2
Ночь и день здесь не отличались друг от друга: все тот же тусклый серый свет – непонятно откуда. Как ми определяли время? Пора спать – вечер, проголодались – обед. Примерно так.
Вообще, жизнь ми казалась очень простой. У них не было ни одежды, ни мебели, ни дома. То место, где они жили, так и называлось «место». Это был большой участок с колонной посередине. Под стаканом стояло несколько коробов с необходимой утварью.
Спали прямо на земле, питались щепками от стакана, вся кулинария – разложить по тарелкам. Поврежденное место на стакане тут же затягивалось вязкой массой, именуемой «ич».
Утром, после завтрака, все, даже самые мелкие, отправлялись работать: забравшись на края стаканов, они вдохновенно рисовали узоры на колоннах. Седой налет легко поддавался под тонкими зубилами, и на серебристой поверхности появлялись зеленые узоры. Это называлось «украшать».
– Зачем вы это делаете? – однажды спросил Трофим Зана.
– Разве не понятно? – удивился тот. – Чтоб красиво было.
Стружку, которая сыпалась из-под зубила, называли «зе». Ее собирали и ссыпали в короб. Смешивая зе со свежей ич, делали праздничное угощение – зелб.
Ва, старшая дочь, не украшала, она готовила приданое: покрывала резьбой большое деревянное блюдо.
Умница Зан был вторым ребенком в семье. Еще было пятеро младших. Со временем Трофим научился их различать и запомнил, кого как зовут.
Еще он научился украшать, собирать зе и даже делать зелб.
По утрам, подкрепившись щепками, Трофим залезал на стакан и работал наравне со всеми. А вечером все вместе гоняли мягкий квадратный мяч, или играли в пу – что-то вроде салок, или слушали сказки, которые рассказывала Ви.
3
Время шло. Трофим смирился с тем, что домой он попадет не скоро. Сейчас главное – учиться. И он старался изо всех сил, хотя прежде считал учебу делом бесполезным.
Маленький учитель рассказывал ему много интересного про свой мир.
Большинство ми занимались только украшением. Но были и другие —профессии. Например, Зим служил «хранителем на краю». «Пограничником» – подсказал мозг.
Раз уж речь зашла о профессиях, Трофим решил, что просто обязан спросить, кем хочет быть Зан, когда вырастет.
– Ты, наверное, станешь хранителем, как па?
– Нет, – ответил мальчишка. – Я буду путешественником.
Зан был из тех редких ми, которые могли передавать мысли на большие расстояния – весьма полезное качество в мире, где не изобрели других средств связи.
Так вот, иногда кто-нибудь из таких одаренных отправлялся в путешествие и, пока мог дотянуться, передавал и передавал все, что видел. Послания путешественников хранили библиотекари – ми, у которых был очень большой объем памяти.
– Здесь недалеко поселок, – рассказывал Зан. – Там есть один библиотекарь. Он мне уже почти все послания показал. В одном даже видно, как выглядит наш мир издалека! Хочешь, покажу?
– Конечно! – обрадовался Трофим.
– Закрой гляделки, – сказал Зан.
«Глаза», – чуть запоздав, перевел мозг.
4
Он стоял на самом верху колонны, на крошечной наклонной площадке. Дул сильный ветер, мех парусил, – если б не когти на ногах, устоять было бы невозможно. Небо было ясным, в дали нечетко виднелись горные хребты.
В руках он крепко сжимал толстую веревку, нижний конец которой был привязан к большой корзине, а верхний терялся в небе над головой. Вот путешественник прыгнул в корзину. Ветер подхватил странное сооружение и понес.
Колонна, с которой он взлетел, быстро потерялась среди других. Вот под ним уже целый лес колонн, который становился все гуще, превращаясь в зеленую щетину. Эта щетина со всех сторон покрывала длинный круглый мыс, который оказался одним из многих, выступающих из общей темно-зеленой массы.
Ветер уносил корзину все дальше, лохматая зеленая стена, отдаляясь, приобретала все более знакомые очертания. Знакомые – не для ми, для Трофима.
И вот перед ним во всей своей красе встала высокая, стройная, пушистая елка. Это и был мир ми.