Будь моей Гердой

ГЛАВА 7.

Утро выдалось пасмурным, от чего настроение ухудшилось. Мелкий дождь монотонно настукивал в стекло заунывный мотив. Я взяла с тумбочки мобильный, проверила сообщения и не обнаружила новых. Из постели вылезать не было желания. Я обняла подушку и уловила слабый аромат одеколона Кая. Я разозлилась и запустила её в противоположную сторону комнаты.

Так захотелось, чтобы кто-то был рядом, обнимал и гладил по голове, позволяя упиваться жалостью к себе. Я набрала Беару и снова нарвалась на автоответчик. Я повертела телефон в руках и, немного подумав, позвонила родителям. После продолжительных гудков трубку взяла мама.

– Привет, мам.

– Фокси! Как хорошо, что ты позвонила. Как у тебя дела?

– Нормально. Как папа?

– Ему гораздо лучше. Доктор сказал, что любимые нагрузки противопоказаны, но ты же знаешь своего отца. Пока он был на больничном, увлёкся кулинарией. И знаешь, у него прекрасно получается. Он даже подумывает открыть ресторан. Сказал, будет шеф поваром, а меня возьмёт управляющей.

– Уверена, у вас всё получится. Вы замечательная команда, и идея отличная.

– Да, – грустно вздохнула мама, – когда дом отойдёт банку, нам придётся всё начать заново.

– Вы потеряете дом?! – я с силой сжала трубку.

– Ну, есть ещё недвижимость на юге, до которой кредиторы вряд ли доберутся. Апартаменты записаны на твоего брата. Будем жить там, Беар всё равно проводит время в море на своей яхте.

– Но вы любите этот дом!

– Всё, что ни делается – к лучшему, – философски изрекла мама.

Мне стало их жаль. Папу подкосила потеря бизнеса. Мама всячески его поддерживает, но ей тоже не просто сохранять лицо. А если они ещё и дом потеряют.

Я представила наш двухэтажный особняк из серого кирпича в стиле «Тюдор». С идеально ровной зелёной лужайкой, на которой мы с братом бесились и играли. Патио с круглым каменным очагом, окружённое плотным высоким кустарником, где мы всей семьёй собирались по воскресеньям. Клумбы с голубыми гортензиями и алыми розами, заботливо выращенными мамой. Я вспомнила просторную светлую гостиную с огромным камином и стеной, увешенной семейными фотографиями. Деревянную полку со школьными наградами Беара и моими детскими поделками. Тесный чулан под массивной дубовой лестницей, где я пряталась. Мою комнату с бежевым покрывалом на широкой кровати, которое мама расшила ярко-розовыми пионами. Дом, в котором любовь хранилась в каждом предмете.

Я почувствовала, как стыд острыми иглами забирается под кожу. Родители оплатили моё обучение, сняли жильё, чтобы я не ютилась в общежитии, похлопотали перед Джефрисом Брудом, чтобы тот взял в свою компанию, и наверняка рассчитывали, что мне предложат постоянное место. А я их подвела, поступив как законченная эгоистка.

– Как проходит практика? Мистер Бруд тобой доволен? Они с отцом созванивались на днях, но я ничего не поняла.

Внутренности превратились в колкие кусочки льда. Ладони покрылись липкой испариной. Я обтёрла свободную руку о край пододеяльника и переложила в неё телефон, обдумывая каждое слово, прежде чем озвучить.

– Меня перевели в отдел рекламы, – после паузы ответила я.

– Это отличная возможность увидеть работу всех подразделений и приобрести опыт. А он, как ты знаешь, бесценен.

Мы перебросились парой фраз, я передала привет папе и свернула разговор. На душе стало ещё отвратительней. К сердечным страданиям добавилось чувство вины. Чтобы дополнить этот коктейль, мозг напомнил, что я так и не перезвонила Молли. Мне не хотелось сейчас с ней общаться, но оставить её заботу без внимания было невежливо.

– Фокси, я так рада тебя слышать, – весело прощебетала Молли.

– Решила узнать, как у тебя дела.

– Отправила близнецов к бабушке с дедушкой, проводила Джея на рыбалку и наслаждаюсь тишиной и покоем. А как твои дела?

– Первая рабочая неделя позади, меня не уволили, значит, всё не так плохо.

– Лучше расскажи про мистера Малоу. Я его видела, такой симпатяга.

– Ну, он и правда милый, когда в хорошем настроении и не рычит на всех подряд.

– Все боссы одинаковые, – засмеялась Молли. – Слушай, я сегодня свободна, у тебя так понимаю, тоже нет планов. Предлагаю где-нибудь посидеть.

Я представила нас с Молли в кафе, и мне вдруг захотелось принять её предложение.

– Звучит здорово.

– Чудно, тогда встретимся в два, у антикварной лавки, той, что недалеко от офиса.

Мне удалось на время забыть о Кае и вернуть душевное равновесие. Я натянула голубые джинсы, белую футболку, а сверху надела чёрный пиджак на все случаи жизни. Собрала волосы в высокий хвост, подхватила сумочку и поспешила из дома. Небо затянули серые и низкие тучи. Спохватившись, что не взяла зонт, я достала смартфон и посмотрела прогноз погоды. Дождя не обещали. Мимоходом я проверила новые сообщения. Кай по-прежнему молчал, и сердце тоскливо сжалось. Я отогнала тревогу и пошла по втиснутой между домами улице.

Добравшись до места встречи, я посмотрела на часы, окинула взглядом улицу и увидела у дверей антикварной лавки Молли. Я не сразу её узнала. Вместо строгого делового костюма на ней было легкое голубое платье, прикрывающее колени и короткий белый жакет. Чёрное каре, уложенное волнами в стиле 30-х годов, обрамляло круглое лицо. Я помахала рукой, она заметила меня, улыбнулась и пошла навстречу.

Мы нашли паб и расположились на открытой веранде. Молли без умолку болтала, поедая фиш-энд-чипс с соусом тартар и запивая светлым пивом. Я вежливо слушала, вставляя реплики, то и дело, поглядывая на экран мобильного.

– Ждёшь важный звонок?

– Нет, – я натянуто улыбнулась и повернула телефон экраном вниз.

– Ты его из рук не выпускаешь. Признавайся, завела парня?

У меня со школы не было подруги, и мне захотелось поделиться с Молли.

– В прошлую пятницу я познакомилась с замечательным парнем, он отвёз меня к себе и… В общем, мы вместе провели выходные. Потом встретились пару раз на неделе. А вчера он обещал позвонить и пропал. Я ему написала, но он не отвечает.

– Включил игнор, вот козёл. Ну может не козёл.

– Не знаю, что и думать, – я скорчила скорбную физиономию. – Он так настойчиво за мной ухаживал. В четверг отвёз меня домой, – я прикусила язык. Надеюсь она не видела, что я уехала с Калибом.

– Он за тобой на работу приехал?

– Ну, да.

– Может действительно что-то случилось. Ты же знаешь адрес, съезди к нему.

– Я не уверена…

– Если он тебя обманывает, поймаешь его на горячем.

– Я не спец в выяснении отношений. Если застукаю с другой, разревусь как дура. А если нет, всё равно буду чувствовать себя дурой.

– Скажи, что была рядом, вспомнила о нём и решила заглянуть.

Я с ней согласилась. Молли права. Лучше узнать и успокоиться, чем не знать и волноваться. Я попрощалась с подругой и поехала к Каю. С приближением к его дому меня всё сильнее потряхивало. Я неоправданно медленно поднималась по лестнице, останавливаясь на каждом пролёте и переводя дух. Оказавшись перед дверью, я прислушалась. Тишина. Я набралась храбрости, постучала и приложила ухо к двери. Ни звука. Постучала громче, но никто не открыл. С одной стороны, я испытала облегчение, ведь так и не придумала причину своего приезда. С другой, ощутила тревогу. Что, если случилось нечто плохое.

Выйдя из подъезда, я столкнулась с Бредли.

– Вот так встреча. Что ты здесь делаешь? – он внимательно уставился на мое лицо.

– Я заезжала проверить мистера Малоу, – промямлила я. – Вчера он так резко сорвался и на звонки не отвечает. Мы договаривались встретиться. По работе.

– По работе? – усмехнулся Бредли. – Сделаю вид, что поверил. Но советую перечитать трудовой договор и освежить в памяти перечень должностных обязанностей. Сомневаюсь, что там значатся регулярные визиты на дом в нерабочее время. Ты уверена, что его нет дома?

– Да. Я несколько раз стучала.

– Ладно. В «Трейдинг Ин» запрещены любые отношения кроме служебных, поэтому… – угол его рта дёрнулся в злорадной ухмылке, – я тебя не видел. И ты меня тоже не видела, – Бредли собирался уйти, но неожиданно замер и окинул меня с головы до ног. – Калибу слишком везёт в последнее время, пора поставить его на место.

Он развернулся, прыгнул в свою машину и уехал. Я проводила его взглядом и отправилась домой. Зайдя в квартиру, я вновь почувствовала себя разбитой. Я разделась, улеглась в постель и включила телевизор. Любимый сериал не увлекал и не отвлекал. Моё воображение выстраивало собственные сюжеты, один криповей другого.

Вечером я наконец получила сообщение от Кая. Сухое и короткое.

«Всё нормально. Перезвоню, как смогу»

В голове начался полный бардак. Мысли походили на страдающих ДЦП слабовидящих, которых заставили играть в чехарду, а в результате получилась куча-мала. Я полночи ворочалась с боку на бок и задремала лишь под утро.

***

В воскресенье наконец выглянуло солнце, но оно не смогло рассеять дурное настроение. Всё буквально валилось из рук. Я расколотила любимую кружку; саданула по пальцу, нарезая бутерброды; испортила белую блузку, постирав её с цветным бельём. Я вернулась в кровать с тарелкой попкорна и уставилась в телевизор. От неожиданного телефонного звонка, миска выскользнула из рук, и попкорн рассыпался по постели. Я схватила мобильный и замиранием сердца посмотрела на экран. Звонила Молли. Я нехотя ответила на вызов.

– Привет. Выследила прелюбодея?

– Привет, Молли. Нет. Я его не застала.

– Ну и не накручивай себя понапрасну, объявится – всё объяснит, а не объявится – плюнь и разотри. Таких у тебя будет миллион. Не расстраивайся. И звони, если что.

– Спасибо Молли.

Весь день мне приходилось себя одёргивать, чтобы не сорваться и не набрать Каю. Я поставила мобильный на беззвучный режим, чтобы не вздрагивать при каждом звуковом сигнале. Изо всех сил я пыталась убедить себя, что ничего непоправимого не произошло. Бессчётный раз проверяя телефон, я обнаружила, что на часах десять вечера.

Я уже собиралась ложиться, когда услышала робкий стук в дверь. Сердце рухнуло вниз и забилось под диафрагмой. Я открыла дверь и непроизвольно одёрнула футболку, едва прикрывающую ягодицы. Кай прислонился локтем к дверному косяку и выдавил вымученную улыбку. Вид у него был изнеможденный. Красная сетка капилляров и синяки под глазами выдавали недосып, а трёхдневная щетина и одежда, в которой он был в пятницу, говорила, что он так и не заезжал домой. Он опустил закатанные рукава пиджака и прошёл в квартиру.

– Ты попал под автобус?

– Не спрашивай, – мучительно выдохнул он.

Я прижалась к нему, обхватив талию руками. Он обнял меня и уткнулся носом в шею. Я погладила его спину, он резко выпрямился и оттянул мои волосы, заставляя запрокинуть голову. В глазах бушевал парад эмоций. Он захватил мои губы агрессивным жадным поцелуем.

Пиджак падает на пол, моя футболка следом. Пальцы торопливо расстёгивают пуговицы на его рубашке, пока мы двигаемся в сторону кровати. Ноги упираются в бортик. Кай легонько толкает, и я падаю на спину. Он в миг освобождается от оставшейся одежды, и я оказываюсь прижата к упругому матрасу. Под его натиском ткань моих трусиков трещит и летит в сторону. Кай хватает мои запястья и заводит руки за голову, покусывая шею за ухом. Горящее дыхание опаляет кожу. Движение пальцев между бёдер заставляют стонать и выгибаться навстречу. Я вскрикиваю, когда он входит одним резким толчком.

Я устроилась на его плече и зарылась пальцами в волосах, в то время как Кай поглаживал мою спину.

– Прости, если был грубым.

– Всё замечательно.

– Ты пила таблетки? – неожиданно спросил он.

– Что? – не поняла я.

– Противозачаточные, Фокс.

Я совершенно об этом забыла. У нас был разговор на эту тему в прошлое воскресение, но я не думала, что у наших отношений будет продолжение, и просто забила.

– Я забыла, – зажмурившись, произнесла на выдохе.

– Забыла принять?

– Забыла купить.

– Чёрт, Фокс! Почему ты раньше не сказала? – он вскочил с постели и принялся нервно натягивать брюки.

– Я не знаю, – надломившимся голосом ответила я, глядя, как стремительно он одевается.

– Завтра утром отвезу тебя к доктору, – сухо произнёс он. – Будь готова.

– А работа? – робко выдавила я, чувствуя себя прокажённой.

– Это важнее.

Он покинул квартиру, больше не сказав ни слова. Меня охватила крайняя степень отчаяния. Если бы он накричал и обозвал лгуньей, не было бы так обидно. Но он просто ушёл. Я уткнулась в подушку и разрыдалась. В голове, как неоновое табло, вспыхнуло: «Маршрут окончен. Вы заехали в тупик».

ГЛАВА 8.

Я проснулась разбитая. Полночи старалась понять, что произошло с Каем. Все события вчерашнего вечера казались расплывчатым ночным кошмаром. Калиба так напугала перспектива стать отцом? Он был готов уничтожить меня взглядом. Я посмотрела на часы и сползла с кровати. Я стояла под струями прохладного душа, пока зубы не начали постукивать азбукой Морзе. Я выключила воду, выбралась из маленькой ванной и принялась интенсивно растираться махровым полотенцем, пока кожа не покраснела и не стала гореть. Я вытащила из шкафа тёмно-синие джинсы, светло-бежевый пуловер и надела, не задумываясь насколько презентабельно буду выглядеть. Свежесваренный кофе тоже не прибавил бодрости. Я расположилась на подоконнике и разглядывала окна напротив, когда раздался требовательный стук в дверь. Часы показывали ровно девять. Я поставила в раковину кружку с недопитым кофе, обречённо выдохнула и пошла открывать.

Кай стоял на пороге свежий, гладковыбритый и сосредоточенный. Он скептически посмотрел на мой наряд, но воздержался от комментария. Мы молча спустились по лестнице, вышли на улицу и двинулись в сторону его машины. Я шагала за ним, глядя в напряжённую спину. Я забралась на заднее сиденье, сложила руки на коленях и уставилась в окно. Кай негромко включил магнитолу, но ритмичная композиция «Breaking Me»¹ только усиливала висевшее в воздухе напряжение. А когда её сменила «Before you go»², я расценила это, как издевательство. Никогда не понимала тех, кто любит включить грустную, лирическую песню, чтобы под неё поплакать. Я всегда предпочитала слышать в наушниках тяжёлые басы на полной громкости, чтобы мысли разлетелись по углам и не высовывались. Но сейчас мне хотелось спрятаться с головой под одеялом и лить слёзы под "Bring Me to Life"³.

– Я сказал Кейт, что у нас встреча с важным клиентом, – сухо произнёс Калиб.

Я кивнула, не поворачивая головы, продолжая созерцать проплывающие мимо многоэтажные здания, красные телефонные будки и спешащих по делам людей. О том, что будет, когда мы доберёмся до клиники, я стараюсь не думать.

Калиб остановил машину у трёхэтажного медицинского цента с длинным козырьком, который подпирали четыре толстые колонны. Я вышла, хлопнув дверью и посмотрела на выкрашенный розовой краской фасад. Панорамные окна напоминали гигантские зеркала в тонкой решётке рам. «Центр акушерства и гинекологии» гласили большие белые буквы на голубой вывеске. Меня неожиданно повело. Я отвернулась в сторону находящегося напротив сквера, утыканного деревянными скамейками. Я сделала пару глубоких вдохов в попытке успокоиться и унять дрожь. Кай подошёл и мягко взял меня под локоть.

Я сидела на пластиковом стуле, наблюдая, как у стойки регистрации Кай общается с девушкой в белоснежном медицинском кителе. Та приветливо улыбалась, изредка поглядывая на меня. Я поёжилась. Для меня обработка сбитых коленок антисептиком в детстве приравнивалась к ампутации. Брат всегда присутствовал рядом и кривлялся, чтобы отвлечь, в то время как мама занималась ранами. Она же держала за руку и уговаривала, какая я смелая девочка, во время забора крови из пальца. Я снова поёжилась и обхватила плечи руками.

Калиб вернулся ко мне в сопровождении медсестры, которая велела следовать за ней. Пока мы шли по белоснежному светлому коридору, Кай не предпринял ни одной попытки завязать диалог. Я чувствовала себя подростком, которого мама первый раз привела к гинекологу.

Меня проводили в кабинет, а Кай остался ждать за дверью. Увидев врача мужчину, я смутилась ещё больше. После стандартного опроса, он широко улыбнулся, предлагая приступить к осмотру. Я проследовала за голубую ширму, разделась, забралась в гинекологической кресло и вцепилась пальцами в край кофты. Голос врача звучал успокаивающе, почти убаюкивающее, тем не менее я вздрогнула от прикосновения прохладного инструмента.

Доктор закончил осмотр и передал меня медсестре. Она спросила, завтракала ли я, и когда получила отрицательный ответ, удовлетворённо кивнула. Я закатала рукав и уложила руку на лежащую на столике, прорезиненную подушку. Девушка обернула вокруг неё жгут, вставила застёжку в пластиковый корпус и защёлкнула механизм. Она потянула свободный край, и я почувствовала неприятное давление. Я пару раз сжала и разжала кулак, вена набухла и синеватой змейкой проступила на коже. Меня замутило, и я отвернулась к окну. В нос ударил едкий запах спирта, и влажная материя коснулась локтевого сгиба. Я почувствовала укол и прерывисто вздохнула. Раздался тихий щелчок, давление спало, медсестра приложила к месту укола тампон. Я согнула руку и прижала к груди. Она одарила почти ласковой улыбкой и попросила подождать снаружи. Я вышла из кабинета и присела на стул рядом с Каем.

– Прости меня, лисёнок. Я не должен был так реагировать и оставлять тебя одну. Это полностью моя ответственность.

– Я тоже виновата, – всё, что смогла сказать я.

Он взял меня за руку, уголки его губ дёрнулись вверх и замерли в кривой улыбке. После сорока минут тревожного ожидания нам вынесли мои результаты. Я оказалась полностью здорова и, к удовлетворению, Калиба не беременна. Правда довольным он не выглядел. Его лицо казалось ещё более хмурым и сосредоточенным. Мне подобрали противозачаточный препарат и подробно рассказали, как принимать, будто я не в состоянии прочесть инструкцию. Кай ещё немного побеседовал доктором, и мы покинули центр. В офис ехали в тишине.

Мы молча пересекли пустой холл и зашли в лифт. Я посмотрела в зеркало на свой пришибленный вид и уставилась себе под ноги. Подъём казался бесконечно долгим. Как только двери разъехались в стороны, я вылетела из кабины и зашагала по коридору, затылком ощущая пристальный взгляд Кая. Кейт сидела со скучающим видом, но увидев нас моментально выпрямилась и выдала стандартное приветствие. Я кивнула, скрылась за дверью кабинета и заняла рабочее место. Было желание запереться в туалете и просидеть там до конца рабочего дня. Я включила компьютер и уткнулась в монитор. Калиб прошёл мимо моего стола и опустился в своё кресло. Кейт появилась следом и поставила перед ним дымящуюся чашку эспрессо.

– Ваш кофе.

– Спасибо, – безэмоционально отозвался он.

Выходя, она бросила на меня странный взгляд. Это сочувствие или мне показалось?

– Что у нас сегодня? – обратился ко мне Кай.

– Понедельник, – растерянно ответила я.

– Фокс, я имел в виду, что запланировано.

– В 15:00 встреча с маркетологами.

– Ладно, давай немного поработаем.

Кай включил профессионала и глубоко запрятал свои переживания. Но всё равно на него было больно смотреть. Меня охватила злость на Пенелопу, на себя, на то, что не понимаю причину такой внезапной перемены.

Я весь день исподтишка наблюдала за Каем в надежде уловить на его лице хоть какую-то эмоцию. Он сердится? Он расстроен? Разочарован или сожалеет? Нет. Всё тоже отстранённое выражение. Он старательно избегал встречаться со мной взглядом и сохранял дистанцию. Вялотекущий диалог был исключительно по работе. Я ждала, когда он сам заведёт разговор, но сегодня откровенничать со мной Кай не собирался. Я поймала себя на том, что мне нужно с кем-то поделиться и позвала на обед Молли. Услышав в трубке мой голос, она искренне обрадовалась и согласилась встретиться в столовой.

– Мне нужны уши, – честно призналась я, когда мы устроились за столиком.

– Мои уши всегда в твоём распоряжении. Неужели объявился негодяй? Или не негодяй?

– Я даже не знаю, что думать. Кай приехал вчера вечером…

– Так у него есть имя? – Молли задорно улыбнулась. – Извини, продолжай.

– Он приехал, мы довольно горячо друг друга по приветствовали, а потом… В общем я призналась, что не предохраняюсь и он как с цепи сорвался. Просто взял и уехал.

– Подруга, так может он женат?

– Нет, он точно не женат. Я же была в его квартире.

– Может это запасной аэродром, не думала?

– Он не женат. Это достоверная информация.

– Ладно. Может он был женат и у него уже есть дети, а новых заводить он не планирует.

– И это нет.

– Тоже достоверная информация? Тогда может он просто нашёл повод с тобой порвать?

– Зачем вчера приезжал?

– Попрощаться, – Молли сделала выразительные глаза.

Я умолчала о визите в клинику, сочла что это ей знать не обязательно. Мы пришли к выводу, что правильней всего вызвать Кая на откровенный разговор.

Я попрощалась с Молли собралась с духом и вернулась в кабинет. Кай отправился на встречу, но меня с собой не взял, чему я была несказанно рада. Сохранять рабочий настрой не получалось, мысли о личном постоянно уводили в сторону. Когда он вернулся, я выждала некоторое время, набралась смелости и выпалила.

– Калиб, нам нужно поговорить.

Он поднял на меня мученический взгляд.

– Давай не сейчас.

Из селектора донёсся голос Кейт.

– Мистер Малоу, к вам пришёл Бредли Бруд.

– Пусть пройдёт.

Его брат прошёл в кабинет и остановился у стола Кая. Он достал из кармана белый конверт и швырнул на клавиатуру.

– Решил доставить лично, – язвительно сказал Бредли.

– Что это?

– Тест на отцовство.

– Откуда у тебя, – Кая стиснул челюсти и вскочил с места.

– Не у тебя одного есть связи. Калибан, я спрошу только один раз…

Кай поднял руку, прервав брата, взял папку с документами и протянул мне.

– Фокс, отнеси в маркетинговый отдел.

Он дал понять, что не желает моего присутствия. Я забрала папку и поспешила выйти. Пазл в голове сложился, получившаяся картинка привела в ужас. Тело подрагивало, словно через него пропустили электрический разряд.

Поход к маркетологам занял двадцать минут. Братья наверняка закончили выяснять отношения, но я не могла заставить себя вернуться. Я тянула время спускаясь и поднимаясь по лестнице. Посмотрев на часы, я поняла, что рабочий день закончился пятнадцать минут назад. Я вернулась в свой отдел и заметила, что сотрудники уже покинули рабочие места. Надеюсь, Кай последовал их примеру. Я зашла в кабинет и тут же попала в его цепкие лапы. Он сильно схватил за плечи и припечатал к стене.

– Фокс, давай поговорим.

– Теперь ты хочешь говорить?

– Я сам не знал до вечера пятницы, что она беременна. Мы все выходные провели в больнице…

– Вчера что было? Твой способ сказать прощай?!

– Ты была нужна мне.

– Всё замолчи! Не хочу тебя слушать! Видеть тебя не могу.

Я вырвалась из его мёртвой хватки, вылетела из кабинета и помчалась в сторону лестницы. Я выбежала на улицу и только тогда поняла, что оставила наверху вещи. Меня трясло от обиды, слёзы текли по щекам. Я жадно ловила ртом воздух, пытаясь унять рыдание. За спиной появился Кай и протянул мою сумку.

– Фокс, я не хотел, чтобы ты так узнала.

Я поджала губы и вырвала из его рук сумку.

– Давай я тебя отвезу.

– На такси доберусь. За меня не беспокойся, беспокойся за мать своего будущего ребенка.

– Фокс, всё не так!

– Прощай, Кай. Счастливо оставаться, – ядовито выплюнула я.

Я села в такси, назвала адрес, откинулась на сиденье и закрыла глаза. В памяти всплыл момент, когда я ехала к Каю в день нашего знакомства. Он держал меня за руку переплетая свои пальцы с моими. Рассказывал о стране, из которой вернулся много лет назад. О небоскрёбах, подпирающих небеса, о такси похожих на жёлтых канареек и естественно о символе свободы и демократии. Я почти его не слушала. Колени нервно подрагивали, а мысли витали только вокруг предстоящих событий. Когда машина плавно остановилась во дворе его дома, он наклонился к уху и тихо прошептал: «Ничего такого не будет, чего бы ты сама не хотела». И это сработало, как заклинание. Мы накинулись друг на друга, едва переступив порог квартиры. С того вечера прошла целая вечность.

Я встрепенулась, когда водитель сообщил, что мы приехали. Я даже не заметила. Расплатившись с таксистом, я неуклюже выбралась из салона. Взгляд пробежался по тёмному переулку, освещённому жёлтым светом из окон обступивших его домов. Где-то на задворках сознания шевельнулась крохотная надежда увидеть фигуру Кая. Переулок был пуст. Что ж, вот и закончилась сказка о золушке и прекрасном принце.