Белые Маги. Роман

Глава 5 Санчо

Саня жил на соседней улице в слегка покосившемся, но оттого не менее крепком доме дореволюционной постройки. Во двор дома вела широкая кирпичная арка. Его квартира была номер 3, слева.

Наудачу Фёдора, Саня был дома.

– О, какие люди! – воскликнул Саня, – где пропадал? Душа пропащая! Смотрю, выглядишь неплохо! Ты слышал, что творится-то?

– Что? – только и успел вставить Фёдор свой вопрос в тирады друга.

– А то! Народ мессию ждал, а пришёл Месси! – и Саня заржал. – Матч вчера не смотрел что ли? – уточнил Саня, после паузы.

– Да, нет, занят был, – уклончиво ответил Фёдор.

– И чем это ты у нас сейчас так занят? – поинтересовался Саня.

– Да, так рисую, – протянул важно Фёдор.

– Вдохновение что ли появилось? И где ты его только взял?! – даже немного завистливо протянул Саня.

– Появилось. А ты что не пишешь?

– Да, не пишется. Ни одной песни уже пара месяцев как. Как-то так.

Саня был лидером некой музыкальной группы, болтающейся на уровне, предшествующем громкому успеху, но настолько предшествующем, что ощущения, что этот самый успех всё-таки придёт, не было. Потому будущее его группы постоянно было весьма сомнительным. Они то собирались, репетировали, писали, то ругались, расходились и вновь собирались, получив хоть мало-мальское предложение от кого-либо где-нибудь сыграть.

Саму группу назвал когда-то сам Саня. Она носила гордое название «Тайный знак», игровой стиль её растягивался от готик-металла, до лаунж-блюза, да и простого панка при случае они не чурались. Как и песни шансон-направлений под акустическую гитарку для Санчо были не чужды. В общем, Саня хватался за всё, лишь бы было не скучно.

Сам Саня выглядел под стать своему музыкальному образу, он обладал довольно привлекательной фигурой статного широкоплечего парня, широкие скулы и волевой подбородок выдавали в нём решимость и бескомпромиссность. В ушах он носил новомодные тоннели, которые, впрочем, не сильно его портили. На тыльной стороне его левой ладони красовалась цветная татуировка в виде солнца с изогнутыми лучами, а на лице чуть ниже левого глаза было вытатуировано ^«RO_СK».

– Это вполне решаемо, мне кажется, я нащупал некую нить, которая поможет. В общем, я думаю, что написал реально крутую картину, понимаешь?

– Уже закончил работу?

– Да, я сам от неё в восторге!

– О, как! Надо бы посмотреть! – оживился Санчо.

– Посмотрим, посмотрим. Я ещё не придумал, что с ней делать. А пока идею сберегу, да обдумаю. Надо пока немного расслабиться и отвлечься, я месяц над ней работал (немного преувеличил Фёдор). Есть что-нибудь там, на повестке дня? Может концерт какой, или ещё какая тусовка намечается?

– Не, с концертами сейчас глухо. Глухо-глухо. Все разбежались, каждый сидит в своей конуре, да рыщет по городу в поисках заработка хоть каких-то денег. Волки, одни волки.

Надеюсь, не все там шедевры сочиняют по своим конурам, пока я бездельничаю. Вот как ты, идея у него! Смотри! А мы тут на голодном пайке сидим.

– Да, ладно тебе, у каждого есть время, когда катит и когда всё не так. Переживём же! Переживали ж не раз!

– Легко тебе говорить… А я спускаюсь на дно, на дне легче плавать… – удручённо произнёс Саня.

– Сложно разгадать шифр, и вообще понять, за какой именно браться, вот, семёрка число, а что в нём сокрыто, какие сакральные смыслы загаданы, не узнать доподлинно… Увы…

– Ты раскрыл какую-то нумерологическую тайну? Ты до сих пор веришь в чудо?

– улыбнулся Саня.

– Когда не можешь долгое время удерживать планку на нужном уровне, и не в такое поверишь, – ответил Фёдор.

– Иногда и потупить полезно, – возразил с серьёзным выражением лица Санчо.

– События жёстко связаны с бытом, жёстче, чем другие себе представляют. Если человек использует свой мозг, лишь частично, значит, кто-то другой использует его на оставшуюся часть…

– И ты в такую чушь веришь? – рассмеялся Саня, – Да, кстати, вспомнил, есть одна движуха – девчонка одна знакомая звала, они там файер-шоу уличное устраивают, звала подыграть. Ну, музыкальную поддержку организовать. Там на аллейке, в центре, и они деньжат, если что подкинут. Так что если на там-тамчиках отстучишь. И развлечёмся, и выпьем и потусуемся. А что?! Компания у них норм, сойдёт.

– О! Круто! А где это всё будет? Как её зовут? Я её знаю? – оживился Фёдор.

– Ну, так на аллейке, напротив музея. Лара, её зовут. Ты её не знаешь, скорее всего, меня Машка познакомила с месяц назад. Машка сейчас тоже с ними.

– Интересно. Идём. Это когда будет?

– В четверг. Я зайду за тобой в шесть вместе двинем. Пойдёт?

– Да, конечно!

Белые маги берут в аренду вашу личность, да это почти как болезнь, только вы о ней как бы ничего и не подозреваете, потому что мозг ваш уже захвачен некими силами и энергиями.

Их голодные твари ходят вокруг вас кругами.

Уникальность, выраженная в сингулярном воплощении её в материальном мире, уровне.

Напряжённость инфополя, его несбалансированные участки, нестыковки, провокации, прорехи так проявляются на материальном уровне.

Фёдор был рад, что подвернулась такая отличная возможность отвлечься, так как он чувствовал, что эта картина высосала из него весь его творческий энтузиазм, а ему хотелось всё же продолжить работу и создать ещё нечто удивительное и оригинальное. Ведь он давно мечтал о собственной выставке, а одной гениальной картины было явно для этого недостаточно.

Глава 6 Знакомство с Ларой. Файер-шоу

Как и условились, друзья встретились в шесть. Фёдор заранее поджидал друга у калитки, так как не хотел тому показывать раньше времени свой шедевр. Пока он только пробивал возможности размещения картины, беседовал с теми или иными людьми на предмет того, что, возможно, он изобразил НЕЧТО, и какими путями можно было бы это «нечто» продвинуть с максимальной отдачей.

Санчо хлопнул друга по плечу и тут же повесил ему на это плечо тамтам. У Сани была с собой и гитара.

– Ну что?! Вооружены и очень опасны?! – усмехнулся Фёдор.

– А то! – поддержал Саня.

И они бодро зашагали в сторону центральных улиц города, чтобы встретиться с весёлой компанией. Оба друга были очень воодушевлены предстоящим вечером и радостно предвкушали его самые сладкие моменты.

Когда встретились с группой, Фёдор толком и не разобрался, кто в ней кто, но всем был представлен Саней и поздоровался с каждым за руку. Всего было человек семь. Фёдору отвели место за выступающими и попросили как можно мистичнее выстукивать ритм. Как это сделать он не знал, но пытался что-то изобразить, раз позвали.

Тип, который всем этим руководил, ему не понравился. Наколотые до плеч (а может быть и дальше) руки, какая-то верёвка, обвязанная вокруг головы, и излишняя самоуверенность сразу бросились ему в глаза. Как он запомнил, типа называли Назар. «Наглый», – сразу подумал Фёдор. Назар распоряжался всеми в таком тоне, чтобы каждый почувствовал, кто здесь хозяин положения, кто всем заправляет. К тому же, Фёдору сразу приглянулась девушка Лара и, как ему показалось, та тоже на него взглянула как-то по-особенному. И потому его чересчур и раздражало поведение Назара, потому как и Ларой тот распоряжался, как хозяин и даже прикрикивал на неё.

«Ну, уж нет!», – думал Фёдор.

– Обломал бы я тебе твои рога в другой ситуации, – шипел еле слышно Фёдор, пока продолжалось действо, а он выстукивал положенный ему Назаром ритм. По крайней мере, Фёдор старался. В это время Назар поджигал факелы, девушки синхронно раскручивали какие-то канаты с подожженными концами, потом Назар, стоя посередине, изобразил что-то из серии «глотателей огня». В сгустившейся тьме огоньки крутились, вспыхивали, гасли. Люди с удовольствием останавливались и смотрели на происходящее шоу. Зрителей, наблюдавших шоу, было довольно много, но Фёдор старался не обращать на них особого внимания.

В перерывах пацанчик по имени Генка пробегал с чёрной ковбойской шляпой вдоль собравшейся полукругом публики и собирал дань. Потом Назар взял какой-то огромный шест с зажженным сверху факелом и стал им жонглировать. Саня затянул уж слишком заунывную мелодию на гитаре, и Фёдор, немного осмелев, бросил тамтам и подошёл к Ларе, благо она расположилась как раз в его стороне, неподалёку от его места размещения, которое конечно же ему установил Назар. Сначала Фёдор просто любовался её стройной фигурой, высокими сапожками как у цирковых артистов, джинсами, туго обтягивающими её аппетитную фигуру, стильную кожаную курточку с чуть заниженной талией и её тёмными волосами, собранными в высокий хвост. «Хороша лоша-адка», – размышлял Фёдор, пока ещё сидел за барабаном.

Итак, отложив барабан, Фёдор двинулся к Ларе.

Подходя к ней сзади, он шепнул ей на ухо: «Как Лара Крофт – расхитительница гробниц?»

Девушка обернулась. Она увидела симпатичного кудрявого парня.

– Фёдор, – поторопился повторно представиться художник.

– Лара, просто Лара, – ответила девушка, слегка улыбнувшись.

– А это, хорошо у вас получается, это, крутить, – и Фёдор сделал неопределённые движения руками в воздухе, пытаясь изобразить те движения, при помощи которых девушки раскручивали канаты с факелами.

– Ну, так, тренировка, – ответила девушка. – А ты барабанщик что ли?

– Нет, я художник! – гордо ответил Фёдор, – А это – так, приятель просто пригласил к вам потусоваться.

– Это Саня что ли? – спросила девушка.

– Он самый. Что нравится Саня?

– С какой стати? – возмутилась девушка.

– А он всем нравится, – рассмеялся Фёдор, – он же музыкант, все девушки писаются от него.

– Ревнуешь? – спросила Лара.

– Да, – серьёзно ответил Фёдор.

Они оба рассмеялись.

– А что у художников мало поклонниц? – уточнила Лара.

– Ну, меньше, чем у музыкантов. А ты, чья поклонница? – решился на вопрос Фёдор.

– Ничья, – ответила Лара.

Тут вернулся Назар и распорядился всем собираться. Шоу заканчивалось. Чем оно закончилось, Фёдор пропустил, так как всё его внимание было занято Ларой и их лёгкой беседой. Фёдор решил ни за что не отпускать девушку, пока не узнает хотя бы её номер телефона. Можно было бы, конечно, потом пробить через Саню, но это же придётся Саню ставить в известность, а это замороченней будет, отбиваться от его шуточек и подколов придётся. Потому надо было что-то решать именно сегодня.

Саня сунул Фёдору в карман пару сотен.

– А что, неплохо… – подумал Фёдор.

Саня сказал:

– Цепляй барабан, оттащим инструменты и напьёмся.

– Может, девушек пригласим? – с надеждой спросил Фёдор.

– Почему бы и нет. Ща, попробуем, – и он вдохновлённый отправился к Маше.

Фёдор остался стоять в стороне, надеясь на успех столь скромного мероприятия.

Итог был неутешительный – все пошли к Сане. И Назар тоже.

– Ну что ж, подождём, – подумал Фёдор и поплёлся вслед за всеми, немного отставая от общей группы. По дороге ему так и не удалось перекинуться с Ларой хотя бы парой фраз. Она то шла с Машей под руку, то о чём-то шепталась с Саней. Внутри Фёдора закипала злоба, и он готов был развернуться и уйти, если б не этот барабан, который ему нужно было вернуть, дотащить обратно к Сане.

– А то ещё Саня заподозрит, что он спёр барабан, чтобы пропить. Чего доброго. Этот может, – горестно подумалось Фёдору.

И он шёл, шёл, наблюдая столь неприятную ему картину.

У Сани Фёдор немного повеселел, ведь купили выпивку, и он щедро снабжал свою внутреннюю злость водкой, чтобы подобреть. Назар толкал какую-то свою философию, размахивая руками и через слово, посылая всех. Кто-то играл на многочисленных инструментах Сани, курили, курили траву, пили и снова, снова… Наконец, приняв изрядную дозу спиртного, Фёдор решился подсесть к Ларе, благо в это время её подруга Маша куда-то отлучилась.

– Давай сбежим отсюда, – заговорщицки шепнул он ей на ухо, слегка покачиваясь.

Лара взглянула в его ясные сине-голубые глаза, обвела взглядом вокруг обстановку в комнате, сгущающийся сигаретный и не только дым и ответила:

– А давай!

И прошептала в тон Фёдора:

– Но как мы это сделаем?

– Просто! Посмотри, как они все увлечены: вон, Назар – кого-то ругает всё, а Саня чьи-то новые стихи декламирует. Машки – нет. Никто и не заметит, если потихоньку ускользнуть. Решайся!

И они осторожно вышли на улицу друг за другом.

– Ты пьян, – сказала Лара.

– Не пьян, просто сражён твоей красотой в самое сердце, от чего покачиваюсь, – возразил Фёдор.

– Только давай без этого пафоса, – резко отрезала Лара, – пойдём воздухом дышать, и расскажешь мне про свои картины.

– А что рассказывать? Я могу их показать. Художника слушать – неблагодарное дело.

– Ну, если в Лувре висят, он, скорее всего, уже закрыт, – быстро съязвила девушка.

– Не, немного ещё здесь, дома, осталось.

– Далеко живёшь?

– Да, тут, рядом. Мы ж Саней кореша с детства.

– Круто. Пойдём сока какого-нибудь купим хоть.

– У меня есть чай, кофе, – предложил Фёдор.

– Нет, хочу апельсинового сока, с утра хочу, – уточнила Лара.

– Ну, раз с утра, то пойдём, – покорно ответил Фёдор.

Глава 7 В доме Фёдора

– Ну, извини за беспорядок, – сказал Фёдор, немного стесняясь, – это быт художника.

– Да, ладно, понимаю, сами не лыком шиты, – улыбнулась Лара, проскальзывая в помещение.

– А чем ты занимаешься помимо файер-шоу, конечно?

– Да, много чем. Но, если иметь ввиду творческую стезю, то на прикладном училась, кукол шью, народных, ну, и всяких разных.

– То есть и вуду сможешь? – уточнил Фёдор.

– Смогу, если надо будет, – не задумываясь, ответила девушка.

Фёдор усадил её на табуретку и стал показывать свои многочисленные картины, извлекая их из различных укромных (и не очень) мест.

Картина с шедевром была накрыта на всякий случай полотном. Разбросанные тут и там скетчи с белыми магами он поспешно собрал и засунул на шкаф.

– Вот это «Лежащая девушка».

– Неожиданно узнать, как ты видишь девушек! – воскликнула Лара.

– Нет! Что ты! Тебя бы я совсем иначе нарисовал! – возразил Фёдор. – Сейчас стаканы принесу.

Фёдор налил сок девушке. И продолжил хвастаться своим искусством живописи.

– А это что за картина? Под полотном? Не готова ещё? Работаешь над ней? Можно посмотреть? – спросила заинтересовавшаяся Лара у Фёдора.

Фёдор немного смутился:

– Она готова, но я её ещё никому не показывал…

– О, как! Что шедевр, что ли какой-то? – рассмеялась девушка.

– Думаю – да.

– Серьёзно, что ли? Ты шутишь? А ну да, конечно, для любого творца каждое новое произведение – шедевр и так до следующего или на несколько дней. По себе знаю, – улыбнулась девушка.

– Серьёзно. Это лучшее, что я нарисовал.

– Неужели?! Не верю! Вот так повезло – зашла случайно, а тут шедевры повсюду! – продолжала смеяться Лара.

– Смотри! – и Фёдор сдёрнул полотно.

Лара увидела картину. Ей стало немного дурно от увиденного, и она застыла в молчании.

– Ну как? – спросил Фёдор.

– Не знаю…

– Тебе не нравится? Ты думаешь, что это всё пустое? Уходи! – и Фёдор в порыве чувств указал на дверь.

Но Лара его не слышала:

– Постой, я видела такие фигуры, с месяц назад, на набережной, они были на ходулях, в каких-то белых балахонах и капюшонах-колпаках, но говорили со мной на каком-то непонятном языке, обступили так, это было ночью, я испугалась и убежала… Точно, они. Это что цирк какой-то новый? Я просто не знала, а ночью они жутковато смотрелись и лиц совсем не видно, живых, понимаешь? Ты только не говори – что испугалась, боюсь всего, просто правда жутко было, среди ночи и так внезапно появились. Но я их на набережной днём потом ни разу не видела. А ночью не ходила больше. Так откуда ты их знаешь? Где видел? И бокалы с вином у тебя на их столе или что это за жидкость?

Посыпался град вопросов от девушки, но Фёдор замолчал и задумался.

– Ну, видел, видел, – наконец сбивчиво произнёс он, – А как тебе цвет, правда, очень удачный?

Лара, молча, рассматривала картину. Совсем позабыв о стакане сока, она внезапно уронила его, и стакан разбился, а едкие оранжевые брызги разлетелись по полу.

– Ой! – вскрикнула девушка, – Прости! Я не хотела!

– Ничего, – смурно ответил Фёдор и принялся убирать осколки.

– Я, наверное, пойду, – неуверенно произнесла девушка.

– Стой, куда ты пойдёшь?! Сейчас уберу и провожу тебя. Ночь же, забыла?

– Ну, просто неловко как-то вышло… – протянула Лара.

– Неловко, – усмехнулся Фёдор, продолжая собирать осколки, – А там по улицам белые маги на ходулях бродят не забыла? Не боишься уже что ли?

– Не шути так! – обиделась девушка.

Фёдор протёр пол от оранжевой жидкости.

– Хорошо, что на картину не попало, – произнёс он, – так как тебе цвет?

– Оранжевого не хватает, – съязвила Лара.

– Вредная ты.

– А ты, что думал…

– Надеялся, – ответил Фёдор и попытался обнять девушку, но она отстранилась:

– Проводи меня домой, я уже устала, длинный день сегодня был, сложный.

– Ты что не знаешь, что все нейробиологи советуют как можно чаще обниматься, потому что человек без близких тактильных ощущений, страдает также как от физической боли? Это ты огонь свой крутить устала, – ответил Фёдор, – давно этим занимаешься?

– Да, прилично уже. Не страдай.

– Не буду, я ж за тебя переживаю, – улыбнулся Фёдор, – А где ты живёшь?

– Недалеко от парка.

– В принципе и от меня недалеко, – улыбнулся Фёдор, – Пройдём пешком или тебе такси вызвать, ты же устала?

– Можем пройтись, воздухом подышать, если не боишься сам возвращаться.

– Не боюсь, – сурово ответил Фёдор.

Глава 8 Новая картина

Не бывает никакого творчества без любви. Творчеству любовь необходима, как воздух… Чем больше любви, тем больше творишь. Чем больше творишь, тем больше любви…

Вернувшись домой, Фёдор долго размышлял. Он брал скетчи, рассматривал свои рисунки. Завесил снова картину. Потом снял её и решил начать писать новую, основываясь на рассказе Лары. Ему захотелось изобразить этих склонённых над девушкой белых магов. Он снова пробовал прорисовать им черты, но ничего путного у него не вышло. Потому Фёдор забросил карандаши и кисти от досады и лёг спать.

Ночью ему снились белые маги, он метался по кровати.

Наутро он вспомнил лишь одну деталь сна: белый маг, склонившись у его уха, шепчёт ему: «Рисуй, Фёдор, рисуй, у тебя всё получится. Ты гений. Фёдор, ты гений». Во сне слова мага резонансной болью растекались в его голове.

Фёдор сел на кровати и обхватил голову руками. Он чувствовал, что что-то происходит, но разум его не понимал, что же именно случилось. Просто какое-то непонятное, ничем необоснованное беспокойство поселилось у него в душе, и почему-то никак не мог с ним справиться.

Решив, всё же не заморачиваться, Фёдор снова принялся за новую картину. Работа всё-таки всегда его успокаивала и заряжала энергией. Тем более, когда она шла как по маслу. А картина, как казалось Фёдору, ему удавалась: и ужас в глазах девушки и стёртые черты магов очень удачно смотрелись на новом полотне.

Через неделю, закончив новую картину, Фёдор решил наведаться к Сане.

Предварительно договорившись встретится и попить пива, он отправился к нему. Вечер был тёплый, и Фёдор задумался о Ларе, ведь он до сих пор её больше не видел. А ему так хотелось снова встретиться с этой нежной, самоуверенной девушкой. Но пока Фёдор работал над картиной, он ни о чём не вспоминал, потому даже не звонил ей, хотя они обменялись номерами телефонов, ещё тогда, когда шли ночью к её дому.

Саня приветливо встретил Фёдора. У него в гостях уже был его друг Сева. Сева тоже был музыкантом и по совместительству поэтом. Когда Фёдор вошёл Сева декламировал какое-то стихотворение.

Фёдор дождался окончания произведения.

– Ну как? – спросил сразу Сева у Фёдора.

– Да, я ж только вошёл и ничего ещё не понял. Привет, – ответил Фёдор.

– А это про мусорные острова стих, – вмешался Саня, – слышал о них?

– Да, нет, вроде бы не слышал, что за острова? – равнодушно произнёс Фёдор, его сейчас интересовали совсем другие вещи.

– А то, что в каждом океане уже по парочке, а то и тройке мусорных островов образовалось, – тут же стал пояснять Сева.

Сева был худощав, носил кругленькие очки и выглядел точно так, как по мифам должен выглядеть вшивый интеллигент. Но, будучи, отчаянным музыкантом и солистом некой постпанк группы, по вечерам в клубах он перевоплощался в исчадие ада с невинным взглядом. Сейчас, днём, Сева был явно озабочен экологической обстановкой в мировом пространстве. Чем занимался Сева в обычной жизни, ну где тот работал, Фёдор не знал, но его это и не интересовало вовсе. Сева был немного заносчив и ввиду сего у Фёдора с ним частенько бывали стычки, которые могли доходить и до рукоприкладства, спровоцированного количеством выпитого ими спиртного. Но последнее время они скорее ладили, и потому сейчас Фёдор с добродушной улыбкой выслушивал Севу, а тот продолжал:

– Ты только представь, огромные острова, состоящие из мусора человечества! Это были огромные пространства воды, а теперь на них формируются искусственные мусорные материки, образовавшиеся из-за жизнедеятельности всего лишь какого-то человечишки? Ты понимаешь? Маленькая, двуногая тварь заполонила планету и вмешалась в её экосистему! Меняет атмосферу, которая её же дала жизнь! Изменяет в масштабах планеты. И это всего лишь маленькая тварь. Но, вот, как ты думаешь – они соображают, что творят?

– Ну, а как они могут свернуть всё это обратно? – спросил Саня.

– Никак, – поддержал Фёдор. Кто их на эту дорожку аккуратно поместил – вот в чём вопрос.

Сева не сильно прислушивался к тому, что говорят друзья.

– Мусор, понимаете мусор. Отбросы, ненужное, использованное. В природе же всё продумано. А тут мусор… Человечество как гигантская жаба сидит на планете и жрёт её…

– Ну, ты загнул, – возразил Саня.

– Отряд муравьиный, – предложил Фёдор.

– У муравьёв тоже всё продумано, а у человека получается – нет. Что это значит? Что может значить? А то, что человек чужд этой экосистеме и припёрся сюда извне. Понимаете? Мутанты какие-то эти люди из своей пластиковой вселенной прибыли и разводят тут свою искусственную вселенную.

– А ты кто? – спросил Фёдор, глядя жёстким взглядом на Севу в упор. Но тот не обратил внимания на некоторую злость во взгляде Фёдора и ответил:

– Кто, кто. Тот, кто есть.

– Человек что ли? – рассмеялся Саня.

– А может и нет, – с вызовом ответил Сева.

– А кто тогда? – не унимался Саня.

– Некто, – поставил точку в разговоре Сева.

Саня рассмеялся:

– Одни некто, блин. Ни одного кто.

– Ага, и мусор ничейный, – поддержал Фёдор.

– Мы все зависим от жабы, понимаете, она лапу подняла, и мы за ней болтаемся, она язык выпустила и мы, отрыгнула комара и мы за ней… – подытожил Сева.

– Все жабы что ли? – спросил Саня.

– Все, не все, но вы же видите, что как бы человечество ни барахталось, оно по одним рельсам едет, и через тот же капитализм с нечеловеческим лицом въедет в некий всемирный коммунизм, коим и является эта жаба.

– У нас тут какое-то жабоведение, – улыбнулся Фёдор. Что жаба делать то будет в ближайшее время? Есть какие-нибудь движения, движухи, хотя бы и лапой? А то заработался я совсем, вот, вчера новую картину закончил.

– О, да ты прям, смотрю, зачастил, что совсем новую уже или всё ту же доработал?

– Новую, – ответил Фёдор.

– Ну, тебе прям прёт, одну за одной стал штамповать. В чём секрет?

– Секрета нет, – улыбнулся Фёдор, – надо – поделюсь.

В это время Сева взял гитару и запел известную песню: «Мусорный ветер» группы Крематорий.

Когда он закончил, Саня спросил:

– Я слышал, что вы играете в субботу?

– Да, играем, приходите ребята. Буду рад, так сказать.

– А впишешь? – уточнил Саня.

– Не вопрос, – ответил Сева и продолжил, – а вот я тоже уже полгода как ничего нового не написал, мне бы тоже секрет знать, а то не «Мусорный ветер» же мне петь на концертах, выступать зовут, а репертуар блёклый, сука, как ни крути…

– Все хотят знать секрет, – улыбнулся Фёдор.

– Так колись! – воскликнул Санчо.

Но Фёдор перевёл тему:

– Сев, а если я с девушкой приду, впишешь +1?

– Ну, ты наглый, – пожурил его музыкант, – хочешь перед ней рисануться?! Ну, ок. Почему бы и нет. Вообще не уверен, придут ли люди.

– Придут, придут, – ответил Саня, – не желавший сходить со своих позитивных рельс, – Они всегда приходят, только свистни, просто свистеть нужно правильно и музыкально… Не зря ж столько учились этому и трудились в соответствующем направлении. За труды воздастся. Не иначе. Надо верить. А то не дело совсем себя так загонять!

Вечером Фёдор позвонил Ларе и пригласил её на концерт группы Севы. Он был рад слышать голос девушки, так запавшей ему в душу. А тем более был рад грядущей встрече с ней.