Денис влетел на территорию «Феникса» и окинул парковку подозрительным взглядом. Так и есть, черный Боргини шефа маячил немым укором недостаточно усердным коллегам. Красный аэрокар приземлился в соседнем ряду. Денис вышел из машины, стер рукавом едва заметное пятнышко на блестящем боку и двинулся к офису.
Просторный кабинет встретил хозяина тишиной: голоэкраны свернуты, столы пусты, корзины для мусора ждут свежей порции скомканных чертежей. Денис прошел в свой закуток, включил компьютер и ввел двенадцать символов персонального кода доступа. В филиале покрупней пришлось бы добавить отпечаток пальца, а в головном офисе сдать экспресс-текст ДНК. Единственным плюсом захолустья была самая дешевая система безопасности. С другой стороны, сложно представить настолько опустившегося хакера, что попрется на Пасифик ради данных о покупке трех гравиплатформ чэпэшником Петровым.
Груз с техникой пришел меньше недели назад, но команда Закарова успела подстроить стандартный пакет программ к специфическим условиям планеты. Задача не слишком творческая, но внесшая хоть какое-то разнообразие в бесконечное техобслуживание и выезды по заявкам «Сначала копало, а потом – хлобысь! – и не копает».
Денис запустил тестовую программу для комбайна с навесным буровым оборудованием. Вчера ему показалось, что результаты пришли с небольшой задержкой, лучше было перепроверить. Чем система сложней, тем она уязвимей. А в последнее время «Феникс» словно задался целью возвести лабиринт там, где просили вкопать три доски.
От партии к партии начинка оборудования обрастала новыми узлами. Каждая единица техники была утыкана сенсорами, как кекс изюмом. Датчики мониторили состояние окружающей среды, влажность, температуру, состав атмосферы, движение пород. Процессор обрабатывал поступающую информацию и мог, в случае чего, предупредить об аварии. Но зачем был нужен вот этот блок с распознаванием изображений? И скрытая широкоугольная камера с высоким разрешением? Что там распознавать, в глубине ствола? Вечное слово из трех букв, нацарапанное на стене недовольным жизнью рабочим? Погрузчику еще может пригодиться, надпись на ящике проанализировать, но буру-то зачем?
Назначение нескольких странных микросхем Денис и вовсе не понимал. В документации они обозначались как «вспомогательные блоки для автоматической консервации микроядра в период окончания эксплуатации». Но поскольку эксплуатация таких машинок была рассчитана на сорок лет, а массовый выпуск начался в прошлом году, вряд ли ему предстояло разбираться с ними до пенсии.
Вспомнился вчерашний Васин бред: «Они за нами следят. Они что-то ищут!». Закаров усмехнулся. Конечно, в три смены у мониторов дежурят. Переживают, как там наш охламон Василий, что отчебучил на этот раз.
Через полчаса начали подтягиваться сотрудники. Лишняя болтовня в «Фениксе» не приветствовалась, поэтому они коротко здоровались и приступали к делу. Последним пришел Василий во вчерашней мятой рубашке. Мельком глянул на аквариум руководителя и окинул рабочее место полным безысходности взглядом. Соседи отвечали на приветствие вяло, а значит, от Василия по-прежнему тянуло густой смесью алкоголя и одеколона «Звездный командор».
Денис, не любивший выступать в роли начальника, до конца оттягивал неизбежный разговор. Но сколько веревочки не виться… Лишить его, что ли, премии для начала? В дверь просунулась лысая голова Бенджамина Гейла. Повертелась, проверяя, все ли достаточно усердны, и убралась обратно. Пальцы сотрудников с удвоенной скоростью запорхали над виртуальными клавиатурами. Василий состроил озабоченную физиономию и отгородился от коллег высокой стопкой документов.
Следующие семь часов Денис проработал, не разгибаясь. Дописал код и все-таки выяснил, чем была вызвана та задержка. После маленькой победы поднялось настроение и немного захотелось курить. Вредную привычку он бросил, как только стал жить с Иришкой, в ознаменование нового этапа. Чтобы отвлечься и проветрить голову, Денис решил пройтись до автомата с водорослевым кофе и не спеша выпить его на свежем воздухе.
Он спустился во внутренний двор, обсаженный по периметру синтетическими деревьями. Настоящие на Пасифике не прижились. Здесь рос только мох и еще какие-то непонятные конструкции, издалека похожие на морские кораллы. Молодой служащий выбрал скамейку напротив фонтана, скрытую в тени развесистых ветвей. Нагревшиеся на весеннем солнце листья пахли слабой смесью пыли и пластика. Фонтан весело журчал, разбрасывая золотистые блики. Он тоже был ненастоящим – в чаше взлетала и опадала трехмерная проекция воды. Очень качественная проекция, с полным звуковым сопровождением. Но если смотреть на фонтан достаточно долго, можно было заметить и замкнутый в цикл паттерн, и капли, исчезающие без следа на каменной плитке двора.
Соседнюю скамейку делили два знакомых менеджера из отдела продаж. В воздухе перед ними проносились красные и синие колонки цифр. Денис помахал рукой, но те не заметили дружеского жеста. Конкуренция за каждое приличное место на Пасифике была слишком велика. Вот бы до Василия это тоже дошло. Вылетит из «Феникса» – вылетит из профессии.
Каждый сотрудник в день приема на работу подписывал договор, по которому после увольнения не имел права устраиваться в конкурирующую контору целых пять лет. А за пять лет в их профессии появлялось столько нового, что в глазах нанимателя толковый инженер-программист превращался в волосатую гориллу с палкой-копалкой в руках.
Денис задумчиво отхлебнул кофе. Затем передвинулся на другой конец скамейки, поближе к уличному таксофону, работавшему от коммутатора «Феникса», и набрал по памяти короткий номер Варвариной автомастерской. Несколько гудков сменились раздраженным «Что надо?».
– Эй, ты чего такая сердитая? Я не вовремя?
Голос на том конце провода потеплел.
– Прямо сейчас я рисую глаз короеда в прыжке, так что не вовремя. Говори давай, чего хотел.
Короедами назывался еще один вид местной живности. Это были здоровые, размером с теленка, насекомоподобные твари. На своего тезку они походили только толстым блестящим панцирем, но питались действительно «корой» – обтачивали пластины кораллов. Есть их было нельзя, заводить как питомцев не хотелось, так что короеды жили себе на здоровье по всей планете. Правда, встречались любители поохотиться на скоростных жуков, с гиканьем гоняясь по полям на ржавых драндулетах. А еще Денис слышал, что каждую неделю в пригороде устраивались забеги короедов. И даже находил забытую кем-то из сотрудников брошюру с расписанием скачек и именами фаворитов, одно из которых было обведено кружком.
– Хочешь, тебе такого сделаю? На всю спину, – на фоне деловито жужжала машинка. – Все девки твои будут.
Украсить друга Варвара предлагала не впервой. Все аргументы были выдвинуты и опровергнуты по кругу много раз. Но упрямая девушка не сдавалась, надеясь однажды взять его измором.
– Спасибо, не стоит. Я к тебе заскочу через пару часиков? Мы проект сдаем, всем обещают подарить по бутылке настоящего скотча.
– Пф-ф-ф, когда я отказывалась от халявы. А фифа что?
Варвара упорно считала Иришку хорошо замаскированной стервой. Последняя повода для этого не давала, но Варвара ссылалась на свое чувствительное «нутро». «Нутро» Иришки тоже работало как надо и дружбу с молодым привлекательным механиком не одобряло. Так что в последнее время их с Денисом посиделки на покрытых брезентом колесах ушли в глубокое подполье.
– Ирина, – Денис сделал особый упор на имени, не одобряя презрительного прозвища, – знает, что я сегодня сдаю проект и могу задержаться.
– Жду.
В трубке запищали короткие гудки. Денис сделал еще один глоток, представляя уютную варварину мастерскую. Подруга склонилась над кушеткой, сваренной из ржавых труб, и делает аккуратные, четкие движения иглой. Непослушные кудрявые волосы убраны со лба банданой. Вокруг шеи обмотан драный с обоих концов полосатый шарф. Темные брови сведены к переносице, усыпанное веснушками смуглое лицо сосредоточено и немного сердито, как всегда во время творческого процесса. Вообще-то Варвара была механиком, но в свободное время набивала татуировки друзьям. Денис часто недоумевал, каким образом умудрился попасть в их число. И, перебрав подробности знакомства, приходил к выводу, что ему просто повезло.
Закаров допил кофе, закинул смятый стаканчик в урну и вернулся в офис. Дело продвигалось хорошо. Во второй половине оборудование погрузили на гравиплатформы и отправили заказчику, опередив график на целый час. В честь такого дела Денис щедро распустил сотрудников по домам. Через две минуты офис опустел, лишь на столе сиротливо остывал чей-то недопитый чай. Закаров не спеша собрался, свернул голоэкран и, насвистывая, прошел по коридору к массивным дверям в директорский кабинет. Изнутри доносился неразборчивый бубнеж – начальник говорил по телефону. Поколебавшись, Денис коротко постучал и вошел, не дожидаясь ответа.
Бенджамин Гейл стоял, повернувшись лицом к окну. Пальцы раздраженно барабанили по стеклу. Иногда стук прекращался, и начальник жестами отвечал на неслышные со стороны реплики. В зеленоватых лучах солнца его лысина приобрела пугающе нездоровый вид. Договорив, шеф швырнул телефонную трубку и резко повернулся к столу. Вид его не предвещал ничего хорошего. Приподнятое настроение сдулось, как резиновый шар. Денису даже показалось, что он слышит свист, с каким оно покидает тело.
– Знаешь, с кем я сейчас говорил? – шеф медленно процедил слова сквозь зубы.
– С женой? – спросил Денис, чтобы потянуть время.
Миссис Гейл была существенно моложе супруга и когда-то привлекла директора юностью, красотой и покладистым нравом. Но с возрастом отрастила коготки и с удовольствием принялась обтачивать их на немолодом уже муже. Так что это кислое выражение лица было хорошо знакомо всем работникам филиала.
– Нет, не с ней, – поморщившись, прошипел начальник.
– С центром?
Головной офис связывался с маленьким филиалом редко, ограничиваясь рассылкой указов по корпоративной сети. На памяти Дениса об их существовании вспоминали всего один раз, и дело закончилось тотальным разносом. Так что тут было от чего запечалиться.
– Типун тебе на язык, нет, – начальник любил ввернуть редкое выражение, выдернутое из книг, и потом целый день считать себя самым умным.
– С заказчиком? – робко предположил Денис. Варианты подошли к концу.
– Да, с заказчиком. А знаешь, почему он звонил? – шефу надоело нагнетать интригу, и он перешел на несолидный крик. – Потому что все присланное оборудование, вплоть до самого распоследнего бота, отключилось! Как?!
Последнее слово вмещало столько эмоций, словно вопрос был задан не побледневшему заместителю, а сонму галактических богов, в наказание за грехи велевших Гейлу съесть всех червей Пасифика без соли. Денис был огорошен не меньше. Действительно, как?! Все же было хорошо! Ничто не предвещало!
– Я поеду и лично во всем разберусь.
Денис не стал уточнять, что по-другому и не получится. Для сбора команды пришлось бы провести массовую облаву в барах и трактирах на десять километров вокруг. А это очень много баров, любой знаток Пасифика подтвердит.
– Да уж, разберись! И чтобы все мне сразу доложил! – шеф раздраженно повернулся назад к окну.
Скотч откладывался на неопределенный срок. Возможно, навсегда.
Денис пулей вылетел из офиса, пробежался по парковке и сердито плюхнулся на переднее сидение аэрокара. Машина поднялась в воздух и разогналась, выскочив на главную улицу города, переходившую в загородное шоссе. «Нечего Гейлу психовать. Это же техника. С техникой случаются неполадки. Да и клиента мы не потеряем, даже если вся партия развалится на болты» – успокаивал себя Денис, почти не замечая дороги и ползущих внизу машин.
И это были не случайные отговорки. «Феникс» не просто считался ведущей компанией в области робототехники и автоматизированных промышленных механизмов. Он был фактически монополистом. Тридцать лет назад «Феникс» взорвал рынок, выпустив технологии, надолго опередившие свое время. До него никто и вообразить себе не мог кибернетические легкие или мыслепереводчик. Компании-конкуренты до сих пор плелись позади, скупая образцы и пытаясь разработать пристойный аналог. Их уделом оставались мелкие заказчики с окраин, не разбиравшиеся в вопросе или живущие в такой глуши, куда «Феникс» поленился бы отправлять груз из двух ботов.
Скоростной сорокаминутный полет немного успокоил взвинченного программиста. Проснулся интерес. Что же вырубило технику на всем участке? Электромагнитный скачок? Вирус? Нет-нет-нет, только не вирус… После такого позора их отделу прямая дорога на рудники. Может, стоило все-таки попытаться выловить кого-нибудь из коллег?
Мобильная связь на Пасифике отсутствовала. Обычные сотовые вышки не работали из-за особенностей атмосферы. А строить эхо-станции операторы связи не решались – не известно, окупится ли проект. Но кабельные телефоны кое-где имелись. «Можно позвонить в тот бар, как его… Там еще голова короеда над стойкой…»
К тому моменту, как Денис вспомнил название бара, Боргини уже ворвалась на территорию шахт. Сбавила скорость над окруженной ангарами площадью и приземлилась, подняв густое облако пыли. «Еще и салон пылесосить» – пробормотал Денис, с неудовольствием глядя на медленно оседавшую пелену.
На шахте царила непривычная тишина. Вокруг застывшей техники прохаживались рабочие в бесформенных спецовках. Они вполголоса переговаривались, время от времени проводя рукой перед датчиками окоченевших ботов. Кожа под тонкой тканью рубашки покрылась мурашками – Денис только сейчас сообразил, что забыл куртку в офисе. На встречу устремился рассерженный мужчина с вислыми усами.
– Господин инженер!
«Управляющий или старший смены», – решил молодой программист. – «У владельца для работников «Феникса» наверняка припасено другое обращение…»
– Директор Зиммер очень недоволен!
«Ну и хрен с ним», – подумал Закаров. Но вслух произнес:
– От лица компании «Феникс» приношу директору Зиммеру извинения за временные неудобства. Для начала я осмотрю технику. А потом лично проконсультирую господина Зиммера насчет сложившейся ситуации.
Напористый усач отступил, позволив Денису осмотреться. Ближе всего к месту посадки оказался сломанный бур – огромная тридцатитонная зараза, полностью перегородившая проход в тоннель. Рабочие умолкли и раздались в стороны, пропуская к кабине незнакомца в чистенькой белой рубашке и наглаженных брюках. Денис поежился, спиной чувствуя их неприязненный взгляд.
Он откинул подножку и забрался внутрь, спеша отгородиться от недружелюбной толпы. Бур был полностью автоматизирован, но «Феникс» всегда устанавливал запасную систему управления, на случай экстренных ситуаций. Денис подключился к процессору бура, выведя информацию на прихваченный с работы ноутбук. Связь наладилась, уже хорошо.
Отправил пару стандартных запросов. Ничего. Команда следовала за командой, но все они пропадали в непонятном информационном тумане. Машина функционировала, но как-то… странно. Действия блокировались. Приказы принимались к сведению, но их выполнение откладывалось. Денис запросил данные по загрузке процессора. Десять процентов. В глубине искусственного мозга что-то происходило, но что? Неужели все-таки вирус…
Однажды на сталелитейном заводе так вышел из строя плавильный котел. Паразита словил один из молодых рабочих, решивший самостоятельно обновить прошивку. Но тут-то оборудование только-только с прилавка. К тому же, из строя вышли совершенно разные устройства. Хакерская атака? Но кто мог ее организовать? Кроме работников «Феникса» на Пасифике не имелось специалистов нужного уровня. Здесь даже домашние компьютеры были в диковинку. Да что там компьютеры! Торговки на рынке щелкали костяными счетами, а половина рабочих писала с тремя ошибками в одном слове. Какие уж тут хакеры…
Занятый подобными мыслями, Денис исхитрился-таки заставить бур вывести список выполняемых команд. Промотал длинный столбец до конца… вот оно. В кодовом обозначении последнего пункта пряталась пометка приоритета. До его завершения все остальные действия тормозились.
Денис продолжил копать. Таинственная команда маскировалась, уводила в сторону, игнорировала прямые вопросы. Но Денис лично написал несколько приложений для буров этой серии и знал, где находится задняя дверь, куда можно аккура-а-атно… Есть! Приоритетное действие получил обмен данными со штаб-квартирой «Феникса».
Закаров нахмурился. Странно. Выход в инфранет не просто необязателен для промышленной техники, его вообще быть не должно. Зачем? Все обновление софта производил их же филиал, строго по графику, получая за обслуживание неплохие деньги. Зато стала понятна причина сбоя – спутник находился в мертвой зоне, и входящие сообщения невозможно было принять, а исходящие – отправить. Денис глянул на время. Еще тридцать минут, и техника перестанет изображать инсталляцию «Повседневная жизнь рабочей глубинки». Пора идти к директору Зиммеру…
С другой стороны, можно потратить еще немного времени и узнать, что же такое машины рвутся передать в сеть. Предположим, в «Фениксе» решили собирать отчет о старте работы каждой новой партии. Сейчас оборудование отправит сигнал и успокоится. А если корпорация запрограммировала бур присылать подтверждение ежедневно? Жители столичных секторов Федерации порой имели слабое представление о том, что творится на окраинах пятого круга. Сидя в навороченном модуле орбитальной станции «Феникса», сложно вообразить, что где-то в мире не работает круглосуточная доставка лобстера в вине и есть проблемы с инфранетом. И тогда неполадки будут продолжаться каждый день по два часа. А этого не выдержит даже святой, не то что директор Зиммер.
Денис вернулся к работе. Через некоторое время ему удалось отбить первую часть сообщения. Это были точные координаты местонахождения бура, что запутывало еще сильней. Зачем штабу знать, что машина стоит именно здесь, у входа в тоннель, с точностью до метра? Кого это волнует, кроме шахтеров, которым теперь приходится протискиваться боком? И еще… Выходит, «Феникс» запустил на орбиту три-четыре спутника навигации, одного местного старичка для таких расчетов бы не хватило. Затевалось что-то интересное. И очень секретное, раз их филиалу ничего не сообщили. Наверняка смысл всех этих усилий скрывался во второй части сообщения, той, что весила триста мегабайт. Звуковая запись? Микрофон и карта для голосового управления в буре имелись, но по желанию заказчика функцию заблокировали. А вот камеру оставили. Для видео вес слишком маленький, значит фото.
Закаров подумал и набрал длинную последовательность команд. Окна свернулись, а на экране появилось изображение того, что камера запечатлела последним. Никаких сюрпризов: узкий ствол шахты, подслеповатые лампочки под потолком. Вытянутое пятно света – мимо проехала гравиплатформа. И гладкая стена в дальнем конце рукава. Денис увеличил изображение. На полу перед ней лежала груда осыпавшихся камней. Осыпавшихся совсем недавно – пыль не успела развеяться. Саму стену покрывали кружки, линии и точки, собиравшиеся в затейливый узор. А над точками, под самым потолком, в тени от свода прятался текст.
Неужели на месте шахт когда-то были постройки? Ему-то казалось, что Пасифик-Сити не отличался богатой историей. По крайней мере, городской музей не мог предложить миру ничего, кроме бесконечных образцов минералов и руды. Денис приблизил изображение на максимум и попытался прочесть текст. Отдельные буквы походили на интерлингву, но были написаны как-то необычно, с лишними или, наоборот, недостающими элементами. «Тем, кто ос…» – дальше не разобрать… Денис перешел к фрагментам попроще: «…время, отп…», «…ч духа, к…», «…ессанс».
Сердце замерло, а затем забилось с утроенной скоростью. «…ессанс» – это же Ренессанс! Бур хочет отправить фото, где доказано существование легендарного места. А может, здесь даже находится сам Ренессанс. Вон там, в глубине шахты! Стало невыносимо жарко. Денис приоткрыл окно, впуская в кабину прохладный воздух. Нет, так не бывает. Он и вправду нашел тот самый Ренессанс, которым бредит половина Федерации?
Стоп. Не он один. Всего через… Денис сверился с часами… двадцать минут спутник-ретранслятор вернется в зону доступа. Снимок попадет в центр. Примчатся высокопоставленные коллеги, оцепят территорию, заставят подписать договор о неразглашении. А мелкую сошку Закарова отправят ковыряться в сломанном боте, вычищая останки попавшего на винт трехглазого червя…
Соображал Денис плохо. Свежий воздух не помог – кровь стучала в висках, перед глазами плыло. Зато пальцы действовали уверенно и четко. Он получил доступ к архиву фотографий. Промотал кадры до того момента, когда появилось изображение стены. Вырезал сенсационные снимки, поменял тайм-код, затер следы. Куда спрятать фото? Девиз Боргини звучал так: «Функциональная красота». В брелок с красиво стилизованной «Б» было встроено не только управление автопилотом, но и маленькая флешка на десять терабайт. Сейчас на ней хранилось несколько полезных программ и всякая ерунда, вроде игр. Но для украденных фотографий места хватало в избытке.
Бур сопротивлялся, копирование шло медленно. Денис вертелся на месте, нервно поглядывая по сторонам. Еле дождавшись завершения процесса, отключил ноутбук, вырвал флешку из порта и сунул в карман. А статус «предназначено для отправки» придал случайному снимку с ребристыми слоями горных пород.
Мысли в голове лихорадочно сменяли друг друга. Прав был Василий, трижды прав – компания действительно подсматривала за всеми исподтишка. Подобные программы слежения, скорее всего, были встроены во всю технику «Феникса». А значит, в штаб изредка попадала информация, которую программа ошибочно считала указанием на Ренессанс. При том количестве техники, что выпускал «Феникс», по-другому и быть не могло. Где-то в управлении сидел специалист, вручную фильтровавший бесконечный поток сообщений. Что сделает рядовой служащий, увидев скучные вкрапления базальта? Сотрет съемку, посчитав ее ошибкой алгоритма.
Денис на негнущихся ногах выбрался из кабины и бросил в толпу: «Все в порядке, через десять минут система восстановится». Рабочие с недовольным видом сбились в кружки и задымили дешевыми сигаретами. Денису тоже захотелось курить. Но своих сигарет не было, а на дружеское угощение рассчитывать не приходилось. И тут ему пришла в голову новая мысль, куда важнее предыдущей. С чего он взял, что в дальней части штрека осталась только техника? Там могут быть и люди. Да, они отрезаны от культуры Федерации. Но читать-то умеют все, и про Ренессанс хоть краем уха да слышали!
Из горла вырвался полный отчаянья стон. Рабочие удивленно оглянулись, один грубо повертел у виска. Ну как он не подумал? Вот сейчас из шахты выбегут возбужденные люди. Соберется толпа, погалдит, раздухарится и повалит обратно в штрек. И план по добыче графита будет окончательно сорван, к печали директора Зиммера. Глупой надежды забрать всю славу себе не осталось, но Денис все-таки решил пойти, взглянуть одним глазком… Помахать платочком вслед уходящей мечте…
Он вернулся к буру. Для вида обошел махину по кругу, деловито простукивая обшивку, и боком скользнул в тоннель. Никто его не окликнул и не остановил. Передаваемое по цепочке сообщение о том, что вскоре все заработает, вызвало волну возбужденного гула. Но пока рабочие не спешили расходиться по местам, не слишком доверяя оптимистичным прогнозам.
Лифт ждать не пришлось – решетчатая кабина стояла на самом верху. Рядом виднелась огромная платформа для спуска техники, но она не повезет ничего легче трехсот килограмм. Денис шагнул в кабину, надавил кнопку. Мимо поплыли грубо обработанные стены, покрытые наростами лишайника и потеками грязной воды. В горле запершило от микроскопической графитовой пыли.
Дверцы лифта с лязгом распахнулись, открывая уходивший в полумрак коридор. На нижнем уровне воздух был совсем плох, и Денис с непривычки закашлялся, но упрямо зашагал вперед. Судя по съемкам, к разработке штрека приступили недавно, и идти было недалеко.
– Ау? Есть кто-нибудь? – эхо настороженно пометалось между стен и угасло где-то в глубине плохо освещенного коридора.
Похоже, все рабочие поднялись наверх, пользуясь внеплановым перерывом. Закаров воспрянул духом: «Есть шанс что-нибудь наплести. Техника встала из-за страшного излучения, идущего из недр земли, всем срочно покинуть территорию… Пока информация дойдет до начальника, успею придумать более правдоподобную легенду».
Повеселевший программист миновал несколько застывших установок, ожидавших возвращения сигнала. Интересно, почему завис не только бур? С ним все понятно, он хотел передать фото и получить на это какой-то ответ. Интересно, какой – «Спасибо, братишка», что ли? Но все остальные машины – какой сигнал остановил их работу? Вряд ли бур кинул фото корешам, чтобы те заценили. Значит, они хотели отослать какую-то другую информацию, связанную с обнаружением Ренессанса. Или получить. Первой частью сообщения были координаты. Возможно, остальные механизмы тоже рвутся рассказать о своем местонахождении. Но зачем? Музей, что ли, потом откроют – «И в этот знаменательный миг камнедробилка стояла прямо вот здесь! Дальше я покажу место, где можно сделать отличный кадр – бот на ладошке»?
Денис миновал зал, полный гравиплатформ с отработанной породой. Стены и потолок здесь походили на смятый черный картон, щедро исчерканный коричневым карандашом. Начались знакомые по съемкам места. Еще сотня шагов, плавный изгиб коридора… Не успел Денис подойти ближе, как услышал взволнованные голоса. Оставшуюся часть пути он преодолел бегом. Так и есть. В самом темном конце штрека, у загадочной стены собралась вооруженная фонариками толпа. Ее предводитель, забравшийся на гравиплатформу, подпрыгивал и размахивал руками. Остальные закидывали его вопросами, восторженно матюгались и ощупывали непонятные символы, вырезанные на поверхности камня.
Денис почувствовал, как земля уходит из-под ног. Ему захотелось сесть на пол, закрыть глаза и остаться в такой позе навсегда… Зачем он подменил сообщение? Это будет уже не просто картинка, по ошибке попавшая в штаб. Это будет странное фото, пришедшее с места обнаружения Ренессанса! Не надо быть гением, чтобы заподозрить подлог! И что сделает «Феникс» с недобросовестным служащим, лишившим компанию прав на многомиллиардную прибыль? Да его останки распылят в космосе от Пасифика до Денеба!
Стоп. Но ведь корпорация должна была предвидеть то, что с таким опозданием дошло до Дениса. В шахтах, представьте себе, работают шахтеры. И они непременно обнаружат находку бура задолго до того, как доверенные люди доберутся на Пасифик.
При этом все машины выслали данные о своем местоположении. Денис попробовал выстроить цепочку. Бур крикнул «Бинго!» и убрался подальше от находки, увозя драгоценные кадры и собранную информацию. Сигнал подхватили остальные машины. Каждая единица техники отправила в штаб свои координаты и принялась усиленно ожидать ответного сигнала, застопорив рутинную работу.
Но тут обмен данными прервался из-за спутника. Машины не успели получить ответ, а бур не смог отослать фото. Этот ответный сигнал явно генерировался автоматически, слишком высока скорость реагирования. «Бинго» – бегство бура – местоположение машин – ответный сигнал. Денис чувствовал, что в этом сигнале должно содержаться что-то очень важное, и надо разобраться с ним как можно скорее.
Корпорация должна была убедиться, что Ренессанс найдет именно она, а не случайные свидетели. «Бинго» – ответный сигнал… Все известные на сегодняшний день бункеры были хорошо укреплены. Они пережили тысячи лет запустения, природные катаклизмы и техногенные катастрофы. На то, чтобы их вскрыть, уходили недели. Резонно предположить, что самый главный бункер, также известный как Ренессанс, будет защищен как минимум не хуже. А люди такие хрупкие… Обрушения сводов и взрывы на отсталых и удаленных от центра рудниках случались не так уж редко. Около пяти процентов аварий списывалось на «неправильную эксплуатацию» и «человеческий фактор». «Бинго» – ответный сигнал…
– Бегите! – не своим голосом крикнул Денис толпе и сам подал пример, со всех ног рванув в обратную сторону. Шахтеры удивленно посмотрели вслед странному человеку, исчезнувшему в темноте коридора.
И тут гравиплатформа превратилась в огненный шар, за долю секунды разросшийся в слепяще-белое море света.