Рассказ второй
Волчьи ягоды
– Лена! Ты где?! Это совсем не смешно!
Моя сестра-близняшка истошно вопит где-то рядом. Продолжаю молча лежать, покусывая травинку и смотреть на небо. Пусть она уже замолкнет и уйдет.
– Ну все, хватит! – Кара пытается придать тону больше убедительности, но это у нее получается фигово.
Раздраженно фыркаю, нужно было родиться в разных семьях или, на худой конец, в разное время. У нас нет ничего общего, кроме внешности. Кара напоминает мне зефир – мягкий и податливый, настолько сестричка уступчива и слабовольна. П-фф, совсем как наша мать! То ли дело – я! Заноза в заднице любого, кто посмеет идти наперекор. «Есть только мое мнение и неправильное», – мой новый жизненный девиз и менять его уже не собираюсь. Кара молчала, скорее всего, ушла, сдалась, а хоть бы раз поступила иначе. Возвращаться в дом не хотелось – молчаливая, задумчивая мама, прячущая слезы, но продолжающая играть роль счастливой хранительницы очага, от которого уже давно камня на камне не осталось. Этого долбаного семейного очага, мать его!
***
Семья Верецких никогда не знала, что такое нищета – глава, Павел Николаевич Верецкий, был удачлив во всех начинаниях. Бизнес процветал, расширялся, быстро вырос в довольно крупную сеть. Отец часто пропадал то в столице, то в заграничных командировках, но умудрялся хранить облик верного и любящего семьянина. Ага, только сохранять, как маску, с одной стороны любви и понимания, с другой… Мать – Верецкая Алла Алексеевна, домохозяйка и просто образец для подражания. Все еще красивая, несмотря на уходящие года, стройная и, главное, понимающая мужа не то, что с полуслова, а с полувзгляда. Две чудесные дочери – Лена, собственно я, и Кара. Павел Николаевич намеренно не перевозил нас в столицу, объясняя это тем, что бешеный ритм огромного мегаполиса не пойдет никому на пользу. Впрочем, спорить никто не собирался – просторная квартира, шикарная загородная дача, деньги в достатке, дом полная чаша, казалось бы, вот она, мечта.
***
Прислушалась, приподнявшись и глядя сквозь колышущуюся траву. Скатертью дорога! Недавно вернулись с отдыха, где я познакомилась с очередным мужчиной. Ездила с матерью и Карой специально, бросая им вызов своими выходками. Кара никогда не веселилась, все время проводя за чтением книг или рисованием. О, да! Она молча осуждала, только мне плевать! Если можешь получить от жизни многое, зачем притворяться серой мышкой? Принцы давно вымерли и даже благородные кони откинули копыта уже много лет назад. Летний день подходил к концу, возвращаться не хотелось. Пошло все – уеду в город! После событий, которые изменили не только всю нашу жизнь, но и нас самих, потребовала купить отдельную квартиру и переехала от матери и сестры. К слову, Кара могла поступить так же, не захотела… В лесу тихо попискивала какая-то птица, я потянулась, встала, вышла на тропинку, петляющую между стволами сосен, подсвеченных заходящим солнцем. Повинуясь необъяснимому порыву, подошла и обняла шершавый ствол. Аромат смолы и теплой древесной коры немного успокоил взбудораженные мысли.
Зачем-то продолжала менять партнеров, возможно, это и есть проклятие современного общества, просто получать удовольствие, не думая ни о чем, растворяться в кратковременных всплесках страсти, а может… Этих «может» и так слишком много. Хватит! Я не буду такой, как моя мать!.. Дошла до высокого забора, огораживающего нашу территорию, передо мной тут же открылась дверь, словно только этого и ждали, охранник незамедлительно посторонился, пропуская. Не удостоив его даже взглядом, по ухоженным дорожкам направилась к дому. Кара сидела на террасе, попивая что-то из кружки и смотря в ноутбук.
– Я даже разговаривать с тобой не хочу, – намеренно не поворачиваясь ко мне, выдала сестра.
– Уже это делаешь, – презрительно выплюнула ей.
– Не ссорьтесь, вам нужно всегда поддерживать друг друга, – не заметила, что в другом конце находится мама.
Алла Алексеевна задумчиво смотрела на сад, лишь мельком мазнув по нам взглядом.
– Могла бы и помолчать, – Кара прошипела едва слышно, – ей и так нелегко, а ты все не успокоишься!
– Сама заткнись! – я не собиралась вступать в бессмысленную дискуссию и зашла внутрь особняка.
Еще немного и просто свихнусь с этими двумя, нужно побыстрее убраться отсюда. Пронеслась по лестнице к себе в комнату, вспоминая, куда кинула ключи от машины. Черт, надо наконец-то научиться складывать вещи на место! Сбрасывала предметы, небрежно сдвигала какие-то блокноты, груды косметики, все это падало на пол, но этот факт меня волновал мало – здесь есть, кому прибраться, папочка за все заплатил. Привлеченная вершащимся беспорядком, ко мне поднялась мать:
– Лена, ты уезжаешь? – столько горечи в словах.
Вот обойдемся без этого, от соплей и слез меня уже давно выворачивает!
– Угу, – ограничилась лишь этим.
– Давай хотя бы поужинаем все вместе, как раньше?
Как же бесит это блеяние! Поэтому отец завел себе вторую семью – ему просто надоели эти овечьи глаза и покорность! Взорвалась раздражением, выразительно глянув в сторону матери:
– Как раньше уже не будет, и ты знаешь, кому нужно сказать «спасибо»!
До нее не сразу дошел смысл произнесенных слов, скорее всего, опять принимает сильнодействующие лекарства.
– Лена, ты действительно так считаешь?
Неверие, промелькнувшее в родных глазах, на миг, на долю секунды заставило меня почувствовать что-то, напоминающее угрызения совести. Только на мгновение – да, это она во всем виновата!
– Не считаю, констатирую неоспоримый факт.
Мама медленно развернулась и вполоборота сказала:
– Я все равно люблю тебя.
Лучше бы устроила истерику, заорала, что я неблагодарная тварь, но нет! Совсем так, когда стала известна правда об измене отца и, встретившись с ним, просто обняла его, сразу простила! Все! И так поступила женщина, которая узнала, что ее променяли на другую и, причем, уже давно. Получив в оплату за поддержку и понимание, заботу и нежность только пепелище ушедшего счастья! Да пусть все идет…
Я застыла, бестолково пялясь на сиреневый кусок ткани в руке. Рванула тонкую материю, вымещая злость – да куда делись эти гребаные ключи?!
– Ты добиваешься, чтобы она что-то сделала с собой? Лена, не надо так с нами, – Кара только добавляла масла в огонь, подкидывала дровишек в адское пламя, бушующее у меня внутри.
– Отвали, – коротко проинформировала ее.
Ключи нашлись в туфле, которая одиноко стояла под столом.
– Лена, пожалуйста! – Кара не останавливалась. – Ведь отец нас не бросил, даже не подал на развод с мамой…
– А просто трахал и продолжает трахать более молодую бабенку, – специально прервала сестру. – Показательно подняла указательный палец и уточнила: – У которой хватает огонька высказывать свое мнение и не иметь его мозги. Ах, да, но ведь здесь его всегда ждут и любят, неважно, что еще он сделает!
Намеренно толкнула плечом Кару, проходя мимо. Пусть эта курица не напрягает свой крошечный мозг.
– Нет, все не так! Ты специально говоришь гадости! Потому что самой также паршиво, как и нам! – в спину почти осязаемо ударили настигнувшие меня слова.
Только ускорила шаг, переходя почти на бег. Да, я сбегала, ну и что! Мне плевать, на все глубоко плевать – эта фраза стала моей личной молитвой и редко подводила. В столовой Мария Дмитриевна накрывала на стол – мне всегда нравилась эта немолодая женщина, умеющая не только приготовить любое сложное блюдо, но и поддержать умный разговор. Не воспринимала ее как обслуживающий персонал, скорее, как члена семьи… Семьи, которой больше нет. Черт! Забыла успокоительное, в этом доме оно было необходимо, как воздух. Мои родственнички кого угодно заставят съехать с катушек! Обратно не вернусь, Кара только и жаждет, чтобы начать свое нытье заново. Пронеслась в другую часть дома, где располагалась бывшая спальня родителей, у матери, наверняка, целый арсенал таблеток. Там главенствовал идеальный порядок, который мне захотелось разрушить. На пол полетела ваза с цветами, нежные лепестки смешались с острыми осколками, образуя контраст. Выдвинула ящички прикроватной тумбы, в первом ничего нужного не нашла, второй выпал от того, что я слишком сильно потянула его, в третьем обнаружилось искомое. Гнев застилал глаза, вроде, упаковка похожа, сойдет. Процокала каблуками к выходу, ни мамы, ни сестры не обнаружила, редкая удача!
Из гаража выехала в отвратном настроении, глядя на медленно расходящиеся створки ворот, мстительно надавила на педаль газа. Жаль, даже не поцарапала, успели полностью открыться, пока подъезжала. Охранники внимательно проводили меня взглядом – показала им средний палец. Летние ночи довольно светлые, но видимость, конечно, далека от дневной. Одной рукой придерживала руль, второй пыталась вытряхнуть таблетки из коробочки. Не получилось – поднесла пластинку ко рту, выгрызая лекарство из оболочки. Твою ж…! Горечь противно растеклась во рту. Наугад попыталась отыскать бутылку с водой. Не нашла, пальцы обхватили стеклянное горлышко – открытая емкость с дорогим алкоголем, видимо, осталась после недавней поездки на вечеринку. Сделала так, чтобы мать узнала, что за рулем зачастую езжу не совсем в трезвом виде… Совсем не в трезвом. Ждала, что увижу хоть что-то, кроме обреченного взгляда или смирения с неизбежным поражением. Ни-че-го – она тихо просила проявить благоразумие, ведь кроме нас с Карой у нее ближе никого нет. «За тебя, любимая мамочка!» – скривилась, отпив крепкого напитка. Жидкое пламя вытеснило горечь, но легче не стало, будто со всей дури шарахнула по жилищу диких злющих пчел – мысли безумным роем заметались в голове, вызывая приступы невыносимой боли…
Когда-то, словно в прошлой жизни, я тоже мечтала о единственном мужчине, неугасаемой любви. Взахлеб зачитывалась романами, как и моя сестра, надеялась и верила в чудеса. Да и общались мы с Карой прямо противоположно тому, что происходит сейчас. Тогда казалось, что у нас идеальная семья, сошедшая, будто с картинки модного глянцевого журнала: в большой, со вкусом обставленной гостиной, мы отмечали все значимые праздники, папа всегда находил время, чтобы провести их с нами, дорогими его сердцу людьми. Новый год – волшебная мечта детства. Все вместе наряжали пушистую елку, аромат мандаринов дарил неповторимый привкус счастья, мама, отпустив прислугу, сама хлопотала над некоторыми блюдами, остальное заказывали из ресторана. Мы с Карой с нетерпением ждали, когда нам позволят открыть подарки, заманчиво ждущие своего часа под елочкой. Над камином, в красиво вышитых носочках, прятались конфеты, шоколадки и новогодние леденцы – изогнутые полосатые палочки. Ближе к полуночи приезжали родственники и близкие друзья семьи со своими детками. После того, как главные часы страны мерно отбивали полночь, мы всей гурьбой высыпали на улицу – взрослые обещали, что новогодняя сказка продолжится. Разлапистая ель, сплошь усыпанная шишками, росла недалеко от особняка, ее специально не стали срубать, когда только планировался проект участка. Дерево и вправду было похоже на те, что рисовали, изображая зачарованные леса: высокое, с густыми ветками-лапами, казалось, стоит забраться под низко опущенные ветви и окажешься в сказочной стране. Когда вышли наружу, елка засияла разноцветными огоньками, в небо взмыли салюты, расцветая на темном покрывале ночи дивными звездными цветами. Потом в открывшиеся ворота въехали сани, запряженные тройкой белоснежных лошадей, которыми управлял самый настоящий дед Мороз! Снежный волшебник привез с собой полный мешок даров, чего только не было: и сладости, и игрушки. Я видела, как мама украдкой смахнула счастливую слезинку, гордясь мужем, который смог подарить всем нам такой праздник. Папа подошел и обнял нас, свою единственную, как мне казалось тогда, семью.
***
Сделала глоток побольше, надеясь, что это поможет прогнать воспоминания. Как бы ни так! Стало только хуже, черт знает, что за таблетки я приняла. Возможно, вообще перепутала коробки!.. Нам с Карой тогда исполнилось по восемнадцать лет, когда открылась правда о нашем горячо любимом папаше. Начало февраля выдалось вьюжным и пасмурным, солнце не появлялось, как будто его тошнило от людишек и их грязных мыслей. На прошедший новый год родитель щедро подарил своим дочуркам по чистокровной лошади фризской породы – длинная, шелковистая струящаяся грива и хвост, благородство и изящность. Папа параллельно основному делу начал разводить этих прекрасных животных, отстроив конюшню и набрав опытный персонал. Уроки верховой езды нам преподавал молодой инструктор-мужчина, который показался мне, чуть ли не героем горячо любимых мной тогда сопливых любовных романчиков. Кара, прознав об этом, посоветовала не делать глупостей. Сейчас я бы даже не посмотрела в его сторону, этот человек ничего не добился в своей жизни. Правда, моего увлечения учитель не разделил, и мне оставалось тихо вздыхать, витая в облаках. А после все резко изменилось… и я тоже, только ничуть об этом не жалею, а то осталась бы такой же тупицей и тихоней как сестра, до двадцати лет – именно столько нам сейчас… Снег шел не переставая, мы остались втроем – я, Кара и Алла Алексеевна. Отец отбыл в очередную командировку, связанную с работой. Мы не решались в такую метель уезжать в город, боялись увязнуть где-нибудь на трассе. Примерно через день явился один из охранников, передав запечатанный конверт, который, с его слов, только что доставил курьер. В широком бумажном пакете, густо разукрашенном смешными овечками, обнаружилась обыкновенная черная флешка, больше ничего.
***
Эта картинка настолько реалистично ожила в памяти, что на миг забыла обо всем, и чуть не съехала с дороги. Вовремя опомнилась, на тот свет совершенно не хотелось, наверняка для меня подготовлен отдельный котел. Впрочем, как и для всех нас. К слову сказать, овец с тех пор я ненавижу и неважно, насколько милыми и забавными они выглядят, лучше пусть повсюду щелкают зубами голодные волки… Один единственный видео-файл перечеркнул все счастливые годы, напрочь выжег все хорошие моменты. Сначала мама забрала флешку, а потом мы увидели, как после просмотра родительница впала в крайнюю степень задумчивости. Она не реагировала ни на что, не отзывалась на обращение. Стеклянный взгляд куклы. Сломанной куклы. Испугавшись, не знали, что предпринять. Пока Кара отводила ее до спальни, я снова включила ноутбук и два раза нажала, чтобы открыть сообщение…
Да что за… со мной происходит?! Думала, что все оставила в прошлом и теперь никто, нигде и никогда не сможет причинить душевную боль – я сделаю это первой! Еще глоток и бутылка отправилась в открытое окно автомобиля, иначе рискую отправиться в ад прямо сейчас. Гнала вперед, не разбирая дороги, нет, это не слезы, просто жарко и тушь потекла! Вот ведь черт – похоже, что повернула не туда и еду в совершенно противоположную сторону! Да пошло оно все – лишь бы не обратно! Временами ненавидела саму себя за то, что делаю, но вернуться к прошлому, снова стать похожей на мать и сестру, нет уж, никогда.
***
Файл открылся, сначала не поняла, о чем вообще идет речь и кто эта девушка, сидящая по ту сторону монитора. Миловидная блондинка начала говорить:
– Здравствуйте, я больше не могу молчать. Уже несколько лет я встречаюсь с Павлом Николаевичем Вербицким, в курсе, что он является мужем и отцом… Решила, что так будет лучше для всех. Теперь я…– она поправилась, – мы, ожидаем второго ребенка, поэтому решилась открыть правду. Нашему первому сыну недавно исполнилось три года. Дочери у моего любимого уже взрослые, все-таки восемнадцать – это далеко не детский возраст, поэтому вы тоже должны все понять. А нашим деткам важно видеться с папой как можно чаще, детство должно быть счастливым, ведь так?
Поправив блестящий локон, девушка опустила глаза, сделав паузу в своем фатальном для нашего семейства признании. Что говорила дальше – вспоминаю с трудом – впрочем, стандартно – что у моих отца с мамой все равно нет понимания, чувства угасли и притупились, превратившись, скорее, в дружбу и бла-бла-бла. Не дослушав, вырвала носитель из разъема, с силой сжала в ладони. Небо, проломив крышу, свалилось на голову… К тому времени подошла Кара, на ее вопрос «Что там?», просто швырнула ни в чем не повинный кусок пластика ей под ноги. Поднялась к матери, та лежала, рассматривая потолок.
– Мам! Позвони отцу! Все узнаем! Надо будет ехать домой! – от нервов, я, то скручивала волосы, то снова распускала. – Или нет! Пусть сам срочно приедет, скажем, что кто-нибудь из нас серьезно болен!
Алла Алексеевна никак не отреагировала на мой окрик.
– Мама! – заорала, сквозь слезы. – Ты так и не сделаешь ничего?! Не найдешь эту подлую тварь?!
Стало невыносимо от ее молчания, пусть бы кидалась на стены, крушила все вокруг, но не так! До сих пор не могла поверить, что так происходит с нами, почему это не ночной кошмар?! Позже, пока я застыла посередине комнаты, вбежала Кара, вместе с подругой нашей родительницы, Анжеликой.
– Твою ж…– ничуть не стесняясь, выразилась Лика, – так и знала!
Лика вместе с семьей жила в большом коттедже недалеко от нас.
– Я позвонила ей, больше не знаю, кому! – сквозь рыдания призналась сестра.
До меня дошло:
– Так вы, Анжелика Александровна, все знали?! И молчали?!
– Девочки, выйдите, пожалуйста, – Анжелика строго глянула на нас обеих.
– Почему вы ничего не сказали?! – в меня словно бес вселился.
– Лена, все обязательно наладится…
Только я выбежала, не дослушав ее наспех придуманных объяснений. Дальше пришел врач, уж не знаю, как Лика доставила его, потому что вновь разыгралась непогода. Матери сделали укол успокоительного, ее подруга неустанно находилась рядом. Дальше события сменялись, как кадры безумного диафильма: приезд отца, объяснения между родителями, депрессии мамы, снова оправдания папаши, опять тихие слезы мамы. Она даже не залепила ему пощечину, ни разу! Лишь шептала, что прощает и всегда ждет… Меня с того момента, как переклинило, из послушной девочки-овечки я превратилась в бешеную волчицу. Утром – оскал улыбки, ночью – дикие пляски в кругу фальшивых друзей и, по возвращению, вой от душевной боли. Стало все равно, настолько все равно, что наделала много ошибок. Кара так и осталась серой тенью, видимо, пример матери ее ничему не научил. Мужчинам не нужна покорность и вкусный борщ… Молодость, конечно, не вернуть, только всегда нужно успеть укусить первой, и как можно более жестоко, тогда к тебе будут возвращаться снова и снова. Несмотря на то, что прошло время, родители не развелись, папаша изредка приезжал, исправно оплачивая любой каприз, попросту откупаясь от нас за совершенное предательство. Давно его не видела, старалась уехать, как только сообщали о прибытии. Прощение – удел безвольных… В прошлом году я приехала в загородный дом одна, не оповестив сестру и мать. До этого наняла рабочих – спилить ель, бывшую когда-то символом единства нашей семьи. Не знаю, как получилось, но только дерево начали спиливать, заявилась сестрица, чуть не кинулась под инструмент, плача и прося меня не делать этого. Работники уехали, елка осталась стоять, правда, немного поврежденная. К моему недовольству и счастью Кары, дерево продолжало благоденствовать. Я до сих пор не против завершить начатое.
***
Машину резко повело от того, что глаза заволокло пеленой – туман, откуда здесь ему взяться?! Молочный дым густыми клубами стелился по низу, чуть выше оставляя лишь кисейно-прозрачную колышущуюся завесу. Скорость не сбавила, уверенная, что быстро миную странную преграду. В голове пульсирует, на языке ощутила металлический привкус. На долю секунды прикрыла глаза, растирая висок… ба-ам! Глухой удар по капоту вернул в отдаляющуюся реальность. Сглотнула – неужели я кого-то сбила?! Вроде, кругом был лишь лес и поля… или не заметила и достигла какого-то поселка?! Вжала тормоз до отказа и вцепилась в руль, не решаясь выйти. Противная пелена, как будто живая, обтекла машину, словно присматриваясь. «Так, скорее всего, это какое-то животное, возможно, лось? Олень? Тут вообще водятся олени?.. – лихорадочно соображаю, пытаясь найти лазейку для побега. – Или лучше скрыться, никто не найдет, а если и иначе, отец откупится».
Время шло, уж лучше самой посмотреть, чем потом гадать. С опаской открыла дверь и буквально вывалилась наружу, ноги отказывались повиноваться. Сняла туфли, бросив их под сиденье, если случится нечто непредвиденное, смогу быстро добежать обратно. Оттягивая момент правды, захлопнула дверцу и прислушалась. Так тихо, что не слышно ни птиц, ни других машин поблизости. К лучшему, значит, и людей нет. Аккуратно шагаю босыми ступнями, несмотря на лето, поверхность неприятно холодит. Меня посещает шальная догадка – таблетки, названия которых я не посмотрела, вперемешку с алкоголем могли дать непредсказуемый эффект. Ущипнула себя за руку, больно, значит, есть надежда, что это не бред, и я не валяюсь в раскуроченной машине где-нибудь в канаве с переломанными ребрами, находясь под воздействием неизвестного лекарства. Все-таки надо отказаться от таких опасных пристрастий.
Немного холодно, ветра нет, как будто температура постепенно снижается. Решаю вернуться к машине, чтобы переждать чертов туман, только не вижу ее! Паника грозит поглотить меня с головой. Это чувство усиливается, когда впереди вижу нечто темное и громадное. Тень приближается… шаг… еще… напряжение нарастает. Мне хочется заорать – это волк! Черная, скалящаяся зверюга! Уж не эту ли тварь я подбила?! Вряд ли это добавило ему доброты. Пячусь назад, впрочем, понимая, что бежать особо некуда, да и не имеет смысла. Хищник догонит меня в пару прыжков, больным он не выглядит. Живучий, паскуда! По телу пронесся озноб, здесь папочкины денежки не помогут, даже костей, возможно, моих никто не обнаружит, если волчара решит отобедать где-нибудь подальше от места легкой охоты. Волк никуда не спешит, точно уверен в победе. А так и есть, вижу по довольной морде. Не успеваю увернуться, когда зверь прыгает и валит на землю, тут же вонзая клыки в запястье. Рука немеет, словно ее отделили от тела. Пребольно ударяюсь о землю, теряя сознание…
– Лакомый кусочек…
Слова деликатно стучатся в сознание. Неужели кто-то помог и вырвал меня из костлявых ручонок смерти?!
– Славно поиграли, только мало …
Мотаю головой, медленно приходя в себя. Мерещится, что вижу очертания человека, исчезающего в туманной мгле, но пока всматриваюсь, все пропадает. Все, кроме раздражающей белой пелены.
– Ра'Ами Ри Намиа, малыш-шка, – доносится зов, удивительно, но понимаю, что он обращен ко мне.
Запястье кольнуло, невольно рассматриваю руку: там, где пульсирует кровь, находится красная бусина. «Волчья ягода!» – проносится в голове странное сравнение. В детстве съела пару таких ягодок: яркие, багровые, они сразу привлекли внимание… Последствия такой «дегустации» были неприятны, но мне повезло, что осталась жива. Сейчас же ощущаю совсем противоположный эффект: как никогда чувствую прилив энергии, невероятно четко вижу каждую травинку вокруг, несмотря на не спадающий туман.
– Возможно, я поторопился принять решение подарить тебя, долго наблюдал, милаш-шка, рисковая девочка. Непокорная… бунтарка, чем-то напоминаешь ту, другую.
Страх чуть отступил, стало жутко интересно, что же будет дальше, слишком бредовым кажется происходящее, больше напоминает сон. Часто задышала, как будто после длительного бега, поняла, чем вызвана такая бурная реакция – я готова отдаться невидимому собеседнику прямо здесь и сейчас. Настолько чувственным кажется и его тембр голоса, и обращение ко мне. Ловлю желанные нотки, как змейка, зачарованная звуками дудочки.
– Х-м-м… Как жаль, что нельзя оставить…но пробуждать другую не имеет смысла, нет времени. Хотя поиграть точно не откажус-сь. Формально, ты еще принадлежишь мне.
Заворожено наблюдаю, как клочья тумана медленно подползли к ногам, холодя кожу, оставляя мельчайшие капельки воды, пробежали вверх, обретая плотность. Туманные руки изучающе поднялись выше, вот уже надо мной, внимательно вглядываясь, возвышается вполне реальный мужчина. Завороженная, касаюсь его рукой – настоящий! Черт, даже если за мной пришел сам дьявол, то я согласна на все. Где расписаться кровью?.. А я считала, что после отравления таблетками, скорее всего, придет белочка…Какой реалистичный бред!
– Иногда сожалею о своих решениях, – продолжил вслух размышлять незнакомец, – придется отдать тебя, тогда братец вспомнит добро, и, надеюсь, тоже поделится. Я и так слишком долго ждал.
После приятной истомы, тело неожиданно свело судорогой, согнулась, упав на колени. Мужчина обыденным тоном посоветовал:
– Не сопротивляйся, позволь себе глоток свободы.
Поползла по мокрой траве, только легче не становится. Кто-то дышит в затылок, затем что-то касается щеки – глаза в глаза встречаюсь с внимательным взглядом. Желтый волчий взор молча приказывает повиноваться. Мне сложно отказаться от привычного тела, которое ломает неведомая сила. Чувствую, как будто меня выворачивают наизнанку, встряхивают, будто вещь и через минуту вижу лапы. Серые лапы волка… Черный зверь нависает сверху, довольно скалясь. Растеряно жду, когда закончатся безумные видения. С губ не срывается нервный смешок – из пасти вырывается нечто схожее со щенячьим повизгиванием. Мне уже не так весело, как в первые минуты. Шаги в зверином теле даются нелегко, то и дело падаю, отчаянно стараясь вернуть себе прежний облик. Бок обжигает – желтоглазый не щадит и кусает. Кубарем качусь вниз небольшого овражка, по счастью не лишившись глаз, пролетая через засохшие колючие кусты. Совершенно не желаю быть волчицей, снова получаю рывок клыками. Волчище загоняет меня в ледяную воду ручья, мои лапы дрожат, вот-вот упаду. Прижимаю уши, пятясь в сторону, нет желания что-то доказывать заведомо сильному противнику. Не знаю, что делать в этой серой шкуре. Здесь не помогут ни связи отца, ни его деньги – возможно, не такая я и сильная, какой казалась себе совсем недавно. Легко делать всякую хрень, когда за спиной у тебя надежная и непробиваемая стена. Все-таки не выдерживаю и падаю… дальше только забытье.
Мне жутко неудобно и почему-то сыро, но только одной ноге. Уснула в ванной? О-о, ну и бредятина пригрезилась! Разлепляю глаза и удивленно палюсь не в потолок квартиры, а в бесконечно расстилающееся небо. Впервые за длительное время ощущаю какое-то подобие покоя. Облака едва заметно уплывают вдаль и я вслед за ними… Возвращаюсь с небес на землю – стебли покалывают кожу, левая ступня погружена в ручей, вот отчего так неприятно! Это же надо так вляпаться и едва не сдохнуть! Как отыскать машину?! Уверена, отравилась гадостью, которую употребила вчера. Волк, мать его за ногу! И я… волчица, какая херня…
– Ну, привет.
Быстро сажусь, оглядываясь в поисках обладателя голоса со знакомой приятной хрипотцой. Галлюцинация оказывается рядом настолько быстро, что просто не понимаю, как он это сделал.
– Вставай.
Мужчина протягивает руку, вполне обыкновенную конечность, без шерсти или когтей, но я ошалело пытаюсь найти хоть что-то из вышеперечисленного. Впрочем, без результата. Несмело принимаю помощь и моя ладонь утопает в его. Вся наглость куда-то пропала и знаю, что надо бы просто послать странного собеседника самым примитивным образом, только не решаюсь. Под взглядом пугающих желтых глаз хочется только покориться. Делать самые безумные вещи, лишь стоит ему только намекнуть.
– Хм-м, ты не казалась такой… скромницей, – прищурившись, сообщает волк, подмигивает, – наблюдал за тобой, безбашенностью и привлекла. Может, так сказалось пробуждение?.. Перекинься!
Все происходящее пугает, поняла, о чем просит, нет, приказывает, незнакомец. Хочу остаться собой и не могу разочаровать этого мужчину, две противоположности борются во мне. Развернувшись, бегу в ту сторону, откуда, как мне кажется, пришла.
– Умница, может, не все так плохо, – больше напоминает рык.
Не слышу погони, только несусь, пока в боку не начинает жутко колоть. Согнувшись пополам, стараюсь отдышаться, воздух никак не может полностью наполнить легкие, хватаю урывками утреннюю прохладу, задыхаясь. Если сейчас проснусь в особняке, пусть увижу и мать, и сестру, обещаю день вести себя хорошо! Закрываю глаза и кусаю губу, в надежде очнуться дома. Крепкие ладони по-хозяйски опускаются на талию, проникают под одежду, лиф он просто разрезает пополам, клянусь, острыми когтями! Когтищами, твою… Страх парализует, а от нехватки кислорода мир рассыпается на крошечные кусочки. Натянутой струной замираю в чужих руках. Он немного оцарапал меня, не знаю, сделал это нарочно или непреднамеренно. Коготь чертит на шее смертельный узор.
– Изысканный десерт, – жадный язык снимает пробу, проводя дорожку по коже, – все равно кусочек достанется и мне.
Дергаюсь в попытке освободиться, но захватчик без труда сдерживает мой порыв. Усмехается, после ощущаю, что хватка ослабевает, развернувшись, отталкиваю мужчину от себя. Снова отбегаю, спотыкаясь, не разбирая направления, не замечая того, что находится под ногами. Падаю, обдирая руки, ничего не ощущая, поднимаюсь и… снова оказываюсь в плену.
– От-т-пусти м-меня, – губы не сразу складывают нужное предложение, – отец заплатит любые деньги.
Радуюсь, когда он отпускает, только вижу снисходительную ухмылку.
– Пора объяснить правила, – кратко кидает он и хватает меня в охапку…
Проходит время, и я вспоминаю нашу первую встречу с Даром – за короткий срок жизнь сделала крутой поворот. Повезло, что его брат не заинтересовался мной, и волк решил сделать меня своей. Выполняю его любое пожелание, ведь он подарил мне новый мир, иногда проявляю непокорность, только это лишь видимость, чтобы раззадорить. Попросила Дара пробудить Кару, правда, ловец поручил ее душу другому пожирателю, надеюсь, из сестрицы выйдет толк, и она перестанет быть замухрышкой. Недавно волк предложил поохотиться. Думала, что это будет какое-нибудь копытное или мелкая дичь, как бывало ранее, но меня ждал сюрприз. На лесной поляне, испуганная и растрепанная, оказалась та, которая разрушила мою семью. Я отомстила сполна, после Дар выпил ее душу. Не жалею ни о чем – список жертв еще длинный…
Дни мелькают, только успевай, меня гложет ревность и… зависть. Вижу, как Дар смотрит на любовницу брата. Желание выследить и свернуть ей шею вот-вот перерастет в навязчивую идею. Нельзя, после расправы меня ждет незавидная участь. Чувствую, что внимание Дара ко мне ослабевает, утешаюсь нашей страстью, тем, что он все же приходит. Наша любовь напоминает мне тарелку, доверху наполненную волчьими ягодами – манящие, гладкие, напрашивающиеся их распробовать плоды. Я уже не чувствую себя, настоящую, так как каждый день вкушаю смертельный яд, пусть понемногу, но эти маленькие шаги рано или поздно приведут к печальному исходу. Вновь листки календаря неумолимо сменяют друг друга. Освежаю в памяти наш недавний диалог… Явился ранним утром, был не слишком нежным, впрочем, сдерживать свою натуру он никогда и не пытался. Затем, расслабленно развалившись в кресле, буднично оповестил: