– Сто-о-о-й! – перепонка в ухе запрыгала в такт бегу.
– Мори! Ну хоть ты пожалей…
– Принцесса, ты всегда говоришь подумать, прежде чем сделать.
– Ты про информатор хочешь сказать?
– Дважду!
– Жажду, дурик!
Принцесса подняла хитро улыбающегося Мори в воздух:
– Информатор еще с утра мог выдать информацию, где миндж, но мы… Но ты? Ты успел?
– Не зря я его смотрю, хоть ты и ругаешься.
– О боги, боги! – принцесса завертелась на одной ноге, подбрасывая Мори. – Значит, алгоритм мы восстановим и миндж… если б мы его нашли… Я бы попыталась помочь Барку.
– Я все прослушал. О минжде ни слова. Но в кладовой кто-то говорил о черной краске.
Глаза Марго округлились.
– В кладовую, скорей!
В косилиумную Марго вернулась с бутылкой вина и шаром, вымазанным черной краской.
– О-о-о-о! Три М в полном составе! – Шоболан с трепетом протянул руки минжду.
Мори соскочил с плеча Марго и шлепнул Шоболана по руке.
– Принцесса, вы думаете, вино поможет оттереть краску?
– Вино поможет моим нервам не почернеть как минжду.
Она села рядом с Барком, Шоболан выудил из ящика стола круглую емкость.
– О, у вас и растворитель имеется, – усмехнулась Марго.
Шоболан виновато улыбнулся:
– Я уже позвал врача.
– ПОка идет врач, я попробую сама.
Они оттерли миндж, и Марго активировала его у головы Барка. Она сосредоточенно смотрела в одну точку, не выпуская миндж из рук. Прошло несколько минут, и ореховые открылись.
– Не шевелись. Тебе еще нужно полежать, а минджу поработать.
– Принцесса, вы умница, – Шоболан просиял. – Я всегда это знал.
Мори прокрутил три колеса на груди Барка. Тот тихонько посмеивался, запуская пальцы в шерстку Мори.
В комнату вошел доктор в сопровождении Сторна. Марго показалось, что ее сердце, как миндж, покрывается черной краской. Разговор с королем будет долгим.
– Шоболан, вы сможете отнести миндж? – Марго многозначительно посмотрела на Шоболана. – До праздника полчаса, а мне надо успеть натянуть платье.
Она подмигнула Барку, взглянула без всякого смущения в глаза Сторну и с бутылкой вина под мышкой выскочила за дверь.
Наступил рождественский вечер. Бал жонглировал огнями, как фокусник шариками. Музыка вальсировала с гирляндами и бенгальскими всполохами, украшая танцем темное небо. Принцесса стояла посреди главной площади и щурилась от удовольствия.
– Привет! Спасибо тебе. – Барк остановился на почтительном расстоянии и сложил фигуру буквой Г. "Все-таки он очень длинный, и как только в лодку складывается".
– У тебя праздничная рубашка.
– Да.
– Я не люблю праздники. Они напоминают мне, что я одинока.
Барк молчал, глядя на огни и взлетающее конфетти.
– Принцесса, вот ты где! Отец не хочет начинать праздник без тебя.
Сторн увлек её, на Барка обратив ровно такое же внимание, как если бы он был горшком с погнувшимся цветком.
– Марго, ты сегодня! Хорош-ш-ша, – Сторн кружил ее в танце, не попадая в ритм, но смущало это только принцессу.
С довольной улыбкой он перебросил невесомую Марго на одну руку и потянулся губами к ее лицу.
– Устань!
Мори спрыгнул с уха Марго и уперся лапами в нос Сторна. Принцесса прыснула, наслаждаясь раздражением “коренастика”.
Сторн мигом овладел собой, включился в игру с ролью “сдаюсь-сдаюсь” и поднял ладони вверх. Подушечки его пальцев были выпачканы.
“Черная краска…”, – принцесса отшатнулась, взгляд заметался, ища спасения.
– Дочь моя!
Всю жизнь этот голос натягивал ниточки, ответственные за движения ее тела, и мелко их дергал. Никому эта дрожь в теле не была заметна, но она-то знала. А сегодня дрожи нет! Кто-то большими ножницами с надписью "для взрослых девочек" перерезал нитки, все до одной.