Так это игра? – выдыхаю, чтобы судорожно вдохнуть, когда одна его рука оказывается в шортах и поглаживает меня сквозь кружевную ткань. – А кто расскажет мне правила?
Он пытается расстегнуть молнию, но, не желая возиться, запросто рвет джинсовую материю. Я ногой отбрасываю прочь ненужный кусок – остаток одежды. Шифон кофты не выдерживает его натиска и, как тонкая паутинка, улетает, подхваченный теплым ветром.
– Жить по правилам очень скучно, все равно, что есть пресную пищу. – Он скользит губами по моей шее. – Попробуй хоть раз делать то, что действительно хочешь. Освободи себя. Человеческая жизнь и так слишком коротка, а вы тратите ее на всякие глупости, типа правил, придуманных давно умершими.
– Но хаос еще хуже, – я стараюсь связно мыслить.
– Сумасшествие и снятие ограничений не совсем одно и то же. Безумец вредит всем, загаживая все вокруг миазмами разложения, прозревший – получает в награду сердце жизни, самое высшее наслаждение.
Я ни черта не поняла из его рассуждений – ведь ловцы для меня те же полоумные твари, по своей прихоти повергающие в пепел и прах цивилизации. Но, видимо, просто мы находимся на разных сторонах – каждый видит не то, что открывается другому, правда для каждого своя.
Он обхватывает мое лицо ладонями и утверждает:
– Ты – моя. Запомни.
Я касаюсь его лица и на его манер, повторяю:
– Ты – мой. Уясни.
Глаза в глаза – естественно, в «гляделках» победил Снежин.
– Мне все приснилось? – мне хотелось узнать, как далеко можно заходить в новом развлечении. – Я помню, как утонула, слишком яркие ощущения.
– Нет. Все правда, – он целует мои плечи и в перерывах отвечает. – Я не позволил тебе уйти. Умереть.
– Сколько прошло времени… После того, как… Я была уверена, что ты отравил меня.
Ладони не спеша путешествуют по моему телу, а голос шепчет:
– Жаль, что ты считаешь меня таким нудным – просто отравить – как банально. – И дополняет. – Прошло около трех недель с момента нашей последней встречи.
Три недели! Он говорил об обмане, неужели что-то узнал о Туманове?
– В чем я тебя обманула? – не хотелось оставлять недомолвок.
Мужчина отстранился и сказал будничным тоном:
– Неужели ты думаешь, что я не почувствую давнего врага? Я не просто так спрашивал о подарках, проверял тебя. Но ты не разочаровала меня, солгав, наоборот, подстегнула.
Мне важнее было узнать, что с Ником, искал ли он меня, но напрямую спрашивать не хотелось, поэтому поинтересовалась:
– Как долго мы будем здесь?
Норд был в своем репертуаре:
– Столько, сколько потребуется. Куда-то торопишься?
Я отрицательно помотала головой, мол, спросила просто так. Перевела тему:
– Твой брат и эта девушка тоже останутся?
– Да. Зачем – узнаешь. – Он подхватил меня на руки. – Слишком много болтаешь.
Далее я забыла про все – он заполнил собой каждую минуту, каждое мгновение солнечного утра…
– И как я в этом пойду? – это были размышления вслух, нежели вопрос к Снежину.
Я смотрела на великолепный кружевной комплект, единственное, что осталось на мне.
Мой личный рай и ад в одном лице, расслабленно лежал на траве и лениво рассматривал меня. Потянулся и посоветовал:
– Так и пойдешь.
Ага, я помню, что нас ждут Дар со своей волчицей, вот только зачем? Видя мое недоумение, поднялся, чтобы почти сразу предстать серебристой зверюгой. Ладно, пусть так. Без труда перекинулась рысью, и мы понеслись по полю. Довольно быстро достигли места встречи – небольшой лужайки около леса. Встречающие нас уже приняли волчий облик: волчица заигрывала с Даром, игриво покусывая его за загривок. Пфф, как мило! Едва завидев нас, она зло сузила глаза и облизнулась, глядя на меня. Я демонстративно отвернулась. Но что меня взбесило больше – она явно знала, что будет дальше, в то время как я оставалась в абсолютном неведении относительно всего. Снежин толкнул меня в бок – не отвлекайся – какое-то время мы мчались по кромке леса, потом углубились внутрь. До меня донесся тяжелый запах лесного зверя: олень? Лось? Мы крадучись подошли к поросли осин, деревья были совсем тоненькими, а листочки трепетали на ветру, подобно маленьким волнующимся сердечкам. Прямо за ними находилось небольшое стадо оленей. Обычно, под настроение, я охотилась на мелкую дичь: зайцев и птиц. Глядя на Норда, покачала головой, он понял и не стал настаивать, лишь бы не мешала.
Олени чутко вслушивались в каждый шорох, готовые бежать в любую секунду. Волчица нетерпеливо переминалась с лапы на лапу, а остальные выжидали. Зачем ловцам понадобились эти животные? Или я чего-то не знаю? Ветер донес другую информацию: человек! Неподалеку в засаде сидел человек! Вгляделась в Снежина – какого …?! Клыкастый подарил мне долгий взгляд. Раздался резкий хлопок выстрела, я нервно вздрогнула и продолжила наблюдать. Одна из самок оленя упала, подстреленная, а вскоре показался охотник – мужчина, лет сорока – который неспешно осмотрел добычу, наклонившись. Вот подружка Дара заходит за спину ничего не подозревающего человека, и… я принимаю решение! Превращаюсь и выхожу, как есть, в одном белье, вскидывая руки, чтобы он случайно не убил меня:
– Здравствуйте!
Немая сцена: от неожиданности, мужичок чуть не роняет ружье, хлопает глазами и молчит. Спиной чувствую напряжение Снежина и Дара, вижу удивление на серой морде волчицы, сменяющееся откровенной злобой. Поскольку человек так и застывает с полуоткрытым ртом и стеклянным взглядом, понимаю, что кто-то из ловцов сейчас покопается в его памяти, стирая воспоминания обо мне.
– Я говорил, что это плохая затея, – Норд выходит из-за деревьев, – ты проспорил.
Появляется и черный волчара, под одним только взглядом его желтых глаз можно поседеть, но я не боюсь, у меня уже есть личный кошмар. Слишком долго Дар оглядывает меня, поэтому вновь предпочитаю принять облик лесной кошки. Волчица подходит к своему сопровождающему и лижет его морду, словно утешая. Тот раздраженно отворачивается и отходит. А во мне пробуждается подозрение: неужели она помогла бы ему убить человека?! А может, такое уже было?! Вот подлая тварь, старается угодить ему во всем, чего бы это ни стоило! Снежин подходит ко мне, и мы оказываемся в ином месте: сначала не понимаю, что это такое, то ли поле, то ли лес с экзотическим растениями. Ананасы! Это целая плантация с ароматными фруктами. Осматриваюсь и замечаю наших спутников. Они не ждут нас, а уходят дальше, вскоре Норд перекидывается, и я следую его примеру:
– Они придут позже, а то остатки испортишь им всю охоту.
Не смогла сдержать возмущения:
– Как она может! Что сделали ей люди?
– Приспосабливается, чтобы выжить, – он подошел, отросшим когтем снес половинку ананаса и предложил мне.
Чтобы облегчить груз тяжелых мыслей, не стала отказываться. Сладкий сок потек по подбородку, несколько капель упало на грудь. Мужчина медленно слизал медовое лакомство с моей кожи, и мы на какое-то время выпали из реальности…
Когда вернулся Дар с волчицей, мы перенеслись к уже знакомому особняку. Снежин принес мне покрывало, а черный гад не упустил возможности позубоскалить:
– Девочки, не деритесь, пока нас не будет. Я очень расстроюсь, если хоть с одной из вас что-то случится! Познакомьтесь, вина попейте или что там, на ваш вкус!
Мы с девушкой обменялись неприязненными взглядами. Снежин ограничился строгим взором, адресованным нам обеим. Очень мне надо трогать эту паскуду! Мужчины ушли, и я прошла в гостиную, соединенную с кухней, где последовала совету Дара: нашла в баре шампанское и решила отпраздновать очередное спасение чужой жизни. Открыла бутылку и налила игристый напиток в высокий бокал.
– Мне не предложишь? – звонкий голосок вывел меня из размышлений.
Подавила в себе искушение показать ей средний палец – хочу просто отдохнуть – молча достала второй бокал и наполнила и его, отставив в сторону. Девушка подошла и села со мной рядом за стойку.
– Я – Лена.
– Ника, – коротко представилась я и отхлебнула.
– Я думала, ты накинешься на него, поэтому так повела себя сегодня, – она тоже отпила и заговорила дальше, – я очень люблю его…
Прервала этот бессмысленный разговор:
– Чего ты от меня хочешь? Прощения? Благословения? Я видела твой взгляд, видела то, на что ты способна для него и ради него… – не стала договаривать, позволяя ей додумать.
Залпом осушила бокал и налила еще.
– Я не хочу умирать, – она прошептала это едва слышно, – сейчас не хочу…
Я фыркнула так, что шампанское попало мне в нос, утерлась и высказалась:
– А кто хочет? Мужчина-охотник мечтает подохнуть, как дичь? Просто потому, что оказался не в то время и не в том месте?
У нее предательски задрожали губы, выдавая нахлынувшие эмоции:
– У меня сейчас нет друзей, только знакомые, мне не с кем поделиться и спросить совета.
Я задумалась: а если бы на моем пути не встретился Никита, стала бы я такой же, как Лена? Возможно, но я сделала свой выбор, а она – свой.
– Каждый выбирает по себе… – мне не хотелось утирать ее сопли после всего увиденного.
Может, сложись иначе, мы бы даже подружились, но убивать себе подобных, просто в угоду кому-то, чтобы продлить свою жизнь… Нужна ли она после уплаты такой цены?.. Я встала, обрывая разговор, отыскала ванную и приняла освежающий душ, потом прошла в комнату, где проснулась впервые в этом доме. Сон принес покой и тишину.
Разбудил меня тихий шорох, словно в окно скребли длинные когти. Опасности я не чувствовала, но осторожность не была излишней. Вокруг было еще темно, значит, ночь еще властвовала над этим местом. Я всмотрелась и выдохнула – просто ветви кустарника били по стеклу. Сон пропал, и я поднялась, включила свет и подошла к шкафу. Там отыскала одежду: черничный комплект белья и короткое платье. Слава богу, не придется ходить в покрывале! Дара и Снежина не было, последний непременно заглянул бы ко мне. Вышла в гостиную и перекусила йогуртом, нашла свою обувь и вышла, сидеть в доме не хотелось, исследовать его – тоже. Решила сходить к озеру, чтобы развеять недавние ужасы.
– Ника, подожди!
Я скривилась, словно съела лимон, но остановилась, ожидая, когда Лена меня догонит.
– Спасибо, так не хотела оставаться там одна, жутковато как-то.
– Трусишка, собственной тени боишься, – я зевнула, – пока ты с Даром, бояться нечего.
Она мечтательно призадумалась и чуть не растянулась, зацепившись за подножку корня.
– В озере очень теплая вода.
Видимо, я выспалась, поэтому болтовня меня не утомляла.
– Мне показалась ледяной, – заметила я.
По небу плыли обрывки туч, а сквозь прорехи еще были видны звезды.
– Давай, кто первый добежит, – девушка явно хотела подружиться.
«Детский сад», – подумала я и вместо ответа перекинулась. Рысь видела не в пример лучше меня в человеческом обличии, хотя темнота уже начинала отступать в преддверии утра. Я наслаждалась пробежкой, на то, кто добежит вперед, мне было наплевать. Лена уже спустилась к озеру и ждала.
– Я победила!
– Поздравляю, – коротко кинула ей.
От воды веяло холодком, да и ветер был свеж, я обхватила себя руками, раздумывая, не облачиться ли в живую шкурку. Лена сняла обувь и ходила по кромке воды. Я тоже потрогала водицу – правда, теплая! А я помню ее ледяные объятия, показалось от страха? Оглянулась, всматриваясь в нависший берег, но там никого не было. Выдохнула.
– Ника, а ты любишь Норда?
Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я застыла. Но затем, покусав губы, ответила:
– Не люблю и тебе не советую влюбляться. Дольше проживешь.
– А я люблю Дара и не скрываю! На все готова для него!
– Я заметила, – буркнула я, – на самом деле, никто не знает, что такое любовь, все только высказывают ошибочные предположения. Все заканчивается одинаково, сплошная физиология.
Она молчала, и я высказала свое мнение:
– Некоторые боятся признаться себе в этом, вот и сдабривают этот процесс и ведущие к нему действия разной фигней. Чтобы хоть чем-то отличаться от животных. Но правда в том, что звери честнее, добрее и умней нас. Просто живут.
Я махнула рукой – пусть дальше играет в любовь-морковь, а я уже взрослая девочка. Мы просто стояли по щиколотки в воде, думая о своем… Сначала не поняла, в чем дело, посмотрела на Лену, она настороженно – на меня. Ступни свело судорогой холода, сердце – нехорошим предчувствием. Слишком хорошо я помню этот сон, который вовсе не пригрезился! Собралась с силами и посмотрела на поле – там клубился туман, и прорехи-глаза следили за каждым нашим действием. Девушка рядом замерла, от страха позабыв закричать. Потом сдавленно прошептала мне:
– Они зовут меня…
Я подошла и дернула ее за руку:
– Быстро в воду!
Она заупрямилась, вырываясь:
– Надо спешить к ним!
Я, не церемонясь, отвесила ей смачный подзатыльник:
– Идиотка! Дар не даст тебе умереть! Делай, что говорю!
Про себя надеялась, чтобы так оно и было, но лучше уж призрачная надежда, чем непонятные твари. Тем более, я уже была в такой ситуации. Она обернулась волчицей и, поджав хвост, нерешительно вышла из воды. Я попыталась ухватиться за него, но она опрометью бросилась наверх. Становилось еще холоднее, озеро начало покрываться коркой тонкого льда. Понимала, что если замерзнет совсем – нам крышка. Тупая собака! И на кой мне это надо?! Лена уже почти добежала, быстро перебирая лапами по песчаным ступеням. Я не успевала – вот мелькнул кончик хвоста, скрываясь в туманной мерцающей пелене. У меня практически волосы дыбом вставали по мере того, как я приближалась к непроницаемой стене. Обернулась – озеро около берега уже было белым ото льда и снега. Тишину разорвал дикий визг, который наотмашь ударил по моим нервам. Будь, что будет – я добралась до верха и прыгнула в распахнутые пасти тумана…