– Может поменяемся?
– Хер там, я в датчиках три дня колупался. Значит так. Сейчас карту на экран выведу, красная точка—это Дейм. Ты говоришь куда—я рулю. Идет?
– Будто у меня есть выбор, – пробурчал Алекс. – Ладно. Спускайся и держи курс на северо-запад.
Несколько попыток спустя они научились не цепляться пузом Стража за макушки деревьев, пару раз чуть не саданули бок о скалу и умудрились успешно вылететь из туннеля. Если кто-то решил совершить оздоровительный моцион или погулять с дипом в три часа ночи, ему было, на что посмотреть. Не часто конфискологи показывали мастерство высшего пилотажа на потеху публики.
За долиной между горами оказался озерный край. Воду затянуло ледяной коркой, по которой бродили алцесины. Самое дальнее озеро подогревалось. От воды шел пар, а на берегу раскинулся небольшой городок с каменными домами и высокой башней в центре.
Через время горы сменились морским побережьем. Они едва не врезались в какую-то птицу, потому что Алекс засмотрелся на портовый город. Солнце только вышло и розово-желтые лучи ласкали бушующее море. Корабли в порту похожи на огромных тарантулов—кабина висела в воздухе, а восемь лап соединяли ее с двумя полозьями, стоящими на воде. Город под ними намного больше Долины и расходился птичьим клином в две стороны. В центре стоял маяк—самое высокое строение здесь.
Страж снизился почти до самой воды и полетел вдоль побережья. Алекс никогда не видел моря и не мог отказать себе в этой маленькой прихоти. Снега здесь почти нет. Из песчаного берега выросли скалы и земля поднялась над морем. До границы барьера оставалось несколько километров.
Между пологих холмов ютилось крошечное поселение из таких же извилистых домов, как и в Долине. На центральном куполообразном здании оранжевой краской нарисован яркий, пылающий на фоне потухшей травы феникс. В груди Алекса что-то оборвалось. Парисит была старейшиной именно здесь. Феникс—отличительный знак их деревни. Символ, что они не боятся. Совсем рядом с границей. Ниточка, связывающая его с семьей, обрывается здесь.
– Скоро граница. Минуты две не больше, – сказал он скорее для себя, чем для Гейла.
– Ты по сторонам главное гляди, лады? Там с твоей стороны ручка красная сбоку. Увидишь горящее пятно—дергай. Эти твари не станут ждать, пока ты прочухаешь.
– Да понял я. Не нагнетай.
Трудно придавать значение мощной защите, если ее нельзя увидеть даже в поле, а потрогать и подавно. Очень уж высоко. Но процесс перехода наследил в памяти на годы вперед. Стоило Стражу задеть носом границу, как они резко сбавили и без того небольшую скорость. Алекс во второй раз чертыхнулся на отсутствие ремней. Корабль медленно просачивался сквозь вязкую субстанцию, застревая в ней, как ноги в мазуте. Двигатель работал на пределе. На лбу Гейла отчетливо выступили вены. Капли пота катились вниз по его лицу и собирались на прозрачных бровях. Воздух загустел. Грудная клетка поднималась с таким усилием, будто на нее опустили бетонную плиту. Металл Стража скрежетал. Страх, что внешний контур сомнет корабль, как консервную банку, скрутил живот. Алекс почти потерял сознание, когда хвост преодолел защитное поле и они пробкой от шампанского вылетели с другой стороны.
– Чертова хренота! – выругался Алекс. – Как кто-то вообще соглашался переходить в Дейм!
– Раньше… Был… Проход, – Гейл еле ворочал языком и не мог отдышаться. – Потом поддерживать сложно… МирА жрал, как бешеный… Вот переходы и запретили…Теперь только Страж. Или поезд. Остальное сожмет… Перегрузкой.
– Фениксы ваши высоко летают? Может спуститься?
– Не поможет. Им плевать. Везде достанут.
Они летели над полуголым лесом с редкими вкраплениями лощеных бирюзовых сосен, бликующих на солнце. Местами попадались полянки, а вскоре под кораблем стало видно луга, укрытые редким снегом.
– Если они такие поджигатели, почему деревья стоят?
– У них там еда живет. Нет леса—нет жратвы.
Судя по приборам, до Дейма оставалось не больше часа. На горизонте было тихо, и Алекс немного расслабился, рассматривая дикую природу. Жидкий ручеек, берущий начало в лесном озере, постепенно становился широкой рекой, змеей вьющейся под кораблем. Голова водного зверя пряталась в долине впереди, скрытая мохнатыми вершинами.
Можно сократить пути и облететь, но Алекс пошел на поводу у любопытства и нырнул вслед за рекой в пространство между горами.
Сверху мелькнула яркая вспышка. Едва заметная за прикрытой шторкой верхнего люка. Алекс открыл его. Просто посмотреть. Не показалось ли? Яркая огненная птица летела прямо на них. Феникса ни с чем не спутаешь, особенно после кошмара в голове Коба.
Он дернул красную ручку на себя одновременно с когтями, толкнувшими Стража вниз. Гейл от неожиданности отдернул браслет от сферы питания, и корабль перевернулся носом к земле. Они вдвоем скатились с кресел и уперлись ногами в передний люк. Корабль падал. Набирал скорость. Река внизу увеличивалась. Расширялась. Ближе. Ближе. От резкой смены давления заложило уши.
Черта с два! Алекс их не угробит! Не сегодня. Он уцепился за подлокотник и приставил браслет к мирА, возвращая управление. Корабль резко затормозил и завис в воздухе. Феникс ушел в пике и вынырнул под кораблем. Защита включилась. Он кружил, пытался ухватить черный корабль, но когти соскальзывали с плотного поля. Настигал сверху. Врезался сбоку. Толкал Стража потоками воздуха.
Алекс передал управление Гейлу. Они отдышались. Набрали высоту и сократили путь через горы. Феникс все еще кружил рядом, и Алекс не мог оторвать взгляд от величественной птицы. Крылья пылали. Мощные лапы заканчивались загнутыми острыми когтями. На картинках фениксов часто рисуют грациозными, с длинными шеями и хвостами. В реальности они были огромные. Сильные и опасные. Гораздо больше похожие на горящих орлов, чем на гибрид павлина и лебедя.
Феникс, вероятно, понял, что металлическая громадина, да еще и с защитным полем, не лучшая идея для завтрака, и теперь свободно парил под ними, выискивая дикого дипа или молодую виверну. Лететь до Дейма оставалось полчаса.
***
Алекс не слишком верил в успешность их затеи. Конфискологи наверняка уже проснулись. Конечно же, сообщили начальству о похищении имущества. Должно быть даже Александр был уже в курсе и поджидал на пропускном пункте совсем не с приветственными объятиями.
Все, что его реально интересовало на подлете к Северной Земле—это этажность деймовской тюрьмы и каковы шансы, что она окажется не под землей и не выше третьего этажа. На удачу он не слишком надеялся.
– По приборам мы почти на месте, но здесь ничего нет. Геолокация точно верная?
– А вокруг-то чего? Я ж не вижу нихера.
– Низкие горы, внизу река. Снега почти нет.
– Расширяется?
– Что?
– Река, – процедил Гейл сквозь зубы. Заметно было, как он устал, – Не горы же.
– Поворот впереди, не видно.
– Ну тогда почти на месте. Наслаждайся видом пока дают. Потом не до того будет.
Едва Страж обогнул низкий хребет, царапающий небо выпирающими позвонками, как над водой появился парящий город. У Алекса перехватило дыхание. Пузатые сосульки небоскребов вырастали из воды, едва касаясь поверхности острыми основаниями. Какие-то закручивались спиралью. Из других выпирали прямоугольные переходы с балконами. Третьи поражали идеальной гладкостью. Все стеклянное. Водная гладь и горы отражались в них и превращали город в парад елочных игрушек.
Разные этажи соединяли переходы и многоуровневые развязки. Даже снаружи конструкция выглядела монументально. Алекс представлял, как жители ощущают себя пауками, что ползают по тонким нитям дорог, подвешенных в воздухе.
– Это все, конечно, очень красиво, но что-то я не вижу въезд и парковочное место.
– Нам наверх. Справа дом с черной аркой. Смотри не промажь. Дерьмого в море сейчас купаться, вода поди ледяная.
– Тебе не все равно? Мы помрем быстрее, если с такой высоты упадем.
– Страж-то выдержит, но плавать эта штука не умеет. Там над аркой лампа, какого цвета?
– Белая.
– Они нас не ждут, – задумчиво сказал он. – И то хлеб. Залетай.
В арку они все-таки попали, хоть ширина и оказалась впритык. Припарковаться в центре города в час пик и того проще. Алекс весь взмок, оценивая габариты. Особенно если учесть, что за рулем он ни разу в жизни не сидел. Внутри оказалась темная площадка с двумя такими же кораблями. Видимо те, которые они застали в Кере.
Гейл вышел из поля и долго не мог привыкнуть к окружающему пространству. Часто моргал. Потирал виски. Смахивал пот со лба. Колени его тряслись. Было совестно. У него самого только ноги затекли.
Интересно, поэтому здесь так темно? Заботятся о людях? Дейм точно не кажется местом, где экономят на энергии.
– Мужиков-головорезов вроде не видно. Похоже, выкрутились девчонки, – сказал Алекс с улыбкой. – Браслеты может здесь оставим? Они наверняка отслеживаются.
– Сечешь. Из двери выйдем и в море выбросим, она по-другому не открывается. Смотри, что нашел, – Гейл покрутил в руках небольшую плоскую пластину, похожую на армейский жетон.
– И что это?
– Ключ от квартиры Археля. В боковом отсеке был. Пока давай к нему, может что полезное найдем. Дальше по ситуации.
– Пойдем. Только в море браслет не кидай, есть идея получше.
Гул шагов эхом разносился по замкнутому пространству. Странно стараться ходить тихо, когда успел привыкнуть заглушать любые звуки. С одним стандартным чипом на двоих особо не разгуляешься, хотя невидимость сейчас бы не помешала.
Толстая металлическая дверь разъехалась от прикосновения браслета к небольшому углублению в поверхности. Яркость дня ослепляла. Пришлось проморгаться.
Широкое дорожное полотно тянулось вдоль небоскребов, так что конца не было видно. Такое же шло вдоль зданий напротив. Иногда они сплетались между собой перекрытиями с огромными круглыми монетами в центре, до краев заполненными водой. Алекс назвал бы их фонтанами, но отсутствие струй или хотя бы бьющих вверх ручейков осложняло задачу. Водные монеты. Почему бы и нет.
Ужасно тепло. Так и не скажешь, что начало декабря. Как будто они в тропическом лесу рядом с водопадом. Влажно, жарко. Легкий ветерок. Достаточно комфортно, но только не для зимней куртки.
– Знаешь куда идти? – спросил Алекс.
– В общих чертах. Конфискологи распределены по районам. Дрейра вытрясла, то Архель живет в Аскердике. Это вон там, – Гейл показал на скопление фиолетовых небоскребов с высокими шпилями, которые состояли из блоков, как конструктор лего. – На минус восьмом. Дом придется искать.
– Найдем, – уверенно сказал Алекс. – Давай сюда браслет.
Первое, что они сделали—затолкали куртки в пространство за идущими вдоль улицы лавочками. В футболках им достанется явно меньше нежелательного внимания. Народу почти не было. Только две женщины торопливо шли мимо домов напротив.
Население Дейма на порядок больше, чем в Кере. Почти четыре миллиона человек. По меркам современных столиц—ничто, но для Верхнего Мира такое сосредоточение людей в одном месте было огромным. Потому пустынные улицы напрягали. Под ними простирались орошаемые парки, со всех сторон обступили башни-гиганты, но Алекс насчитал не больше двадцати человек. Где же они все попрятались?
Ответ не заставил себя долго ждать. Они дошли до разветвления дороги и услышали крики. Алекс нагнулся через перила и увидел на несколько уровней ниже площадь, заполненную людьми. Громкие выкрики сливались в один натужный возглас раненой лани. Мужчины поднимали женщин на руки, молодые девушки подпрыгивали, чтобы лучше видеть происходящее. Занимательно, но причины всеобщего гнева Алекс найти не мог. Казалось, все орут на подвешенный в воздухе темный шар, по которому каждую секунду пробегала мерцающая волна. Шар несколько раз вспыхнул красным, и один раз—голубым.
Недолго думая, Алекс вытянул руку с браслетом и раскрыл ладонь. Широкий плетеный наруч пролетел несколько ярусов и угодил в капюшон одного из протестующих. Он потянул Гейла за собой и перебежал на другую сторону улицы. Проделал то же действие. Прицелился. Второй браслет отскочил от головы одной из девушек и проскользнул между людьми. Не лучший вариант, но как уж вышло.
Только когда они подошли к первому дому в Аскердике, Алекс обратил внимание на множество дверей, выходящих прямо на улицу. Все небоскребы здесь были такими.
– И где лифт?
Гейл показал взглядом на небольшие платформы метр на метр, стоящие у дороги.
– Залезай. Нам на тринадцать этажей вниз.
– Ты же говорил, Архель живет на минус восьмом?
– Ага. Это четвертый. Забей. Дерьмо, а не система. Нулевым они считают тридцатый этаж. Типо основной, там вход в главные департаменты.
Они забрались на платформу, и над ним тут же появился силовой купол. Алекс бы не заметил, если бы не сдавливающее ощущение клаустрофобии и уплотнившегося воздуха. Протянул руку вперед и натолкнулся на препятствие.
– Как этим управлять? – в панике спросил он.
– Силой мысли, как же еще. Ты думаешь куда лететь—она летит. Управляет тот, кто поля дотронулся. Сильно только не дергай, она легче, чем кажется.
Не так уж и сложно. Облет первых четырех домов результата не дал. Ключ не подходил ни к одной из дверей. Пришлось углубляться вглубь района, и Алекс чувствовал себя Гулливером в стране великанов или комаром, что пытался найти место с самой тонкой кожей для укуса.
Внезапно Гейл крикнул ему в ухо:
– Прижмись к дому!
– Чего?
– Ближе к дому, за угол и вниз!
Он мало что понял, но послушался. Платформа взбрыкнула и провалилась в пару воздушных ям.
– Гляди, – Гейл показал на прозрачную капсулу с двумя людьми в светло-серых комбинезонах, что спорили на уровне минус восьмого этажа соседнего дома. – Херовы ублюдки знают. Приплыли. Все, нам туда вход заказан.
– Что происходит вообще?
– Они из департамента защиты прав населения. Хрен знает какой отдел, но конфискологи тоже на него работают.
– Плохо. Может подождем пока они уйдут?
– Ага, удачи. Они по-любому фаршируют квартиру следилками. Нельзя нам туда.
– Другой план есть?
– Есть. Лучше бы не было, – Гейл отвел взгляд. – Ладно, хрен с ним, здесь недалеко. Паркуйся на минус третьем и пошли.
Гейл завернул в неприметную серую дверь, и они попали в захудалый бар с поднятыми стульями. Девушка за стойкой промямлила, что они еще не открылись, не отрывая взгляд от пивного стакана, который протирала полотенцем. Дверь за стойкой вела в магазин мебели, следующая—в какую-то темницу, заставленную баночками с разноцветной жидкостью. То ли аптека, то ли лавка колдуна, а может это вообще жидкости для электронных сигарет. Поди разберись.
Быстрым шагом они пробежали сквозь шесть или семь небольших лавок, пока не вышли с другой стороны. Через пару кварталов Гейл затащил его в ярко-салатовый небоскреб и прошел по коридору до черной двери. Глубоко вдохнул. Выдохнул. Видно было, как сильно он нервничает. Алекс не мог понять почему. Казалось, драконы, фениксы, блюстители закона, слежка и тюрьма пугали Гейла в разы меньше проклятой двери.
– Там опасно?
Стоять посреди коридора и ничего не делать было ужасно глупой идеей.
– Нет… Наверное. Не должно быть…
Алекс решительно постучал. На пороге появилась женщина неопределенного возраста. Ей можно дать и двадцать пять, и сорок. Преседь в темных волосах, а на лице следы бесконечной усталости: от опущенных уголков губ, до ярких синяков под глазами. Синяя майка на несколько размеров больше оголила плечи и болталась почти до колен.
– Пустишь? – спросил Гейл, исподлобья глядя на нее.
Она решительно кивнула и практически затащила их внутрь. Как только дверь закрылась, жалюзи пришли в движение и загородили окна от потолка до пола. Квартира погрузилась во мрак, только слабый огонек подергивался над обеденным столом.
Женщина подошла к Гейлу и обняла его. Прижала к себе. Погладила по спине рукой с выступающими сухожилиями.
– Ты меня ненавидишь? – спросил он ей в плечо. Тихо, но Алекс все равно услышал.
– Нет, Гейл, – ее рука прошлась по волосам парня. – Конечно же, нет.
Его плечи задрожали, а женщина продолжала прижимать к себе. Укачивать. Баюкать в своих руках. Алекс отвернулся. Слишком личное для его глаз или ушей.
Квартира оказалась уютной. На полках рядом с живыми цветами стояли подставки, проецирующие в воздух голограммы. Про фотографии здесь похоже не слышали. У большого бежевого дивана ютился пуфик для ног. Широкие книжные полки тянулись вдоль стены. Пальцы Алекса подрагивали. Хотелось пробежаться по корешкам, прикоснуться к историям, которые здесь рассказывали. Жаль прочитать он все равно не сможет.
– Познакомишь меня с другом? – услышал он вопрос хозяйки и обернулся. Глаза Гейла опухли и покраснели.
– Алекс, это Кас.
– Привет, – женщина улыбнулась. – Я вообще Кассиопея, но Гейл с детства сложные слова не выговаривает.
– Мы дружили семьями… Раньше.
– И посмотри, что от нас осталось… – печально сказала она. – Не густо. Есть хотите? Спать? Мне в больнице надо быть через двадцать минут. Диван свободен, белье в шкафу. Еду сам найди где-нибудь, ладно?
– Когда ты вернешься? Надо поговорить.
– После девяти.
Пока они располагались под легкими пледами и нормальными мягкими подушками, от которых Алекс успел отвыкнуть, женщина переоделась в голубую рубашку и брюки и прикрыла за собой дверь.
– Есть хочешь? – спросил Гейл, подходя к кухонным ящикам.
– Было бы неплохо.
– Ладно, поглядим. Обожаю Кас, на ее кухне всегда есть стейк, – улыбнулся парень.
– Она врач?
– Да.
Пережевывая сочное мясо, так похожее на нормальную говядину, Алекс наконец расслабился. Хотелось верить, что все получится, и скоро он также будет сидеть на кухне уже со своей семьей.
Глава 17. Жестокость, как порождение боли
– Ты скучаешь по нему? – сквозь сон Алекс услышал шепот Кас от обеденного стола.
– Я его ненавижу, – остро, как раскаленный клинок. – И маму тоже.
– Не правда. И мы оба это знаем.
Парень промолчал. Алекс предпочел и дальше притворяться спящим, чтобы не упустить нечто важное. Гейл всегда оставался темной лошадкой.
– Как эта херня вообще могла произойти?!
– Не выражайся, – мягко отчитала женщина. – Я была на смене в тот день. Людей было так много… Счетчик становился красным все чаще. Паника. Первая волна протестов. Первая давка… Твой брат подошел тогда, сказал, что время пришло. Он давно это решил. Хотел сделать сюрприз на день рождения, а потом увидел всех этих людей, и испугался. Все еще помню ужас в его глазах… Что там мог оказаться ты. Потом вошла Кендра, попросила помочь и увела его. Это все. Думаю, ваша мама слышала разговор и… Решила все сама. Не знаю, на что она рассчитывала, если честно, – ритмичные постукивания пальцев о столешницу. – Расскажешь, что было потом?
– Смысл? Каждая вшивая скотина в Дейме знает эту историю.
– Да, но не твою версию.
Гейл тяжело вздохнул.
– Я слонялся по улицам, держался подальше от долбаного дебоша. Брат маякнул переться в центр. Ну я и пошел… Он был напуган, Кас. А я даже не понял почему… Зарулил домой, взял пропуск на всякий случай. Уж лучше бы не брал. На входе они оба пропали, перестали отзываться и все тут. Я сразу понял, что влип в клятое дерьмо. Пошел вниз, напоролся на бешеного отца. Ублюдок! Приказал своим шестеркам меня прикончить. Сам руки марать не хотел. Я испугался, а потом расплавил им мозги. Отец херанул электричеством. Жаль только сразу не добил, всем было бы проще…
– Не говори так!
– Так это правда, Кас! Это должен был быть я! Все это знали. Я это знал. В какой момент все пошло не так? – глухой голос растворился на чужой кухне.
– Когда твой брат не согласился с твоим решением. А мама—с его.
– Вся эта ситуация—вонючий кусок дерьма! Почему мне не исполнилось восемнадцать раньше? – так отчаянно, что хотелось забраться в одеяло с головой.
– Может так и должно было быть?
Стало тихо, оба думали чем-то своем.
– Почему ты сопротивлялся? Прости… Я рада, что ты жив, но все-таки… Ты же пытался убиться, сколько я тебя помню!
– Знаешь, я раньше тоже не знал. Все думал почему. Это потом, в Кере уже, друг объяснил. Есть разница между смертью за жизнь родного человека и быть забитым двумя подонками, как подзаборная скотина. Разница размером в пропасть.
– Что ты будешь делать?
– Убью его, – холодно и резко. Жестоко.
– Отца?
– Да.
– Поверить не могу, что покрываю будущего преступника, – нервный смешок. – Зачем тебе это, дурашка?
– Я уже преступник. Ты знала, кому открывала дверь, – усмехнулся Гейл. – И потом… Все мы в одной луже барахтаемся, ищем гребаный смысл. Вот почему ты осталась в Дейме одна?
– Людям нужны врачи, – твердо сказала Кас.
– Так и чего ты от меня хочешь?! Я с детства знал, что собираюсь сделать и ради чего. Но брат и мать решили все за меня! И за отца тоже, кстати. Его-то мой план полностью устраивал, – Гейл замолчал. – Хрена с два я это так оставлю, кто-то должен заплатить. Не моя вина, что больше некому.
– Почему ты не называешь брата по имени? – неожиданно спросила женщина.
– Не могу, – он втянул носом воздух. – Я… Пытался раньше… Я не могу.
– Давай вместе?
Движение через стол и свистящий выдох. Алекс мог поклясться, что Кас взяла Гейла за руку.
– Николас… – слово соскользнула с губ и растаяло в воздухе, оставляя болезненное послевкусие.
Сердце бешено колотилось. Больше всего на свете Алекс хотел встать, прижать Гейла к стенке и допросить, какого черта происходит в этом проклятом месте. Ответы не находились, а вопросов становилось все больше. Почему все так легко говорят о безумных схемах умерщвления одних людей в пользу других? Зачем это все Александру? Он создает армию? Собирается захватывать Нижний Мир? Бред какой-то! Поиск родителей в этой неразберихе может стать проблемой.
Спрашивать напрямую все равно, что признаться в подслушивании и растерять чужое доверие. Пустить его пеплом по ветру. Не то, чего он хотел. Совсем не то. В архиве наверняка есть какая-то информация, раз уж все в курсе. А искать иголку в стоге сена ему не впервой.
***
Коб вышел на связь утром. Они с Гейлом что-то обсуждали полчаса, и чужие, сходящиеся на переносице брови нервировали. Алексу пришлось обойтись кратким пересказом.
Девчонки дотащили конфискологов до гостевых домов, связали, накрыли силовым куполом, напустили тумана и оставили в комнате Зейба. Пока те проснулись, осознали, где находятся и разбирались, что вообще могло произойти, Коба уже выпустили из-под стражи. Арес запустил расследование и подключил почти всю охрану Долины. Город прочесывали сутки, но пока ничего не нашли.
Александр, казалось, наоборот радовался возможности отвлечь внимание на внешнюю угрозу. Они проснулись ночью от звуковых передатчиков, которые летали по Дейму и разгоняли историю про проникновение опасной вооруженной группировки на территорию Северной Земли. Такого ужаса нагнать надо было, конечно, уметь. Послушать их—так чуть ли не высадка инопланетян началась. Одно радовало. Здесь не знали ни сколько их, ни как они выглядят, а с этим можно работать.
Оказалось, что в архив пускали только обладателей местного чипа. Остальным никакая информация о Дейме и жителях не разглашалась. К тому же любой запрос попадал в систему и его можно было отследить. У Алекса нужного чипа не было, а Гейлу свой светить нельзя. Даже если он уверял, что личность нельзя определить, если им не пользоваться.
Кас застала их во время обсуждения одного и того же по десятому кругу:
– Ваш галдеж уже на нервы действует. Помыться спокойно нельзя! – она только вышла из душа и сушила волосы, тряся голову над полом. – Давайте я схожу в архив и все. Проблему на пустом месте развели. Кого тебе надо найти?
– Фалик и Эдна Вайсер, – ответил Алекс.
– Ладненько. Одно скажу, у меня таких пациентов точно не было. Имена уж больно странные, я бы запомнила. Еще что-то есть? Возраст? Дата попадания в Дейм?
– Примерно двадцать пять лет назад. Им тогда было пятьдесят один и пятьдесят пять.
– Поняла, посмотрю, что можно узнать. Не скучайте. И, мальчики, принесите пользу, а. Ужин хотя бы приготовьте, продукты на полках.
– Кас, ключ от нашего дома еще у тебя? – спросил Гейл.
– Откуда ты вообще знаешь, что он у меня был?
– Брат слил. Ну и?
– Да, сейчас поищу, – она ушла в смежную комнату и пару минут гремела какими-то коробками. Судя по звуку, с хрусталем. Вернулась и протянула ключ-карту, как от квартиры Археля, только со сколотым углом и затертой поверхностью. – Держи.
– Ты там не была?
– Нет, конечно. Я вашего папашу на дух не переношу! Никогда не понимала, что Кендра в нем нашла. Не уверена даже, что он все еще там живет.
– Хрена с два он съедет. Перемены не его тема.
– Я ухожу на работу. Смотрите без глупостей! – Кас погрозила Гейлу кулаком. – Мне только военных в доме не хватало!
Женщина захлопнула за собой дверь. Гейл смотрел на выход, нервно подергивая ногой. Складывалось ощущение, что под ним лежит мина и встать с дивана смерти подобно. Алекс стал мысленно считать «Пять-четыре-три…» До нуля добраться не успел, Гейл подскочил раньше и скрылся в хозяйской спальне.
Какое-то время за стенкой громыхало. Он вышел, одетый в просторные шаровары и полупрозрачную безрукавку с капюшоном. Мда… Если это деймовская мода, то Алекс не хотел иметь с ней ничего общего.
– Куда собрался? – спросил он, загородив собой входную дверь.
– Убить мудака. Это должно закончится!
– И что ты будешь делать? Вломишься в квартиру и прирежешь? Не сходи с ума! На двери наверняка защита, следилки и черт знает, что еще. Он же военный, а не добрый самаритянин.
– Да мне плевать! Понимаешь?! – выкрикнул он. Кровь прилила к бледному лицу. – Какая нахер разница, что будет дальше? Зайду, херану ножом в живот, расплавлю мозги, а дальше пусть ловят.
– То есть ты три года об этом мечтал и не придумал ничего лучше? – шокированно спросил Алекс.
Он старался держаться спокойно, но внутри все кипело. Клокотало. Бурлило.
– Что помешает ему выставить поле? Или пустить ток? Без чипа ты не такой неуловимый, как тебе кажется!
– Можно подумать, у тебя есть идеи лучше! – выкрикнул Гейл в лицо. Алекс накинул слабую заглушку на дверь. Лучше, чем ничего. – Эта сволочь нигде не бывает! Работа-дом, дом-работа. Даже пешком не ходит!
– Угомонись уже и расскажи о нем все, что знаешь. Думаю, я смогу придумать нечто менее самоубийственное.
«Тем более сложно придумать план хуже, чем этот» – Алекс закатил глаза и достал с полок овощи, макароны и сочный кусок мяса. Приготовление ужина никто не отменял.
Под вечер Гейл вырубился поперек дивана, устав от бесконечного потока вопросов. Алекс сидел на кухне и с ужасом смотрел на свои руки. Никак не мог поверить, что всерьез помогал планировать убийство. Липкое чувство склеивало сердце и легкие. Он всерьез дошел до этого? Как это могло произойти?
Объект, а именно так Алекс теперь называл отца Гейла, уходил на работу в восемь пятнадцать, заканчивал службу в три и возвращался домой. Человек привычки. Все четко по расписанию. Изо дня в день. Ключ-карта, дополнительное поле на двери, дымовая защита, сигналка на входе… И это только то, о чем Гейл знал. Одна мысль все же давала надежду выпутаться. Защита включалась только, если никого не было дома, и после полного закрытия двери. Оставалась малость: придумать, как заставить мнительного военного оставить ее открытой.
План, пусть далекий от идеала, но всяко лучше, чем был, оформился в голове. Мысли заменили другие. Куда более тревожные. Уже темно, а Кас еще нет. Что, если кто-то узнал, где они скрываются, и сейчас ни в чем не повинную женщину допрашивают черт знает где?
Единственный свет, проникающий в комнату, шел из освещенного парка двумя этажами выше. Высокий стул под ним качался. Алекс нервно ковырял кожу на пальцах. Он ненавидел это. Сидеть, ждать и осознавать невозможность сделать хоть что-нибудь. Хотелось кричать от бессилия, но он сдерживался и лишь плотнее сжимал кулаки.
Надо отвлечься. Кас вполне могла задержаться на работе. Лина тоже часто задерживалась. Внезапные пациенты у врачей должны быть обычным делом. А может она пошла после работы в архив, узнала нечто ужасное и просто не хочет возвращаться домой?
Внутри заскреблось. Что-то противное, обнажающее внутренности. Почему он вспомнил про родителей только сейчас? Алекс вообразил приход Кас. Ее слова, что они умерли и ощутил лишь слабый отголосок горечи и разочарования. Несравнимо с тем, что было в одиннадцать лет. Это казалось таким далеким. Будто из прошлой жизни. Сейчас куда больше волновали проблемы Гейла, падение защиты над Керой и мутные планы Александра.
Как его чувства могли так сильно измениться всего за пару месяцев? Алекс схватился за голову и уткнулся лбом в столешницу.
Можно ли предать самого себя?
Трудно продолжать отчаянно хотеть чего-то, когда уже не понимаешь, почему это казалось таким важным. В детстве он скучал по маминым объятиям и мечтал, чтобы бриться его учил папа, а не такой же беспризорник в заброшенном бараке. Сейчас это казалось таким глупым. Ну найдет он родителей и что? Не останется же он здесь, когда Лина в Нижнем Мире, а друзья в Кере. Алексу наконец признал это. Они были друзьями. Сложно называть по-другому людей, ради которых готов совершить преступление. И они, и Лина давно затмили собой возможность есть мамины блинчики по утрам.
Может он наконец-то вырос?
Дверь открылась, и Алекс столкнулся взглядом с бледной и смертельно уставшей Кас. Знакомый взгляд. Больной. Горький. Он часто видел такой на кладбище. Ей даже не надо было ничего говорить.
– Алекс, мне так жаль.
Все равно больно.
– Что там? – спросил он, поджимая губы.
– Я сходила в архив. Твоя мама умерла через четыре месяца после приезда в Дейм. Есть адрес, где она жила. Сходи туда, может остались вещи или кто-то про нее вспомнит.
Сердце сжалось. Рваный ритм никак не хотел выровняться. Даже если это было ожидаемо и чаще всего он представлял именно такой исход. Не слишком надеялся. Взгляд зацепился за поникшие плечи женщины.
– Не стой в дверях. Тебе овощное рагу или суп с лапшой? – Алекс вздохнул. – Ты не виновата.
Она слабо кивнула и села за стол рядом.
– А отец?
– Его нет в системе. Первый раз вижу такое. Вообще ничего, как будто такого человека никогда не существовало. Ты уверен, что он был в Дейме?
– Я уверен, что он пересекал границу Керы и направлялся сюда. Кто знает, что могло случиться по дороге? Может и не доехал, – задумчиво сказал он. – Спасибо за адрес.
– Брось ты, это такая ерунда. Мне бы хотелось сделать больше, – в голосе сквозило сожаление.
– Что слышно на улицах? – Алекс решил сменить тему.
– Мрак, как и всегда. Сегодня забастовка у надстройщиков внешнего поля, а значит строителям тоже нечего делать. Все вышли на улицы, одни напали на других… Классика. Александру становится все труднее сдерживать общественные настроения.