– Ничего фатального, – обтекаемо ответила чародейка. – Вы убили всех жрецов?
– Ориуса взяли в плен. Сейчас с ним мои люди.
– Среди них есть маги? – тревожно спросила она.
– Нет, но они справятся. Я дал ему корни мириндики и приказал подкармливать его ими, пока не вернусь, – ответил на ее немой вопрос он. – До завтра помаринуем его, а утром допросим.
– Хитро, – похвалила его Шалведа. – Я бы и не догадалась так сделать. Вы очень опасный человек, Ларион.
– Женщинам нравятся опасные мужчины, – усмехнулся Ларион.
– Верно, – чародейка обольстительно улыбнулась и кокетливо заправила за ухо прядь волос.
– А мне нравятся женщины, – с улыбкой продолжил Ирков. – Приходится соответствовать. Вот, наденьте, на улице прохладно.
Он снял куртку и галантно накинул ее на плечи Шалведы.
Они вышли во двор. Солнце почти село, его последние лучи тонкими красными полосами падали на гладкий камень. Сильный с Костей оттащили трупы в сторону, а Ориуса привязали к креслу.
– Миссия выполнена? – спросил Саша, окидывая волшебницу быстрым взглядом.
– Да, – кивнул Ларион. – Разобьем лагерь здесь. Пусть часть ребят к землянке сгоняет, поможет Лене и доктору. Замок осмотрели?
– Большую часть. Нейтрализовали пятерых змееруков и семерых людей. Не пойму я, Ларион Витальевич, как наши не справились с ними в первый раз? Численное превосходство небольшое было, а у наших огневая мощь явно больше.
– Да их больше раз в пять было! – возмутился Костя. – С таким количеством как сейчас и мы бы справились.
– И куда они подевались, по-твоему? – язвительно поинтересовался Сильный.
– Это был морок, – неожиданно вмешалась Шалведа. – Жрец наложил морок и убедил вас, что его отряд намного больше.
– А сейчас чего такого не было? – продолжил допытываться спецназовец.
– Саша, меньше знаешь – крепче спишь, – осек его Ларион. – Займись лагерем.
– Понял, Ларион Витальевич, – отрапортовал Сильный, отдал честь и испарился.
Ларион достал сигареты и закурил. Застонал Ориус, вяло покрутился на стуле и зло ощерился, завидев Шалведу. Костя невозмутимо вынул из кармана жменю сушеных корней и насильно всыпал их Жрецу в рот. Тот попытался их выплюнуть, но Костя крепко прижал ему челюсть и закрыл ладонью нос и рот. Ориус успокоился.
– Ларион Витальевич, может, мы его чем-нибудь более эффективным усыпим? – с надеждой спросил Костя. – Морфием, например. У ребят в аптечках он есть.
– Коли, – отмахнулся Ларион.
Шалведа присела на свободный стул, плотнее закуталась в армейскую куртку и зябко поежилась. Ларион потушил сигарету о стол и бросил бычок на землю. Светя фонариком, подскочил один из спецназовцев и бодро отрапортовал:
– Осмотрели весь замок. Нашли склад провизии и винный погреб.
– Зал какой-нибудь теплый, где погреться можно, нашли? – спросил Ларион.
– Так точно. Вход прямо со двора.
– Отведи Шалведу туда. На складе поищи еды.
– Есть.
Костя вынул из армейской аптечки тюбик-шприц, сорвал колпачок и, размахнувшись, уколол. Ориус с поразительной скоростью развернул тяжелый стул и завалился на землю. Костя потерял равновесие и едва не упал рядом. Жрец зарычал, выплюнул корни мириндики и попытался разорвать веревки. Лицо его побагровело от напряжения, на шее и лбу вздулись толстые синие вены.
Шалведа вскочила, вокруг ее пальцев заискрились маленькие тонкие молнии.
– Смотрю, нашла новых друзей, сестрица, – прорычал Ориус, жутко ухмыляясь.
– А ты новых врагов, – не раздумывая, ответила она.
Жрец расхохотался.
– Я бы так не горячился, – спокойно возразил Ларион и накинул на пленника легкое парализующее заклятие. – Ориус, если вы проявите благоразумие, мы, возможно, сможет договориться. Я заинтересован в мирном решении вопроса.
– Этот землянин уйдет сразу, как запахнет жареным, – хрипло продолжил Ориус. – И ты останешься одна. Вот тогда и поговорим.
Шалведа взмахнула руками, собираясь отпустить на свободу молнии. Ларион резко схватил ее за руку с криком:
– Стоять!
И тут Ориус захрипел и задергался. Агония длилась пару минут, после чего Темный Жрец обмяк.
– Он, что, умер? – недоуменно спросил Костя, вытягивая шею.
Ларион коротко выругался, подошел к телу и приложил пальцы к шее.
– Похоже, что так, – комментировал он.
Подошел врач.
– Кому тут надо было морфин уколоть? – спросил он.
– Уже никому, – философски протянул Ларион, доставая сигареты. – Ваш диагноз, Аркадий Палыч?
Врач присел рядом с Ориусом, быстро осмотрел и пожал плечами.
– Может, цианид? Во рту пена. Отек легких был, но чтоб так быстро… не знаю.
– На всякий случай не развязывайте, – распорядился Ларион. – И отнесите куда-нибудь отсюда, чтоб не вонял. Артем, – он повернулся к спецназовцу, – проводите Шалведу внутрь.
Спецназовец отдал честь, тщательно изображая невозмутимость на лице, и повернулся к волшебнице.
– Разрешите проводить?
Она пожала плечами и поплелась следом за ним. Ларион присел на край стола, устало потер глаза. Завибрировал браслет. Он удивленно одернул рукав и скривился, увидев номер Финэ. Вздохнув, он нажал зеленую трубочку.
– Господин Ирк? – неуверенно и очень громко заговорил Финэ.
Ларион непроизвольно отшатнулся.
– Это я. Говори тише. Что еще случилось?
– Господи Ирк, вам пришло приглашение на турнир по фехтованию.
– Я же просил беспокоить только в крайнем случае, – вздохнул Ларион. – И я отказался от участия в этом турнире месяц назад.
– Я понимаю, – затараторил Финэ. – Но приглашение подписано лично императором. Что мне ответить?
– Когда там этот турнир?
– Через пять дней.
– Я не успею. Напиши еще раз отказ.
– Господи Ирк, от приглашений императора так просто не отказываются, – почти плача, простонал Финэ. – За такое неуважение нас могут и в тюрьму посадить.
– О, Господи, только этого мне сейчас не хватало, – раздраженно проворчал Ирков. – Напиши, что я считаю, что капитан Иннэ более достойная кандидатура для такого дела. Все, я занят.
– Но господи Ирк….
Ларион сбросил звонок и выругался. Ссориться с императором ему совсем не хотелось, но жертвовать жизнью и временем ради потехи тоже. Пусть уж лучше Руа обидится.
Вокруг суетились спецназовцы. Кто-то рубил дрова, кто-то настраивал свет, кто-то растягивал тент. Ларион пошел внутрь.
Зал наполняли ароматы жареного мяса и костра: двое бойцов жарили на вертеле над камином небольшого поросенка. Шалведа сидела в широком мягком кресле в углу, поджав ноги, и дремала. Ларион устало опустился в соседнее кресло, достал сигареты, но курить передумал и сунул пачку обратно в карман.
– Переворот в Ефрисии провалился, – негромко сказала Шалведа, поворачиваясь к нему. – Фланик погиб.
– И у кого сейчас трон? – медленно спросил Ларион.
Магический экстаз отступал. На смену ему накатывала тупая усталость и апатия. Он с трудом заставил себя снова включиться в разговор.
– У сводного брата короля, Зарсея Золлотова. Полный отморозок.
– Хреново, – меланхолично обронил Ирков, снова достал сигарету и все-таки закурил. – Мы с вами, кажется, договаривались о другом.
– Да, я помню, – перебила его Шалведа. – Но я тоже не всесильна. Зарсей был непредвиденной угрозой.
– Такой уж и непредвиденной, – слабо усмехнулся Ларион.
– Мне нужно пятнадцать-двадцать ваших людей, желательно, хотя бы пару магов, и через неделю трон в Ефрисии будет принадлежать мне.
– Нет, – он медленно выдохнул густой дым. – Я могу выделить три человека, чтобы они помогли с организацией, но со своими внутренними проблемами разбирайтесь сами. Я не имею права так явно вмешиваться в ход вашей истории.
– Значит, сводить с ума короля было незначительным вмешательством? – возмутилась она. – Вы и так уже по уши завязли в наших внутренних проблемах, Ларион!
– Сводить с ума короля было вашей идеей, а не моей, – невозмутимо парировал он. – Я, как вы помните, предлагал более мирный вариант решения. Это было вашей идеей, и реализовали вы ее тоже сами. Так что….
Он пожал плечами и затянулся. Шалведа скрестила руки на груди, обиженно надулась и отвернулась. Ларион докурил и бросил окурок в ведро с помоями, стоящее неподалеку.
– Переворот в Ефрисии меня сейчас не особо волнует, – заговорил он. – Сейчас меня больше волнует Дарлиан и его Жрецы. Ориус назвал вас сестрой. Не хотите объясниться?
– Что вы знаете о фортуглах, Ларион? – загадочно спросила Шалведа, помолчав.
– Это одна из малочисленных рас на Карли. Насчитывает не больше двух десятков человек. Все они маги, по большей мере, темные.
– Фортуглы – не просто раса. Это семья. И Дарлиан был ее главой. После его смерти все младшие члены семьи потеряли часть своей силы.
– Это очень интересно, но не ответ на мой вопрос, – лениво заметил Ларион.
– У Дарлиана было два младших брата и сестра. Я видела, как Книга разрушает его, пыталась остановить, но, когда поняла, что это бесполезно, ушла из семьи.
– Выходит, вы – сестра Дарлиана? – уточнил Ирков.
– Да, младшая.
– А что за разрушительная сила Книги?
– Дарлиан был последним Хранителем. С тех пор, как он погиб, никто больше не смог воспользоваться Книгой. И знания, сокрытые в ней, так и остаются закрытыми.
– Хотите сказать, что Книга не просто атрибут, а реальная сила? – напрягся Ларион.
– Конечно, – она усмехнулась с легким превосходством. – В Книге собраны древние заклинания и законы магии. Тот, кто получит эти знания, станет почти что богом. И Дарлиан был таким, пусть и недолго. Ему не хватило нескольких недель, чтобы дочитать.
– А вы смогли бы прочитать Книгу?
– Нас всех в детстве обучали тайному языку Праотцов и я, как могу, храню эти знания, хоть и никогда не смогу им воспользоваться.
– Почему?
– Открыть Книгу может только Хранитель. Никто другой не сможет. Поверьте, это не просто суеверие. Когда Дарлиан нашел Книгу, мы все попытались ее отрыть, и получилось только у него.
– Занятно, – протянул Ларион и снова откинулся в кресле. – И где Книга сейчас?
– Спрятана в подземелье под Пятью Холмами, за лесом Чудовищ. Никто посторонний туда не пройдет. Только я и Хранитель.
– То есть, если Дарлиана действительно оживят, как рассказывают Жрецы, он спокойно пройдет ваш лес и заберет книгу, так?
– Нам нужно найти нового Хранителя! – горячо воскликнула она, резко переводя тему, и всплеснула руками. – Это единственный шанс остановить Жрецов и не дать Дарлиану воскреснуть. Новый Хранитель откроет Книгу, а я смогу прочитать ее. Вместе мы их остановим.
– Вы хотели сказать уничтожим?
– Если это будет единственным способом их остановить, то да, – жестко заявила Шалведа.
Ларион задумался и ненадолго замолчал.
– Жаль, что Ориус безвременно нас покинул, – невпопад проговорил он, наконец. – Через него я мог бы попробовать выйти на кого-нибудь вышестоящего.
– Договориться с фортуглами? – удивленно и презрительно бросила Шалведа.
– А почему нет? Исходя из ваших слов, понятно, что они не фанатичны. Действия их прагматичные и четко рассчитанные. Раз так, то с ними можно попробовать договориться.
– Не ожидала от вас такого, – холодно заметила волшебница и встала. – Я думала, мы союзники в этой войне.
– Не забывайте, дорогая, что я отстаиваю, прежде всего, интересы всей планеты, а не ваши. И если интересы планеты потребуют заключить союз с фортуглами, я это сделаю.
– Да, конечно, вы правы, – помолчав, согласилась она. – Интересы Мира превыше всего. Но, поверьте, Ларион, Дарлиан никого не пощадит. Знания, полученные из Книги, лишают человека всяких нравственных ориентиров. Он будет стремиться к своим личным неясным целям, наплевав на целые народы. В прошлый раз он выкосил со своей ордой три четверти населения Ефрисии и почти половину населения Фаленгии и нынешнего СЮТРа. Думаете, он станет договариваться с вами?
– Почему бы и нет, – хмыкнул Ларион. – Каким бы сильным он не был, он такой только на Карли. За ее пределами он самый обычный человек. Я не верю в вашу наивность. Вы прекрасно понимаете, что мне есть, что ему предложить.
– И зачем вам это? – разозлилась Шалведа. – Зачем вам у руля целой планеты неадекватный фанатик, истребляющий своих собственных подданных направо и налево?
– Дело в том, – задумчиво проговорил Ирков, – что он может оказаться не таким уж неадекватным фанатиком, как вы говорите. Но я теперь никогда этого не узнаю. Все, кто мог вывести меня на нынешнего главу фортуглов, мертвы. Придется поверить вам на слово.
Волшебница горько усмехнулась и покачала головой.
– Нам предстоят нелегкие времена, Ларион, давайте не будем ссориться, – улыбнувшись, сказала она.
– Эй, рядовой, – подняв руку, позвал Ларион одного из бойцов.
Тот резко обернулся и потрусил к нему.
– Мне там говорили, что нашли винный погреб?
– Так точно, капитан. Нашли.
– Сходите туда и выберете пять бутылок постарше. Сегодня разрешаю выпить. Победа, все-таки.
Губы спецназовца расплылись в непроизвольной улыбке.
– Разрешите выполнять? – нетерпеливо спросил он.
– Выполняйте, – усмехнулся Ларион. – Одну сразу ко мне принесите.
– Так точно!
Боец отдал честь, в несколько прыжков пересек зал и скрылся в коридоре. Ларион с Шалведой переглянулись. Она весело улыбнулась и едва заметно кивнула, принимая перемирие.
Ания. Глава 4
Е
сли бы я была дома, то назвала бы это время рождественской неделей. Здесь тоже был какой-то праздник, похожий на Рождество, но он прошёл ещё в начале декабря или вуле, как говорят здесь, в Ефрисии. Снега навалило по шею, поэтому из города выехать было практически невозможно. Снежные горы, насыпанные жителями при чистке дорожек, иногда достигали окон вторых этажей. Сосульки, напоминающие бивни мамонтов, свисали с крыш, иногда падали на брусчатку и разбивались на миллион осколков.
Из-за резкого обострения контроля всеобщей законопослушности, которое в очередной раз случилось с нашим губернатором, Рушель объявил затишье и не на какие задания нас не отправлял. Чарли окончательно выздоровел и подарил мне красивый тёплый шарф в знак благодарности за спасение.
– Я бы тебе ещё раньше купил, но сама понимаешь, жена заболела и…
– Чарли, это, правда, было не нужно, – стараясь подавить проклятый кашель, сказала я. – Спасибо, может, теперь я, наконец, выздоровею.
Кашель мучал меня неделю. Потом к этому добавился подозрительный озноб. Харис оценил моё состояние довольно критично, сообщив, что от подобного можно и ноги протянуть. Его слова укрепили мой страх умереть от простуды при полном отсутствии нормальной медицины. Джули осыпала меня заботой: поила горячим молоком, отбирала у Дуды его любимый мёд и кормила им по пять раз в день. Она даже пыталась привести доктора, но тот был постоянно занят и говорил, что у него есть пациенты более серьёзные и нуждающиеся в опеке врача.
Несмотря на свою болезнь, я всё чаще думала о том, что неплохо бы съездить к магу. Сейчас у меня как раз было свободное время, деньги и, возможно, именно визит к нему смог бы дать мне возможность вылечиться не в средневековом вонючем городке, а в цивилизованной больнице или дома. Но Джули стеной преграждала мне дорогу и из дома не выпускала. Харис всячески этому способствовал. Они даже установили дежурство, чтобы я не дай бог не сбежала.
Их забота поначалу меня очень трогала, и я благодарно и послушно лежала в кровати у камина, попивая горячее молоко с медом. Но потом это начало раздражать. Тем более я видела, что их средства не помогают, и мне не хорошеет от их лечения. Кульминацией стал запрет Джули на визиты к Дрантуге, потому что там сквозняк.
– Хватит меня опекать, – прохрипела я. – Носитесь со мной, как с ребёнком.
Джули смирила меня строгим взглядом.
– Нечего тебе шастать, – сказала она. – А конюшню я заперла на ключ.
Я только разочарованно развела руками и покорилась.
Через несколько дней Харис принес редкое дорогое, но очень хорошее, по словам врача, лекарство. Причём купил он его большую склянку, которой хватило на полный курс лечения. На вопросы о цене он только что-то невнятно бурчал и отмахивался.
В результате, температура прошла, а насморк немного уменьшился.
– Всё, я выздоровела, – решительно сообщила я, встав однажды в проходе дверей на кухне.
– Да что ты! – хмыкнула Джули, подпирая бок рукой с полотенцем.
– Да, поэтому я бы хотела чем-нибудь перекусить, – сказала я, садясь за стол, постоянно заваленный кастрюлями, ложками, досками для порезки овощей и прочим.
– Подожди, сейчас я как раз твой бульон доварю и молока принесу.
От молока мне уже тошнило, но другого бы всё равно не дали, поэтому я понуро опустила голову и начала жевать кусок хлеба.
Вскоре Джули поднесла мне дымящуюся миску с бульоном и, пожелав приятного аппетита, скрылась за дверью кладовой. Я с удовольствием хлебала горячий бульон, заедая его хлебом.
В кухню зашёл Харис. В руках он держал несколько кухонных ножей.
– Джули! – крикнул он с порога. – Я ножи принес!
– Спасибо, а то резать невозможно, – выходя из кладовой, поблагодарила кухарка.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Харис, положив руку мне на плечо.
– Хорошо, – с забитым ртом пробубнила я. – Спасибо.
Джули подала Харису кружку с разогретым вином и бутерброд с куском жареной свинины.
– Мне бы на воздухе прогуляться, – прожевав, как бы невзначай сказала я. – Свежий воздух очень полезен.
– А что, Джули, может на полчасика и можно, – неожиданно поддержал меня Харис.
– Ещё чего, – пробурчала кухарка.
Разговор утих. Я поняла, что это шанс, который упускать нельзя и с мольбой посмотрела на Хариса. Он подмигнул мне и после короткого завтрака мы пошли в дом.
– Харис, мне нужно съездить в одно место, – откашлявшись, сказала я. – Это очень важно. А сейчас как раз подходящий момент. Если б не эта проклятая простуда, я бы давным-давно это сделала, но сам понимаешь…
– Ну и куда же тебе надо? – облокотившись о стену, спросил он.
– В Шаке, – ответила я. – И даже не думай сейчас меня отговаривать.
– Срака вархала! Ты чокнулась, – резюмировал он после небольшой паузы. – Болезнь поразила твой разум, и ты обезумела.
– Ничего подобного, – возмущенно прохрипела я. – Это очень важно.
– Первое – там очаг заразы, – недовольно скривившись, начал перечислять Харис и загнул указательный палец. – Второе – до него хрен знает сколько ехать. Третье – это территория Темлена.
– Брось, кому нужна эта помойка, – фыркнула я, надевая поверх рубашки тёплый жакет и расправляя волосы. – Его люди вообще редко туда ходят, тем более сейчас.
Харис почесал бровь и покачал головой.
– И кого ты там хочешь найти? – спросил он.
– Это неважно, – отмахнулась я, завернув шею и прикрыв голову, как капюшоном, шарфом. – Вернее, это очень важно, но я не могу тебе сказать.
– Очень хорошо, – саркастично заметил Харис, скрещивая руки на груди. – Мне придется рисковать своей жизнью в Шаке из-за чего-то настолько важного, что о нем нельзя говорить. Я, вообще-то, могу и отказаться ехать.
Я надела, купленную в начале зимы, шубу с овчинным подшерстком и пушистым воротником из какого-то зверька, и начала искать свои сапоги, бегая по коморке.
– А я, вообще-то, тебя и не заставляю со мной ехать, – остановившись на секунду, парировала я.
Харис удивленно выпучил глаза и ненадолго онемел от изумления. Я же надела сапоги, пристегнула к поясу кинжал и направилась к двери. Все еще возмущенно-удивленный Харис молча вышел за мной.
Дрантуга встретил меня радостным ржанием. Я ласково потрепала коня за ухом и прижалась щекой к теплой мягкой морде.
– Какие нежности, – проворчал Харис. – А меня эта падла несколько раз укусила и один раз лягнула, когда пытался его чистить.
– То-то я смотрю, грязный он какой-то, – беззлобно съязвила я. – Ты все-таки решил поехать со мной? Очень мило с твоей стороны.
Я затянула подпругу на седле и накрыла лошадиный круп теплой шерстяной попоной.
– Еще чего не хватало тебя одну в Шаке отпускать, – проворчал он. – Рушель узнает – убьет нас обоих.
– Значит, придется сделать так, чтоб Рушель не узнал, – взбираясь в седло, проговорила я. – Ну, вперед.
Вокруг лежали горы грязного снега. На крышах белели снежные шапки, в длинных, как клыки, сосульках играл солнечный свет. Солнце на сине-голубом небе сияло ярким бело-жёлтым диском.
У каждого города есть своё «лицо». Это главная площадь, роскошные парки и скверы, ухоженные палисадники у аккуратных домиков, библиотеки, музеи и прочее. Всё это создано для того, чтобы впечатлить приезжего и убедить, что он нашёл город своей мечты. В таком крупном городе, как Торленс, всё это было и, если не заглядывать в тёмные переулки и не ходить вдоль старой стены и боковых ворот, впечатляло и убеждало. Сказать по правде, я и сама сначала подумала, что этот город мог бы стать для меня вторым домом. Но чем дольше я жила здесь, чем глубже изучала его, тем больше понимала, что есть совсем другая, в разы большая сторона медали. Апофеозом в моём разочаровании было посещение Шаке. Когда мы с Харисом впервые забрели туда, у меня холодок пробежал по коже. А это была лишь его окраина.
Мы свернули с широкой улицы, проехали несколько дворов стареньких одноэтажных домов и оказались на небольшом пустыре, заваленном хламом и изрытого канавами, в которые сливались все нечистоты города. Через пустырь тянулась дорога, по которой едва ли могла проехать небольшая телега. Лошади брели по чавкающему под копытами рыхлому грязному снегу, постоянно фыркая и встряхивая гривами.
– И чего тебя сюда понесло? – морща нос, уныло пробормотал Харис.
– Захотелось острых ощущений, – подгоняя Дрантугу, бросила я.
За пустырём тянулся полуразрушенный жилой район. Покосившиеся дома, самодельные халабуды и длинные навесы, под которыми, прижимаясь друг к другу, вокруг пылающих костров сидели люди. Все они были в лохмотьях, из-под которых выглядывали посиневшие от холода руки и ноги. Лица их, искорёженные и грязные, казалось, уже не способны были выражать какие-то эмоции, кроме страданий. Отовсюду слышались стоны, ужасный кашель, хрип и детский плач.
Сердце моё сжалось от этой картины. Я чувствовала себя виноватой и ехала, как можно скорее, чтобы не смотреть им в глаза. Проехав «жилой квартал», мы выехали по дороге к полуразрушенным загонам. Тощие козы и коровы толпились под покосившимся навесом и жевали сваленные в кучу полусгнившие сорняки, чуть поодаль топталось три маленькие клячи, сонными глазами сверля снег.
– Ания, – окликнул меня Харис, преграждая дорогу. – Ты что, заснула?
– А, нет, – опомнилась я, остановив коня.
– Тут огромный район, что ты ищешь? – спросил он. – Я, конечно, плоховато ориентируюсь здесь, но, может, всё-таки знаю, где это находится.
– Мне нужен маг, – ляпнула я, только потом сообразив, что проговорилась.
Харис в недоумении поднял брови и несколько секунд молчал, ошарашенно глядя на меня.
– Зачем, вархал меня задери?!
– Не важно, – недовольно отмахнулась я, подбирая поводья. – Вроде как нужен трактир «Весельчак». Если ты не знаешь, то сейчас спросим у кого-нибудь.
Проехав пастбища, мы оказались в самом сердце Шаке. Тут стояли старые двухэтажные деревянные постройки. Вдоль них тянулись крытые старыми тряпками прилавки, где лежали вперемешку посуда, старые хомуты, полусгнившая еда и старая одежда.
– Сейчас спросим, – мрачно заявил Харис, поворачивая коня к телеге, груженой едой, возле которой крутился полноватый торговец.
Он, увидев нас, расплылся в улыбке. Харис бросил ему пару серебряков и наклонился из седла. Торговец даже немного присел. Что-то быстро проговорил и махнул рукой вправо, где улица уходила за поворот. Харис подъехал ко мне.
– Поехали, тут недалеко, – сказал он, и я поскакала за ним.
Около часа мы кружили по клоаке Торленса. Наконец, проехав по узенькой прочищенной дорожке к старому деревянному дому, дверь которого представляла собой висящий кусок мешковины, мы добрались до мага.
– Дальше я сама, – спешиваясь, сказала я и подала поводья Харису.
– Может пойти с тобой? – тревожно глядя на дом, предложил он.
– Не надо, присмотри за лошадьми, – отказалась я, и, откашлявшись, пошла в дом.
Пройдя по узенькой расчищенной тропинке, я откинула мешковину и шагнула через порог.
– Твою мать, – прошипела я, споткнувшись о ступеньку и ввалившись внутрь.
Не успела я опомниться, как ко мне подскочил из темноты старичок в лохмотьях. От неожиданности я шарахнулась в сторону и треснулась головой о висящую сковороду или чан.
– Нечистая ты! – сотрясая запрелый воздух, в котором витали запахи трав, подгорелой пищи и вонючего белья, с порога сообщил мне старикашка.
– Я бы поспорила, кто из нас чище, – потирая больной затылок, пробурчала я.
Старик держал в одной руке какую-то миску, а в другой деревянную колотушку. Глаза его бешено бегали и хищно смотрели на меня. Седые волосы торчали в разные стороны, а редкая бородка напоминала старую зубную щётку. Из-под длинных лохмотьев то ли халата, то ли пончо, выглядывали худые голые ноги, обутые в полуразвалившиеся лапти.
– Покорись и очистись, – успокоившись и опустив руки, грозно проревел он.
Он сделал жест рукой, давая понять, что я должна стать на колени.
«Блин, да он не маг, а шаман какой-то. Сейчас какие-нибудь помои мне на голову выльет, потом в век не отмоюсь. Ещё и денег сдерет…»
Я неохотно опустилась на колени и напряглась. Старик таинственно замычал и начал бить колотушкой в миску.
– Извините, а можно как-то побыстрее? – поинтересовалась я, когда поняла, что у меня затекают ноги.
– Молчи, нечистая, и покорись, – рявкнул он и продолжил мычать.
После пяти минут обряда «очищения» мне начинало всё это надоедать.
– Папаша, завязывай, – поднимаясь с колен, сказала я, нависая над ним. – У меня к тебе очень серьёзное дело, поэтому положи свою сковородку и послушай меня.
Старик посмотрел на меня, как на злейшего врага, но колотушку опустил.
– Для очищения тебе нужно отпустить свои мысли и покориться, – неуверенно сообщил он.
– Мыться надо, а не чесаться, – буркнула я. – А теперь заканчивай этот цирк. Я магов видела, поэтому знаю, что такой фигней они не занимаются.
Старик вообще скис. Вздохнул, положил миску и колотушку на старую тумбочку и тяжело опустился на плетёный стул.
– Так-то лучше, – довольно сказала я. – Я попала сюда из другого мира через портал. Я хочу назад, поэтому отправьте меня, пожалуйста, обратно.
Судя по мутным глазам старика, перед моим приходом он то ли что-то пил, то ли курил. Харис рассказывал, что жители часто балуются тут волшебной травкой, от которой можно видеть много всего интересного.
– Папаша, вы меня понимаете? – уже забеспокоилась я, трогая старика за руку.
– Чтобы очиститься, выйди в полнолуние на холм и выпусти змея из своей души, – проревел он, покачиваясь.
– Ты что, издеваешься надо мной! – раздраженно вскрикнула я. – Домой меня отправь!
Тут дед вернулся в реальность и, прокашлявшись, несколько секунд сверлил меня взглядом.
– Магия порталов очень сильная, – наконец, резюмировал он.
– Но вы же сможете? – взмолилась я, заглядывая ему в глаза.
– А из какого ты мира? – спросил он. – Из Лирена, Ваху, Саркли?
– Земля, Земля, – затараторила я, изображая руками планету. – Голубой такой шарик с лесами, машинами, нормальными людьми.
– Зем-ля, – медленно произнес старик. – Нет, я не знаю такого мира.
– Да вам и не надо! – вскрикнула я. – Вы главное меня туда отправьте!
Старик опять провалился в небытие и начал вещать про ритуал очищения и злых духов. Я взвыла от отчаяния и злости. Мне казалось, что ещё немного и я придушу этого старика. Я пыталась привести его в чувство, но он вооружился колотушкой и миской и начал бегать по дому с неистовыми воплями. Наконец, я сдалась и просто уселась на пол, обхватив голову руками. Этот проклятый старик довёл меня до истерики.
Не знаю, как долго я просидела у этого ненормального, но, когда я, наконец, вырвалась из его логова, над городом стояли сумерки. На улицу я вышла совершенно разбитая. Харис с лошадьми пропал, оставив лишь кучу следов на снегу у забора.
– Отлично, – сказала я, глядя на пустую улицу. – Я уж думала, что финал этого кошмара будет благополучным.
К счастью, желающих посетить чокнутого мага было немного, поэтому я пошла по следам, уводящим к старому дому, в окнах которого виднелся свет от свечей. За старым сараем я обнаружила Дрантугу и кобылу Хариса.
– Так, а где этот джентльмен сраный, – пробурчала я, погладив коня по шее.
Толкнув рассохшуюся дверь, я оказалась в сарае, где на сене сидело два чумазых мальчика. Они испуганно смотрели на меня, держа в руках куски черствого хлеба.
– Не бойтесь, – ласково сказала я, присев рядом с ними на корточки. – Я вас не обижу.
Мальчикам было лет по шесть, не больше. Из-под старых, порванных курток выглядывали тоненькие рубашки.
– А где ваша мама? – спросила я.
Один из них указал мне тоненьким пальчиком в сторону покосившегося домика во дворе.
– А почему вы здесь? – спросила я.
– Греемся, – хриплым голосом тихо ответил мальчик, кивнув в сторону огороженного камнями костра, разведенного прямо посреди сарая на земле.
– А вы не видели тут дяденьку? – спросила я. – Он лошадок у вас за сараем оставил.
– Мама его домой повела, – ответил мальчик. – Его Кирс с шайкой побили, а мама его нашла и домой привела. А лошади сами пришли.
– Ясно, – скривив губы, выдохнула я. – Спасибо, держите.
Я дала каждому по серебряной монетке и вышла из сарая. Мальчишки радостно завизжали и побежали за мной.
Хариса действительно хорошо отлупасили. Огромный синяк во всю щёку, рассеченная бровь, губа и плюс ко всему покалеченное самолюбие.
– Спасибо вам огромное, – ещё раз поблагодарили мы хозяйку и, оставив ей пару золотых, вышли на улицу.
– Ания, задери тебя вархал, – прижимая завернутый в тряпку лёд, прошипел Харис. – Тебя почему так долго не было?!
– Та дед вообще неадекватный, – уныло протянула я. – Меня до белого колена довёл и всякую чушь нёс. Ты лучше скажи, как тебя умудрились так красиво отдубасить?
– Та знаешь, десять против одного, – начал Харис, останавливаясь возле коней. – У меня были довольно кислые шансы выйти победителем. Я тебя звал, но кроме каких-то воплей непонятных вообще ничего не услышал. Вы там духов вызывали что ли?
– Нет, это он накурился, – буркнула я.
– А, ридиникой, – расплывшись в улыбке, догадался Харис. – Да, от неё и не такое вытворять начнешь.
– Ладно, поехали, а то совсем стемнеет, – печально протянула я.
Всю дорогу мы ехали молча. Харис, тихо шепча ругательства, постоянно трогал побитую физиономию, я, погруженная в свои мрачные мысли, опустила голову, глядя на лошадиную шею.
Выехав из Шаке, я почувствовала, что у меня снова поднялась температура. Сжавшись и трясясь, я почти не управляла конём, который покорно брёл за Харисом.
В дом Рушеля мы приехали около девяти часов вечера. Джули, увидев нас, чуть не упала в обморок. Я, сквозь туман слыша её причитания, побрела к себе в коморку и, закутавшись в тёплое одеяло, легла и задремала.