Танец для демона. Эпизод I

Вокруг кресел по полу лаборатории застелился изумрудно-зелёный туман, змеясь и собираясь в клубки, из которых вырывались жгуты и щупальца, опадая и оставляя после себя растения с тонкими резными листьями и длинными фиолетовыми цветами. Они росли и распускались прямо на глазах, один за другим, пробиваясь через каменную кладку пола, тянулись вверх, и счёт их за короткий промежуток времени пошёл уже на десятки.

Внутри предупреждающе вскинулся и заворчал хищник, предчувствующий опасность, и, вторя ему, за распахнувшимися от порыва ледяного ветра окнами в предрассветной мгле раздался многоголосый вой невесть отчего пробудившейся нежити. Лаборатория заполнилась резковатым запахом цветущего аконита, любимейшего растения некромантов, являющегося символом Академии… И к нему почти сразу добавился лёгкий запах гниения и тлена – на высоких стенах, вспарывая их, разрастались, ползли и цвели на ходу ядовитые чёрные лианы.

Во всей комнате, как и далеко за её пределами, в соседних помещениях и коридорах медленно распространялась и заполняла собой всё пространство власть и сила самой Хранительницы душ.

Или же?..

Я перевёл взгляд на свою воспитанницу, которая продолжала сидеть на моих коленях. Она уже не прижималась к моей груди, а сидела прямо, сохраняя идеальную осанку, её руки были аккуратно сложены на коленях, голова чуть склонена набок. А в глазах – пустота.

Хотя, пожалуй, и на этот раз я пытался солгать самому себе.

В её привычных глазах золотисто-карего цвета была не просто пустота – это была белая мгла, за которой скрывался ярко пылающий некромантский огонь… И больше ничего. Ни капли осмысленности, чувств, эмоций – маленький вампирёнок себе уже не принадлежала, её полностью на какое-то время поглотила чистая стихия Смерти. И, как подтверждение этому, на её лбу сиял, мягко переливаясь, изумрудно-зелёный узор, тонкие, изящные линии которого заключали в себя узкий каплевидный изумруд, самый чистый из тех, что мне приходилось видеть за всю свою жизнь. Драгоценный камень мерцал, затягивая в свою глубину, выдавая свою артефактную сущность…

Пожалуй, даже не так. Это был далеко не артефакт – присмотревшись внимательнее, вдохнув полной грудью исходящие от него волны, характерные лишь для одной стихии, я догадался, что изумруд был соткан из чистой магии Смерти самой Гекатой.

Это был её подарок.

Хранительница душ отметила мою воспитанницу собственной рукой, дав ей силу, которую не смог бы получить ни один вампир, побывавший на её месте, оказавшийся на непродолжительный срок на Грани после того, как душа покинула мёртвое тело.

Чем же Эльсами заслужила такую честь?

Неожиданно тихое, но слегка истеричное «хи-хи» заставило меня отбросить мысли и повернуться в ту сторону, откуда раздался звук, совершенно не подходящий к ситуации. И издавал его, как ни странно, всё тот же полукровка, лишний раз подтверждая догадки Рика относительно его слегка нездорового мозга. Теперь я понимал бывшего упыря, как никогда раньше: на данный момент Кейн сидел в кресле, смотря на свою ладонь, и тихо, с лёгким оттенком истерики хихикал.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы сообразить, что же его развеселило.

На его ладони постепенно проступала графитовочёрная чешуя…

Спонтанный выброс силы Саминэ спровоцировал чёрного дракона на оборот, который уже не поддавался контролю. И, возможно, если раньше полукровка и имел какие-то шансы противостоять этому, то дальнейшие события начисто лишили его малейшей возможности хоть как-то владеть собой.

Девушка невероятно медленно повернула голову в его сторону, встала с моих коленей и, протянув руку, сжала пальцы в кулак и повернула кисть. На миг мне послышался тихий щелчок, и Кейн, не сдержав вскрика, выгнулся под неестественным углом. На его пальцах проступили когти, а глаза расчертил вертикальный зрачок, резко выделившийся на фоне тёмно-золотистой радужки.

Видя всё это, я устало прикрыл глаза. Я понимал, что происходило с Саминэ в данный момент. Сейчас в этом теле от моей воспитанницы не осталось ничего: ни эмоций, ни мыслей, ни толики разума. Вместо них была только магия Смерти, сила Гекаты, и ей казалось неправильным, что та же сила была заперта внутри человеческой оболочки, носившей имя Эльрон Кейн…

И она хотела это исправить.

Вот только не учла, что, будь Кейн чистокровным драконом, принудительный оборот не причинил бы ему вреда. Но он был полукровкой, к тому же не признающим свою истинную сущность. Он боролся с ней всегда, продолжал и сейчас, принося тем самым себе ещё большую боль. Из последних сил он сопротивлялся обороту, вот только кто он такой, чтобы противостоять воле самой Хранительницы душ?

Я знаю только одного… хм… человека, который легко мог бы поспорить с нашими богами на любую интересующую их тему. И находился он – она сейчас за сотни лиг отсюда.

И потому успокаивать разбушевавшуюся стихию придётся отнюдь не где-то до сих пор шатающемуся Рику.

Открыв глаза, я про себя усмехнулся и негромко позвал:

– Эльсами.

Жрица Латимиры резко обернулась, но руку не опустила. Склонив голову набок, она вновь повернула кисть так, что мне послышался щелчок… И ничего не произошло.

Уже открыто усмехнувшись, я медленно встал, заметив тень недовольства в глазах вампирки, покрытых тонкой пеленой сырой стихии, и в следующий момент отблеск этого чувства, которое легко могло обратиться в гнев, вот только…

Я знал, что делаю.

Резко вздёрнув подбородок, Эльсами взмахнула рукой… И вновь ничего не произошло. Да, сила внутри меня всколыхнулась, отвечая на призыв, но не более того. Власть Гекаты надо мной была далеко не безгранична.

Да, в какой-то мере я, как и моя сестра, унаследовал дар своей матери, на протяжении всей моей жизни увеличивающийся, как и мой резерв, но всё же высот Хеллианы Валанди мне не суждено было достичь никогда. Убивая других и множество раз находясь сам на грани между жизнью и смертью, возможно, когда-нибудь я и смог бы с ней сравниться. Если бы не одно но.

Я был лунным эльфом. И в то же время я был демоном. Обе части меня были уравновешены, но человеческая сущность Кейна была гораздо слабее его истинной природы. Магии, что называлась некромантией, – ведь именно она создала оболочку и дала душу драконам, носящим чёрный цвет на чешуе.

А что до меня… Тьма и магия Смерти боролись во мне с первого дня моего рождения, но ни одна из них так и не смогла одолеть друг друга. И как бы странно это ни звучало, но сила двух богинь решила взаимодействовать друг с другом, нежели пытаться отстоять главенствующее право. Естественно, моё мнение имело далеко не последнее значение в этой борьбе, а полностью примирить и научить стихии взаимодействовать мне помогли родители.

Похоже, мне пришло время вернуть долг. Хотя и не им лично.

Безусловно, Кейну пошло бы на пользу принять свою истинную сущность, как и советовал Сеш’ъяр. Но сейчас для этого было не время, не место.

Я догадывался, что связь Саминэ с чёрным ящером ещё даст о себе знать, и вправит наконец мозги полукровке, раз и навсегда завершив его бесполезное сражение с самим собой. Но, по-моему, сегодня явно не тот день для столь… знаменательного события.

Да и Эльсами, очнувшись и узнав, что натворила, ещё и в этом станет винить себя до конца жизни. Как и я в глубине души буду обвинять себя за то, что позволил ей это сделать.

– У тебя нет власти надо мной, маленький вампирёнок, – сделав шаг и взяв за подбородок застывшую девушку, усмехнулся я. – Не в этот раз.

Окинув моё лицо равнодушным взглядом, моя воспитанница непривычно зло сузила глаза и… улыбнулась.

Я не мог не узнать эту улыбку, несмотря на то что не видел её очень давно. И, улыбнувшись в ответ, опустил руку, чтобы нажать большим пальцем чувствительную точку на шее Эльсами. Миг – и девчонка, потеряв сознание, рухнула в мои заботливо подставленные руки.

Не в этот раз, Геката. Мы обязательно поговорим с тобой… но позже.

– Какого пьяного волкодлака здесь происходит, хотел бы я знать?! – неожиданно раздался полный гнева и в то же время недоумения вопль со стороны открытой двери в лабораторию.

Мысленно поморщившись от звона в ушах, я всё же не удивился яростному тону внезапного гостя: на данный момент лаборатория представляла собой ну просто-таки сюрреалистическую картину, подходящую разве что под описание старой мрачной сказки.

В воздухе витал запах смерти, пропитавший собой не только окружающее пространство, но и обстановку, стены и даже одежду. Прямо из пола росли цветки аконита, благоухая терпким характерным ароматом. Вспоровшие каменную кладку ядовитые лианы расползлись по стенам и полу, свисали со столов, шкафов и подоконников, украшая их своими опасными цветами и распространяя вокруг смердящую вонь гниения и тлена. Одно из кресел занимал некромант – покрытый засохшей кровью, хрипящий и находящийся в полусознательном состоянии, он явно не размышлял о смысле бытия. И вдобавок ко всему посреди большого помещения стоял демон в окровавленной одежде, удерживающий на руках хрупкую девушку в разорванном платье, покрытом бурыми пятнами крови…

Да уж…

Рик появился, как всегда, вовремя.

Первые лучи восходящего солнца только собирались показываться из-за горизонта. На небе, словно чернильные кляксы, остались чёрные грозовые тучи, и помещение было погружено в полумрак.

Но, несмотря на все признаки наступающего утра, в комнате общежития Академии некромантии, которую делили несколько более чем необычных и странных нелюдей, никто до сих пор и не думал о сне.

Никто, кроме одной маленькой, упрямой девчонки, которая, похоже, невольно решила и дальше окутывать себя ореолом тайн и обширным списком скрытых способностей и талантов.

Но даже её сон был вынужденной… кхм, мерой. Не лиши я Эльсами сознания, бог весть что она могла ещё натворить, не имея ни малейшего представления, как управлять внезапно свалившейся на неё силой.

– Для чего она ей? – негромко спросил я, не отрывая взгляда от окна, за которым стелился густой вязкий туман, лишающий возможности рассмотреть что-либо на расстоянии вытянутой руки.

Я знал, что мой вопрос не останется без ответа.

– Ты всегда предчувствовал моё появление, – раздался тихий хрустальный смешок. – Здравствуй, Ари…

– Не могу сказать, что рад встрече, – хмыкнул я, отвернувшись от окна, и, посмотрев на неожиданную гостью, посетившую мою скромную обитель в столь ранний час, лениво произнёс: – Пожалуй, я повторю свой вопрос: для чего Саминэ нужна эта сила?

– Ты и твоя семья всегда отличались отсутствием страха перед Хранителями. – Женщина, возникшая из ниоткуда, сидя в кресле напротив, улыбнулась одними губами.

От этой улыбки на лице, полном холодной, неживой красоты, многим стало бы не по себе… Вот только какой сейчас мне был прок бояться ту, что защищала меня и мою сестру ещё задолго до нашего рождения?

Не сдержавшись, я всё же улыбнулся, склонив голову в знак приветствия:

– Хранители не сделали ровным счётом ничего, чтобы заслужить страх или уважение к себе… Кроме некоторых. Приветствую, Геката. Чем я заслужил честь лицезреть Хранительницу душ?

– Где же мне быть, несносный ребёнок, как не в стенах Академии, чьи студенты служат мне одной? – вскинула тонкие брови богиня, откидываясь на спинку кресла. – К тому же мне показалось, что у тебя есть что спросить.

– Несомненно, – кивнул я, прислушиваясь к приглушённым звукам из ванной.

В то время как Эльсами глубоко спала на моей кровати, с трудом очухавшийся чёрный дракон всё же решил привести себя в порядок, в чём ему, как ни странно, старательно помогал наконец вернувшийся эльфийский полукровка. И я вполне обоснованно подозревал, что, переварив внезапно свалившуюся на него информацию, бывший упырь не столь помогал Кейну отмыться от крови, сколь пытался его утопить… Вот только почему именно наш милый шизофреник стал для него способом выпустить накопившиеся эмоции, осталось для меня загадкой. Впрочем, Рик всегда недолюбливал именно этого представителя чешуйчатой братии.

– Рада видеть, что мои дети живут в мире и согласии в столь милой обстановке, – тихо рассмеялась Геката. Ей не нужно было оглядываться или прислушиваться для того, чтобы узнать, что происходит и что здесь случилось до её появления. Тем более что некоторые события оказались именно на её совести, если, конечно, таковая вообще имелась когда-либо у богов. – Ну-ну, Ари, не стоит обвинять меня во всех смертных грехах.

– Не во всех, – усмехнулся я. – Лишь в одном. Зачем ты наделила Эльсами этой силой? Моей подопечной хватает проблем и без неё. Она не сможет её контролировать.

– Наделила? – изогнула бровь женщина и мягко улыбнулась, отчего у меня против воли по спине скользнул липкий холодок. – Хранители не имеют права давать силу смертным просто так, тем более той, что отдана в служение кому-то другому из нас.

– Неужели Латимира будет против? – саркастично поинтересовался я, спокойно смотря в пустые глаза и привычно пытаясь отыскать в них хоть каплю эмоций, что могли бы таиться в холодном зелёном цвете некромантского пламени.

– Боюсь, что да, – согласилась Геката, слегка наклонив голову, отчего прядь её иссиня-чёрных волос упала на грудь, прикрытую тонкой тканью тёмного плаща, скрывавшего фигуру своей обладательницы. – Это всего лишь подарок моей маленькой гостье. Моя сила дана ей для защиты, не для повседневного пользования. Мне… понравилось её общество.

– Расположение Хранительницы душ опасно для жизни, мне ли это не знать?! – вскинул я брови, не скрывая своего удивления. – Если со стороны оной опасности исходить не будет, то другим богам вряд ли это придётся по вкусу.

– О, за это можешь не волноваться, – негромко рассмеялась женщина, и от этого смеха ядовитые лианы, которые никто не потрудился убрать, вновь ускорили рост, распространяя вокруг тошнотворный дух тлена. Если их и перебивал запах цветущего аконита, что тянул цветы к своей полноправной хозяйке, то ненамного. – У этой маленькой девочки надёжный покровитель.

– Неужели речь снова о некоем Авалоне? – невольно прищурился я, осознавая, насколько неприятным оказалось для меня подобное известие. – Сначала он отдал Трактат, теперь взял её под опеку… Какой прок создателю Хранителей в защите простой вампирки? Какова его настоящая цель?

– Ты можешь не бояться расплаты за это, Ариатар сейт Хаэл, – откликнулась Геката, устремляя туманный взор в сторону окна. – Авалон – единственный из Древних, от которого не стоит ждать подвоха. Его помыслы чисты.

– А деяния невинны? – иронично усмехнулся я, закидывая ногу на ногу. – Благими намерениями вымощена дорога к Дарку в Бездну.

– Возможно. – Богиня слегка пожала плечами, при этом лицо её стало намного задумчивее. – Авалон весьма неплохо играет в шахматы, как оказалось… Этой ночью он не позволил вашим врагам завершить чёрный ритуал.

– Тот, в котором принимала участие Эльсами? – Нахмурившись, я поставил обе ноги на пол и подался вперёд. – Какую цель преследовали, принося её в жертву?

Многозначительная улыбка богини дала мне понять, что я задаю слишком много вопросов… на которые она не даст ответа. Не может или не имеет права – не имеет значения. Хранители, подобно драконам, всегда говорили загадками и намёками, и такая игра могла продолжаться вечно. И я вполне мог бы принять участие в этом занимательнейшем развлечении… если бы на кону не стояла жизнь и судьба той, что стала мне непозволительно дорога.

Мне нужен ответ сейчас, и я готов заплатить за него любую цену.

Вот только оказалось, что Хранительница душ не согласна принять меня в круг посвящённых в эту маленькую тайну. И я даже понимал почему. Не хотел, не принимал такого решения, но понимал.

– Не время и не место? – усмехнулся я, снова откидываясь на спинку кресла, глядя в окно и чувствуя, как внутри расползается неприятное чувство разочарования. И, не сдержав презрительных ноток в голосе, хмыкнул: – Не так ли?

– Береги эту девочку, – прозвучало в ответ. – Ей не может везти бесконечно. Потеряв её ещё раз, уже назад не вернёшь. А с ней потеряешь и самого себя…

Резко развернувшись, настолько сильно полоснули по сердцу эти слова, единственное, что я увидел, было пустое кресло, освещённое первыми тонкими лучами восходящего солнца.

Как и гласили легенды некромантов, Геката являлась лишь ночью, даря своим подопечным знания и силу, и уходила, как только наступал рассвет, унося с собой взамен дарованного необходимую жертву…

В моём случае этой жертвой было чувство относительного спокойствия, небывалого облегчения и призрачный мираж счастья, которое я обрёл, когда узнал, что маленький вампирёнок остался жить несмотря ни на что.

Теперь же оказалось, что всё было слишком хрупким, ненадёжным и зыбким, а дальнейшая её судьба теперь полностью зависела от меня одного. Как и моя собственная…

Прикрыв глаза, я тихо рассмеялся. Похоже, Хранителям этого мира никогда не надоест играть с моей семьёй.

Глава 3

Эльсами

– Да куды ж ты заталкиваешь эту железяку, волкодлак тебя задери?! Да не войдёт она туда, я тебе говорю! Да хоть о неё головой побейся своей вумной, а не молотком, она всё равно не войдёт. Не-вой-дёт!

– Ке-е-ейн…

– Тыц. Впервые мои обожаемые ушки слышат, чтобы самый умный в мире эльфёнок шипел, аки аспид какой… Эй, змеюка эльфийская, ты сейчас доску криво присобачишь, а я как спать на этой сомнительной конструкции потом буду?!

– Если ты сейчас не заткнёшься и не начнёшь помогать мне молча, то в ближайшее время если и будешь спать спокойно… то только на кладбище!

– Тю-у-у… Да я в качестве спального места уже все склепы с ближних полигонов перепробовал. На пару с де Арком, да. И чёт моя чувствительная тушка не в восторге от них… Ай! А по пальцам-то зачем целиться? Я тебе что, гвоздь ржавый?!

– Да нет тут ржавых гвоздей, всё новое…

– Как нет? Не ври, говорилка эльфийская, я ж видел, как ты тайком забил его в ножку… Ты хочешь, чтобы я брякнулся ночью с этого жалкого подобия кровати и сгинул во цвете лет, сломав свой тщательно лелеемый позвоночный столб? У-у-у… садюга, я так и знал!

– Ке-е-ейн…

– Аюшки, солнышко?

Я беззвучно прыснула, уткнувшись в колени, прижатые к груди. Слушать эту перепалку и дальше, делая вид, что не обращаю на неё внимания, не было уже ни малейшей возможности. Да и сил, и желания, если честно. Ведь, кроме тех комментариев, что были произнесены чёрным драконом вслух, в его голове всё время крутились куда более развёрнутые и менее приличные реплики, заставлявшие меня краснеть. Но большинство их вызывало неудержимое желание смеяться, и я украдкой хихикала, невольно благодаря Хранителей за посланную мне немоту.

И совсем немного проклиная их за ту связь, что образовалась между мной и чёрным драконом. Безусловно, я и раньше была для него открытой книгой, но сейчас… Иногда мне казалось, что он знает меня всю, без каких-либо утаек, скрытых эмоций и потаённых желаний. Это поначалу смущало меня, сбивало с толку. Особенно когда я без малейших усилий начала вдруг слышать мысли Кейна, а порой и ощущать его, как саму себя…

Я не знала, как смотреть ему в глаза.

Но сам чёрный дракон быстро решил этот вопрос одной-единственной фразой: «Подсматриваешь за мной, противная?» И нарисовал в мыслях картинку, как он собирается принять ванну, медленно и показательно раздеваясь, в откровенном танце скидывая с себя одну вещь за другой.

С той минуты я зареклась даже невольно лезть в его голову, и, пока Рик с Кейном с присущим им детским азартом делили между собой принесённые из столярной мастерской инструменты, дала себе слово, что все силы брошу на то, что за остаток дня научусь отгораживаться от сознания чёрного дракона.

К сожалению, всё было не так просто. Я не слишком сильна в ментальной магии, но даже моих знаний вполне хватило, чтобы понять, насколько она отличалась от других подобных. Связь была не обычной во всех смыслах, и максимум, что мне пока удавалось, – ставить тонкую преграду на очень короткий промежуток времени. Но и она разрывалась, подобно тонкой перепонке, стоило Кейну начать думать хоть немного «громче» или настойчивее.

Однако я уже довольно легко начала различать, где заканчивалось моё сознание и начиналось его. Это не могло не радовать, даже несмотря на то, что на подобное умение времени было потрачено непозволительно много. С той самой минуты, после полудня, когда я проснулась, и до нынешнего момента, когда в окна заглядывало уже заходящее солнце, я не переставала тренироваться. Определённых успехов добилась конечно же, но всё равно хотелось улучшить свои умения.

Жаль, что помочь мне в таком нелёгком деле было некому. Я не жаловалась, нет. Просто действительно осознавала, что в этот раз помощь мне пригодилась бы. Но, увы, ментальная магия была и остаётся едва ли не одной из самых сложных наук, а среди моих знакомых хороших магов в этой стези было по пальцам пересчитать.

Одним из них был директор Сеш’ъяр, и, безусловно, у него были сейчас дела куда важнее нашей с Кейном связи. Тем более что отец Дэни, как мне рассказали, и сам не смог толком идентифицировать это явление… Так что от золотого дракона ждать помощи не приходилось.

Вторым же… вторым, кто мог хоть как-то мне помочь, был Ариатар.

А я не могла к нему обратиться даже не потому, что чувствовала себя несколько неловко в свете последних событий, а потому, что уже несколько часов темнокрылого эрхана не было в комнате общежития. Он находился сейчас там, в том самом подвале, где меня убили почти сутки назад.

Хм, а ведь сейчас мне казалось, что это произошло так давно… Настолько, что воспоминания уже начали блёкнуть, меркнуть и исчезать – делать что угодно, чтобы не доставлять мне ни капли лишнего беспокойства.

И в произошедшее я, вопреки всему, не верила. Не верила, и всё тут! Или просто не хотела?

Не знаю…

Несомненно, голоса Авалона и Гекаты, в отличие от туманного образа светловолосого мужчины, который убил меня, очень чётко и ясно звучали в сознании. Но тем не менее я всё же предпочитала относиться к данному факту, как к кошмарному сну. Пусть лучше это будет пригрезившийся ужас, галлюцинация, страшный сон – что угодно, только не жестокая правда. Ведь если ей верить, то совсем недавно из моей груди вытащили кинжал из обсидиана, некогда принадлежавший известной на весь мир Хеллиане Валанди.

Я не так и давно узнала о том, что связана с её семьёй, но никогда не могла даже предположить, что моя жизнь окажется переплетена с жизнью лунной эльфийки настолько тесно. Как и не могла подумать, а также вспомнить хоть какой-то намёк, который раз и навсегда зачеркнул бы вопрос о том, почему же именно через меня Повелительнице эрханов передают столь омерзительный «привет».

Да, мне рассказали обо всех предположениях – глупо было бы это скрывать. В свою очередь и я попросила рассказать Кейна о том, что он видел в моей голове сегодня ночью. Я сама ни за что не смогла бы пересказать всё то, что испытала, находясь на Грани. Но больше всего я не хотела, чтобы между нами всеми теперь оставались хоть какие-то недомолвки или тайны. С меня хватило и того, что из-за собственной глупости и ложных надежд я едва не лишилась жизни. А Ари…

Я видела, что с ним стало. Чувствовала, что он испытывал, как ему было больно. Фактически впервые за всё время, проведённое рядом с ним, я осознала, что он на самом деле может чувствовать. Когда до него дошла весть о гибели брата, он впал в состояние глухой ярости, но сегодня… был действительно сломлен. Более того, думал, что всё произошедшее случилось по его вине.

Наверное, именно поэтому я простила синеглазого демона в тот самый миг, как увидела его возле своего распростёртого, окровавленного мёртвого тела. И забыть это видение я теперь не смогу никогда, как и ни за что не стану обвинять эрхана в произошедшем.

Сама хороша, что уж тут говорить. Знала же, на что шла, когда соглашалась ему подыграть.

Нет, я больше ни секунды не хочу раздумывать над тем, кто же всё-таки был виновен в случившемся. Не-хо-чу. И не желаю даже вспоминать об этом инциденте – мне достаточно пережитого. Подобного хоровода чувств мне ещё испытывать не доводилось, и повторения этого я не желаю. Проще всё забыть, как страшный сон, что я и сделаю. Хотя раньше, признаю, потратила бы много часов и дней на то, чтобы прекратить реветь, попытаться взять себя в руки и постараться жить дальше, не оглядываясь назад, вздрагивая от каждого шороха и сжимаясь от страха, предчувствуя несуществующую опасность.

Подавив очередной вздох, я обвила колени руками и, пристроив на них подбородок, продолжила наблюдать, как некромант и полуэльф, продолжая словесную перепалку, пытаются собрать воедино гору досок, разложенных по всему свободному полу в комнате. Вообще-то, по их замыслу, должна была получиться двухъярусная кровать, но то, что сейчас стояло в углу, напоминало скорее старую телегу, чем будущее двухъярусное спальное место. Вмешиваться в это действо я не хотела, мешать тоже, и потому просто сидела в кресле, пытаясь научиться отгораживаться от мыслей Кейна, попутно скатываясь к своим далеко не всегда весёлым размышлениям. Да я и не особо старалась, если честно, – мне действительно было о чём подумать…

Как ни странно, но теперь я ощущала себя другой, не такой, какой была ещё вчера утром. Во мне что-то неуловимо изменилось, и я не могла вот так сразу сказать, что именно. Вроде бы я оставалась всё той же Саминэ, но… Что-то было не так. Не знаю, что это такое, но я чётко осознавала, что такой, как раньше, я уже не буду никогда.

Грань так или иначе меняет людей и нелюдей.

Я не стала злее, жёстче или грубее, вовсе нет.

Я просто наконец осознала, как же всё-таки мне дорога моя жизнь, даже такая, без голоса и воспоминаний, с клеймом вечного служения одной из Хранителей этого мира. И всё-таки это моя жизнь. И я проживу её так, как захочу именно я, а не кто-то другой.

Особенно тот, кто вздумал лишить меня этой жизни. Наша встреча с ним была далеко не последней, я уверена. И в следующий раз, когда это произойдёт, так просто я не сдамся. Его ожидает большой сюрприз. Думаю, на Грани ему понравится.

Нет, я не стала жестокой. Я по-прежнему ненавижу смерть, я не могу ничем оправдать убийства, мне противна кровь и насилие, я никогда и ни за что не опущусь до подобного. Мне чуждо понятие мести, но… именно из-за этого светловолосого ублюдка я наступлю на горло своим принципам. Слишком многого я лишилась в жизни из-за него.

«У-у-у, какая кровожадная вампирка! Аж мурашки по телу!»

«Ке-е-ей…»

Я тоскливо вздохнула, глубже пряча нос в колени. Вот опять он это сделал…

Голос чёрного дракона, раз за разом звучавший в моей голове, порой в самый неожиданный момент, стал уже почти привычным явлением. И может, я и вовсе не возражала бы против такого вмешательства в мои мысли, если бы некромант был хоть чуточку… корректнее. Ну хоть иногда!

«Вот все так и норовят обидеть бедного дракончика! Да я самый тактичненький, корректненький, умненький и воспитанненький очаровашка! Чего меня все так не любят?»

«Всё просто, Кей… Ты – невыносимая язва!»

Я ещё тоскливее вздохнула, уже не стараясь подбирать выражения. За весь сегодняшний короткий день этот говорливый нелюдь… Ох, прошу прощения, но он в печёнках у меня сидит! И действительно был невыносим!

«Лады. Тогда ты – маленькая вредная вампирка!»

«А я и не спорю».

«А надо бы! Саминэ, ну право, чего ты, как маленькая, в углу сидишь и сопли на кулак мотаешь? Ну, было и было, ну убили и убили. Давай лучше закатим чудную пирушку в честь твоего эпического возвращения! Танцы там, пьянка, девочки, все дела…»

«Ну знаешь ли!»

Моему возмущению не было предела, я даже села в кресле, спустив ноги на пол и впиваясь рассерженным взглядом в невозмутимого, как всегда, чёрного дракона. Но он, как обычно, от подобного взгляда даже не поёжился, а, наоборот, улыбаясь своей любимой улыбкой слегка безумного человека, мурлыкал что-то себе под нос, ни на кого не обращая внимания, попутно пытаясь поставить короткую доску на ребро. Под ней оказалось много гвоздей и шурупов, и доска всегда падала, но упрямый некромант спокойно продолжал своё занятие, раз за разом избавляясь от очередных досадных помех.

«А что я такого сказал? Или не ты недавно пыталась убедить себя в том, что вспоминать об этом больше не будешь, а? Ну скажи, скажи мне, гадкому шпиёну, гуляющему в твоих мыслях, что о таком даже не думала!»

«Было…»

Я невольно смутилась, осознавая, насколько Кейн оказался прав. Именно так я и думала, хотела забыть всё, как страшный сон, не вспоминать, как бы это ни оказалось сложно… И всё-таки внутри поселилась какая-то детская обида на его слова. И я недовольно протянула, не зная, что сказать еще:

«Но я не маленькая!..»

«Тю, леди, я вас умоляю! Дырка на моих единственных носках, что позавчера отпраздновали свой столетний юбилей, мир их праху, – вот она не маленькая! А ты – маленькая. Маленькая, глупая-преглупая Саминэ…»

«Кей!»

«Ась?»

Сжав край кресла так, что едва не прорезала обивку ногтями, я прищурилась, в упор глядя на невозмутимого дракона, чувствуя, что вот теперь действительно начинаю злиться. Я всё понимала: его характер, манеры, привычки, события прошлой жизни, которые так повлияли на него, но… Всему же должен быть предел! И если он сейчас не остановится, то я… я…

Без особых усилий прочитав всё то, что я думала и чувствовала, Кейн поставил-таки доску на ребро и встал на неё, широко разведя руки в стороны, легко балансируя на неустойчивой деревяшке. А затем, убедившись, что Рик занят сборкой кровати, сосредоточившись на каком-то гвозде в дальнем углу, нагло и широко улыбнулся, беззвучно протянув одними губами:

– Маленькая…

И это стало последней каплей.

Оттолкнувшись от кресла, я прыгнула, не совсем понимая, что хочу сделать. На секунду закралась мысль, что я просто-напросто хочу придушить этого языкастого поганца! И это желание, как ни странно, приятно грело душу… И потому я не стала себя останавливать: сил и скорости у меня вполне хватило, чтобы снести дракона с его «насеста». Я вцепилась руками в его плечи, он, кажется, ухватился за мои запястья, и в итоге мы кубарем влетели в открытую дверь лаборатории.

На недоумённый окрик эльфа и грохот упавшей доски мы не обратили ни малейшего внимания. Нас целиком поглотила завязавшаяся потасовка. Именно потасовка! Не тренировочный поединок, не сражение, не даже какое-то слабое подобие цивилизованной драки! А обычная, в чём-то даже детская разборка.

Мы катались по полу, натыкаясь на ножки кресел и столов, опрокинули столик, врезались в шкаф… Кейн даже умудрился пробежаться по стене! Но был пойман мной за щиколотку и сдёрнут обратно на пол, где и была совершена очередная, безжалостная попытка его придушить. Не вышло – дракон сразу скинул меня с себя… Правда, ненадолго.