Глава 12
На работу на следующий день не пришла – приползла! И то каким-то чудом.
Столько выпить, да еще смешать все в кучу, и при этом поспать три часа…
Я горько пожалела о том дне, когда связалась с Михой, Харлеем, Исаевым и иже с ними. Ну, честно, с этой бандой отдыхать никакой организм не выдержит! Лично мой сдался еще в машине Богдана, и я тихо вырубилась, пристроив свою буйную головушку на его далеко не хрупком плечике. Благо хоть в этот раз он меня на руках до дома не пер, а всего лишь тактично разбудил… попытки так с шестой.
Этим же неблагодарным делом, кстати, сегодня поутру занимался таксист, доставивший сладко посапыващую на заднем сидении меня на мое законное рабочее место. Мужик в таком восторге остался… кто б только слышал его трехэтажные ласковые дифирамбы!
Фыркнув, ткнулась носом в черновой вариант ведомости, в которую заносилась вся нужная вышестоящему руководству информация. Ну, в смысле, кто, что, у кого и за сколько помыл. В ней пестрил уже порядочный список услуг, номеров машин и имен мойщиков, вызывая у меня дикое желание завязать шланг отбойника на своей шее. И попросить ребят затянуть потуже. О, с какой радостью эти гады бросились бы исполнять данное поручение!
Хочу сдохнуть. Вот так просто и незатейливо!
По стойке возле моей головы медленно и звучно постучали чьи-то ногти, привлекая к себе внимание. С трудом разлепив глаза, я подняла буйную (вчера!) головушку… и извлекла из себя что-то похожее на тяжкий, полный вселенской скорби вздох.
– Да уж, – вынесло неутешительный вердикт мое любимое начальство, оценив трясущиеся ручки, дергающийся глазик и опухшую моську своего подчиненного. – Это что же надо делать ночью, чтобы так выглядеть на утро?
– Пить с байкерами до трех часов утра, – смиренно покаялась и, не выдержав, рухнула обратно на стол, больно приложившись лобешником. – Ай…
– Оу, – понимающе усмехнулся шеф. – Опять, что ли, Харлея перепить пыталась?
– Да помилуй боже, у меня после первого раза еще почки не оклемались! – хмуро отозвалась, пытаясь поднять тяжеленную голову, которая отказалась думать вчера, а теперь из-за нее страдали все. В смысле, болела она, а остальной организм банально и некрасиво корежило в предсмертных судорогах.
– Ну-ну, – хмыкнуло «доброе» руководство и, сжалившись, предложило. – Ну, выпей кофе, может, полегчает.
– Обижаете, Дмитрий Аристархович, – протянула я, принимая-таки надлежащий вид, то есть позу. – Кофейный автомат был осушен полностью не далее, как три часа назад!
Ух, а я-то думала, что так шокировано вытягиваться умеет только моська нехристи при виде Богдана Полонского…
Ни фига. Аристархович и его красивое, породистое лицо прожженного испанского мачо пока вне конкуренции!
Описание, кстати, в точку. Подкаченная фигура, бронзовая кожа, выдающийся нос, темные глаза и кучерявые волосы длиной до плеч… Мое не обделенное чувством юмора руководство в свои неполные сорок лет легко и играючи могёт свести с ума женщин, чей возраст котируется от «ноль плюс» и до бесконечности.
Причем одним только своим видом!
– Ты несерьезно, – недоверчиво посмотрел на меня шеф, поигрывая ключами от машины в руке. Он на всякий случай оглянулся на автомат и, узрев на нем красноречивую табличку «не работает», остался… ну, так скажем, в легком недоумении.
– А это вы у Маринки спросите, которая вчера обслуживающую компанию не вызвала, чтобы те аппарат заправили, – хмыкнула я, не упустив возможности сдать напарницу с потрохами.
Нет, я не злая. И нет, не завистливая. И даже не пакостливая! Просто ранние сегодняшние клиенты отсутствием бодрящего напитка ну очень уж расстроились. А ведь по графику их вызов как раз был назначен на вчерашнее число!
– Тьфу ты, я уж подумал, – сплюнуло начальство, сверля меня укоризненным взглядом. – Вызвала?
– Как можно, шеф?– ответила я с не меньшим укором. – К часу дня обещались быть. Я ж тут загнусь без кофеина!
– Только о себе и думаешь, – попробовал укорить меня Дмитрий Аристархович, тщательно пряча улыбку на красивых губах. Аха. Бум считать, что я почти поверила!
– Это вы в следующий раз Харлею скажите, когда он придет отпрашивать на очередное «важное» мероприятие вашего самого ценного работника, – откинувшись на спинку офисного кресла, с улыбкой напомнила я.
Начальство изволило скривиться.
– Язва!
– Дык зато и любите! – невозмутимо парировала моя светлость и хитро прищурилась. – Аль я не права?
– Да права, права, – согласно рассмеялось руководство. И таки соизволило признать. – Я без тебя, как без рук. Харлею в следующий раз так и скажу. А ты тут останешься сидеть.
– Шеф, вы ангел, – посмотрела я на него влюбленными глазами. Вот так бы сразу! А то всё «езжай, отдохни, развейся, тебе полезно будет…».
Три ха, блин. Где рокеры с их лужеными глотками и где полезно?
– Ладно, это все шутки и юмор, – перестал наконец-то веселиться мужчина, привычно настраивась на серьезный, рабочий лад. – Какие-нибудь проблемы есть?
– В Багдаде все спокойно, – фыркнула я и отчиталась. – Химию еще утром заказала, опаздывающих обзвонила, не вышедших оштрафовала…
– Не работающих казнила? – иронично выгнул брови начальник.
– Ну, Дмитрий Аристархович! – с укоризной протянула, возмущенно округлив глаза. И это мне еще говорили юмор отставить в сторонку? Тыц. Да я по сравнению с собственным начальством белая, пушистая, невинная, воспитанная и даже культурная!
– Молчу-молчу, – поднял ладони в примеряющим жесте мой босс. – Ладно, если никаких проблем нет, я поехал. Если что звони… и постарайся выжить.
– Вы прям сама доброта! – цокнув языком, сложила лапки на груди. Любимое начальство улыбнулось (кто-то из клиентов женского полу томно ахнул из угла), махнуло ладонью с длинными сильными пальцами и отбыло восвояси, оставив меня горемычную блюсти порядок на вверенной мне территории.
Это оказалось делом тяжким… К вечеру даже желания убивать не осталось, не то, что самой выжить.
На улице так тепло было, так хорошо. Птички пели, листочки желтели, по небу облачка лениво проплывали…
Осознав наступление «мертвого» часа, я выползла на улицу и рухнула на лавочку, изнывая от тишины и монотонности. Четыре часа дня – глухое время. Все ранние клиенты уже были, а те, что заезжали после тяжелого трудового дня, еще не появились. И только в пустом боксе гуляло звучное эхо давно почивших мамонтов…
Тьфу. Что за бредятина в голову лезет?
Поставив ноги на лавку, повертела пачку сигарет, тоскливо вздохнула и закурила вместо ужина. И обеда. И завтрака. И всей еды, что могла бы сгинуть в моем бедном, несчастном, урчащем животике на протяжении этого невыносимо долгого дня. А еще не менее длинного вчера, ночи, утра и…
Я, конечно, не волк, но в голос завыть захотелось. Особенно при воспоминании, что утром добираться до учебы предстоит на общественном транспорте или же опять-таки разорится на такси. Машина-то на стоянке так и кукует! И самое обидное, что договор вместе с авансом для аренды клуба в рюкзаке остался, стараниями рыжебородого хариуса! Краснова мне завтра голу свернет, на шпиль административного корпуса повесит и скажет, что так оно и было.
И фиг ведь возразишь!
Да еще и ключи от любимого малыша с утра найти не смогла, пришлось запасную связку искать в судорожном порядке, попутно запрыгивая в штаны и пытаясь хоть чуть-чуть выровнять опухшую от недосыпа моську.
Вздохнув повторно, затушила окурок и, подтянув колени к груди, пристроила на них подбородок. Спать хотелось не так сильно, как утром, но все равно ужасно. Автомат так и не починили, с работниками в очередной раз перецапались…
Нет, ну я серьезно не понимаю, почему нельзя сделать все нормально и с первого раза? Почему надо ждать, пока недовольный клиент даст втык мне, а уже я потом настучу кое-кому по кривым ручонкам и пустой головушке? Их что, прикалывает, когда я на них ору, кричу и употребляю вслух весь немалый запас ненормативной лексики? Я так скоро на родимый сленг Харлея переключусь от безысходности. Мазохисты, блин, недоделанные.
Громко зашуршали шины по асфальту, привлекая к себе внимание. Не поднимая головы, повернула ее и обозрела появившееся в поле зрение авто. На огромную, абсолютно пустую стоянку перед мойкой заезжала машина. Чистенькая, блестящая. Черненькая.
Моя.
Какого хрена, собственно?!
Любимый малыш остановился. Открылась водительская дверца и из салона выбрался… ну, не совсем любимый, и далеко не малыш, но что-то очень похожее. Особенно когда он чарующе улыбнулся, передвинув солнцезащитные очки на лоб, и показательно выставил на низкую крышу высокий кофейный стакан с трубочкой.
В боксе скрипнула открываемая дверь.
– Гасите свет надежды, суслики, – скидывая ноги с лавочки, мстительно и радостно воскликнула в адрес выглядывающих из своей комнаты мойщиков. – Это ко мне!
Обняв руками зябнувшие в одной тоненькой серой футболке плечи, пошаркала кедами по парковке и, чуть-чуть не дойдя, насмешливо протянула:
– А я-то гадала, куда мои ключи от машины делись! Скажешь, что случайно нашел – убью.
– Случайно, – невинно улыбнулся Богдан, у которого на лице было написано, что он врет. Причем нагло! – На сидении, после твоего ухода.
– Мог бы завтра в универе отдать, – фыркнула я и, не выдержав, улыбнулась. – Но спасибо. Перспектива переться после работы на автобусе меня наводила на мысли о тихом, скромном самоубийстве и помпезных поминках.
– А прогулять и отоспаться не думала? – протягивая мне стакан, поинтересовался блондин, опираясь на открытую дверцу моей горячо любимой бибики. – Выглядишь как оживший труп.
– Взятка должностному лицу? – подозрительно прищурилась, но кофе взяла, узрев фирменный стакан той самой кофейни, про которую рассказывала. Вот же… заботливая зараза! А кофеек-то еще горячий… – Не шути так. Я целый день открещиваюсь от гадких мыслей не явиться завтра на статистику. Пока успешно, но борьба еще продолжается. Я итак все самое интересное пропустила с этой болезнью, а еще и работа. Преподы меня скоро на ленточки покоцают и коврик под порог учительской забацают.
– Все так плохо? – вскинул брови Богдан, пристраивая подбородок на пальцах. – Могу помочь.
– Вот этого еще не хватало, – скривилась, поеживаясь от холода. Сентябрьское солнышко еще пригревало, но прохладный ветерок все старания небесного светила упорно сводил на нет. – Пропуски закрою, долги сдам. Первый раз, что ли?
Никак не отреагировав на мои слова, Полонский стянул с себя джинсовку и накинул ее на мои плечи. Я улыбнулась, согревая озябшие ладошки о горячий стакан. Мне, правда, вдруг как-то тепло-тепло на душе стало.
Приятно, когда о тебе так заботятся. Хотя и не понятно, для каких целей.
– Спасибо.
– Не за что, – заглушив двигатель, парень вытащил ключи и положил их на крышу. Оперся на закрытую дверцу, закурил и только тогда поинтересовался. – Вчера, пока меня не было в клубе, ничего не произошло?
– Да нет, – аккуратно пожала плечами, чтобы джинсовка не свалилась. – Разве что я Миху чуток…эм… ну, опозорила. И Олег с кем-то из посетителей сцепился. А что?
– Просто спросил, – рассмеялся Богдан, глядя, как я снова заинтересованно вожу носом по воздуху, улавливая пряный аромат вишни от его сигареты. Что поделать, я почти балдела с этого запаха!
И изнывала от легкого желания настучать кое-кому голубоглазенькому по его слишком хитрой морде. Просто так спросил он, ага. Знал же, извращенец заботливый, что добром его дразнилки Исаева не кончатся, вот и интересовался теперь последствиями!
Естественно, признаваться, что меня некультурно облапала пьяная нехристь, я не собиралась. Если честно, я всё-таки была немножко зла на Богдана за его нехилую подставу… Но простила. Честно.
Первый раз вчера, когда увидела его в клубе. Он обещал меня забрать, он сдержал свое слово, хотя мог бы и не заморачиваться. Мог даже в известность не ставить, что не приедет вообще, а потом сослаться на таинственные, архиважные, срочные дела.
Мог бы, но не стал. И приехал, и забрал. И даже домой отвез… Насколько мне помнилось, дай ему волю, он бы меня и до квартиры проводил, и даже спатеньки уложил!
А второй и окончательный раз простила сейчас. За возврат машины. За кофе. За джинсовку. За неподдельное, тщательно скрываемое волнение. Не в голосе, и даже не в абсолютно спокойном выражении лица.
Во взгляде. В самой его глубине.
Мда-а-а… Какие ж на самом деле тараканы обитают в вашей платиновой голове, господин Богдан Полонский?..
Хотелось бы мне знать.
От любопытных мыслей в моей похмельной головушке отвлек очередной близкий шум шуршащих по дороге покрышек. Я подняла голову…
Выпучила глаза, уронила челюсть, побледнела, поседела и сломала сигарету. Короче, все как обычно!
Так, ну ладно серебристый «Ауди» со знакомой хмурой моськой вчерашнего водителя, это я понимаю. Богдану же надо на чем-то добираться потом в родные пенаты. Он же не я, на общественный транспорт точно не посмотрит.
Ладно белоснежная спортивная лапушка Линицкого – есть у меня к эльфятине долговязой пара -тройка каверзных вопросов, с заманчивой мыслей задать из в стиле милейшего инквизитора сурового кровавого средневековья.
Но ради всего святого, скажите мне, что заехавший последним вишневый кроссовер немецкого производства принадлежит не Исаеву!!
Хлопнули дверцы машин, и я застонала.
Как любит поговаривать Харлей: "Вот тебе и х*иньки, заинька!".
– Что ж я такого натворила в прошлой жизни, если мне сейчас так не везет? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросила, глядя на безоблачное небо, сунув в зубы сигаретку.
Перед смертью, говорят, не накуришься… То есть не надышишься! Ай, один хрен. Но попробовать все равно стоит.
– Я тоже рад тебя видеть, – хмыкнул опешивший от "теплой" встречи Игорек, покручивая на пальце ключи от машины и водружая очки на лобешник. Мельком взглянув в сторону Богдана, который как всегда занимал почетную должность главной невозмутимости страны, коротко спросил с насмешкой. – Срезал?
– Новый мост открыли вчера ночью, – усмехнулся в ответ Полонский.
У меня шарики за ролики закатились, да там и остались. Они чего, прости осспади, наперегонки сюда летели?! И какого, простите, священного макраме, Исаев лыбится как кот, уворовавший последнюю сметанку?
– Кто-нибудь, дайте ему лимон, – мрачно попросила, на всякий случай отставляя стакан с кофе на капот моей машины.
От греха!
– Паршиво выглядишь, рыжая, – внимательно осмотрев меня с ног до головы, вынес неутешительный вердикт звезда всея университета.
– Как только уедешь, мне сразу полегчает! – радостно пообещала я. Богдан подавил смешок, Игорек возвел глаза к небу за неимением потолка, а нехристь глянула на меня скептичным взглядом. Я поспешила заверить. – Правда-правда! Не зуб даю, челюсть! Твою.
– Ань, – укоризненно произнес эльфенок, – Может, хватит, наконец, язвить, чудище ты рыжее?
– А чего он тут стоит и весь меня раздражает? – справедливо возмутилась я.
Богдан, не выдержав, расхохотался. Эльфенок улыбнулся, а вот нехристь даже опечалилась чуток. Жаль только ненадолго!
– Один-ноль, – насмешливо прокомментировал Полонский, туша окурок туфлей. Дорогой такой туфлей, в черную с белым жесткую крапинку. Эх, и чем ему бедный скат не угодил? Он же не виноват, что крокодильчики нынче не в моде!
Окинув меня медленным, пристальным взглядом, особенно задержавшись на шее и груди, Исаев поправил своего визави, многозначительно усмехнувшись:
– Один-один.
Вот же засранчик злопамятный… А я так надеялась, что его после выпитого вчера приступ амнезии накроет сегодня! Нифигашечки.
Мало того, что он свеж, бодр, полон сил и уверенности в себе, так еще и дьявольски красив! Остальные, кстати, тоже. Как им это удается, а? И, главное, когда они спать успевают? Я тоже так хочу-у-у…
– Ладно, уговорил, – хмыкнула я, выбрасывая окурок и поправляя сползающую с плеч джинсовку. – Но на этом лавочка закрыта, дорогой мой нечестивец. Я сегодня не в духе!
Ох, чует моя мнительность, да видят глазки зрячие, что на моське Антихриста новый хитроумный план проступает. Не иначе, уж слишком взгляд предвкушающий! Вот, даже улыбнулся, ручки на груди сложил, рот приоткрыл – сейчас, значит, колкость на публику озвучивать будет!
Я машинально перевела взгляд на заметно хмурящегося Богдана, краем глаза зацепилась за отражение в лобовом стекле моего малыша… И рявкнула на всю Ивановскую:
– А ну стоять, суслики! – не ожидавшие подобного парни вздрогнули и уставились на меня с тихим шоком. А я же, поворачиваясь, продолжила, предвкушающие сузив глаза. – Куда мочалки намылили, товарищи немытые?
Моя рабочая бригада, чей маневр незаметно сбежать с рабочего места не удался, неловко замялась. Вот заразы, уже до самого угла почти дошли! А за ним забор низкий, железная дорога и деревья – обернись я двумя минутами позже, и эти животинки уже радостно бы гоготали и танцевали победные танцы африканских папуасов за пределами не только видимости, но и досягаемости.
– Так куда собрались, говорю, орлы? – поинтересовалась, ехидно вздернув брови.
– В магазин, – пойти на контакт с маленьким начальством, то бишь скромной мой, первым решился самый борзый рабочий, мой любимый мальчик Антошенька. Подбоченясь, долговязый парень развязной наружности гордо выставил вперед подбородок и ногу, вызывающе вопрошая. – А чё?!
– Всей бригадой? – полюбопытствовала моя мнительность. – Вы там продуктовую базу решили обнести, что ли? Иль в супермаркете распродажу колготок устроили? Марш на рабочее место.
– А почему нет-то? – переспросил Артемка, самый младший и самый спокойный. – Все равно работы нет!
– Вот именно, – хмыкнул Антосик, глумливо глядя на меня сверху вниз, – Или чё, есть чё возразить?
– Есть вариант сводить тебя к логопеду, – задумчиво произнесла, склонив голову к плечу. – Ты как, за?
– Чё? – вылупился на меня это уникум. Где-то позади хлопнула дверь машины, и взревел двигатель, но меня пока сей феномен мало интересовал. Меня больше волновала вконец охамевшая бригада, решившая всей толпой побаловаться пивком далеко до окончания рабочего дня!
– Ничё! – рыкнула я. – На рабочее место, живо!
– Мы жрать хотим, – попробовал было поканючить Олег. Ага, а то я не помню, как он же сам час назад притопал из магазина с полными пакетами, и в их комнате отдыха потом царило оживленное дружное чавканье! – И работы все равно нет.
– Что-то мне подсказывает, что уже есть, – послышался сзади смешок Богдана и перед моими светлыми, округлившимися от удивления очами в пустующий бокс неторопливо и показательно закатился кроссовер Исаева!
– А хорошая мысль, – довольно протянул Липницкий. Хлопок двери, рев сытого мотора, пяток секунд, и левая половина бокса тоже оказалась занята!
– Ты-то хоть на месте постой, – тяжко вздохнув, негромко попросила я Богдана, тоскливо допивая почти остывший кофе.
Хитровые…
Хитровыдуманный, конечно же, Исаев снова подложил мне хорошего размера свинью. И эта свинья, нежно его же именем зовущаяся, сейчас ясно дала понять, что в ближайшие пару часов мне от этой хрюшки точно не избавится!
– Значит, говоришь, между вами ничего не произошло? – насмешливо произнес Богдан.
– Я выжила, нехристь даже не поседела, – иронично отозвалась, не позволяя лицу передернуться при воспоминаниях о вчерашней ночи. – Пока ничья. Эльфенок, солнышко мое незаходящее, ты опять моим дорогим работничкам полный список услуг заказал?
Подошедший Липницкий на пару с Исаевым улыбнулись так… невинно-невинно, что я даже почти поверила. Секунды так на две!
– Суду все ясно, – тяжко вздохнула я, машинально переводя взгляд. И замерла, только сейчас обнаружив кое-что очень уж любопытное. – А скажите-ка мне вот что, ребятушечки… Мою машину-то вы зачем помыли?
«Ребятушечки» улыбаться мгновенно перестали.
Так-так-так… А вот это уже интересно!
– Ань, тебе показалось, – первым попытался отмазаться Игорек, небрежно сунув руки в карманы и перекатываясь с пятки на носок.
– Да ну? – выгнула я брови, не поверив невинным глазкам Эльфенка от слова совсем. – Я, мойщик и админ со стажем, да только что помытую машину от обычной не отличу? Не правдоподобно. Еще варианты?
– Просто захотелось? – задумавшись, предположил Богдан, одаривая строгую меня своей той самой фирменной улыбкой, от которой мозги в кисель превращались и по карманам растекались.
Ха! Ни в этой жизни, милый!
– Больше похоже на правду, – с доверчивым видом покивала и резко хмыкнула. – Но чёт не верю. Нехристь?
– Не был, не привлекался, не участвовал, – просто усмехнулся шатен, ясно давая понять, что ни от одного из них я сегодня правды не добьюсь.
Вот же черти полосатые!! И когда только спеться успели-то?
Хотя… Теперь-то оно и понятно, когда именно.
Когда обнаружили, что кто-то испоганил моего малыша, скорее всего банально чем-то облив. Дабы уничтожить следы, машину отмыли, мне с улыбочкой вернули еще и кофе пытались подкупить. Нет, план хороший, продуманный.
Да только лопухнулись партизаны знатно! Пригони мою машинку один из них, любой, на выбор, даже Исаев! Я б каждому мотив отыскала и, быть может, отсутствию пыли на кузове авто значения бы не предала. Но присутствие всех троих в моих скромных владениях прям-таки вопит о том, что все они имеют непосредственное отношение к обидчикам моей бибики.
Узнаю, кому ж так сильно черепушка жмет, а руки лишними кажутся, с превеликим удовольствием избавлю несчастного от страданий! Ну или добавлю новых, там уж как по настроению получится!
– Идемте, герои, – стащив ключи с крыши, пикнула сигнализацией, закрывая машину, – Сделаю вид, что поверила.
Стараясь сильно не злорадствовать, выбила у несчастной, загруженной по самую маковку бригады полный список предстоящих работ, вернулась в админку, внесла данные в ведомость… И почувствовала настоящую беду-печальку. Пара часиков, я говорила?
Забудьте! Они тут часов на пять зависнут, минимум!
Вздохнув, отодвинула ведомость, откинула ручку и, подперев щеку кулаком, уставилась на "святую" троицу, вольготно расположившуюся на кожаном коричневом диване напротив. Итак, что мы имеем?
Очаровательный раздолбай Линицкий в белых кроссовках, широких темных штанах и белоснежной толстовке на молнии, с хвостом длинных светло-русых волос.
Небрежно красивый Богдан в голубых классических джинсах и белой почти обтягивающей футболке, с уложенными волосами цвета серебристого пепла.
И совершенно невыносимо-привлекательный Исаев в черных узких джинсах, синих кедах и просторной черной футболке. Темные каштановые волосы в художественном беспорядке, на бедре цепочка висит…
И тут выделился, нечестивец! Где белый верх, а? Отрываемся от коллектива!
– О чем задумалось, чудище? – узнавала в мой взгляд в никуда, насмешливо поинтересовался Игорек, устраиваясь поудобнее, раскидывая по сторонам длинные ног .
– Да вот думаю, – хмыкнула я, поднимаясь. Обошла стойку, остановилась напротив парней и уселась пятой точкой прямо на столешницу, болтая лапками в серых джинсовых кедах, – Что ж вы такие красивые именно на мою голову свалились-то? Я ж так не выдержу, помру от счастья раньше времени!
«Счастьеносцы» зависли полным составом. Однако ответить не успели, хотя, судя по одинаковым самодовольным усмешкам, они хотели. Да еще как!
Меня же от внезапно раздавшегося грозного рыка чуть с места не снесло.
– Где она?!