Девушка до того разозлилась, что швырнула на землю туесок, который нашла в землянке и пошла ругаться к Ратибору, который что-то усиленно вырезал из дерева.

– Княжич, – в отчаянии крикнула она, – выпусти меня в лес, а то обернусь кикиморой лесной от скуки и житья вам не дам.

Ратибор поднял на нее взгляд, внимательно осмотрел ее и наконец, вымолвил:

– В кикимору не мудрено превратиться, вот человеком остаться только дело хитрое.

– Вот и дай мне человеком остаться, – не осталась в долгу Агния, – по ягоды хоть схожу думу развею.

– Иди, – вот и все, что сказал ей княжич.

Затем он махнул головой, и Данила подняв туесок с земли, молча пошел за девушкой.

– НУ и лады, – еще немного надуто подумала Агния, – зато зверь сначала Данилой подавиться.

С тех пор так и повелось.

Как солнышко подымется, так девушка за ягодой с Данилой и идет.

Сначала ягоду воины ели с охоткой, но через три дня, стали потихоньку отказываться.

Тогда у Агнии появилась новая затея. Валять да сушить. Потребовала от Ставра, чтобы он ей посуду под сушку наготовил. А сама за лекарственными травами ходить стала. И все тот же Данила ее сопровождал.

От него она узнала и про семью князя.

Как Рогнеда старшего сына всегда угнетала, как в глазах князя пыталась его выставить в дурном свете. Как сына младшего спасала от всех его шалостей с детства. Как князь призвал старшего сына и велел следить и оберегать младшего. Как бивали часто Ратибора за Святославовы злодейства. Как терпел это все Ратибор. Как спал всегда в полглаза. И как в первый раз они добудиться его не могли утром после казни младшего брата. Потом, по большому секрету, рассказал, как жениться хотел Ратибор, да невесту его Рогнеда сгубила пока он в походе был. Конечно, никто ничего доказать не смог, но княжич с той поры по бабам ходил, но за муж никого не звал.

А потом как – то невзначай поведал ей, что Рогнеда своих людей заставила выспросить всех дружинников Святослава куда он девок припрятал, да разослала своих людей за ними.

Агния широко открыла глаза от удивления.

– Все – таки услышала! – невольно подумала она, – Ну хоть девок вытащат из заточения.

Время шло. Дни сменялись днями. Вечерами Агния то пела, то дивные сказки рассказывала. То вспоминала Царьград.

Одна только оказия произошла в их вынужденном уединении.

Баню стали топить. Баня была по черному. Последней пошла Агния. Она зашла в парную, увидела дым и что – то произошло с ней. Какой -то безысходный страх охватил ее, она попыталась вздохнуть и не могла. Выронила она ковш из рук, упала на пол и поползла из парной. В это время дверь распахнулась и чьи -то руки вытащили ее. В предбаннике на нее накинули плащ. Она немного пришла в себя и увидела Ратибора. Ей стало ужасно стыдно и она постаралась спрятать лицо в плащ. Всхлипывать она не перестала. Ратибор посадил ее на лавку, сел рядом и потихоньку стал ей рассказывать:

– Мне лет 10 было, когда я первого человека в своей жизни убил. МЫ в дороге были. На нас разбойники напали. Мать один хотел снасильничать, а у меня нож, отцом подаренный был. Вот я и воткнул ему в бок подаренный нож, – тут он криво усмехнулся.

Потом меня рвало. И долго еще при виде трупов рвало. Отец и к бабкам меня возил, и к святым отцам в монастыри. Да толку никакого не было. А однажды ехали со Ставром. Он мне про между прочим и сказал, что я все правильно сделал. Раз разбойник дурень, к такой женщине полез, да назад не посмотрел, получил свое. И враз меня отпустило. Рвать то есть.

Потом он помолчал и сказал:

– Ты со Ставром поговори. Он из горящего дома выходил, он знает, как перестать бояться.

Агния всхлипывать перестала, и сказала хмуро Ратибору:

– Я еще раз попробую, только двери не закрывайте не в парную, не в предбанник.

Ратибор вышел, открыл дверь, а сам сел возле крыльца. Так, на всякий случай.

Дочь кузнеца не спеша зашла в парную. Опять огонь, опять черный дым. Чуть не запаниковала, но тут увидела открытую дверь и услышала, как княжич поет какую – то разудалую молодецкую песню. Пел он ужасно, это раздражало Агнию, но отвлекало от страха. Помывшись, она вышла на крыльцо уже одетая, и сказал сидящему Ратибору.

– ТЫ поешь как медведь по весне. Даже думы все разбегаются, когда ты поешь.

– НУ и лады, – удовлетворенно ответствовал ей княжич.

– Значит на твоей свадьбе петь не буду.

Встал, отряхнулся и пошел в сторону костровища.

Уже вечером, когда все сидели у костра поле сытной похлебки, Агния спросила у Ставра про то, как из горящей избы выходил.

Тот рассказал ей историю, а в конце добавил:

– Огня потом боялся, как в детстве батю. А потом как – то пошел в поле разжег костер и давай через него прыгать. Прыгал до того, что устал и боязнь как – то улетучилась. И у тебя пройдет. Тем более такой защитник у тебя. Как только грохот раздался, он стрелой метнулся к тебе. Как успел свой плащ по дороге подхватить.

Агния ничего не ответила, но почему то на мгновение показалось ей, что она Святослав и за ней также следит княжич. Стало ей неловко и поэтому она попрощавшись, быстро ушла спать.

И вот в одну вечернюю зорьку приехал гонец.

На опушку он вышел, держа за узду коня. Все дружинники привстали. Увидев знакомое лицо, присели. Но Ратибор продолжал стоять.

Гонец подошел к княжичу и они быстро ушли в хижину.

Выйдя же спустя недолгое время, Ратибор крикнул:

– Сбор! Возвращаемся!

Воины обрадованно загудели.

Данила кинулся не к лошадям, а к Агнии и тал ей помогать собирать ее запасы. Разложил по седельным сумам ее травы, да вытащил откуда – то туески, которые делал втихомолку.

После недолгих сборов, сели на коней. Ратибор посадил впереди себя Агнию и двинулись в путь.

Ехали и ночью. На заре они вошли в городище.

Все только просыпались, но когда подъехали к дому кузнеца, Димитрий стоял у ворот и ждал. И с ним стояли и друзья – купцы, и жених Тихон, и еще куча соседей.

Агния горела. Одновременно ей было и неловко, и испытывала какое -то чувство отчаянной решимости.

– Ну вот, – думала она, – теперь позор мне за пятерых мужиков в лесу. Но теперь отец разрешит уехать куда глаза глядят, и буду добираться до Царьграда.

В голове ее уже зрел план. Как она переоденется мальчиком, где добудет одежду, к какому купеческому каравану пристанет. И все нарушил Ратибор.

Он громким зычным голосом на всю улицу, крикнул:

– Возвращаю пропажу, нетронутую и сохранную. В том, что сохранил ее невинность клятва моя. В знак моей клятвы, вот кровь моя и кровь моей дружины.

И в это время все воины достали ножи и разрезали себе руки.

– Да что ты за человек то такой? – в сердцах подумала Агния, – Со своей честью, все мои мечты порушил.

С трудом, сдерживаясь от того, чтобы сплюнуть, Агния ушла в дом, даже не повернувшись и не простившись.

Отец зашел в дом спустя время и в руках у него были связки трав и туеса с ягодой.

– Надо же! – с ехидцей подумала Агния, – даже добро мое все отдал.

Мать кинулась к ней на шею и стала ее обнимать.

После все сели за стол и стали расспрашивать.