Малыш для биг-босса

Недолго думая, собираю свои наработки, заодно и прихватываю флешку.

Пусть посмотрит, вникнет.

Выхожу из кабинета и медленно прохожу к лифтам. Ждать не приходится, спустя секунду я уже выхожу на этаже руководства и замечаю эффектную пышногрудую брюнетку, сидящую у центровой двустворчатой двери.

Девушка не замечает меня, либо делает вид, что не видит. Наводит марафет и отбрасывает с плеча длинные иссиня-черные пряди. Наконец, прячет зеркальце.

Рядом с такой эффектной секретаршей я в своем дешевом костюмчике выгляжу, наверное, достаточно безобидно.

Во всяком случае, после секундного осмотра моего внешнего вида, временно исполняющая обязанности секретаря Умарова мне улыбается, сверкая белоснежными винирами, а у меня сердце начинает колоть.

Вот эта девушка явно во вкусе Баграта. А я никогда не вписывалась в параметры его аппетитов и вот эта вот Ольга мне слишком сильно напоминает одну знойную брюнетку, которая разрушила мою жизнь…

Отмахиваюсь от воспоминаний. Что было, то было. Не хочу вспоминать прошлое, но с появлением Багарата оно словно ожило и теперь не дает мне покоя, мелькая перед глазами кадрами.

Выпрямляю плечи и подхожу к столу Ольги.

– Еще раз здравствуйте, я, как вы просили, принесла вам документы, – говорю как можно более дружелюбно и кладу свои бумаги на край стола секретаря, но девушка не тянется к ним, смотрит недовольно и оглушает меня страшным:

– Лично передадите. Проходите в кабинет к начальству.

– Ч-что?! – переспрашиваю. Мне кажется, я сейчас ослышалась.

– Проходите в кабинет, – цедит в ответ Ольга. Явно демонстрируя, что я ее подбешиваю.

Киваю референту Умарова. А сама пячусь назад. Не могу я заставить себя войти в эти огромные двери и встретиться взглядом с человеком, который отнял у меня сердце.

Прикрываю веки и разворачиваюсь в сторону выхода.

Но неожиданно для себя отмечаю, что там сейчас стоит охранник Баграта. Паника подступает и уходит, как только понимаю, что мужчина просто вошел в помещение, а не встал на пост, так сказать.

Я теряюсь в своих мыслях, но все решает за меня случай.

Дверь кабинета Умарова открывается и из нее выходит Баграт вместе с бывшим генеральным директором.

– Благодарю вас…

Слышу голос мужчины, но все отлетает на второй план, становится неважным, а сердце в груди пропускает болезненный удар, словно нож, который застрял там три года назад, сейчас прокрутили.

Прикусываю губы, чтобы не хныкнуть от той физической боли, которую я в этот момент ощущаю.

– Приму к сведению ваше мнение.

Отвечает своему собеседнику Умаров и мужчины жмут друг другу руки. Причем Баграт с индифферентным лицом и легким кивком подчеркивает дистанцию, а вот наш бывший генеральный сияет монеткой и чуть ли не обниматься готов, но с Багратом такое не пройдет.

Рамки. Всегда и во всем, и перед всеми.

– Здравствуйте, – тихо здороваюсь с бывшем шефом, но он проходит мимо, даже не замечая меня.

А вот внимание Баграта эта короткая заминка привлекает. Биг Босс бросает взгляд на меня и словно запинается. Останавливается на моей фигурке.

Умаров хмурится, словно силясь вспомнить, кто я и что тут вообще забыла. На помощь ему приходит расторопная секретарша.

– Захарова Надежда, господин Умаров.

И столько патоки в голосе, хоть варенье закатывай.

– Проект. Хорошо, – отвечает Умаров, а у меня ноги слабеют.

Больше нет места в моем сердце этому мужчине. Но отчего же его равнодушие так ранит?!

Встречаюсь взглядом с Багратом и окончательно понимаю.

Боже. Он. Меня. Забыл.

Никто для него.

А я-то, дура, в свое время была счастлива стать женой этого бездушного монстра.

– Прошу, – открывает дверь шире и делает жест рукой, давая понять, чтобы проходила.

И я на ватных ногах захожу внутрь, прижимаю папку к груди. Дверь за спиной захлопывается, отрезая меня от остального мира, вгоняя в состояние дичайшей паники.

Сердце отбивает в груди ритм, как птица, бьющаяся о прутья клетки в надежде выбраться. Но нет. Выхода нет. Одна сплошная западня.

Молчание затягивается и Биг Босс не делает шагов, я неожиданно понимаю, что вокруг меня сгущается тишина.

Поворачиваю голову, бросаю на Умарова осторожный взгляд и встречаюсь со стальными глазами хищника.

Боже. Это пытка. Не забыла я его. Не вытравила из себя. И воспоминания вспышками накрывают, бьют наотмашь. Я смотрю в глаза мужчины. Все жду, что пройдет вперед, но Умаров стоит, вальяжно засунув руку в карман брюк, облокотившись о дверь спиной, и просто смотрит на меня.

Этот взгляд выворачивает мне всю душу. Холодный. Колючий. Адовый просто. Он скользит взглядом по мне, обжигает своим льдом кожу.

– Захарова.

Зачем-то повторяет мою фамилию своим хрипловатым низким голосом, и я киваю.

Глупо. Прикусываю губу. Чувствую себя слишком неуютно под сканером взгляда босса. Глаза у него вспыхивают, словно пламя на дне зрачков зажигается.

– Мне понравилась презентация. Профессиональный подход, – наконец, отмирает и отходит от дверей, а я выдыхаю.

На доли секунд показалось, что Умаров узнал меня.

– Спасибо, я готовилась, – отвечаю, едва шевеля губами.

Неловкость. Я не знаю, куда смотреть. Куда себя деть. Один взгляд на мужчину и меня бросает в жар. Я не забыла, какими алчными могут быть эти жесткие губы, как они могут доводить до исступления, а эти сильные руки с длинными умелыми пальцами…

С силой кусаю язык, чтобы прийти в себя.

– Господин Умаров, я так понимаю, у вас появились вопросы, я готова ответить на все.

Кривит губы в ухмылке.

– Разумеется. Вопросы. Они появились, – переиначивает мою фразу, и странный холодок предчувствия ударяет по нервным окончаниям.

Умаров делает шаг вперед, еще и еще и равняется со мной. Приходится задрать голову, чтобы смотреть мужчине в глаза.

Ошибка. Дикая. Безумная. Вблизи Баграт просто невероятно притягателен. Его запах обрушивается на меня, все та же туалетная вода с примесью его запаха. Сильного. Терпкого. Исконно мужского.

Он не предлагает мне сесть. Не проходит к столу, а просто смотрит в глаза, а затем шокирует вопросом:

– Давно вы носите очки?

Прикусываю губу.

– Давно.

– Занятно.

Умаров держит руки в карманах, из-за чего пиджак натягивается на широченных плечах. Еще шаг. Непозволительно близко. И у меня в ушах кровь шумит, дыхание перехватывает, а на дне глаз Баграта все так же мерещатся вспышки, там огонь заворачивается в вихрь.

– Надежда… – делает паузу, – Юрьевна.

Хищник. Самый настоящий. Обходит вокруг меня, а затем резко идет к своему столу, садится в роскошное широкое кресло и смотрит мне в глаза.

– Мне понравился ваш доклад. Обстоятельный подход. Даже готов спонсировать его в ближайшее время…

Проговаривает, глядя мне в глаза так, что просто невозможно отвести взгляд от Умарова.

А мне кажется, что его стальные глаза полыхают сейчас лютой яростью вперемешку с ненавистью. Лицо напряжено и скулы острые, можно порезаться.

– Я могу еще раз обсудить с вами пункты, которые вызвали вопросы…

– Вопросов действительно много, – проговаривает, вскинув бровь.

А я все сильнее напрягаюсь. Почему мне мерещится узнавание? Кажется, что Баграт прекрасно понимает, с кем говорит, только почему-то играет со мной в свои страшные игры.

– Готова отвечать, я провела серьезное исследование рынка и уверена, что смогу дать исчерпывающий ответ на ваши замечания, либо буду дополнительно изучать вопрос…

Язык немеет, пока говорю. «Что-то не так!» – вопит интуиция.

Что-то чертовски неправильно.

Баграт открывает лежащий перед ним документ, бросает цепкий взгляд и, наконец, дает отмашку.

– Второй пункт. Третий абзац сверху. Откуда информация и почему в прогнозе именно эти цифры.

Киваю. Я ожидала, что он будет докапываться, поэтому собираюсь и начинаю излагать свою мысль. Пока говорю, подхожу и кладу перед Умаровым доклад, который все еще сжимаю в руках, и показываю свои пометки, доработки.

Все то, что осталось за кадром моего сегодняшнего выступления. Говорю без продыху минут десять, а Биг Босс слушает меня, не прерывая.

Выдыхаюсь. В горле начинает першить. Я замираю, прикусываю губу и смотрю на Умарова.

Мужчина барабанит пальцами по столу, смотрит в документ. Кивает своим мыслям и поднимает тяжелый взгляд на меня.

Чтобы выстрелить в меня глухим приказом:

– Подойди.

Не двигаюсь. Лишь гулко сглатываю и Баграт еще раз произносит с нажимом:

– Иди сюда.

На ватных ногах делаю пару шагов и останавливаюсь. Ближе, чем на пять шагов, я к Умарову не подойду. У меня барьер срабатывает и страх. Словно в незримую стену врезаюсь.

Биг Босс смотрит на меня мгновение, не мигает, лишь слегка вскидывает бровь. Понимает, что ближе я не подойду.

Для меня эта игра на грани фола. Все тело знобит и по спине катятся капли пота. Это выше меня. Просто выше. Я дергаюсь, чтобы убежать, но именно в тот момент Баграт поднимается со своего места и заставляет меня замереть.

Какой же он огромный, широкоплечий. И сейчас, когда он встает передо мной, сокращая расстояние между нами до одного шага, я запрокидываю голову, чтобы смотреть в глаза мужчины.

Сердце обливается кровью.

Как же больно смотреть в его скульптурное лицо и читать равнодушие в этих острых чертах. Красавец. Демон. Чудовище. Сожравшее мои душу и сердце.

Игра в молчанку длится недолго и, наконец, мужчина делает шаг, затем еще один и до меня доходит, что Умаров обходит меня по кругу.

Словно я диковинка, которую он решает изучить.

Он кружит вокруг меня подобно коршуну над жертвой, а я впадаю в ступор и поворачиваю голову вслед за его движениями.

Наконец, Биг Босс останавливается передо мной.

Я открываю рот, чтобы спросить, что, черт возьми, он творит, как Умаров опять выбивает меня из колеи, поднимает руки и снимает с меня очки.

Лишает меня моей защиты.

Заставляет взглянуть на него не через мою хрупкую броню.

– Так лучше. Не стоит прятать глаза за окулярами. Особенно пустыми.

– Я не понимаю… Верните очки!

Нахожусь и шепчу дрожащими губами, вызываю лишь хищный оскал на брутальном лице Баграта.

– Ты изменилась, Надежда. И вместе с тем все та же.

Широко распахиваю глаза. Дергаюсь. Словно удар получаю. Мощный. Прямо в солнечное сплетение.

– В-вы меня с кем-то путаете, – дергаюсь, чтобы отступить, но Баграт вскидывает руку и ловит меня за локоть. Не позволяет бежать.

– С кем же я тебя путаю, не подскажешь?! – раздражается, кипит, я прекрасно помню, каким может быть Умаров в ярости, за ледяным самоконтролем.

– Не знаю.

– Не стоит играть со мной в кошки-мышки. Кот может и сожрать добычу. При этом даже не подавится.

– Это угроза, да?

– Нет, малышка. Угрожаю совершенно иначе. Разница есть. И большая.

Сглатываю. По спите проходится озноб. Я смотрю в глаза Умарова, не моргает, он принизывает. И на дне этих серых глаз бурлят эмоции. Странные. Дикие. Непонятные.

– Захарова… – катает на языке фамилию моего фиктивного мужа, – почему именно Захарова?

– Я…

– Прекрати. Почему не Ульянова?

Леденею. Сердце, кажется, в горле у меня отбивает сумасшедший ритм, а я улетаю в окончательный и бесповоротный нокаут. Сокрушительный. Как не падаю, не знаю. Ноги слабеют, моргаю, ощущая, как пальцы мужчины жгут кожу.

Моя настоящая девичья фамилия. Он узнал. Баграт меня узнал. Прогоняю слабость и вскидываю подбородок.

– Это фамилия моего мужа.

Прикусываю язык, чтобы не открыть истинное положение вещей.

Жилы на шее Баграта вздуваются. Глаза вспыхивают и на мгновение мне кажется, что он меня сейчас ударит. Уничтожит. Мужчине комплекции Умарова хватит и одной пощечины, чтобы повалить меня с ног.

Дергаю свою руку, даю понять, что хочу, чтобы выпустил из своих пальцев.

– Мужа, говоришь? – задает вопрос и что-то дикое скользит в мимике, в выражении лица.

– Да. Мужа, – повторяю уверенно.

У меня никогда не работал инстинкт самосохранения с этим мужчиной.

– Как интересно… – проговаривает сурово и на губах рождается улыбка. Опасная.

Я пытаюсь смягчить свои слова, улыбаюсь в ответ, надеюсь, что Умаров не станет копать, ведь если он начнет…

Нет! Не думать! Нельзя показывать страха. Подобный хищник не будет знать пощады… Если только учует неладное, если засечет, в каком ужасе я сейчас нахожусь…

Брошечка моя. Сыночек. Не отдам!

– Ну и как тебе с муженьком, Надя? Как семейная жизнь складывается?

Моргаю. Собираюсь и второй рукой упираюсь в литую грудь мужчины. Пальцы колет, искры щелкают.

Я до сих пор не излечилась от яда нашего общего всепоглощающего влечения…

Умаров в моей крови, я отравлена им. Даже обида и горечь имеют сладковатый привкус одержимой страсти, которая все еще живет внутри меня, жалит ядовитыми шипами и заставляет меня с отчаянностью дикой кошки сопротивляться мужчине из моего прошлого…

Моему единственному.

Ведь фиктивному мужу я так ни разу не позволила прикоснуться к себе…

Глава 7

– Как складывается моя семейная жизнь? – повторяю и сжимаюсь вся изнутри, однако продолжаю уверенно. Голос даже не дрожит. – Тебя это не касается, Умаров!

Глаза моего единственного мужчины темнеют, становятся настоящими безднами. Страшно. Не тот он противник. Повисает пауза. Отчаянно-гнетущая.

Испуг заполняет разум. Пока Баграт молчит, я пячусь, делаю шаг назад, все-таки срабатывает инстинкт.

Но пальцы на моем локте не дают отступить. Тело наливается свинцом. А я остаюсь совершенно беззащитной перед своим боссом.

– Не касается. Ты права.

Говорит одно, а вот руки не отнимает. Не отпускает. Наше противостояние накаляется.

Наконец, собираюсь с силами. Вдох и на выдохе произношу:

– Я увольняюсь!

Не отвечает. Каменеет весь. А я смотрю в графитовые глаза босса и мне становится дурно.

Умаров прищуривается.

– Нет, – коротко и ясно.

– Я хочу, чтобы вы меня отпустили… – продолжаю жалобно.

– Чтобы ты отпустил, – поправляет меня, иронично вскинув бровь, – Надежда… У тебя красивое имя. Обнадеживающее…

Ранит словами, заставляет вспоминать, как произносил мое имя раньше… Как трепетно. Тогда. В нашем прошлом. Когда он был для меня всем. Когда я дышала им. Любила…

И до сих пор заноза в моем сердце не исчезла.

Подрываюсь с места и почти кричу:

– Я не буду на тебя работать!

– Будешь.

Отвечает скучающим тоном. Словно не с той, для кого первым мужчиной стал, говорит.

– Нет…

Прикрываю глаза. Не хочу, чтобы он прочел мои чувства. Прячусь за маской. Загоняю чувства внутрь себя.

– Ты будешь работать на меня, Надя. Ведь этот проект важен для тебя?

Вкрадчивый голос, обманчиво нежный, и я ощущаю, как он убирает прядь с моего лба.

– Ты не смеешь трогать меня, Баграт! Не смеешь!

Распахиваю глаза и с лютой злостью смотрю в красивое высокомерное лицо Биг Босса.

– Возвращайся к своим прямым обязанностям. Станешь работать на проекте. Более того, я лично буду его курировать. Ты теперь на прямой связи со мной.

Отрицательно качаю головой. Мой кошмар становится явью.

– Нет… – выдохом.

Улыбается, обнажает белоснежный оскал лютого зверя.

– Да, моя Надежда, да…

И голос у него нежный, ласковый, только в глазах арктический лед. И у меня осознание ярчайшей вспышкой, подобно молнии, которая озаряет сознание. Ну, разумеется, Баграт узнал меня с первой секунды. Это же Умаров. Великий и ужасный в своем истинном обличье. Властный. Жестокий. Давящий всех, кто переходит ему дорогу.

Я раньше, когда была с ним, знала все это, но никогда не могла подумать, что целью его игр могу стать я.

И вот теперь. Спустя три года, кажется, Умаров решает поиграть со своей куклой, доломать то, что не успел.

Собираюсь и проговариваю четко:

– Я увольняюсь! Больше не буду работать тут! – смотрю в графитовые глаза босса и мне становится дурно.

Умаров прищуривается.

– Забирай мой проект. Все идеи я уже высказала. Убытка у тебя не будет. Только прибыль, а специалиста, который реализует проект, найти несложно. На тебя работать я не буду.

– Нет.

Отвечает категорично, четко. И холодок сомнения проскальзывает по спине. Что же происходит здесь и сейчас?! Когда кончатся все испытания и несчастья, которые обрушиваются на мою голову?

И я в его глаза смотрю и мне кажется, что на сероватой поверхности радужки крапинки становятся темнее. Но в целом лицо Биг Босса абсолютно равнодушное.

Ему ничего не стоит мне жизнь сломать.

Снова. Молчание становится невыносимым. Не выдерживаю.

– Я хочу, чтобы вы меня отпустили… – продолжаю жалобно.

Опять молчит, неожиданно на лице рождается улыбка. Зловещая. Прошибающая. Дико порочная.

– Надежда… У тебя красивое имя. Обнадеживающее…

Ранит словами, заставляет вспоминать, как произносил мое имя раньше…

Подрываюсь с места и почти кричу:

– Я не буду на тебя работать!

Умаров приближает лицо к моему. Невыносимо близко, и обдает жаркой и такой знакомой свежестью дыхания:

– Будешь. У тебя нет другого выхода. Иначе я лишу тебя всего…

Дергаюсь, хочу избавиться от хватки, но Биг Босс не отпускает. Я в западне, никуда не убегу – всюду все двери закрыты.

А мне нестерпимо хочется свободы, хочется сделать вдох полной грудью и не думать ни о чем.

Нервный смешок срывается с моих губ, которые я сразу же прикусываю.

– А что ты мне сделаешь, Умаров? Заставишь?

Откровенно иду на провокацию, блефую, чтобы понять, что именно он обо мне знает, что успел понять, но я уверена, что Умарову все это время не было до меня дела и сейчас он просто вспомнил свою старую игрушку и решил показать, что она все еще принадлежит ему.

– Уверена, что хочешь узнать ответ на свой вопрос, Надежда моя?

Приближает свое лицо. Он сейчас нестерпимо близко, и я смотрю на четко очерченный контур губ. Наваждение длится секунду, затем я прикрываю веки.

Баграт умеет убеждать. Мое сопротивление он ломал в зародыше, гасил своей страстью и заставлял забывать все.

Мы с ним редко ссорились, но всегда жарко мирились. Кровь восточная кипит в жилах моего первого мужчины.

– Завтра жду тебя в офисе с утра. Будешь работать в соседнем со мной кабинете и параллельно исполнять обязанности моей помощницы.

– Почему, Баграт? – задаю вопрос совершенно тихо, губы едва разлепляю, но он слышит.

Вскидывает бровь и смотрит с высоты своего роста.

– Потому что хочу. Прихоть. Надежда. Только и всего.

Выговаривает вскользь и отходит сам. Принимается просматривать свой телефон.

– Можете идти, Захарова.

Называет меня фамилией фиктивного мужа, а я понимаю, что Умаров только начал свою изощренную месть. Он будет играть в меня, пока не сломает. Пока окончательно не отнимет единственное, что осталось у меня от него. Нашего сына.

Вылетаю из кабинета Биг Босса, иду не глядя. Срываюсь, лечу в уборную, закрываюсь в кабине и рыдаю. Кусаю пальцы, чтобы не всхлипывать.

Страх накрывает. Я пытаюсь понять, что мне делать. Как быть. Но разум подсказывает, что если попытаюсь убежать, Умаров тогда по-настоящему начнет копать.

Он не знает, что у меня есть Брошка, если бы знал, то уже отнимал бы у меня сына, а если я ударюсь в бега, то он будет искать, вскрывать информацию и, возможно, тогда и поймет что к чему, сопоставит сроки.

Баграт совсем неглупый мужчина. Он опасен.

Выхожу из кабинки, когда слышу, как туалет пустеет, иду к умывальникам и смахиваю слезы.

Приглядываюсь к своему отражению. Вся взъерошенная, глаза горят как при горячке. Собираюсь с мыслями и решение приходит:

– Ты хочешь поиграть, Умаров? Давай сыграем.

Остаток дня проходит в суматохе. Я запрещаю себе думать, фокусируюсь на делах.

– Все, народ! Время! – слышу веселый голос Киры.

Девушка с грохотом ставит сумку на стол и начинает собираться. Поглядываю в нижний угол экрана. И вправду. Пора уходить домой, но я еще не доделала документ. Только вот оставаться сверхурочно не могу.

Во-первых, страшно. А вдруг Баграт зайдет. Нет. Конечно, он не придет, ну а вдруг? Второго раунда с боссом я просто не выдержу.

Поэтому я киваю и собираюсь. Не отстаю от коллектива. Иногда, когда ты в толпе, до тебя сложнее добраться. С Умаровым это вряд ли сработает, но зато в остальных случаях действенный метод.

– Надя, ты чего такая задумчивая? – слышу рядом голос моей старшей коллеги. – Я сегодня на метро. Машину в ремонт сдала. Там такую цифру вломили, но мой Игорек разрулил. В итоге прайс на пятьдесят процентов изменили. Представляешь, как зарабатывают на нас?!

Слушаю женщину вполуха, киваю и отвечаю односложно. Есть такие люди, которым нужен просто слушатель, так и Елизавета Ивановна говорит о многом, пока мы спускаемся в метро, пока ждем поезд. Она рассказывает о мелких проблемах, о скором отпуске, который ждет муж, чтобы, наконец, поехать отдохнуть на дачу, о невестке, что не в силах уследить за ее сыном, но через пару остановок женщина выходит, чтобы сменить линию.

– Ну, до завтра, Наденька, – бросает на прощание, – с тобой приятно поболтать.

– До завтра, Елизавета Ивановна, – улыбаюсь и киваю женщине на прощание.

Иногда мне кажется, что я живу в каком-то дурном сне, в искаженной реальности. Даже завидно становится, что у человека могут быть проблемы из разряда мелких бытовых неурядиц.

Ну не умеет ее невестка готовить борщ, зато муж ее любит, живут душа в душу, а свекровь побурчит-побурчит, да и придет на выходных, поможет, ну и этот борщ приготовит.

Обычная жизнь. Обычная суета. И проблемы решаемые.

А я ощущаю себя загнанной лошадью, которая все мчит куда-то, но уже на пределе сил. Бока уже белые и дыхание срывается, а она все летит, подгоняемая жестоким наездником…

Бедная лошадка. Даже в мыслях ее жалко стало.

Наконец, доезжаю до своей остановки.

Выхожу из метро. Дождь грозится превратиться в настоящий ливень.

Права была бабушка. Нужно было брать зонт. Обхватываю свое дрожащее тело руками и бегу к автобусной остановке. Проеду одну остановку. Не дойду я пешком. Холодно и ветер пронизывает до костей.

Забираюсь в рейсовый автобус. Здесь уже не как в метро, толкучки нет и вообще он полупустой. Сажусь у окна и выдыхаю.

Понимаю, что скоро буду дома. Обниму своего сыночка, вдохну его запах, ни с чем не сравнимый. И все проблемы уйдут, а я почувствую себя самой счастливой.

Ведь у меня есть моя Брошечка. Мой сынок…

Выхожу на остановке.

Дождь и шквалистый ветер обрушиваются, силясь сшибить меня, поэтому быстро пробегаюсь по лужам, насколько это возможно, будучи на каблуках.

Ничего не замечаю вокруг. Холодно так, что зуб на зуб не попадает. В принципе, логичное завершение подобного дня.

Хуже не бывает.

Не успеваю додумать эту мысль, как на тротуар влезает иномарка. Тонированная. Огромная. Она преграждает мне путь, и я вскрикиваю, отшатнувшись.

Первая мысль – водителя занесло из-за плохой видимости и мне чудом повезло не попасть под его шины.

Но стоит моргнуть, как дверь с водительской стороны открывается, являя мне того, кто сидит за рулем.

Выпяченная челюсть, шрам поперек сломанного носа, глаза, как у свиньи. И я понимаю, что загнана в клетку, основательно, бесповоротно.

Делаю на нетвердых ногах шаг назад, но затем дверь открывается и с пассажирской стороны и являет мне еще одного мордоворота, осматривающего меня, промокшую до нитки, похабным взглядом.

– Ну, привет, Захарова.

Улыбается щербатым ртом главный. А я сглатываю.

– У меня еще есть время для выплаты, – говорю неожиданно ломким голосом.

– Муженек твой опять в должок влез, ты не слышала, пташка?

– Что?

Чуть не падаю. Мужчины продолжают сидеть в автомобиле. В тепле и сухости, пока мокну до нитки под проливным дождем.

– Мы разводимся. Он мне больше не муж. Вы разве не знаете? Я гашу этот долг и на этом все. Мы же с вами это обсуждали, Сергей.

Принципиально называю мордоворота не его кличкой, а обращаюсь по имени. Все же надеюсь, что, может, есть в этом бугае хоть что-то человеческое.

– Да помню, крошка, помню, – говорит так, словно ему жаль, даже губы в скорбную линию сжимает, – хорошая жена попалась слизняку. Достойная женщина, красивая…

Пауза и сканирующий взгляд вдоль моей озябшей фигуры. С ужасом понимаю, что одежда прилипла к телу и я даже сквозь ткань демонстрирую слишком многое для похабных взглядов бандюганов.

– Даже слишком красивая, – припечатывает мерзавец, а я складываю руки на груди. Защищаюсь от сальных взглядов уродов.

– Послушайте, ну раз мы разобрались, я тогда пойду, – делаю робкий шаг назад, но столбенею, когда мужчина поднимает руку и манит меня пальцем, как какую-то покорную собачонку.

– Ситуация изменилась, краль.

– Я не очень понимаю, о чем вы.

Ухмыляется.

– Лопушок твой серьезным людям проигрался. Нехорошо так подставился. Да еще и на кон поставил кое-что. Вернее, кое-кого. Серьезный долг на нем. Да таким людям… Закачаешься.

У меня перед глазами темнеет. Боже. Эта череда неудач хоть когда-нибудь закончится?

– Послушайте, мы разводимся. Я больше не буду платить. Закрою его долг вам и хватит с меня!

В ответ на это мужик начинает ржать. Нервно как-то. Зло.

– Ты не догоняешь, кому и что вмываешь, – опять окидывает меня сальным взглядом, – садись в тачку, побазарим, симпатяжка, чего мокнуть под дождем.

– Спасибо. Не хочу пачкать вам салон, а то еще и за это долг повесите на меня, – мужчины в машине рассмеялись уже все.

Шутка получилась нервная, а их залповый гогот чуть не заставил отпрыгнуть в панике.

– Смешная ты. Красотулечка. Я вот чего подумал, Наденька.

Ничего хорошего этот бандит подумать не мог. Проскальзывает мысль, которую подтверждает следующее заявление:

– Ты ведь красивая баба, Захарова. Зашуганная больно, в шмотках рыночных, но, если посмотреть, мордашка классная, жопа с грудью на месте. Самый сок. Тебе хорошего мужика надо. Горя бы не знала. Жила бы в свое удовольствие. Из работы – только одного всеми уважаемого мужика обрабатывать по щелчку его пальцев. Пахан любит чистеньких. Интеллигентных. А мне, чтобы дальше не искать, могу на тебе и остановиться.

Авторитет выдает свою мысль, щедро сдабривая оскалом. Похоть в глазах щелкает. Словно ценник на меня приклеивает.

– Я не понимаю, о чем вы, да и вообще…

Перебивает:

– Есть уважаемый человек. Как раз заказ от него поступил.

– З-заказ?!

Уже вовсю заикаюсь, ноги не держат, я продрогла, но продолжаю стоять под прицелом бандитских взглядов. Не могу я уйти, пока не отпустят, а то хуже будет.

Хотя. Куда хуже. Кажется, сейчас мне скажут такое, или предложат то, от чего так легко не отмыться…

– Да. Заказ. Баба нужна. Не потасканная. Красивая. И вот я смотрю на тебя и думаю, а чего мучиться искать дефицитный товар, ты вот стоишь, уже «проигранная» лошком-муженьком…

Пока бандит выдает свою мысль, я чувствую, как земля уходит из-под ног. Словно лечу куда-то в пропасть, хотя казалось, что хуже быть не может. Но жизнь всякий раз доказывает, что все может быть так, как сейчас.

– Послушайте меня, – пищу, голос ломкий, не мой, – вам нужен кто-то другой. Подобное предложение не для меня, и вообще я согласна выплачивать, но больше ни одного долга на меня не повесите, я больше не имею никакого отношения к своему мужу!

Щелкает языком, дождь усиливается, а мужчина, сидящий в тепле автомобиля, раздвигает губы в ухмылке и приподнимает бровь.

– Гля, Косой, телка в край оборзела. Ты мне это, предъявы кидаешь и рамочки ставишь, что ли!

Мужчины резко прекращают смеяться и упирают в меня совсем не дружелюбные взгляды.

– Я тебе сейчас говорю, что повезло тебе. Один очень серьезный человек хочет для себя нормальную бабу. Долго он кантовался, а теперь вот воздухом свежим дышит и я ему подарок должен.

Сглатываю. Не понимаю, это дождь по щекам течет или слезы мои.

– Есть много женщин и девушек, которым, может, и будет приятно ваше предложение, но не мне. Я на подобное не подписывалась никогда!

– Врешь, кура, подписалась, как только муженька должки на тебя повесились. Не отработать тебе такие бабки. Хоть двадцать лет вкалывай, а я тебе, заметь, предложение делаю, убеждаю тебя, дуру. Человеку одному если понравишься, все долги тебе спишет, как сыр в масле кататься будешь, – окидывает меня похотливым взглядом напополам с высокомерием, – ты глянь на себя, красивая бабенка, а ходишь, как бомжиха, в бренды тебя оденет, брюлики подарит, ты только ему понравься, ну и мое добро не забудь. Помни, кто тебе помог так высоко прыгнуть.

– Это не помощь. Я не буду ни с кем встречаться и ни к кому не пойду.

Делаю шаг назад. Обстановка накаляется, а я сама с трудом понимаю, какой ужас мне сейчас предложили. Стать содержанкой какого-то опасного человека, который плюс ко всему, видимо, еще и заключение отбывал в местах не столь отдаленных.

Дрожу уже не от дождя, а от страха лютого.

– Так разговор у нас не пойдет, – наконец, выдыхает бандит и выходит из теплого нутра автомобиля в дождь.

Стоит этой огромной страшной глыбе выпрыгнуть из автомобиля, я вскрикиваю, срабатывает инстинкт, отшатываюсь, готовая бежать прочь, но огромная лапа хватает меня за локоть.

– Ты не тикай, кралечка, я ведь ручку и переломать могу…

Начинаю сопротивляться как умалишенная. Бьюсь как в силках. Прямо сейчас понимаю, что это не шутки.

– Помогите! Люди! Спасите! Кто-нибудь! Пожар! – кричу во все горло, надеюсь, что хоть кто-нибудь среагирует. Придет на помощь попавшей в беду женщине.

Но чуда не происходит.

– Рот заткни! Хуже будет!

– Помогите!

Все равно кричу. На инстинктах. Надежда не хочет меня покидать. В то время как разумом понимаю, что эти бандиты решили использовать меня и сбагрить какому-то авторитету, а я на такое никогда не подпишусь.

Видимо, устав от моих трепыханий, грубый мордоворот выдает трехэтажный мат.

– Да не ерепенься ты! – рявкает зло, и я ощущаю хлесткий удар. Щеку обдает пламенем. Слезы застилают взор, на секунду обмякаю, чувствую привкус собственной крови во рту.

Меня никогда не били. Никогда. Даже родители в далеком детстве, когда проказничала, не давали по попе, а тут удар. Хлесткий. Сильный. Жалящий. По лицу.

– Ну че, угомонилась?! – встряхивает меня, а я смотрю в противное лицо бугая, оно плывет, кажется, что потеряю сознание, но резкий скрежет приводит в чувства.

Несколько машин бьют по тормозам и останавливаются, обдавая нас с головы до пят брызгами.

– Это еще что за…

Начинает бандит, все еще держит меня в своих руках, причиняет боль. Синяки от этих лап останутся.

– Братаны. Ко мне.

Замечаю, как сподручные урода выходят из машины, а затем все словно замирает. Капли дождя бьют по лицу, вызывают жжение, я оборачиваюсь в сторону новоприбывших автомобилей и уже в следующую секунду авторитет отпускает меня, падаю к его ногам кулем, прямо в лужу, сдираю коленки в кровь.

На лицо и в рот попадает грязь. Сердце в груди переворачивается от обиды, от унижения. Поднимаю голову и замечаю, как мужчина тянет руку за ремень брюк, вытаскивает оружие.

Все это происходит очень медленно, кто-то словно паузу нажал, а затем этот незримый дирижер стукает по клавише «стоп», чтобы уже в следующую секунду нажать на быструю перемотку.

Как в фильмах.

Двери дорогих черных автомобилей распахиваются как по команде и из них выходят мужчины. Совсем непохожие на тех, кто только что напал на меня.