Анна посмотрела на свои руки и принялась сжимать и разжимать ладони, пытаясь вызвать магическое пламя. Оно появилось не с первого раза. Слабый огонек возник и быстро потух. Ведьма была готова к тому, что потеряет силу, и, глядя на музыканта, ничуть не жалела о своем выборе. Она надеялась только, что оставшейся магии хватит хотя бы на то, чтобы вернуть свою обычную прическу, так как не собиралась шокировать родных Ники своим необъяснимым преображением.
Интересно, подумала Анна, что произошло с полетом? Она поднялась со стула и попробовала оторваться от пола. Магических усилий, что ведьма обычно прилагала для этого, сейчас оказалось недостаточно, и Анна попыталась задействовать все свои оставшиеся силы.
И в этот миг она почувствовала, как в сосудах нагревается Эфир и стремительно их заполняет. Огненный, бурлящий поток моментально охватил все клетки тела девушки. Никогда еще ее колдовская мощь не росла с такой скоростью. Теперь уже головокружение было вызвано неукротимой энергией растворенного в крови Эфира. Без малейшего труда Анна смогла подняться в воздух и создать магическое пламя огромной силы всего лишь легким щелчком пальцев. Огонь полностью охватил ее ладони, и ведьма, опасаясь, что сработают датчики пожарной безопасности, поспешила его погасить.
Убедившись таким образом, что она не только не стала слабее, а наоборот, магия увеличилась, девушка вновь села на стул и вернула своим волосам привычный вид. Анна посмотрела на часы. Она находилась в палате всего десять минут, но ощущала, как будто прошло много времени. Ведьма сделала для молодого человека все, что могла, и теперь от нее больше ничего не зависело. Впрочем, подумала Анна, кое-что она еще может предпринять. Девушка пожелала Ники выздоравливать, покинула палату, а затем, взяв телефон в руки, набрала номер Д’Араго.
– Здравствуй, Анни, – ответил ее друг. – Как твои дела?
– Жан-Пьер, послушай, мне нужен нейрохирург, знахарь. Ты знаешь кого-нибудь?
Француз на секунду задумался.
– Нейрохирург? Нет, не припоминаю. Я знаю одного колдуна, американца, но он стоматолог. Не подойдет? А зачем тебе? Что случилось?
– Ники попал в аварию, – спокойно объяснила Анна. – И завтра ему делают сложную операцию. Я хочу, чтобы специалист, владеющий магией, контролировал весь процесс.
– О, Анни, – Д’Араго явно не знал, как ему реагировать на эту новость, потому что по тону девушки француз не смог определить ее состояние. – Как он себя чувствует?
– Он без сознания.
– А ты как? – осторожно поинтересовался колдун.
– Я в порядке, – быстро ответила ведьма. – Ладно. Попробую узнать у Луизы. До свидания.
– Подожди, Анни. Я дам ей трубку.
К счастью, оказалось, что среди коллег Луизы есть нейрохирург, знахарь, с которым она познакомилась на одной фармацевтической конференции. Его зовут Дидье Эрсан, и он живет в Париже.
Получив номер его телефона, Анна попросила Луизу предупредить доктора о ее звонке, но не сообщать ему, зачем он понадобился королеве. Через десять минут Луиза перезвонила и сказала, что поговорила с господином Эрсаном. Анна узнала от нее, что доктор – очень закрытый человек. Он не любит разрушителей и не в восторге от изменившейся формы правления их колдовского сообщества. Девушка поблагодарила подругу и тут же набрала данный ею номер. Когда ей ответили, ведьма спросила:
– Доктор Эрсан?
– Да, я слушаю.
– Меня зовут Анна Лаумер. Ваш телефон дала мне Луиза Теньер.
– Да, она мне только что звонила. Чем я могу вам помочь?
– Я бы хотела встретиться с вами.
Мужчина молчал. Ведьма терпеливо ждала его ответа.
– Хорошо, – наконец произнес он. – Когда и где?
– Сегодня. Где вы находитесь?
– В Париже. Знаете, торговый центр «Четыре эпохи»? Там есть кафе «Огни ночи». Сколько вам нужно времени, чтобы приехать туда?
– Один час.
– Я буду ждать вас там к четырем часам, – колдун закончил разговор.
Во время полета Анна не думала об удовольствии, а только о том, чтобы как можно скорее добраться до места встречи. Так быстро она прежде никогда не летала. Приземлившись у торгового центра, ведьма посмотрела на часы и обнаружила, что преодолела пятьсот километров всего лишь за сорок минут.
Анна прилетела раньше времени и, без труда отыскав кафе «Огни ночи», присмотрелась к посетителям. И хотя еще не было четырех часов, девушка предположила, что Дидье Эрсан мог также прийти раньше. Однако никто из присутствующих не походил на доктора, каким его описывала Луиза. Тогда Анна заказала чашку кофе и стала ждать колдуна. Через пятнадцать минут к ней подошел мужчина лет сорока пяти.
– Мадмуазель Лаумер?
Анна кивнула и указала ему рукой на стул.
– Вы, правда, королева? – спросил доктор и, когда ведьма провела ладонью над грудью, показав камень, усмехнулся: – Прошу прощения, что в данной ситуации, – колдун осмотрелся, – не могу выразить вам свое почтение.
Анна обратила внимание на его ироничный тон и слегка презрительный взгляд.
– Я этого не требую, – ответила она.
– Итак, что вам от меня нужно, ваше величество?
– Я хочу, чтобы вы завтра присутствовали на операции.
– Я должен кого-то спасти?
– Нет. То есть… – девушка помедлила. – Операцию проводит другой доктор. Я бы хотела, чтобы вы просто следили за ее ходом и исключили ошибки хирурга, если они произойдут.
– Скажите, что будет со мной, если я откажусь? Паладины покарают меня и мою семью за то, что я не проявил лояльность к королевской власти?
– При чем здесь паладины? Я не имею к ним отношения.
– Значит, вы собственноручно сделаете это?
Анна вновь помедлила, выбирая верную тактику ведения диалога. Она сопоставляла усилия, которые ей предстоит затратить для преодоления недоверия колдуна, и ту помощь, какую ведьма от него ждала.
– Поверьте, доктор, я не собиралась принуждать вас и угрожать вам, – спокойно ответила Анна. – Я всего лишь прошу оказать мне услугу. Что бы вы сказали, если бы я не была королевой?
Эрсан молчал. На его лице по-прежнему была заметна скептическая улыбка, но взгляд выдавал сомнения, волновавшие мужчину.
– Кто тот человек, которому вы хотите помочь?
– Его зовут Николас Роннет. Он известный и очень талантливый музыкант.
– Я полагаю, вы хотите помочь ему не из-за его таланта, не так ли? – усмехнулся колдун.
– Вы правы.
– Собираетесь разбить ему сердце?
– Зачем бы я стала ему помогать?
– Не знаю, – пожал плечами доктор. – Одно мне известно: разрушители непредсказуемы, нелогичны и непоследовательны и думают только о себе.
– Мне уже доводилось слышать подобное мнение, – терпеливо проговорила ведьма.
– Скажете, что это не так?
– Нет, все, что вы перечислили, во многом соответствует действительности. Но ведь и вас в данный момент волнует не забота о ближнем, а лишь ваша собственная безопасность.
– Я не скрываю этого, – ответил Эрсан.
– Что ж, доктор, я вполне понимаю вас. Если бы правителем была не я, а кто-нибудь другой, сам факт существования короля тоже не приводил бы меня в восторг. Больше всего в своей жизни я ценю свободу и возможность не зависеть ни от какой общности, особенно от колдовской. К сожалению, многие наши с вами соплеменники не могут спокойно смотреть на тех, кто живет в свое удовольствие и не желает вступать в какую бы то ни было борьбу. Я догадываюсь, что их способы убеждения далеки от дипломатичных. Если бы я была на вашем месте, мне бы пригодился покровитель, достаточно могущественный, чтобы только одно упоминание его имени заставило моих врагов хорошо подумать прежде, чем проявлять ко мне какой-то интерес.
– Скажите, а вы сами смогли бы доверять такому сильному покровителю? – колдун пристально посмотрел в глаза девушки. – От него может исходить самая большая угроза.
Анна без труда выдержала его взгляд.
– Разумеется, риск есть всегда. Но в вашем случае к нему добавляется еще и возможность воспользоваться ситуацией с пользой для себя.
Мужчина молчал. Ведьма начинала сомневаться, что ей хватит слов, а главное – терпения, чтобы добиться от него того, что ей нужно.
– Хорошо, королева, – наконец произнес Эрсан, – я буду присутствовать на операции.
Объяснив, где находится госпиталь св. Генриха, и договорившись с колдуном встретиться завтра утром, Анна вернулась в Штутгарт, где ей предстоял разговор еще с одним доктором. Было необходимо получить разрешение доктора Хайдлера на участие Эрсана в операции. Как ведьма и предполагала, Хайдлер наотрез отказался от постороннего вмешательства. Тогда Анна отправилась к главному врачу больницы Рихарду Графу и пообещала сразу же перевести на счет госпиталя сумму, вдвое превышающую ежегодные поступления от благотворительности, как только ее представителю будет позволено присутствовать на операции.
Доктор Граф оказался более сговорчивым и сказал, что не видит никаких причин отказывать девушке и попросит доктора Хайдлера о содействии. Когда Анна вернулась к палате Ники, там были госпожа Роннет и супруги Нойман, а также Хельмут Хойер, Рольф и Штефан.
Кора уговаривала маму уехать из больницы и вернуться домой или, по крайней мере, переночевать в какой-нибудь гостинице. Госпожа Роннет не хотела оставлять сына и сомневалась, что ей удастся быстро найти номер в отеле. Тогда Анна сказала, что в расположенной неподалеку гостинице «Корона», где она остановилась, есть свободные комнаты, и предложила забронировать один или два номера. Кора нашла эту идею отличной и еще раз настойчиво порекомендовала маме отдохнуть.
Когда родственники музыканта уехали, ведьма поговорила с его друзьями и директором группы и узнала, что они уже общались с журналистами и фанатами, желавшими получить официальную информацию о состоянии Ники. Попросив Анну держать их в курсе дела и пообещав приехать послезавтра, молодые люди и Хойер отправились на вокзал. В первом часу ночи, когда ведьма наконец оказалась в своем номере в отеле «Корона», она рухнула на кровать без сил и тут же уснула.
Операция длилась около пяти часов. Анна старалась не думать о том, что в данный момент происходило в больнице. Это далось ей без особого труда, однако сосредоточиться на других делах ведьма так и не смогла. Поэтому она включила плейер в своем смартфоне и, взяв наушники, отправилась гулять по городу.
В три часа позвонил доктор Эрсан и сообщил, что операция закончена и его присутствие больше не требуется. Он добавил также, что если Анне необходим от него отчет о работе, то лучше всего им поговорить на вокзале перед отъездом колдуна во Францию.
Когда ведьма прибыла на вокзал, Эрсан ждал ее, сидя на скамье возле касс. Подойдя к мужчине, Анна заметила, что он смотрит на нее несколько озадаченно. От его прежней враждебности, которую ведьме вчера пришлось преодолевать, не осталось и следа.
– Ваше величество, вы использовали магию, чтобы исцелить молодого человека, – тихо проговорил доктор.
– Да, и я хотела бы знать, помогло ли это.
– Еще бы! – воскликнул колдун. – Потратить королевский Эфир, и в таком количестве! Многие назвали бы это безрассудством и глупостью.
– Беспокоитесь, что я потеряла силу и теперь не смогу сдержать свое обещание и отплатить услугой за услугу? – усмехнулась девушка.
Эрсан покачал головой.
– Я не об этом. Да, многие ведьмы и колдуны сочли бы это глупостью, – повторил он. – Но я бы по-другому объяснил ваш поступок. Этот музыкант…
– Доктор, – перебила его Анна, – давайте вернемся к операции. Расскажите мне о ней.
Колдун помедлил, внимательно посмотрев на девушку, но не стал продолжать свою мысль. Выполнив просьбу королевы, он закончил:
– Честно говоря, я впервые вижу, чтобы человек, не владеющий магией, был способен вместить в себя столько Эфира. Но вы можете быть спокойны. Вы все сделали правильно, и теперь ваш музыкант, если, конечно, сам захочет, встанет на ноги гораздо быстрее, чем любой другой на его месте.
– Спасибо, доктор.
– Вам не за что меня благодарить, ваше величество, – пожал плечами колдун. – Вы все сделали сами. Прощайте.
Ники пришел в себя на следующее утро. Анна узнала об этом от его мамы, которая находилась в это время рядом с ним. После операции ведьма навестила музыканта в госпитале, но так как он по-прежнему был без сознания, решила, что в больнице от нее будет мало толку, и поехала домой, попросив госпожу Роннет сообщить, если произойдут изменения.
И вот через час после ее звонка ведьма снова была в Штутгарте. В госпитале девушка узнала, что Ники перевели в реабилитационное отделение. Когда Анна поднималась на четвертый этаж, то встретила Хельмута и Рольфа, которые рассказали ей, что уже видели Ники и разговаривали с ним, а теперь собираются сообщить фанатам, дежурившим на улице в ожидании новостей, что операция прошла успешно, и Ники чувствует себя лучше, чем можно было ожидать.
Остановившись перед дверью в палату, Анна на миг прислушалась к себе. Несмотря на ободряющие слова его друзей и мамы, ведьме было трудно представить себе, в каком состоянии она увидит Ники. Девушка не знала, как он отреагирует на ее появление, будет ли он рад ее приходу или будет смущен из-за своего внешнего вида.
Последнего ведьма боялась больше всего. Сделав глубокий вдох, Анна решительно вошла в палату.
Музыкант полулежал на специальной высокой кровати и на первый взгляд не походил на человека, попавшего в серьезную аварию. Об этом напоминали только небольшие швы на нижней губе и ссадины на лице и руке, которые стали заметно меньше. В комнате вместе с Ники находились Маргит Роннет и Леони.
– Добрый день, – поздоровалась ведьма.
Молодой человек попытался улыбнуться, но, нахмурившись, прикоснулся рукой к своей губе.
– Анна, как хорошо, что вы приехали, – сказала госпожа Роннет и, посмотрев на сына, добавила: – Думаю, теперь твое выздоровление ускорится.
– Доктор Вегер предупредил, что, несмотря на положительные признаки, торопиться все же не стоит. Это тоже опасно, – заметила Леони.
– На этот счет можете быть спокойны, – ответил Ники. – У меня вряд ли получится встать с кровати в ближайшее время.
Несмотря на веселый тон его слов, от Анны не укрылась едва заметная горечь в голосе молодого человека.
– Это произойдет гораздо раньше, чем ты думаешь, – уверенно произнесла ведьма.
Музыкант удивленно посмотрел на нее. Маргит Роннет проследила за его взглядом и сказала:
– Леони, ты хотела показать мне, как пользоваться автоматом с кофе в холле. Пойдем.
Когда женщины покинули палату, Анна подошла к Ники и села на кровать напротив него.
– Как… – начала девушка.
– Пожалуйста, не спрашивай, как я себя чувствую, – тут же перебил ее молодой человек. – Знаешь, сколько раз за сегодня я уже отвечал на этот вопрос?
– Представляю, – с улыбкой ответила Анна. – Но прошу сделать это еще раз для меня.
– Что тут скажешь, – развел руками Ники. – В целом я чувствую себя довольно сносно. Знаешь, я видел фотографии моей машины в сети. Жуткое зрелище! Если бы это произошло не со мной, я бы сомневался, что вообще можно выжить после такого. Так что мне очень повезло.
Анна кивнула и улыбнулась ему. Некоторое время она молча смотрела на музыканта, а затем произнесла:
– Ники, я люблю тебя.
Это было правдой и освобождением от тяжелых мыслей, сомнений и злости на себя и молодого человека.
– Стоило попасть в аварию, чтобы услышать от тебя эти слова, – с улыбкой заметил Ники.
– Нет, мне очень жаль, что я не сказала тебе это раньше.
– Это неважно, – музыкант взял девушку за руку. – Поверь, я понимаю, признаваться другому человеку в любви трудно.
– Мне было трудно признаться в этом самой себе, – ответила Анна и, помедлив, тихо произнесла: – Знаешь, я очень боялась, что у меня больше не будет возможности, сказать тебе это.
Ники радостно улыбнулся, но тут же вновь дотронулся до своей губы. Глаза ведьмы коварно блеснули, и она решительно проговорила:
– Ники, я хочу тебя поцеловать.
– Почему бы нет.
– Ты уверен? Я имею в виду твою губу.
Молодой человек пожал плечами.
– Я потерплю.
Анна улыбнулась, довольная его ответом. Затем она мысленно произнесла заклинание и, осторожно касаясь его губ, направила в сторону поврежденного места небольшую волну Эфира, которая должна была подействовать как обезболивающее. Когда ведьма вновь посмотрела на музыканта, он выглядел слегка озадаченным.
– Странно, – сказал Ники.
– Что именно?
– Вообще-то, мне даже говорить больно. Но сейчас я этого не почувствовал. Давай еще раз попробуем.
Анна улыбнулась и с удовольствием поцеловала его снова.
– Это потрясающе! Опять волшебство?
– Есть немного, – усмехнулась ведьма.
Ники посмотрел в веселые глаза девушки, а затем перевел взгляд на свои ноги.
– Не переживай, – мягко успокоила его Анна. – Ты выздоровеешь очень быстро.
– Удивительно, – заметил молодой человек, – ты говоришь это не так, как остальные, которые хотят меня утешить и подбодрить, а так, как будто тебе известно наверняка, что так и будет.
– Мне это действительно известно, – ответила ведьма.
Музыкант хотел что-то спросить, но потом передумал и сказал:
– Знаешь, я тебе верю больше, чем доктору. Он всерьез обеспокоен тем, что мое состояние не такое тяжелое, как должно быть.
– Не обращай внимания на его опасения, – посоветовала девушка.
В этот момент в палату вошла медсестра. Она с трудом держала в руках вазу с огромным букетом цветов.
– Господин Роннет, вам снова передали цветы, – она поставила их к другим букетам, в огромном количестве скопившимся вдоль одной стены.
– Спасибо, – ответил Ники.
– Еще несколько букетов – и в госпитале больше не останется пустых ваз, а ваша комната превратится в оранжерею, – со смехом проговорила медсестра, выходя из палаты.
– Я в восторге от твоих фанатов, – сказала Анна. – Ты бы видел, что они устраивают перед воротами больницы.
– Я видел, – ответил музыкант. – В сети. Я даже как-то не ожидал такой поддержки.
– Но почему? – удивилась девушка. – «Мистерия» – самая популярная группа в Германии.
– Это все, конечно, так, но одно дело – сухие интернет-рейтинги, которые, честно говоря, непонятно, откуда берутся, и совсем другое – знать, что за тебя искренне переживает такое количество людей!
– Да, новость о твоей аварии близко к сердцу восприняли не только твои родные. И потом ты держал в напряжении всех более двух суток, пока был без сознания.
Ники на некоторое время задумался, а затем, изучающее посмотрев на Анну, сказал:
– Знаешь, я сейчас вспомнил, что мне снилось, если, конечно, это возможно в бессознательном состоянии. В общем, во сне я видел тебя. Но у тебя была другая прическа. Такие длинные черные-черные волосы.
– Может, это была не я, а какая-нибудь другая девушка? – ведьма сверкнула глазами, и в ее голосе прозвучали нотки ревности.
– Это абсолютно точно была ты, – с улыбкой успокоил ее молодой человек.
– И что же я делала в твоем сне? – с интересом спросила Анна.
– Просто находилась рядом со мной.
– И что? Тебе понравились длинные черные волосы?
Ники помедлил, вероятно, пытаясь представить себе девушку в другом образе.
– Пожалуй, – ответил он. – Вообще, ты выглядела необычно.
– Лучше, чем сейчас?
– Нет, просто по-другому.
Ведьма задумчиво смотрела на музыканта. Затем она рассмеялась и произнесла:
– Мне кажется, ты сейчас это все придумал.
Ники тоже улыбнулся, пожал плечами, но ничего не ответил.
Жан-Пьер
Д’Араго и Луиза Теньер имели много связей в колдовской среде. Жан-Пьер охотно заводил знакомства со своими соплеменниками, предполагая, что они могут быть ему полезны в будущем. Впрочем, он старался держать их на расстоянии и называл приятелями. Своими настоящими друзьями колдун считал только Анну и Луизу, последнюю – лишь в те периоды, когда их не связывали любовные отношения.
В отличие от Жан-Пьера Луиза не так расчетливо подходила к дружбе с ведьмами и колдунами. Она даже состояла в парижском клубе любителей магии, организованном ее подругой Полин Жарри. Д’Араго был знаком с Полин, но не поддавался на уговоры вступить в ее клуб.
Мадам Жарри была придворным и с успехом применяла свои способности, собирая и обсуждая с соплеменниками самые свежие новости, а по сути – сплетни, касающиеся ведьм и колдунов. Ее клуб в начале своей деятельности привлек внимание паладинов, которые, опасаясь заговоров, были обеспокоены организацией подобных собраний. И хотя колдовские клубы официально не были запрещены, рыцари присматривались к каждому такому сообществу.
Убедившись, что парижский клуб любителей магии не готовит никаких восстаний, а служит лишь для общения и обмена новостями, паладины оставили Полин Жарри в покое и позволили ей заниматься тем единственным, что она умела: распространять слухи. Именно от нее Жан-Пьер и Луиза узнали, что произошло с Анной.
Как рассказала Полин, недавно в ее клубе появилась новенькая, двадцатилетняя Изабель Эрсан, которая в одном из разговоров похвасталась тем, что ее отец, доктор Эрсан, помог спасти возлюбленного королевы. По словам Изабель, ее величество так увлечена этим молодым человеком, что забыла обо всем и пожертвовала ради него своим Эфиром.
Когда Жан-Пьер услышал об этом, он решил наконец позвонить Анне и узнать подробности от нее. Колдун разговаривал с Анной неделю назад, когда она искала нейрохирурга. Потом он, конечно, читал в Интернете сообщения о Роннете, но сам почему-то не спешил расспрашивать Анну обо всем.
Последние несколько месяцев они общались реже, чем раньше, и каждый раз, когда Д’Араго заводил разговор о музыканте, ведьма коротко и неохотно отвечала на его вопросы. Колдун просто не знал, какой реакции она ждет от него, но все-таки не мог проигнорировать новость о том, что королева потеряла силу, и поэтому предложил Анне встретиться.
Солнце постепенно скрывалось за нависающими над улицей верхними этажами фахверковых домов в старой части Тюбингена, небольшого города, расположенного недалеко от Штутгарта.
Жан-Пьер оставил машину на парковке и решил прогуляться по живописной платановой алее вдоль реки Неккар. Становилось темно. Колдун обратил внимание на фигуру девушки. Она встала со скамьи и не спеша двигалась ему навстречу. На девушке были джинсы и короткий кейп с высоким воротом. В сумерках Жан-Пьер не мог различить ее лица, но безошибочно узнал походку.
Подойдя к Анне и поцеловав ее в знак приветствия, француз не торопился с вопросами, пытаясь самостоятельно узнать ответы на них по ее лицу. Однако во внешнем облике ведьмы не было и намека на какие-либо изменения. Девушка приветливо улыбалась и, казалось, радовалась встрече с другом.
– Как твои дела, Анни? – осторожно начал Жан-Пьер.
– В Лондоне и дома все хорошо, как обычно, – пожала плечами Анна.
– Ты ведь прекрасно поняла, о чем я.
– Ну, так спроси меня об этом, – глаза ведьмы холодно блеснули. – Что в этом сложного?
Д’Араго пришлось признать, что Анна имеет полное право быть недовольной его молчанием последнюю неделю и отсутствием поддержки.
– Как Роннет? – все-таки поинтересовался колдун.
Девушка ответила не сразу, как будто раздумывала, стоит ли продолжать обижаться. Затем она вздохнула и сказала:
– Ему значительно лучше. Обычно после такой аварии состояние пациентов становится таким, как сейчас у Ники, только через два-три месяца. Что сказать, немецкие врачи знают свое дело.
– Дорогая, мне известно, что врачи здесь не при чем. Это ты потратила на него Эфир.
Ведьма равнодушно пожала плечами.
– Но, Анни, зачем? Я этого просто не понимаю!
– Я не жду, что ты поймешь, – спокойно произнесла девушка.
Жан-Пьер, напротив, в этот момент был далек от спокойствия. Его возмущало, что Анна с таким безразличием относится к себе и своему будущему, которое после ее необдуманного поступка оказалось под угрозой.
– Ты представляешь, что сейчас начнется? – колдун попытался вырвать ее из этого состояния.
– Жан-Пьер, ну что может начаться?
– Я удивляюсь тебе, Анни. Знаешь, от кого я узнал про твой Эфир?
– От Дидье Эрсана.
– Нет! От Полин Жарри. Помнишь, Луиза говорила тебе о ней. Это значит, что очень скоро всему колдовскому сообществу станет известно, что королева потеряла силу. А теперь представь, сколько будет желающих проверить это.
– Меня это не волнует, – все так же спокойно ответила ведьма.
Жан-Пьер не понимал ее. Анна никогда не отличалась легкомыслием и пренебрежением к собственной безопасности. Тогда француз решил наконец заговорить о том, что его волновало больше всего.
– В глазах сообщества ты стала уязвимой не только из-за потери силы, – колдун сделал паузу. – Все считают, что ты влюблена в своего музыканта и готова сделать ради него все, что угодно.
Анна усмехнулась и с любопытством посмотрела на друга. Колдун нахмурился.
– Скажи, что это не так, что это – всего лишь часть твоего плана, как разбить ему сердце.
– Я вижу, Жан-Пьер, как тебе бы этого хотелось, – жестоко улыбнулась ведьма.
Взгляд француза наполнился злостью, а сердце – дикой ревностью. Он всегда знал, что рано или поздно в жизни Анны появится мужчина, которого она полюбит по-настоящему. Колдун в душе даже соглашался, что у Роннета в этом отношении шансов больше, чем у остальных. Но сейчас Жан-Пьер не желал мириться с этим. Он схватил девушку руками за плечи и заглянул в ее глаза.
– Ты не можешь любить его! Ты снова обманываешь себя!
Анна не ответила. Она предприняла попытку освободиться, но француз не собирался ее отпускать. Он как будто хотел ее встряхнуть, заставить ее выкинуть из головы человеческие слабости.
– Анни, ты ведь безжалостный и беспринципный разрушитель! Из всех, кого я знаю, только ты достойна называться настоящей ведьмой. Бессердечной, жестокой и прекрасной!
Жан-Пьер еще крепче сжал ее руки.
– Ты, должно быть, решил первым проверить мою силу? – глаза девушки потемнели. – Знаешь, ты прав во всем, особенно, что касается жестокости.
Во взгляде ведьмы сверкнула ледяная вспышка, и невидимый, но невероятно сильный магический луч отбросил колдуна на толстый ствол ближайшего платана. Жан-Пьер с трудом поднялся на ноги и удивленно посмотрел на неподвижно стоящую девушку.
– Ты не потеряла силу!
– Нет, совсем наоборот. Можешь рассказать об этом всем интересующимся, – с легким презрением в голосе проговорила Анна. Перед тем как уйти, она еще раз посмотрела на колдуна. Жан-Пьеру показалось, что в ее взгляде промелькнула грусть.
– Анни, подожди, – позвал ее француз.
Девушка обернулась.
– Пожалуйста, не уходи так, – колдун отдышался и, проговорив заклинание, снял боль от удара о дерево. – Прости меня. Я повел себя как эгоист, совершенно не по-дружески.
– Да, – согласилась ведьма.
– Я знаю, тебе все это время требовалась поддержка. Прости, что не позвонил.
Взгляд Анны смягчился, но она не спешила приближаться к другу. Жан-Пьер сам подошел к ней и заглянул в глаза. Позволив обнять себя, девушка положила голову ему на грудь, и тогда колдун почувствовал, что она больше не сердится на него. Они сели на скамью.
– Скажи мне, что произошло с тобой и с твоей магией, – попросил француз.
– Оказывается, мы многого не знаем об Эфире, – ответила Анна и рассказала другу о том, как именно она использовала свой Эфир, и что было с ней после этого.
– Это, наверное, можно объяснить тем, что королевский Эфир особенный. Как ты считаешь? – спросил Жан-Пьер.
– Вот странно, – усмехнулась ведьма. – Если вдруг происходит что-то необычное, мы тут же говорим – королевский Эфир. Как будто он существует отдельно от меня, и мне так, дали им какое-то время попользоваться. Нет, Жан-Пьер, это паладины хранили королевский Эфир, а теперь его нет. Есть только я и моя магия. Все, что находится внутри меня, подчиняется моей воле, так же, как это происходит у любого из нас. Ты ведь не считаешь свой Эфир другим существом, поселившимся в твоем теле.
– Ты хочешь сказать, что знала, что не потеряешь силу, когда собралась им пожертвовать?
– Конечно, я этого не знала, но когда я почувствовала, что сила ушла, меня разозлило, почему кто-то давно за всех решил, в каких случаях Эфир должен слабеть. Я сказала себе, что у меня будет так, как я сама захочу.
– Вряд ли кому-нибудь другому в подобной ситуации удастся точно так же увеличить свою силу, – сомневался Жан-Пьер.
– Как знать, – пожала плечами ведьма.
Анна
Семнадцатого мая Ники готовился к тому, чтобы наконец покинуть госпиталь и вернуться домой. За два с половиной месяца музыкант фактически научился ходить заново. После операции он почти не чувствовал свои ноги, но упорство и желание скорее выздороветь, а также курс физиотерапии и сильнейший Эфир дали невероятные результаты.
В конце апреля молодой человек уже мог передвигаться самостоятельно, однако каждый шаг давался ему с огромным трудом и сопровождался болью в спине. Анна видела, как любое резкое движение заставляло Ники хмуриться от боли. Его лечащий врач, доктор Вегер был поражен успехом терапии и не понимал, какие именно ее компоненты вызывают такое стремительное улучшение.
В отличие от доктора Ники это было совершенно неважно, и когда он почувствовал, что в состоянии обходиться без посторонней помощи, то поинтересовался у доктора Вегера, нельзя ли ему перевестись на амбулаторное лечение. Врач, который был озадачен таким быстрым выздоровлением, посоветовал молодому человеку не торопиться прерывать терапию.
В начале мая музыкант попытался настоять на выписке из госпиталя, ссылаясь на то, что его очевидный прогресс подтверждается снимками и другими исследованиями. Доктор Вегер был непреклонен и сказал, что Ники должен оставаться в больнице еще как минимум месяц. В конце концов они сторговались на двух неделях, и молодой человек с нетерпением стал ждать дня, когда сможет поехать домой.
Анна взяла на себя подготовку к его возвращению. Для того чтобы Ники смог продолжить курс терапии дома, девушка по рекомендации доктора наняла опытного массажиста и купила многофункциональный реабилитационный тренажер. И вот семнадцатого мая около трех часов дня музыкант садился в автомобиль Анны.
Леони, которая с мужем и родителями тоже была в это время в больнице, не доверяя девушке, настаивала, чтобы Ники поехал вместе с ней и Эмилем. Но молодой человек сказал, что поедет с Анной. Салон автомобиля ведьмы был наполнен невидимыми глазу крупицами Эфира, которые очень скоро погрузили Ники в сон. Анна сделала это для того, чтобы у музыканта не вызывала беспокойства и лишних вопросов скорость движения машины по дорогам, и девушка могла сократить вдвое время в пути.
Молодой человек проснулся, когда они были уже у дома, и, посмотрев на часы, удивился, что они так быстро доехали, однако не придал этому значения, решив, что ему всего лишь так показалось.
Дома Ники без удовольствия обнаружил, что его просторная спальня стала меньше из-за массивного тренажера и кушетки для массажа. Тем не менее, музыкант согласился, что это в любом случае лучше, чем оставаться в больнице.