Синеглазка, или Не будите спящего медведя!

– Санька, какая ж у тебя доча заботливая, – покачал головой мужчина с залысинами на круглой голове. – Не то, что мой, оболтус!

– Лёша уже домой пришел, – сообщила я и, убедившись, что дым потихоньку стал рассеиваться, пошла обратно в коридор, не обращая внимания на речь отца Шута, как всегда ругающего своего единственного отпрыска, на чем свет стоит.

Никогда не понимала этого. Но понимала Лёшу, точнее его разгульный образ жизни, зачастую неопрятный внешний вид и абсолютное нежелание учиться. Кем он еще мог вырасти, с рождения наблюдая все это вокруг себя?

Мне повезло, у меня была мама. И отец не пил… во всяком случае, пока ее не стало. Он всегда винил себя в ее смерти. Ее и моего старшего брата. Папа не смог справиться этим горем, а потому и топил его в алкоголе, не замечая, как под откос летит уже его собственная жизнь.

Что до меня… Со своей я как-нибудь справлюсь сама.

– Вау, какая девочка! – в дверях ванной я неожиданно столкнулась с неприятным, высоким и довольно молодым мужчиной. Нетрезвым, конечно же. – Откуда?

– Ты, охренел, Юра? – послышался голос отца. – Это дочь моя, Арина! Тронешь – башку оторву!

– Понял, был не прав! – выставил вперед ладони бритый почти наголо тип и, ухмыльнувшись, показательно обошел по дуге меня, не скрывая, впрочем, похабной улыбки.

Я торопливо заперлась в ванной и уже там, в крохотном помещении, уперлась руками в край раковины, чувствуя, как глаза начинают щипать слезы.

Я устала от всего этого.

Черт побери, я очень устала…

Убирать разбитую пепельницу я уже не пошла, не рискнула, пока третий в их запойной компании оставался в зале. Отца Шута я знала с детства, его нечего было бояться, а вот данного мужчину я видела впервые.

И потому, прошмыгнув в комнату, закрыла тяжелую деревянную дверь и уже там, задвинув щеколду, устало прислонилась к стенке шкафа, стоящего слева от входа. Потирая влажный после умывания холодной водой лоб, машинально осмотрела свою жилплощадь.

Именно свою – папа спал в зале. Мне же досталась комнатка с двумя узкими кроватями, небольшим проходом между ними, ведущем к окну и старым комодом за одной кроватью и письменным столом за другой.

Небогато, конечно, и место мало, но зато здесь чисто, почти тихо и не пахнет табаком. Я жила здесь с бабушкой и, признаться честно, это были далеко не самые лучшие времена.

Она бродила ночами, могла в три часа греметь посудой на кухне, не позволяла выключить лампу, стоящую на комоде у меня в изголовье и постоянно ворчала. А еще готовила ужасную еду, пытаясь сэкономить каждую копейку, бережно хранила все старые вещи и была, можно сказать, педантом. Папины вещи в шкафу в коридоре были разложены по цветам, носки были свернуты по образцу, про остальное и говорить нечего.

И все равно, не смотря на это, бабушка поощряла отцовские пьянки. Ворчала, конечно, но мешать ему не смела.

Не могу сказать, что я ее любила. Да, может это и бессердечно с моей стороны и жестоко, но первым, что я почувствовала, узнав о ее смерти после долгих месяцев разных болячек, было облегчение, а не скорбь…

От размышлений оторвало короткое пиликанье и вибрация в кармане телефона.

Достав обычную раскладушку из кармана, я открыла новое сообщение, прочитала строчку… И телефон выпал из ослабевших пальцев.

Прижимая тыльную сторону ладони ко рту, пытаясь сдержать рвущийся наружу всхлип, медленно осела на пол, желая только одно – стереть из памяти то, что только что прочитала.

– Ариш, – в дверь неожиданно постучал отец. – Ты там?

– Да, пап! – откликнулась, торопливо вытирая сбежавшие по щекам слезы и, подхватив телефон, поднялась. Глубоко вздохнув, пытаясь взять себя в руки, и открыла дверь, впуская родителя. – Что-то случилось?

– Риш, денюжка есть? – неловко помялся папа, проведя рукой по сальным, темным, некогда роскошным волосам. Они были единственным, что я от него унаследовала. – Ты вроде расчет должна была получить…

– Нет, еще не дали, – привычно соврала я, пытаясь улыбнуться.

– Ну, соточка? Соточка хотя бы?

– Соточка есть, – вздохнула я. И сама предложила. – Сходить?

– Риша, ты у меня самая лучшая, – обнял меня отец, вдруг сильно прижимая меня к своей груди, привычно пахнущей сигаретным дымом, потом и машинным маслом. Уткнувшись в болотного цвета кофту, я расклеилась, обнимая родителя за талию… На миг захотелось, как в детстве разреветься, все рассказать, и попросить наказать гадких мальчишек, дергающих меня за косички. Да только в детстве меня всегда защищал Шут, а от тех, кто обижал меня сейчас, не способен был оградить уже никто. Над ухом досадливо хмыкнули. – Я плохой отец, да?

– Пап, ты лучший, – отстранившись, улыбнулась я, уже ни капли не привирая. Да, он не идеал. Да, в чем-то он ужасен. Да, я не могу на него положиться и всё-таки… Он мой папа. А потому он и, правда, самый лучший.

– Врешь ты все, Ришка, – меня легонько щелкнули по кончику носа. – А хочешь, я сейчас всех разгоню?

– Разгони, – хмыкнула я, понимая, что последует за этим. Естественно, вечное и незыблемое:

– Сейчас чуток посидим и разгоню. Беги, пока окончательно не стемнело.

Кивнув, я вышла в коридор, машинально обулась и, прихватив ключи, спустилась вниз. Да, было неправильно покупать отцу алкоголь, но… Лучше куплю я сама и что-то приемлемое, чем они пойдут сами и притащат паленую бутылку. Такое бывало уже ни раз и даже не два. Магазин тут, за углом дома, по дороге зайду к Лёшке и утащу его к нам, так спокойней будет. Да и отца своего он заберет в скором времени.

Сегодняшние их посиделки вопрос, к счастью, решаемый. Вот только… Что делать с остальным?

Убедившись в том, что парковка пуста, я вышла из подъезда и неожиданно сама для себя села на лавочку вместо того, чтобы идти дальше. Мысли откровенно путались.

Как выходить из положения, я просто не знала. Бросить универ? И что тогда? Или попробовать перевестись в другой? Конечно, меня предупредили, что делать этого не стоит, да и вряд ли получиться, но попытаться мне же никто не мешает, верно?

Если не выйдет, сбежать с учебы я всегда успею, главное, чтобы было куда сбегать. Но если я лишусь учебы, работа мне тем более станет необходима. На стипендию прожить невозможно, но это хоть какие-то деньги. А без них что?

Решение пришло неожиданно. В конце концов, что мне уже терять?

Достав из кармана телефон и визитку, я быстро набрала номер, не давая себе времени передумать:

– Алло, Алик? Это Арина…

ГЛАВА 2.

– Итак, делаем ваши ставки, дамы и господа, – раздалось дурашливое позади меня. – Придет ли на семинар наш милый Сашенька, али нам всем наступит внеочередной пипец?

– Ты реально думаешь, что Сашка нас как-то спасет? – насмешливо посмотрела на сокурсника моя соседка по парте. – Педагогику учить надо было.

– Вот кто бы еще нам эту самую педагогику сначала объяснил, а уже потом вкатывал семинары аж по трем модулям сразу, – фыркнула Юнга, невысокая девушка с развязным характером, предпочитающая в одежде исключительно спортивные костюмы. – Я в ней не бельмес. Вот какого черта она одними терминами шпарит? Вон, даже Ришка ее лекции не понимает!

– Не понимаю, – вынуждена была признать я, оглядывая домашнюю работу, наспех сделанную вчера, под вялый бубне Шута, валяющегося на свободной кровати в моей комнате. И в неровных строчках в моей тетради со скудным содержимым был виноват даже не мой друг детства и наши с ним отцы, гуляющие за стенкой, а именно наш преподаватель!

Она не объясняла материал. Никак. Молодая девушка, едва получившая звание заведующей кафедрой педагогики, вела себя ужасно. Задирала нос, постоянно пыталась всех унизить и подавала новый материал исключительно терминами, которые почти все из нас слышали впервые в своей жизни. Но ее это никак не смущало, более того, от нас она требовала такие заумно-научные ответы и другие просто не принимала.

Предмет «педагогика» начался только с этого семестра, за две недели занятий он был всего трижды, но мы уже выли хором.

Правда, было одно утешение, которое сейчас активно обсуждала вся группа разом. И звали его…

– Ну, доброе утро, что ли! – гаркнул порога мужской голос, да такой, что я невольно подпрыгнула.

– Йес, он все-таки пришел! – радостно подскочила сзади Инга, сидящая прямо на парте. – Спаситель ты наш! Благодетель! Кстати, уже последняя пара, какое утро?

– У меня работа, на которой я сижу в полудреме, – хмыкнул внушительный, плечистый парень, занимая свое место рядом с Ингой, позади нас с Никой. – Так что для меня еще утро. Что случилось-то?

– Сашка, они все решительно думают, что Ольга Евгеньевна сосредоточит все свое внимание на твоем обоятельно-мужественном лице и забудет о всеобщей неподготовленности к семинару, – хмыкнула соседка по парте. Окинула задумчивым взглядом сокурсника и задумчиво, с нотками недоверия в голосе постучала ногтями по столу. – Поспособствуешь?

– Да я за, – усмехнулся парень, которого и назвать таковым можно было с натяжкой. Скорее уж молодой, солидный мужчина, хоть и в джинсах и клетчатой рубашке.

– Что за шум? – неожиданно послышался холодный, надменный голос и в кабинет вошла преподавательница. В узкой юбке, неброских сапожках, цветастой водолазке и с аккуратно зализанными волосами. Наверное, ее можно было бы назвать хорошенькой, но стиль ее одежды, как и пренебрежительное выражение всегда портили все впечатление. А уж когда Ольга Евгеньевна начинала говорить… Тихо выла от бессилия и непонимания даже я.

И жалости к самой себе, чего обычно старалась не допускать. Однако сложно не поддаться чувствам, когда изо дня в день на тебя смотрят, как на полное ничтожество. И кто? Преподаватель!

Но, не смотря на сухое приветствие, семинар прошел совершенно в ином настроении. Улыбалась даже я, тихо хихикая кулак, а вот остальные буквально умирали со смеху, редко отвечая на заданные педагогом вопросы. Да, она пыталась спрашивать каждого. Но… Начинал говорить всегда студент, а заканчивал за него исключительно Саша!

Ольга Евгеньевна ненавидела, когда кто-то кого-то перебивал. Да только едва наш «мужчинка», как прозвала его Инга, открывал рот, как надменная девушка за преподавательским столом менялась сразу.

Тело разворачивалось в его сторону, на лице расцветала мягкая улыбка, голос становился низким, взгляд томным, с поволокой… А уж как она приглаживала волосы, смотря в его сторону и обращаясь только к нему!

– Она запала, – тихо шепнула Ника, уже порядком уставшая он столь явного проявления обожания нашего сокурсника непреступной заведующей кафедрой педагогики. – Да она его уже час пожирает глазами, не обращая внимания на нас!

– Мы это поняли еще на прошлой лекции, – тихо шепнула я, пока Ольга Евгеньевна кивала, улыбаясь своим мыслям, слушая пространственные размышления Саши не понятно вообще на какую тему. По-моему, парень нес откровенную ахинею, да только получал он за нее исключительно похвалу. – Ты не была на прошлой психологии, когда мы изучали язык жестов. Урок был интересным, а после этого нам на педагогике представили, ну… наглядное пособие. Кто же знал, что так бывает?

– Я в шоке, – фыркнула брюнетка, вытягивая ноги под партой. – В полном! Ладно, хоть…

– Двести пятнадцатая здесь? – в открытую дверь просунулась голова методиста. Получив нестройный хор голосов, девушка оглядела группу и известила. – Серова, в деканат!

– Зачем? – мигом насторожилась я, судорожно вспоминая, все ли успела сдать на прошлой сессии.

– Да в ведомости твоей по сессии черт знает что творится, – огрызнулась методистка. – Давай живо, я что ли, должна одна до вечера разгребаться?

– Иду, – вздохнула я и, получив утвердительный кивок преподавателя, с неохотой стала собирать вещи. Сердце чувствовало подвох, руки слегка тряслись, и идти не хотелось. Но пришлось, методистка буквально силой впихнула меня в свой кабинет…

А полчаса спустя я пулей влетела на остановку через улицу от универа и, едва разглядев знакомую серебристую иномарку, быстро забралась в нее.

– Привет, – поздоровался Алик, с которым мы вчера договорились о встрече. Точнее это он предложил забрать меня с учебы и вместе поехать в клуб, а я не стала отказываться. Удивленно посмотрев на меня, парень указал пальцем на мое лицо. – Что со щекой?

– А, это? – я неловко улыбнулась, отнимая от лица платок, смоченный в ледяной воде. – Ударилась об дверь, когда выбегала из аудитории, ее как раз с той стороны открывали. Потому и задержалась, извини.

– Больно? – озабоченно спросил парень, вглядываясь в мое лицо, но, слава богу, касаться его не стал, и приближаться тоже. – Синяка не будет?

– Надеюсь, нет, – попыталась улыбнуться я еще раз. И, убрав платок в кармашек сумки, пристегнула ремень. – Едем?

– Погнали, – просто кивнул Алик.

И только когда мы оказались в центре города, я смогла вздохнуть с облегчением. Всё позади…

К счастью, шатен сам начал разговор. Он не рассказывал о самом клубе, он больше расспрашивал меня: где я училась, где работала, что входило в мои обязанности, какой был график… Обычные, я бы даже сказала, стандартные вопросы. Мне только было непонятно, почему обо всем этом интересовался он, а не администратор, который должен был принимать меня на работу?

На это Алик не ответил, сказав только, что все объяснит чуть позже. Я даже не успела насторожиться, как вдруг оказалось, что мы уже приехали.

Самый центр города, тихие улочки и отдельно стоящий он. Элитный клуб «Максимус»…

Я замерла, едва выйдя из машины. Здание на какой-то миг показалось просто огромным. Но красивым, современным и таким… приятным, наверное. Никакого излишнего шика, кричащих вывесок или рекламы. Просто большая неоновая вывеска с английскими буквами, и таким легким, неброским шрифтом.

– Пойдем, – посмеивающийся бармен, которому явно понравилась моя реакция, потянул меня прямо к центральному входу, не давая времени, чтобы осмотреть обширную парковку, занятую всего несколькими машинами сбоку. Спокойно кивнув охраннику возле двери, Алик завел меня внутрь, где в своего рода «предбаннике» нас встретил еще один охранник в простом брючном костюме. Кивнув шатену, он с любопытством посмотрел на меня, слегка изогнув левую бровь…

Понимая, что он хочет, я прошла через рамку металлоискателя.

И, удивительно, но ничего не зазвенело.

– Топайте, – разрешил коротко стриженый мужчина и лениво направился к дверям, собираясь, видимо, выйти на улицу. Вопросов он, как ни странно, не задавал.

– Это Макс, – пояснил мне Алик, кивком указав на охранника. – Там Славка. Один обычно стоит на улице, не пуская лишних внутрь. Второй здесь, на фейсконтроле. Иногда они меняются. Так, ладно, ты не террорист, значит, идем дальше. Запоминай сразу, что покажу, потом времени может не быть. Договорились?

– Хорошо, – кивнула я и последовала за шатеном. После фейсконтроля мы оказались в широком коридоре, стены которого были покрыты вертикальными неоновыми голубыми полосками, потолок был похож на хромированный, а вот пол наоборот, был совсем черным. Довольно необычное сочетание, но мне понравилось.

– Здесь оплачивают столики, – парень указал влево, на полукруглую стойку ресепшена, за которым пока было пусто. – Тут сидят две куколки, одна из которых берет деньги, вторая отводит клиентов в зал.

– Хостесс, – понятливо кивнула я и не удержалась от вопроса. – А это гардероб?

– Именно, – подтвердил Алик, останавливаясь возле длинной стойки, прикрытой пока коваными стальными извитыми решетками, за которыми виднелись ряды вешалок. – Время сейчас три, значит, бизнес-ланч как раз закончился, к четырем начнут подтягиваться некоторые работники и начальство. Основное открытие в восемь вечера. Так, ладно. Вон там, в конце коридора за поворотом туалеты и здоровая курилка. Впрочем, они для клиентов, ты вряд ли туда вообще заглянешь в ближайшее время. Пойдем.

Потянув меня за собой в сторону двустворчатых дверей с вытянутыми ручками, Алик распахнул дверь…

На мгновение мне показалось, что я попала в самый настоящий ангар – клуб был просто огромный внутри!

Напротив входа широкая лестница, ведущая на второй этаж. На высоченном потолке горело с десяток обычных лампочек, давая довольно тусклое освещение, но все-таки позволяющее рассмотреть обстановку, которая показалась не такой уж и шикарной для элитного клуба. Справа вдоль всей стены тянулся ряд хромированных столиков без ножек, с высокими стульями. В углу после них вроде бы была дверь, а сразу за ней полукруглая невысокая сцена, опять же со ступенями по центру. Слева от сцены, чуть правее угла виднелись большие двери аварийного выхода, а левее них – длинная хромированная барная стойка. Над ней нависал длинный узкий балкон, за которым находилась простая белая перегородка до потолка, от правой стены до самой лестницы.

От выхода левая стена была зеркальной и возле нее на небольшом возвышении стояли уже уютные белые диванчики со столиками. Танцпол с темным полом действительно занимал много места, не смотря на полукруг обычных столиков неподалеку от барной стойки, и несколько круглых подиумов по бокам от сцены. Небольшие, возвышающиеся над полом, за тонкими прутьями круговых перил, они, по всей видимости, предназначались для танцовщиц.

– Похоже, тебя не впечатлило, – хмыкнул Алик, внимательно наблюдающий за моей реакцией. Но в его голосе не слышалась обиды за свое место работы, а потому я спокойно признала, поднимая взгляд выше, где вдоль всей левой стены над зеркалами тянулся еще один узкий балкончик:

– Не похоже на элитный клуб. Я думала, ту все будет более… Помпезно. С шиком.

– Дорого и, возможно, местами безвкусно? – иронично выгнул брови бармен. – Это «Максимус» Арин. Здесь все, не как у людей. Пойдем для начала в администраторскую, а уже потом, когда остальные подтянутся, я тебе все покажу. Тебе понравится, я уверен.

Я только плечами пожала, направляясь вслед за парнем к ступенькам, ведущим на второй этаж. Там коридор уходил куда-то вглубь, мешая рассмотреть, что же за ним находилось еще. Но и того, что я видела, мне уже было вполне достаточно.

Никакой элитой тут и не пахло, если честно.

Хотя и стеклянные стены кабинетов, находившихся на втором этаже, вход в которых оказался на том самом балкончике слева от основного выхода, явно намекали на финансовое благополучие владельцев этого места. Я знала, что им владели рокеры, но понятия не имела о том, кто окажется у них администратором…

– Алла, я официантку привел, – просунув голову в открытую стеклянную дверь, сообщил шатен сидящей за столом девушке, полирующей свои ноготки. – Ну, я вчера говорил.

– Мне тебе премию за это выписать? – отозвалась та знакомым до боли голосом. Растопырив пальцы, оценив результат трудов своих, она небрежно отбросила пилочку на стол. – Давай ее сюда и иди работать. Посмотрим, что с нее выйдет.

– Удачи, – тихо шепнул Алик, отступая. И, увидев мою нерешительность, слегка подтолкнул в спину. – Все нормально будет.

– Как мило, – ядовито прокомментировали его шепот и, сидящая в офисном кресле миловидная шатенка с копной роскошных кудрей, повернулась… Вздохнув, я все-таки вошла. Алик торопливо прикрыл за собой дверь и ушел, оставив меня на растерзание той, которую я ожидала увидеть здесь меньше всего. Впрочем, девушка и сама не сразу справилась с удивлением. – Обладеть, кто бы мог подумать… Какой сюрприз, сестричка!

Я с трудом удержалась от того, чтобы не поморщиться.

Увы, но есть такие родственники, о которых лучше иногда не вспоминать…

– Здравствуй, Алла, – негромко поздоровалась я. – Не ожидала тебя здесь увидеть.

– Судя по тому, что ты приперлась устраиваться ко мне на работу, – усмехнувшись так, будто бы именно ей принадлежал весь клуб, ответила моя двоюродная сестра, откидываясь на высокую спинку. – Для тебя я Алла Николаевна!

– Как скажете, – просто кивнула я, не желая спорить.

Нас всегда связывали непростые отношения. Алла и ее брат приходились родными племянниками моему отцу, их мать – его родной сестрой. Однако все родственные связи заключались лишь в том, что мы не виделись по несколько месяцев, хотя жили буквально в соседних дворах. Встречая родню на улице, я пыталась незаметно скрыться с их глаз, не желая слушать нелестные эпитеты и практически неприкрытые оскорбления в адрес меня и моей семьи.

Аллочка умнее, Аллочка красивее, у Аллочки образование, Аллочка сама лучшая, Аллочка всего добьется – это я итак каждый раз слышала от собственной тети, заявляющейся к нам, как к себе домой. Она вела себя совершенно по-хозяйски, проверяя содержимое шкафов, выкидывая непонравившиеся вещи, критикуя все подряд, абсолютно не давая шанса ей возразить или ее остановить. Шпыняла меня, ругала отца на правах его старшей сестры, сыпала ядовитыми репликами, все время сравнивая свое семейство и наше.

Сравнение, конечно же, было исключительно в ее пользу.

Так что не удивительно, что о столь «приятных» родственниках я старалась не вспоминать вовсе. Нет, я могла ответить Алле, в отличие от ее матери – та и оплеуху зарядить могла, когда с ней пытались спорить. С сестрой было проще, но почти всегда за ее спиной стоял ее невыносимый старший братец Коля…

– И с чего ты взяла, что я возьму тебя сюда работать? – насмешливо посмотрела на меня шатенка, постукивая пальцами по столу. – Да, нам нужна официантка с опытом и без вредных привычек. Но ты? С твоим послужным списком?..

И я вдруг поняла, что возьмет. Несмотря на последние плохие рекомендации, личностные отношения и отсутствие у меня опыта работы именно в таких заведениях, она просто возьмет меня на работу. И не выгоды ради, а просто, чтобы иметь возможность открыто издеваться и командовать мной.

Исключительно для собственного удовольствия…

Желание развернуться и уйти, было сейчас гораздо сильнее вчерашнего нежелания идти сюда.

– Ваше право, – пожала я плечами, разворачиваясь, чтобы уйти. – Нет, так нет.

– Я слышала, что ты уволилась, – донеслось мне вслед. И ядовитая насмешка заставила остановиться. – На что с папочкой жить-то будете? В третьесортную пивнушку опять вернешься? Таскать грязные кружки твое кредо, сестричка… Что ж на попятную сейчас пошла? Тебе же нужна работа.

– Нужна, – уже взявшись за ручку двери, сдержанно кивнула я. – Но именно работа, а не хамство клиентов и руководства.

– Ты наш клуб со своим общепитом не сравнивай! – мигом взвилась уязвленная Аллочка. – У нас элитное заведение! Впрочем, если ты сама считаешь, что не справишься, можешь трусливо бежать дальше, останавливать не буду.

Развернувшись, я сложила руки на груди, упрямо глядя на сестру. Уж что-что, а обвинений в трусости я точно терпеть не буду! И из чистого упрямства соглашусь на эту работу, останусь и буду просто зарабатывать деньги для своей семьи, не обращая внимания ни на Аллу, ни на кого бы то ни было другого!

Я хочу работать. Я хочу именно работать и плевать на остальное.

– О, как мы заговорили, – удовлетворенно улыбнулась девушка, постукивая пальчиками с аккуратным маникюром по узким подлокотникам. – Что ж, ладно. Я дам тебе шанс.

Вопрос «неужели» едва не сорвался с губ, но я все-таки сумела промолчать. А администратор клуба залезла в ящик стола, достала оттуда что-то и, поднявшись, отошла в сторону стоящего в углу небольшого шкафа. Достав оттуда прозрачный пакет с одеждой, она вернулась и швырнула мне его в руки вместе с небольшим блестящим ключиком, на котором болталась красная цифра «3».

– Что это? – удивленно посмотрела я на нее, машинально прижимая к груди пакет.

– Твоя форма, – усмехнулась Аллочка, распахивая дверь. – Неужели ты думала, что я позволю работать тебе в… этом?

Неприятный намек я прекрасно поняла. Где моя джинсовая рубашка, черная майка и джинсы с кедами, против ее шпилек, короткой обтягивающей юбки-карандаша и белоснежной, дорогой фирменной блузы?

– А раздевалка? – негромко уточнила, отправляясь вслед за ней.

– Под лестницей, – хмыкнула девушка, цокая каблучками по ступенькам. – Там служебное помещение. Запоминай сразу: о втором этаже даже не мечтай. Будешь работать в общем зале, обслуживать с первого по пятый столик вместе с одним из наших официантов. К диванам не приближайся. К кабинетам руководства – тем более. Вопросы?

– А это… весь инструктаж? – удивленно посмотрела я на нее и на столики танцпола, на которых не было даже опознавательных номеров.

– А ты думала, я тебя лично за ручку тут водить буду? – откровенно поморщилась та. – Много чести, Аришенька. Иди, переодевайся и жди. Придет Вадик-официант и он тебе все покажет. С вопросами ко мне не лезь, разбирайся сама. Пару дней неоплачиваемой стажировки, а там уже посмотрим, что с тобой делать.

И ушла. Вот так просто вернулась к себе наверх, оставив меня стоять в полной растерянности у барной стойки. Ничего толком не объяснив, не показав, не введя в курс дела.

Я совершенно не понимала, как тут работать…

– Стерва, да? – послышался негромкий голос, от которого я едва не подпрыгнула. Но оказалось, что он принадлежал Алику, вынырнувшему из-за барной стойки. – Арин, прости, кажется, я тебя подставил…

– Есть немного, – вздохнула я, впрочем, не обижаясь на бармена. Он же не знал, какие отношения меня на самом деле связывали с их администратором. – Я не совсем понимаю, что мне теперь делать.

– Не дрейфь, – усмехнулся вдруг парень. – У меня есть немного времени, так что я сам тебе все покажу. Вот только… Чего она на тебя так взъелась? Вообще-то официантка нужна на второй этаж, а никак не здесь! Впрочем, хрен с ней. Есть у меня одна идея, но все позже. Идем.

Мне ничего не оставалось, как последовать вслед за шатеном. Он провел меня за лестницу, за которой оказалась своеобразная штора из тонких, гибких и слабо светящихся белым неоновых нитей. А за ней обнаружились несколько дверей.

– Там кухня, – мой гид махнул рукой вправо, – Служебный, из зала вход туда у меня около бара. Там забираешь заказы, туда же относишь посуду и прочее. Напитки опять же берешь у меня. Вообще, в обоих барах, что здесь, что на втором этаже, по два бармена. Один работает с залом, второй с официантами.

Я кивнула. И спросила, увидев некоторое подобие отдельного закрытого коридора, что располагался сразу за зеркальной стеной зала:

– А там что?

– Охрана, – просто ответил Алик и открыл передо мной двустворчатую дверь. – Заходи. Здесь наша вотчина релакса.

И действительно, передо мной предстала симпатичная комната отдыха с диванами и большим круглым столом между ними. На стене висело зеркало, стоял кулер, по углам расположились цветы в кадках… Здесь было просторно, светло и уютно.

– Тут вход на кухню, – парень снова указал на правую дверь. – Нас там кормят, бесплатно кстати. Как перерыв будешь, захочешь, подойдешь, и тебе без вопросов все дадут, не стесняйся. Здесь, собственно, туалеты, это выход на улицу. Там еще закуток с охраной. А вот здесь раздевалки, душевые и прачечная. Формы два комплекта, оба всегда держи здесь. Один если испачкаешь, сразу в стирку и переодевайся, тут с внешним видом строго. В общем, собственно, и все… Пошли. Девочки налево, мальчики направо!

Ободряюще улыбнувшись, Алик скрылся за дверью с нарисованным на ней смешным человечком, а мне, как я поняла, нужно было войти туда, где была нарисована забавная девочка с кудряшками. Помедлив, я все-таки вошла.

В большой раздевалке с длинными рядами кабинок было просторно, светло и пусто. Посредине стояли лавочки, на стене висело большое зеркало, стояли живые цветы в кадках, а за дверью в углу обнаружилась полноценная душевая. Честно, размах служебных помещений и то, насколько все было продумано, меня впечатлило.

Даже в «Анромеде» для работников были предоставлены куда более скромные удобства…

И если бы мне все это не показал Алик, я бы, скорее всего, заблудилась и запуталась.

Вздохнув, я отыскала нужную кабинку и, открыв ее, оглядела свободное пространство. Полочка, несколько вешалок, узкое зеркало – ничего лишнего. Помня о том, что меня ждет бармен, я быстро переоделась и едва не застонала вслух, увидев собственное отражение. Нет, форма была красивая и в меру скромная: блузка-рубашечка в тонкую голубую и синюю полоску, да обычная черная юбочка чуть выше колена. И Алла даже не ошиблась с размером!

Но почему я снова выгляжу, как ребенок, да еще с легким уклоном… понятно, на что!?

Не выдержав и коротко ругнувшись, я повязала найденный черный фартук, заплела волосы в простую косу и, надев прихваченные из дома балетки, убрала свои вещи, как и второй комплект формы в шкаф. Заперев дверцу, сунула ключ в карман и вернулась обратно в зал.

– Не заблудилась? – вопросом встретил меня Алик, уже переодетый в белую обтягивающую футболку с нарисованным на ней серебристо-синим галстуком. – А тебе идет. Как настроение? Боевое?

– Не особо, – невольно вздохнула я, замирая с левого края стойки, которая выгибалась полукругом совсем рядом со служебным выходом. – Без подробного инструктажа работать сложно. Тем более в клубе.

– Ариш, давай решать проблемы по мере их поступления, – ободряюще улыбнулся парень и, подавшись вперед, негромко пояснил.– Не дали тебе инструкций напрямую, пойдем в обход, не проблема.

– Как? – машинально понижая голос, спросила я, невольно оглядываясь на прозрачные стены кабинета.

– Сейчас узнаешь, – произнес шатен с загадочной улыбкой, поглядывая на циферблат наручных часов. Я даже не успела спросить, что все это значит, как раздался ужасный треск и грохот, заставивший меня подпрыгнуть, испуганно вжимая голову в плечи. А вот Алик тихо прыснул, глядя на мою реакцию и спокойно крикнул, протирая высокий стакан с самым невозмутимым видом. – Добрый вечер, Михаил Александрович!

– В каком месте он нахрен добрый? – послышался резкий ответ от входной двери. Я машинально обернулась.

В клуб вошел… ну, парень. Лет двадцати шести на вид, среднего роста, крепкого телосложения, одетый в просторные линялые синие джинсы, высокие армейские ботинки и просторную черную футболку – мечту моего соседа. Ту самую, коллекционную, но не просто с изображением солиста группы «Король и шут», но и с его автографом.

Дополняли вид кожаные перчатки с обрезанными пальцами, толстая цепочка на бедре и густые светлые волосы в творческом беспорядке.

Пнув распахнутые двери так, что они захлопнулись с очередным треском, рокер сунул руки в карманы и направился в сторону лестницы, зевая на ходу. Едва оказавшись на балконе, парень растрепал собственную шевелюру еще больше и негромко бросил:

– Алик, кофе. Набодяжишь в очередной раз хрень – уволю к чертовой матери!

– Как скажете, Михаил Александрович, – со всей серьезностью отозвался Алик, вытаскивая белую кофейную чашку и придирчиво проверяя ее на чистоту. Наверху жалобно задребезжала стеклянная дверь и все стихло…