А в главном зале разрастался настоящий скандал. Даже придворные в ужасе прижались к стенам и тихонько наблюдали за происходящим. Лишь бы их не коснулся гнев короля.
– Может, теперь вы поймете, как сложно управлять королевством? – вещал раскрасневшийся Северт. – Стараешься сделать как лучше, найти всем полезные занятия, так тебе обязательно вставляют палки в колеса! Вот вы, например, – обратил он свой взор на фей и эльфов, испуганно жавшихся друг к другу, – почему вы решили, что можно просто проигнорировать мой указ и спокойненько отсиживаться в лесу? Чем вы отличаетесь от своих собратьев? Неужели вы не хотите приносить пользу? Вон посмотрите, какие нарядные и красивые маленькие феи и как многому они научились в нашем замке. А вы, – повернулся король к бедным пинбам и эльфам, – с чего вы взяли, что работать должно быть легко? Теперь я вижу, что без надсмотрщиков вам не обойтись. Придется приставить к вам кронверков, они уж точно заставят вас работать и приносить много серебряной пыли.
Король принялся расхаживать кругами. Маленькие артисты с округлившимися от страха глазами внимательно следили за своим правителем и никак не могли понять, почему их друзья так противятся новому королю. Ведь действительно, так в замке хорошо и красиво. А работники ледников они на то и работники, чтобы работать. Что тут непонятного?
Придворные немного расслабились, поняв, что им король не собирается ничего высказывать. Теперь они цокали языками и покачивали головами, в знак согласия с Севертом. Острые ушки эльфов поникли от всеобщего неодобрения, а блестящие крылышки фей прижались к их спинкам. Больше всего на свете они хотели оказаться как можно дальше от этого замка, пусть даже на ледниках.
Поварихи и ткачихи тоже выглядывали из-за высоких дверей бального зала, с недоверием глядя на своих работяг. Чувства их смешались. С одной стороны, они очень соскучились и были в ужасе, в каком состоянии находились их мужья, с другой не могли поверить, что они решили бросить работу. Кто же, если не они, будет добывать серебряную пыль? Да, они давно не виделись, но все это объяснялось предновогодней суматохой. Тяжело конечно, но что поделать. А тут они решились все бросить и прийти упрекать самого короля Северта. Может все-таки не просто так? Замковые пинбы теперь уже с недоверием глядели на молодого правителя. Не могли их мужья без причины бросить работу, они очень трудолюбивые. Заметив эти колкие взгляды, Северт обрушился и на них:
– Вы думаете, я плохо обращаюсь со своими работниками? Вам тоже плохо живется? Вот так, делаешь всем добро, а в ответ получаешь зло. Выходит, что хорошее отношение только приносит вред. И вместо того, чтобы наслаждаться сейчас праздником, плодами своих трудов, тут выясняется, что всем плохо живется. В таком случае, придется издать еще много указов, упраздняющих ваши привилегии.
Все в ужасе наблюдали за королем. Как же быстро он превратил их счастливую налаженную жизнь в жалкое существование.
Тем временем Тимми и Милли ошарашенно оглядывались вокруг. Они оказались в темном коридоре и, не мешкая, пошли прямо на виднеющийся впереди белый свет. Чем ближе они подходили, тем жарче становилось. И вскоре маленькие друзья обнаружили источник тепла.
Языки зеленого пламени струились вверх, преграждая путь к волшебнице. А сзади стелилась черная пыль. Преследовавшие их псы замерли в ожидании, готовые в любую минуту напасть на фей.
– У нас все получится, ты только верь, – прошептал Тимми на ухо Милли и зажмурил глаза. Маленькая фея сделала тоже самое. И уже в следующее мгновение они поднялись вверх, подгоняемые своими трепещущими, больными крылышками. Оказавшись по ту сторону огня, они услышали громкий лай, но судьи не могли их достать. В ореоле блестящей дымки фея-волшебница парила в клетке, находясь в заколдованном сне. Друзья замерли, не зная, что предпринять. И тут, на постаменте клетки, они заметили прозрачный ларец, в котором виднелась волшебная палочка феи. Ни секунды не мешкая, Тимми схватил этот ларец и изо всех сил ударил о каменный пол. От удара тот разлетелся на маленькие осколки, среди которых крутилась палочка. Взяв ее дрожащими руками, он направил волшебную палочку прямо на клетку. Тимми даже не представлял себе, как она действует и как вообще привести ее в действие, как вдруг она сама засветилась и вырвалась из маленьких ручек фея. Белый луч света ударил по прутьям решетки, и оглушительный звон заглушил все остальные звуки в замке. Маленькие друзья изо всех сил затыкали уши, боясь оглохнуть. И только гул прекратился, фея-волшебница встряхнулась и в изумлении оглянулась по сторонам. Такой гнев обуял ее, что прутья решетки тут же разлетелись в стороны, а она взмыла высоко под потолок.
Псов и кронверков давно уже и след простыл, а огненная стена исчезла.
– Где он? – обратила она свой взор на маленьких друзей.
Оказавшись в главном зале и завидев молодого короля, фея-волшебница обрушила на Северта весь свой праведный гнев. Волшебный снег, мягко кружащийся во всем замке, превратился в самую лютую вьюгу и в мгновенье ока завертел в своей снежной воронке молодого короля, и тот оказался вместе со своими судьями и кронверками в далеком королевстве, сосланными до скончания веков.
Вздохнули с облегчением обитатели сказочного леса, да и всей Эпилунгии. Как будто пелена спала с глаз маленьких фей-артистов, как только волшебница вернула им крылья. С ужасом и даже стыдом они вспоминали, как радовались искусственным крылышкам и восхищались молодым королем. Переменчивые придворные тоже радовались со всеми, быстро позабыв взбалмошного правителя. Феи и эльфы вернулись в свои дома, а пинбы разделили службу, кто остался на ледниках, а кто теперь служил в королевской охране. И более храбрых офицеров еще не видели ни в одном королевстве. И добыча серебряной пыли увеличилась вдвое. Теперь пинбы не экономили ни на еде, ни на очаге. Сытые и довольные, отлично высыпающиеся и находящиеся в прекрасных условиях, трудолюбивые пинбы старались изо всех сил, благодарные новой правительнице.
Фея-волшебница разослала голубей во все концы, и вскоре пожаловали главы соседних королевств. И возвестили они о том, что она теперь новый правитель Эпилунгии. Тем более королева отошла на покой. И никогда еще народ не жил так счастливо и в таком достатке.