– Ох, Тиша, – с кривой усмешкой ответил отец, – раньше он своим умом жил, мог я ему свои мысли высказать, а теперь за него Рогнеда разумеет. А она своего теленка не отдаст. Сожрет живьем, на дыбу отправит, а не отдаст. ТЫ на дыбу за правду пойдешь? А особливо за ту, которую ничем подпереть не сможешь?
Тиша замолчал.
Тут вступил Еремей.
– Я тако думаю. ТЫ Димитрий, горячку то не пори. Может еще отведет Господь, этого малохольного от Агнии. Ну а мы немножко подможем. Я пару своих воинов дам тебе, пока здесь торгом стою. Они последят за твоей дочерью.
– И долго так будем? В оглядку ходить и если твои княжью ватагу побьют, то им мало не покажется и с тебя виру немалую стребуют, – тяжело выдохнул отец.
– Вот мое последнее слово, – стукнул он по размышлению по столу.
– Агния! – крикнул он, – сидишь теперь дома, по хозяйству на дворе будешь, до бани и обратно. А там пара деньков и придумаем чего.
Все после этих слов разом встали из-за стола, но Еремей все-таки развернулся к Димитрию и сказал, не торопясь:
– Тиша побудет до вечера у вас на дворе, а потом ночью его Путята сменит.
– На том и порешим, – примирительно ответил ему отец Агнии.
А вечером Агния собралась в баню.
Долго и придирчиво выбирала она исподнее, да не пригодилось. Прямо возле бани поджидали ее.
Одели на голову мешок, перекинули через седло и увезли.
Очнулась девушка в бане. Но не в своей. Даже вернее будет сказать в предбаннике. Первое что она сделала, кинулась к оконцу. Глянула в него и поняла, смысла орать и звать на помощь – нет. Оконце выходило на реку. Она увидела изгиб реки, и вокруг заросли. Не было никаких признаков жилья. Ни заборов, даже огородов. Только – заросли и река.
– Значит, где – то в урочище. В потайном месте, – с какой- то отрешенностью подумала она.
– Ну не дурачок же он, – подумала она о Святославе, – понимал, что я попытаюсь помощи просить. Выбрал место укромное.
Девушка сразу стала представлять как будет биться до последнего за свою честь.
– Желательно помереть что ли? – размышляла она. – Потому как все равно никто не поверит, что билась до последнего. Если и выживу, все равно вслед будут плевать, да оговаривать, что под княжича легла.
Потом вспомнила. Когда они с отцом ехали по тракту торговому, возвращались в Константинополь и напали на их караван разбойники, отец тогда под телегой, глядя ей в глаза говорил:
– Чтобы дочка с тобой не приключилось и не сделалось, помни, главное остаться живой. Льсти, смиряйся, терпи, главное делай все чтобы остаться живой. Мы с мамой тебя любим. Для нас главное, чтобы ты осталась на этом свете. А все остальное проживем и заживет.
Тогда отец спас ее и караваном отбились от злыдней.
Теперь отца рядом не было. А наказ был. Агния решила не помирать. Она огляделась в поисках защиты. НА глаза ей попался небольшая скамеечка для ног, пара рушников на столе – вот и все ее оружие.
Дверь скрипнула. Агния пододвинулась к скамейке.
Дверь открылась полностью и вошел Святослав. Был он под хмельком и смотрел на нее с хитрым хозяйским прищуром.
– НУ добро пожаловать! – с ехидцей в голосе сказал он.
– Будь здесь как хозяйка, да только помни что ненадолго, – усмехнулся он в усы.
Агния молчала.
– А чего ж ты, не бьешь в двери. Не кричишь, руки не заламываешь, слезьми не уревываешься? – чуть с удивлением спросил он.
– А что надо? – хладнокровно спросила Агния.
– НУ девицам вроде положено так честь свою терять, – не меняя насмешливый тон, ответил ей Святослав.
– И что все так теряли? – взяла тоже чуть насмешливый тон, Агния.
Святослав слегка опешил.
– А ты странная девка. Не испужливых. Сразу видать не наша, – уже убрав ехидную улыбку, сквозь зубы произнес он.
– Вот, не знала, – ехидно ответила ему Агния, – а как тут оказалась так и поняла, что тебя и не боюсь вовсе.
– А надо бы, – уже разозлился княжич.
– Я и тебя попорчу, и жизнь тебе попорчу. Никто тебя уж и замуж не возьмет. В монастырь только и сгодишься.
– Ну чего ж заглядывать то вдаль. Посмотрим, поглядим, – чуть с дрожью ответила ему дочь кузнеца.
– А неча смотреть, делать будем, – чуть ли не с воем выдохнул Святослав и кинулся к Агнии.
Агния схватила скамейку и швырнула его в Святослава.
Он успелее отщвырнуть рукой в последней момент и кинулся на девушку.
Пока княжич ее ломал, она успела ухватить рушник и накинуть ему на шею.
Святослав озверел, одной рукой он пытался снять рушник со своей шеи, другой – рвал на Агнии рубаху. Успел зацепить рукав и снес его. Только он освободился от рушника, вдруг раздался грохот выламывающейся двери.
– Не сметь, сюда входить – зарычал Святослав.
Но вопреки его приказу в дверь вошли и голосом князя ответили:
– Так вот ты злодей сыскался. Все на улицу.
Святослав осел.
– Отец, – охрипшим голосом выдохнул он. Агния выдохнула и начала оседать. Но тут кто – то подхватил ее на руки и вынес на улицу.
Предзакатное солнце на улице пыталось отогреть своим уже не жарким светом девушку, но ей это не удавалось.
Дочь кузнеца начало трясти. Кто – то накинул ей на плечи плащ. Плащ был богатый, отороченный соболями.
– Княжий – отстраненно подумала Агния.
Потом ей поднесли ко рту ковш. Выпив девушка поняла, что сбитень. Стало значительно теплее, дрожь бить перестала и она наконец могла осмотреться и понять что происходит вокруг.
А происходило неслыханное.
НА дворе бани стояла охранная дружина самого князя. ЗА князем стоял княжич Ратибор, перед князем на коленях стоял Святослав.
В это же время в вороты вбегал отец Агнии с ватагой. Увидев, что возле Агнии стоит один из самых старых дружинников князя и поддерживает ее, Димитрий остановился и неспеша пошел к месту действия.
Ватага так и осталась стоять в воротах.
Князь тяжелым взглядом обвел всех вокруг и спросил после:
– Ну и кто скажет, что это все?
Как не удивительно, все молчали и только из ватаги вышел горшечник Микула.
Он подошел к князю, поклонился и начал:
– Князь великий. Дозволь слово сказать. С недавнего времени девки молодые стали со дворов пропадать. Ты знаешь и моя Марфа красавица тоже пропала. Все думали на зверя лесного. Но с недавнего времени, стали поговаривать, что зверь шибко разумный. Только красивых девок да незамужних берет. Зверю то ему бы и все равно кого жрать. Да вот только мужику не все равно, каких девок брать.
– Сколько? – с плохо сдерживаемой яростью спросил князь.
– Да почитай шесть девок скрадено было, а Агнию вот тоже не уберегли, седьмая будет.
Князь почти не поднимая глаз обернулся в сторону Святослава.
– Ты девок портил?
Святослав молчал.
– Ты их всех порешил? – не дождавшись ответа с такой же яростью вновь спросил Святослава князь.
– Нет, по дальним скитам до заимкам отправил. Только одна, и то сама себе жизни решила, дура, – понуро ответил Святослав.
– Значит я тебя воспитывал, чтобы ты позор в мой дом принес, чтобы ты перед всем миром меня злодеем выставил? Меня просили на княжении, чтобы я народ этот от беды великой охранял, а главной бедой мой сын оказался?
И тут князь потерял свой человеческий облик. Вдруг из него вышел берсерк. Он взревел, выхватил меч и рубанул наотмашь своего сына. Никто даже не успел остановить князя.