Осторожно, Врата закрываются

– Донт, – пробасил он, водружая крышку на место.

Лушгрул что-то добавил на донтокчанском, Кершер кивнул и скрылся за дверью.

– Воды? – следователь встал с дивана.

– С удовольствием.

Пока он наполнял стаканы, Расэк пытался понять, что будет дальше. Он не думал, что Торнор намеренно отрезал Донток от сети. Врата для него – источник информации. Зачем их уничтожать? Тут должно быть что-то другое… нужно понять, каким образом это устройство попало на Биралт. Почему Торнор потребовал отнести его на Донток? И зачем он подключил того донта?

Лушгрул протянул Расэку стакан.

– Мне кажется, бывший коллега, что вы не до конца откровенны. И я практически уверен, что вы знаете, где найти Миркшора, а вместе с ним и устройство.

Расэк недоуменно посмотрел на донтокчанина. Он собственными глазами видел, как Лушгрул спрятал пластину в карман, когда появился донт с графином. А теперь утверждает, что не знает, где она?

Следователь причмокнул.

– Старый, как Донток, трюк.

Он запустил руку в карман и снова достал устройство. Дунул – и пластина исчезла.

– Голограмма, – пробормотал Расэк.

Он и забыл, что донтокчане славятся любовью к визуальным эффектам. Что ещё в этой комнате было компьютерным кодом? Окно? Город за ним? Расэк не удивился бы, что и сам донтокчанин – всего лишь копия, а оригинал стоит за дверью.

Лушгрул наполнил второй стакан и присел рядом.

– Как видите, устройства у нас нет. Тот донт успел вынести его из здания Перехода. Его, конечно, найдут, но, думаю, вы не меньше моего хотите, чтобы это произошло как можно быстрее.

– Разумеется.

– Ну так расскажите мне всё, что вам известно. Вы же работали детективом и должны понимать, как для следствия важна откровенность.

Расэк неторопливо отпил из стакана, обдумывая, что ответить. Миркшор смылся из здания Перехода, едва ли осознавая, что станет обладателем устройства, которое ищет вся планета. Что он будет делать? Какую миссию уготовил ему Торнор?

– Ну что, мой мальчик? – Лушгрул пристально смотрел Расэку в глаза. – Объясните, что случилось на самом деле, и я подумаю, как вернуть вас домой.

Расэк не доверял этому следователю, он сомневался, что его так просто отпустят. Донтокчане будут искать Миркшора и устройство, а Расэк останется взаперти, пока вся эта история не закончится. С другой стороны, нельзя держать столь важные сведения в секрете. Торнор нашёл способ уничтожить Врата! Межпланетное сообщество должно понимать, с чем столкнулось.

«Именно поэтому, – думал Расэк, – нужно выбраться с Донтока. А затем придумать, как безопасно передать информацию ирбужским властям».

– Я рассказал всё, что знаю.

Лушгрул тяжело вздохнул:

– Очень жаль, мой мальчик. Очень жаль.

Расэк кивнул. Подтекст был предельно ясен.

– Оставите меня в этой ка́морке, пока остальные Врата не исчезнут?

Лушгрул поднялся с дивана.

– Мы искренне надеемся, что исчезновение Врат прекратится. Вам предоставят номер в отеле для инопланетных туристов. Пока ведётся расследование, можете свободно перемещаться по Донтоку. А чтобы гарантировать вашу безопасность, мы предоставим вам гида.

«Безопасность, как же, – мысленно усмехнулся Расэк. – Мало того, что у меня теперь будет личная тюрьма, так ещё и личный тюремщик. Хотя, в любом случае это лучше, чем сидеть в взаперти».

– Гид ждёт на парковке, – Лушгрул направился к двери, прошёл сквозь неё, а его голос по-прежнему был отлично слышен: – Пойдемте, мой мальчик. Я вас провожу.

Расэк пошёл следом и, выйдя в коридор, чуть было не уткнулся носом в стену. Перед ним мигала зелёная лампочка. Лушгрул стоял справа.

Спустя пару минут под лампочкой появилась дверь, Лушгрул жестом предложил Расэку следовать внутрь. Расэк шагнул и оказался в небольшой кабине. В следующую секунду к нему присоединился Лушгрул. Дверь исчезла, и кабина поплыла вверх.

Через крошечное окошко на уровне груди виднелись соседние здания. Лушгрул повёл пальцами вверх, будто поглаживая окошко: прозрачная поверхность увеличилась, и теперь занимала всю стену.

Расэк слышал о технологиях донтокчан, как бы те не старались держать их в секрете, никто не отменял старую добрую межпланетную разведку. Поговаривали, что низкорослая раса научилась взаимодействовать с веществами на атомном уровне. Незаметные глазу роботы разрушали молекулы и перетасовывали химические элементы. Видимо, это и позволяло расширять окна по мановению руки.

Земля отдалялась. Следователь наблюдал за проносящимися мимо кошкшрами и, казалось, забыл о Расэке. Вдруг он удивлённо хмыкнул и достал из кармана чёрный диск. Расэк узнал шшрип – универсальное устройство: телефон, кошелёк и посредник между теми самыми крошечными роботами и чипом, вживлённым в мозг. Соотечественники Лушгрула называли этот чип ассистентом и с его помощью мысленно управляли предметами.

Следователь положил шшрип на ладонь, из него выросло объёмное изображение донтокчанина, который, по мнению Расэка, был точной копией Лушгрула. Создавалось впечатление, что уменьшенный двойник стоит на ладони своего оригинала и беззвучно шевелит губами. Расэк догадался, что звук передается ассистенту Лушгрула, то есть поступает сразу в мозг.

Пока звонивший жестикулировал, нижняя губа следователя выкатывалась всё сильнее. Наконец он что-то прошипел на донтокчанском и сжал кулак, сворачивая голограмму. После чего внимательно посмотрел на Расэка:

– Плохие новости, бывший коллега.

Расэк ответил вопросительным взглядом. Лифт остановился, снова появилась дверь, но Лушгрул не торопился покидать кабину.

– Устройством завладела террористическая группировка. Они намерены вынести его с планеты.

Расэк не понимал, в чём проблема.

– Так это же хорошо? Вы знаете, как выглядит устройство и, разумеется, перехватите его в здании Перехода.

Следователь наградил его взглядом, недвусмысленно намекающим, что Расэк сморозил глупость.

– Вы забываете про незарегистрированные Врата, мой мальчик. Вот только не делайте вид, что вам ничего об этом неизвестно! Хватит юлить, ситуация достигла критической точки. Мы оба прекрасно знаем, кто отправил вас на Донток. Так что выкладывайте уже всё, что вам известно! Нам нужно понять, чего добивается искусственный разум.

Глава 6. Дишелл, Сшикшонг и ишра

Алиса проснулась от звонкого чириканья, неведомая птичка сообщала, что пора просыпаться. Какого чёрта она распелась на ночь глядя? Темно было, как в берлоге, угадывались только очертания стен. Что-то твёрдое впивалось в щёку. Алиса нащупала под головой рюкзак и приподнялась, в ушах тут же зашумело. Она аккуратно села и провела пальцем по скуле – на коже ощущался отпечаток застёжки.

Нос заложило, но Алиса всё равно чувствовала, как от неё разит потом. Футболка липла к телу, воздух нагрелся и не двигался, пить хотелось невыносимо, в горло будто песка насыпали. На зубах поскрипывала пыль.

Последнее, что она помнила – как рыжеволосая донтка пообещала принести воды. Потом были темнота, беспокойный сон и, наконец, пробуждение.

Алиса достала из рюкзака телефон, включила фонарик и огляделась. Она сидела на тонком кожаном матрасе, ещё восемь лежали слева и справа. Похоже, тут проживала большая семья. Кроватью служил невысокий деревянный настил на добрую половину комнаты. За дверью простиралось поле, а небо над ним было удивительно звёздным. Красиво, жаль только, что романтику портили жара и духота.

У дальней стены стоял невысокий шкафчик с распахнутыми дверцами, пустой, рядом, на полу, лежала посуда. Чуть правее расположился ещё один шкаф, высокий, ярко-синий, створки его тоже были открыты, вокруг валялась одежда. Создавалось ощущение, будто кто-то затеял генеральную уборку, но бросил благородное занятие на полпути.

Алиса сползла на пол, тот был земляным, но она не беспокоилась о чистоте джинсов. Об этом надо было думать вчера, прежде чем садиться на местный аналог мотоцикла – жуткий транспорт с кучей рычагов и деревянными сиденьями. Он вздымал клубы пыли, которая летела в рот, глаза и нос. Лицо и руки до сих пор покалывало.

Комната закружилась, Алиса зажмурилась. Межпланетный курьер, называется! Для кого зубрила правила поведения на неизученных планетах? Какого чёрта попёрлась через лес? Нужно было вернуться на Торнор и позвать на помощь. «А ты вместо этого решила прогуляться по незнакомым джунглям», – вставил внутренний голос. Она всерьёз полагала, что раз имеется тропинка, то неподалёку находится поселение донтов. Рассчитывала добраться туда за час, максимум за полтора. Изо всех сил экономила воду, не подозревая, что прогулка затянется надолго.

– Проснулась? – из раздумий её вывел насмешливый голос.

Алиса открыла глаза и направила луч фонаря в дверной проём.

– Убери! – на пороге стояла вчерашняя донтка.

Алиса отвела фонарик и попыталась сказать «извини», но смогла лишь издать невнятный хрип – голос пропал, видимо, из-за пыли, которой наглоталась во время поездки на мотоцикле.

Раздался негромкий щелчок, и под потолком зажглась тусклая лампочка.

– Спрячь-убери свой фонарик, – буркнула донтка, подходя ближе.

Высокая, под два метра, кожа цвета варёной сгущенки. Ярко-рыжие косички короткими сосульками торчали в разные стороны, прикрывая ушки, забавно свисающие, как у вислоухой кошки. Лицо тоже походило на кошачье: заостренный подбородок, выдающиеся скулы и круглые зелёные глаза. А вот нос был обычным, человеческим: слегка вздёрнут, с небольшой горбинкой. Серый комбинезон украшали широкие жёлтые карманы, открытые плечи выглядели мускулистыми, как у тренированной пловчихи.

– Ещё воды? – она протянула Алисе деревянную баклажку.

«Ещё? – удивился внутренний голос. – Пила здешнюю неочищенную воду? Доиграешься, помрёшь быстрее, чем на Донтоке закроются последние Врата!» Но Алисе было не до сомнений, она прохрипела, не узнав собственный голос:

– Спасибо.

Сипела, как певец-недоучка, взявший на репетиции слишком высокую ноту. Едва удержалась, чтобы тут же не осушить баклажку. «Столько времени терпела, подождешь ещё, – нудил внутренний голос. – Не хватало подцепить какую-нибудь заразу». Алиса встала, стараясь не обращать внимания на то, что пол едет перед глазами, спрятала телефон в карман и достала из рюкзака флакон с обеззараживающими таблетками. Конечно, нет гарантии, что они убьют все бактерии, но так будет спокойней. Закинула две гранулы в бутылку и поболтала. Наверное никогда в жизни ей не хотелось пить так сильно, но приходилось ждать, пока таблетки растворятся.

Донтка тем временем оглядывала комнату, ушки её подрагивали, будто отгоняя назойливую муху.

– Ты что-то искала?

Алиса прочистила горло и прохрипела:

– Нет. Я только что проснулась.

Донтка кивнула на синий шкаф:

– А вещи зачем трогала-перевернула?

Алиса посмотрела на шкаф, не сразу сообразив, в чём её обвиняют. А потом почувствовала, как вспыхнули щёки и принялась оправдываться, боясь, что донтка примет румянец за признак вины:

– Я ничего не брала! Когда проснулась, всё уже было перевернуто!

– Посуду из шкафа тоже не ты вынула-достала?

– Да нет же! Зачем мне это?

Донтка сплюнула на пол и угрюмо пробормотала:

– Значит, шигяры.

– Кто?

Девица проигнорировала вопрос:

– Сумку свою проверь. Может, эти отбросы чего взяли-украли?

Алиса проверила вещи: документы, аптечка, питательные батончики – всё на месте. Неудивительно, рюкзак всё время лежал под головой.

– Выходит кто-то пробрался в дом, пока я спала?

Она почувствовала себя виноватой. Как можно было не услышать?

– Выходит, – буркнула донтка, присев на корточки около шкафа и разглядывая вещи. – Я Дишелл, кстати. До-о-онт.

Ни улыбки, ни положенного кивка, ни открытых ладоней. Видимо, она очень расстроилась из-за неведомых шигяр, устроивших беспорядок. Даже вежливое «до-о-онт» бросила с таким видом, будто делала одолжение.

Алиса решила правилами не пренебрегать, всё-таки они находились на Донтоке, а здесь трепетно относились к этикету. Она поставила баклажку на настил, склонила голову, показала ладони, сжала кулаки и соединила костяшки:

– До-о-онт. Меня зовут Алиса.

– Коротышам будешь кланяться-улыбаться, – Дишелл снова сплюнула, чудом не попав в вещи. – Я донтка, мне твои поклоны Долг не погасят.

Алиса нахмурилась, ей тоже даром не сдались местные порядки, но рыжеволосая девица могла бы вести себя более гостеприимно. Ворчит, хамит, плюется. Интересно, это из-за того, что кто-то пробрался в дом? Или для донтов такое поведение в порядке вещей?

Уши заложило. Алиса села, гадая, успели ли раствориться таблетки. Решив, что подождала достаточно, она ещё раз взболтала баклажку и отпила немного. Вода была тёплой, в другое время Алиса поморщилась бы и отказалась такую пить, но сейчас убила бы любого, кто попробовал бы эту воду отнять. Она пила, пока баклажка не опустела, измождённый организм стонал от наслаждения.

Донтка наблюдала за ней с хмурым видом, она по-прежнему сидела у валяющихся на полу вещей.

– Спасибо! – ещё раз поблагодарила Алиса, голос потихоньку восстанавливался, всё-таки вода – отличное лекарство. – Пропало что-то ценное?

– Мы не донтокчане, соблазнов не держим. Но шигярам и необходимости сойдут-сгодятся.

– Так кто такие шигяры?

Дишелл помолчала, будто размышляя, стоит ли отвечать, но потом всё-таки буркнула:

– Изгои, ни семьи, ни друзей. Отбросы, лишенные права выплачивать Долг, а потому скитаются-бродят, воруют необходимости.

Алиса приподняла брови. Что за Долг? Дишелл явно говорила не об ипотеке, но кто бы мог подумать, что право кому-то что-то выплачивать нужно заслужить? Конечно, люди тоже добровольно набирают кредиты, но амнистируй их долги – вряд ли найдутся недовольные.

– Ладно, землянка, – Дишелл встала и отряхнула комбинезон. – Я раздобыла машину, пока ты спала. Надо уходить, скоро в поселении узнают, что ты прошла-попала на планету.

Алиса растерянно посмотрела на неё.

– Куда уходить?

И что страшного в том, что в поселении о ней узнают? Да, донтокчане вряд ли обрадуются, что кто-то без присмотра шастает по их планете, но по межпланетному законодательству, она имела на это право. Любой путешественник, обнаруживший новые Врата, обязан сообщить о находке в течение трёх дней. А до тех пор его пребывание на планете считается законным.

Донтка подошла к двери, кивком головы приглашая Алису следовать за ней.

– Покажешь, где находятся незарегистрированные Врата и отправишься-пойдёшь на Землю.

Алиса привстала, но тут же опустилась обратно. Чего она точно не собиралась делать, так это возвращаться домой. Не раньше, чем отыщет детектива.

– Я не поеду к Вратам. Мне нужен Художник.

Донтка обернулась, ушки её подпрыгнули и остались стоять торчком.

– Гнешшир кор Шиняу, – добавила Алиса, вспомнив фразу, которой научил Торнор.

Глаза Дишелл округлились.

– Тихо ты! – она опасливо огляделась, подошла ближе и прошипела: – Художник?!

Алиса тоже понизила голос:

– Да, мне нужна его помощь.

Дишелл замотала головой:

– Он не захочет с тобой встречаться! Расскажи, какая помощь тебе нужна-необходима. Покажешь Врата, и я помогу.

«Вот уж не думаю», – мысленно усмехнулась Алиса. Она понимала, что глупо судить о возрасте инопланетян, не зная, как у них проявляются признаки старения. Но что-то подсказывало, что до зрелости Дишелл далеко, вряд ли она поможет вытащить из тюрьмы детектива. Но откуда она знает про незарегистрированные Врата?

– Зачем тебе Врата? И откуда ты о них знаешь?

– Все знают – буркнула донтка. – И пытаются найти-отыскать. Но нам они нужнее.

– Нам? – Алиса приподняла брови. – Кому это – нам?

Дишелл ответила упрямым взглядом.

– Неважно. Поехали, нельзя долго ждать-прохлаждаться.

Алиса внимательно посмотрела на неё. Возможно ли, что под «нам» донтка подразумевала «Сопротивление»?

– Ты знаешь, где найти Художника?

Дишелл молча буравила взглядом пол. Алиса продолжала напирать:

– Отведи меня к нему. Если Художнику на самом деле нужны Врата, он согласится на встречу.

Дишелл явно колебалась: сжимала и разжимала пальцы, а ушки подрагивали, будто раскачиваемые ветром.

– Мне надо подумать.

– Думай, – Алиса с деланным равнодушием пожала плечами, а мозг тем временем метался от вопроса к вопросу.

Неужели ей вот так сразу удалось найти донтку, знающую Художника? Стоит ли ей доверять? Или лучше поискать другого проводника? Но где гарантия, что и тот не обманет? Да и не факт, что снова встретится донт, говорящий на общем.

– Можно, пока ты думаешь, я приведу себя в порядок? У вас есть душ?

Донтка хмыкнула с таким видом, будто её спросили о чём-то неприличном:

– Мы ж не донтокчане! – а потом указала на дверь: – Обойди дом. Там найдёшь-увидишь.

Алиса подхватила рюкзак, ей не терпелось оказаться на улице, подальше от этой жуткой духоты. Однако за пределами дома воздух тоже не двигался. Листочки на деревьях не шевелились, трава под ногами поникла.

– Очень похоже на Донток, – проворчала Алиса.

Она посещала эту планету с десяток раз и первое, что приходило на ум при упоминании Донтока – это вечная жара. Конечно, здесь имелись другие климатические зоны, но туристов туда не пускали. Возможно, те участки были необжиты, возможно, там отсутствовали Врата. Можно бесконечно долго гадать и строить предположения, но когда речь заходит о Донтоке, единственное, что можно сказать наверняка – никто ни черта не знает об этой планете.

Закрытость Донтока не высмеивал только ленивый. В интернете то и дело появлялись картинки, на которых карикатурные политики выпячивали нижнюю губу и отвечали «донт» на самые каверзные вопросы. Именно так вели себя донтокчане, которые довольно часто встречались за пределами Врат. Они путешествовали небольшими группками в сопровождении обязательного гида, единственного, кто мало-мальски изъяснялся на общем, остальные же шумно переговаривались на донтокчанском, жестикулировали и глазели по сторонам.

Как-то раз в здании Перехода на Фрио Алиса заговорила с одним из гидов. Тот с энтузиазмом поддержал беседу и беззаботно болтал о пустяках, пока Алиса не задала вполне безобидный вопрос: «А сколько у вас на планете континентов?» Пару секунд гид смотрел на неё, выпятив губу, а потом сделал вид, что не понимает вопроса: «Простите, я почти не говорю на общем». Хотя две минуты назад трещал, как заведенный. А потом добавил вежливое «донт» и ретировался в другой угол здания.

За глаза донтокчан называли карликами, хотя и «губошлёпы» прилипло к ним довольно прочно. Но Алисе нравилось чисто русское «партизаны». Её, как заядлого путешественника, злило, что донтокчане скрытничают и запрещают свободно перемещаться по планете.

Алиса обогнула дом, прошла по тропинке и застыла. Это и есть душ?! Из земли торчал кран, роль раковины выполняло сколоченное из досок корыто, сливное отверстие переходило в металлический желоб, тянущийся в поле. Алиса посветила вокруг фонариком, но ничего другого, похожего на душ, не нашла. «Сойдет, – подумала она. – Всяко лучше, чем вонять по́том».

Вода была почти горячей, хоть набирай ванну и устраивай расслабляющие процедуры. Не выключая фонарик, Алиса положила телефон на землю, достала из рюкзака пластиковую бутылку, которую опустошила вчера, во время прогулки, наполнила и добавила обеззараживающие таблетки. В склянке осталось сорок шесть гранул, по две на литр, достаточно на пару дней. «Главное побыстрее убраться с этой чёртовой планеты, до конца жизни таблеток всё равно не хватит».

Она достала из рюкзака сумочку с банными принадлежностями и огляделась – вокруг не было ни души. А потому, не долго думая, сняла футболку и джинсы, стянула кроссовки и, балансируя перед краном, принялась намыливать голову. Пора было смыть следы вчерашней прогулки, при мысли о которой Алиса ругала себя последними словами.

Покинув Торнор, она оказалась в тёмном помещении, луч фонаря отчаянно метался из угла в угол, пытаясь обнаружить хоть что-то – никакой мебели, ни окон, ни дверей, только арка Врат переливалась всеми возможными цветами, словно реквизит из сельского ночного клуба. А затем Алиса увидела ступеньки, ведущие к скошенному потолку, где располагалась массивная деревянная дверь. Похоже, она очутилась в подвале. Но самое интересное ждало впереди – выбравшись наружу, она обнаружила, что находится посреди лесной чащи.

Массивные ветки переплетались, образуя навес, через который пробивались солнечные лучи. Алиса оглядывалась, понимая, почему никто до сих пор не нашёл эти Врата: их попросту невозможно было заметить. Небольшой холм вполне походил на творение природы, даже дверь заросла травой. Можно часами бродить вокруг, но никогда не догадаешься, где находится вход в бункер.

А потом она увидела тропинку и застыла, не зная, как поступить. Идти вглубь леса? Или вернуться и объяснить Торнору, что, раз такой умный, пусть сам продирается через незнакомые джунгли?

Вот только что бы это изменило? Расэк по-прежнему сидел взаперти, межгалактическая сеть собиралась рухнуть, а незарегистрированные Врата оставались единственным способом вытащить детектива с этой чёртовой планеты. Алиса не представляла, как осуществить первую часть плана – помочь Расэку сбежать от донтокчан. Но надеялась, что разберется с этим позже, когда найдёт лидера донтов, которому, оказывается, нужны незарегистрированные Врата.

Она пошла по тропинке, пообещав себе, что повернёт назад, если через час не выйдет к поселению. Поначалу даже не снимала куртку, помня правила, которые зубрила на курсах для межпланетных курьеров. Неизвестно, к каким последствиям привёл бы укус местного насекомого, одежда – какая-никакая, но всё-таки защита. Минут через десять этот страх отошёл на второй план, уступив место боязни свариться заживо. Куртка благополучно отправилась в рюкзак, который и без того уже казался невыносимо тяжёлым.

Джинсы прилипли к ногам, отчего те безостановочно чесались, но Алисе хватило выдержки не переодеться в шорты. Она делала зарубки на деревьях, как учили на тех же курьерских курсах, тропинка тропинкой, но перестраховку никто не отменял. Спустя час лесная чаща просветлела, и Алиса решила пройти ещё немного. Казалось, что лес вот-вот кончится. Обидно было сдаваться почти достигнув цели.

Ещё через час бутылка, припасённая из дома, опустела. Вот тогда точно стоило повернуть назад. Но это означало, что снова придётся плестись по жаре, только теперь в обратном направлении. Алиса понимала, что Миркшор сотню раз проделывал тот же путь, не зря же тут имелась тропинка? Однако логика сыграла с ней злую шутку.

Прошло ещё два часа, жара усиливалась, оба донтокчанских солнца жарили сквозь ветки деревьев. В каждой коряге мерещилась змея, каждый падающий лист заставлял подпрыгивать от страха. А потом тропинка оборвалась. Алиса застыла посреди лесной чащи, понимая, что назад не вернётся – сил не хватит. И вот тогда ей стало по-настоящему страшно…

Заливистый птичий щебет вывел её из раздумий. Она по-прежнему стояла около крана, мокрая, в одном белье. Огляделась в поисках полотенца. Подумала секунду, вывернула наизнанку вконец измученную футболку и вытерлась ею. Натягивая чистый топик и шорты, она не переставала поражаться собственному безрассудству. Почти восемь часов провела вчера в этом чёртовом лесу. Брела, едва переставляя ноги, страдая от усталости и жажды. А потом раздался спасительный рёв двигателя, и она ринулась на звук. Дальше была поездка на мотоцикле и встреча с Дишелл.

– Эй, землянка! – донтка оказалась легка на помине. Стояла около дома, скрестив руки на груди. – Ты не слышишь, что ли? Сюда иди. Надо спешить-торопиться.

Алиса понемногу привыкала к манере Дишелл изъясняться на общем, задвоенные глаголы забавляли, а вот грубость стоило поубавить. С другой стороны, дело могло быть в погрешности перевода, да и вполне вероятно, что для донтов такое общение в порядке вещей.

Впервые после прохождения Вратами мир вокруг не казался раскалённым адом: босые ступни шагали по траве, с волос тонкой струйкой стекала вода, топик и шорты липли к влажному телу. Вялость и сонливость отступили, а ещё подул ветерок, отчего местная жара из невыносимой превратилась в терпимую.

Алиса подошла к Дишелл, та кивнула в сторону дороги.

– Поехали, Художник согласен с тобой встретиться-пообщаться.

Алиса довольно улыбнулась, значит, она не ошиблась, донтка знает лидера Сопротивления. «Или, – вмешался внутренний голос, – умело водит тебя за нос». Но зачем ей это? Хотела бы что-то украсть, сделала бы это раньше, пока Алиса спала. Да и какие ещё варианты? Настаивать, чтобы Художник прилетел сюда? Едва ли он удостоит её такой чести.

Однако эта мысль показалась не такой уж глупой, когда она услышала следующую фразу донтки:

– Часов за семь доберемся.

– Сколько?!

Час на Донтоке длился почти в два раза дольше земного. Смотаться туда, пообщаться с Художником, вызволить детектива и вернуться обратно, – едва ли она уложится в отведенные двое суток.

Дишелл пожала плечами:

– Быстрее никак.

Алиса мысленно застонала. Четырнадцать часов в одну сторону!

– Но ваши кошкшры – едва ли не самый быстрый транспорт в межгалактической сети! Неужели город находится так далеко?

– Донтокчанские кошкшры, – хмыкнула Дишелл. – Не наши.

– Ну так давай арендуем донтокчанский кошкшр! У меня есть деньги.

– Ближайший кошкшр находится в городе. Можешь оплатить обратную дорогу. Если у тебя и впрямь имеются деньги.

Последнюю фразу Дишелл произнесла с сомнением, будто у инопланетных гостей деньги сроду не водились.

– А Художник не может к нам прилететь? Свяжись с ним ещё раз, объясни, что это срочно!

– Да не ори ты! – Дишелл боязливо оглянулась на дорогу и зашептала: – Я не с Художником разговаривала-общалась, и сюда он точно не прилетит. Не станет раскрывать себя ради какой-то землянки.

Алиса сжала в ладони серебряный домик. Ну почему всё снова складывается против неё? Четырнадцать часов! Если они отправятся прямо сейчас, сколько времени у неё останется? Часов двадцать?

Ушки Дишелл взметнулись, она повернулась к дороге и что-то зло бросила на донтокчанком.

– В чём дело? – Алиса тоже вгляделась в ночную даль, но ничего не увидела.

А потом из-за поворота появился огонёк фары, раздался рёв двигателя. Ещё через минуту напротив дома, вздымая клубы пыли, остановился мотоцикл, очень похожий на вчерашнего железного монстра: три сидения, длинные рычаги и изогнутый руль. Алиса только теперь заметила, что ещё один мотоцикл припаркован чуть дальше. Не об этой ли машине говорила Дишелл?

Водитель слез с седла и направился к ним.

– Эт-то мой папа, – запнувшись, пролепетала Дишелл. – Сшикшонг.

Донт подошёл ближе, высокий, как и дочь, с широкими плечами и кошачьим лицом. Белые пушистые волосы шапкой окружали голову, будто кто-то надел на неё пучок сахарной ваты.

– Лшш ня шуушш?! – прошипел он, глядя на Дишелл.

Та поникла, что-то забормотала, явно оправдываясь.

– Ишр! – рявкнул Сшикшонг, а затем указал на Алису и добавил: – Шу няриш шин Шаш Ри!

Глаза Дишелл заблестели от слёз. Она что-то шептала, взяв отца за руку, но тот мотал головой, бросая короткие реплики. А потом Дишелл произнесла знакомое слово: «Шиняу» – «Художник».

Уши Сшикшонга взметнулись, он вырвал руку из ладоней дочери.

– Шираш! Кор ря ишру!

– Ишру? – одними губами пролепетала Дишелл, оседая на землю, будто обессилев.

Алиса, пораженная разыгравшейся сценой, застыла в стороне. Она не представляла, как себя вести. Донты явно ругались из-за неё, но стоило ли вмешиваться в семейную ссору?

Сшикшонг повернулся к ней и прорычал с жутким акцентом:

– Ты не место здесь! Шшшла домой!

Алиса опешила. Её только что послали подальше? Сшикшонг развернулся и направился в дом, а Дишелл осталась сидеть на земле, обхватив себя руками. Ушки её безвольно повисли, по щекам бежали слёзы.

Алиса опустилась рядом.

– Мне жаль, что вы поссорились…

Дишелл облизнула губы и еле слышно прошептала:

– Я сказала-заявила, что ослушаюсь его слова и отведу тебя к Художнику.

Алиса кивнула, стараясь её поддержать.

– Он поймёт. Ты вправе сама принимать решения.

Дишелл недоуменно посмотрела на неё.

– Вправе?! Он сказал, что объявит ишру!

Алиса не представляла, что такое ишра, но Дишелл явно пугало это слово. Донтка всхлипнула:

– Это хуже недостойной смерти. Он запретил идти в город… Если я ослушаюсь, он… он огласит отказ, понимаешь?

Алиса виновато пожала плечами.

– Он откажется от меня, выгонит из семьи. Они будут платить мой Долг, а я… я стану шигярой…