– Какая она, Земля?
– Она… Красивая и… не знаю, как рассказать, просто красивая.
– Ну какая? Расскажи хоть что-нибудь о ней! – Эдди чувствовал, как сердце его забилось в ожидании ответа мальчика с Земли.
– Я не знаю, как об этом можно рассказать тому, кто никогда её не видел. Боюсь, у меня не получится…
– Пожалуйста! Прошу тебя! – Эдди казалось, ещё чуть-чуть, и он расплачется.
Дин помолчал, а потом стал говорить, сначала неуверенно, поминутно останавливаясь, а потом всё быстрее, всё увлечённей.
– Я… Мой отец фермер. У нас большой дом, который стоит на холме… Да ты же ничего этого не знаешь, как тебе объяснить?
Земля… Она бескрайняя. Ты можешь идти долго-долго, и тебе понадобится много лет, чтобы вернуться туда, откуда ты пришёл. Днём здесь светло, ночью – темно, наверное, так же темно, как в космосе, а может, чуть светлее, я не знаю… Днём небо голубое, оно очень высоко над головой, а когда его закрывают тучи, кажется, что оно спускается и давит на тебя изо всей силы… Облака белые, или серые, они похожи на вату или на сахарные нити. Солнце светит, когда его не закрывают тучи, на него невозможно посмотреть, такое оно яркое! Когда вечером солнце спускается, оно окрашивает небо в самые разные цвета, иногда жёлтый и красный, иногда фиолетовый и розовый… Ночью небо чёрное. На нём видны звёзды, но о них ты знаешь куда больше моего.
Земля… Она бывает разная. Летом она тёплая. Всё покрывает трава. Ты знаешь, что это такое? Трава зелёная, в одних местах она мягкая, как волосы, по ней очень приятно ходить босиком, особенно с утра, когда её покрывает роса. Роса – это такие капельки воды. Они бывают утром и вечером. Бывает трава жёсткая, выжженная, но она прекрасно пахнет. Идёшь куда-нибудь летом, солнце печёт ужасно, а от такой травы веет чем-то… не знаю… чем-то пряным. Так пахло, когда с нами жила бабушка и готовила по воскресеньям пироги.
Зимой выпадает снег. Он белый и холодный. Из него можно лепить. Зимой всё вокруг совсем белое. А потом приходит весна, всё расцветает. Мы собираем урожай, который сажали осенью и сажаем тот, что должен поспеть к следующей осени. Земля в это время холодная и мокрая.
Летом всё снова становится зелёным. Мы ходили с друзьями на море и целый день купались. В море вода голубая как… Как небо. В нём плавают рыбы…
У нас небольшой дом. Он стоит на холме. Вокруг поля, вдалеке поднимаются горы… – и долго ещё говорил мальчик с Земли. Долго рассказывал он о себе, о Земле. И чем дольше слушал Эдди, тем мрачней казалась ему его собственное существование. Что он видел в своей жизни? Только вечную космическую тьму, серую изнанку корабля и стерильную внутренность станции. Он никогда не видел травы, деревьев, животных. Он никогда не знал, что в воде можно утонуть, это показалось ему смешным, и никогда не думал, что можно разбиться, упав с крыши дома.
Он слушал о быте на Земле, слушал о семье того мальчика, о его друзьях, почти все из которых улетели, как только стало известно, что скоро их дома не станет. Он слушал о том, как Дин ухаживает за своей больной матерью, как он ездит в маленький заброшенный город и совершенно бесплатно ходит в кино. Он слушал о рыбалке, о том, как правильно насаживать червя на крючок и где бывают лучшие рыбные места. Он слушал о ветрах и дождях, о грозах и ураганах. Он слушал о посевах и урожаях, о коровах и лошадях. Он слушал о закатах и восходах, о котах и собаках, о реках и озёрах. О праздниках, театре и музыке. О радостях и горестях. Он слушал о жизни.
Время остановилось, наполнилось запахом полей и ветров, тихой вибрацией губной гармошки. Эдди жадно слушал и чувствовал, как тяжело ему будет жить после этой ночи.
Было уже сильно за полночь. Несколько раз Эдди приходилось просить Дина сделать паузу, потому что Борт напоминал сначала, чтобы он поел, потом, чтобы он лёг в постель.
Теперь он лежал в своей кровати и единственным неутешительным светом были холодные далёкие звёзды. Дин говорил всё тише и тише и, наконец, замолчал.
– Дин? – спросил Эдди.
– Что? – мальчик говорил так долго, что голос его осип.
– Почему ты не улетел вместе со всеми? Почему остался на Земле, зная, что завтра умрёшь?
– Я не по своей воле. Нас, то есть всю мою семью, обследовали врачи, и оказалось, что у нас недостаточно каких-то там генов. Я не понял точно, но это значит, что мы не сможем приспособиться к жизни в космосе. Если нас забрать с планеты, мы всё равно умрём через какое-то время. Так что не всё ли равно, где? Но я рад, что это так случилось с нами.
– Почему же?
– Я не смог бы жить на станции, помня о том, как жил здесь, на Земле. Мне было бы больно знать, что я никогда больше её не увижу.
– Дин?
– А?
– Ты хочешь спать, Дин?
– Мне не уснуть сегодня.
– Конечно. Если хочешь, и я спать не буду. Мы можем говорить хоть до самого утра…
– Моя семья будет ждать меня. Мы договорились, что проведём ночь вместе, а завтра будем смотреть на это, ну, ты понимаешь, на комету… Если хочешь, я могу тебе всё рассказать? Я могу взять эту штуку с собой и говорить всё, что я вижу.
Эдди почувствовал, как губы его скривились. Странно, он знает Дина всего несколько часов, почему же ему больно? Он был не в открытом космосе, а в своей совершенно безопасной каюте. Вместо единственного троса с жизнью его связывали надёжные стены корабля. Так почему ему кажется, что вот сейчас трос оборвался, и он свободно падает в бесконечном пространстве, неведомо куда, такой маленький и беспомощный?