Czytaj książkę: «Род Эвата»

Глава 1. Решение

С самого утра ливень поливал замок, а за стенами раздавались раскаты грома. Дарка Сонах сидела в большом зале на любимом кресле отца и бездумно смотрела перед собой. Стоило лидеру пасть, как все жители их крепости и земель бросились бежать. Нет, Дара никого не останавливала. Она просто не понимала, как такое могло произойти. Как её отец, глава некромантов Восточной границы, мог пасть в битве с нечистью. Её сердце разрывалось от боли. Они потеряли мать четыре года назад, Дарка не была готова потерять и отца. Она сжала голову руками, когда до неё донесся родной голос:

– Это вам не принадлежит, – говорил жестокий голос старшего брата. Дарка вздрогнула и подняла глаза к дверному проему.

– Бросаете поместье, – вторил голос её сестры, – бросаете все вещи здесь. Все до последних трусов!

Сердце девушки пропустило удар. Она опустила руки на подлокотники и поднялась, поспешно направляясь к выходу. Подбежала к лестнице, что вела к вестибюлю. Последние из служащих их замка, покидая дом, пытались унести с собой имущество рода Сонах. При выходе их остановили её старшие брат с сестрой.

– Господин, – говорил слуга, – неужели вы оставите эти вещи нежити?

– Они так долго пытались сюда попасть, – ответила Рин с усмешкой в голосе, смотря прямо в глаза слуге, – заслужили больше вашего.

Аким усмехнулся словам сестры и показал, чтобы люди выметались из их замка.

– Аким, Рин! – Дара, которую всё же пробило на эмоции, в буквальном смысле слетела – так быстро она двинулась с лестницы и кинулась их обнимать. Слёзы потекли из глаз. – Он умер, он умер, – говорила девушка. – Я думала, вы не придёте! Все ушли! Все! Даже похорон у него не было.

– Мы пришли за тобой, – произнёс Аким и погладил свою сестру по голове, приобнимая её. – Иди в зал и подожди нас, мы переоденемся, – он отстранил Дарку. Они с Рин были насквозь мокрые. Им пришлось ехать до замка верхом на лошадях.

Дарка вновь сидела, забравшись с ногами в любимое кресло отца. Она успокоилась, и только красные глаза, нос и редкие всхлипы говорили о горе девушки.

Первым в зал вошел Аким, прошёлся по комнате, его мрачный взгляд задержался на младшей сестре. И он подошёл к окну, выходящему на пустыри Таммории. Земли Нежити. Их замок располагался на отвесной скале, у основания которой и начинались пустыри.

Лидер Востока пал, и больше ничто не защищало восточную границу страны. У Катами, соседнего города, было достаточно сил, чтобы отбить натиск нечисти, но их поместье они заведомо потеряли. Аким безучастно смотрел в окно. Дождь был столь сильным, что ничего, кроме редких вспышек молний, видно не было.

Рин мягкой походкой вошла в зал. Налила из графина в свой бокал воды и села на диван, закинув ногу на ногу. Она спокойным взглядом окинула их младшую сестру. Дарка была ясным магом и никогда не выходила за пределы замка. Их отец и мать воспитали и в без того светлом маге домашний цветочек, непригодный к жизни в мире, где правят тёмные.

– Что же мы теперь будем делать? – спросила Дарка. Её голос прерывался редкими всхлипываниями.

Аким встретился взглядом с Рин.

– Мы должны покинуть замок сегодня, – произнёс он, сжал кулак на окне и отвернулся от взгляда Дары. Она не могла поверить, что он хотел бросить их родной дом.

Аким не мог защитить владения семьи, у него не было таких сил. Их отец никогда не обучал его, Акмат Сонах считал, что его сын достоин лучшей участи и не хотел, чтобы тот становился воином и тратил свою жизнь на бесконечные сражения. Аким мрачно усмехнулся, сжимая руку на окне.

– Это год поступления в Академию для Дары, – произнесла задумчиво Рин, устремила взгляд в сторону и покачала головой. – В Катами нет никого, кто мог бы её обучить. Разве что сумасшедший старик пустырей, – мрачным голосом пошутила она.

– Отец всегда хотел отправить Дару в столицу в главную Академию страны, – заметил Аким, оборачиваясь к сестре, – но отложил её поступление на следующий год.

Рин молчала, глубоко погрузившись в свои мысли.

– … мы никого не знаем в столице, – прошептала Дарка. Она печально опустила глаза на колени и сжала руки в кулаки. Как он мог их оставить? После смерти матери отец отдал все силы на борьбу с нежитью. Совсем не думал о них.

– Тамас из рода Фи, – вдруг произнёс Аким. Рин вновь встретилась взглядом с братом, медленно кивая.

– Друг отца?

– Он был одним из немногих, с кем отец поддерживал общение, – кивнул Аким.

– И… – Дара приподняла голову к своим родным. – …он преподаватель в Академии Ашуры.

Казалось, брат с сестрой совсем её не слышали, продолжая разговаривать друг с другом. Оба прониклись идеей.

– Нам не нужна его полная поддержка, – говорила Рин. – Только чтобы он помог нам обустроиться на первое время. И поступить в Академию.

– Точно! – воскликнул Аким, вспоминая. – Он же там преподаватель!

– Мы можем отправить ему письмо, – тихо проговорила Дарка, кивая в ответ родным. Взгляды чёрных глаз сестры и брата оживились.

– Заберём наши документы из Академии Катами, – сказала Рин, начиная загибать пальцы и считать, что им предстояло сделать. – Мы опоздаем, но я думаю, что все равно стоит отправить запрос в Академию имени Ашуры. Нужно сообщить о специфических особенностях Дарки.

– Специфических? – переспросила Дара, поднимая изумлённый взгляд к старшей сестре. – Я просто ясный маг.

– Я так и сказала, – заметила Рин, на мгновение взглянув на сестру, не понимая претензии, и вновь вернула внимание к своим загнутым пальцам. – Мы можем отправить письмо Тамасу Фи… – Рин задумалась, внимательно разглядывая заплаканное лицо сестры. – Иди, Дара, напиши ему письмо. Коротко и по делу, без драмы и соплей.

– Вежливость, – произнесла Дарка, поднимаясь со своего места, – это называется вежливость, Рин.

Тем не менее она отправилась в кабинет отца писать письмо.

– Я так и сказала, – вновь произнесла Рин в спину Дарке.

Рин с Акимом остались одни в тёмном зале. Некоторое время она глядела на брата, который вновь смотрел в окно. Раздался шум грома, и следом комнату осветила молния.

– Нежить готовится к нападению, – произнёс Аким. Рин поднялась со своего места на ноги и подошла к брату, выглядывая в окно, но из-за дождя ничего не смогла увидеть.

– Думаешь, они смогут напасть до наступления темноты? – спросила она. В конце концов, в этот день лучи солнца очень слабо освещали их местность. Аким качнул головой, показывая, что до наступления темноты они в безопасности.

Взгляд Рин упал на графин с вином, которое любил их отец, и хрустальные бокалы.

– Пора за сборы, – вдруг осознала девушка. – Аким… – Она отошла от окна, и брат обернулся к ней. – …иди собирай всё ценное, что сможешь найти, и спускай вниз. Из вещей бери только важное, остальное купим.

– Зачем? – спросил Аким.

– Лучше продать ценности семьи, чем отдать их нежити, – проговорила Рин, понимая, что графин взять с собой они всё же не смогут. Но она точно знала, что они взять смогут, и направилась в запечатанную комнату матери, собираясь забрать все её драгоценности.

– Ты ведь знаешь, что отец всем нам оставил счета в банке, – проговорил Аким, направляясь к выходу вместе с Рин.

– Знаю, но и это всё наше.

Рин подготовила мешки и начала сгребать и кидать туда все ценные вещи. Мысленно она составляла список всего того, что им стоило собрать. Рин только не могла придумать как они смогут вынести всю мебель из поместья. И даже если смогут, то кто купит эту мебель в Катами? Отдавать фамильные вещи за копейки ей казалось ещё более позорным, чем отдавать их нежити. Поэтому с идеей о продаже мебели пришлось расстаться. Когда она закончила собирать все драгоценные вещи их матери, старшая сестра Сонах, направилась в кабинет отца, за артефактами. Артефакты в их мире были очень ценны и многие стоили состояние.

Сонах зашла в кабинет отца, где горел яркий свет от артефактов, а на полу перед открытым сейфом сидела Дарка и, любовно протирая каждый артефакт, аккуратно раскладывала их в специальную сумку отца.

– Молодец, – удивилась Рин, что их младшая тоже догадалась собирать важные вещи. Некоторое время Арина наблюдала за тем, как Дарка осторожно раскладывала артефакты. – А где письмо?

Дарка подняла к ней заплаканные глаза и шмыгающий нос, красным носом указала на стол. Рин постаралась не закатить глаза. Её очень раздражало, когда «цветочек» их семьи рыдал по поводу и без. И она понимала, что их отец погиб, но не позволяла себе даже думать об этом. Им нужно было действовать или они все отправятся вслед за ним в верхний мир. Поэтому игнорируя горе младшей, Рин подхватила приготовленное на столе письмо. Оно было исписано аккуратным, немного закрученным каллиграфическим почерком.

«Уважаемый Тамас Фи,

Пишет Вам Дарка, одна из любимейших дочерей Акмата Сонах. К сожалению, я к Вам с печальными вестями. Вы, наверное, ещё не слышали, но наш отец пал при сражении с нежитью. Он наконец воссоединился с матерью. Наша семья переживает горе. И я понимаю весь ужас, что Вы испытаете при получении столь трагичных вестей,

По мере того как Рин читала письмо, она всё больше и больше морщилась, брезгливо поджала губы и нос, продолжая читать потуги её сестры.

Однако мы больше не в силах оставаться на небезопасных землях замка Сонах. Нам не к кому обратиться за помощью, и мы просим Вас нам поспособствовать. Мы решили поступить в Академию Ашуры и пишем в надежде, что Вы будете столь великодушны и поможете нам обустроиться в городе и поступить в Академию.

Приношу извинения за печальные вести.

С любовью,

Ваши Дарка, Арина и Акимир Сонах»

Рука Рин сжала письмо в кулак быстрее, чем она заметила, что Дарка внимательно следила за ней. Рин закатила глаза. Знала ведь, что в этой семье, если она хотела, чтобы что-то было сделано хорошо, это нужно было делать самой.

– Тебе не понравилось? – изумлённо распахнула свои кристально-голубые глаза Дарка. Нижняя губа девушки всё ещё дрожала.

– Нет, – тут же качнула головой Рин, но проследив за тем, как менялось лицо её сестры, добавила: – Да нет, понравилось. Но мы ведь не милостыню едем просить, – проговорила она. – Я напишу своё письмо, взяв за основу твоё, разумеется. – Проходя мимо, она потрепала сестру по голове.

Рин села за стол отца с мыслью «ох уж эти ранимые ясные». Она достала чистый лист пергамента и взяла в руку изысканное перо, сделанное из камня, и приступила к письму. Сонах сухо изложила печальные вести и что им требовалось от друга отца. После удовлетворённо прочитала письмо несколько раз, аккуратно свернула его и поставила печать.

– Завтра в городе отправим письмо, – произнесла Рин, поднимаясь со своего места.

– Рин!

Сёстры в момент подняли головы и обернулись к выходу, откуда доносился голос их брата.

– Собери все артефакты, а после остальные ценные вещи отца, – приказала Рин, выходя из громоздкого стола.

– Ты… – Дара улыбнулась самой себе. – …тоже думаешь, что его вещи нам важны?

Рин лишь кивнула ей в ответ. Услышав очередной зов брата, она направилась было к двери, но споткнулась о длинный хвост питомца Дарки. Девушка за малым успела схватиться за шкаф и не расшибить свой нос. Рин тут же обернула яростный взгляд в сторону животного. И Дарка поторопилась подхватить на руки ленивого и довольно упитанного, а потому тяжёлого лемура.

– Мокша не специально! – воскликнула младшая. – Это ты не смотрела под ноги!

Сдержав порыв удавить животное, которое обожала её сестра, Рин сделала над собой усилие и направилась к брату. Аким находился в их оружейной. Он то и дело подбегал к двери, чтобы позвать Рин и посмотреть если она шла к нему.

Наконец старшая Сонах вошла в ярко освещённую оружейную. Там Рин и осознала, что нужно было брать и продавать в первую очередь. Любой орден будет готов отдать им свои души за это оружие. Отец некогда им так нахваливал свои дары и кольчуги, что не оставалось сомнения: они за них получат огромные деньги.

– Смотри! – воскликнул Аким. Он стоял ровно в центре просторного зала, где на деревянных подставках лежал меч отца. Знаменитый эспадон с именем «Калабхити». Который мог разрушить и саму смерть. Старший сын Акмата, тёмный маг с предрасположенностью к некромантии, поднёс руку к клинку, по лезвию которого тут же жёлтым светом загорелись надписи.

Дарка вбежала в оружейный зал, подскочила к брату и схватила его за руку, отводя в сторону.

– Отец говорил, что ты не должен стать некромантом!

– Она признала меня, – сказал Аким, не замечая потуг младшей сестры. Его взгляд горел светом власти. «Калабхити» признала его новым мастером! Он сможет занять место отца в будущем и отбить земли у нежити! Аким мягко отстранил младшую и уже полностью сжал руку на рукояти огромного, тяжелого меча. Лёгкий ветер окружил молодого мага, надписи на клинке засияли, и эспадон поменял свою форму, стал у́же и легче. Аким поднял его вверх двумя руками, смотря на него с вожделением.

– Рин! – крикнула Дара. – Скажи ему, что меч ему не принадлежит! Это воля отца!

– Отец умер, – произнесла Рин, на её лице вновь появилась несколько саркастичная улыбка. Она посмотрела на сестру, – а мы живы. И меч признал его своим мастером. Его мы оставим, – сказала она, отворачиваясь от брата. – Остальное… – она щелкнула пальцами, – Аким, собирай все именитые доспехи, мечи и складывай их внизу.

– Зачем? – спросила Дара, собирая светлые брови над глазами.

– Мы всё продадим, – ответила Рин и, не считая нужным объясняться, направилась прочь. Дара смотрела ей вслед, не в силах этому поверить.

– Вы хотите продать имущество отца? Это же его гордость.

– А что ещё с этим делать? – спросил Аким, с любовью разглядывая клинок.

– Мы можем запечатать всё в поместье.

– Некроманты не всегда способны сдержать нечисть. Ты думаешь, с этим справятся слабые заклинания? – спросил Аким. Он положил своё сокровище в ножны и приступил к заданию Рин. – Иди, Дара, – произнёс он, возвышаясь над сестрой. – Рин сказала нам собрать все наши ценные вещи.

Дарка кивнула ему и направилась к своей комнате. Её глаза растерянно метались по оружейной. Ей было очень тяжело поверить, что они были готовы расстаться с вещами родителей так легко.

К вечеру гроза утихла. Они почти закончили со сборами и Рин отправила Акима запрягать телеги, а сама стояла в вестибюле и внимательно смотрела на вещи, что приносила её «блаженная» сестра. То, что Дарка неправильно поняла задание, можно было понять с первого взгляда. Дара спустила вниз свои цветы в горшках. Коллекции камушков, ракушек, которые ей некогда давала мать. На лице Рин появилась улыбка, пока она наблюдала за действиями сестры, как та с любовью, аккуратно их расставляла.

– Дара, – позвала сестру Рин, и заговорила с доброй улыбкой на лице: – выбирай: ты хочешь взять свою животинку или же эти вещи?

Дарка удивлённо подняла брови, посмотрела на сестру и опустила взгляд к лемуру, который помогал ей раскладывать её камушки.

– Разумеется, Мокша едет с нами, – произнесла Дара, не понимая, о чём говорила её сестра. – Ты сказала собрать ценные вещи, и я их собрала.

– Умничка, – произнесла Рин, подошла к сестре, присела рядом на корточки и погладила её по голове. Бросила кровожадный взгляд на животное, которое терпеть не могла.

– Если ты берёшь свои ценности, то наш Мокша останется здесь защищать поместье от нежити.

Мокша смотрел на старшую сестру, не моргая своими жёлтыми глазами, наполненными ненавистью. Однако, ни матери, ни отца больше не было, а значит, это решение оставалось за ней. И Рин улыбнулась, глядя в глаза животного. Дарка с удивлением смотрела на свои сокровища, которые она собирала всю свою жизнь. Мокша подполз к ним и начал отодвигать их дальше от вещей, которые собирались брать с собой.

Рин довольно улыбнулась.

– Вот Мокша и принял решение. – Она поднялась на ноги с чувством выполненного долга.

Аким приготовил две тележки и запряг в каждую по лошади. Остальных он пустил на волю. Лишь Рами, личная лошадь Рин, не ускакала и предано стояла рядом с телегами, ожидая свою хозяйку. Акимир недовольно на неё смотрел. Он тайно надеялся, что когда он даст ей свободу, Рами, не задумываясь, сбежит. Но нет, лошадь была готова следовать за Рин и на край света, и даже в сердце Таммории.

Дети семьи Сонах были готовы покинуть семейное имение. Они заложили тележки доверху. Вечерами в их кругах дули холодные восточные ветра, и они оделись по теплее.

– Куда же мы пойдём на ночь? Ворота Катами будут закрыты, когда мы достигнем города, – с грустью в голосе спрашивала Дарка.

– Сегодня ночью даже у ворот города будет безопаснее, чем здесь, – ответил Аким.

Он запечатал поместье и остановился рядом с младшей сестрой. Дара печально смотрела на их дом, не в силах поверить, что они его покидали. На глазах девушки вновь навернулись слёзы. Старшие тоже с минуту стояли и смотрели на поместье. В этом доме их семья жила хорошо и счастливо. Рин и Аким встали по сторонам от Дарки, которая была ниже их обоих почти на голову, и положили руки ей на плечи.

Громкий вой раздался со стороны Тамморийских пустырей. Небо темнело с каждой минутой, и, подхватив за руку младшую сестру, Аким направился к тележкам. Рин бросила на прощание взгляд на их дом и последовала за ними.

Глава 2. Катами и Мяун в Исе

Семья Сонах просидела всю ночь под воротами Катами в ожидании, когда солнце взойдет и город откроют. Только под утро они смогли задремать. Всех троих из пролудрёмы вывел хриплый низкий голос:

– Вы, ребята, кто такие? Давайте в сторону. – Большой тучный мужик открывал ворота в город, и дети Сонах мешали ему. – Откуда вы тут взялись?

Аким первый поднялся на ноги, он подхватил поводья лошадей и отвел их в сторону, позволяя стражу открыть ворота. Рин поспешила накинуть на голову их младшей сестры капюшон плаща, чтобы скрыть её лицо и ауру. Чаще магические плащи, скрывающие энергию мага носили ведьмы. Рин же надеялась, что её ясную сестру будут также обходить стороной.

Дарка зевнула, потирая глаза. Капюшон был очень жесткий, и под ним сразу начала чесаться голова, да ещё и вид весь перекрывал. Младшая Сонах, что обладала яркой ясной энергетикой, приподняла подол капюшона, с интересом рассматривая недовольных стражей. Мокша, который не привык просыпаться так рано утром, вырвался из её рук и запрыгнул в одну из тележек. Он забрался на мешок, в котором хранились вещи Дарки и, устроившись удобней, заснул на нем.

– Пойдем, – произнес Аким сестрам, он подхватил поводья одной из тележек и начал заводить внутрь города, когда его окликнул страж:

– Куда! Я, кажется, спросил, откуда вы?

– Мы прибыли с земель Сонах, – спокойно ответила Рин. Она подхватила за поводья вторую лошадь. – Мы хотим продать некоторые вещи в городе и отправить письмо.

– Бха! – громко икнул стражник. – Гари! Смотри-ка, смельчаки! – Страж с интересом разглядывал заполненные повозки за спиной Акима. Его глаза загорелись жадностью.

Аким переглянулся с Рин, девушка пожала плечами.

– Какие смелые! И додумались же ступить на проклятые земли Сонах!– тем временем довольно говорил толстяк, качая головой. К ним подошел и второй страж. Он ухмыльнулся, потер руки, и начал обходить кругом телеги, выискивая там ценные вещи.

– Обкрали после падения лидера? – проговорил первый. – Все краденые вещи прокляты нечистью!

– Обокрали? – удивленно спросила Рин. Её взгляд проследил за вторым стражем, он подошел к её тележке и начал беспардонно прощупывать их мешки. Старшая Сонах, дернула поводья и лошадь двинулась вперед.

– Вы торговать ворованным не будете! Давайте остав, – забасил было первый страж, но, громко икнув, замолчал, когда ему в горло упёрся клинок меча. Аким бросил поводья, достал меч отца и поднёс к горлу говорящего. Его глаза горели яростью.

– Повтори, что ты сказал, – сквозь зубы прошипел юноша.

Второй страж поторопился на помощь товарищу, выхватил свой меч, однако рукоять из его мокрых рук то и дело выскальзывала.

– Как ты смеешь, – презрительно говорил Акимир Сонах, – называть наши земли проклятыми! За это…

Второй страж, наконец крепко схватил свой меч и с силой ударил им по клинку Акима. Клинок «Калабхити» отозвался в руке юноши вибрацией, и ему пришлось взять рукоять двумя руками, чтобы не выронить. Символы на клинке загорелись жёлтым светом и меч стража рассыпался в прах.

– Что здесь происходит? – услышали они голос позади. Толстый страж, грязным платком вытирая свой лоб и отступая от опасного меча подальше, обернулся на звук.

– Капитан! – хрипло воскликнул он. – Эти люди опасны! Мы остановили их перед входом в город! А этот парень угрожает нам магическим клинком!

– Он оскорбил наши земли! И нас! – тут же произнёс Аким и не думая убирать Калабхити. Его сердце требовало крови, а наполненные яростью глаза выдавали это желание с потрохами, вселяя в стража ужас.

Капитан охраны, не делая поспешных выводов, провёл взглядом по Акиму, сёстрам и, наконец, задержался на клинке, который сжимал юноша. На клинке ярко светились символы, сообщающие, что он готов к драке. Знаменитый «Калабхити», клинок Акмата Сонах.

– Вы дети Акмата Сонах? – спросил капитан. Его мрачный взгляд опустился на своих подчинённых.

– Мы не знали, – сконфуженно произнёс толстяк, по тишине догадавшись, что это была правда.

– Акимир Сонах? – спросил капитан стражников города. Аким напряжённо кивнул, не сводя взгляда, который требовал крови, с лица толстяка. – Убери клинок. Мы в городе не приветствуем насилие.

– Хорошо, что мы за пределами города, – сладко проворила Рин. Девушка, чьи глаза так же требовали мести, подошла к брату, становясь с левой стороны. Толстяк сфокусировал взгляд на мече и громко икнул: он наконец осознал, что это был за клинок. Не нужно быть мастером боя для управления этим мечом. В руках своего хозяина он уничтожал в прах всё, чего касался.

– Мы не можем впустить тех, кто угрожает безопасности города, – твёрдо проговорил капитан стражи. Атмосфера нагнеталась, и он вновь заговорил: – После смерти вашего отца любой даже незначительный стражник важен городу.

Капитан сделал шаг и встал прямо перед своим подчинённым.

– Он оскорбил нас, – вновь процедил сквозь зубы Аким.

– Я… – Толстяк скукожился, чуть прижал голову к плечам, отчего его и без того короткая шея испарилась, и, запинаясь, еле слышно проговорил: – юсь… из-няюсь за слова… необдуманные.

Рин положила руку на плечо Акима, и он убрал меч в ножны.

Когда ситуация была улажена, Аким с Даркой начали завозить повозки в город. Рин отошла в сторону к толстяку. Он продолжал обильно потеть, и протирать свой лоб грязным платком. С недоверием посмотрел на старшую Сонах. Она положила руку на его плечо. Ей было безусловно противно до него дотрагиваться, но она не могла спустить с рук оскорбление. Девушка заглянула в его глаза, прибегая к магии, которую изучала последние два года, с удовольствием сломила его волю.

– Ты хочешь, – сладко, на самое его ухо очень тихо заговорила Рин, – искупаться в поросячьем хлёве и ходить по городу, восхваляя свой новый парфюм.

Стражник стоял и смотрел прямо перед собой невидящим и неосознанным взором. Арина Сонах имела сильные ментальные способности. Эти способности при особых усилиях помогали знать чувства и мысли других и даже подчинять волю слабого населения.

– Мы хотим обратиться в Орден зачистки, – произнесла Рин, нагнав брата с капитаном стражи города.

– Хочешь наказать тех, кто бросил земли Сонах? – спросил капитан, нахмурившись и остановившись. Он посмотрел на старшую дочь Сонах.

– Нет, – ответила Рин. Поведение покинувших их некромантов было верным. Они действовали, исходя из своих интересов. Она качнула головой, показывая, что и в мыслях не было им предъявлять. Пояснила: – Мы хотим продать оружие наших оружейных Ордену, если они нуждаются.

Взгляд капитана упал на меч Акима и загорелся жаждой наживы.

– Мечтаете? – тут же насмешливо спросил Аким. Он посмотрел прямо в глаза капитана и произнёс: – Даже если мы решим продать реликвию отца, вас… – Аким презрительно выделил эти слова. – …наш меч не признает.

Капитан стражи смерил взглядом заносчивого юнца, что ещё и жизни не видал. И капитан бы оставил их разбираться со своими делами, однако, осознание, что их орден сможет получить оружие Акмата Сонах, заставило его остаться на месте. Он медленно кивнул Рин, приглашая последовать за ним.

– Ясная в Катами! – раздался громкий скрипучий голос и вскрик младшей из молодых господ. Старая ведьма схватила за руку младшую Сонах. Дарка впервые была за пределами территорией дома, поэтому медленно шла, приподнимая рукой капюшон, с интересом разглядывая и бедно одетых горожан, и серые улицы города.

– Я не яс-на-я, – громко по слогам говорила Дарка. Она всеми силами тянула руку на себя, а другой била по морщинистой кисти старуху, чтобы та её отпустила.

– Немедленно отпусти! – прогремел капитан стражей. Но Дарка уже сама высвободилась и, подбежав к брату, крепко схватилась за него.

Старуха бросилась за чистой энергией. Протянула руку к Дарке и замерла, наткнувшись на взгляд Акима. Поджала морщинистые сухие губы и развернулась назад, бурча под нос проклятия. Вновь остановилась. Прямо за её спиной стояла Рин. Она улыбалась. В кармане она держала артефакт из кабинета отца под названием Дыхание дракона. И Рин была готова им воспользоваться, когда старуха от неё начала пятиться. Ведьма схватилась за спину, сгибаясь почти на пополам и прихрамывая на правую ногу, направилась прочь. Сонах развернулась следом.

– Рин, оставь бабушку! – воскликнула Дарка, глядя на сестру. Закатив глаза, старшая сестра позволила старой ведьме проковылять прочь. Оказавшись на безопасном расстоянии, старуха неожиданно излечила хромую ногу и бросилась бежать.

– Вам не стоит оставаться в городе надолго. К вечеру все горожане будут знать, что в городе ясный маг, – проговорил капитан стражей города. Он заторопился к Ордену, чтобы молодые господа не успели передумать и продать оружие в соседнем городе.

– Я тёмный маг, – пробурчала Дарка. Девушка уже сама сильнее натянула капюшон на своё лицо.

– Темнее нас, – усмехнулся Аким, он положил руку на голову Дарки и потрепал, отчего её голова ещё сильнее зачесалась. Ясная сморщилась и убрала голову из под его руки.

– Мы очень признательны за ваш совет, – сказала Рин, мило улыбаясь капитану, – но уверена, мы разберёмся сами.

Заносчивые юнцы. Капитан вновь подавил раздражение и начал показывать путь до ордена зачистки.

***

Мяун и Иса

Столица Аталии – Иса являлась большим и очень живым городом. Жители страны ехали в туда за лучшим будущим, работой и безопасностью. А те единичные ясные маги, что ещё жили в других городах, бежали в столицу за защитой. И пусть закон Говена Второго защищал последних Ясных, на деле же он действовал только в столице. А по уголкам Аталии Тёмные по-прежнему думали, что Ясные – расходный материал для их благополучия.

Посреди одного из центральных кругов Исы находилась огромная Академия Магии и Истории имени Ашуры Амедичи. Прямо напротив одного из её корпусов стояло небольшое трёхэтажное здание с весьма знаменитой лавкой тёмных артефактов. Из этого дома с самого утра на весь академический район доносился страшный звон, шум и ругань.

Молодой человек по имени Мяун, известный артифактор-самоучка города Исы, находился на третьем этаже у своих квартирантов и ловил огромного грызуна. За ночь животное успело прогрызть бо́льшую часть мебели и вещей и увеличиться втрое. Жители этой квартиры лишь под утро заметили тварь, когда ножки на одной стороне кровати были прогрызены до самого основания и половина кровати рухнула вниз. Тогда жена уважаемого господина Ли, нового аспиранта Академии, и встретилась глаза в глаза с крысой-демоном.

Хозяин лавки и этого дома схватил артефакт, из которого выбрался демон .

– Госпожа Ли, в сторону, – сказал Мяун, прыгая на грызуна. В последний момент огромная, но на удивление поворотливая крыса успела убежать. Бросилась прямо под ноги ребёнка Ли, который громко завопил, закрыв глаза. Испугавшись крика, крыса попыталась забиться под полуразрушенную кровать. Тогда Мяуну и удалось её поймать. Всё действие продолжалось под громкий матерный строй главы семейства, который стоял на столе.

Мяун, сев на пол, довольно сжал в руках артефакт. Когда молодой человек падал, он умудрился сломать крышку коробка, и, стоило ему убрать руку, как его крыса-демон тут же сбежала бы. Мяун, убедившись, что крепко держит крышку, наконец улыбнулся шокированным квартирантам.

– Вот всё и закончилось, – промурлыкал молодой владелец лавки, продолжая улыбаться профессиональной улыбкой торговца. Улыбка не сошла с лица Мяуна, даже когда в соседней комнате раздался жуткий грохот разваливающейся мебели.

Мяун был одет в тонкую майку и шорты, в которых его и подняли с кровати. Светло-русые волосы торчали во все стороны. На теле артефактора-самоучки можно было рассмотреть огромное количество татуировок, начиная от пятиконечника тьмы на груди и заканчивая именем «Мяун» под картинкой нежити на его ноге.

– Всё! – завопил отец семейства. Наконец погрызенный за ночь стол не выдержал его веса, и он рухнул с громким шумом вниз. – Мы съезжаем!

– Давайте не будем горячиться, – проговорил Мяун, крепко сжимая артефакт. Это были седьмые квартиранты за этот год. С каждым разом находить новых жильцов становилось всё сложнее и сложнее. Слухи о его доме расходились по всему академическому району, и даже близкое расположение к Академии не помогало ему найти новых жильцов. Ни одна пара не выдерживала в его доме больше месяца, а семья Ли собиралась съехать и вовсе через три недели. Он поднялся на ноги, продолжая им улыбаться, и, словно не замечая всей разрухи в квартире, заговорил: – Зачем горячиться и терять деньги за квартиру из-за малого происшествия?

– Малого? – изумилась госпожа Ли и в шоке обвела взглядом комнату, в которой не осталось ничего целого.

– Это было восьмое происшествие за этот месяц! – забасил отец семейства. Он очень тяжело и быстро дышал, не в силах совладать с дыханием и злостью. – Сначала на моего сына напала язва…

– Он сам схватил запрещённый артефакт в моём прилавке, – мелодично, но тихо сказал Мяун.

– …потом мою жену отправило в другой город! Пять часов езды!

– Тот артефакт лишь выполняет потаённые желания заказчика, – так же вежливо проговорил Мяун, довольно улыбаясь, ведь он ещё и взял деньги с госпожи Ли за артефакт. Аспирант громко дышал, хрипя и охая.

– Два часа, и нашего духу здесь не будет! Если ты не вернёшь нам деньги за месяц, я обращусь в Верхнюю Палату!

– Стойте, – вдруг произнёс Мяун, словно только заметил разрушенную квартиру. – Что значит верну деньги? Разве вы не должны мне заплатить за сломанные вещи? – удивлённо спросил молодой человек. Он обвёл взглядом квартиру, оценивая расходы на её восстановление, и поцокал. Аспирант настолько не ожидал таких слов, что схватился за сердце и громко захрипел. К нему подбежала жена и стала обмахивать его из-за разрухи пыльным веером, отчего отец семейства начал чихать. – Должен признать, – тем временем, не замечая состояния квартирантов, продолжал Мяун, – вы первые съёмщики, которые умудрились разрушить мой дом всего за какой-то месяц. Пойду позову свидетеля и стражника, чтобы они записали убытки, которые вы мне принесли, – меланхолично закончил Мяун, направившись к выходу из комнаты. Он понимал, что задержать их в квартире ему всё равно не удастся.